Из фондов "Красной горки": книга В. Де Вагта «Й. Б. Ван Лохем (1881 – 1940). Особняки, городские дома и градостроительные проекты» (1995) Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

30 Ученые записки музея-заповедника «Томская Писаница». №5. 2017 г.

УДК 72.036

ИЗ ФОНДОВ «КРАСНОЙ ГОРКИ»: КНИГА В. ДЕ ВАГТА «Й. Б. ВАН ЛОХЕМ (1881-1940). ОСОБНЯКИ, ГОРОДСКИЕ ДОМА И ГРАДОСТРОИТЕЛЬНЫЕ ПРОЕКТЫ» (1995)

Рабкина Надежда Владимировна,

кандидат филологических наук, научный сотрудник, MAY «Музей-заповедник «Красная Горка», доцент кафедры переводоведения и лингвистики. Кемеровский государственный университет (Кемерово, Российская Федерация). E-mail: [email protected]

Статья посвящена кемеровскому периоду творчества голландского архитектора Йоханнеса ван Лохема (1926-1927), описанному в исследовании историка архитектуры В.де Вагта, хранящемся в фондах музея-заповедника «Красная Горка» (Кемерово). Работая в автономной индустриальной колонии «Кузбасс», харлемский архитектор спроектировал план индустриального города-сада, некоторые постройки можно увидеть на территории музея. К ним, кроме всего прочего, относится и здание школы Кемеровского Рудника, внесенное в список Архитектурного наследия Нидерландов за рубежом. Построенные в далекой Сибири голландские дома Ван Лохема повлияли на развитие местной архитектуры и являются живыми памятниками бурного промышленного развития Кузбасса в те годы.

Ключевые слова: история архитектуры, индустриальный город, голландская архитектура, архитектура Кемерово, Йоханнес ван Лохем, функционализм, автономная индустриальная колония (АИК) «Кузбасс».

FROM THE FUNDS OF THE RED HILL MUSEUM RESERVE: «0. B. VAN LOGHEM (1881-1940). LANDHUIZEN, STADSWOONHUIZEN EN WONINGBOUWPROJECTEN» BYW. DE WAGT (1995)

Rabkina Nadezda Vladimirovna,

Candidate of Philology, research staff member at the Red Hill Museum Preserve, Assistant Professor at the Department of Translation and Linguistics, Kemerovo State University (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: nrabkinatamail.ru

The article features Dutch architect Johannes van Loghem and his Kemerovo period (1926-1927) the way it is described in Wim de Wagt research stored in the funds of the Read Hill Museum Reserve (Kemerovo). While working at the Autonomous Industrial Colony Kuzbass the Haarlem architect designed a plan for an industrial garden town, and some buildings still can be found on the territory of the museum, including the School of the Kemerovo Mine District and the so-called «sausage houses» included in the List of Dutch Architectural Heritage Abroad. The Dutch houses built in Siberia influenced local architecture and represent a living monument to that period of turbulent industrial development in Kuzbass region.

Keywords: history of architecture, industrial architecture, Dutch architecture, Kemerovo architecture, Johannes van Loghem, functionalism, Autonomous Industrial Colony Kuzbass.

Йоханнес Бернардус ван Лохем (1881-1940) -голландский архитектор, градостроитель и дизайнер интерьера. Начав свою карьеру с проектов частных домов для элитных новостроек Харлема,

он прославился как проектировщик социального

-

ализовать дух социальных изменений того времени. В 1926-1927 гг. по приглашению Себальда Рутгерса известный своими социалистическими взглядами Й. ван Лохем приехал в Кемерово, где работал в архитектурном бюро автономной

индустриальной колонии «Кузбасс», проектируя

-

ческой промышленности. И хотя из созданных им проектов была реализована лишь малая толика, а сам архитектор вскоре уехал из Сибири, разочарованный новоявленной советской бюрократией,

-

стриального края остается весомым.

-

вать жилье в соответствии с нуждами его будущих обитателей посвящено исследование голландского

историка архитектуры Вима де Вагта «Особняки, городские дома и градостроительные проекты: отображение образа жизни» (1995) [^хранящееся в фондах кемеровского музея-заповедника «Красная Горка», на чьей обширной территории

расположены построенные ван Лохемом здания,

-

ландского архитектурного наследия за рубежом. Данная статья предлагает обзор кемеровского периода творчества Ван Лохема, сделанный в книге де Вагта.

Прославившие Ван Лохема на родине проекты жилых районов Патрия, Тёйнвейк-Зёйд и Тёйнвейк-Ноорд, построенные в начале 1920-х, являются памятниками революционных идей того времени - о социальной ответственности архитектора перед простым народом, взаимосвязи комфортного бытия и мироощущения человека, достойных условиях проживания и труда для рабочего класса, и о том, что архитектор может

способствовать эмансипации народа, строя дома,

-

ческим и гигиеническим требованиям.

Примечательно, что в своих социальных проектах Ван Лохем реализует те идеи, которые сформулировал для себя еще тогда, когда строил частные особняки. Так, жилой дом не должен подчиняться законам какого-либо искусственного стиля. Философия функционализма, или Нового Зодчества, подразумевала, что на первом месте всегда должны быть удобство и практичность.

При этом жилой дом должен одновременно

-

хитектурные находки и современные достижения, позволяющие облегчить ведение хозяйства. Ван Лохем основывался на старой североголландской архитектуре, считая, что формы деревенского дома практически идеальны, ибо они - как слова и мелодия народной песни, обкатаны потоком истории до состояния совершенства, в таком доме нет ничего лишнего.

-

дельно естественны, а конструкция - максимально «честна», т.е. костяк дома должен ощущаться под

мякотью его плоти, которая всегда представляет

-

ет свой уникальный рисунок, а камень диктует скульптору форму скульптуры. Это не помешало Ван Лохему стать одним из пионеров бетонного строительства в жилой архитектуре. Он всячески высказывался в поддержку механизированного производства в архитектуре и связанных с ней видами прикладного искусства, так как именно таким образом в зданиях и предметах обихода обретет свое выражение динамизм современной жизни.

-

лья с минимальными удобствами под названием «Патрия» Ван Лохем поступился принципом чест-

ности конструкции в пользу имитации бетона: он покрывает кирпичную кладку и известняк толстым слоем белой штукатурки, получив иллюзию сплошной стены, чья белизна выражает не только «механистическую» эстетику, но и стремление к чистоте. Эта чистота в самом прямом смысле слова воплощала идею создания нового жилья для рабочих, ранее обитавших в антисанитарных условиях средневековых трущоб.

Кроме того, дом должен соответствовать идеалу «Gesamtkunstwerk», когда интерьер и экстерьер

вместе создают единый, гармоничный объект

-

тивно транслировалась обществом «Architecture

-

ством издаваемого с 1918 журнала «Wendingen».

-

ональная, а не рафинированная «характерная красота» целого.

Огромное значение Ван Лохем придавал связи строения и окружающего ландшафта, плавному переходу между внешним и внутренним пространством, в чем сказалось влияние английской загородной архитектуры и движения Arts & Crafts

на голландскую архитектуру того времени. Так,

-

рые Ван Лохем проектировал в 1914-1919 для Электрического Общества Кеннемера в Северной Голландии, имеют привычную форму деревенских церквушек или крестьянских сарайчиков, идеально вписываясь в окружающий сельских пейзаж. Отсюда и многочисленные сады и скверы его

жилых комплексов, а также такие милые детали,

-

турных чертежах домов.

-

тарности и возвышенности западноевропейской

готики: растянутые по горизонтали формы дома

-

современной североамериканской архитектуры

первой половины XX века («Школа Прерий», Фрэнк

-

лых комплексов ван Лохема плоская крыша: о ее плюсах говорил и составленный в 1918 году особой комиссией доклад «Преимущества использования

плоской крыши в Нидерландах», где кроме чисто

-

екая крыша в крупных жилых комплексах просто необходима, так как на ней можно обустроить сад, и подразумевалось, что она - своего рода манифест разрыва с традицией. К слову, именно неожиданно

ставшие протекать плоские крыши комплекса

-

ратива-заказчика, и стали одной из причин того, что Ван Лохем с радостью принял предложение Рутгерса и отправился в Сибирь.

-

ное бюро, в котором иностранные специалисты работали рука об руку с русскими ассистентами.

Его первейшей задачей была постройка жилых домов для рабочих, которые в больших количествах стекались из окрестных деревень на возрождающиеся угольно-химические предприятия и остро

нуждались в жилье. В его распоряжение выделили

-

рой по изначальному плану должны были быть построены 5000 жилых домов с сопутствующими строениями - школами, магазинами, конторами, электростанциями, театрами, кинотеатрами и т.д. К слову, американский профсоюзный деятель и шахтер Пауэре Хапгуд, проработавший в АИК «Кузбасс» несколько месяцев в 1925 году, так описывает пространство, в котором еще только предстояло творить Ван Лохему: «Здесь на правом

берегу все выполнено со вкусом. Сосны и березы

-

ющие крутой берег глубокие овраги переброшены

-

ницы. Жилые дома и прочие строения не типичны для промышленного города, больше всего они напоминают коттеджи какого-нибудь летнего курорта. На обоих берегах возводят бревенчатые дома для рабочих. Никогда и нигде не видел я столько строек» [2, с.245].

Создавая план промышленного города, Ван Лохем опирался на вполне конкретные идеи. Во-первых, это утопический план города-сада Эбенезера Говарда «To-morrow: a Peaceful Path to Real Reform» (1898 г.). Утопия Говарда представляет собой альтернативу перенаселенным обветшалым историческим центрам и серым, монотонным застройкам эпохи промышленной революции. Он предлагает просторные, зеленые города-спутники для пролетариата, который нужно освободить от оков рабского труда и переселить из грязных трущоб на лоно природы в аккуратные, опрятные дома, рассчитанные на одну семью.

-

да» (1927 г.) французского архитектора и теоретика архитектуры Тони Гарнье, которую можно

-

ционального подхода к градостроительству. Это

план несуществующего крупного города где-то

-

ших деталей разработаны все аспекты урбанистической жизни.

Взяв лучшее из обеих утопий, Ван Лохем отверг

-

матривал план Гарнье. По поводу многоэтажных

-

вался весьма резко. Он писал, что в новых городах будет правило «один дом - одна семья», ибо только так дети могут полноценно расти на лоне природы. А высотное жилье годится разве что для людей бессемейных или престарелых, во всех же других случаях, по его словам, многоэтажные дома - самая бесчеловечная форма жилья, которую когда-либо удавалось придумать.

-

тажное жилье, ван Лохем отверг и серые, унылые

съемные казармы, ассоциирующиеся с большими

-

хитектуре того времени особым спросом пользовались общежития барачного типа с длинным коридором, по обе стороны которого располагались жилые комнаты, то для своего города-сада ван

Лохем предложил блокированные, или террасные,

-

ным входом и садиком - чтобы их обитатели могли

обеспечивать себя самым необходимым. Чертежи

-

циями использовались и после его отъезда: так,

-

чевского и Гагарина можно считать в некотором смысле наследниками «колбас» с ул.Абызова.

Построенные им по этому принципу дома на улице Абызова в народе за непривычный вид

быстро прозвали «колбасами». Несмотря на явные

-

лянкам и деревянным избам, поначалу встретили эти дома с явным недоверием: пусть и нищенское, холодное и грязное, но их традиционное жилье было отдельным. Общая крыша блокированных

«колбас» переносила их из привычного мира

-

менный западный мир развитой промышленности и технического прогресса, и принять эти изменения им было сложно. Аргументировал такую организацию жилья Ван Лохем следующим

образом: террасное блокированное жилье не было

-

ходимостью, потому что только так проведение

-

чески оправданным. Кроме того, сибирским домам требовались прочные, тяжелые фундаменты, что было возможно, только если объединить их под одной крышей. Но, кроме экономических причин, Ван Лохем связывал «западную» форму жилья и с моральными ценностями, типичными для патерналистского мышления.

Ван Лохем сгруппировал дома города-сада

по иерархическому принципу, предусмотрев

-

ны, школы и другие общественные учреждения,

-

лоэтажного жилья и средневысотных многоквартирных домов весьма примечательна. На берегу

реки должны были располагаться одноэтажные

-

положенных позади них, могли беспрепятственно наслаждаться видом на реку. По всей вероятности, при всей своей убежденности в функциональной ограниченности многоэтажек, он всё-таки

оставлял за собой возможность строительства

-

лизован, новый шахтерский город был построен выше по течению и на противоположном берегу.

-

нены: ряды малоэтажных домов, «бунгало» в лесу

-

этажное жилье так и осталось только на бумаге.

Уже реализованные архитектурные проекты помогли Ван Лохему создать такой образ города,

который бы органично сочетался с окружающим

-

чатление загородной застройки. На некотором отдалении от реки располагался центр нового городского района, сконцентрированный вокруг главной улицы и площади с расположенными на ней административными зданиями, среди которых были школа, увенчанная водонапорной

башней, кооперативный магазин и баня. За ними

-

не - так называемые «бунгало».

-

трии: здесь Ван Лохем руководствуется принципами минимализма и функционализма, а также

-

ние - пластичные орнаменты в виде фигурных утолщений вокруг дверей, акцентирующие вход. Дальше от берега располагаются дома-колбасы

для шахтеров. У каждого блока свой собственный

-

ратурным шлюзом, что еще раз свидетельствует

о способности архитектора приспосабливаться

-

ровых зим в каждом доме обустроено по два дымохода - один в гостиной и один на кухне.

Несколько раз Ван Лохем прибегал к местной методике, при которой внешние стены делались

из очищенных бревен. Как объяснял он сам, этот

-

рева легко строить и зимой, что не возможно в случае каменного строительства. Именно поэтому, пишет Ван Лохем, деревянное зодчество здесь так популярно: зимой у крестьян достаточно времени

на строительство, а иначе они просто обречены

-

газина и прилегающее к нему административное

-

ревянном каркасе, обложенном двойным рядом досок и пергамином в качестве изоляционного

материала - вариант «сандвич-конструкции»,

-

ительстве особняков в Харлеме.

Как и в случае строительства террасных домов, Ван Лохем без колебаний отступил от местных традиций, что вызывало сопротивление. Согласно

испытанному сибирскому способу, в основании

-

рый клался толстый слой глины, поверх которого

-

лал все по-другому. Он положил на необтесанные доски пола пергамин, а поверх - еще один слой досок, что стало возможно благодаря хорошему фундаменту. Аналогичный способ он применил

и для крыш, частично заполнив пустоты опилками и известью. Опилки были доступны в большом количестве - из переработанного крепежного леса на шахтах. И уж совсем странно в глазах сибиряков, считавших, что внешняя кирпичная стена должна быть не меньше 71 сантиметра, поступил он с внешними кирпичными стенами террасных домов, отважившись сделать их при помощи кладки Герарда - в два слоя по десять сантиметров с наполнением из шлака между ними. Местных мастеровых это не убедило, но так удавалось сэкономить дефицитный кирпич.

-

ровского периода творчества Ван Лохема остается

здание Школы Кемеровского Рудника - школы

-

обычной комбинации бетона, кирпича и дерева.

-

строена водонапорная башня, по обе стороны от которой расходятся два флигеля с учебными аудиториями.

-

нии школы он объяснял тем, что школа - самое высоко распложенное здание на данном участке

застройки и тем, что так можно функционально

-

лом. Башня выполнена из бетона, нижняя часть

флигелей - из оштукатуренного кирпича, верхняя

-

ступны стекла фабричного производства только размером 61x61 см., то большие окна имеют фасеточную структуру.

Весьма примечательна и планировка здания:

-

кой», при которой флигели расположены под прямым углом друг другу и соединены в области лестничного холла, причем внутренний угол ориентирован на юг. Это было сделано для того,

чтобы как можно лучше осветить расположенные

-

положен в боковом флигеле с северной стороны. Изначально такая планировка использовалась при строительстве английских особняков 19 века.

Хотя этот тип и применялся в Нидерландах при

-

пользовать и для школ из-за хорошего освещения.

Этот неформальный градостроительный план

-

круг общественных учреждений, Ван Лохем упомянул в 1933 году в журнале «Бе 8 еп ОрЬоиш», когда писал о городских планах Эрнста Мая и Марта

Стама и для, среди прочего, города Магнитогорска:

-

тых жилых блоков, ориентированных по солнцу,

-

зинам, школам, развлекательным учреждениям, кооперативным кухням и т.д. все еще актуальны, но их исполнение стало более обстоятельным. Наш проект тогда еще имел более свободные,

романтические основания. Мы еще колебались, так как в те времена рабочий и шахтер еще были наполовину крестьянами, и это их полукрестьянство следовало уважать, чтобы не сделать переход

-

ленное население, в среде которого крестьянство полностью ликвидировано, поэтому строительство городов как абсолютных промышленных теперь может быть более последовательным» [3; с. 74]. Его отношение к «крестьянскому характеру»

местного населения и жутковатое использование

-

жить, что активное неприятие неграмотными заводскими рабочими и шахтерами новеньких домов-«колбас» в свое время сильно задело Ван Лохема. Из опыта других западноевропейских архитекторов в Советском Союзе, пишет В.де Вагт, также видно, что модернистские амбиции

иностранных архитекторов часто натыкались

-

селения.

«Свободное» и «романтическое» отношение Ван Лохема к своему кемеровскому проекту объясняется его жилыми комплексами 1920-х годов, которые

-

же в проекте сибирского промышленного города отразилась его любовь к сельскому строительству и региональным, ремесленным техникам.

Его экспериментам с методами конструкции

в шахтерском городе предшествовали плоские

-

зенхаге и Хёйс-тер-Клеефф, а также необычное использование материала в Патрии и Бетонной деревне в Амстердаме.

-

сколько перегнул палку с воздействием на образ жизни их обитателей. Культурный шок, который

вызвали десятисантиметровые стены на берегу

-

звали у некоторых почтенных бюргеров кубиче-

ские формы Тёйнвейк-Зёйда, а сибирские рабочие были так же озадачены планировкой своих новых комфортабельных террасных домов, как и жители

Хеемтеде - «перевернутой» планировкой «кухней

-

вали и продолжают использовать многочисленные балкончики и террасы не для принятия солнечных

ванн, а для сушки белья, в равной степени как

-

ные под туалеты помещения в кладовки, так как канализация в то время так и не была проведена

в дома-«колбасы». Дворики Патрии и кемеровских

-

росли многочисленными хозяйственными сарайчиками и пристройками, за которыми теряется изначальный замысел архитектора. Но все это только показывает, что жизнь реальная жизнь сложнее любой философской идеи, какой бы хорошей она ни казалась.

Государственный социализм не принес рая на земле, как ожидали западные интеллектуалы.

Разочарованный, Ван Лохем вернулся домой.

-

тысячных его дома попали в список культурного

-

туе архитектурных памятников местного значения.

-

тории которого они находятся, не раз приезжали

делегации из посольства Нидерландов, активно

-

мих домов и восстановления всего исторического

-

зована крупномасштабная выставка о Ван Лохеме, совместно с музеем архитектуры Амстердамской школы «Не1 БсЫр», а сейчас голландский режиссер Петер Ауд (родственник известного архитектора

Ауда, творившего одновременно с Ван Лохемом)

-

боты харлемского архитектора.

Литература

1. De Wagt, W. Landhuizen, stadswoonhuizen en woningbouwprojecten: beelding van levenshouding // W. De Wagt. -Nederland, Haarlem: Schuyten Co, 1995. - 362 blz. (Архивы музея-заповедника Красная Горка).

2. Hapgood, P. Round the world underground: diary of an American miner abroad [extracts] // P. Hapgood. - From original typescript among the Powers Hapgood Papers at the Lilly Library, University of Indiana, Bloomington. (Архивы музея-заповедника Красная Горка).

3. VanLoghem, J.B. StedebouwinSowjet-Rusland//J.B. VanLognem//De 8 enOpbouw, 1934.

References

1. De Wagt, W. Landhuizen, stadswoonhuizen en woningbouwprojecten: beelding van levenshouding // W. De Wagt. -Nederland, Haarlem: Schuyten Co, 1995. - 362 blz. (From the Red Hill Museum Reserve archives).

2. Hapgood, P. Round the world underground: diary of an American miner abroad [extracts] // P. Hapgood. - From original typescript among the Powers Hapgood Papers at the Lilly Library, University of Indiana, Bloomington. (From the Red Hill Museum Reserve archives).

3. Van Loghem, J. B. Stedebouw in Sowjet-Rusland // J. B. Van Lognem // De 8 en Opbouw, 1934.