CC BY
26
УДК 94(410.344)
ИЗ ИСТОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ ЧУВАШСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА
В МОСКВЕ В 1920-1921 гг.
ON THE HISTORY OF THE CHUVASH REPRESENTATION IN MOSCOW IN 1920-1921
С. В. Щербаков S. V. Shcherbakov
РГУ «Государственный исторический архив Чувашской Республики», г. Чебоксары
Аннотация. В статье рассматривается история возникновения Чувашского представительства при Наркомнаце в 1920-1921 гг.
Abstract. The article deals with the history of the Chuvash representation under Narkomnats (People's Commissariat of Nationalities) in 1920-1921.
Ключевые слова: пути решения национального вопроса, культурная и национальнотерриториальная автономия, Чувашский отдел при Наркомнаце.
Keywords: ways to solve the national issue, cultural and national-territorial autonomy, Chuvash department under Narkomnats.
Актуальность исследуемой проблемы. Вопрос о возникновении Чувашского представительства в Москве (Чувпред) в 1921 г. относится к числу малоизученных тем. Однако эта тема вызывает повышенный интерес, так как при рассмотрении процесса становления Чувпреда, а особенно причин задержки его формирования, выявляются особенности взаимоотношения руководства РСФСР и молодой Чувашской АО (ЧАО) в 1920-1921 гг.; раскрывается основной смысл национальной политики ЧАО под руководством Д. С. Эльменя с июня 1920 г. по июль 1921 г.; объясняются внутренние разногласия среди лидеров чувашского национального движения в первой половине 1921 г.; выявляются причины изменения внутренней политики в Чувашии в последующее время. Цель нашей публикации - исследовать процесс формирования Чувпреда, начиная с постановления ВЦИК о реорганизации Наркомнаца от 19 мая 1920 г. вплоть до лета и осени 1921 г., когда окончательно были сформированы состав и структура Чувпреда, соответствующие требованиям ВЦИК.
Прежде всего необходимо обозначить проблему: в историографии существует малообоснованное мнение о том, что необходимость в Чувпреде появилась только летом 1921 г.; укажем, что его создание носило затянутый характер, ушел целый год, и это является специфической особенностью Чувашии по сравнению с соседними национальными автономиями. Мы проанализировали политику Наркомнаца РСФСР и сопоставили ее с практической деятельностью заведующего Чувашским отделом при Наркомнаце (Чувотдел) Д. С. Эльменя.
Материал и методика исследований. Были проанализированы архивные материалы фонда исполкома Чувашской АО и Чувашского отдела при Наркомнаце, а также исследования отечественных историков. При написании использованы историкосравнительный, проблемно-хронологический и аналитический методы исследований.
Результаты исследований и их обсуждение. Датой учреждения Чувпреда в исторической литературе считается 18 июля 1921 г., когда на заседании президиума Чувашского облисполкома было принято решение об организации Чувпреда и создании его коллегии в составе 3-х человек [10], [1, 240], [14, 249]. Почему именно эта дата является отправной? Исследователь Г. А. Александров объясняет это тем, что в начале июня 1921 г. Советом национальностей при Наркомнаце (Совнац) было вынесено постановление о ликвидации национальных отделов Наркомнаца и создании вместо них представительств автономных республик, областей и округов [1, 239-240]. При такой трактовке не видно сути проблемы, так как получается, что Чувпред был образован своевременно, буквально через месяц после решения Совнаца.
С этим аргументом не можем согласиться по той причине, что, во-первых, решение о закрытии национальных отделов и открытии вместо них региональных представительств было принято Совнацем и утверждено ВЦИК не в июне 1921 г., а 21 апреля 1921 г. [17]. Во-вторых, данное постановление ВЦИК являлось логическим продолжением постановления ВЦИК от 19 мая 1920 г. [9, 221-222]. Соседние с Чувашией национальные автономии без каких-либо задержек сформировали в Москве свои представительства: башкирское было образовано еще в 1919 г. при образовании Башкирской АССР [15, 232]; татарское - 27 мая 1920 г. вместе с образованием Татарской АССР [13, 124]; марийское представительство было утверждено Коллегией Наркомнаца 31 августа 1920 г. [12, 326], т. е. даже до образования Марийской АО. Так что Чувпред должен был быть организован если и не в мае 1920 г., то летом этого же года. Однако на это ушел целый год.
Следующим аспектом, который говорит о неприемлемости трактовки Г. А. Александрова, является то, что в архивных фондах Чувотдела и Чувашского облисполкома, хранящихся в ГИА ЧР, встречается немало документов, в которых упоминается, что с конца 1920 г. по июль 1921 г. сотрудник Чувотдела Е. Ф. Фадеев исполнял функции председателя Чувпреда. К тому же в самом постановлении ВЦИК от 21 апреля 1921 г. сообщалось, что Чувпред при Наркомнаце уже существует [17]. Значит, с конца 1920 г. было некое подобие Чувпреда, но впоследствии, летом 1921 г., его не признали руководство Чувашского облисполкома и Правительство РСФСР. Так что вопрос создания Чувпреда не так однозначен и является малоизученной темой. Этой публикацией в некоторой степени попытаемся восполнить этот пробел.
Разберемся с причинами, побудившими Наркомнац ликвидировать созданные им же национальные отделы и организовать вместо них национальные представительства. Наряду с причинами хозяйственного, политического и культурно-просветительского характера, считаем важным и идеологический аспект [12, 176-198], [18, 19-26]. Дело в том, что при создании в 1918 г. национальных комиссариатов и отделов, в том числе и чувашского, РКП(б) допускала создание их не по территориальному, а экстерриториальному и культурнонациональному принципам, что в корне противоречило ее же собственным установкам в национальной политике. Это было нужно, чтобы в 1918 г. привлечь на свою сторону различные нации страны [11, 227]. Однако по мере создания в 1918-1920 гг. структуры государства, основанной на территориальном принципе, необходимость в национальных отделах с экстерриториальными амбициями просто отпала.
Специфическая особенность чувашского национального движения заключалась в том, что оно стремилось исключительно к экстерриториальной и культурной автономии чувашей. Даже проекты Чувашской трудовой коммуны (ЧТК) и ЧАО, вопреки распространенному мнению, были основаны не на территориальной, а
экстерриториальной составляющей. Как видно из последующих действий руководства Чувашии во главе с Д. С. Эльменем, речь шла о создании на территории всей Советской России разветвленной сети чувашских «административных единиц», аналогичных ЧАО, - волостей, уездов, районов, «и даже губерний». Управление в этих административных единицах должно было быть двойное - социально-экономические вопросы возлагались на местные исполкомы советов, а национально-культурные - на сеть региональных подотделов Чувотдела при Наркомнаце с центром в Чебоксарах [2, 6-7об.; 8]. По сути, по «проекту Эльменя» в 1920 г. речь шла о создании в России своеобразной «федерации в федерации».
Из изложенного видно, что для лидеров чувашского национального движения, сторонников данного типа решения национального вопроса для чувашей всей России, ликвидация Чувотдела с экстерриториальными полномочиями и возможностями не входила в их планы. Можно сказать даже более - это противоречило национальной программе «команды Эльменя», а требование Наркомнаца о создании вместо него Чувпреда навязывало чувашскому движению узкие территориальные рамки, что в корне подрывало основную суть культурной и экстерриториальной автономии чувашей. В связи с этим становится понятным упорство, с которым чувашские лидеры с мая 1920 г. отказывались от создания Чувпреда. Для наглядности поясним некоторые подробности.
Согласно декрету ВЦИК от 19 мая 1920 г., реорганизация Наркомнаца должна была происходить следующим образом: «Каждая национальность в пределах РСФСР выделяет из местных Советов и их съездов непосредственно или через свое автономное правительство, где такое существует, специальное представительство в составе председателя и двух членов. Представительства национальностей ставятся во главе соответствующих отделов Наркомнаца, преобразуя последние сообразно нуждам и потребностям трудовых масс своих национальностей» [9, 221-222]. Согласно этим требованиям, в ЧАО как административной единице чувашей должен был пройти областной съезд уездных и волостных Советов, уполномоченный выбрать в Москву председателя и двух членов Чувпреда. Если съезд по каким-то причинам не сделает это, то избрать трех представителей мог и должен был Чувашский облисполком, выполняющий функции автономного правительства. Далее избранные съездом или облисполкомом представители должны были возглавить Чувотдел и преобразовать его в Чувпред не с национальным, а с региональным статусом. Теми чувашами, которые остались за пределами ЧАО, должен был заниматься не Чувпред, а специально созданный при Наркомнаце Отдел национальных меньшинств [18, 20]. Однако I съезд Советов ЧАО, который прошел 7-11 ноября 1920 г., вопрос о представительстве не обсуждал, а Чувашский облисполком до весны 1921 г. созданием Чувпреда не занимался [3, 1об].
Вопрос о создании Чувпреда взял на себя сам Чувотдел, который вовсе не был на это уполномочен. И он решал его исключительно в экстерриториальном и культурнонациональном духе, выгодном для себя ключе, благо в самом постановлении ВЦИК от 19 мая 1920 г. для этого были некоторые зацепки. С этой целью решили воспользоваться фразами постановления «каждая национальность... из местных
Советов», что давало возможность чувашскому населению как в самой ЧАО, так и за ее пределами (в Сибири, Татарии, Башкирии, Симбирской, Самарской и других губерниях) собрать свой Чувпред от всего чувашского народа по экстерриториальному принципу, где ЧАО была бы первой, но не единственной административной единицей чувашей. Сразу же после окончания в Чебоксарах I съезда Советов ЧАО 11 ноября 1920 г. в том же здании Народного дома вечером открылся II Всероссийский съезд Советов среди чуваш, который 12 ноября вынес единственную за весь съезд резолюцию, определившая «сообразно нуждам и потребностям» чувашского народа конструкцию Чувпреда, альтернативную постановлению ВЦИК.
Согласно резолюции съезда, Чувотдел не был ликвидирован, а напротив, получил «полное одобрение» и признан «вполне отвечающим требованиям широких слоев чувашских трудящихся масс» [2, 5-9]. В рамках реорганизации Чувотдела была создана его Коллегия из трех членов, причем заведующий Чувотделом должен был находиться в Чебоксарах (на эту должность был избран Д. С. Эльмень), его заместитель должен был находиться в Москве при Наркомнаце (был избран Е. Ф. Фадеев) «для непосредственной связи с ним и проведением тех или иных мероприятий среди чуваш». Кроме этого, на него были возложены «функции председателя представительства Автономной Чувашской области». Третий член Коллегии Чувотдела «представитель от внеобластных чуваш» должен был проводить работу непосредственно среди них. На эту должность был выбран руководитель Уфимского подотдела Чувотдела К. В. Тарасов-Ухик. Правительство РСФСР, несмотря на несоответствие принятого решения нормам Наркомнаца, не могло открыто возражать решению Всероссийского съезда чувашского народа, и 20 января 1921 г. Президиум ВЦИК утвердил состав данной Коллегии Чувотдела [7, 123об]. Данный факт говорит, во-первых, о том, что авторитет Д. С. Эльменя был достаточно высок, что тот же ВЦИК делал для чувашей исключение, и, во-вторых, что еще в начале 1921 г. не исключалось существование Чувотдела с прежними экстерриториальными приоритетами. Судя по отчету заведующего Чувотделом Д. С. Эльменя в феврале 1921 г., он довольно оптимистично смотрел в будущее [8, 21-24].
В первой половине 1921 г. «проект Эльменя» потерпел свое историческое поражение по объективным и субъективным причинам. К первым относится прямое давление руководства РСФСР, выразившееся в том, что в марте 1921 г. обсуждался вопрос о принудительной ликвидации Чувотдела, а также косвенное принуждение в виде прекращения уже с октября 1920 г. финансирования Чувотдела со стороны Наркомнаца [5, 72]. К субъективным причинам относится активизация внутренней оппозиции «проекту Эльменя» в чувашском национальном движении со стороны симбирской интеллигенции (Г. С. Савандеев, Ф. Н. Сергеев и др.) и переход на их сторону прежнего соратника Д. С. Эльменя С. А. Коричева. Объединившаяся оппозиция воспользовалась резонансом от недавнего крестьянского восстания в Чувашии в январе 1921 г. и, начиная с февраля по июль 1921 г., методично добивалась отстранения Д. С. Эльменя и его сподвижников от ведущих государственных и партийных постов в ЧАО [16, 81-84]. Следующим важным субъективным фактором, который следует отметить, стало то обстоятельство, что в начале 1921 г. из Наркомнаца ушел заместитель наркома З. А. Каменский, который в 1918-1920 гг. много помогал Чувотделу, например, активно содействовал в деле образования Чувашской Автономии. Весной 1921 г. в Коллегии Наркомнаца Д. С. Эльменю просто не на кого было опереться [5, 28-28 об.].
После принудительного самороспуска Чувотдела 24 марта 1921 г. его сотрудник Е. Ф. Фадеев вплоть до июля 1921 г. продолжал исполнять функции председателя Чувпреда [5, 72]. Однако на основании «Инструкции национальным представительствам при Наркомнаце», утвержденной 25 мая 1921 г., вопрос о деятельности Чувпреда взял на себя Чувашский облисполком, в результате чего 18 июля 1921 г. на должность председателя был назначен Г. И. Иванов, а Е. Ф. Фадеев занял место заместителя [6, 29]. Окончательное становление Чувпреда произошло только 26 октября 1921 г., когда была установлена его структура, соответствующая требованиям «Инструкции по
национальным представительствам при Наркомнаце» [4, 10; 107].
Резюме. Подводя итоги, отметим следующие моменты. Создание Чувпреда на основе постановления ВЦИК от 19 мая 1920 г. не входило в планы руководства Чувотдела и противоречило общему направлению национальной политики, проводимой «командой Эльменя». В ноябре 1920 г. руководством Чувотдела при поддержке II Всероссийского съезда Советов среди чувашей была предпринята попытка создания альтернативной постановлению ВЦИК конструкции чувашского представительства, в которой предполагалось сохранение Чувотдела с экстерриториальными полномочиями и возложение на себя функций представительства при Наркомнаце Чувашской АО, т. е. совмещение экстерриториального и территориального принципов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Александров, Г. А. Образование и деятельность Чувашского представительства при ВЦИК (19211925 гг.) / Г. А. Александров // История и культура Чувашской АССР. Выпуск 3. Чебоксары : НИИ при Совете Министров Чувашской АССР, 1974. - С. 238-248.
2. Государственный исторический архив Чувашской Республики (ГИА ЧР). - Ф. Р.-125. - Оп. 1. - Д. 1.
3. ГИА ЧР. - Ф. Р.-125. - Оп. 1. - Д. 3.
4. ГИА ЧР. - Ф. Р.-125. - Оп. 1. - Д. 8.
5. ГИА ЧР. - Ф. Р.-125. - Оп. 1. - Д. 9.
6. ГИА ЧР. - Ф. Р.-125. - Оп. 1. - Д.10.
7. ГИА ЧР. - Ф. Р-147. - Оп. 1. - Д. 5.
8. ГИА ЧР. - Ф. Р.-147. - Оп. 1. - Д. 11.
9. Декреты советской власти (апрель - май 1920 г.). Т. 8. - М. : Полит. лит-ра, 1976. - 444 с.
10. Изоркин, А. В. Представительство Чувашской АССР при Президиуме ВЦИК / А. В. Изоркин, Г. Г. Григорьева // Чувашская энциклопедия. Т. 3. - Чебоксары : Чуваш. кн. изд-во, 2009. - С. 490.
11. Карр, Э. История Советской России. Кн. 1. Том 1 и 2. Большевистская революция. 1917-1923 / Э. Карр. - М. : Прогресс, 1990. - 768 с.
12. Минеева, Е. К. Становление Марийской, Мордовской и Чувашской АССР как национальнотерриториальных автономий (1920-1930-е годы) / Е. К. Минеева. - Чебоксары : ЧГУ, 2009. - 594 с.
13. Национальный архив Республики Татарстан: Путеводитель. - Казань : ГАУ при КМ РТ, 1999. - 616 с.
14. Немцева, Т. В. Чувашия в 1920-1930 гг. ХХ века / Т. В. Немцева // Лекции по истории и культуре чувашского края. - М. : МГУ ТУ, 2007. - С. 236-262.
15. Образование Башкирской АССР : сборник документов и материалов. - Уфа : Башкирское книжное издательство, 1959. - 990 с.
16. Орлов, В. В. Этнополитические и социально-экономические аспекты развития Чувашии в 20-е годы ХХ века / В. В. Орлов. - М. : РГАЗУ, 2009. - 396 с.
17. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. - 1921. - № 39. -
С. 206.
18. Шесть лет национальной политики Советской власти и Наркомнац (вместо отчета). - М. : Нар-комнац, 1924. - 229 с.
