CC BY
73
8. Stanislavskiy K.S. Stat'i, rechi, besedy, pis'ma [Articles, speeches, conversations, letters]. Moskow, Iskusstvo Publ., 1953. 783 p. (In Russ.).
9. Sukhee B. Problemy stanovleniya teatra evropeyskogo tipa v Mongolii: avtoreferat diss. ... kand. iskusstvovevedeni-ya [Problems of the establishment of a European-style theater in Mongolia. Author's abstract of Diss. PhD in Art History]. Moscow, RATI-GITIS Publ., 2009. 23 p. (In Russ.).
10. Tri goda [Three years]. SovremennayaMongoliya [ModernMongolia], 1933, no. 1, October 20, pp. 55-60. (In Russ.).
11. Uvarova G.A. Sovremennyy mongol'skiy teatr. 1921-1945 [Modern Mongolian Theatre. 1921-1945]. Moscow; Leningrad, Iskusstvo Publ., 1947. 248 p. (In Russ.).
12. Sharavtseren Ts. Vklad sovetskikh pedagogov-muzykantov v stanovlenie i razvitie professional'nogo muzykal'nogo obrazovaniya Mongolii [Contribution of Soviet music teachers to the formation and development of professional music education in Mongolia]. Vestnik Buryatskogo gosudarstvennogo universiteta. Obrazovanie. Lichnost'. Obshchestvo [Bulletin of the Buryat State University. Education. Personality. Society], Ulan-Ude, BSU Publ., 2017, iss. 1, pp. 18-22. (In Russ.).
13. Zorig B. History of the Mongolian theater. Monograph. UlaanBaatar, 2018, 258 p. (In Mong.).
14. Modern Mongolian drama. Collection of articles. Ulaanbaatar, SUIS Publ., 2017. 160 p. (In Mong.).
15. Higher education of the Mongolian theater Ulaanbaatar, SUIS Publ., 2017. 180 p. (In Mong.).
16. Sugar S. Department of directing and mastery of the actor. Ulaanbaatar, SUIS Publ., 2007. 78 p. (In Mong.).
17. Chimed-Osor D., Gombodorzh E. Work of the actor on himself. Ulaanbaatar, 1946. 57 p. (In Mong.).
УДК 78; 7.07-05; 7.071
ИЗ ИСТОРИИ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ЗВАНИЯ «СВОБОДНЫЙ ХУДОЖНИК» ДЛЯ ВЫПУСКНИКОВ КОНСЕРВАТОРИЙ РУССКОГО МУЗЫКАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА. НАВСТРЕЧУ 155-ЛЕТИЮ МОСКОВСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ
Глушкова Ольга Рейнгольдовна, соискатель, Государственный институт искусствознания (г. Москва, РФ). E-mail: olga_rein@mail.ru
Русское музыкальное общество являлось уникальной организацией (носило титул «Императорское»), впервые создавшей в дореволюционной России сеть негосударственных музыкально-образовательных заведений (музыкальных классов, училищ и консерваторий). Представленная статья посвящена исследованию одного из фрагментов истории становления музыкального образования в России, связанного с происхождением звания «свободный художник», присваиваемого выпускникам консерваторий Русского музыкального общества (на примере Московской консерватории). Работа опирается на архивные документы и литературные источники, в которых приводятся малоизвестные сведения по данной теме.
Положение о присвоении звания «свободный художник» прописывалось в дипломе, удостоверявшем профессиональный уровень выпускника (окончание им высшего музыкального учебного заведения с указанием оценок по пройденным курсам). Получение звания свидетельствовало о наделении воспитанника консерватории определенным социальным статусом.
В статье раскрывается путь развития содержания понятия «свободный художник», отражающий воплощение идеи социализации музыкальной профессии в России от констатации статуса выпускника негосударственной консерватории Русского музыкального общества к приравниванию его к выпускникам государственных учебных заведений, законодательно обеспеченных по окончании учебного курса присвоением соответствующего чина и разряда по Табели о рангах.
Ключевые слова: Московская консерватория, звание «свободный художник», история музыкального образования в России.
FROM THE HISTORY OF THE TITLE "FREE ARTIST" FOR GRADUATES OF THE RUSSIAN MUSICAL SOCIETY'S CONSERVATORIES. TO THE 155th ANNIVERSARY OF THE MOSCOW CONSERVATORY
Glushkova Olga Reyngoldovna, Applicant, State Institute for Art Studies (Moscow, Russian Federation). E-mail: olga_rein@mail.ru
The Russian Musical Society was a unique public organization (it had the title "Imperial") that first created a network of non-state musical educational institutions (music classes, colleges and conservatories) in pre-revolutionary Russia. The article is devoted to the study of one of the fragments of the history of music education in Russia, related to the origin of the title "Free Artist," assigned to graduates of conservatories of the Russian Musical Society (on the example of the Moscow Conservatory at the Moscow Branch of the Russian Musical Society). The work is based on documentary and literary sources that provide little-known information on this topic.
The position on awarding the title "Free Artist" was written in the diploma certifying the professional level of the graduate (graduation from a higher musical educational institution with an indication of the grades on the courses passed). Receiving the title indicated that the pupil of the Conservatory was given a certain social status.
The article reveals the path of development of the concept of "Free Artist," reflecting the idea of socialization of the musical profession in Russia from the statement of status of a graduate of the nongovernmental educational institution - Conservatory of the Russian Music Society - to equating it to the graduates of state educational establishments. According to the law, at the end of the training course, they received the corresponding rank according to the Ranking Table. Moscow Conservatory concentrated in its image the characteristic particularities the development of which subsequently elevated its significance in music history.
Keywords: Moscow Conservatory, title "Free Artist," history of music education in Russia.
DOI: 10.31773/2078-1768-2020-51-191-199
История музыкального просветительства в России уходит своими корнями в XIX век, когда в Санкт-Петербурге действовали крупные музыкальные общества: Симфоническое, Концертное, Филармоническое и Русское музыкальное общество (РМО)1. Именно ему суждено было оставить глубокий след в отечественной музыкальной культуре, поскольку помимо проведения концертов, подобно другим организациям, оно выдвинуло перед собой цель развивать музыкальное образование по всей стране [13].
Став примером для музыкально-просвещенной элиты губерний, Русское музыкальное общество создало разветвленную структуру отделе-
1 Крупнейшая в Российской империи музыкально-общественная организация. Действовала более 50 лет в период с 1859 по 1918 год. Находилась под Августейшим покровительством, имела титул «Императорское» (1873-1917).
ний и, поощряя открытие при них специальных музыкально-учебных заведений (классов, консерваторий и училищ), доступных широким слоям населения, развернуло широкую концертную и образовательную деятельность.
Приведенная таблица демонстрирует процесс становления негосударственной музыкально-образовательной структуры, созданной РМО/ ИРМО. Обращает на себя внимание одновременное открытие отделений с музыкальными классами при них, свидетельствующее о востребованности в обществе музыкального обучения для молодежи. Преобразование музыкальных классов в училища и консерватории смогло осуществиться лишь в некоторых отделениях, причем спустя десятилетия работы музыкальных классов, сумевших развиться до возможности перехода на более высокую ступень профессионализма в обучении (табл. 1).
Таблица 1
Открытие отделений РМО/ИРМО и музыкальных классов при них1 Открытие музыкальных училищ Открытие консерваторий
РМО в Санкт-Петербурге (1959), 1959 курсы на квартирах педагогов 1862 1862 (согласно уставу 1861 года - училище, с принятием Устава ИРМО в 1873 году название «консерватория» стало официальным)
Московское (1860), 1864/1865 1866 (высшее музыкальное училище) 1866 (с принятием Устава ИРМО в 1873 году название «консерватория» стало официальным)
Киевское (1863), 1863 1868 1913
Казанское (1864), 1886 1904
Воронежское (1868), 1869 1912
Харьковское (1871), 1871 1883 1917
Саратовское (1873), 1873 1895 Алексеевская Императорская Консерватория, 1912
Нижегородское (1873), 1873 1907
Омское (1876), 1884
Томское (1879), 1893 1912
Тамбовское (1882), 1882 1900
Тифлисское (1883), 1883 1886 1917
Одесское (1884), 1886 1897 1913
Астраханское (1891), 1891 1900
Николаевское (1892), 1892 1899
Ростова-на-Дону (1896), 1896 1900
Екатеринославское (1898), 1898 1901
Виленское (1898), 1898
Полтавское (1899), 1902 1904
Кишинёвское (1899)1899 1900
Рижское (1899)1899? 1900?
Екатеринодарское (1900), 1900
Самарское (1902), 1902 1911
Житомирское (1905), 1905 1910
Черниговское (1907), 1908 1911
Владивостокское (1909), 1909 1918
Екатеринбургское (1912), 1912 1916
Уфимское (1913), 1915
2 РМО в Санкт-Петербурге открыло музыкальные курсы (не назывались музыкальными классами) на квартирах у педагогов. Первые месяцы плата не взималась, затем курсы стали платными.
В результате, спустя почти 50 лет работы, поставленная цель была достигнута. Впервые в Российской империи появилась система отечественного музыкального образования, в которой консерватория стала новой, причем негосударственной институцией. Её учредителю - Русскому музыкальному обществу (с 1873 по 1917 год носившему титул «Императорское») - для полноценности функционирования впервые открытого высшего образовательного учебного заведения необходимо было, в частности, наделить ее выпускников собственным звучным именем. Таковым стало звание - «свободный художник». О его присвоении указывалось в дипломе. Приведем текст одного из первых дипломов Московской консерватории, выданного в 1870 году воспитаннице А. Г. Рубинштейна Александре Зограф, впоследствии ставшей известной пианисткой.
Диплом
Совет консерватории сим свидетельствует, что дочь отставного Поручика из дворян, Александра Георгиевна Зограф, Православного вероисповедания, 20 лет, окончила в Консерватории в Мае месяце 1870 года полный курс музыкального образования и на испытаниях показала следующие успехи: в главном предмете (по классу профессора Н. Г. Рубинштейна), игре на фортепиано и совокупной игре - отличные, во второстепенных (обязательных) предметах: теории композиции и истории музыки - хорошие; эстетике и научным предметам - отличные.
Вследствие того и на основании § 19 Высочайше утвержденного Устава Консерватории Александра Зограф Советом консерватории удостоена звания свободного художника и утверждена в оном Президентом Русского музыкального общества 19-го ноября 1870 года со всеми присвоенными сему званию правами и преимуществами. Во внимание же к отличным способностям Александра Зограф награждена Серебряной медалью, в удостоверение чего и выдан Зограф сей диплом за надлежащим подписанием с приложением печати Консерватории 25 апреля 1871 года.
Президент Елена3
Директор Консерватории Н. Рубинштейн Члены Совета: Carl Klindvort,
П. Чайковский,
Я. Л. Лангер,
G. Galvani,
H. Кашкин,
А. Лауб,
A. Дюбюк,
B. Кашперов Инспектор Клиндворт4 [9]. Однако необходимо отметить, что звание
не являлось оригинальным, но заимствованным из устава Императорской Академии художеств (1830 года). И данный факт не мог быть случайным совпадением, поскольку, как известно, Антон Григорьевич Рубинштейн, стоявший у истоков первой консерватории, первоначально мыслил именно при Академии основать Музыкальный отдел, ставший, как показало будущее, прообразом Петербургской консерватории, учрежденной Русским музыкальным обществом.
Осуществляя небольшой экскурс в историю бытования термина «свободный художник», напомним, что изначально так называли молодых выпускников-художников «средней руки» в Императорской Академии художеств. Ее воспитанникам присваивали звания классных и неклассных художников. Классными становились обладатели медалей трех достоинств (Большой золотой, Малой золотой и Большой серебряной). Для классных художников были определены чины и разряды в Табели о рангах (соответственно, 10-й, 12-й и 14-й). Неклассными становились окончившие курс с невысокими баллами (не выше трех). Синонимом определения «неклассный» являлось определение «свободный», то есть не до-
3 Первая покровительница Русского музыкального общества Великая княгиня Елена Павловна.
4 На бланке диплома вверху изображен геральдический орел и наименование консерватории: «Высочайше утвержденного Русского Музыкального общества Московская консерватория», внизу образ св. Цецилии (ныне в фойе Большого зала Московской консерватории восстановлен витраж с изображением святой мученицы - покровительницы музыки, в 2011 году образ освятил митрополит Илларион).
стигший уровня классности. Менее успешные «в художествах и науках» могли получить от Академии Малую серебряную медаль и «<...> только Аттестаты на звание и состояние свободного или неклассного Художника. <...>» [5, с. 175].
Таким образом, с большой долей вероятности можно констатировать, что происхождение центрального понятия «свободный художник» для выпускников первых русских консерваторий своим источником имело название одной из «квалификаций» для воспитанников Императорской Академии художеств.
В 1861 году в уставе первого Музыкального училища РМО (будущей Санкт-Петербургской консерватории) появился параграф о присвоении звания «свободного художника» учащимся, окончившим полный учебный курс с дипломом (оно оставалось действующим для всех консерваторий РМО вплоть до революции 1917 года, когда учебные заведения были национализированы и перешли в ведение государственного органа -Народного комиссариата просвещения).
Однако нельзя не отметить метаморфозу, происшедшую с термином. Применительно к выпускникам консерватории он обрел совершенно иной смысл, как бы с точностью до наоборот. Свободными художниками стали называть не посредственных, а лучших выпускников, блестяще выдержавших публичное экзаменационное испытание по избранной специальности и удостоенных диплома (выпускникам, получившим аттестат, данное звание не присваивалось).
Кроме того, для музыкантов-консерваторцев определение «свободный» содержало социальный подтекст, символизируя как бы «освобождение» от общепринятого мнения, относившего светское музицирование и сочинительство к любительским занятиям для высших слоев населения. Таким образом, звание как показатель профессиональной квалификации утверждало в общественном мнении самодостаточность музыкальной профессии, высокий статус ее представителей и стало, возможно, ключевым определяющим элементом в процессе ее конструирования.
Важнейшим достоинством звания «свободный художник» было то, что его присвоение позволяло лицам, относившимся к податному сословию, выйти из него, что кардинально сказывалось
на их социальном положении. А также иметь определенные льготы и привилегии, в том числе: отсрочку по воинской службе, получение личного дворянства, государственных наград. Получение звания было особенно важным для учившихся в консерваториях представителей среднего и низшего сословий, что было естественным, поскольку оно поднимало их на более высокую ступень социальной лестницы.
Правда, поначалу звание не привязывалось к Табели о рангах. Это произошло гораздо позднее и было зафиксировано во втором уставе консерваторий Императорского Русского музыкального общества (ИРМО) в 1878 году. Однако только в отношении преподавателей консерваторий, имевших это звание. Должность директора стала соответствовать V классу по Табели о рангах, должность профессора 1-й степени - VI классу, должность профессора 2-й степени - VII классу, должность старшего преподавателя - VIII классу, должность преподавателя художественных (то есть музыкальных) предметов - IX классу, должность инспектора - VII классу.
Отметим, что особо заинтересованным лицом в придании музыкантам гражданского статуса был сам А. Г. Рубинштейн. Это раскрывалось, например, в его описании произошедшего с ним курьезного случая, который он представил как поворотный момент своей жизни: неожиданное осознание собственной социальной незащищенности. Тогда, в 1849 году, Рубинштейн вернулся в Петербург, период его заграничного обучения и самостоятельной жизни на частных уроках в Вене завершился. Как он вспоминал, однажды в Казанском соборе ему «<...> нужно было назвать свое имя и звание, чтобы записаться в исповедную книгу <...>». На вопрос - кто Вы такой? - Рубинштейн отвечал, что он артист, но без места службы, что вызвало недоумение. «<...> Это меня озадачило, значит, я сам по себе решительно ничего из себя не представляю? Было очевидно, что профессии музыканта-артиста не существовало <...>». В результате его записали просто как купеческого сына [11, с. 47].
Интересно, что за десять лет до этого сходные чувства испытал великий русский художник К. П. Брюллов. Об этом факте упоминает О. А. Кривцун: «<...> Можно только догадывать-
ся, какое унижение должен был испытать Брюллов, возвратившись после своего "пансионерства" в Россию. В городах Италии, где выставлялась картина "Последний день Помпеи", Брюллова носили на руках по улицам с музыкой, цветами и факелами, ему устраивали торжественные приемы, посвящали стихотворения. Слава мастера была уже европейской, когда, прибыв в Россию, он вдруг узнал о немотивированном отклонении Николаем I присвоения ему звания профессора. Сохранившиеся документы доносят до нас образ несколько растерявшегося и, пожалуй, испуганного художника, еще не забывшего о безмятежном периоде итальянского творчества. Видевшийся и подружившийся с ним в эти дни П. В. Нащокин сообщает в письме о совместном обеде с Брюлловым Пушкину: "очень желает с тобою познакомиться и просил у меня к тебе рекомендательного письма. Каково тебе покажется? Знать, его хорошо у нас приняли, что он боялся к тебе быть, не упредив тебя. Извинить его можно - он заметил вообще здесь большое чинопочитание, сам же он чину мелкого, даже не коллежский асессор. Что он гений - нам это нипочем - в Москве гений не диковинка..." <...>» [6, с. 119-138].
Возвращаясь к случаю с Антоном Рубинштейном, нельзя исключить, что этот случай не только подтолкнул его к необходимости решения собственной утилитарной проблемы - выхода из податного сословия, к которому он относился, -но и в конечном счете стимулировал его на продвижение идеи по организации консерватории, открытой впоследствии благодаря деятельности Русского музыкального общества. В этом смысле показательно письмо А. Г. Рубинштейна Великой княгине Елене Павловне, известной своим покровительством талантам и искусству, при дворе которой он находился на службе в качестве аккомпаниатора (1852). Именно ей он с уверенной надеждой на поддержку поведал свои сокровенные мысли о желаемом создании Музыкального отдела при Императорской Академии художеств. В своем письменном обращении Рубинштейн в несколько минорных тонах оценил общее состояние отечественного музыкального образования в России, которое «<...> не дает больше замечательных музыкантов <...>», - и далее, возможно, подразумевая и собственное положение, от-
мечает: «<...> правительство не предоставляет г р а ж д а н с к и х п р а в тем, кто хотел бы заняться исключительно этим искусством». По его мнению, условием полноценной музыкальной деятельности должно было стать включение музыкантов в «гражданскую иерархию», в противном случае занятия искусством не возможны. Он писал, что тот, кто хотел бы заняться музыкой «<...> по призванию <...> и не был бы включен в гражданскую иерархию <...> был бы вынужден заниматься другими делами наряду со своим искусством - либо служить на государственной службе, либо выбрать военную карьеру <...>, и это непременно заставило бы его пренебрегать своим искусством <...>». Далее Рубинштейн резюмирует и подводит к главному: «<...> Быть на должности в императорских театрах, что рассматривается как государственная служба, - это единственное убежище <...>. Но театру требуются лишь исполнители; следовательно, тот, кто занимается композицией - наивысшей ступенью в искусстве5, - не пользуется никакими гражданскими правами <...>. Все другие виды искусств <...> пользуются этими правами, и ученики императорской Академии художеств по окончании курса обучения приобретают положение, узаконенное государством <...>». И следует важное дополнение: «<...> Можно было бы также основать на тех же принципах учреждение, которое бы входило в состав Академии под названием М у з ы к а л ь н ы й о т д е л, ученики которого, выполняя те же условия, пользовались теми же привилегиями. <...>». И вывод: «<...> Следовало бы пожелать, чтобы Закон удостаивал музыканта положением, отмеченным в государственной иерархии <...>» [7, с. 40-42].
Как известно, так и случилось, и учреждение высшего специального музыкального учебного заведения, готовившего свободных художников, которые в дальнейшей своей деятельности и при необходимости могли быть удостоены желаемых гражданских прав, имело большое значение не
5 Педагогическую и концертную деятельность он расценивал для себя как вынужденную работу для материального обеспечения (см. письма разных лет к матери: № 31, 80, 87 [12]), считая только композиторское творчество наивысшей музыкальной деятельностью (см. письма № 40, 87 [12]).
только лично для него, но и для многих лиц податных сословий.
Вскоре после открытия консерватории А. Г. Рубинштейн и его учитель А. И. Виллуан обратились (в 1863 году) за дозволением быть удостоенными диплома свободного художника. И когда пришло время первого выпуска в Петербургской консерватории, в заседании Главной дирекции РМО от 9 апреля 1865 года такое решение было вынесено «<...> вследствие произведенного сим лицам испытания в Музыкальном Училище 20 февраля 1863 года <...>» [10, л. 63-63 об.].
Напомню, что «московскому» Рубинштейну, Николаю Григорьевичу, получение звания не требовалось, поскольку после окончания Московского университета (в середине 1850-х годов) он приобрел аттестат на звание действительного студента, хотя и невысокое (предназначалось тем, кто только прослушал курс), но привязанное к гражданскому чину Губернского секретаря и 12-му разряду (служил чиновником в канцелярии Московского Гражданского губернатора).
В Московском РМО также два лица, не имевшие консерваторского образования, получили дипломы со званием свободного художника. Это были Н. Д. Кашкин (10 мая 1875 года) и К. К. Альбрехт (май 1877), которые удостоились их при поддержке Совета профессоров в знак признания их творческих достижений без экзамена.
Случилось это незадолго до появления нового устава консерваторий Императорского Русского музыкального общества 1878 года, по которому только свободным художникам дозволялось становиться ординарными профессорами. Такое «своевременное» получение дипломов сделало легитимным их службу в учебном заведении на высоких должностях (так, Кашкин завершил свою деятельность в звании заслуженного профессора). Также диплом со званием свободного художника получил Н. А. Губерт, учившийся в Петербургской консерватории одновременно с П. И. Чайковским, но не сдававший там экзамена (с 1881 по 1883 годы он занимал пост директора Московской консерватории) [1].
Для девушек звание свободного художника имело особое значение, так как позволяло получить место по службе с дальнейшим карьерным ростом, причем не только в начальных и средних
учебных заведениях, но и в высших. Это придавало им безусловную независимость и материальную обеспеченность. В плане же социального положения, используя современное понятие, приводило к тендерному равенству.
Принципиальной победой на пути признания социального положения статуса свободных художников консерваторий РМО/ИРМО стало утверждение в 1902 году положения о приравнивании их к государственным служащим с соответствующим чином и разрядом.
Таким образом, результатом образовательной деятельности Общества было воспитание свободных художников, наделенных высоким социальным статусом. В 1901 году термин «свободный художник» вошел в словарь Римана (перевод Б. П. Юргенсона): «Свободный художник (от лат. ате ИЬегаШ - свободное искусство) - звание, даваемое обеими русскими консерваториями И.Р.М.О. лицам, окончившим полный курс музык. образования по специальному предмету (пение, игра на инструментах, композиция) и по ряду обязательных предметов (общенаучные предметы, история и теория музыки, сольфеджио и др.). Звание с. х. может быть дано и лицам, не учившимся в консерв., но выдержавшим все необходимые для сего испытания. Звание это, по мысли его инициатора (1862), А. Рубинштейна, должно было оградить и поднять общественное значение представителей музыкальной профессии в России в то время, когда профессия эта по крепостническим традициям считалась еще отчасти предосудительной. Первым с. х. был А. Рубинштейн, выдержавший экзамен на это звание при основании СПб. Консерват. С 1886 звание с. х. (на тех же основаниях, как и в консерваториях) дается окончившим полный курс музык. Училища Москов. Филармонического Об-ва» [14, с. 1170].
Постепенно с увеличением количества свободных художников, подготовленных консерваториями РМО/ИРМО вплоть до революции 1917 года6 и распространением их деятельности по стране, ими было образовано профессиональное сообщество, некое сословие, объединившее ис-
6 Петербургской (1862), Московской (1866), Саратовской Алексеевской (1912), Киевской и Одесской (1913), Харьковской и Тифлисской (1917).
полнителей, композиторов, педагогов, музыкальных ученых и критиков, музыкально-общественных деятелей.
К началу XX века работа Русского музыкального общества и его консерваторий, в частности Московской [2], принесла грандиозные успехи. Русское музыкальное искусство получило широчайшее признание в мире и стало играть одну из
главенствующих ролей в мировой культуре. Всем известны блистательные выступления в Америке и Европе А. Г. Рубинштейна, П. И. Чайковского, В. И. Сафонова, А. Н. Скрябина и С. В. Рахманинова, имена великих певцов и певиц. Многие выпускники русских консерваторий - свободные художники - вошли в плеяду величайших музыкантов.
Литература
1. Глушкова О. Р. Жизнь и деятельность Николая и Александры Губерт: по страницам неизвестных архивных материалов // Московская консерватория в прошлом, настоящем и будущем: сб. ст. по мат-лам Междунар. науч. конф. к 150-летию Московской консерватории. - М.: Москов. консерватория, 2018. - С. 482-493.
2. Глушкова О. Р. Из истории Московской консерватории: «эффективный контракт» с преподавателями // Актуальные проблемы высшего музыкального образования. - 2016. - № 4 (42). - С. 19-23.
3. Глушкова О. Р. Московское Синодальное училище в 1880-1890-е годы. Вопросы музыкального образования // Вестн. Православ. Свято-Тихонов. гуманитар. ун-та. Серия V: Вопросы истории и теории христианского искусства. - 2016. - Вып. 2 (22). - С. 105-113.
4. Зилоти А. И. Мои воспоминания о Листе. - СПб., 1911. - 55 с.
5. Кондаков С. Н. Устав Императорской академии художеств // Юбилейный справочник Императорской Академии художеств. 1764-1914 / сост. С. Н. Кондаков: в 2 т. Часть историческая. - СПб.: Товарищество Р. Голике и А. Вильборг, 1914. - Т. 2. - С. 175.
6. Кривцун О. А. Художник в истории русской культуры: эволюция статуса // Человек. - М., 1995. - № 1. -С. 119-138.
7. Письмо 29. [Елене Павловне]. Петербург, 15/27 октября 1852 // Рубинштейн А. Г. Литературное наследие. -Т. 2. Письма (1850-1871). - М.: Музыка, 1984. - С. 40-42.
8. РГАЛИ. - Ф. 661. - Оп. 1. - Ед. хр. 60. - 65 л.
9. РГАЛИ. - Ф. 2099. - Оп. 3. - Ед. хр. - 674.
10. РНММ. - Ф. 80. - № 3569. - 146 л.
11. Рубинштейн А. Г. Автобиографические рассказы (1829-1889). - СПб.: Композитор СПб., 2005. - С. 47.
12. Рубинштейн А. Г. Литературное наследие. Т. 2. Письма (1850-1871) / сост., текстолог. подготовка, коммент. и вступ. ст. Л. А. Баренбойма. - М.: Музыка, 1984.
13. Русское музыкальное общество (1859-1917): История отделений / авт. идеи и ред.-сост. О. Р. Глушкова. -М.: Языки славянской культуры, 2012. - 536 с.
14. Свободный художник // Г. Риман. Музыкальный словарь / пер. с нем. и доп. рус. отд. Б. П. Юргенсона. -М.: Директ Медиа Паблишинг, 2008. - С. 1170.
References
1. Glushkova O.R. Zhizn' i deyatel'nost' Nikolaya i Aleksandry Gubert: po stranitsam neizvestnykh arkhivnykh materialov [Life and work of Nicholas and Alexandra Hubert: through the pages of unknown archival materials]. Moskovskaya konservatoriya v proshlom, nastoyashchem i budushchem: sbornik statey po materialam mezhdun-arodnoy nauchnoy konferentsii k 150-letiyu Moskovskoy konservatorii [Moscow Conservatory in the past, present and future. Collection of articles on the materials of the international scientific conference on the 150th anniversary of the Moscow Conservatory]. Moscow, Moskovskaya konservatoriya Publ., 2018, pp. 482-493. (In Russ.).
2. Glushkova O.R. Iz istorii Moskovskoy konservatorii: "effektivnyy kontrakt" s prepodavatelyami [From the history of the Moscow Conservatory: "an effective contract" with teachers]. Aktual'nye problemy vysshego muzykal'nogo obrazovaniya [Actualproblems of higher musical education], 2016, no. 4 (42), pp. 19-23. (In Russ.).
3. Glushkova O.R. Moskovskoe Sinodal'noe uchilishche v 1880-1890-e gody. Voprosy muzykal'nogo obrazovaniya [Moscow Synodal School in the 1880-1890s. Questions of music education]. Vestnik Pravoslavnogo Svyato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriya V: Voprosy istorii i teorii khristianskogo iskusstva [Bulletin of the Orthodox St. Tikhon Humanitarian University. Series V: Questions of History and Theory of Christian Art], 2016, iss. 2 (22), pp. 105-113. (In Russ.).
4. Ziloti A.I. Moi vospominaniya o Liste [My memories of the Liszt]. St. Petersburg, 1911, pp. 55. (In Russ.).
5. Kondakov S.N. Ustav Imperatorskoy akademii khudozhestv [The Charter of the Imperial Academy of Arts]. Yubileynyy spravochnik Imperatorskoy Akademii khudozhestv. 1764-1914. V. 2-kh t. T. 2. Chast' istoricheskaya [Jubilee Directory of the Imperial Academy of Arts. 1764-1914. In 2 volumes. Volume 2. Part of the historical]. Ed by S. N. Kondakov. St. Petersburg, Tovarishchestvo R. Golike i A. Vilborg Publ., 1914, p. 175. (In Russ.).
6. Krivtsun O.A. Khudozhnik v istorii russkoy kul'tury: evolyutsiya statusa [Artist in the history of Russian culture: evolution of status]. Chelovek[Man]. Moscow, 1995, no. 1, pp. 119-138. (In Russ.).
7. Pis'mo 29. ([Elene Pavlovne). Petersburg, 15/27 oktyabrya 1852 [Letter 29. (To Elena Pavlovna). St. Petersburg, October 15/27, 1852]. Rubinshteyn A.G. Literaturnoe nasledie. T. 2. Pis'ma (1850-1871) [Rubinstein A.G. Literary heritage. T. 2. Letters (1850-1871)]. Moscow, Muzyka Publ., 1984, pp. 40-42. (In Russ.).
8. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv literatury i iskusstva [Russian State Archive of Literature and Art], F. 661, Op. 1, Ed. hr. 60, p. 65. (In Russ.).
9. Rossiyskiy gosudarstvennyy arkhiv literatury i iskusstva [Russian State Archive of Literature and Art], F. 2099, Op. 3, Ed. hr. 674. (In Russ.).
10. Rossiyskiy natsional'nyy muzey muzyki [Russian National Museum of Music], F. 80, no. 3569, p. 146. (In Russ.).
11. Rubinshteyn A.G. Avtobiograficheskie rasskazy (1829-1889) [Autobiographical stories (1829-1889)]. St. Petersburg, Kompozitor SPB Publ., 2005, p. 47. (In Russ.).
12. Rubinshteyn A.G. Literaturnoe nasledie. T. 2. Pis'ma (1850-1871) [Literary heritage. Vol. 2. Letters (1850-1871)]. Moscow, Muzyka Publ., 1984, pp. 40-42. (In Russ.).
13. Russkoe muzykal'noe obshchestvo (1859-1917): Istoriya otdeleniy [Russian Musical Society (1859-1917): History of the Departments]. Ed by O.R. Glushkova. Moscow, Yazyki slavyanskoy kul'tury Publ., 2012. 536 p. (In Russ.).
14. Svobodnyy khudozhnik [Free artist]. G. Riman. Muzykal'nyy slovar'. Perevod s nemetskogo i dopolnenie russkim otdelom B.P. Yurgensona [G. Riemann. The musical dictionary. Translation from German and supplemented by the Russian department of B.P. Jurgenson]. Moscow, Direkt Media Publ., 2008, p. 1170. (In Russ.).
УДК 792.7
ПОТЕНЦИАЛ ПЛАСТИЧЕСКОЙ ЗАРИСОВКИ В ЭМОЦИОНАЛЬНО-СМЫСЛОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СЦЕНИЧЕСКОГО ТЕКСТА
Григорьянц Татьяна Александровна, кандидат культурологии, доцент, профессор кафедры театрального искусства, Кемеровский государственный институт культуры (г. Кемерово, РФ). E-mail: panteevat2008@rambler.ru
Чепурина Вера Владимировна, кандидат культурологии, доцент, заведующий кафедрой театрального искусства, Кемеровский государственный институт культуры (г. Кемерово, РФ). E-mail: chepuri-na1@mail.ru
Статья посвящена воспитанию телесной пластики, которая представляет собой основание для эмоционально-смысловой организации сценического (театрального) текста. Аргументируются этапы работы по освоению навыков смыслообразования, которые определяются последовательностью «упражнение - зарисовка - пластический этюд». Первым шагом в процессе смыслообразования и активизации сенсорной сферы исполнителя в сценическом произведении является пластический тренинг. Важнейшую роль в воплощении смысла пластическими средствами играет зарисовка, которая является импульсом к развитию сценической истории, обнаружению и практической реализации ее необходимых эмоциональных оттенков и нюансов. Пластическая зарисовка реализуется посредством механизмов (приемов), позволяющих трансформировать упражнение физического тренинга в осмысленный жест, который способен приобрести статус художественного высказывания. Практический опыт работы авторов над упражнениями-зарисовками дает возможность определить такие приемы, как «повтор»,
