CC BY
11
4. Воробьев В.В. Лингвокультурология. Теория и методы. - М., 1990.
5. Кабакчи В.В. Практика англоязычной межкультурной коммуникации. - СПб.: Издательство «Союз», 2004.
6. Китай: да здравствует пинг-понг! // Международное радио Китая, 16.08.2007 - http://russian.cri.cn. - 15.09.2008.
7. Маслова В.А. Лингвокультурология. - М.: «Академия», 2001.
8. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М., 1996.
9. Тхорик В.И., Фанян Н.Ю. Лингвокультурология и межкультурная коммуникация. - М.: ГИС, 2006.
10. Forrest Gump: Stupid is as stupid does // Featured videos. -www.youtube.
11. Raccoon // Мультитран. Система для переводчиков. -www.multitran.ru - 20.09.2008.
12. To be like peas and carrots // Ask a Teacher. -www.usingenglish.com - 13.09.2008.
13. Through the Eyes of Forrest Gump - «Сигма-Медиа», 2004.
14. Англо-русский лингвострановедческий словарь «Американа-II». Под ред. проф. Г.В. Чернова. - ABBYY Lingvo 12, 2006.
15-5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.: Азбуковник, 1999.
УДК 811.161.Г01 ББК 81.411.2-0
М.В. Семенихина*
ПЕРЕДАЧА ОСОБЕННОСТЕЙ ЛЕКСИКИ ДРЕВНЕРУССКОГО ПЕРЕВОДНОГО ТЕКСТА СРЕДСТВАМИ ФРАНЦУЗСКОГО ЯЗЫКА В ИЗДАНИИ-БИЛИНГВЕ LA PRISE DE JÉRUSALEM DE JOSÈPHE LE JUIF В.М. ИСТРИНА И П. ПАСКАЛЯ
Ключевые слова: древнерусская переводная литература, «История Иудейской войны», перевод лексики; the Old Russian translation literature, «The Jewish War History», translation of words
В статье рассматриваются некоторые особенности лексики древнерусского перевода «<Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия и их отражение во французском тексте издания-билингвы В.М. Истрина [5].
The article concerns the first academic (bilingual) edition of the Old Russian translation of The Jewish War by Flavius Josephus [5]. In the article
* Семенихина Мария Васильевна, Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов.
156
some lexical peculiarities of the Old Russian text and the problem of their translation into French in the above mentioned edition are considered.
Любой перевод - это не просто перекодировка информации из системы знаков одного языка в систему знаков другого; перевод -явление не только лингвистическое, но и лингвокультурологическое. На процесс перевода налагает отпечаток та культура, носителем которой является переводчик; таким образом, переводной текст существует как бы на границе двух культур, двух типов ментальности. В каждую эпоху существует свой взгляд на то, каким должен быть «хороший» перевод, что отражается в стилистических и других требованиях. При исследовании того или иного перевода следует учитывать и индивидуальность переводчика.
Если принять во внимание все вышеуказанное, становится очевидным, что исследователь древнего перевода сталкивается с трудностями, которых практически не возникает при исследовании современного перевода: необходимость понять не только культурные, лингвистические и другие особенности оригинального текста (написанного на языке, ныне не существующем в «живом» состоянии), но и то, как воспринимался текст на одном древнем языке носителями другого древнего языка и другой древней культуры, ныне также не существующей иначе, как в виде корпуса текстов и прочих памятников.
Примером такого типа могут служить старославянские и древнерусские переводы литературы на древнегреческом языке. Самые ранние дошедшие до нас памятники старославянского языка относятся к X в. н.э., древнерусского - к XI в.н.э.; тексты же оригиналов нередко отстоят от времени перевода на 500 или даже 1000 лет. Существует обширная литература, посвященная этим памятникам (которые составляют более 90% всей славянской
книжности), и вместе с тем многие вопросы, связанные с искусством перевода в славянской книжности, остаются нерешенными.
Древнерусский перевод «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия заметно выделяется среди этих древних переводов. Несмотря на то что история его изучения насчитывает более 100 лет и к настоящему времени существуют 3 академических издания этого текста - издания В.М. Истрина [7; 8], Н.А. Мещерского [2] и Института русского языка [5], многие вопросы, касающиеся этого памятника, остаются нерешенными. Например, до настоящего времени не решен вопрос о датировке перевода (конец XI или вторая половина XII в.); языковые данные указывают на принадлежность текста к «старшему» периоду, но самые ранние сохранившиеся его списки датируются XV в. Это создает для исследователя «Истории» определенные проблемы. Вместе с тем, текст, несмотря на обилие списков, характеризуется высокой стабильностью и низким количеством разночтений: редакций существует всего две, и текст самых ранних и самых поздних (начало XVIII в) списков одной редакции практически идентичен. Расхождения между редакциями «возникли не в результате целенаправленной редактуры, а стихийно в процессе бытования текста» [5: 8].
Этот текст вызывает интерес тем, что можно условно назвать «конфликтностью» перевода и оригинала. Прежде всего, это идейно-сюжетный конфликт. Оригинал - сочинение историографического характера, написанное в традициях т.н. фукидидовской школы. Автор - участник или очевидец описываемых событий (в данном случае - восстания в Иудее против римского владычества в 66-73 гг. н.э. и его подавления, а также прихода к власти в Риме императора Веспасиана); т.е. это
произведение, уходящее корнями в античную культурную,
158
историографическую и риторическую традицию, хотя в нем отчетливо прослеживается и традиция восточной, еврейской литературы с ее стремлением увидеть в окружающих событиях проявление Божьей воли (автор «Истории» - иудей (точнее -фарисей) по вероисповеданию и сын священника). В то же время, перевод - явление уже принципиально иной культуры и вписывается переводчиком-интерпретатором в средневековую культурную парадигму. Документальное повествование о трагических событиях в Иудее воспринимается древнерусским книжником-христианином как логическая развязка событий, описанных в Библии, и трагедия жителей Иудеи (окончательное порабощение римлянами, разрушение Иерусалимского Храма) трактуется как кара за распятие Христа, чему способствует своеобразная «правка» текста за счет дополнений и сокращений [2].
На различных языковых уровнях также возникает «конфликт» между двумя текстами. Так, текстообразующая единица оригинального текста - период, переводного - синтагма (другое наименование этой единицы - формула) [5], что связано с особенностями древнерусского литературного языка. Переводчик сочетает дословный перевод, пересказ и пересоздание текста оригинала по заданным в самом тексте оригинала образцам (например, появление риторических фигур в тексте перевода там, где в тексте оригинала их не было, употребление одних фигур в переводе вместо других в оригинале и т.д.) Все эти особенности дают некоторым исследователям (Ф. Томсон) повод утверждать, что здесь мы имеем дело не с переводом, а лишь с пересказом, что, таким образом, делает невозможным исследование древнерусской «Истории» в сопоставлении с оригиналом. Такой подход в корне неверен: древнерусская «История» может и должна изучаться в
сопоставлении с оригиналом, но при сопоставлении необходимо иметь в виду отношения «конфликта».
Первое издание древнерусского перевода «Истории» было осуществлено в 1900-е годы дерптскими профессорами А. Берендтсом и К. Грассом (с переводом древнерусского текста на немецкий язык). Ему предшествовало исследование А. Берендтса, касающееся свидетельств о христианстве в данном тексте [4]. По мнению А. Берендтса, оригиналом древнерусского перевода мог быть утраченный впоследствии греческий авторский перевод первой арамейской редакции «Истории»; в свою очередь, тот греческий текст «Истории», который известен сейчас, является второй редакцией, в которую Иосиф внес значительные коррективы, руководствуясь конъюнктурными соображениями. Дальнейшие исследования доказали несостоятельность концепции А. Берендтса.
Первым же настоящим академическим изданием древнерусского перевода «Истории» следует считать издание В.М. Истрина [7; 8], в котором за основу взят Волоколамский список (т.н. «отдельной» редакции), а список более полной «хронографической» редакции (Архивский) используется как источник восполнения недостающих в «отдельной» редакции фрагментов. Издание это интересно еще и тем, что оно вышло в свет на Западе и представляет собой билингву с параллельным переводом древнерусского текста на современный французский язык. Примечательно, что издатели называют данный текст не «древнерусским» (vieux-russe), а «славянским» (slave). Автор французского перевода П. Паскаль в своей работе стремился дать французским читателям возможность ознакомиться с древнерусским текстом «Иудейской войны» и при этом максимально точно передать смысл оригинала. Задачи П. Паскаля как
переводчика усложнялись несколькими обстоятельствами. Во-
160
первых, сам древнерусский текст является переводным (с древнегреческого); во-вторых, данный текст, подобно прочим средневековым текстам, имеет несколько редакций и существует в виде ряда списков. Хотя П. Паскаль работал с тем одним списком (Волоколамским), по которому делалось издание Истрина, при переводе он учитывал критический аппарат к издаваемому тексту (разночтения и дополнения по другим спискам - прежде всего по Архивскому, одному из двух списков т.н. «хронографической» или «полной» редакции, который послужил основным текстом для издания 2004 г.), а также греческий оригинал.
Один из важных аспектов анализа древнерусского перевода «Истории» - передача реалий, упоминаемых в исходном греческом тексте. Как уже было сказано, сочинение Иосифа Флавия повествует, в основном, о событиях второй половины I в. н.э. в римской провинции Иудея, современником и очевидцем которых был сам автор. Древнерусский же переводчик, живший примерно на 1100 лет позже, осовременивает и «русифицирует» (или «славянизирует») текст оригинала, вводя в него несвойственные ему реалии. Так, понятие 5uvaтоí (знать, влиятельные люди) передается словом боляре, наименования воинских должностей Фроирархо;, атрат^о;, - словом воевода, название меры
длины aтa5юv (стадий) - словом врьста, название шейного украшения п£рlauхevlоv - словом гривьна, название животного бvaYрO£ (дикий осел) - словом лось и т.д.; древнерусские реалии возникают в переводном тексте и в ходе переводческих трансформаций - так, выражение ¿Лах'атос; атаб^о; (малый вес, малое количество) в древнерусском переводе конкретизируется при помощи русской реалии полъ гривны вЬса (инии же тонко сЬно събирающе продаяху полъ гривны вЬса на четырехъ златницЬхъ -
та£ YQp ëvlOl аuЛЛ£YOvт££ ¿Лахютоу стта8u6v £пшЛouv Атш^ т£стстapшv - а некоторые, собирая жилки, совсем малое их количество продавали за 4 аттика) (кн. 6). Некоторые греческо-славянские соответствия являются традиционными (так, передача слова словом воевода или слова арх^ - словом князь
обычна и для старославянских переводов) (см. [6]), однако ряд таких греческо-русских соответствий является специфическим именно для данного текста. При этом в древнерусском тексте «Истории» сохраняется и ряд непереведенных греческих слов, относящихся как к безэквивалентной, так и к общей лексике (архиереи, асфалтъ, газофилакия (сокровищница) и газофилаксъ (сторож сокровищницы), драхма, игемонъ, лаханъ (растение), лименъ (гавань), салпин(с)къ (боевая труба) и т.д.). Эта особенность -сосуществование в пределах одного текста как случаев сохранения безэквивалентной лексики, так и случаев замены античных реалий древнерусскими - никак не объясняется исследователями. Возможное объяснение данного явления - гипотеза о работе над древнерусской «Историей Иудейской войны» нескольких переводчиков, придерживающихся различных принципов подхода к явлениям текста, в том числе и к переводу лексики. Также встречаются случаи замены древнегреческих лексем не древнерусскими, а среднегреческими, обозначающими византийские реалии (гистерна - Лакко^, дука - фроирархо^ (начальник гарнизона), огары и коубары - (корабли), ривифино (зьрно) - ороро^ (горох) и т.д.) (см. [2: 269]); исследователи объясняют это тем, что древнерусский переводчик (или один из переводчиков) «Истории» во время работы над переводом мог находиться в среднегреческой языковой среде (например, в одном из афонских монастырей).
С одной стороны, современные принципы перевода древнего текста требуют сохранения в нем культурологически значимых реалий; с другой - применительно к данному тексту не очень понятно, реалии какой именно культуры - древнерусской или античной - следует сохранять при переводе на современный язык.
При передаче лексем, передающих древнерусские реалии, П. Паскаль использовал либо лексемы, передающие античные реалии, либо нейтральную французскую лексику: вьрста - stade, воевода -chef, забрало (крепостная стена) - rempart, тысяцкий - chiliarque и т.д. Вместе с тем, многие лексемы подобного рода передают предметы и явления, свойственные не только древнерусской, но и другим (в том числе французской) средневековым культурам (сюда относится, например, практически вся военная лексика). П. Паскаль «исправляет» во французском тексте и некоторые случаи избыточной «русификации» древнерусского текста (являющиеся результатом не вполне верного понимания переводчиком греческого текста): так, выражение быковъ род (кн. 2), употребленное в древнерусском тексте на месте греческого twv Taupwv фûЛov («племя тавров» - народ в Северном Причерноморье; этноним, омонимичный греческому слову «бык»), во французском переводе заменяется на правильное с точки зрения греческого оригинала la race des Tauriens (со сноской: «des Taureaux», traduit le slave» - «в славянском переводе - быки»); калька с греческого корабли трегрЪбьнии, обозначающая неизвестную в древнерусской культуре римскую реалию, передается термином trirèmes (триремы).
Грецизмы, оставленные в древнерусском тексте без перевода (или являющиеся переводами других грецизмов, по типу дука -фроирархо^, также передаются нейтральными французскими лексемами (или греческими заимствованиями, давно вошедшими в
лексический состав французского языка): архиереи - grand-prêtre, игемонъ - chef, maître, лимень - port, митрополия - métropolie и т.д.
Аще же работа нетръпима мнит ся вам, то всуе поносите игемоном [5: 174] - Si au contraire c'est la servitude que vous juges intolérable, à quoi bon blâmer les chefs? [7: 175] (в греческом оригинале: ci 5è то ôouAcuciv бфорп^ nYCÎoQc, псрюоп npôç toùç nY£UÔvac h - если же вы считаете невыносимым состояние
рабства, то ругать начальство бесполезно).
...и дань дает и вся яже на потребу игемоном [5: 178] - et fournit le tribut et tout ce dont ont besoin ses maîtres [7: 179] (в греческом оригинале: kœ Taîç xpciaiç тпс nYCUoviaç napcxouoiv ¿toî^ouç Tàc софорас - и в случае необходимости с готовностью платит налог начальству).
Добро, о друзи, дондеже корабль въ лимени стоит, преже смотрити хотяще быти бури, а не выплыти из лимена посрЬдЬ волнъ [5: 180] - Il est beau, mes amis, tant que le vaisseau est au port, de prévoir la tempête à venir, et de ne pas sortir du port parmi les vagues [7: 181]. (В греч. оригинале: KaAôv, ш ф[Ао1, KaAôv, ëwc £ti év ор^ф то окафос проокспт£о6а1 tov ^¿AAovïa xciM&va cc M^oac Tàc QuéAAac ànoAou^évouc (по другим спискам àno Aiuévoc) àvaxQnvai - хорошо, о друзья, хорошо заранее предвидеть возможную бурю, пока корабль еще на якоре, а не отправляться (из гавани) в разгар шторма).
Заменено французским нейтральным эквивалентом и греческое слово адоксите (считаете бесчестием), по неизвестным причинам оставленное в древнерусском тексте без перевода: и едини же мы адоксите стражем, имже покоряше ся всяческаа [5: 176] - Nous seuls jugeons déshonorant de servir ceux à qui tout est soumis! [7: 177]. (В греческом оригинале: ^ôvoi 5'ù^cîç à5o£sîïs
ôouAcUciv oiç йпот£такта1 Tà navTa - одни вы считаете бесчестным служить тем, кому подчиняются все).
Появление в древнерусском тексте местоимения мы вместо вы никак не комментируется (возможно, это смешение восходит к средневековым греческим спискам оригинала: в среднегреческом местоимения n^cïç (мы) и ù^cîç (вы) произносились одинаково).
Яркая стилистическая черта древнерусского перевода «Истории» - наличие большого количества слов-композитов (коупнооумие, цЪломоудрие, жестосЪрдие и т.д.), в т.ч. композитов-синонимов (купнооумие - единооумие). Однако во французском переводе передается не их структура, а общий смысл.
...начаша рыдати о своихъ напастех на Флорово жестосердие [5: 172] - ils se mirent à gémir sur leurs malheurs et contre la cruauté de Florus [7: 173] (в греческом оригинале:
! ^ Г Л l iN/ Л Л Л А \ г — — , J ,
anwôupovTO Tàç eauTWv au^opàç Kai t|v ФАшрои ôic^n^av щцотпта
- оплакивали свои несчастья и рассказали о жестокости Флора; в греческом тексте композит тоже отсутствует).
Егда бо всЪм слышащем единооумие будет на зло... [5: 172]
- Car quand tous ceux qui vous entendent sont d'accord pour le mal...
Г^ J ЧАЧ / (/ 'j' /V 1 / _ r \
[7: 173] (в греческом оригинале: ...OTav n tcov aKOuovTwv nwrwv n npôç то x£ïpov ôuovoia - когда все слушающие единодушно настроены на худшее; в оригинале представлен композит).
Того ради и азъ промышлю да быша ся измЬнили на цЪломоудрие [5: 172] - eh bien, je vais en conséquence faire en sorte que ceux-ci reviennent à la raison [7: 173] (в греческом оригинале: Onwç aÙToi т£ ашфроуюбеутес ^CTapaAwvTai... - чтобы они образумились и изменили свое мнение; композит отсутствует).
Другая стилистическая особенность текста «Истории» -активное употребление лексических синонимов (впрочем, как и
использование композитов, это черта, характерная для славянских книжных текстов в целом). Однако использование синонимии в древнерусском и французском текстах не всегда совпадает. Так, во французском переводе словом chef передаются слова игемонъ и воевода, словом maître - игемонъ и владыка (впрочем, слово воевода в древнерусском тексте может соответствовать греческому слову HYCM^v, хотя понятия «воевода» и «игемонъ» в древнерусском тексте различаются: воевода - просто предводитель воинов, как с римской (Скавръ, римьскыи воевода), так и с иудейской стороны, а игемонъ - либо высокопоставленный полководец, причем скорее римский, чем иудейский, либо наместник, начальник). Вместе с тем, одно и то же древнерусское слово во французском переводе может передаваться при помощи синонимов: игемонъ - chef, maître, мука - châtiment, supplice, tourment, слоуга - ministre, serviteur и т.д. Употребление синонимов вносит во французский текст дополнительную конкретику: так, вместо слова моука используется как его прямое французское соответствие, (tourment), так и слово со значением «наказание» (châtiment; овЬмъ же велящемъ мучити и оубити врага - d'autres voulaient qu'on le châtiât, qu'on tuât l'ennemi); слово миренъ переводится и как «не настроенный воинственно» (мирно мыслять - sont pour la paix), и как «находящийся в подчинении» (мирни к римляномъ - soumis aux Romains). Хотя такая интерпретация данных контекстов не является единственно верной (так, выражение «мучити и оубити» Паскаль интерпретирует явно как бинарную конструкцию, - о бинарных конструкциях см. далее - в то время как здесь, скорее всего, обычное перечисление действий).
Это связано как со стремлением более точно передать смысл древнерусского текста, так и со стилистическими предпочтениями
французского переводчика. В античности или средневековье повторение одного и того же слова в пределах одного контекста встречалось нередко и даже использовалось в качестве стилистической фигуры, в то время как нормативная стилистика ряда современных европейских языков рассматривает употребление одного и того же слова в пределах одного контекста как ошибку.
И понеже оному [Веспасиану] есть обычаи побЬживати, то како могу азъ възвратити ся къ нему не побЬдивъ; [5: 244] - Quand il est, lui, accoutumé à triompher, comment puis-je aller le retrouver sans avoir vaincu? [7: 245] (в греческом оригинале: Kai YÔp £K£ivw то viKâv
J//-V » Л Л \ ( г JJXl г . Г\ г
£0OÇ, KOYCO npoç aUTOV иПООТр£фШ OUK av unousivaim Л£1фб£1£ - и если он привык побеждать, то и я не позволю себе возвратиться к нему, сделав нечто меньшее).
Близким к стилистическому использованию синонимов является употребление т.н. бинарных конструкций [2], характерное для древнерусского литературного языка в целом (чьсть и слава, люто и срамно, трудъ и потъ, безуменъ и шатаяся, пою и хвалю); иногда бинарная конструкция в древнерусском переводе «Истории» подкреплена рифмой (потрудимся и понудимся). Бинарная конструкция - сочетание двух лексических единиц, либо практически полностью совпадающих по семантике (стыд и срам), либо находящихся в каких-либо логических отношениях, например, причинно-следственных (трудъ и потъ - пот как следствие труда, безуменъ и шатаяся -«шатающийся», т.е. бунтующий, вследствие безумия). Во французском переводе данные конструкции сохраняются не всегда, а только там, где возможности французского языка позволяют их передать более или менее близко к древнерусскому тексту по
смыслу и структуре (кротость и смирение ихъ - leur douceur et leur humilité, толик трудъ и потъ - toutes les peines et toutes les sueurs); при этом семантика французской конструкции с синонимами и древнерусской бинарной конструкции все же остаются несколько различными (бинарная конструкция обычно более «тавтологична»). Однако, нередко во французском переводе передается только общий смысл данных конструкций (Потрудимся, понудимся [б: 244] - Donnons-nous de la peine, faisons un effort [7: 24б]; в греч. оригинале: ôcî ôè nóvou npoc тф Táxci Kai Лп^^ - помимо скорости [при взятии города], нужны труд и желание).
Таким образом, в издании-билингве 1 934-1 938 гг. древнерусской «Истории Иудейской войны» ряд лексических особенностей данного памятника во французском переводе не передается, что объясняется задачами, стоявшими перед автором французского текста: передать не столько стилистику древнерусского памятника (многие особенности которой просто не могут быть переданы средствами современного французского языка адекватно), сколько его содержание, сделать не художественный перевод, а «подстрочник» для облегчения научной работы над текстом. С одной стороны, текст французского перевода в некоторых деталях приближается к тексту греческого оригинала древнерусской «Истории», с другой - является самостоятельным текстом, не совпадая полностью ни с древнерусским, ни с греческим исходными текстами.
Список литературы
1. Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. - Л., 1989.
2. Мещерский H.A. «История Иудейской войны» Иосифа Флавия в древнерусском переводе. - М.-Л., 19б8.
3. Мещерский H.A. Искусство перевода Киевской Руси // Мещерский H.A. Избранные статьи. - СПб., 199б.
4. Berendts A. Die Zeugnisse vom Christentum in slavischen De Bello ludaico. - Leipzig, 1906.
5. «История Иудейской войны» Иосифа Флавия. Древнерусский перевод. В 2х т. Издание подгот. А.А. Пичхадзе, И.И. Макеева, Г.С. Баранкова, А.А. Уткин. - М., 2004.
6. Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков) / Под ред. Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой. - М., 1994.
7. La Prise de Jérusalem de Josèphe le Juif. / Par V. Istrin. - T. 1. -Paris, 1934-1938.
8. La Prise de Jérusalem de Josèphe le Juif. / Par V. Istrin. - T. 2. -Paris, 1934-1938.
