CC BY
380
ПРИЧИНЫ И ПОСЛЕДСТВИЯ ВОССТАНИЯ 1877 ГОДА В ДАГЕСТАНЕ В ОЦЕНКЕ СОВРЕМЕННИКОВ И ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ
© 2010 Магомеддадаев А.М., Амирова З.М.*
Дагестанский государственный университет * Дагестанский государственный педагогический университет
Самое крупное восстание в Дагестане против Российской империи произошло в 1877 году. Причинами этого восстания являлись как внутриэкономические, социальнополитические, так и внешние факторы. Гнет местных феодалов, опиравшихся на штыки царских солдат, постоянные, непосильные подати, налоги, непомерные повинности, расхищение общественных земель и пастбищ, приведшее в конце концов к росту числа безземельных горцев, деградация хозяйства и нищета населения - все это заставило горцев поднять оружие против русского царизма. Восстание, как известно, было жестоко подавлено. Последствия восстания для народов Дагестана были ужасными. Изучением восстания занимались как историки и исследователи Дагестана, так и России: до революции, в советскую эпоху и в настоящий период.
The largest in Dagestan rebellion against the Russian Empire took place in 1877. The causes of this uprising were both domestic economic, social, political and external factors. The double oppression of the local feudal lords, relying on the tsar's soldiers' bayonets, and the constant excessive assessments, taxes, exorbitant duties, misappropriation ofpublic lands and pastures, leading eventually to an increase in the number of landless mountaineers, degradation of the land management and population poverty, forced to take up arms against Russian tsarism. As we know, the uprising was suppressed brutally. The consequences of the uprising for Dagestan peoples were terrible. The revolt and its aftermath were studied both by Dagestan historians and scholars and Russian ones before the revolution, in the Soviet era and in the present period.
Ключевые слова: восстание 1877 года, причины восстания, последствия, Р. М. Магомедов.
Keywords: revolt of1877, causes of revolt, consequences, R.M. Magomedov.
Восстание в Чечне и Дагестане 1877 г. по размаху, охвату территории, количеству участвовавших в ней людей считается самым крупным выступлением народных масс против Российской империи в истории Дагестана. Даже имаму Шамилю в ходе 25-летнего народно-освободительного движения не удавалось включить в свою борьбу столько территорий и столько народа, сколько участвовало в восстании 1877 г. В течение семимесячного всеобщего выступления в Дагестане было охвачено восстанием 394 аула [7. С. 147]. Об этом движении масс написано немало научных, художественных трудов, восстание и его последствия отражены в народном творчестве [подробнее об историографии см. 17], что освобождает нас от детального описания хода восстания.
Выдающийся дагестанский историк профессор Р. М. Магомедов провел огромную работу по исследованию восстания 1877 года в Чечне и Дагестане. По его инициативе и под его руководством в 1930-х годах проводились социологические исследования среди еще живых непосредственных участников восстания. Им была написана монография «Восстание горцев Дагестана в 1877 г.», которая была издана в г. Махачкале в 1940 г.
Р. М. Магомедов, характеризуя обстановку в Дагестане в 60-70-х гг. XIX в., пришел к выводу, что «причины национально-освободительного восстания 1877 года крылись в том, что в результате колониальной политики царизма народы Дагестана попали в самое тяжелое политическое и экономическое положение. Двойной гнет - постоянные, непосильные подати, повинности, налоги, расхищение общественных земель и пастбищ, приведшее, в конце концов, к росту числа безземельных горцев, деградация хозяйства и нищета населения - вот что заставило горцев поднять оружие против русского царизма» [19. С. 35].
В своем исследовании Р. М. Магомедов приводит результаты анкетных опросов, которые проводились среди участников восстания 1877 г., где опрошенные рассказывают об этом всенародном движении, называют причины, толкнувшие их на восстание. Анкеты были разработаны под непосредственным руководством и участием Р. М. Магомедова. В одном из ответов говорится: «Горское крестьянство, находящееся под властью царизма, не было довольно его господством потому, что в правах их считали ниже своих, и свирепствовало насилие. Считая себя гордыми, чиновники никогда не пытались войти в массу, не знакомились с положением горцев, нуждами их, не заботились о том, чтобы улучшить их дело. Об этом они никогда не думали. В годы голода не предпринимали никаких мер, чтобы облегчить положение голодающих. Бывали только случаи, когда на целый аул отпускали по их просьбе несколько сот рублей взаимообразно на ростовщических началах и взыскивали сейчас же, как наступит срок, путем торгов имущества бедняков. По сельскому хозяйству для улучшения и поднятия производительности никаких мер не принималось, по дорожному строительству также. Бедняки были в полной зависимости от торгашей, которые разными способами присваивали их последние гроши. Убийства, грабеж свирепствовали всюду» [19. С. 34]. Гаджи Гасан Аскеров, рядовой участник восстания из сел. Мугатыр, на вопрос, что заставило табасаранских и терекемейских крестьян подняться против царизма, отвечал: «Царская администрация постепенно теснила горцев вглубь гор, вводя в нагорный Дагестан русские войска. Кроме того, беки являлись проводниками русской политики, которые сверх шариата установили адаты. Царские колонизаторы отбирали земли у целых обществ, наказывали за воровство и убийство, увеличивали подати в пользу бекского сословия. Все это озлобляло крестьянство» [22. Л. 17; 19. С. 34]. Например, на вопрос анкеты: «за что боролись восставшие, чего они добивались и против чего восставали?»
Гаджи Гасан Аскеров отвечает лаконично: «Боролись за освобождение Дагестана» [22. Л. 17]. Наиболее активными участниками он называет крестьянство и духовенство [22. Л. 17].
По сведениям другого современника восстания 1877 г., восставшие имели различные цели: «Некоторые хотели овладеть властью, а большая часть народной массы требовала свободу. Тогдашний режим со всей силой угнетал народ: налоги, барщины, т. е. заставляли работать безвозмездно, что слишком надоело народу. Еще: большая была эксплуатация со стороны беков. Когда население подавало жалобу на беков, органы власти не обращали никакого внимания, всегда поддерживали феодалов, после чего удваивался гнет над населением» [22. Л. 11].
Профессор Р. М. Магомедов приходит к заключению: «Не видя больше никаких перспектив к улучшению своего положения в условиях колониального режима, трудящиеся горцы Дагестана, выждав благоприятный момент, именно в период русско-турецкой войны 1877-1878 гг., попытались освободиться от гнета царизма. ...Таким образом, для трудового населения Дагестана оставался один путь избавления от все усиливающегося колониального гнета - путь насильственного ниспровержения полицейско-чиновничьей власти, путь восстания» [19].
Профессор М. М. Гасанов определил причины невиданного по размаху движения народов Дагестана против колониальной экспансии Российской империи: 1) социальноэкономическое положение Дагестана к описываемому периоду; 2) ликвидация ханской власти; 3) военная и хозяйственная колонизация Дагестана; 4) положение зависимых сословий в Дагестане; 5) выселение горцев с Кавказа; 6) создание системы военнонародного управления; 7) рост налогов и повинностей; 8) проникновение капиталистических отношений; 9) отношение различных социальных групп населения Дагестана к политике царизма [7, 8].
Как подчеркивает в своем труде современник восстания Хайдарбек Геничутлинский [9], в 1877 г. в Дагестане распространились сведения, исходившие от имени султана Османской империи Абдул-Гамида II, о том, что договор между Россией и Турцией расторгнут, султан начинает войну с Россией и турецкая армия подготовлена к войне. По получению данной информации, отдельные группы мусульман «пришли в движение» с целью начать священную войну против русских [9. С. 108].
Абдуразак Согратлинский, который написал свое сочинение [25], опираясь на полевые материалы, собранные им, будучи мутаалимом, у непосредственных участников восстания, указывает, что «распространилась тайная весть злополучного характера» [25. С. 168]. Возможно, участники восстания специально акцентировали внимание на письмах из Турции, чтобы вывести себя из-под репрессий царских властей.
Исследователь восстания 1877 г. Гасан Гузунов также указывает, что было «письмо, мнимое или истинное», которое распространялось среди населения Дагестана, и которое «было прочитано 10 сентября на базарной площади Кумуха, каким-то Магомой» [22. Л. 2]. Гасан Гузунов приводит текст одного из воззваний, которое распространялось среди горцев Дагестана и имело большое хождение: «Братья! Уже вам известно, что русское правительство не входит в наше критическое положение и небывалую бедность. ...Русские расширяют свои законы, уничтожают шариат и лишают свободы узденство. Их дело -увеличение налогов, натуральных повинностей, дорожных работ и т.д. Служащие получают от правительства жалованье, живут зажиточно, крепко держат сторону русских. Беда то нам всем! ...Пора нам проснуться: победа или смерть!» [29. Л. 6-7; 22. Л. 4-4 (об.)].
Юрист, профессор П. И. Ковалевский был вынужден признать, что «русские не сделали ничего, чтобы, хотя сколько-нибудь просветить дикарей-чеченцев и хоть сколько-нибудь расположить их к культуре, просвещению и образованию. ...Диво ли, что чеченцы... чуть
не поголовно восстали против гяуров-урусов» [16. С. 13]. Говоря о дагестанских «лезгинах» (лезгинами в дореволюционной русской литературе называются в основном все горцы Дагестана - авт.), Ковалевский пишет, что «никакого насилия над собою они не допускали» [16. С. 53]. Он признает, что «раздувался этот пожар злобы и вражды лезгин иногда и грубым и наглым отношением русской администрации в Дагестане. Чеченец и лезгин... будет переносить от власти всякое давление, всякий гнет, всякий деспотизм, если он видит в этом смысл; но если этот гнет - грубый произвол, служит выражением личного каприза... - в этом случае... озлобляется бесконечно, приходит в отчаяние и действует как истинный хищник. К сожалению, русские действовали именно в этом направлении, и ...довели их до последней степени озлобления против России и русских. Что посеешь, то и пожнешь» [16. С. 56]. Далее он продолжает: «...дагестанцы отличались сметливостью, устойчивостью, упорством и решительностью. Отсюда вышли главные вожди горских движений, как Кази-Мулла, Хаджи-Мурат, Кибит-Магома и Шамиль» [16. С. 56-57].
В ноябре 1925 г. в десяти номерах газеты «Красный Дагестан» была опубликована научно-исследовательская работа А. А. Тахо-Годи «Восстание Чечни и Дагестана в 1877 году». (В 1990 году в журнале «Советский Дагестан», № 1-2 работа А. А. Тахо-Годи была переиздана Амирханом Исаевым) [26].
Проанализировав огромное количество архивных документов и полевых материалов, А. А. Тахо-Годи пришел к следующему выводу: «Из рассмотрения общей политики правительства в отношении горцев, тенденций кавказского командования и из отдельных мероприятий его в отношении горцев ясны те контуры взаимоотношений, какие могли установиться между победителями и побежденными, между русской властью и горскими племенами. И та, и другая сторона ждали только удобного момента вцепиться физически в горло друг другу. ...Удобным случаем и поводом для горцев, может, и неожиданным, как это всегда бывает у распыленных сил, оказалась русско-турецкая война 1877 года» [26. С. 42].
Ахмед Цалыккаты, выступая на торжественном заседании Пражской группы «Народной Партии Вольных Горцев Кавказа» по поводу 50-летия последнего восстания горцев Кавказа, сказал: «Горцы понимали, что без внешних осложнений борьба с Россией безнадежна и воспользовались первыми серьезными осложнениями» [28. С. 20].
Восстание горских народов Чечни и Дагестана в 1877 г. «по силе размаха и упорству борьбы представляло один из самих ярких эпизодов в истории национальноосвободительных движений угнетавшихся царизмом национальностей», - пишет А. И. Иванов, после детального исследования причин восстания [12. С. 189].
Отрицать определенную роль, которую сыграл Гази-Мухаммад (имя Гази-Мухаммада в разных источниках указывается по-разному: Кази-Магомет, Кази-Магома, Кази-Мулла, Гази-Магомед, Гази-Магомет, Кази-Магомет Шамиль и т.д. - авт.) в событиях 1877 г., не следует. Он вместе со своим отцом - имамом Шамилем до конца воевал за свободу и независимость Дагестана. После пленения Шамиля он находился вместе со своим отцом в Калуге [23], потом был оставлен в России в качестве гаранта лояльного отношения Шамиля к царской власти после отъезда имама из России. В начале 1871 г. Гази-Мухаммаду разрешили поехать в Медину к умирающему отцу, но Гази-Мухаммад не успел до кончины отца увидеть его.
Говоря о роли сына имама Шамиля Гази-Мухаммада, видный кавказовед Г. А. Дзидзария пишет: «Сын Шамиля Кази-Магома становится главой горской верхушки, возбуждавшей мусульманское население Кавказа против России» [11. С. 312]. Хотя авторитет Гази-Мухаммада действительно был высок как среди дагестанцев, так и среди чеченцев [1. С. 200], однако, вряд ли можно согласиться с тем, что один Гази-Мухаммад (или еще несколько человек) могли поднять народы Кавказа.
В свое время даже Шамилю не удалось сделать это, хотя в период его Имамата Россия и Турция воевали между собой (1B53-1B56), не говоря о его сыне, у которого не было таких мощных рычагов, как имамат Шамиля, и который жил не среди своего народа, и был лишен возможности реально воздействовать на ситуацию в Дагестане. На наш взгляд, в тот период, когда писалась монография, Г. А. Дзидзария был вынужден придерживаться общепринятого мнения. В период Шамиля имаму так и не удалось поднять те регионы Дагестана, где в 1B?? г. с невиданным размахом вспыхнуло восстание: в Даргинском округе восстало 35 аулов, Темир-Хан-Шуринском - 10 аулов, Кайтаго-Табасаранском - ?0 аулов, Кюринском - 45, Самурском - 15 аулов, в аварских регионах - 13B аулов [?. С. 14?].
Говоря о письмах, якобы присланных Гази-Мухаммадом, нужно иметь в виду, что оригиналы этих писем не сохранились. А. А. Тахо-Годи, в свое время занимавшийся изучением восстания 1B?? г. и собравший 3B писем участников восстания [г6. С. 35-3B], судя по всему, также не обнаружил оригиналы этих писем. Как пишет А. А. Тахо-Годи, «распространялись в массе слухи, что идут турки - говорили о прокламациях, якобы (подчеркнуто авт.) от имени сына Шамиля Кази-Магомы» [г6. С. 44].
Кроме того, очевидец тех событий Хайдарбек Геничутлинский ни словом не упоминает о письмах от Гази-Мухаммада. Исследователь восстания 1B?? г. Гасан Гузунов также указывает, что было «письмо, мнимое или истинное», (подчеркнуто авт.) которое распространялось среди населения Дагестана, и которое «было прочитано 10 сентября на базарной площади Кумуха, каким-то Магомой» [гг. Л. г].
Согласно Исхаку Урминскому и Али Салтинскому [15. С. 64, 119], «Гази-Мухаммад давал устное распоряжение (подчеркнуто авт.) Аббас-паше Анцухскому и Гитинавасу Гоцатлинскому, чтобы они передали его слова о необходимости нарушения договора, заключенного дагестанцами с неверными» [3г; 15. С. 119]. Л. Богуславский упоминает о «поручении» от Гази-Мухаммада и турецкого правительства, а также о том, что «в народе начали распространяться» слухи, что «в Дагестан уже прибыл с турецкими войсками сын Шамиля - Кази-Магомет и что турки взяли Александрополь, Эривань и т.д.» [4. С. 4?г, 4??].
Известный дагестанский ученый В. Г. Гаджиев в своих комментариях к сочинению Хайдарбека Геничутлинского ссылается на письма-оригиналы Гази-Мухаммада, якобы хранящихся в ЦГА РД [9. С. 1г3]. Такие же ссылки на письма сына Шамиля имеются и во втором томе «Истории народов Северного Кавказа [14. С. 2B9, г9?]. Однако ни в указанных, ни во вновь пронумерованных делах ЦГА РД оригиналов или копий писем Гази-Мухаммада обнаружить нам не удалось.
Тем не менее, многочисленные данные об этих письмах дают нам основание предположить, что письма от Гази-Мухаммада (или якобы от него) доставлялись в Дагестан или сочинялись на месте [г?]. Известный дагестанский историк Т. М. Айтберов считает, что «письма» Гази-Мухаммада являются на самом деле плодом вымысла дагестанцев и чеченцев, «озабоченных самосохранением» после подавления восстания 1B?? г., так как, по его мнению, «российские спецслужбы, охотившиеся за этими письмами, так и не смогли увидеть их» [г. С. г59, прим. № 3]. Возможно, этот тезис не лишен логики, тем более что исследователи, начиная с XIX в. и по настоящее время, не смогли обнаружить или опубликовать оригиналы писем от Гази-Мухаммада. Возможно также, что эти письма (если они имелись), тогда же были уничтожены самими дагестанцами.
Восстание 1B?? г., которое, как отмечалось выше, по своему размаху, вовлеченностью масс и широтой охвата территории намного превосходило движение под руководством Шамиля, было вызвано отнюдь не только «призывами сына Шамиля», или «увеличением налога на один рубль», а той социально-экономической обстановкой, которая сложилась в
крае.
То, что было определенное вмешательство со стороны Турции в дела горцев Северного Кавказа, и в частности, Дагестана, не вызывает никаких сомнений. Об устремлениях султанского двора имеется немало документов и материалов [4. С. 458; 8. С. 56-58, 65, 66; 2. С. 64, 119, 150; 26.]. Зловещая роль Османской империи в восстании горцев Северного Кавказа очевидна. Однако объяснить то, что назревало в горах Дагестана в 60-70-х гг. XIX в. только лишь «внешним влиянием», было бы непростительной ошибкой для историка. Наибольшую роль в произошедших событиях 1877 г. в Дагестане сыграли внутренние причины, угнетенное положение горцев, колониальная политика царизма с его непосильными для трудящихся горцев налогами и повинностями, о которых шла речь выше. Как указывает А. Цалыккаты, «горцы понимали, что без внешних осложнений борьба с Россией безнадежна, и воспользовались первыми серьезными осложнениями Петербурга» [28. С. 19]. Хотя горцы Северо-Восточного Кавказа никакой реальной помощи от Европы и от Турции не получили, «это вовсе не значит, конечно, что борющиеся горцы Кавказа, особенно в критические моменты, не пытались использовать любую помощь, так как наличие даже потенциального союзника имело моральное значение для тех, кто готов был пожертвовать жизнью во имя свободы Родины» [28. С. 20].
Восстание, как известно, было жестоко подавлено [6]. Как писал Ахмед Цалыккаты, «...пылкая, подвижная, легко воспламеняющаяся, бурная в своих порывах Чечня и уравновешенный, холодно-рассудительный, спокойно хранящий не менее горячее сердце -Дагестан - еще раз тряхнули стариной. ...Это был заключительный аккорд героической борьбы за волю гор, тянувшейся целое столетие. Восстание горцев Кавказа в 1877 году -это поединок Голиафа и Давида в исторической обстановке того времени. У народа, способного на такой поединок, есть будущее. Такой народ можно истребить, но такой народ нельзя поработить, нельзя сломить его духа» [28. C. 22].
Видный дагестанский государственный деятель А. А. Тахо-Годи приходит к такому заключению: «Под грохот пушек восточной кампании русско-турецкой войны царский режим расправился, издеваясь, над своими «подданными» - горцами, имевшими смелость не мня шапки, с хлебом и солью, а с оружием в руках потребовать себе прав гражданственности и свободы» [26. С. 31].
Говоря о причинах неудачи восстания, А. Тахо-Годи указывает, что «появилось огромное число влиятельных туземцев, существенно заинтересованных настоящим порядком, о которых говорил князь Лорис-Меликов, и которые, по его выражению, «готовы помочь нам (правительству) подавить партию беспокойных людей», появилась мелкая горская чиновная буржуазия, кулачьи, торговые элементы, которые за 18 лет жизни, начиная с 1859 года по 1877 успели пустить глубокие корни» [26. С. 33], и была заинтересована в мирном развитии жизни и добрососедских отношений с Россией. Далее Тахо-Годи пишет: «В этом «огромном числе влиятельных туземцев, существенно заинтересованных настоящим порядком», и заключалась огромная доля несчастий и поражений горского восстания в 1877 году. ...Царский режим знал, на кого делать ставку для достижения своих целей. Эта же группа населения и способствовала, главным образом, подавлению восстания. Не будь их, и 25-ти тысячная армия возилась бы не один год с Чечней и Дагестаном» [26. С. 32].
Р. М. Магомедов среди многих причин поражения восставших указывает «количественное и техническое превосходство царских войск, стихийность, недостаточную организованность, отсутствие ясной программы, четкости в лозунгах восставших, тактические ошибки, классовая неоднородность восставших, борьба между этими классово-неоднородными группами, предательство и т.п.» [19. С. 70, 73].
М. М. Гасанов, наряду с другими причинами поражения восстания, также указывает на слабость и непоследовательность имама восстания Мухаммад-Хаджи, в принятии
решений, отсутствие у него четкой и ясной программы, произвол назначенных имамом наибов по отношению к местному населению, предательство отдельных представителей феодальной верхушки [7. С. 149].
Последствия восстания для народов Дагестана были ужасными. Только в одном селении Цудахар «мучениками за исламскую веру стали тогда около 1900 мусульман» [9. С. 12]. В песне «Захват Цудахара» говорится:
«Большую мечеть, где проводят в два приема пятничный молебен,
пачкают уже, для чего во дворе ее лошадей привязали;
Гордых наших девушек, которые раньше только по воду-то и ходили,
«приручают» ныне гордые казаки»
[2. С. 144].
Хайдарбек Геничутлинский так описывает взятие селения Телетль царскими войсками: «О, сколь же ужасным было положение мусульман в тот день! Плен, грабежи, унижения, выселение, пожары, осквернение Коранов, уничтожение прочих книг!» [9. С. 113]. Абдуразак Согратлинский пишет по поводу селения Телетль: «Итогом же стало здесь - с точки зрения потерь, нанесенных тогда мусульманам, - то, что определенное количество их оказалось убитыми, а, кроме того, двести душ из числа лучших людей взяли под арест, как бы в плен. Это были ученые и хаджи, и отправили их, в конце концов, в Сибирь, несколькими группами. По отношению к арестантам-пленным, взятым из Телетля, допущено русскими было такое при том притеснение, что никто описать не в силах» [25.
С. 187].
После взятия штаба восставших - сел. Согратль, около недели карательные отряды оставались в нем, производя расправу. Сотни арестованных были отправлены в Гуниб, укрепления Согратля были разрушены, аул сожжен, а жители выселены в соседние хутора и внутренние губернии России. Абдуразак Согратлинский так описывает трагедию своих односельчан и других жителей Дагестана: «Взяли в плен почтенных мухаджиров, кто еще оставались тогда в живых, а также ученых, хаджиев, наибов и храбрецов из числа согратлинцев. Такова же была и судьба и иных особо избранных личностей, из какого бы дагестанского селения они не происходили, всех дагестанцев указанного здесь типа. Враги не оставили в селениях, таким образом, ни одного мужа (человека - авт.) из числа тех, с кого люди берут пример, с кем они (люди - авт.) считаются. Так же поступили эти враги и с теми дагестанцами, кто имел на теле раны, даже с получившими самые что ни на есть маленькие ранки, но из-за участия своего в упоминаемой здесь смуте. ...В результате же всего этого в Дагестане практически не осталось человека, которого не поразила бы беда в связи с произошедшими тогда событиями, не считая лишь очень малого количества. Одних людей враги, таким образом, убили, других арестовали и увели в плен, третьих повесили, у четвертых отняли силой имущество, пятым нанесли раны» [25. С. 193]. Сжигание аулов, уничтожение посевов, казни и высылки - таковы основные методы борьбы, проводившиеся царизмом с беспощадной последовательностью по отношению к восставшим горским массам [12. С. 196-197]. 13 (или 15) человек было повешено в местечке Салануб, куда предварительно были вызваны представители из каждого сельского джамаата (общества - авт.) [25. С. 195].
Гасан Гузунов указывает на 5 человек, повешенных по Казикумухскому округу, хотя у Абдуразака Согратлинского указано 3 человека по этому же округу [22. Л. 7 (об.); 25. С.
195]. С учетом еще двоих, на которых указывает Гасан Гузунов, в местечке Салануб было
повешено 15 человек. Из представителей Южного Дагестана было повешено 3 человека [22. Л. 12, 13].
Карательные отряды продолжали свои действия до середины 1878 г., выполняя приказ царского правительства «не оставлять в крае безнаказанным ни одного мятежного гнезда» [12. С. 196].
Абдуразак Согратлинский указывает: «Коснулось это мероприятие ...багвалинцев, чамалинцев, ункратлинцев, тиндинцев, цунтинцев, каратинцев и технуцальцев. При этом следует отметить, что не оставлено было в покое тогда практически ни одного человека из числа тех, кто имел на себе раны. Также обошлись, кстати, с теми, у кого было просто доброе имя, и имелась, таким образом, определенная известность» [25. С. 186-187].
Говоря о лакцах, принявших участие в восстании, Гасан Гузунов пишет: «Наибольшее участие в восстании 1877 года приняли жители селения Кумух, и больше всех пострадали они» [22. Л. 8]. Как указывает Хайдарбек Геничутлинский, «в результате во всем Дагестане шариат уподобился бесплодной женщине. Его лук и меч оказались сломанными» [9. С.
114].
Царизм видел в движении чеченского и дагестанского населения угрозу основам своего господства на Кавказе, что, возможно, заставляло его расправляться с восставшими с необыкновенной жестокостью. Также нужно учитывать, что вокруг Александра II собралась команда «ястребов», представителей «партии войны», которые и подтолкнули императора к войне с Турцией, к жестокостям с восставшими.
Говоря о жестокостях царизма, участник восстания чеченец Раасу Готуков из селения Беной пишет: «Они начали травить посевы, ломать кукурузу, отбирать у населения скот и лошадей и резать скот зря и без пользы» [10. Л. 9, 11].
За участие в восстании, вспыхнувшем в августе 1877г., согласно «Сведениям по обложению населения Дагестана 3 -х рублевым сбором на возмещение убытков казне, учреждениям, частным лицам, причиненных восстанием 1877 года», 3-х рублевым штрафом только по Гунибскому округу был «обложен» 10371 двор и взыскано 31113 рублей [31], тысячи семей со всего Дагестана были высланы во внутренние губернии России, а не в Турцию, как это делалось царскими властями с горцами Северного Кавказа в 60-е гг., «чтобы не пополнять ряды турецкой армии воинствующими и привыкшими воевать с русскими, - горцами Кавказа» [18. С. 76].
Точно определить количество выселенных в Россию не представляется возможным, так как официальные документы указывают лишь приблизительные цифры, отмечая при этом то целые семейства, то отдельных лиц.
Министр внутренних дел Российской империи генерал-адъютант Тимашев в своем отношении от 25 апреля 1878 г. писал о необходимости приостановить высылку горцев с Кавказа во внутренние губернии России, мотивируя это затруднениями в выборе местности для выселяемых: 1) из-за того, что некоторые губернии, как восточные, имеют магометанское население, 2) до 30 губерний предназначены для военнопленных, размещение с которыми мятежных горцев представляется неудобным; 3) многие из внутренних губерний переполнены вообще поднадзорными; 4) в иных губерниях нет казарменных помещений, где было бы удобнее держать горцев; 5) в некоторых местностях нет военных команд, присутствие коих было бы желательно ввиду ограниченности средств полиции и т.д. [12. С. 198].
Выселяемые дагестанцы направлялись в Россию двумя путями: водным - через
Астрахань и сухим - через Харьков. В конце 1877 - начале 1878 гг. через Харьков прошло 756 семей высланных из Гунибского, Даргинского и иных округов, а кроме того еще 514 человек мужского пола - по одиночке [2. С. 269]. «В середине 1877 года через Астрахань отправлено было около 700 горцев-мужчин, женщин и детей из аулов Андийского округа Дагестана: Артлуха, Дануха, Чиркея, Инхо, Архо и других. В конце 1877 и в начале 1878 гг. сухим путем проследовало в Россию через Харьков 756 семейств и 514 одиночных горцев, высланных из Гунибского, Даргинского и других округов Дагестана. Весной и летом 1878 года высланы были во внутренние губернии России 660 семейств дагестанских горцев (около 2650 душ), а также 110 семейств жителей Терской области и 300 одиночных из различных местностей Дагестана и Терской области. ...Среди этой массы выселяемых документы отмечают только 19 лиц из привилегированных сословий» [12. С. 197]. Согласно данным В. Г. Гаджиева и М. М. Гасанова, всего из 8 округов Дагестанской области было выслано 4875 человек [9. С. 125; 7. С. 145 (см. таблицу)]. Исследователь восстания 1877 г. М. А. Мусаев приводит неоспоримые доказательства того, что количество высланных дагестанцев было занижено в официальных документах царского правительства [20]. Абдуразак Согратлинский пишет, что «из города Согратля было взято 700 душ, столько же взяли из города Казикумуха и еще столько же - из Цудахара. Всего же масса взятых в плен и уведенных из родных мест - и мужчин, и женщин, и детей, -достигла тогда 17 тысяч душ» [25. С. 194], а Исхак Урминский и Али Салтинский указывают, что «по причине описанных событий (восстания - авт.) выслано было в Сибирь 30750 душ из числа дагестанцев - представителей как мужского, так и женского пола» [15. С. 123], которых «...отправили на чужбину, а точнее в Россию, по городам и по весям которой они рассыпались подобно зерну, разбросанному по земле рукой сеятеля.... На тех территориях ...преследовали их различные болезни, причем по большей части из-за того, что климат там не умеренный. В итоге большая часть людей, оказавшихся на чужбине в качестве ссыльных, «переселилась» со временем «в обитель вечности», что происходило
- увы! - в самых различных местах, в которых находились они в заключении» [25. С. 195,
196].
Дальнейшая судьба участников восстания была незавидной: «Началось всеобщее рассеяние дагестанцев. Они теперь, покинув свои края, распространялись повсюду, словно саранча, которая покрывает все и вся: часть их бежала в Стамбул, часть в Иран, а часть в Англию. ...Еще одна часть их бежала прочь и никто не знает, куда они пошли» [15. С. 123, 127]. Что же касается тех, «кто попадали в руки русских, то их отправляли в Сибирь
- не было оставлено здесь ни ученого, ни хаджия, ни человека, который бы слыл храбрецом. Всех их высылали в Сибирь. Дагестанцев как бы просеивали через сито и делали это до тех пор, пока в сите их не оставалось ничего крупнее ячменного зернышка» [15. С. 123, 124].
Основная часть дагестанцев была отправлена в город Опочка Псковской губернии и в Новгородскую губернию, в холодные северные провинции империи, «что было равносильно смертному приговору» [12. С. 197]. По сведениям Гасана Гузунова, принимавшие участие в восстании 1877 г. жители Кумухского округа, высланы: семейные
- часть в Саратовскую губернию, часть - в г. Опочку Псковской губернии, несемейные арестанты сосланы в Сибирь: гг. Томск и Тобольск [29; 22. Л. 7 (об.)].
Раасу Готуков (Гатукин) из сел. Беной, бывший кадий при Алибеке-Хаджи -руководителе чеченцев в восстании 1877 г., пишет в своих мемуарах: «Все заурядные сторонники Алибека-Хаджи, задержанные властями, были сосланы в Сибирь на поселение, а некоторые на каторгу, и многие взяты под надзор. Для высланных из пределов Северного Кавказа были назначены губернии: Тобольская, Архангельская, Саратовская и др. Некоторые из них (высланных - авт.) в пути погибли от строгого режима» [30. Л. 15].
Полковник царской армии Гельмерсон, отправленный для обследования положения выселенных, пришел к заключению, что «...в несколько месяцев много горцев умерло от тифа, воспаления легких, чахотки... Жизнь этих несчастных пагубна для них во всех
отношениях; ...большинство горцев настолько истощены болезнями, подавлены горем и тоской по родине, что, оставаясь в суровом климате и чуждых им условиях жизни, они как бы обрекаются на более или менее долгую агонию. ...Так как большая часть оставшихся в живых горцев состоит из детей, женщин и стариков, которые не представляют опасности для правительства», полковник-инспектор предлагает «возвратить горцев на Кавказ» [12. С. 198]. Однако возвратиться горцам разрешили лишь тогда, когда «через месяц после вступления на престол Александра III был издан приказ всех ссыльных из Дагестана и Терской области вернуть на родину» [10. Л. 17].
Один из активных участников восстания Раасу Готуков, высланный властями, пишет, что «...Если бы я в подробности описал все те издевательства со стороны офицеров и солдат, которым я подвергался во время следования из города в город, из местечка в местечко, то даже враги мои пожалели бы меня» [10. Л. 17].
Хайдарбек Геничутлинский пишет: «Закрепив свою победу над всем Дагестаном и подавив малейшее сопротивление в любой его точке, неверные отделили затем всех тех дагестанцев, которые обычно первенствовали в делах, обладали разнообразными личными достоинствами и даром речи, и при этом имели склонность к шариату. Этих достойных мужей вместе с их семьями они отправили в самые, что ни на есть, отдаленные части Сибири. Неверные лишили их тогда собственности, не давали им передохнуть от утомительного труда и, таким образом, спастись от гибели. Ссыльные дагестанцы вынуждены были проводить там холодные зимние ночи под открытым небом, испытывая огромные тяготы. Женщины и дети, которые находились вместе с ними, стонали, сыпали проклятиями и плакали от сильного холода, голода и грубости окружающих. Сколь же велики были их бедствия!» [9. С. 114].
Гасан-Эфенди из селения Алкадар (о нем см: [3. С. 418; 24]), известный по произведениям «Асари- Дагестан», «Диван ал-мамнун», «Джираб ал-мамнун», внук знаменитого муршида Магомеда ал-Яраги (о нем см: [21]), в период восстания являвшийся наибом царизма в Южном Табасаране [19. С. 70], (его сын Абу Муслим в тот же период служил в собственном Е.И.В. конвое в Санкт-Петербурге), тоже примкнул к восстанию. При стечении большого количества восставшего народа он сорвал с себя погоны и бросил их прочь, за что и был отправлен на поселение в Россию [2. С. 250, 265]. В своем письме (написанном в стихотворной форме) сыну, Гасан-Эфенди Алкадари пишет, что «много нас постигло бед, сверкнуло колесо судьбы, сойдя с дороги правды прочь. Картины смуты и борьбы изобразить здесь (в письме - авт.) невмочь. Порвалась вдруг событий нить, осленок вздумал львом зажить. Завеса тайны сорвалась с лица судьбы и началась кровопролитная война, и горе всем несла она. ...Ах, много всяких дел, но очень боязно писать. Смягчит Аллах лишь наш удел. Его б лишь милость нам снискать. ...Надеемся, что даст властям Он склонность к добрым лишь делам» [2. С. 135, 139].
Классик лезгинской поэзии Етим Эмин (о нем см.: [5]) в своем стихотворении «Бунту 1877 года» так характеризовал последствия восстания 1877 г.: «Изъято все: и дом, и скот... Изъята радость навсегда. О, сколько плачущих сирот в чужбину погнала беда. ... Кюра, Самур - сплошной пустырь: как суховей, прошла беда. Друзья мои, вы где сейчас? О, подожди, имперский гнет, расплаты час к тебе придет... Страшное зло, исходящее от России, когда-нибудь повернется против нее самой» [2. С. 145-146]. В другом стихотворении «Где же?» Етим Эмин продолжает сокрушаться: «О, люди! Не конец ли это света настал для непокорных мусульман? ...Земля да будет пухом для джигитов, в кровавой схватке наповал убитых. ...За что Аллах послал на них напасти и не сберег от бремени несчастья? ...Аулы почернели от печали, в края чужие соколов сослали. Надели вдовы траурные шали, окутал горы сумрачный туман» [2. С. 146-147]. В стихотворении, специально посвященном Гасану Алкадари («Наибу Хасану»), Етим Эмин пишет: «Бунт ярость нес в своей груди, поставив горцев впереди, а твой, сраженья посреди, приказ не слышен был, о, наиб. Земля от ненависти нас укрыть не может в грозный час, а до небес нам всякий раз при жизни далеко, о, наиб. ...Хакимы, прав иль виноват, судить всех принялись подряд. А суд такой, как говорят, рождает ненависть, о, наиб. ...Одних
отправили в острог, других в Сибирь, а третьим Бог своею милостью помог. Последним повезло, о, наиб» [г. С. 148-149].
После подавления восстания старая администрация, сохранившая верность царизму, была возвращена на свои должности. «Обрадованные этим, бывшие сотрудники царского режима (из местных) выступили на арену, показывая на всех тех, кто был участником восстания. ...В этом предательстве они преследовали корыстные цели: во-первых, показать себя перед администрацией честными, и, во-вторых, из-за наживы: то, что отбирали у арестованных, например, лошадей, оружие и т.д., присваивали себе. Арестовывали даже невиновных для того, чтобы взять взятку и впоследствии отпустить. Администрация на это не обращала никакого внимания», - сообщает один из участников восстания [гг. Л. 10].
В вышеупомянутом сочинении «Асари- Дагестан» Гасан-Эфенди Алкадари пишет: «в общем, в результате той смуты многих виновных повесили, а, кроме того, много народу было выслано в Россию вместе с семьями. Большинство этих высланных людей умерло там же и лишь очень немногие из них, оставшиеся в живых, были возвращены оттуда в Дагестан, на основании всемилостивейшего манифеста, выпущенного при восшествии на престол Его императорского величества Александра Александровича Третьего, государя-императора российского. С тысячью лишений предались они здесь (в Дагестане - авт.) заботам об обретении средств к жизни и стали понемногу оживать...» [г. С. 139-140].
Абдуразак Согратлинский также упоминает о манифесте (об амнистии): «Те из числа высланных в Россию, кому удалось все-таки выжить, провели в том положении около пяти лет. Наконец, однако - на шестом году их пребывания в ссылке, излил на них свое милосердие новый падишах (Александр III - авт.). В результате они были освобождены из заключения, и, таким образом, из-под ареста вышли. Что же касается причины названного излияния, то имело оно место в качестве милости, исходившей от этого падишаха, который величаво встал теперь на место своего убитого отца. Именно вследствие этого-то события наши ссыльные и получили тогда возможность возвратиться в свои родные обители. Итак, люди наши, находившиеся ранее под арестом, возвратились теперь назад, но это, однако, не коснулось тех из них, кто пребывали в Саратовской губернии. Им же удалось возвратиться лишь на седьмой год после начала своей ссылки» [г5. С. 19?].
Восстание 18?? года было переломным в восприятии горцами Дагестана российской власти. С этого периода начинается этап сравнительно мирного развития Дагестана в составе России.
Примечания
1. Амирова З. М. Участие народов Северного Кавказа в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Махачкала, 2005 (прил. 4). 2. Восстания дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и имамат 1877 года / Сост.: Т. М. Айтберов, Ю. У. Дадаев, Х. А. Омаров. Кн. 1. Махачкала, 2001. 3. Бартольд В. В. Дагестан // Сочинения. Т. III. М., 1965. 4. Богуславский Л. История Апшеронского полка: 1700-1892 гг. Т. II. СПб., 1892. 5. Вагабова Ф. Формирование лезгинской национальной литературы. Махачкала, 1970. С. 223-231; Султанов К. Очерки истории дагестанских литератур XIX - начала XX вв. Махачкала, 1978. С. 100-109; Гашаров Г. Г. Певцы обновленного края. Махачкала, 1987. С. 16-21 и др.
6. Вискунов П. Описание боевой жизни 80-го пехотного Кабардинского полка при подавлении восстания горцев в Терской и Дагестанской областях в 1877-1878 гг. Тифлис, 1882; Петров А. История 83-го пехотного Самурского полка. Петровск, 1892; Богуславский Л. История Апшеронского полка: 1700-1892 гг. Т. II. СПб., 1892; Козубский Е. И. История Дагестанского конного полка. Петровск, 1909; Ковалевский П. И. Восстание в Чечне и Дагестане в 1877-1878 гг. СПб., 1912; Тахо-Годи А. А. Восстание Чечни и Дагестана в 1877 году // Советский Дагестан. 1990. № 1. С. 31-45; № 2. С. 30-38 / Перепечатка с издания 1925 года; Цалыккаты (Цаликов) А. Борьба за волю гор Кавказа // Эхо Кавказа. № 2. М.,
1992 / Перепечатка с издания 1927 года; Магомедов Р. М. Восстание горцев Дагестана в 1877 г. Махачкала, 1940; Иванов А. И. Восстание в Чечне в 1877 г. // Исторические записки Института истории АН СССР. Т. 10. М., 1941. С. 280-294; он же. Национальноосвободительное движение в Чечне и Дагестане в 60-70-х гг. XIX века // Там же. М., 1941. Т. 12. С. 165-199; Очерки истории Дагестана / под ред. М. О. Косвена. Т. I. Махачкала,
1957; История Дагестана / под ред. Г. Д. Даниялова. Т. II. М., 1968; Мальсагова Т. Восстание горцев в Чечне в 1877 году. Грозный, 1968; Очерки истории Чечено-Ингушской АССР с древнейших времен по март 1917 г. Грозный, 1972. Т. II; Дзидзария Г. А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми, 1982; История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.) / под ред. А. Л. Нарочницкого. М., 1988; Геничутлинский Х. Историко-биографические и исторические очерки / пер. с арабского Т. М. Айтберова. Махачкала, 1992; Абдулгамидов Н. А. Восстание в Южном Дагестане в 1877 году. М., 2001; Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У., Омаров Х. А. Восстания дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и имамат 1877 года. Кн. I. Махачкала, 2001 и др. (Более подробную историографию см. в вышеуказанной статье Кураевой С. М.).
7. Гасанов М. М. Дагестан в составе России (вторая половина XIX века). Махачкала : Юпитер, 1999. 8. Гасанов М. М. Национально-освободительная и классовая борьба народов Дагестана в 60-70-е годы XIX века. Махачкала, 1997. 9. Геничутлинский Х. Историко-биографические и исторические очерки / пер. с арабского Т. М. Айтберова. Махачкала, 1992 (О Хайдарбеке Геничутлинском см. указ. соч. Хайдарбека Геничутлинского / предисловие В. Г. Гаджиева. С. 7-8. 10. Готуков Раасу. Исторический очерк о восстании в Чечне. Мемуары // ЦГА РД. Ф. 133. Оп. 2. Д. 1. 11. Дзидзария Г. А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми, 1982. 12. Иванов А. И. Национально-освободительное движение в Чечне и Дагестане // Исторические записки. 1941. Т. 12. 13. Исаев А. А. Предисловие к соч. А. А. Тахо-Годи // Советский Дагестан. Махачкала, 1990. № 1. 14. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.).
М. : Наука, 1988. 15. Исхак Урминский - Али Салтинский. История шариатского восстания в Чечне и Дагестане и имамат 1877 года (приводится по: [2]). 16. Ковалевский П. И. Восстание в Чечне и Дагестане в 1877 и 1878 гг. СПб., 1912. 17. Кураева С. М. Восстание 1877 года на Северо-Восточном Кавказе и его последствия (историография вопроса) // Вестник ДНИ, РАН. № 14. Махачкала, 2003. 18. Магомеддадаев А. М. Эмиграция дагестанцев в Османскую империю (Сборник документов и материалов). Кн. I. Махачкала, 2000; он же. Эмиграция дагестанцев в Османскую империю (История и современность). Кн. II. Махачкала, 2001. 19. Магомедов Р. М. Восстание горцев Дагестана в 1877 г. Махачкала, 1940. 20. Мусаев М. А. Дагестанское духовенство 60-70-х годов XIX века и восстание 1877 года. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2003. 21. Рамазанов Х.
Х., Рамазанов А. Х. Магомед ал-Яраги - идейный вождь освободительной борьбы народов Кавказа. Махачкала, 1992; Агаев А. Г. Магомед ал-Яраги. Махачкала, 1996; Гасанов М. Р. Табасаран в период борьбы горцев в 20-50 гг. XIX в. против царизма. Махачкала, 1997; Пашаева Ш. Ю. Кавказский мюридизм в Дагестане и Чечне: возникновение, становление и развитие (1821-1838 гг.). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2002. 22.
Рукописный фонд ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 1. Оп. I. Д. 172. 23. Руновский А. Записки о Шамиле. Махачкала, 1989; Мухаммед-Тахир ал-Карахи. Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах. Ч. 2. Махачкала. 1990; Бланч Лесли. Сабли рая.
Махачкала, 1991; Чичагова М. Н. Шамиль на Кавказе и в России. Биографический очерк. СПб., 1889 / Переиздано в Москве в 1991 г.; Рамазанов А. Х. Семья имама Шамиля. Махачкала, 1996; Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний. Махачкала, 1997; Абдурахман ал-Г азигумуки. Краткое изложение подробного описания дел имама Шамиля. М., 2002. Магомедов Р. М. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля. Махачкала, 1991; он же. Два столетия с Шамилем. Махачкала, 1997; Даниилов Г.-А. Д. О движении горцев Дагестана и Чечни под руководством Шамиля. Махачкала, 1966; он же: Имамы Дагестана. Махачкала, 1996; он же. Имам Шамиль. Махачкала, 1996; Магомедов М.
Б. Историко-правовые аспекты Кавказской войны 20-50-х годов XIX века. М., г000; Рамазанов Х. Х. Колониальная политика царизма в Дагестане в первой половине XIX века. Махачкала, 1996; Халилов А. М. Национально-освободительное движение горцев под предводительством Шамиля. Махачкала, 1991; Хашаев Х. М. Движущие силы мюридизма в Дагестане. Махачкала, 1956 и т.д. 24. Саидов М.-С. Гасан Алкадари -видный дагестанский ученый // Историко-литературное наследие Гасана Алкадари. Махачкала, 1988. С. 43-46; Абдуллаев С. М. Некоторые вопросы истории Дагестана в работе Гасана Алкадари Диван ал-мамнун // Там же. С. 126: Основные даты жизни и творчества Гасана Алкадари // там же; Гаджиев В. Г. Гасан Алкадари - историк Дагестана // Там же. С. 28-42; Гасан-Эфенди Алкадари. Асари Дагестан (Исторические сведения о Дагестане) / пер. и примечания Али Гасанова-Алкадари. Махачкала, 1994; Юсуфов Ш. Слово об Алкадари // Али Гасанова-Алкадари; см.: Историко-литературное... Шихсаидов А. Р. Гасан Алкадари // Возрождение. Махачкала, 2000. № 6. 25. Согратлинский А. История имамата 18?? года и восстания на территории Дагестана // Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У., Омаров Х. А. Восстания дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и имамат 18?? года. Кн. 1. Махачкала, 2001 (О Согратлинском Абдуразаке см. Айтберов Т. М. и др. Указ. соч. С. 21-23). 26. Тахо-Годи А. А. Восстание Чечни и Дагестана в 18?? году // Советский Дагестан. № 1. Махачкала, 1990. 27. Тахо-Годи А. А. Указ. соч. // Советский Дагестан. № 2. С. 35 (Письмо № 1); Советский Дагестан. № 1. С. 44, 45; Исхак Урминский -Али Салтинский. История шариатского восстания в Чечне и Дагестане и имамат 18?? года // Айтберов Т. М., Дадаев Ю. У., Омаров Х. А. Восстания дагестанцев и чеченцев в послешамилевскую эпоху и имамат 18?? года. Кн. 1. Махачкала, 2001. С. 64, 119; Согратлинский Абдуразак. История имамата 18?? года и восстания на территории Дагестана / Айтберов Т. М. и др. Кн. I. С. 168; Богуславский Л. История Апшеронского полка: 1?00-1892 гг. Т. II. СПб., 1892. С. 4?2; Магомедов P. M. Указ. соч. С. 35; Хроника восстания в Терской области // Приложение к «Терскому сборнику» за 1890 г. С. 16; Мальсагова Т. Т. Восстание горцев в Чечне в 18?? году. Грозный, 1968. С. 19-28; Хашаев Х. М. Общественный строй... С. ?1; История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. -191? г.). М., 1988. Т. II. С. 282; Гасанов М. М. Национально-освободительная и классовая борьба народов Дагестана в 60-?0-е годы ХЕХ в. Махачкала, 199?. С. ?0; Ходжаев Д. Чеченцы в русско-кавказской войне. Грозный, 1998. С. 304. 2S. Цалыккаты А. Борьба за волю гор Кавказа // Эхо Кавказа. № 2. М., 1992. 29. ЦГА РД. Ф. l33. Оп. 5. Д. 2. З0. ЦГА РД. Ф. 133. Оп. 2. Д. 1. Зі. ЦГА РД. Ф. г. Оп. 1. Д. 31. З2. ЦГА РД. Ф. 1. Оп. 1. Д. 223.
Статья поступила в редакцию 25.02.2010 г.
Речь идет о письмах-«договорах», организованных царскими властями на имя Александра II от имени сельских джамаатов (обществ) Дагестана в связи с началом военных действий между Россией и Турцией. В этих письмах представители джамаатов сел Дагестана - кадии, старшины и др. влиятельные лица от имени джамаатов их сел заверили Александра II об их «верноподданничестве и преданности русскому трону», приложив к договорам свои печати или отпечатки пальцев (см.: [32]).
Мухаджирами (мухаджир - араб. «эмигрант, переселенец»; также мухаджирами называют сподвижников пророка Мухаммада, переселившихся вместе с ним из Мекки в Медину) в данном случае названы жители других селений и чеченцы, прибывшие в Согратль для участия в восстании.
На всем Северном Кавказе, за исключением Дагестана, восстание началось в апреле 1877 года - с началом русско-турецкой войны 1877-1878 гг.
Получается, в среднем семья состояла из 4 человек (по официальным данным), что, на наш взгляд, является весьма сомнительным, учитывая среднее количество одной семьи дагестанцев (5-6 человек, как минимум).
