CC BY
24
ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКОЙ ПЕЧАТИ
УДК 34:351.751.5
ИЗ ИСТОРИИ ЕВРОПЕЙСКИХ ПРАВОВЫХ ЗАИМСТВОВАНИЙ В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ О ЦЕНЗУРЕ
А.В. Осташевский
Проблема профессиональных поисков заимствований в сфере права впервые была обозначена в работе И.В. Мусиенко «Наказуемая неосторожность в печати. Сравнение русских, французских и немецких законов о печати» [1], изданной в Одессе в 1915 г. В наше время возникла настоятельная потребность анализа законодательства, поисков заимствований из прошлого в современном праве, поскольку они создают конфликт в контенте современности. Попытаемся продемонстрировать тесную гносеологическую связь законодательного пространства России и Запада, с преимущественным влиянием западноевропейских аналогов.
Рождение письменности повлекло за собой появление института ограничений слова и мысли. Впрочем, сама по себе система ограничений существовала и до появления письменности, но тогда она носила преимущественно сакральный характер: табуирование некоторых слов, действий и т.д. Такие ограничения гармонично вплетались в ментальную ткань общества, способствовали объединению социума, порождали единую культуру.
Письменная фиксация законов, литературных произведений давала возможность их правки, изменений в зависимости от состояния политический ситуации и общественного мнения. С помощью письма можно было создавать и изменять культурное и политическое пространство. В Европе эпоха зарождения и развития письменности проходила параллельно во всех странах, практически
Осташевский Александр Васильевич - доктор филологических наук, профессор кафедры истории и правового регулирования массовых коммуникаций Кубанского государственного университета, 350018, г Краснодар, ул. Сормовская, 7, e-mail: ost_tatiana@mail.ru, т. 8(861)2758246.
одновременно. Логика существования власти и общества требовала соблюдения баланса между существующим состоянием общества и его развитием, которое нуждалось в отмене ряда ограничений, в частности на свободу высказываний и распространение идей. Власть, и светская и духовная, видела и понимала существовавшие противоречия, и для сохранения своего положения пыталась уравновешивать конфликтные данности. Свобода мыслить и говорить отличное от господствующих идеологических концепций, возможность предлагать иные идеологические знаки, формулы могли привести к существенным изменениям в структуре общества. Ярким примером являются расколы в христианстве. Отсюда с неизбежностью вытекала практика запретов на чтение определенного рода литературы, как реализация идеи формирования однотипного идейного пространства. Идея создания списка запрещенных и разрешенных книг родилась в первые века христианства. В конце V в. римский папа Теласий от имени римского Собора опубликовал декрет, в котором перечислены сочинения, разрешенные и запрещенные церковью. Запреты были логическим продолжением светской и духовной политики власти. Появление и распространение книгопечатания повлекло за собой кодификацию запретов, создание параметров, по которым оценивалось произведение, определялась возможность его существования в мире. Первые Index librorum prochibitorum (Индексы запрещенных книг) по сути своей являлись законодательными актами, определяющими
Alexander Ostashevsky - Ph.D. in Philology, Professor of the History and Law Regulation of Mass Communication Department at the Kuban State University, 7, Sormovskaya Street, Krasnodar, 350018, e-mail: ost_tatiana@mail.ru, ph. +7(861)2758246.
политику власти (королевской и церковной) в интеллектуальной сфере. Складывалась не просто система ограничений и запретов, а система законодательного регулирования процессов книгопечатания, контроля за научным, художественным, интеллектуальным процессом.
Когда в Европе цензура, неприкрытая и суровая, отживала свой век, Россия только приступила к созданию и кодификации норм цензурного законодательства, придерживаясь при этом своего самобытного пути.
Правда, с самобытностью не получалось, приходилось пользоваться заимствованиями. В российском правительстве были прекрасно осведомлены о состоянии дел в Европе, законодательной базе многих государств. До 1804 г., когда появился первый Устав о цензуре, весь процесс печатания и распространения регулировался указами, которые отражали конкретные ситуации. В основу первого Устава о цензуре легли некоторые положения Датского закона о печати, принятого при либеральном короле Христиане VII и графе Штрюенси.
Самое сильное влияние на российское цензурное законодательство оказали соседи -Пруссия и Австрия, а также любимая российской аристократией Франция. В течение XVIII и XIX веков Россия много заимствовала у Франции, в том числе и в сфере цензуры. К примеру, надзор за русской периодикой в 1865 г. осуществлялся на основе французских законов от 1819 и 1852 гг. Ко всему прочему, Временные правила, принятые в 1865 г., которые "значительно изменили цензуру издаваемых в стране книг и покончили с предварительной цензурой многих видов печатных изданий, были практически скопированы с французских законов Людовика XVIII Наполеона III" [2, с. 28]. Но самыми близкими по духу (имеется в виду правительство и российский императорский двор) были Пруссия и Австрия, благодаря родственным и политическим связям, к тому же они были враги вечно революционной Франции. "Дух" законов и в большинстве случаев и "букву" Россия, с учетом своей самобытности, переняла у соседей. Происходит процесс конвергенции в правовом пространстве.
В России, начиная с Екатерины II, борьба с мыслью и словом всегда шла под добротным лозунгом, в основе которого лежал запрет издавать и продавать сочинения, на-
правленные против закона, доброго нрава, самой императрицы и в последующее время императорского двора и российской нации.
Самое примечательное ухищрение власти заключалось в том, что функции цензора возлагались и на автора публикации, и на редактора.
Современное российское законодательство в области средств массовой информации, в отличие от предшествующих, имеет одну, но характерную черту - оно не соединено в одном правовом акте, а разбросано по всему законодательному полю: уголовный, гражданский, административный кодексы, Закон о средствах массовой информации, Закон "О противодействии экстремистской деятельности" [3] и др. Набор цензурных признаков, перешедших из прошлых веков, содержит Закон "О противодействии экстремистской деятельности", в котором многие важные понятия не декодированы и дают возможность вольного толкования. К примеру, "возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни" (запрещено указывать в публикациях национальность преступника), "нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его социальной, расовой, национальной, религиозной и языковой принадлежности или отношения к религии" (особенно здесь выделяется "социальная принадлежность" и касается она прежде всего представителей нынешней экономической и политической.
Здесь будет уместно привести остроумное описание затруднительного положения французской печати, данное Лаферьером. Он писал: "Дайте мне десять строчек, написанных каким-нибудь человеком, говорил Лобардемон, и я обязуюсь довести его до виселицы. Я же скажу без преувеличения: дайте мне любое произведение, открыто, без каких-либо околичностей порицающее тот или иной акт правительства в сфере внутренней или внешней политики, и я непременно открою в нем наличность какого-либо из следующих преступлений (или даже нескольких), а именно: или возбуждение ненависти и неуважения к правительству, или оскорбление личности суверена, или диффамацию какого-нибудь носителя или агента государственной власти, или опубликование ложного известия с злым намерением или с возможностью нарушения общественного мира. Сверх того, некоторые вопросы внутренней жизни могут
154
2012
№ 4
НАУЧНАЯ МЫСЛЬ КАВКАЗА
дать место преступлению, заключающемуся в нарушении общественного спокойствия путем возбуждения ненависти и неприязни граждан друг к другу" [4].
Преследования печати имели в своей основе философские, политические, религиозные мотивы. Печатное слово признавалось орудием совершения преступления: призывов к изменению существующего строя, нравственное участие в преступлении, оскорбление, клевета, диффамация, нарушение норм общественной нравственности. Европа представляла собой единое интеллектуальное и культурное поле, поэтому в правовом пространстве было много общего, что способствовало развитию общеевропейской культуры. Запрещение какого-либо произведения в одной европейской стране, цензурные гонения не прекращали жизнь произведения, оно могло быть напечатано в другой стране, получить общеевропейскую известность, европейское общественное мнение поднималось в защиту автора, его идеи получали распространение. Государство со всеми его репрессивными институциями не могло полностью запретить распространение печатного произведения, несмотря на строгие законодательные акты. В итоге цензура была отменена.
Массовые заимствования из правовых систем западноевропейских стран привели к тому, что в России сложилось похожее по форме, но отличное по содержанию законодательство в области средств массовой информации. Законодательству России присуща своеобразная особенность - избегать точности формулировок. К примеру, понятие «оскорбления» выражено в Уголовном кодексе РФ следующим образом: «Оскорбление, то есть унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме» (курсив наш. - А.О). [5]. Что есть «неприличная форма», как она выражается, нигде нет соответствующих разъяснений. В Комментариях к Уголовному кодексу под «неприличной формой» понимается форма нецензурная, то по российским понятиям «матерная» или об-
сценная, что в публикациях практически не встречается.
История заимствований, трансформаций, почти полных совпадений, правового плагиата, забавных аналогий достаточно сложна для исследования, поскольку здесь слишком много пересекающихся пространств, как правовых, так и культурно-ментальных. История цензуры в данном случае является благодатным материалом для прогнозирования развития взаимоотношений власти и культуры, власти и средств массовой информации. В поле конвергенции разные системы не только сближаются, когда стираются одни грани и появляются другие, но и взаимно обогащаются. Причем, приобретают не только положительные черты, но и отрицательные, которые такую оценку получают спустя продолжительное время. Конвергенция при этом не может влиять на исторические, культурные традиции, мировосприятие у того или иного народа. Появление «сближенного» лица современных средств массовой информации в сфере полиграфической культуры оформления не делает национальные СМИ похожими в содержательном плане, заимствования так или иначе перерабатываются в национальном котле, получая свой специфический вид и вкус.
ЛИТЕРАТУРА
1. Мусиенко И.В. Наказуемая неосторожность в печати. Сравнение русских, французских и немецких законов о печати. Одесса: Тип. Н.С. Скарлато, 1915. 244 с.
2. Тэкс Чолдин Марианна. Империя за забором. История цензуры в царской России. М.: Рудомино, 2002. 310 с. С. 28
3. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114- ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" (по состоянию на 01.10.2008).
4. Законодательство Наполеона III о печати. Томск: Т-во С.П. Яковлева, 1903. 344 с. С.178
5. Уголовный кодекс Российской Федерации (по состоянию на 20 сентября 2008 года). - Новосибирск: Сиб. унив. изд-во, 2008. 192 с. С. 63.
21 февраля 2012 г.
