CC BY
627
УДК 94(47).084.6 Вестник СПбГУ Сер. 2. 2011. Вып. 2
А. Х. Даудов, Е. П. Мамышева
ИЗ ИСТОРИИ ЛАТИНИЗАЦИИ НАЦИОНАЛЬНЫХ АЛФАВИТОВ СССР
Важным фактором духовной культуры любого этноса, определяющим уровень его национального самосознания, достоинства, самоуважения является его язык. Язык — это достояние каждого народа, который тесно связан с его жизнедеятельностью. Он впитывает в себя все, что волнует и интересует носителей данного языка, что представляет для них ценность: природу, быт, традиции, историю. В связи с этим не утрачивает своей актуальности исследование состояния культурно-языковой жизни народов нашего государства в различные периоды истории. В представленной статье рассматриваются некоторые аспекты языковой политики Советского государства в 1920-1930 гг. Национально-языковая политика составляла часть национально-государственного строительства, в рамках которого проводились провозглашенные новой властью преобразования. Учитывая это обстоятельство, Советское государство признало необходимым разработку государственной политики в области языкового строительства (развитие орфографии, терминологии, литературы и т.д.), подготовки кадров интеллигенции.
Сложность данного процесса в СССР заключалась в исключительной пестроте и мозаичности языкового пространства, унаследованного российским, а затем и советским государством. В этих условиях новая власть стремилась к созданию единой, унифицированной письменности, которая выполнила бы «роль фундамента, цементирующего первоосновы общества нового типа» [1, с. 53]. Исследователи отмечают, что на начальном этапе советских преобразований предпочтение было отдано латинизации алфавитов как модернизации письменности, которая «соответствовала природе политической доктрины Советского государства и Коммунистической партии, стремившихся контролировать все сферы общественной жизни» [2, с. 72-74]. Руководителями СССР латиница воспринималась как интернациональный алфавит, всеобщее письмо будущего, поэтому среди них нередко раздавались голоса, предлагавшие перевести на латиницу и славянские языки. В частности, нарком просвещения А. В. Луначарский уже в 1919 г. высказался «о желательности введения латинского шрифта для всех народностей, населяющих территорию Республики». Общество любителей российской словесности отвергло эту идею, заявив, что латиница «не только не облегчит, а скорее затруднит иностранцам изучение русского языка» [3]. Попытка латинизации русского алфавита на заре советской власти провалилась.
Латинская основа, разработанная под руководством ведущих тюркологов Г. Нугай-бека, Л. В. Щербы, С. Агамалы-оглы первоначально должна была заменить арабскую, на которой базировались алфавиты мусульманских народов [4, с. 18]. Среди мусульманских народов СССР латинизация выполняла ряд дополнительных задач. Заменялась их письменность на арабской основе, которой пользовались главным образом в религиозных целях. По мере латинизации происходили отрыв населения от влияния арабской литературы, внедрение на основе новой письменности идей советской власти, а также сближение мусульманских народов с другими народами СССР.
© А. Х. Даудов, Е. П. Мамышева, 2011
Впервые латинизированный алфавит был введен в СССР в Азербайджане в 1923 г. Впоследствии при активном содействии специальной комиссии по просвещению национальных меньшинств Наркомпроса РСФСР инициатива перевода на «яналиф» («новый алфавит») распространилась на все тюркские народы СССР. В 1924 г. в Москве при Научном обществе востоковедения была создана Ассоциация латинского шрифта для тюркских народностей (АСЛАТ), которая начала подготовку к общетюркскому съезду. В феврале 1926 г. в Баку открылся первый Всесоюзный тюркологический съезд, на который собрались представители большинства тюркских народов СССР: татары, казахи, узбеки, чуваши, тюрки Северного Кавказа, Сибири, Якутии. Для участия в работе съезда прибыли ученые из АН СССР, Научной Ассоциации востоковедения, Украинской Академии наук, Закавказской Ассоциации востоковедения, Турции, Германии, Австрии, Венгрии, Ирана. Всего на съезде присутствовал 131 делегат. Основным обсуждаемым вопросом был возможный переход советских тюрков на новый латинизированный алфавит. Противниками латинизации выступили делегации Татарии и Казахстана, считавшие, что опыт Азербайджана неубедителен и не заслуживает распространения среди тюркских народов, а все усилия следует направить на реформу уже существующего арабского алфавита. Однако сторонников нового алфавита на съезде было большинство: 101 делегат проголосовал «за». Состоявшаяся на съезде дискуссия отразила существовавшие в обществе взгляды и оценки латинизации алфавитов. По мнению противников перевода алфавитов на латинскую основу, данное мероприятие изолировало исламские народы от остального исламского сообщества и отрывало от ислама. Другие считали, что сохранение кириллицы невозможно, так как этот алфавит исторически связан с национальной политикой царской России и станет своеобразным продолжением русификации [5, с. 92]. В ходе работы тюркологического съезда было решено, что создание всесоюзного органа по внедрению латинского шрифта следует отложить до тех пор, пока национальные республики не решат, «в какой мере в какой форме они могут ввести у себя латинский алфавит» [6, л. 19-20]. Тем не менее в состав Азербайджанского комитета латинского алфавита, работавшего под руководством С. Агамалы-Оглы, было включено несколько представителей национальных республик, которым Азербайджан помогал ввести у себя латинский алфавит. На данную работу Совнарком СССР выделил субсидии из резервного фонда.
В связи с возросшей ролью Азербайджана в латинизации алфавитов Азербайджанский комитет латинизации алфавита возбудил ходатайство перед ЦИК СССР об объявлении его Всесоюзным, сохранив при этом место пребывания в Баку. Обсуждение этого вопроса было вынесено на заседание XV конференции ВКП(б) (октябрь-ноябрь 1926 г.), на которой отчетливо проявились две точки зрения. Против организации комитета по переходу к латинскому шрифту при ЦИК СССР категорически высказались «представители Туркменистана, Татарии, Крыма, Киргизстана» [6, л. 19-20]. Ответственные работники Узбекистана разделились во взглядах: один выступил против создания комитета, а другой — за. За учреждение комитета проголосовали представители Азербайджана, которых поддержали делегаты от Башкирии, Бурят-Монголии, Дагестана. На конференции четко обозначилась необходимость централизации научного руководства по переходу к латинскому алфавиту, так как сама практика показала, что «имеется в этом деле большой разброд» [7, л. 21]. Дискутировался также и вопрос о том, где будет находиться этот научный центр: в Москве или Баку. Было решено, что научным центром станет «Всесоюзная ассоциация востоковедения», уже работавшая в Москве над проблемами перехода
с арабского алфавита на латинский. Не менее актуальной оказалась проблема издания книг на латинице, поскольку к тому моменту существовало всего лишь две типографии с латинским шрифтом: в Баку и Москве (Центральное издательство народов СССР). В ходе обсуждения делегаты пришли к общему мнению о необходимости децентрализации издания книг, так как «иметь в одном месте людей, умеющих работать на всех языках национальностей очень трудно и совершенно недоступно» [7, л. 21].
Во время очередной сессии ЦИК СССР в 1926 г. С. Агамалы-Оглы, воспользовавшись пребыванием в Москве представителей других республик, созвал совещание, решением которого был создан Всесоюзный центральный комитет нового тюркского алфавита. Позже оно было подкреплено соответствующим постановлением Оргбюро ЦК ВКП (б) «О Всесоюзном комитете новотюркского алфавита» (февраль 1927 г.), в соответствии с которым признавалось необходимым учреждение в г. Баку Всесоюзного комитета по содействию переходу тюркских народов к латинскому алфавиту во главе с С. Агамалы- оглы. Для проведения всей предварительной работы решением Оргбюро организовывался временный президиум комитета в составе С. Агамалы-оглы, Файзуллы Ходжаева, В. Н. Айтакова, К. Кульбешерова, Назирова, С. М. Диманштейна. Окончательное постановление ЦИК СССР появилось 11 мая 1927 г., а уже 1 июня 1927 г. был созван первый пленум ВЦК НТА [8, с. 71].
При активном участии ЦК ново-тюркского алфавита (ЦК НТА) в августе 1929 г. ЦИК и СНК СССР приняли совместное постановление «О новом латинизированном алфавите народов арабской письменности Союза ССР», которое явилось правовой основой для перехода на латиницу. В соответствии с постановлением тюркотатарские народы должны были перейти на латинизированный алфавит в кратчайшие сроки — в течение двух лет [4, с. 16]. Все государственные учреждения и предприятия общесоюзного значения обязывались пользоваться латиницей с прекращением изданий на арабице.
После доклада ЦК НТА о результатах проведения латинизации письменности за 1927-1930 гг., сделанного 17 августа 1930 г. перед Президиумом Совета Национальностей ЦИК СССР, было принято решение о переводе комитета из Баку в Москву с тем, чтобы передать его в непосредственное ведение Президиума Совета Национальностей ЦИК СССР.
В 1929-1930 гг. наступает новый этап латинизации: переход на новый алфавит народов не только тюркских, но и других языковых групп СССР. В 1929 г. Народный Комиссариат просвещения РСФСР образовал при Главнауке специальную подкомиссию из 13 человек по латинизации русской письменности. Последняя объявила кириллицу «идеологически чуждой социалистическому строительству формой графики, пережитком классовой графики русских феодалов — помещиков и буржуазии, самодержавного гнета, миссионерской пропаганды, великорусского национал-шовинизма и насильственной руссификации» [9, л. 192]. В начале 1930 г. коллектив под руководством профессора Н. Ф. Яковлева с участием лингвистов, книговедов, инженеров-полиграфистов представил три подготовленных варианта латинизированного русского языка. Итоговый документ (подписанный всеми, кроме А. М. Пешковского) предлагал три варианта русской латиницы, незначительно отличавшиеся друг от друга.
Деятельность теоретиков и практиков языкового строительства иногда распространялась и на языки зарубежного Востока, в частности, на китайский и корейский. Причин здесь было две: китайцы входили в число нацменьшинств Дальнего Востока, кроме того, считалось, что в Китае скоро произойдет революция, и опыт языкового
строительства в СССР там будет востребован. В Ленинграде существовала Комиссия по разработке нового китайского алфавита. Итоги работы комиссии были опубликованы. Разработанные алфавиты на латинской основе пытались применять среди китайцев СССР [10, с. 56]. Движение за латинизацию, взятое под пристальное внимание партийных и государственных органов, приобрело широкий размах и стало орудием советской национальной политики. Для руководства процессом перевода алфавитов народов СССР на латинскую основу создавались местные комитеты нового алфавита, находившиеся в подчинении соответствующих секторов (тюрко-татарского, финно-угорского, кавказского и др.) Всесоюзного центрального комитета нового алфавита (ВЦК НА). Основными задачами местных комитетов были разъяснительная работа, организация политико-просветительских учреждений (ликпунктов, изб-читален, красных уголков), подготовка кадров.
Исследователи отмечают, что решения государственных органов о форсированном переходе на латиницу были пронизаны идеей «красногвардейской атаки», согласно которой молниеносным штурмом можно было решить такую сложную социальную проблему, как ликвидация неграмотности» [11, с. 68]. На деле переход на новую форму алфавита, требовавший переобучения уже грамотных людей, лишь осложнил задачу ликвидации общей неграмотности восточных народов. Для проведения намеченных планов в жизнь была необходима подготовка соответствующих ликвидаторов неграмотности по новому алфавиту, организаторов-методистов ликбеза. Чаще местные бюджеты, едва сводившие концы с концами, не имели возможности оказывать помощь комитетам НТА в решении проблем нехватки кадров, издания учебников на новом алфавите. Но это не мешало инициаторам латинизации выступать с новыми предложениями. По инициативе ВЦК НА и местных комитетов НА были составлены договоры о социалистическом соревновании среди трудовых коллективов по внедрению латинизированного алфавита, а также организован сбор денежных средств на сооружение аэроплана «Октябрьский алфавит». В начале 1930-х годов в республиках, краях и областях был проведен смотр всей культурно-просветительской работы, одной из задач которого было привлечение внимания общественности и государственных структур к проблеме внедрения янали-фа (латинского алфавита). Названные мероприятия, проводившиеся в целях пропаганды, выглядели тем неуместней и противоречивей, чем больше не хватало финансовых средств: задуманная партийно-государственными органами «латинизация» алфавитов не была подкреплена соответствующей материальной базой.
Со временем латинская графика перестала отвечать требованиям и интересам советского руководства и их политике «ускоренного сближения и слияния народов». С 1932-1933 гг. развернулась кампания по свертыванию латинизации, о чем свидетельствуют материалы многочисленных проверок деятельности ВЦК НА. В 1933 г. заведующий культпропотделом ЦК ВКП (б) А. И. Стецкий поставил перед И. В. Сталиным и Л. М. Кагановичем вопрос о работе Комитета нового алфавита. В докладной записке он отметил, что «задача латинизации алфавитов в основном и вчерне закончена» [9, л. 148]. Наряду с достижениями были отмечены и недостатки, к которым были отнесены, в частности, составление большого количества алфавитов у разных народов, которые отличались количеством букв (оно варьировалось от 40 до 129). Докладчик также отметил многочисленные факты извращений в передаче собственных имен. Так, «Сталин» в разных алфавитах переводился как «Исталин, Усталин, Эйсталин» [9, л. 148]. В июне 1934 г. в докладной записке председателя ВЦК НА Г. Мусабекова, направленной секретарю ЦК
ВКП (б) А. А. Жданову, вновь подтверждалось, что в основном завершен успешный переход к новому алфавиту во всех восточных национальных республиках и областях (около 70 народностей с общим количеством населения по переписи 1926 г. до 20 млн человек) [12, л. 218]. Тем не менее автор признавал, что процесс латинизации еще далек от завершения, поскольку созданные наспех алфавиты требовали дальнейшего закрепления и совершенствования и «в особенности в развитии не только письменности отсталых народов, но и их языков (орфографии, терминологии и литературного языка)» [12, л. 218]. В октябре 1934 г. Оргбюро ЦК ВКП (б), признав работу ВЦК НА удовлетворительной, все же отметило «недостаточное руководство со стороны отдельных местных партийных и советских организаций работой по введению новой письменности и терминологии» [12, л. 219]. По мнению членов Оргбюро ЦК ВКП (б), данное обстоятельство привело к тому, что в ряде национальных республик и областей (Крым, Татарстан, Дагестан, Киргизия и др.) «идеологически чуждые элементы протаскивали в литературу и в переводы классиков марксизма-ленинизма националистические буржуазные термины и понятия» (например, ударничество переводилось как газават (священная война), генеральная линия — шахская дорога, запад — как сторона, где находится Мекка, самоопределение — как самодиктатура) [12, л. 219]. Со стороны партийных органов к ВЦК НА были предъявлены претензии в том, что последний возвел «латинизацию в какой-то абсолютный принцип или самоцель»и начал «искусственно создавать латинизированные алфавиты для целого ряда малочисленных племен и незначительных этнических групп», препятствуя тем самым «развивающейся тяге народов Советского Союза к взаимному сближению» [13, л. 40]. В заданном русле заработала пропаганда. В газетах появились многочисленные письма-обращения рабочих и колхозников, заявляющих, что латиница им не подходит и выражающих желание перейти на кириллицу.
В 1935 г. был поставлен вопрос о переводе языков народов СССР на кириллицу. Впервые на заседании Президиума ВЦИК от 10 февраля 1935 г. было заявлено о переводе на кириллицу народов Севера [14, с. 91]. Затем в массовом порядке и «по просьбам трудящихся» языки народов СССР стали переводиться с латинской основы на кириллическую. Высшие органы партии рассматривали одну просьбу за другой, принимая каждый раз одно и то же решение. В центральных архивах сохранились многочисленные постановления о переводе, к примеру, адыгейской, бурятской, якутской, абазинской, ногайской, карачаевской, ингушской, чеченской, хакасской и др. письменности на русскую основу.
13 марта 1938 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) издали совместное постановление «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей» [14, с. 391-394]. В документе необходимость преподавания русского языка как предмета изучения в школах национальных республик и областей обосновывалась тем, что «знание русского языка должно явиться мощным средством связи и общения между народами СССР, способствующим их дальнейшему хозяйственному и культурному росту» [14, с. 391].
Данное решение ЦК ВКП(б) и СНК СССР превратило проблему перехода на новый алфавит в техническую. Начавшийся в 1939 г. переход на кириллицу в некоторых местностях осуществили с гигантской скоростью — за три месяца. Руководство и рядовые члены ВЦК НА возражали против быстрого перехода, который наносил удар по ликвидации безграмотности. В ответ в 1937 г. ВЦК НА был распущен, его руководители — П. Мусабеков, С. Диманштейн, Г. Коркмасов были репрессированы.
Переход на кириллицу проходил даже более высокими темпами, чем на латиницу. Но при этом не было той синхронности, которая наблюдалась при первой советской
смене алфавитов: для одних этот прыжок прошел в 1937 — 1938 гг., для других чуть позже. Но сроки на этот раз устанавливались очень жесткие — один-два года и не более. К тому же единого государственного органа, специально занимающегося только этой проблемой, уже не было. Об успешном завершении кириллизации было объявлено в июне 1941 г. Но на самом деле латинизация продержалась до 1950-х годов: у курдов — до 1946 г., у уйгуров — до 1947 г., у дунган — до 1953 г. [15, с. 53, 135].
Литература
1. Базарова В. В. Латинизация бурят-монгольской письменности в 1920-1930-е гг. Улан-Удэ: ИПК ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2006. 238 с.
2. Базарова В. В. Языковые эксперименты и практика политических технологий в 1920-1930-х гг. // Власть. 2009. № 2. С. 72-74.
3. Как была спасена кириллица. Из истории попыток латинизации русского алфавита // http:// www.otechestvo.org.ua/main/20076/708.htm (дата обращения: 28.01.2010).
4. Измайлов И., Каримов И. Бумеранг яналифа // Родина. 1999. № 11. С. 17-18.
5. Магидов Ш. Г. Проблемы языка, обучения и письменности народов Дагестана в культурной революции. Махачкала: Дагучпедгиз, 1971. 128 с.
6. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 113. Д. 269.
7. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 113. Д. 269.
8. Исаев М. И. Языковое строительство в СССР (процессы создания письменностей народов СССР) // Наука. М., 1979. 351 с.
9. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 114. Д. 358.
10. Алпатов В. М. 150 языков и политика. 1917-1997 // Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. М.: Институт востоковедения РАН, 1997. 192 с.
11. Штанакова Н. Р. О дискуссиях по проблемам развития алтайского языка (20-30-е годы. XX в.) // Урал — Алтай: через века в будущее: материалы научной конференции / отв. ред. Н. М. Екее-ва. Горно- Алтайск, 2005. С. 67-70.
12. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 114. Д. 682.
13. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 114. Д. 751.
14.ЦК ВКП(б) и национальный вопрос. Книга 2. 1933-1945 / сост. Л. С. Гатагова, Л. П. Кошелева, Л. А. Роговая, Дж. Кадио. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. 95 с. (документы советской истории).
15. Мусаев К. М. Языки и письменности народов Евразии (региона бывшего СССР) // Алматы: Гылым, 1993. 242 с.
Статья поступила в редакцию 23 декабря 2010 г.
