CC BY
64
УДК 61(091)
ИЗ ИСТОРИИ ВЗАИМОВЛИЯНИЯ НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЫ И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СИСТЕМЫ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX века
© 2013 г. С.Б. Манышев
Манышев Сергей Борисович -соискатель,
Институт российской истории РАН,
ул. Дмитрия Ульянова, 19, г. Москва, 117036.
E-mail: [email protected].
Manyshev Sergey Borisovich -Competitor,
Institute Russian History RAS,
Dmitriya Ulyanova St., 19, Moscow 117036.
E-mail: msergeyl990@gmail. com.
Рассматриваются взаимовлияния и взаимопроникновение медицины народов Северного Кавказа и государственной медицины Российской империи. Большую роль в интеграции народов региона в состав империи сыграли строительство дорог, возведение крепостей, освоение бальнеологических ресурсов, распространение системы образования и здравоохранения, в первую очередь военная медицина и военные врачи, которые лечили в том числе и горцев. Однако и государственная система здравоохранения заимствовала некоторые врачебные приемы из народной медицины горцев Северного Кавказа, например Н.И. Пирогов перенял метод иммобилизации при переломах.
Ключевые слова: история медицины, народная медицина Северного Кавказа, Кавказская война, Николай Пирогов.
On basis of wide circle of sources the interaction and interpenetration of North Caucasus folks' and Russian Empire medicine is reviewed in the article. The long process of the regional natives' integration to the Empire cannot be limited by conquest and the Caucasian War only. Violent measures didn't play very important role in the whole process but it was done by means of roads construction, fortresses erection, balneological resources mastering, spread of education and health services. First of all, military medicine and military doctors, who treated highlanders, played serious part in it. But the state health service also borrowed some medical devices from the folk medicine of North Caucasus highlanders. For example, the immobilization method at fractures was adopted by N.I. Pirogov.
Keywords: history of medicine, folk medicine of the North Caucasus, Caucasian War, Nikolay Pirogov.
Распространение на Северном Кавказе ислама и исламской культуры начиная с VII в. приводит к тому, что на его территории (в первую очередь в Дагестане) усваиваются самые разнообразные знания, в том числе и медицинские. В регионе создается большое количество оригинальных и компилятивных медицинских сочинений, которые использовали в своей практике местные лекари [1, 2].
Искусство врачевания у народов Северного Кавказа относилось к сакральным практикам, а ме-
тоды лечения тщательно скрывались. Горские врачи, по выражению одного из авторов XIX в. П. Попова, «пользуются в народе всеобщим уважением и занимают в общественном отношении почетнейшее место после князей или дворян, хотя бы эти врачи по своему происхождению принадлежали и к низшему классу людей» [3]. В Чечне, например, было известно богатое селение Нурки, насчитывавшее 150 дворов. Его жители славились «искусством в лечении, наследственно в некоторых семействах передаваемым» [4].
При отсутствии как таковой системы здравоохранения у горцев не было и специализированных лечебных заведений. Только в 1849 г. после осады аула Чох по указу имама Шамиля создаются горские госпитали. «Нужно заметить, что учреждение госпиталей явилось у неприятеля в этом году в первый раз, - отмечает современник. - Временные госпитали его устроены были в селениях Ходжал и Короде, в отведенных для этого обывательских домах и далее в мечетях. В первый отправлялись весьма тяжелые раненые, остальные же в Короду, где был устроен обширный госпиталь. Отправление раненых производилось с большою поспешностью и насколько возможно скрытно от остающихся на позициях скопищ, чтобы ежедневные потери не подали повода к ропоту в войске» [5].
Организация специализированных лечебных заведений была связана прежде всего с тем, что горцы понесли в эту битву огромные потери, причем большое количество раненых умерло именно во время транспортировки во внутренний Дагестан. Да и сам имам, по сведениям разведчиков, был ранен в ногу. Князь М.З. Аргутинский-Долгорукий писал М.С. Воронцову 31 июля 1849 г.: «Сию минуту я получил от лазутчика полковника Аглар-Бека известие, что нога Шамиля будто бы опухла, но вернее что она повреждена черепком от бомбы, которая несколько дней назад упала у самой его палатки и заставила его переменить свое лагерное место» [6].
Архивные документы показывают, что народные лекари достаточно успешно встраивались в российскую медицинскую систему на Северном Кавказе. Так, ногайский мулла Калабузар Магометов, который в двухгодичный срок привил оспу более чем двум сотням людей, был награжден тремястами рублями [7].
А. Руновский, состоявший приставом при пленном Шамиле, записал в своем дневнике, что во время Кавказской войны наибольшей известностью пользовались «Кунтлада-Магома (Магома из Кунтлады в Багулале) Хуссейн-Магома из Эрпели и Кудали-Магома из аула Кудали, между Чохом и Цудахаром. Этот последний столь же хорошо лечил и ревматизм» [8]. Возможно, именно о Хус-сейне-Магоме писал полковник А.А. Неверовский: «Один из жителей деревни Эрпели, шамхальского владения, так вылечивал раны, что к нему присылали больных даже из гор. Когда имя его сделалось известно русским, то к нему были отправлены два фельдшера для обучения, и медики наши сознались, что методы его лечения заслуживали внимания» [9].
Свидетельством искусства горских лекарей служит и случай с наибом Хаджи-Муратом, который в конце 1843 г. «на скаку в дороге пал с лошади на острые камни, где в ту же минуту убилась его лошадь, а сам он, головою ударившись об камень, разбил сбоку череп так сильно, что на носилках с большим трудом могли перенести его в Сиух». Его лечением занимались чохский лекарь Хаджи-Потуло и оратинский лекарь Сахибелов. Но уже 12 февраля 1844 г. он «прибыл в Хунзах с перевязанною головою и сильно хромая, даже несравненно больше прежнего» согласно показаниям перебежчиков [10].
Для иммобилизации конечностей горские лекари широко применяли свежие бараньи шкуры. «Весь член обертывается этой (бараньей. - С.М.) кожей, внутренняя сторона которой обращается к наружной поверхности тела, - пишет Н.И. Пирогов. - Повязка остается несколько недель без перемены, и шкура, засыхая на теле, образует род твердой и неподвижной коробки, в которой покоится страждущий член» [11, с. 87]. Вероятнее всего, что способ иммобилизации с помощью бараньей шкуры в дальнейшем был заимствован Н.И. Пиро-говым у кавказских горцев, и им была предложена затвердевающая крахмальная повязка.
Хороших результатов добились горские лекари при лечении огнестрельных ран. Н.И. Пирогов приводит описание лечения огнестрельных ран с сопутствующим раздроблением кости, присутствием пули и секвестров. «Начинается с того, что больной должен вынести всякое орудие из своей комнаты. Врач переселяется на несколько дней к нему. В отверстие раны вносится как можно глубже толстая из тряпки сделанная турунда, смоченная едким веществом, обыкновенно мышьяком, и оставляется там на несколько дней. Сделав это, врач старается первые два дня различными способами препятствовать сну больного. Он или садится возле больного и, заметив в нем хотя малейшую наклонность ко сну, поднимает сильный стук, или дает ему пить по немногу водки, или, наконец, стягивает ремнем конечность ниже раны. Сильная боль от действия едкого вещества на рану, лихорадка и бессонница приводят организм больного, наконец, в изнеможение, которое обыкновенно кончается крепким сном. С появлением нагноения турунда вытаскивается, и рана очищается от омертвелой клетчатки» [11, с. 87].
Подобный способ лечения наблюдал и русский офицер Ф. Торнау у народов Западного Кавказа в период Кавказской войны. «Черкесы, полагая удалить смерть от тяжело раненого, не дают ему засыпать первое время... Это продолжается не-
сколько суток, днем и ночью, пока лекарь не объявит, что больной находится вне опасности» [12].
Часто, несмотря на всевозможные запреты, у горских лекарей лечились русские солдаты и офицеры. После битвы за Ахульго барон Вревский, «у которого была прострелена рука, потребовал себе азиатского знахаря». А в 1853 г. «туземный ха-ким» Устархан из аула Таш-Кичу вылечил раны командира 7-го эскадрона 44-го драгунского Нижегородского полка Захария Чавчавадзе и поручика князя Ивана Амилахвари. Через три недели раненые оправились и оба выступили с полком в поход [13 - 15].
Немецкий путешественник и естествоиспытатель М. Вагнер, объездивший весь Кавказ в начале 1840-х гг., писал о деятельности одного из таких лекарей: «Больше всего среди туземцев мне понравился высокий худощавый человек с черной бородой, орлиным носом, серьезным видом и умными глазами. Я принял его, великолепно вооруженного, за прославленного воина и был немало поражен, когда полковник Нестеров представил мне импозантного кавказца в качестве осетинского врача. Он славился как ученый врачеватель не только среди своих земляков в горах, но имел практику и среди русских, так что полковые врачи немало завидовали своему варварскому коллеге. Как раз у него лечился русский старший лейтенант, раненую руку которого ни один русский хирург не мог излечить своими мазями и перевязками, в то время, как лечебные методы осетина, пользовавшегося растительными компрессами, оказали немедленное хорошее действие, как неоднократно уверял меня больной офицер» [16].
Лев Толстой в повести «Казаки» также запечатлел случай лечения русских военных у горских врачей, отмечая сберегательную методику лечения. Герою повести Оленин, который узнает у старого казака, будет ли жить раненый Ерошка и не из Грозной ли привезут лекаря, тот отвечает: «Не, отец мой, ваших-то русских я бы давно перевешал, кабы царь был. Только резать и умеют... Нет, отец мой, в горах дохтура есть настоящие. Так-то Гир-чика, няню моего, в походе ранили в это место, в грудь, так дохтура ваши отказались, а из гор приехал Саиб, вылечил. Травы, отец мой, знают» [17].
Существует достаточно растиражированная, но не подтвержденная документально легенда о том, что горский лекарь Муртузали из селения Бутри помогал Н.И. Пирогову во время его пребывания в Дагестане. В награду же за помощь русский хирург якобы подарил дагестанскому джерраху хирургический набор, который экспонируется в Да-
гестанском государственном объединенном музее [18]. При этом стоит отметить, что сам Н.И. Пирогов в своем подробном «Отчете о путешествии по Кавказу» не упоминает никакого дагестанского лекаря, который помогал бы ему. Отсутствует такое упоминание и в работах советских историков медицины, посвященных деятельности Н.И. Пиро-гова на Кавказе [19]. По всей видимости, чтобы персонифицировать распространенный в период Кавказской войны сюжет о взаимовлияниях горской и русской медицины, краеведами на волне пропагандируемой дружбы народов и был «придуман» Муртузали из селения Бутри.
Начиная с 1830-х гг. официальное право получать медицинскую помощь в русских госпиталях было закреплено за народами Северо-Западного Кавказа, а 15 мая 1858 г. на исходе Кавказской войны император Александр II высочайше повелел «распространить дарованное горцам на Черноморской береговой линии и в Сванетии право получать врачебные пособия и пользоваться в военных госпиталях на счет казны на все прочие племена, как покорных, так и враждебных нам горцев на Кавказской линии, в Дагестане и Лезгинской кордонной линии» [20 - 21]. Основоположник военно-полевой хирургии Н.И. Пирогов, побывавший на театре военных действий в 1847 г., писал: «Были примеры, что во время экспедиции неприязненные чеченцы привозили в наш арьергард своих раненых, которым они считали нужным сделать ампутацию; наши врачи делали отнятие члена, а наши неприятели опять увозили своего раненого назад к себе» [11, с. 76]. Наиболее ранний из случаев лечения русскими врачами представителей дагестанских народов относится к ноябрю 1764 г., когда андреевский владетель Темир Хамзаев обратился к коменданту крепости Кизляр с просьбой прислать лекаря для его заболевшей дочери [22].
В одном из писем, посланных наибом Ибрагимом к Шамилю говорится: «Наш человек Гази-Магомед, сын Исы, просит у нас разрешения поехать в страну неверных к русским врачам для лечения своего распухшего от солнечной болезни живота. Он просит у нас убедительно и сильно, поэтому я написал тебе письмо об этом. Мы обязаны отпустить его в страну неверных» [23].
Когда в 1858 г. тяжело заболел сын имама Джамалудин, Шамиль обратился к русским врачам. Прибывший в Хасавюрт нарочный заявил коменданту крепости полковнику Мирскому, что имам доверяет своего сына русским врачам и просит помочь ему. Военный врач Пиотровский быстро собрал лекарства и отдал их нарочному.
Этот же врач Пиотровский сохранил нам описание лечения чахотки дагестанскими лекарями: «Любопытны способы лечения, которые наудачу были предприняты горскими лекарями; то они давали ему внутрь растительную гниль с примесью минеральных веществ и плесени из-под лежалых больших камней; то заставляли его глотать в порошке толченый камень с блестками, какой нередко можно видеть на письменных столах, то, наконец, лечили его пластырем, на который намазывается мушка; прибегали даже к водке, явно во вред больному, и к ослиному молоку, действовавшему как очистительное» [24].
Интересные сведения о медицине горцев можно найти в воспоминаниях русских, плененных горцами. Такое внимание со стороны пленных к медицине связано с тем, что горцы, которые в дальнейшем надеялись получить выкуп за русских, непременно их вылечивали.
Здесь можно вспомнить описание методов лечения, оставленное унтер-офицером Апшеронского полка С. Рябовым. Во время сражения у аула Цата-них он попал в плен, где выяснилось, что он ранен. Его лечением занялся горец Али, пленником которого он был, и российский солдат татарин Абдул. «Осмотрев мои раны, Али сейчас же поручил Аб-дуле разбить свинцовую пулю и сделать из нее иголку, величиной в 3 - 4 вершка, заставив в то же время варить пластырь из толченого льняного семени и яичного желтка, затем послал одного горца привести барана, который там считается едва ли не дороже человека, а другого - вырезать из хвоста лошади (в ауле их оказалось только две) шесть волос и призвать еще четырех силачей. По изготовлении всего этого, приступили к лечению моих ран: растянули меня на земле, четверо силачей насели мне на голову и на ноги, а сам Али с Абдулом начали производить операцию, которая первоначально заключалась в том, чтобы тупой свинцовой иголкой проткнуть ногу в пораненном месте и продернуть конские волосы. Боже мой, какие мучения я тут вытерпел!... Продернув волосы сквозь раны, меня подняли, посадили и заставили захватить руками с обеих сторон отверстия ран, из которых кровь била фонтанами почти на целый аршин. Потом залепили со всех сторон отверстия ран изготовленным пластырем, завернули ногу в сырую, теплую еще баранью овчину и, забинтовав ее натуго, оставили в таком положении на три дня. Нога быстро отекла как бревно, но спустя сутки отек начал проходить, а к концу третьих суток совсем спал. Разбинтовав ногу, передернув волосяную заволоку и выпустив накопившийся гной, раны опять залепили тем же пла-
стырем и забинтовали уже тряпкой. Таким способом Абдул продолжал лечение до конца, переменяя повязку и пластырь по утру каждого дня». После полного выздоровления С. Рябов бежал из горского плена и вернулся в свой полк [25].
Схожий мотив можно найти и в чеченском фольклоре. В «Узаме русского раненного солдата» говорится о том, что раненного Хамзатом Зандак-ским «Солдата вылечили горцы / И собрали денег на дорогу, / И к родным доставили его - / Так гласит чеченская легенда» [26].
Несмотря на то, что после окончания Кавказской войны достаточное распространение в регионе получает организованная российская система здравоохранения, не только местные жители, но и русские по-прежнему часто обращались за помощью к лекарям. В фондах Центрального государственного архива Республики Дагестан хранится личное дело врача Пир-Уста Молла Курбан оглы из селения Яргель, относящееся к 1897 г. В нем, в частности, содержится отзыв некоего Алексея Сергеевича Скачкова: «Сим удостоверяю, что приглашенный мною для излечения от поранения ключицы от револьверной пули житель селения Яргель по имени Пир, оказался человеком в совершенстве знающим свое дело в искусстве лечения таких ран... Считаю по сему необходимым засвидетельствовать на сем еже ему принадлежащие знания и опыт в пользовании ран» [27].
И в советский период, несмотря на изменившиеся социально-экономические условия, статус народных лекарей оставался очень высоким, что подтверждается полевыми материалами.
Литература
1. Alakbarli F., Hajiyeva E. Muhammad Mumin and his Famous Work «Tuhfat al-Muminin (The Gift of True Believers)» (17th Century AD) // International Journal of the History and Philosophy of Medicine. 2011. Vol. 1. Р. 1 - 3.
2. Исаев А.А. Источники по истории развития медицинских знаний в Дагестане в XVIII - начала XX в. (На языках народов Дагестана) // Источниковедение средневекового Дагестана: сб. ст. Махачкала, 1986. С. 68 - 87.
3. Попов П. Лечение ран у кавказских горцев // Военно-медицинский журнал. Ч. LXV. 1855. № 2. С. 43.
4. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (АКАК). Т. VIII. Тифлис, 1881. С. 698.
5. Волконский Н.А. Трехлетие в Дагестане. 1849-й год. Осада укрепления Чох // Кавказский сборник. Т. 8. Тифлис, 1884. С. 295.
6. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки. Ф. 32. Д. 1. Л. 18 об.
7. Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД). Ф. 350. Оп. 1. Д. 85. Л. 6, 8.
8. АКАК. Т. XII. Тифлис, 1904. C. 1463 - 1464.
9. Неверовский А.А. Краткий взгляд на Северный и Средний Дагестан в топографическом и статистическом отношениях. СПб., 1847. С. 35.
10. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20 - 50-е гг. XIX века: сб. док. Махачкала, 1959. С. 443, 452.
11. Пирогов Н.И. Отчет о путешествии по Кавказу // Н.И. Пирогов в Дагестане и народная медицина кавказских горцев. Махачкала, 2012.
12. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера. М., 2008. С. 378 - 379.
13. Baddeley J.F. The Russian Conquest of the Caucasus. L., 1908. P. 280.
14. Воспоминания генерал-фельдмаршала графа Дмитрия Алексеевича Милютина. Томск, 1919. Т. I. С. 200.
15. Потто В. История 44 драгунского Нижегородского полка. Т. VI. СПб., 1894. С. 151 - 152.
16. Вагнер М. Кавказ и земля казаков в 1843 -1846 гг. // Осетины глазами русских и иностранных путешественников (XIII - XIX вв.). Орджоникидзе, 1967. С. 274 - 275.
17. Толстой Л.Н. // Полн. собр. соч. Т. 6. М., 1936. С. 148.
Поступила в редакцию
18. Гаджиев Б. Дагестан в истории и легендах. Махачкала, 1965. С. 127 - 131.
19. Кыштымов В.В. Пребывание Н.И. Пирого-ва в Дагестане и первый опыт применения эфирного наркоза в боевой обстановке // Труды Дагестанского медицинского института. Махачкала, 1948. Т. 4. С. 379 - 386.
20. ПСЗРИ. Собрание второе. Т. XXXIII. Отделение первое. СПб., 1860. С. 618 - 619.
21. Пылкое О.С. О некоторых аспектах деятельности российских властей по оказанию медицинской помощи горцам Северо-Западного Кавказа (первая половина XIX в.) // Российский Северный Кавказ: текущие риски, посягательства и перспективы. Москва; Армавир, 2009. С. 61 - 70.
22. ЦГА РД. Ф. 379. Оп. 1. Д. 565. Л. 10 об.
23. Народно-освободительная борьба Дагестана и Чечни под руководством Шамиля: сб. док. М., 2005. С. 391.
24. Пиотровский С. Поездка в горы // Кавказ. 1853. № 71.
25. Рассказ бывшего у.-о. Апшеронского полка Самойлы Рябова о своей боевой службе на Кавказе / сообщил А. Державин // Россия и Кавказ - сквозь два столетия. СПб., 2001. С. 349 - 350.
26. Чеченская народная поэзия в записях XIX -XX вв.: Илли, узам. М., 2005. С. 305.
27. ЦГА РД. Ф. 32. Оп. 5. Д. 127. Л. 5.
21 сентября 2013 г.
