CC BY
10
Научная статья УДК 343.101:344.22
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-3-84-88 EDN: https://elibrary.ru/exrwdw NIION: 2003-0059-3/23-675 MOSURED: 77/27-003-2023-03-874
Из истории организации и деятельности политической полиции Нижнего Поволжья в начале XX в.
Александр Егорович Епифанов
Академия управления МВД России, Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. С историко-правовых позиций анализируются организационные и правовые основы деятельности российской политической полиции в начале ХХ в. С использованием архивных материалов, впервые вводимых в научный оборот, раскрываются структура, порядок формирования и основные направления деятельности жандармских органов Российской империи на примере Нижнего Поволжья. Показаны регламентация и практика осуществления российской жандармерией своих полномочий применительно к местным условиям.
Ключевые слова: политическая полиция, Отдельный корпус жандармов, министерство внутренних дел, государственные преступления, дознание
Для цитирования: Епифанов А. Е. Из истории организации и деятельности политической полиции Нижнего Поволжья в начале XX в. // Вестник Московского университета МВД России. 2023. № 3. С. 84-88. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-3-84-88. EDN: EXRWDW.
Original article
From the history of the organization and activities of the political police of the Lower Volga region at the beginning of the XX century
Alexander E. Epifanov
Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Moscow, Russia, [email protected]
Abstract. The organizational and legal bases of the activity of the Russian political police at the beginning of the twentieth century are analyzed from historical and legal positions. Using archival materials introduced into scientific circulation for the first time, the structure, formation procedure and main activities of the gendarmerie bodies of the Russian Empire are revealed on the example of the Lower Volga region. The regulation and practice of the Russian gendarmerie exercising its powers in relation to local conditions are shown.
Keywords: political police, separate gendarme corps, ministry of the interior, state crimes, inquiry
For citation: Epifanov A. E. From the history of the organization and activities of the political police of the Lower Volga region at the beginning of the XX century. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023;(3):84-88. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-3-84-88. EDN: EXRWDW.
В изучаемый период организационные основы российской политической полиции как важнейшего структурного подразделения МВД приобретают свои завершенные формы [7, с. 32]. Согласно Уставу, Отдельный корпус жандармов включал следующие подразделения: главное управление отдельного корпуса жандармов; Управление Сибирского жандармского округа; губернские и областные жандармские управления, жандармские управления в Одессе и Омске; уездные жандармские управления; дополнительный штат губернских жандармских управлений, Шлиссельбургское жандармское управление с «пе-
© Епифанов А. Е., 2023
шей» командой при нем; жандармские полицейские управления железных дорог; Санкт-Петербургский, Московский и Варшавский жандармские дивизионы; Одесскую конную команду жандармерии; крепостные жандармские команды [1, л. 1-2].
Высшее руководство над всеми управлениями и подразделениями Отдельного корпуса жандармов, как и прежде, осуществлял Шеф жандармов, которым являлся министр внутренних дел. К его компетенции относился высший надзор за точным исполнением жандармскими чинами своих обязанностей и забота о благосостоянии всех частей кор-
JURISPRUDENCE
пуса. Ему отводилось высшее руководство деятельностью его чинов по обнаружению и исследованию преступлений. В строевом, инспекторском и военно-судебном отношении Отдельным корпусом жандармов руководил его командир. Своей властью он осуществлял все кадровые назначения и перемещения высшего командного и начальствующего состава [8, с. 54].
Важным структурным подразделением Отдельного корпуса жандармов был его штаб, объявлявший распоряжения шефа жандармов и командира корпуса в строевом, хозяйственном и военно-судебном отношении. Штаб составляли начальник, его помощник, адьютанты, заведующий судебной частью, казначей, секретарь и писари [2, л. 4]. По предметам, относящимся к обнаружению и исследованию преступлений, соответствующие распоряжения передавались через Департамент полиции в лице его директора.
Отдельный корпус жандармов официально признавался «частью войска, предназначенного для охраны государственного строя от врагов внутренних» [2, л. 3]. Военная организация корпуса предполагала воинскую иерархию его командного и начальствующего состава. Так, его командир обладал правами главного начальника военного округа, начальник штаба — начальников штабов военных округов, начальник Сибирского жандармского округа — командира дивизии, начальник губернского жандармского управления — командира полка, его помощники в уездах — эскадронных (ротных) командиров и т. д.
Основная нагрузка по осуществлению задач политической полиции, в части производства исследований и дознаний по государственным преступлениям, приходилась на губернские (областные) жандармские управления, включавшие их начальников с адъютантами и писарей, а также дополнительный штат в уездах, состоявший из помощника начальника управления, вахмистров и унтер-офицеров жандармерии.
В феврале 1906 г. чинам Отдельного корпуса жандармов было передано заведование строевой частью полицейской стражи. При этом начальникам губернских жандармских управлений было присвоено звание губернских инспекторов полицейской стражи. К их компетенции были отнесены строевая подготовка, обучение верховой езде конных чинов,
обучение их владению оружием. Наряду с рассмотренными преобразованиями, царская администрация систематически увеличивала штаты офицеров и унтер-офицеров губернских жандармских управлений, в июне 1905 и феврале 1906 гг. в частности [3].
В Царстве Польском, вместо дополнительного штата, учреждались уездные жандармские управления, руководство и личный состав которых также находились в непосредственном подчинении начальников соответствующих губернских жандармских управлений. В Сибири, учитывая огромные территориальные масштабы работы, все жандармские подразделения, включая управления, находились в непосредственном подчинении упомянутого начальника Сибирского жандармского управления, в штате которого находились старший адъютант, офицер для особых поручений, секретарь и писари [9, с. 15].
На чинов губернских, областных и уездных управлений, в том числе относящихся к дополнительному штату, возлагались обязанности наблюдения за местным населением; производство дознаний по делам о государственных преступлениях; осуществление негласного полицейского надзора и секретного наблюдения; наблюдение за лицами, проезжающими через границу и иностранными разведчиками; розыск и наблюдение за лицами, укрывающимися от преследования властей; обнаружение и исследования общеуголовных преступлений; поддержание общественного порядка при отсутствии чинов общей полиции и содействие им в восстановлении нарушенного порядка; конвоирование арестованных политических преступников; надзор за ними и охрану их в местах заключения; производство дознаний по поручению канцелярии, принимавшей прошения на имя Императора [1, л. 27].
Начальнику жандармского управления г. Одессы подчинялась ведомственная конная команда во главе с особым офицером, пользовавшимся правами эскадронного (ротного) командира, состоявшая из младших офицеров и нижних чинов.
На железных дорогах и примыкающей полосе отчуждения действовали специальные жандармские полицейские управления, личный состав которых размещался на железнодорожных станциях и выполнял функции общей полиции. Их начальники пользовались правами командира полка и имели в подчинении адъютантов, начальников отделений и нижних
чинов — жандармских унтер-офицеров. По государственным преступлениям их полномочия приравнивались к полномочиям помощника начальника губернского жандармского управления.
Санкт-Петербургский, Московский и Варшавский жандармские дивизионы, помимо их начальников с правами командира полка, включали адъютантов, сотрудников штаба, эскадронных командиров и младших офицеров, а также нижних чинов. Названные дивизионы были предназначены для приведения в исполнение правительственных распоряжений и судебных приговоров; разгона запрещенных законом «скопищ»; усмирения «буйства» и восстановления нарушенного порядка; препровождения важных преступников и арестантов; поддержания порядка на войсковых парадах, пожарах, ярмарках, народных гуляниях и иных общественных мероприятиях в театрах, клубах, на собраниях и т. п.
Для осуществления надзора за заключенными Шлиссельбургской тюрьмы и ее охраны предназначалось Шлиссельбургское жандармское управление с состоящей при нем жандармской командой. Его начальник также обладал правами командира полка по отношению к своим подчиненным.
Военно-полицейскую службу в крепостях несли крепостные жандармские команды, на которые возлагался контроль за соблюдением войсками и окрестным населением объявленных комендантом крепости военно-полицейских мер. Помимо начальников, они включали жандармских унтер-офицеров. Подобные подразделения дислоцировались, например, в Батуми (Михайловская крепостная команда) и Карсе. В военно-полицейском отношении они подчинялись начальникам штабов крепостей, в отношении жандармской службы — соответствующему начальнику губернского жандармского управления.
Заслуживают внимания предпринимавшиеся в экстраординарных условиях изучаемого периода организационные формы противодействия революционным проявлениям, имевшие место со стороны жандармских органов. Так, в декабре 1905 г. в разгар Первой русской революции императорским указом были введены чрезвычайные меры по обеспечению непрерывности и правильности железнодорожного сообщения в пределах Империи. Помимо прочего, правила устанавливаемой с ведома МВД чрезвычайной охраны на них включали образование особых
комитетов при соответствующих управлениях дорог, членами которых являлись начальники губернских жандармских управлений по территориальности. С применением чрезвычайных мер охраны, офицерам отдельного корпуса жандармов было предоставлено право отдавать распоряжения о предварительном задержании до двух недель всех лиц, вызывающих «основательное» подозрение в причастности к государственным преступлениям, нарушающих правильность и непрерывность деятельности железных дорог и телеграфа, равно как и принадлежащих к противозаконным обществам. Кроме того, им было разрешено во всякое время производить обыски во всех помещениях, без исключения. Для объединения и упорядочения деятельности названных особых комитетов при Министерстве путей сообщения был образован Главный комитет по охране железных дорог, в состав которого был включен начальник штаба Отдельного корпуса жандармов [4].
В феврале 1908 и марте 1910 гг. приказом командира Отдельного корпуса жандармов были объявлены утвержденные Военным министром инструкции «начальнику летучего железнодорожного отряда» [5, л. 337-343]. Таковые направлялись на железные дороги распоряжением командующих войсками в округах, по требованию генерал-губернаторов, губернаторов и названных Особых комитетов для восстановления прерванного сообщения, общественного порядка и пресечения забастовок. Летучие отряды, состоявшие из пехотных, кавалерийских, саперных и телеграфистских воинских подразделений (при орудиях и пулеметах), сопровождались жандармскими офицерами и унтер-офицерами по назначению соответствующих начальников жандармских полицейских управлений железных дорог.
Поезда, на которых перемещались названные отряды, имели в своем составе специальные вагоны, в которые помещались задержанные их личным составом совместно с жандармскими чинами и общей полицией революционные агитаторы и пропагандисты. Непосредственное восстановление нарушенного порядка возлагалось на состоящих при поезде старших линейных агентов и соответствующего начальника жандармского отделения.
Как отмечалось в приказе по Отдельному корпусу жандармов от 13 февраля 1917 г., введение на железных дорогах чрезвычайных мер охраны позволило жандармским чинам быть в курсе брожений
JURISPRUDENCE
среди железнодорожных служащих и рабочих, установить тщательное наружное наблюдение на предмет обнаружения среди них революционных агитаторов, организовать освещение железнодорожников внутренней агентурой для заблаговременного обнаружения путем политического розыска антигосударственных выступлений с их стороны, обеспечить исполнение задач, возложенных на названные особые комитеты по поддержанию общественного порядка и безопасности на железной дороге [5, л. 5-6].
В изучаемый период большое значение придавалось установлению оптимальных взаимоотношений и сотрудничества жандармерии с чинами общей полиции. В этой связи детально регламентировались правила поведения жандармских унтер-офицеров с местной полицией. Так, по прибытии на пункт, унтер-офицеру предписывалось явиться к местному исправнику и его помощнику, познакомиться с приставами и урядниками, узнать всех городовых и стражников в лицо. При обращении чинов полиции за содействием, унтер-офицерам предписывалось охотно, без отговоров на недосуг, оказать необходимое содействие и вообще всегда приходить на помощь полиции. В обращении со всеми чинами общей полиции категорически запрещалось позволять себе какие-либо шутки или насмешки в их адрес, порицать их личные качества или служебную деятельность. Особую вежливость, дисциплину и почтение следовало проявлять по отношению к старшему полицейскому начальству. Соблюдение названных условий чинами жандармерии признавалось залогом доверия, уважения и содействия в служебной деятельности со стороны общей полиции [2, л. 24].
Вместе с тем, учитывая архивные данные, приходится констатировать характерные для политической полиции ведомственную разобщенность и довольно напряженные отношения с иными органами внутренних дел, что, в свою очередь, никак не способствовало достижению необходимого успеха от выполнения возложенных на них задач. Так, в циркуляре штаба Отдельного корпуса жандармов от 14 июня 1905 г. отмечалось, что начальники губернских жандармских управлений систематически оставляют губернаторов в неведении относительно имеющихся у жандармских чинов губернии сведений и данных. Последние демонстративно подчер-
кивали отсутствие служебной зависимости от «начальников губерний» и совершенную самостоятельность своих действий относительно расследования уголовных дел о государственных преступлениях.
Сложившееся положение потребовало от министра внутренних дел — шефа жандармов принятия жестких мер по этому поводу. Руководству губернских жандармских управлений и охранных отделений со всей строгостью было разъяснено, что хотя по существующим законоположениям чины корпуса жандармов и не состоят в непосредственном подчинении губернаторов, это ни в коем случае не колеблет того основного положения, в силу которого губернатору как представителю высшей административной власти в губернии подведомственны все должностные лица, в обязанности которых входит обеспечение в пределах губернии порядка и спокойствия. В этой связи жандармским чинам вменялось в обязанность постоянно и заблаговременно информировать соответствующих губернаторов обо всех имеющихся в их распоряжении сведениях, касающихся расследования государственных преступлений, а также согласовывать свои действия с теми мероприятиями общего характера, которые губернатор сочтет необходимым предпринять в целях обеспечения порядка и спокойствия на вверенной ему территории [6].
Как представляется, рассмотренные обстоятельства, связанные с организацией и деятельностью политической полиции Российской империи в изучаемый период, позволят скорректировать представления, сложившиеся в отечественной истории органов внутренних дел, некоторым образом дополнить ее. Большое значение в этом отношении имеют ранее не изученные материалы региональных архивов.
Список источников
1. Государственный архив Волгоградской обл. (ГАВО). Ф. 6. Оп. 1. Д. 464. Л. 1-2, 27.
2. ГАВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 466. Л. 3-4, 24.
3. ПСЗ. Собрание 3-е. Т. XXVI. № 27377.
4. ГАВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 96. Л. 128-129.
5. ГАВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 88. Л. 5-6, 337-343.
6. ГАВО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 43. Л. 197.
7. Епифанов А. Е., Чуманов А. В. Антикоррупционная правовая политика в России (вопросы теории и истории): моногр. Волгоград, 2007.
8. Абдрашитов В. М., Джамбалаев Я. Р., Епифанов А. Е. и др. Комментарий к федеральному конституционному закону от 30 мая 2001 г. № З-ФКЗ «О чрезвычайном положении». Саратов : Ай Пи Эр Медиа, 2012.
9. Бурьянов С. А. Свобода совести в Российской Федерации: современное состояние, тенденции, перспективы // Конституционное и муниципальное право. 2004. № 2. С. 15-16.
References
1. The State Archive of the Volgograd region (GAVO). F. 6. Op. 1. D. 464. L. 1-2, 27.
2. GAVO. F. 6. Op. 1. D. 466. L. 3-4, 24.
3. PSZ. Collection 3-e. T. XXVI. No. 27377.
4. GAVO. F. 6. Op. 1. D. 96. L. 128-129.
5. GAVO. F. 6. Op. 1. D. 88. L. 5-6, 337-343.
6. GAVO. F. 6. Op. 1. D. 43. L. 197.
7. Epifanov A. E., Chumakov A.V. Anti-corruption legal policy in Russia (issues of theory and history): mo-nogr. Volgograd, 2007.
8. Abdrashitov V. M., Jambalaev Ya. R., Epifanov A. E. et al. Commentary to Federal Constitutional Law No. 3-FKZ of May 30, 2001 «On the State of Emergency». Saratov : AI Pi Er Media, 2012.
9. Buryanov S. A. Freedom of conscience in the Russian Federation: current state, trends, prospects // Constitutional and Municipal Law. 2004. No. 2. P. 15-16.
M agister
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Классический учебник Четвертое издание
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Учеб.пособие. 4-е изд., перераб. и доп. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник»
Гриф НИИ образования и науки Под ред. А.И. Клименко, М.М. Рассолова; под общ. ред. В.П. Малахова, В.В. Оксамытного
Исследуются проблемы предмета и методов теории государства и права, новые теоретические аспекты происхождения права и государства, проблемы государственной власти в условиях глобализации, признаки, типология, строение и функции современного государства. Рассматриваются сущность и парадигмы права, новые подходы к формам, правотворчеству и систематизации нормативно-правовых актов, а также вопросы теории правоотношений, реализации, толкования норм права и ответственности в демократическом обществе.
Для студентов, аспирантов, преподавателей юридических вузов и факультетов, всех интересующихся проблемами развития государства и права.
Информация об авторе
А. Е. Епифанов — главный научный сотрудник Отдела по изучению проблем истории МВД России Научно-исследовательского центра Академии управления МВД России, доктор юридических наук, профессор.
Information about the author
A. E. Epifanov—Chief Researcher of the Department for the Study of The Problems of History of the Ministry of Internal Affairs of Russia of the Research Center of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Legal Sciences, Professor.
Статья поступила в редакцию 15.12.2022; одобрена после рецензирования 01.03.2023; принята к публикации 20.04.2023.
The article was submitted 15.12.2022; approved after reviewing 01.03.2023; accepted for publication 20.04.2023.
