CC BY
32
ИЗ ИСТОРИИ УЧИТЕЛЬСКИХ ИНСТИТУТОВ ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ РОССИИ
FROM THE HISTORY OF TEACHERS’ INSTITUTES IN EASTERN SIBERIA OF PRE-REVOLUTIONARY RUSSIA
А.И. Шилов A.I. Shilov
Учительский институт, Восточная Сибирь, учебноматериальная база, педагогический персонал, фундаментальная библиотека, ученическая библиотека, образовательный ценз, сословный состав учащихся, педагогическая практика, пробный урок.
Статья раскрывает ряд важных вопросов жизнедеятельности учительских институтов Восточной Сибири означенного периода, проанализированы и обобщены некоторые условия развития этих учебных заведений, их направленность на качественную подготовку педагогических кадров для начальной школы, на развитие психических процессов личности.
Teachers institute, Eastern Siberia, educational and material base, pedagogical staff, fundamental library, students library, educational qualification, estates of students, pedagogical practice, trial lesson.
The article reveals a number of important issues of teachers' institutes in Eastern Siberia during the indicated period, analyzes and summarizes some conditionsforthe development of these institutions, their focus on quality training of teachers for primary schools and on the development of individual mental processes.
Первый учительский институт в Восточной Сибири был открыт 1 июля 1909 г. в Иркутске и оставался единственным в регионе, пока не был 1 июля 1916 г. открыт еще один такой же в Красноярске ( ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 204. Л. 14-15; ( АКК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 326. Л. 1).
Иркутский учительский институт в течение всего периода своего существования не имел собственного здания. И располагался в двух двухэтажных и одном одноэтажном зданиях. Все помещения института далеко не соответствовали его учебным потребностям ни по своим размерам и устройству, ни по числу комнат.
Такое положение не могло быть долго терпимо: оно было опасно для здоровья воспитанников и их наставников. Вопрос о постройке нового здания, поднятый вскоре после учреждения института, продвигался очень медленно. Так, к 1914 г. не удалось еще получить от города необходимое для постройки место, а без отвода участка земли все дальнейшие меры - составление плана и сметы - затруднительны [Соколовский, 1914, с. 140-141]; (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л. 3; Оп. 5. Д. 15. Л. 109).
Красноярский учительский институт также
не имел собственного здания и занимал частное помещение - каменный одноэтажный дом (Раззо-реновой). Это помещение было совершенно не приспособлено для нужд учебного заведения. Состояло оно из большого и светлого, но холодного зала, полутемной комнаты при нем, пригодной лишь для хранения неиспользованного имущества института; из четырех комнат ниже средней величины, трех маленьких, двух полутемных и двух темных передних; очень тесных и холодных сеней (ГАИО. Ф. 63. Оп. 6. Д. 43. Л. 3; ГАКК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 326. Л. 1).
Оба института существовали исключительно на средства казны. Так, на содержание Иркутского учительского института в 1912 г. и состоящего при нем образцового городского четырехклассного училища было отпущено 34 532 р. 75 к., сверх того из сбора за учение в образцовом училище получено на этот же год 400 р. В 1915 г. было отпущено всего 37 790 р. 25 к. Из этой суммы на личный состав института выделено 12 282 р., на учебную часть - 500 р., на содержание воспитанников, стипендии и пособия учащимся - 12 000 р.; на канцелярские и хозяйственные расходы - 10 085 р. 75 к.; на сибирскую прибавку - 1100 р.; на 20 %-ную прибавку- 1272 р. 50 к.; на ремонт классной мебели -
400 р.; в третное не в зачет жалования учителю при институте училища - 150 р.
Стипендиальный капитал в 3743 р. 87 к. обращен в 5,5 % облигации военного краткосрочного займа 1915 г. на сумму 3900 р. по номинальной стоимости. На проценты с этого капитала ежегодно вносилась плата за учение 4 воспитанников института, не получавших казенных стипендий, в размере 40 р. за каждого и 50 учеников городского при институте училища в размере 10 р. за каждого.
Условием предоставления стипендии должны были считаться хорошие успехи и отличное поведение выбиравшихся учащихся, обнаруженные ими в первую четверть первого учебного полугодия, когда за их учение совершался акт перечисления полугодовой платы из процентов стипендиального капитала [Кузьмин, 1975, с. 7-8; Соколовский, 1914, с. 144]; (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л. 12-15).
В Красноярском учительском институте из средств казны в 1916 г. было выделено 22 850 р. на 6 месяцев (с 1 июля по 31 декабря). Кроме того, плата за учение составила за это полугодие 110 р. Итого 22 960 р. Стоимость обучения одного ученика равнялась 533 р. 14 к. Причем в эту сумму входили 66 р. 66 к. стипендии, выданной за сентябрь-декабрь из расчета 200 руб. в год. В следующем году по открытии 2 курса обучения и увеличении стипендии студентам с 200 р. в первом полугодии до 600 р. во втором полугодии бюджет института вырос до 60 389 р. 46 к. Стоимость обучения одного слушателя теперь стала 941 р. (ГАИО. Ф. 63. Оп. 6. Д. 43. Л. 13-14; ГАКК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 326. Л. 2).
Несмотря на свое недолгое существование, Иркутскому институту, благодаря вполне достаточному бюджету, удалось обзавестись хорошей библиотекой с достаточным количеством учебных пособий. В 1911 г. фундаментальная и ученическая библиотеки вместе имели 2037 названий и 3326 переплетов. Фундаментальная и ученическая библиотеки пополнялись ежегодно. При этом более чем на 1/3 означенного количества составили периодические издания. В целом, к 1 января 1916 г. в фундаментальной библиотеке института было 1363 названия и 2428 томов, в ученической библиотеке находилось 1228 названий и 1765 томов. Всего 2591 название в 4243 томах.
Достаточно был богат и физический кабинет. Так, в 1911 г. в нем состояло 415 приборов и ин-
струментов. Правда, в 1912 г. из-за выхода из строя осталось 396 различных приборов и инструментов, но к 1916 г. их количество опять увеличилось и составляло на 1 января 428 инструментов и приборов.
Скромнее были поставлены пособия по естественным наукам. В 1914 г. было только 49 приборов, к 1 января 1915 г. их количество увеличилось совсем незначительно - на 8 предметов, т. е. стало 57. Однако в течение 1915 г. удалось приобрести значительно больше пособий для естественноисторического кабинета и, по существу, удвоить их количество, доведя до 112 разных предметов [Соколовский, 1914, с. 142]; (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л. 5, 17-18; Оп. 5. Д. 15. Л. 110-111).
В Красноярском учительском институте в 1916 г. было приобретено 1111 экземпляров книг, в том числе в фундаментальную библиотеку 404 экземпляра и в ученическую библиотеку 707 экземпляров. Обе библиотеки помещались в одной комнате, в которой смогли поставить только 4 книжных шкафа и стол со стульями. В следующем 1917 г. отвели уголок для карт и заметно пополнили обе библиотеки: в фундаментальную библиотеку было приобретено 504 экземпляра, а в ученическую - 765 экземпляров, т. е. всего за 1917 г. было закуплено 1269 экземпляров. Таким образом, в фундаментальной библиотеке стало 908 экземпляров книг, а в ученической - 1472 экземпляра. Всего 2380 книг.
Других учебно-вспомогательных учреждений, а именно физического кабинета, кабинета естественных наук, кабинетов русского языка и истории, метеостанции, еще не было, как не было и особого кабинета для чтения, специального зала для занятий рисованием и черчением, комнаты для хранения карт и других учебных пособий. Всего к 1 января 1918 г. в институте имелось 17 географических и исторических карт, волшебный фонарь, фисгармония, 6 скрипок (ГАИО. Ф. 63. Оп. 6. Д. 43. Л. 3-4; ГАКК. Ф. 3. Оп. 1. Д. 326. Л. 1).
Пансиона, интерната, общежития или ученических квартир не было ни в Иркутском учительском институте, ни в Красноярском. Все воспитанники институтов жили дома, у родственников или на частных квартирах. Казенные стипендиаты до второго полугодия 1917 г. получали ежемесячно стипендию по 16 р. 66 к. из общей суммы 200 руб. в год. Так как эта сумма при общей дороговизне жизни в Восточной Сибири являлась далеко не до-
статочной, то педагогические советы обоих институтов устроили в своих институтах столовые для воспитанников на льготных условиях. Обе столовые оправдали возложенные на них надежды качеством и количеством отпускаемой в них пищи, и воспитанники были довольны (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л. 6; Оп. 5. Д. 15. Л. 112; Оп. 6. Д. 43. Л. 4).
Педагогический персонал учительских институтов включал в себя штатных и нештатных сотрудников, выполнявших свои обязанности из платы по найму. Так, на 1 января 1916 г. в Иркутском учительском институте всех служащих было 11 человек, из них штатных 6 человек, остальные 5 - законоучитель, преподаватель математики, учитель труда, учитель пения и врач - выполняли свои обязанности по совместительству (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л. 6). В Красноярском учительском институте на 1 января 1918 г. всех служащих было 9 человек: 2 штатных и 7 совместителей (ГАИО. Ф. 63. Оп. 6. Д. 43. Л. 4). Весь педагогический персонал институтов имел надлежащий образовательный ценз.
Расчет почасовой оплаты труда в учительских институтах был точно такой же, как и в средних учебных заведениях: преподаватель с высшим образованием получал жалование из расчета 75 р. за годовой час, имеющий среднее образование получал оклад из расчета 60 р. за годовой час. Например, директор Иркутского учительского института имел жалование директора в размере 1200 р., кроме того, 800 р. столовых, 600 р. сибирской прибавки и еще 900 р. пенсии. Итого 3500 р. Преподаватель русского языка и словесности получал 1627 р. 50 к. Преподаватель естествознания и физики - 1440 р., как и преподаватель истории и географии. Директор Красноярского учительского института получал 3600 р. (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л.19; Оп. 6. Д. 43. Л. 4).
Деятельность директора учительского института в своем общем течении направлялось к одной цели - к всестороннему преуспеванию учебного заведения. Педагогические советы собирались на заседания по мере необходимости. Обо всех заседаниях совета имелись протоколы. Деятельность педагогического совета по учебно-воспитательной части выразилась: 1) в обсуждении переводных и приемных испытаний как в институте, так и в городском при нем училище; 2) заслушивании распоряжений МНП и учебного округа; 3) выработке при-
мерных программ предметов, рассмотрении вопросов относительно объема, метода преподавания и устройства учебной части в институте и городском при нем училище; 4) рассмотрении отзывов преподавателей о занятиях и поведении воспитанников института и учеников городского училища; 5) обсуждении вопросов, относящихся к улучшению учебного заведения во всех отношениях, материального положения воспитанников (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л. 7).
В 1917/18 учебном году педагогическим советам приходилось решать проблему разработки реформы институтов в смысле приближения их к типу высшей педагогической школы с повышенной программой и введения 3 специальных отделений с правилами приема в реформированные институты. Эта работа не была завершена (ГАИО. Ф. 63. Оп. 6. Д. 43. Л. 8,12).
Так как учительский институт, в отличие от девичьего института, не был закрытым учебным заведением, то он становился более доступным для абитуриентов учебным заведением [Шилов, 2010, с. 80]. Желающих поступить в институты оказывалось весьма много. Так, например, в Иркутском учительском институте только за первые 4 года его существования подвергалось вступительному испытанию ежегодно в среднем до 60 человек. Из них было принято от 20 до 26 человек. Приемные испытания производились в особых испытательных комиссиях, в состав которых входили законоучитель и преподаватели института, причем комиссия состояла не менее чем из 3 лиц. Приемные испытания велись согласно вступительной программе, выработанной педагогическим советом Иркутского учительского института, утвержденной г. главным инспектором училищ Восточной Сибири.
В 1912/13 учебном году в трех классах Иркутского института состояло 59 воспитанников, большинство из них имело учительское звание, приобретенное ими в семинариях или на специальных курсах, и многие - около 60 процентов - уже работали в народной школе. Почти все воспитанники института происходили из Восточной Сибири, лишь небольшой процент приехал из Западной Сибири или из-за Урала [Соколовский, 1914, с. 144].
В 1915/16 учебном году в этом институте состояло 68 воспитанников: в 1 классе - 19 человек; во 2 классе - 19 человек; и в 3 классе - 30 человек.
По сословиям все учащиеся распределились следующим образом: выходцев из дворян - 1 (1,5 %); из чиновников - 1 (1,5%); почетных граждан- 1 (1,5 %); духовного звания - 2 (3 %); мещан - 15 (22%); казаков- 7 (10,2%), крестьян - 33(48,5%); прочих- 8(11,8%). Все воспитанники были православного вероисповедания (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л. 9).
В Красноярском учительском институте из 43 воспитанников в 1917/18 учебном году по сословиям было детей: крестьян - 26 (60,5 %); мещан - 12 (27,9%); казаков - 2 (4,7%); почетных граждан - 1 (2,3 %); и духовного звания - 2 (4,6 %). В 1 классе обучалось 28 человек, и во 2 классе -15 человек. Среди слушателей института во 2 классе было 8 человек бывших учителей, а в 1 классе - 24 человека. По инициативе директора с осени 1917 г. был произведен прием в институт женщин на одинаковых правах с мужчинами, а также девочек в городское при институте училище. Первый прием женщин в учительский институт составил 8 человек (ГАИО. Ф. 63. Оп.б.Д, 43. Л. 8,12).
Ежегодно воспитанники 3 класса проводили практические занятия в образцовой школе, которые проходили с большой систематичностью. Принимали в них участие ученики 2 и 3 классов, причем первые только присутствовали на занятиях, вторые же давали сами по установленной очереди пробные уроки. Каждому практиканту за неделю сообщалось содержание назначенного ему урока. За это время он должен был подробно изучить материал поданной теме и составить конспект. К каждому пробному уроку практикант готовился под руководством преподавателей института и учителей образцового городского училища, которые при этом указывали практикантам учебные пособия для урока, делали методические указания, давали советы по составлению конспектов пробных уроков и т. д.
Пробный урок происходил в присутствии соответствующего преподавателя института, учителя данного класса образцовой школы и всех воспитанников 3 класса. Соколовский, ревизовавший школы Восточной Сибири в 1913 г. и посетивший урок практиканта по геометрии в Иркутском учительском институте, писал, что тот урок «принадлежал по обработке материала, ясности вопросов, изложения и законченности плана к лучшим проб-
ным урокам», которые он «когда-либо слушал» [Соколовский, 1914, с. 143].
Затем раз в неделю или во второй половине дня, вечером, происходила педагогическая конференция, на которой присутствовали лица педагогического персонала и воспитанники. На конференциях, проходивших под председательством директора, подробно разбирались пробные уроки практикантов. Обыкновенно один из воспитанников (по очереди) был рецензентом пробного урока и на конференции вслед за указанными практикантом замеченными за собой недостатками подробно очерчивал достоинства и недостатки разбираемого урока как со стороны содержания, так и со стороны методических приемов исполненного урока. Другие воспитанники также принимали участие в обсуждении пробного урока. Наконец, после детальной характеристики урока соответствующим учителем городского училища и преподавателем института директор давал общее заключение, после чего по взаимному соглашению членов педагогической комиссии устанавливался балл за урок, каковой и объявлялся воспитанникам.
Конференции служили для живого обмена мыслей между педагогическим персоналом и воспитанниками по поводу возникавших на практике педагогических вопросов и, несомненно, оказали плодотворное влияние на степень практической учительской подготовки воспитанников 3 класса. Протоколы конференции вели воспитанники-практиканты.
Как пробные, так и экзаменационные уроки давались каждым практикантом по 6 предметам: русскому языку, арифметике, геометрии, естествоведению, географии, истории. Из всех данных уроков в 1915 г. большинство признано комиссией хорошими, остальные удовлетворительными и только один неудовлетворительным, причем воспитаннику, дававшему этот урок, педагогический совет предложил дать вторичный урок по тому же предмету.
Во втором полугодии воспитанники 2 класса посещали городское училище для слушания образцовых уроков и составляли о них отчет. Посещали поЗ воспитанника вдень начиная с 10 января 3 четверти и слушали 12 уроков по 6 перечисленным предметам, т. е. 2 урока по каждому предмету. Ослушании уроков они составляли отчет вта-
ком виде: 1) указывали основную мысль содержания урока; 2) план урока; 3) методические и дидактические приемы, примененные на уроке.
Воспитанники 3 класса по два человека в очередном порядке ежедневно являлись в городское училище на дежурство для ведения чисто воспитательного надзора за учениками и, таким образом, практически знакомились с функцией воспитателя.
Воспитанники 3 класса оканчивали институт из года в год в полном составе. Выбывших воспитанников до окончания полного курса по неуспеваемости и другим причинам почти никогда не было, если не считать выбывших на войну. Как, например, были призваны 4 человека на действительную военную службу 2 ноября 1915 г. (ГАИО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 680. Л. 7-10,12).
Таким образом, в итоге анализа вышеприведенных исторических данных можно сделать следующие выводы.
Развитие капиталистических производственных отношений в целом и в Восточной Сибири в частности в конце XIX- начале XX вв. привело к необходимости увеличить число грамотных конкурентоспособных рабочих, что, в свою очередь, потребовало расширения сети начальных школ и появления начальных школ повышенного типа.
Увеличение числа начальных школ и некоторое расширение их программы, появление городских училищ, а позднее высших начальных училищ, программа которых требовала специальной достаточно глубокой подготовки учителя, вызвало к жизни новый тип педагогического заведения - учительские институты.
Наиболее существенным недостатком учительских институтов была малая общеобразовательная база, на которой строилось педагогическое образование. Были недостатки в педагогической подготовке выпускников учительских институтов. Однако, вопреки позиции официальных чиновников МНП, педагогические советы, руководство учительских институтов Восточной Сибири, как и ряда других учебных заведений этого типа в России, пы-
тались, насколько возможно, расширить общеобразовательную и углубить педагогическую подготовку своих выпускников.
Особенно быстро пошло преобразование содержания образования форм и методов обучения в учительских институтах, но делалось это только усилиями педагогов этих учебных заведений.
Известную роль в улучшении учебной работы учительских институтов сыграли их выпускники -учителя городских и высших начальных училищ, которые через печать, съезды и т. п. активно выступали за реформу педагогического образования, в то время как правительство и его МНП не торопились с реформой этих учебных заведений.
Кадровый состав учительских институтов Восточной Сибири состоял преимущественно из лиц с высшим университетским образованием, высокой личной и педагогической культурой, стремившихся иметь авторитет у воспитанников своей профессиональной компетентностью, ответственностью за порученные дела, профессиональной порядочностью.
Список сокращений
1. ГАИО - Государственный архив Иркутской области.
2. Ф. 63- Фонд 63. Главный инспектор училищ Восточной Сибири.
3. ГАКК- Государственный архив Красноярского края.
4. Ф. 3 -Фонд 3. Дирекция народных училищ МНП Енисейской губернии.
Библиографический список
1. Кузьмин H.H. Учительские институты в России. Челябинск, 1975. 40 с.
2. Соколовский П. Русская школа в Восточной Сибири и Приамурском крае. Харьков, 1914. 305 с.
3. Шилов А.И. Учебно-воспитательный процесс в девичьем институте Восточной Сибири во второй половине XIX в. // Вестник КГПУ им. В.П. Астафьева. 2010. № 1. С. 79-84.
