CC BY
10
Население страны в целом и мусульмане в частности считают практически одинаково виновными и исполнителей, и организаторов взрывов, при этом восемь из десяти или даже более опрошенных называют их одними из виновников. По данным опроса, большинство мусульман отвергают насилие, при этом девять из десяти считают, что насилию нет места в политической борьбе. Почти девять из десяти опрошенных высказали мнение, что они должны помогать полиции в задержании экстремистов внутри исламских сообществ в Великобритании. Незначительная часть опрошенных, число которых в масштабах всего мусульманского населения страны может составить несколько тысяч, заявили ICM о том, что поддерживают июльские теракты, в результате которых погибли 56 человек и сотни получили ранения. При этом 5% опрошенных считают, что новые теракты вполне оправданны. Эти данные обеспокоят тех, кто сейчас старается оценить количество потенциальных террористов-самоубийц. Один из пяти опрошенных заявил, что мусульмане даже слишком сильно интегрированы в общество, тогда как 40% считают, что необходима большая интеграция, а 1/3 заявили, что степень интеграции вполне нормальная.
Более половины опрошенных хотели бы, чтобы иностранные мусульманские духовные лица были либо выставлены из Великобритании, либо чтобы им было запрещено действовать в стране. Однако довольно внушительное меньшинство — 38% — выступают против этого. Половина мусульман считает, что им нужно делать больше для того, чтобы помешать экстремистам проникнуть в их сообщество.
«Коммерсант», М., 27июля 2005 г.
ИЗ ИНТЕРВЬЮ ПОСЛА ВЕЛИКОБРИТАНИИ В РОССИИ Т.БРЕНТОНА О ТЕРАКТАХ В ЛОНДОНЕ И ОБ ЭКСТРАДИЦИИ А.ЗАКАЕВА
Похоже, пророчества о Третьей мировой сбываются. Причем война эта не просто запрограммирована в далеком или близком будущем человечества, а уже началась. Формального объявления ее не было, но вызов брошен. Всему остальному миру его сделали международные террористы. Он ежедневно гремит взрывами и выстрелами в «горячих точках» планеты. И, судя по всему, это действительно главная битва в мировой истории. Ее ключевые сражения
разворачиваются на наших глазах. Очередная знаковая атака экстремистов произведена 7 июля в Лондоне, а попытка ее повторения 21 июля, две недели спустя. О том, что может последовать дальше, шла речь на встрече посла Великобритании в России Тони Брентона с журналистами, среди которых был и корреспондент «ВПК» Е.Макаренко.
Т.Брентон: Я был в Лондоне, когда это произошло. Поэтому могу лично свидетельствовать, каким шоком стали теракты и для города, и для страны в целом. Должен также сказать, насколько мы были тронуты поддержкой, полученной со стороны международного сообщества и со стороны России, когда произошли эти ужасные события. Здесь, в Москве, когда я вернулся в посольство, нас просто завалили цветами, письмами и телефонными звонками со словами поддержки. Я был потрясен тем, что мы получили поддержку от людей, переживших теракт в театре на Дубровке. 14 июля, как раз перед минутой молчания, которую мы объявляли в память о жертвах террористических актов в Лондоне, мне позвонил министр иностранных дел Лавров... Все это свидетельствует об одном: и Британия, и Россия тесно сплотили свои ряды в попытке противостоять терроризму. Теракты в Лондоне, теракты в Беслане — это нападения не просто на одну из наших стран. Это нападение на весь цивилизованный мир. И мы намерены работать вместе, чтобы искоренить ужасную угрозу, которая нависла над всеми нами.
Вопрос: После терактов 11 сентября США атаковали те государства, откуда, как считают в Вашингтоне, исходила угроза национальной безопасности Америки. Можно ли ожидать чего-то подобного от Великобритании?
Ответ: Теракты были и до 11 сентября. Просто 11 сентября стало тем тревожным сигналом, тем звонком, который пробудил всех ото сна и наглядно продемонстрировал, насколько велика опасность. После 11 сентября мы ужесточили наши законы для того, чтобы бороться с терроризмом, и многие другие страны сделали это. В Европе был выработан ряд скоординированных мер, направленных на борьбу с терроризмом. Но когда что-то подобное происходит в твоем родном городе, это слишком явно свидетельствует о степени опасности. И, конечно, после того что произошло, мы еще раз тщательно проанализируем наше законодательство, все пункты посмотрим: не упустили ли мы что-нибудь и что можно еще улучшить. Из каждого инцидента извлекается урок, и то, что произошло в Лондоне, не исключение. Но
сейчас мы находимся только на ранних этапах расследования и анализа этого события. Мы уже знаем, кто это совершил, но о том, какие уроки из этого можно извлечь, говорить пока еще рано.
Вопрос: Могут ли теракты в Лондоне повлиять на сроки вывода британских войск из Ирака?
Ответ: Нет.
Вопрос: Есть ли, на ваш взгляд, связь между объявлением Лондона столицей Олимпийских игр и терактами?
Ответ: Я уверен: связи никакой нет. Очевидно, что теракты были тщательно спланированы. И это планирование началось задолго до принятия решения относительно проведения Олимпиады. После того как Лондон был выбран столицей Олимпиады, люди ликовали, гордились собой и городом, думали, как наилучшим образом провести эти игры, чтобы получился фестиваль, на котором показали бы все самое лучшее, достигнутое человечеством. И тем сильнее был тот шок, который мы все испытали на следующий день. Он сбросил нас с высот, где мы парили в этом возвышенном духовном состоянии, в узкую и низкую лощину. И это было очень жестким напоминанием о темных сторонах человеческой натуры. И в Лондоне, в Великобритании, и здесь, в России, мы помним, что в нашей жизни есть плохое, есть зло. Но тем сильнее стремление сделать Олимпиаду такой, чтобы она превалировала над злом, которое таят в себе эти теракты.
Вопрос: Какие пути практического сотрудничества между Россией и Великобританией вы видите в борьбе с терроризмом? Планируется ли использовать опыт, накопленный российскими специалистами в этой сфере? Намерена ли Великобритания в связи с терактами в Лондоне ужесточить визовый режим?
Ответ: Что касается практических областей сотрудничества, то, наверное, большая часть этой работы останется невидимой, поскольку в основном она будет включать в себя сбор и обмен информацией по террористам, террористическим организациям. Нам хотелось бы наладить эффективный обмен такого рода сведениями между соответствующими службами. Кроме того, мы планируем развивать сотрудничество по контролю над финансовыми потоками, по удержанию телефонных звонков, электронных писем. Недавно была встреча в Европе, где эти вопросы обсуждались и были достигнуты договоренности. Надеемся развивать подобное сотрудничество, направленное на борьбу с терроризмом, со многими странами, включая Россию. Что касается визового режима, то пока что нет никаких пла-
нов изменять его. По крайней мере, в ближайшее время. У нас уже создана достаточно эффективная система, позволяющая препятствовать доступу в Великобританию террористов и лиц, подозреваемых в терроризме. Поэтому, думаю, для обычных законопослушных россиян здесь никаких изменений не будет.
Вопрос: Можно рассказать более детально, как будет развиваться антитеррористическое сотрудничество между европейскими, британскими и российскими спецслужбами? Как совместными усилиями повысить безопасность на транспорте, в других местах массового скопления людей?
Ответ: Конкретные наработки у нас уже есть. И, кстати, это сотрудничество касается не только взаимодействия между спецслужбами. Оно налаживается и по линии Министерства финансов — в том, что касается контроля за финансовыми потоками, и по линии Министерства связи — что касается удержания телекоммуникационных данных, по другим направлениям. С некоторыми странами у Великобритании эти связи уже наполнены конкретным содержанием. С Россией мы пока только учимся налаживать взаимодействие, обмен информацией о террористах и террористических группах. Теперь есть новый импульс для развития такого сотрудничества, выхода его на новый уровень и высокое качество.
Вопрос: Как в Лондоне расценивают заявления российских политиков и военных о возможности нанесения превентивных ударов по террористам в любой точке мира, где они будут обнаружены?
Ответ: Что касается превентивных ударов, то мы, безусловно, хотим найти способы борьбы с международным терроризмом, которые, с одной стороны, соответствовали бы принципам международного права, а с другой — эффективно защищали бы наших граждан от событий, подобных тем, что произошли в Лондоне. Одна из кампаний, в которых участвует Британия — война в Афганистане, где мы свергли режим, бывший прибежищем для «Аль-Каиды» и способствовавший взращиванию международного терроризма. Такие операции, на мой взгляд, являются правильными и необходимыми, поскольку делают мир более безопасным.
Вопрос: В последнее время в связи с присутствием в Британии Ахмеда Закаева вновь заговорили о двойных стандартах. Как вы прокомментируете эти заявления? При каких условиях Закаев может быть экстрадирован в Россию?
Ответ: Одна из целей, которую преследуют террористы, — нарушение и свержение западных ценностей, включая демократию и независимую судебную систему. Если мы пойдем у них на поводу и нарушим принципы верховенства права, это будет для террористов большой победой. Мы не намерены давать им возможности завоевать ее. Господин Закаев защищен британским законодательством в той же мере, что и любой другой человек, живущий в Британии. Если российские власти предоставят нам достаточные доказательства того, что он участвовал в террористических актах, совершал их, он будет экстрадирован. Поэтому вопрос о двойных стандартах не стоит.
Вопрос: Некоторые правозащитники, международные организации заявляют, что правительства ряда стран под маркой борьбы с терроризмом пытаются решать внутренние проблемы, нередко нарушая при этом права своих граждан. Как вы полагаете, имеют место подобные явления в Великобритании и России?
Ответ: Могу точно сказать, что мое правительство не использует теракты как предлоги для того, чтобы нарушать права человека. Я лично придерживаюсь той точки зрения, что если вы нарушаете права человека таким образом, то только способствуете террористам, а не боретесь с ними. С другой стороны, мы ужесточили законодательство после терактов 11 сентября и других. И сейчас мы снова будем заниматься ужесточением нашего законодательства. Чтобы те, кто использует данные им свободы для совершения терактов, не могли этого делать. Смысл в том, чтобы найти оптимальный баланс: с одной стороны, дать правоохранительным органам достаточно полномочий для защиты невинных граждан, с другой — чтобы они могли эффективно бороться с теми, кто эти права нарушает. В тех странах, где, по нашему мнению, этот баланс не выдерживается, мы озвучиваем свою позицию.
Вопрос: Не сократился ли в последнее время приток российских туристов в Великобританию?
Ответ: Снижения, конечно же, нет. Я надеюсь, что российских туристов не отпугнут события, происшедшие в Лондоне. Число россиян, приезжающих в Великобританию, растет на 20% каждый год. Это и туристы, и те, кто приезжает по делам, с образовательными целями. Мы приветствуем такой людской поток, потому что это способствует укреплению связей между нашими странами, облегчает взаимопонимание.
Вопрос: Как вы относитесь к высказываниям некоторых журналистов, что во всем, что сейчас происходит в Англии, виновато правительство Великобритании?
Ответ: Это достаточно любопытный подход. Британское общество является одним из наиболее открытых, цивилизованных, совершенных с точки зрения верховенства права. В нем существует среда, в которой люди могут реализовывать свои возможности. И мне очень сложно найти какую-то взаимосвязь между обществом, которое существует с такими высокими стандартами, и теми, которые убивают невинных людей.
Вопрос: Великобритания входит в европейскую тройку по диалогу с Ираном. Как вам видятся перспективы решения иранской ядерной проблемы? Как Лондон относится к сотрудничеству Москвы и Тегерана в области ядерной энергетики?
Ответ: Во-первых, мы по-прежнему уверены в том, что Иран не будет приобретать ядерного оружия. И диалог направлен на то, чтобы обсудить с ним возможные пути выхода из этих ситуаций с тем, чтобы в государстве не было планов по наращиванию ядерных вооружений. Это очень сложный процесс, и то, что он продолжается, уже само по себе достижение, которое вселяет большой оптимизм. Россия играет в этом процессе большую роль, потому что у Москвы очень тесные связи в ядерной сфере с Тегераном. И России понятнее не меньше, чем нам, что Иран не должен приобретать ядерного оружия. Думаю, что, работая в таком формате — Россия, три европейские страны и США, — мы найдем самый оптимальный способ решения этой сложной проблемы.
Вопрос: Некоторые западные политики высказывают озабоченность в связи с укреплением вертикали власти в России, изменением избирательной системы в РФ. Им не нравится, например, что теперь губернаторы назначаются. Звучат заявления о сужении информационного поля в России, о «разгроме» компании «Юкос». Вас волнуют эти проблемы?
Ответ: Я согласен с мнением президента Путина по этим вопросам. Выступая со своим посланием в апреле, он говорил о потребности в независимости и верховенстве права для России, что СМИ должны быть более открытыми к оппозиционным партиям, что налоговые органы не должны терроризировать бизнес. Это его слово — «терроризировать». Он говорил также о такой системе, в которой при назначении губернаторов должно приниматься во внимание
мнение местного населения. Мы с нетерпением ждем, когда российское государство решит все те проблемы, которые президент перечислил в своем послании.
«Военно-промышленный курьер», М, 27июля—2 августа 2005 г.
Ольга Четверикова,
историк
ИСЛАМИЗИРОВАННАЯ ЕВРОПА:
НОВАЯ УТОПИЯ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ КОНЦА XXI в.?
Рассматриваемая нами проблема имеет несколько аспектов, и самый главный из них — это вопрос об исламе в Европе как части международной стратегии. Он играет крайне важную роль как в геополитике исламских государств, так и в геополитике США. Однако геостратегический взгляд на роль внутреннего ислама европейской элитой не одобряется. Честно и беспристрастно оценить деятельность исламских организаций и роль исламских государств в их развитии пытаются независимые исследователи. Но последние часто навлекают на себя обвинения со стороны европейских интеллектуалов в «политнекорректности», а со стороны мусульман — в «исламо-фобии» (во Франции впервые это слово употребил Т.Рамадан). По мнению французского исследователя К.Монике, политическая корректность в отношении ислама приобрела чрезмерный характер. На западе позволено критиковать все: христианство, оккультную власть масонства, профсоюзы, капитализм, «можно смеяться над папой, над матерью Терезой, над далай-ламой, но никогда — над исламом, поскольку тут же будешь обвинен в расизме». Однако существует определенный круг европейских аналитиков, рассматривающих проблему ислама с точки зрения государственно-национальных интересов. Это позволяет по-иному взглянуть на роль исламских организаций и оценить поведение европейских политиков.
Исламская геополитика родилась из Корана. Она имеет теологические корни и неразрывно связана с задачей утверждения Уммы — религиозной общности всех мусульман, ведущей свое начало с общины собравшихся в Мекке вокруг Мухаммеда. С созданием мусульманского государства практические потребности освоения своего пространства и захвата чужого стали диктовать ей особые политиче-
