CC BY
24
2003
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 2, вып. 4 (№26)
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
*
Вестник СПбГУ. Сер. 2, 2003, выл. 4 (№26)
М. В. Семенихина
ИЗ НАБЛЮДЕНИЙ НАД ЯЗЫКОМ И СТИЛЕМ ОРАТОРСКИХ ФРАГМЕНТОВ ДРЕВНЕРУССКОГО ПЕРЕВОДА «ИСТОРИИ ИУДЕЙСКОЙ ВОЙНЫ» ИОСИФА ФЛАВИЯ
«История о войне Июдейской» — перевод на древнерусский язык (XII в.) сочинения Иосифа Флавия Пер1 той 'IouSaixou тсоАфои (75-79 гг. н.э.) — одно из самых известных произведений светской древнерусской литературы и вместе с тем одно из самых загадочных.
Как оригинальное произведение Иосифа, так и его переводы на различные языки (сирийский, латинский, ряд европейских) были излюбленным чтением в средневековье, «Историю» рассматривали как неканоническое продолжение Ветхого завета. Рассказ q разрушении Иерусалима понимался средневековым читателем как повествование о наказании иудеев за распятие Христа и логическое завершение ветхозаветной истории.
Труд Иосифа Флавия написан в традициях римской историографии, что предусматривает, в частности, наличие в историческом произведении трех типов текста: narratio (рассказ), dispositio (описание) и oratio (речь)1. Историография античности была тесно связана с риторикой, и отличительной ее особенностью было введение в повествование о каком-либо событии речей участников этого события. «Цели историографов соответствовали трем основным целям оратора: "научить" (docere), "усладить" (delectare) и "увлечь" (movere). Если изображение событий по преимуществу "услаждало" читателя, а изображение лиц побуждало его к сопереживанию, "увлекало" его, то речи изображаемых лиц, выражая их субъективные чувства или же объективные мотивировки событий, "научали" читателя, давали комментарий и делали выводы из представленных событий»2.
Иосиф, наряду с событиями прошлого (времена первых Хасмонеев, начало завоевания Иудеи Римом, воцарение Ирода etc.), описывает события, участником которых он был. Написание истории ее непосредственными участниками — для античности явление весьма обычное: Фукидид, Полибий, Саллюстий уделяли современной истории много внимания и осознавали важность свидетельств очевидцев для воссоздания достоверной картины того или иного события. Цель написания «Истории» заявлена в авторском предисловии (на древнерусский язык не переводилось): дать правдивый рассказ о войне как со стороны иудеев, так и со стороны римлян, ничего не преуменьшая и не пресс) М. В. Семенихина, 2003
увеличивая. Однако автор сознательно заявляет о том, что, помимо описания войны, дает и личный комментарий к описываемому: où [j^v éyco xolç énxxipoOai xà Tcojjcacov âvxicpiXovixûv au£eiv xà xcov ô[JocpuXûv Sieyvcov, àXXà xà [_ièv ëpya [jex àxpi(kiaç èxaxépwv xouç 8éui xolç 7ipày[jaai Xoyouç àvaxii9r)[Ji xf) SiorôiQaei, xài xo"ïç è[jauxou Tiocôei SiSoDç èTtoXocpûpecrOcu xàiç xr)ç roxxpiSoç aufjcpopâç (c. 2-3, т. V)3.
Эти личные чувства и мысли автора содержатся в первую очередь в речах персонажей. По замечанию Т. Раджак4, все, высказываемое персонажами — концентрированное выражение одного и того же чувства, порожденного занимаемой автором позицией (мнение, что во всех бедах Иудеи повинен не Рим, а «тираны», т. е., говоря современным языком, вожди противоборствующих политических группировок, доведшие страну до гражданской войны). Сам Иосиф имел классическое образование и, кроме того, в молодости посещал Рим в составе иудейского посольства, так что ораторское искусство ему было знакомо. В «Историю» включены три речи, произнесенные самим Иосифом (кн. III, гл. 8; кн. V, гл. 9 и кн. VI, гл. 2), что необычно для исторических произведений Греции и Рима (в которых автор, как правило, остается «за кадром»).
Большинство речей «Истории» относится к совещательному типу (речи Агриппы (кн. И, гл.16), Тита и Веспасиана, священников Анана (Хананьи) и Иисуса (Иешуа) etc.). Следующий по частотности тип —судебные речи (Ирода и его сына Антипатра из кн.1, Архелая и Антипатра сына Саломии из кн. II). Торжественных, или эпидейк-тических, речей в «Истории» нет.
Светское ораторское искусство античности было чуждо Древней Руси. Хотя в летописях приводятся высказывания персонажей, но они, как правило, кратки и афористичны. Подробных развернутых монологов, подобных монологам персонажей «Истории», в произведениях древнерусской литературы нет. Тем не менее переводчик, при достаточно свободном подходе к тексту оригинала, не пропускает ни одного из ораторских фрагментов. Перевод этих фрагментов сделан близко к тексту, хотя можно наблюдать ряд отличий от оригинала.
Как известно, «История» дошла до нас в виде достаточно поздних списков (не ранее XV в.), поэтому некоторые расхождения с оригиналом (например, изменение порядка следования предложений), возможно, следует расценивать как не относящиеся к собственно работе переводчика, а привнесенные позднейшими*переписчиками. Такого рода явления остаются за пределами нашего исследования.
Звуковая организация текста в оригинале и переводе
При создании риторического произведения немалое внимание уделялось звучанию речи. Ритмика и фоника как существенные отличительные черты ораторского произведения отмечались такими теоретиками красноречия, как Цицерон, Квинтиллиан и др. Ораторский текст был рассчитан на произнесение и восприятие на слух; этому восприятию должна была помогать звуковая и интонационная организация текста. О наличии в древнерусском тексте «Иудейской войны» рифмовок и ассонансов говорит Н. А. Мещерский5, но эта черта рассматривается как одно из проявлений творческого подхода переводчика к тексту, т. е. явление, отсутствующее в оригинале. Между тем параллельные конструкции, морфологические рифмы (так называемые гомеотелевты) и ассонансы широко представлены и в греческом тексте. Однако переводчик не всегда стремится передать созвучия оригинала; рифмуются же, действительно, зачастую те фрагменты, где в оригинале созвучия отсутствуют.
Кн. П, гл. 9: ... и гордаго Ксеркса, по земли плававша и по морю ходивша... (с. 275)
...xöv ünep^cpavov Ei^p^v 8ia yfjc; nXEÜaavxa xal 8ia тЭаХаххг]<; öBsüaavxa (c. 200-201, т. V).
Кн.IV, гл.З: ... отидетъ от вас желание [свободгъ], еже есть чъстънтъи встъхъ страстей. естеством дано (с. 331).
oetcöXcoXev ара napüjilv то xijjiöxaxov xöv Ttcrööv xal cpumxöxaxov (с. 333).
И обыкли есте работпязи быти, акы отъ прадгъдъ наслгьдовавше покоренъе (с. 334) . (piX68ouXoi xal cpiXo8£crn:oxoi ysyövafJEv... (с. 341, т. V).
Кн. IV, гл. 4: Елико бо быгиа прокляты, осквернени от всея земли ... (там же) xa уар Xöfjaxa xal xaüap^axa xrjc; x&P^ bxf\Q... (c. 341).
Возможно, не будет ошибкой рассматривать как аллитерации следующие фрагменты:
oüx а\>а^г]ат9г]аЕатЭг] xöv iSicov ехаспос, auijcpopöv, ои8' a телбудахЕ 7tpö<; ¿(fröäX^tov "ÖEfjevoi, xa<; фи/ac; ёттаихоис; тЭ^ехе лрос xr]v oqjuvav (c. 333, т. V) (повторяются носовые и придыхательные согласные).
В древнерусском переводе: Въскую не поминаете злобу, сътвореную от них, на когождо вас? Положите пред очима своима страсти, яже есте подъяли от них, и поострите душа ваша на мъсти (смысл передан достаточно точно; наличествует глагольная рифма положите — поострите и аллитерация страсти — поострите).
... xal löc, bytäc, (jev xaöxa ттоХХатсХатоис; ttoiei xa n:XEOv£xxr|£jaxa, ttoXü 8e xou xöv ttoXe-[iicov api/öjjou napaipElxai xa ¿Xaxxö(jaxa (c. 303, т. V) (повторение однокоренных и созвучных слов).
В древнерусском переводе: аще и мало нас, и умножать ны побгьды славны. Су-постатъ же аще и много числом, но уимается их побгьжениемъ безпрестанным, работою. (Перевод не совсем точен; букв.: «и что это умножает ваши преимущества, многочисленность же врагов ослабляется этими недостатками». Наличествует повторение однокоренных слов побгъда — побгъжение и параллелизм при противопоставлении.) Пример аллитерации в древнерусском тексте, не имеющей соответствия в оригинале: Кн. IV, гл. 4: ... то рекл бых, что равни суще нравом, своим равником помогая (с. 335).
... oö8ev yap oöxo auviaxrpi xac; EÖvoiac; dx; xpÖTtcov auyyEVEia (c. 341) (букв.: «ибо ничто так не склоняет к милости, как сродство нравов»)6. ,
Иногда наличествующие в тексте оригинала рифмы заменяются в переводе на другие риторические фигуры, например хиазм:
Кн.IV, гл.З: А иже родилися в нас и въ законпхъ, и въ обычаихъ июдгьискых въз-расли суть... (с. 332).
yevvrföfvxac; 8е xivac ¿v т?\Ъе xf| xaL Tpacp£vxa<; tmö xou; fjfJExipou; fr9eai (с. 334). Пример рифмовки в древнерусском тексте, отсутствующий в оригинале: Кн. III, гл. 10: Июдтъи же, доселе побтъжаеми, не стыдятся, ни трудятся (с. 314). 1ou8ai.oi. 8', lv' eltico xal итер aöxöv, (-iexpl vöv oü xotclöolv r)xxö(j£voi, xal Selvöv ¿axöxcov ev xau; xaxonpayiat; (c.303).
Отрывки, отмеченные H. А. Мещерским как «периодическое членение речи, вызываемое параллелизмом синтаксического построения... без рифмовки»7, часто передают именно структуру текста оригинала, хотя прямого совпадения риторических фигур здесь не наблюдается:
Въспомянете, яко они нази, а мы въоружени, они пгъши, а мы на конихъ, они без наряда, а мы с нарядомъ (с. 314).
Хоу^есгде 8 5x1. ха! про*; уи(^У]ха<; отт:А(.хои ха1 Ттстсек; крое; тгёг]£ои<; ха! стхрахг]у6(-^01 тсро<; аахрахг]уУ]хоис; 8l.ayovíCecrдe (с. 303).
храми опустпевше разграблени, роди исечени, жены желеюща, плачь и рыдание по всему граду (с. 335).
. .. о^хоис; фг^о^л^оис; хоас; €хе'\уш артсауаи;, ха! уйуаих ха! усуёас; х£^ алеафау^ёуал' [леХау£(.{аойаа<;, xwxux6v 8ё ха! 'дpfjvov о^а хг^ тс6Х(л/ бХг^ (с. 344) (перевод не совсем верен: букв.: «[видеть] жен и родичей убитых, которые носят черное»).
Однако существуют и отрывки, где параллелизм конструкций присутствует только в переводе:
Вы же, пришедше с оружием, правым поможете, а кривыя погубите (там же) Хрг| 8' и^а<;, ¿тхе1.8г]тт:ер атт:а£ тсареахе ^сха ха^ отсХо^, хо 8Lxal6xaxov, d¡J6veLv ху] (-¿Г]хротт:6Х£1 ха! а1^е£а1.ре(л> хоис; ха 8(.хастхг|р1.а хахаХис^хас; хирбг^люис; (с. 343) (букв.: «раз уж вы явились сюда с оружием, то самым справедливым для вас было бы защитить столицу и помочь уничтожить тиранов, разрушивших суды... »)
Таким образом, мы можем наблюдать интересное явление: осознавая эвфонические особенности оригинала, переводчик не стремится, однако, передать эти особенности «фотографически», а словно «пересказывает» их в создаваемом им тексте. Это говорит о том, что переводчик свободно владеет этими приемами и пользуется ими творчески.
Бинарные конструкции древнерусского текста и параллельные им места греческого оригинала
О наличии в древнерусском тексте большого количества так называемых бинарных формул типа страхъ и трепетъ, чьстъ и слава, плачь и рыдание говорилось неоднократно. «История Иудейской войны» не является исключением. Бинарные формулы тесно связаны и с синтаксическим параллелизмом, и со звуковой организацией текста (нередко в формулу включаются схожие по звучанию слова, наподобие уже процитированного ни стыдятся, ни трудятся). Однако такого рода текстоорганизующие элементы не чужды и греческому языку (ср., напр., хаХос, хауогббс; — др.-рус. добръ и красьнъ. Более того, ряд бинарных формул, освоенных древнерусской литературой, заимствован из переводных текстов.
Нередко бинарная формула древнерусского текста имеет параллель в оригинальном тексте: плачь и рыдание по всему граду (хсохихбс; ха! тЭрг^ос;), но бинарность в греческом и русском текстах может вступать в достаточно сложные соотношения: Азъ же велъми пою и хвалю кончающихся при брани (с. 400). ха! ёусоуе хб арх1 х^ ¿V коХ^ср хеХеихт^ ха! тУр етЛ хои; apeL¡JavíOL<; кеаоиа^
cflЗavaaLav тсараХатссо (с. 80, т. VI) (букв.: «я же оставляю воспевание смерти в бою и бессмертия павших в битве»; сложный антитезис оригинала не передан).
Бинарная эпическая формула пою и хвалю передает одну греческую лексему иц-\ieiv ('воспевать хвалебную песнь'), в то время как греческая бинарная конструкция с противопоставлением переведена лишь наполовину.
Наконец, встречаются и случаи употребления развернутой бинарной конструкции в оригинале при отсутствии соответствия ей в переводе:
Оихо уар хои; агсоХозХосн х^оргреюгде ха! хои<; о^еХоухас; а^иуситде (с. 318, т. V) (букв.: «так за погубленных отомстите и за убитых отплатите»).
В древнерусском тексте этого нет, есть лишь краткая формула и възискати мпсти от своею руку (с. 323).
Таким образом, и при передаче бинарных конструкций переводчик не слепо копирует оригинал, даже если текст оригинала дает конструкции, подобные древнерусским текстовым формулам. Выбор той или иной конструкции подчиняется художественному вкусу переводчика (если^ конечно, правомерно говорить о «художественном вкусе» применительно к средневековой литературе).
Некоторые особенности лексики оригинала и перевода
Если сам Иосиф нередко повторяет одну и ту же лексему или словосочетание в пределах текстового фрагмента, то переводчик старается избегать такого рода повторений, находить синонимические замены.
... Ttávu y°üv xcfOapáv хф Оеф хехт]рг]ха<; aúxr|v, áijíavxov Se ¿jtévei xó ayiov, ele, óv TéXiú£ei<; aú¡j[jaxov ¿xeív oOSev r¡aépr]aac;, x&<; Séi9ú[jouc; i9uaía<; catoXajipávei. xáv ¡aév aoú tic, á(f»e:X/| xrjv xcfOr)¡jépav xpoepr^v, áae¡3éaxaxe, xouxov Г)уг]ае1 7ioX£[jlov, aóxóv 8, óv xfjc; aícovíou ■dprjaxeicxi; ёатергро«;, 0eóv, ¿ХгаСек; aú[j[jaxov é%z[v év x¿5 тгаХЕ[~<ф (c. 87, т. VI).
Оже Божии град есть, то отнудъ чистъ съхранилъ ecu Богови, ни осквернила ecu святаго, ни безаконствова на него, уповаа имгьти поборника, и обычная приношений приносиши. Аще же кто отиметь от тебе пищю и аще и на единъ день, безаконниче, то не врагъ ли ти будеть и ратникъ? Бога же, от его же ecu отъялъ втъчную службу, како ты ся надгъеши имлъти помощника на рати? (с. 405).
Однако можно видеть и противоположное явление, когда в оригинале в пределах одного контекста употребляются различные слова, в переводе же они передаются одним и тем же словом. Возможно, такой прием служит для более четкой структуризации текста.
Лакедпмонии же по Фремоуплиньской побтьдгь... терпять, под тгьми владыками суще. И Македонии... то терпять толико измгънение и кланяются сим, к ним же прииде вазнь.
AaxeSai[JÓvLOL [jexa Oep[JonúXa<; ... áycatcoai хо0<; aúxou«; 8еаттохас;. xal MaxeSóve«;... epépouCTi xfyv xoaaúxr]v [jexapoX^v xal Ttpóc; o0<; [j£xa¡3é¡3r]x£v rj xúxr] Ttpoaxuvouaiv (c. 201, т. V) (букв.: «довольны своими хозяевами» и «переносят такую перемену [порядка вещей]»).
Одна и та же лексема может переводиться разными словами или же, напротив, разные лексемы оригинала могут передаваться одной и той же в переводе. Так, слово шатание обычно передает греческое то ají/) (дерзость, смелость), но в отдельных случаях может передавать и греческое ómovoía (напр., с. 78, т. VI). Слово съгрпшение и его дериваты (съгргьшити) передают, как правило, лексему ^ка^архфа корень cqjapx-традиционно переводится как гргьхъ), но слово с этим же корнем может переводиться и как студъ (с. 323), а съгрпшение соответствовать греческим acpáXjja, uxaTajja и прочим синонимичным словам. Слово, не имеющее точного древнерусского эквивалента, может передаваться или предложно-падежным словосочетанием (с вазнию одоляюще (с. 313) — eOxux^il-iaCTLv (с. 303, т. V)), или сложным словом, искусственно созданным (лю-томпстие (с. 323) — Suaxopía (с. 316, т. V)).
Таким образом, и на лексическом уровне переводчик подходит к тексту оригинала творчески.
Композиционные особенности перевода
Композиция речи (вступление, основная часть, состоящая чаще всего из опровержения аргументов соперника и выдвижения контраргументов, и заключение) одинакова в
оригинале и переводе. Примечательно то, что переводчик стремится к унификации речей даже сильнее, чем автор. Можно выделить три варианта зачина: они присутствуют в оригинале, но переводчик помещает их и в речи, где в оригинале такой зачин отсутствует (например, если в оригинале монолог героя предваряется косвенной речью).
1. Непосредственное обращение к адресату:
Мужие римстии! Достойно бо в починцгъ слова помянути вас, от коего рода есте (с. 313).
"AvSpec ... Tcojjaíoi, xaXóv yap év apxfj xüv Xóycov ímo¡Jvf¡aai xoü yévouc; ú¡jac;... (c. 303, T.V).
Ср.: Мужие евреистии, въскую не щадите себе и народа остатка? Векую влечете пламень на отьчьство и на святую цьркъвь? (с. 382).
... тсоХХа xair)VTipóXei (peíaacrOai ^ev éauxüv xa! той S^uou, cpeíaacrOai xa! xfjc; TtaxpíSoc; xa! той iepoü ... (c. 47, т. VI) (букв.-, «просил пощадить себя и народ, пощадить родину и храм. . . »; в оригинале — косвенная речь)
2. Риторический вопрос (чаще всего передающийся как въскую)-.
Воскую на ся смерти ищем? Воскую, возлюбленная братие, разлучаем душю от тгьла? (с. 308).
tí yap toooütov... acpüv aÚTñv, éiaipoi, cpovüjjev; r¡ tí xa ср!Хтата SiaaTaaiáCto^iev, a¿5¡ja xa! фих^; (с. 290, т. V) (перевод не вполне верен; букв.-. «... или зачем мы ссорим двух возлюбленных — душу и тело»),
3. Непрямая апелляция к чувствам слушателей через выражение отношения говорящего к происходящему:
Аще бых видгълъ встьх вас, устремляющихся заратитися с римляны, и аще бых не разумгълъ, яко же суть от вас чьстьнгъишии, и лучьшии, и мирно живутъ, то не приступалъ быхъ к вамъ (с. 274).
eí (jev écóptov TtávTac; ú^iac; tioX£¡jeiv 'Pto¡jaíou<; wpjjr]¡jévoic;, xal jj^i той Sr^ou tó xoedapeó-TaTOv xa! dXixpivéaxaxov eípr]vr)v ayeiv Tipor)pr]jjévou<;, ouxav KaprjXi9ov de, G^iac;... (c. 198, t.V).
Один из излюбленных приемов Иосифа — риторические вопросы, причем они могут быть и одиночными, и (что чаще всего) в виде целых рядов. Такие ряды коротких вопросительных предложений придают словам оратора большую экспрессивность и большую убедительную силу. Видимо, в древнерусском языке эта риторическая фигура имела ту же стилистическую и прагматическую функцию, так как переводчик сохраняет все эти цепочки вопросов. Помимо этого, в текстах речей нередко можно заметить смену модальности предложений при переводе: индикативное по модальности предложение оригинала становится вопросительным.
Вы же, родившеся у нея (в Иудее. — М, С.) и ращъше, въскую устргъмляетеся на погибгьние ея? Не видгьсте ли стгьнъ тверждъшихъ разорений? Не вгъдгъте ли силу римскую нестерпиму и работу вашю не нынгъ починаему, но пргъходиму от наших прадгьдъ и до насъ? (с. 382).
хоис; 8 évxpacpévxac aúxoüc, xáv лерктЫ)?] ¡jóvouc; e<;ovxa<;, (bp¡jrjoT3ai Ttpoc; áncoXeiav aúxñv. f1 [JT]v xa xapxepóxepa ^ícv aúxüv ópav xrixr] TienrOxÓTa... Tr¡v Tcojjaítov íaxuv ávunócrcaxov, xa! то SouXeúav xoútoic; oux áneípaTov aúxolc (c. 47-48, т. VI) (в оригинале — косвенная речь).
Ср. противоположный пример: им же вся покорена суть, а не избыстъ ничтоже, разве аще непотребна будеть земля или зноем, или мразомь (там же).
tí yáp 'Pcojjaíouc; SiaTtecpeuyévai, tiX^v eí ¡jV] ti Si a тЭаХтюс f) xpúoc; ахргрт0^
Смена модальности с индикативной на вопросительную, как представляется, имела место там, где переводчик старался сделать текст более эмоциональным, а с вопросительной на индикативную — там, где логический аспект доминирует над эмоциональным. При воздействии на слушателей персонажи «Истории...» (это видно уже по типам зачинов) используют 2 тактики: 1) апелляцию к чувствам (ср. зачин-вопрос или зачин-обращение), которая выражается через цепочки риторических вопросов, и 2) апелляцию к разуму (непрямое обращение, «я-сообщение», говоря терминами современной психологии), которая выражается через перечисление фактов. Исходя из того, какая из этих тактик преобладает, можно сделать вывод и о характере говорящего (например, при сопоставлении речей Веспасиана — опытного полководца, который чаще придерживается второй тактики, и его юного сына Тита, чаще использующего первую). Переводчик сохраняет эту особенность оригинального текста, причем осознает ее настолько четко, что при трансформации косвенной речи в прямую применяет вопросительные или утвердительные предложения, в зависимости от коммуникативной цели монолога того или иного персонажа.
Несмотря на то, что само явление светского совещательного и судебного красноречия было, по-видимому, не свойственно Древней Руси, при переводе ораторских фрагментов «Истории... » древнерусский переводчик проявляет не только прекрасное владение средствами двух языков (русского и греческого), но и творческую свободу в их применении в зависимости от своих стилистических и эстетических взглядов. Не стремясь полностью освободиться от влияния структуры текста оригинала, он искусно чередует точное следование этой структуре и ее переосмысление, что говорит о высокой культуре перевода в Древней Руси.
Summary
The article considers some language and stylistic properties of "Istorija о Vojne Ijudejskoj" (the old Russian translation of the Jewish Wax by Josephus Flavius). Ancient oratorical art was obviously unknown "in Kievskaja Rus'; nevertheless, the Russian translator is aware of the stylistic figures of the original Greek text trying to use them according to his own taste rather than translating them. It is evident from the phonetic, lexical and syntactic structure of the text.
1 Кузнецова Т. И. Техника исторического повествования Тита Ливия // Поэтика римской литературы. М., 1986. С. 225.
2 Кузнецова Т. И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот. Тит Ливий. М., 1984. С. 162.
3 Все цитаты из греческого текста «Истории» приводятся по изд.: Flavii Josephi opera omnia. Vol. V, VI. Lipsiae, 1896. Все цитаты из древнерусского текста — по изд.: Мещерский Н. А. «История Иудейской войны» Иосифа Флавия в древнерусском переводе. М.; Л., 1958.
4 Раджак Т. Иосиф Флавий: историк и общество. М.; Иерусалим, 1993. С. 97-98.
5 Мещерский Н.А. Искусство перевода Киевской Руси// Мещерский Н. А. Избр. статьи. СПб., 1995. С. 264 и сл.
6 Это лишь немногие избранные примеры аллитерационной организации текста.
7 Мещерский Н.А. Указ. соч. С. 265-266.
Статья поступила в редакцию 30 июня 2003 г.
