CC BY
310
Е. А. Васильева
ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ ПОЛИЭТНИЧНОГО СОСТАВА НАСЕЛЕНИЯ АСТРАХАНСКОГО КРАЯ
Территориальные изменения приводили к изменениям в численном и национальном составе населения Астраханского края. Однако все изменения производились законодательным путем и не вызывали внутренних межнациональных и порубежных конфликтов. Занимая выгодное географическое положение, Астрахань быстро превратилась в крупный торговый и ремесленный центр. Своеобразной характеристикой населения Астраханского края является его полиэтнический состав. Наряду с жителями Азии, европейцы также стремились завязать торговые отношения с Астраханью, а через нее и со странами Востока.
Сложная и неоднозначная проблема наличия либо отсутствия в Астраханском крае коренного, автохтонного, населения в данной работе не рассматривается. В ХУ1-Х1Х вв. происходил переход от одной волны миграции к другой.
Славянское население эпизодически появлялось в низовьях Волги и Прикаспии еще в домонгольские времена (походы Святослава, косвенные свидетельства Ахмеда Ибн-Фадлана о поволжских «руссах», археологические находки в селах Селитренное, Красный Яр Астраханской области и др.). В составе Золотой Орды сразу возникли поселения русских пленников-ремесленников. Существование таковых в разной степени ассимиляции, возможно, с собственными православными храмами в составе «Сарайской» епархии (располагалась в ордынской столице) может быть зафиксировано по приведенным
© Е. А. Васильева, 2011
М. Д. Полубояриновой археологическим находкам ХШ-Х1У вв. на месте Сарая-Бату и у окраины г. Астрахани — поселка Мошаика1.
Массовое переселение сюда уже сложившихся этносов, русских, затем украинцев, включая донских и запорожских казаков, произошло позже, с включением края в состав Российского государства во второй половине XVI в. (вступление войск в 1554 и 1556 гг., основание русской Астрахани в 1558 г.), а особенно — с активным освоением степных пространств в течение XVIII в.2
Первоначальная, «ловецкая» (рыбацкая), «сходческая», то есть вольная, северорусского происхождения, диалектно «окающая» миграция уже сменялась вторичной, крестьянской (в том числе и «владельческих», крепостных крестьян) — среднерусской и южнорусской, «акающей». Первая связана с XVII в., вторая больше представлена в XVIII в. «Окающие» группы разместились при этом в низовьях, на юге края, а «акающие» — в верховьях, севернее. Вокруг же Астрахани возникла «буферная», переходная зона.
В рассматриваемый период, после городского антиправительственного восстания в Астрахани 1705-1706 гг., добавилась казачья миграция, представленная донскими командами и местными «выкрестами» (в массе своей калмыками, уходившими от владельцев). Возникли первые станицы: Грачевская, Ветлянская, Михайловская, Сероглазинская, впоследствии Замьянская (калмыцкого происхождения: там жил командир, нойон Замьян).
Следует выделить «полуславянские» названия русских (или прежде русских) низовых сел — Иванчуг (Иванов учуг, «место для ловли») и Кошиванка (народная этимология — «стоянка Ивана»). В других случаях возникали «парные» топонимы с этнической окраской, например Русская Башмаковка (русские) и Татарская Башмаковка (переселившиеся в начале XVII в. ногайцы-юртовцы).
Выделенный автором так называемый «бугристый» тип названий (соответствовавший безопасным при разливах рек возвышенным местам) мог иметь и славянское оформление (Ракушский, Бараний, Яблоневый Бугор), и тюркское (Ярлы-Тюбе = Осыпной Бугор, Ак-Тюбе и т. п.). В селе Красный Бугор на взморье, как было установлено автором, в середине XVIII в. поселились «краснобугоринские болдыри», потомки русских и жившей тогда в низовой дельте особой группы «николинских» калмыков-христиан (теперь здесь больше
казахов). С теми же калмыками, сохранявшими тайком древний шаманизм, связывается название бывшего поселка Бухульген (священный небесный, синий бык). Он просуществовал до конца 20-х годов XX в., но был уже населен казахами.
Таким образом, мы можем фиксировать поселение славян (русских, украинцев, включая казаков) в местностях, сохранивших топонимию от прежнего, не до конца ясного этнически, населения, контакты их между собой и с иноэтническими группами, также переселявшимися в Астраханский край в данный период.
В течение XVIII в. происходит активное освоение пустующих земель Астраханской области. Основная часть переселенцев была из центральных губерний России: Московской, Тамбовской, Воронежской, Костромской, Рязанской. Освоение земель происходило двумя путями: строительство казачьих поселений-крепостей по решению правительства и проникновение русских рыбацких ватаг, крестьян-землепашцев, бежавших на юг от крепостного гнета.
Сенатским указом от 1750 г. учреждался Астраханский казачий полк из 500 человек. Необходимость защиты степных рубежей заставила правительство создать эти казачьи формирования в Астраханской губернии.
Астраханский казачий полк размещался в Астрахани, казаки жили в своих домах. Управлять полком было сложно, поэтому было решено поселить полк отдельной казачьей станицей на бугре Сунгур. Поселение стало называться Казачьей слободой, позднее — Казачьим бугром и, наконец, Казачьебугоринской станицей, а речка Луковка, омывающая бугор, — Казачьим ериком3.
В уездных городках губернии существовали самостоятельные казачьи команды: Красноярская, Черноярская, Енотаевская, Царицин-ская, Камышинская и Саратовкая. Все они позднее были причислены к Астраханскому казачьему войску. Особенностью Астраханского казачьего войска было то, что оно, в отличие от природных казачьих войск Дона, Терека, Урала, являлось созданным государством подразделением, предназначенным для охраны границ осваиваемого Нижнего Поволжья. Этими задачами определялась и служба казаков, заключавшаяся в охране солевых промыслов, рыбных ватаг, ямского дела в губернии. Кроме того, астраханские казаки охраняли границу от разбойничьих нападений, производившихся с территории
Кавказа и из-за Урала. Казаки также обеспечили карантинные мероприятия во время эпидемии холеры и чумы.
Во второй половине XVIII в. при Екатерине II (примерно с 1780 г.) для освоения низовьев Волги началось принудительное переселение государственных крестьян — русских, чувашей, мордвы, татар из Среднего Поволжья. К ним добавились беглые люди, демобилизованные солдаты.
Важную роль играло астраханское казачество и в хозяйственном освоении края. Основанные по распоряжению губернатора Бекетова в 1765-1766 гг. станицы Лебяжинская, Замьяновская, Серо-глазинская, Ветлянинская, Грачевская, Косикинская, Копановская явились первыми сельскими поселениями на ранее пустынном тракте от Черного Яра до Астрахани. Именно казаки первыми начали превращать безжизненные степи в поля, бахчи, сады и огороды. Численность городского и сельского казачества составила 7283 души обоего пола.
Особенностью астраханского казачества был его полиэтнический состав. Среди казаков были русские и поляки, калмыки и татары, малороссы. Казачество являло пример религиозной терпимости. Хотя подавляющее большинство казаков были православными, среди них встречались и мусульмане, и католики и даже старообрядцы. Будучи на первых порах отличными друг от друга по этническим и религиозным признакам, казаки были объединены конвойно-караульной службой и взаимной экономической заинтересованностью4.
В XVIII веке в Поволжье появились украинцы, приезжавшие на заработки. Вокруг соляных озер Баскунчак и Эльтон появилась «чумацкая» миграция, украинская по происхождению.
Украинцы поселились в Саратове, Камышине, Черном Яру, Красном Яру и Астрахани, образуя земледельческие слободы. Каждая слобода возглавлялась старостой. Все члены этих общин платили государству семигривенную подать.
В фондах астраханского архива сохранились документы за 1782 г., содержащие сведения об украинском сообществе, которые не публиковались до 1967 г. Один из этих документов — ревизский реестр, представленный местным властям украинским старостою Игнатом Дюжинковым о последней переписи украинцев на территории Астрахани. Всего было произведено две переписи украинского населения
на территории Астраханской области—в 1763 и 1782 гг. Эти два документа дают сведения об украинцах в Астрахани. Как свидетельствует рукопись «Топографического описания Астраханской губернии» 1785 г., украинцы были приписаны к ведомству губернской канцелярии, а не к магистрату, к которому приписывались купцы и мастеровые люди. Когда точно возникло в Астрахани украинское сообщество — сказать трудно. Указом 1763 г. на украинцев был распространен «подушный» налог. Однако документы о «подушном» налоге не дают ясного представления о том, сколько украинцев было в рыбацких ватагах, на судах и на верфях в Персии. Для переработки богатых рыбных уловов требовались работники, и украинцев нанимали на промыслы и на суда, которые ходили вниз и вверх по Волге. Перепись 1782 г. на территории Астраханской губернии выявила 811 украинцев (486 мужчин, 325 женщин и детей) — выходцев из Лубенского, Нежинского и Полтавского уездов Украины.
Астрахань была важным торгово-промышленным узлом, губернским центром, а также центром Волжско-Каспийского рыбацкого промысла. Проживая теперь здесь, украинцы легко приспосабливались к укладу основной части местного населения5.
При преобладании славян в составе населения Астраханского края уже с XVI—XVII вв. был довольно значителен элемент восточного, азиатского (оседлого и особенно кочевого) этнического происхождения. Здесь проживали грузины, татары, индийцы, иранцы, бухарцы и армяне. Они проложили торговые пути к Астрахани через Моздок и степи Терека. Русское правительство разрешило иностранным купцам селиться на Садовом бугре, так как оно было заинтересовано в развитии торговых отношений со странами Востока6.
В 1744, 1746, 1759 гг. были изданы указы, которые разрешили людям разных национальностей жить в Астрахани и также дали право селиться слободами. В центре города образовались Агрыжан-ская (Индийская)7, Гилянская8, Бухарская, за каналом располагались Татарская, Армянская9, Солдатская10, а также Безродная слободы. Последние получили свое название от самовольно поселившихся беглецов, которые, приходя из разных мест в Астрахань, объявляли себя безродными11.
Одно из первых упоминаний об армянах, проживающих в Астрахани, мы встречаем в Софийской, Воскресенской и Никоновской
летописях, где сообщается об эпидемии 1346 г.: «...казнь бысть от бога на люди под восточною страною на город Орнач, и на Хазторокань, и на Сарай, и на Бездеж, и на прочие грады во странах их; бысть мор силен на Бесермены, и на Татары, и на Ормены, и на Обезы, и на Жиды, и на Орязы, и на Черкасы, и на всех тамо живущих, яко не бе кому их погребати...»12.
Исследуя историю Астрахани XVI в., П. Х. Хлебников отмечал существование бухарских и гилянских гостиных дворов, среди иностранных торговцев он упоминал в том числе армян. Они из-за своей малочисленностью не имели собственных гостиных дворов13 и проживали со своими семьями на гилянском дворе14. Однако Ключа-ревская летопись первоначальное появление армян в Астрахани относит к 1615 г.: «...на третье лето царствования царя и великого князя Михаила Федоровича первоначальные явились люди гостиные из армян, персиян и индийцев...»15.
К началу XVII века в Астрахани сформировалась армянская колония16, которая состояла преимущественно из торговых людей17. В 1706 г. армянам принадлежало тридцать городских домов18. В том же году они получили разрешение Петра I на строительство каменной церкви19, а в указе от 23 сентября 1723 г. «именовали их уже Астраханскими жителями с давних лет».
С 1744 г. для проживания и торговли армян были изданы особые правила, как для привилегированного сословия. Им разрешалось свободно торговать в России, оставаться на временное жительство, селиться слободами, строить фабрики и заводы. Армян освободили от гильдейского сбора и обязали платить пошлину только за то-вар20. Секретным предписанием было разрешено принимать армян в вечное Российское подданство21.
В 1734-1747 гг. к астраханским армянам присоединились беженцы с Кавказа. Все они спасались от набегов персидского шаха Надира. В XIX в. Астрахань стала одним из крупнейших центров развития армянской культуры. Были открыты Агабабовское народное училище, епархиальное училище, армянская семинария.
В 1735 г. изгнанный грузинский царь Вахтанг решил окончательно поселиться в Астрахани, чтобы быть поближе к родине. С Вахтангом остались только наиболее преданные друзья. Уже в то время за рекой Кутум, близ Иоанно-Предтеченского монастыря, появилась
небольшая Грузинская слобода22. Издавна здесь была и улица Грузинская, которая сохранила свое название до настоящего времени. Кроме имеретинских выходцев в Астрахани стали селиться и жители других земель Грузии.
Петровские реформы были ориентированы на внедрение нового быта, близкого к европейскому. Возрастала потребность в иностранных специалистах для подъема ремесел и торговли, а с развитием просвещения, морского, военного и торгового флотов также в учителях, советниках и других представителях военных и гражданских профессий.
В 1702 г. в Астрахани насчитывалось около 100 немцев. Кроме трудностей адаптации к новым условиям жизни, быту и климату, существовали проблемы крещения детей при их рождении, венчания вступающих в брак и погребения умерших по религиозным канонам. Большая часть немецкого населения придерживалась лютеранства. Немцы обращались к священникам в православных храмах с просьбой оказать им религиозные услуги. Но, по разъяснению Священного Синода, православным священникам запрещалось оказывать услуги немцам и другим иностранцам. Тогда немцы, проживающие в Астрахани, обратились к властям за разрешением на постройку молитвенного дома, который был возведен в 1713 г. на территории кремля.
Немцы сыграли большую роль в строительстве судов для Каспийского флота. В 1772 г. в Астрахани стали делать островные лодки и ластовые суда для похода. Они были приспособлены и к морскому плаванию. Капитан Блория и Яков Брант вместе с русскими купцами участвовали в строительстве пильной ветряной мельницы для распиловки брусяного леса. Капитан Карл фон Верден принял участие в исследовании западного побережья Каспийского моря и составлении его новой карты, которая была необходима для мореходства. В состав Каспийской флотилии вошли и иностранные офицеры, давно состоящие на русской службе и не раз бороздившие воды Каспия, — капитаны Верден и Вильбоа.
Одним из многочисленных народов, проживавших на территории Астраханской области, являлись татары23. Они подразделялись на юртовых, аульных и кочевых. После покорения Астраханского ханства насчитывалось 25 000 семей (дымов). Опираясь на архивные
источники, мы наблюдаем уменьшение численности татарского населения: к 1772 г. их было не более 2000 семей. Это объясняется тем, что астраханские татары убегали к кавказцам, крымцам, башкирам, киргизам по одиночке и целыми семьями24.
Юртовские татары управлялись Табунными головами и подразделялись на три общества: Бухарское, Агрыжанское и Гилянское, общей численностью 740 человек. Каждое общество имело свою
мечеть25.
Астраханские деревенские, или аульные, татары жили на островах в устье Волги. В каждой деревне проживало от двадцати до двухсот семей (дымов). В одной из семей жил Каций, или первосвященник. Деревни состояли из небольших деревянных дворов с плоскими крышами. Проживали там только в зимнее время, а летом кочевали в шалашах или тростниковых кибитках. Стада деревенских татар были немногочисленны. Помимо скотоводства, они, так же как и юртовские, занимались земледелием и садоводством26.
В XVIII в. группа юртовцев начала жить оседло и основала свои первые села: Карагали, Кизань (ныне Татаро-Башмаковка), Майле-гуль (ныне Яксатово), Бусдангуль (ныне Кулаковка), Казы (ныне Мошаик), Джамели (ныне Три Протоки) и Тияк (ныне Царев)27. Позже возникли и остальные: Кучергановка, Солянка, Килинчи, Семиковка и Осыпной Бугор. В 1771 г. группа юртовцев получила независимость, и к ней присоединились некоторые семьи туркмен и часть живущих в Астрахани торговцев из Бухары—узбеков. Они стали называться «Утар», их административным центром было село Янго-Аскер.
Все эти группы населения — и карагаши, и юртовцы — отчетливо осознавали общность языка, происхождения, культуры, отделяли себя от живших в Астрахани и селах Наримановского района татар, под которым понимали усвоивших это самоназвание казанских татар и горьковско-пензенских так называемых «мишарей». Сами себя они называли исключительно ногайцами с небольшими вариантами: «ногай», «карагаш ногай» у карагашей, «нугай» у юртовцев. По преданию карагашей, различия между обеими группами и их названия связаны с войнами давних лет, в ходе которых кара-гаши бежали в «черные леса», а юртовцы были поселены в «черных юртах». На самом деле карагаши дольше, чем юртовцы, сохраняли
прямые контакты с этническим массивом ногайцев Предкавказья, а также кочевой образ жизни, способствовавший консервации многих черт культурной специфики. Юртовцы же подверглись значительному языковому и культурному влиянию городского татарского населения, проникавшего в их села.
Среди переселившихся из Среднего Поволжья (Казанского, Пензенского) выделялись четыре социальные группы: «служилые» — татары-военнослужащие; «ясашные»—татары—государственные крестьяне; «беглые татары», тайно покинувшие своих помещиков, а также «новокрещенные» татары, временно принявшие христианство. Первоначально южной границей поселения татар была определена линия Саратов — Царицын. На более «спокойных» местах в степях Астрахани и Ставрополья они поселились по своей инициативе в нарушение указов.
В Астраханской области татарских переселенческих сел немного. Это села Каменный Яр Черноярского района, Линейное, Курченко, Туркменка, Биштюбиновка, Янго-Аскер, Новая Кучергановка Наримановского, Зензели Лиманского, Новые Булгары Икрянинского, три хутора Ахтубинского районов. Все они при известной общности существенно отличаются одно от другого.
Появление в южных степях средневолжских татар произошло в 1722-1723 гг. в связи с Персидским походом Петра I. Поселенным в Кизляре «служилым» казанским татарам поручались охрана рубежей, разведка, переводческие и дипломатические функции. Эти исторические события послужили причиной образования татарских сел в Астраханской области.
Первое татарское поселение в Наримановском районе возникло в 80-х годах XVIII в. Здесь поселилось 339 казанских татар из Малых Чапурников, преимущественно «новокрещенные». Это было село Курченко (тат. «Картузан»). Отъезд части жителей Чапурников на плотах вниз по Волге был проведен без разрешения начальства.
Первоначальное название села действительно Курочкино по имени астраханского купца Курочкина, получившего от императора Петра I в 1722 г. эти земли с двумя солеными озерами, куда потом поселились татары. Название Картузан, по народной этимологии, — «Карт Узган» (старик пришел), якобы в честь мудреца, подсказавшего им это удобное и красивое место вдали от города и властей. Однако более
вероятно его происхождение от «Кар» и «Тузан» (снег и пыль), как подсказывает сама природа.
Курчинковские жители позже основали село Зензели (Жедали). В 1782-1791 гг. колонистами из села Каменный Яр (Ташлы Яр) с разрешения властей было основано село Линейное, по-татарски сохранившее название прежнего, «материнского населенного пункта» — «Кэмени» (каменный) и «Яр» (гора).
В 1843 г. жители Каменноярского селения сочли место своего проживания неудобным для скотоводства и хлебопашества и получили разрешение на переселение двадцати девяти татарских семей в селение Курочкинское28. В 1864 г. выделилось село Туркменка (Толке Бугор — Большой Бугор).
В низовья Волги в XVIII в. переселилось значительные количество казанских и мишарских татар. В Астраханском крае они заметно повлияли на речь пригородных ногайцев.
В середине XVIII в. среди астраханских татар появляется кубанско-ногайская группа, ранее подчиненная калмыкам и имевшая официальное название «кундровцы» (кундрау — место жительства, селение) и собственное уточняющее — «карагаши». Они были последними кочевниками, которым царское правительство разрешило кочевать между Тереком и Кумой, а затем в Мочагах около Каспийского моря. Сами себя кундровские татары называли и часто доселе называют карагашами, связывая это наименование с породой деревьев — кара агач (черное дерево), среди которых им приходилось жить.
Сначала в 1788 г. они основали два обширных селения на реке Ахтубе и протоке Берекет — Сеитовку и Хожетаевку. В связи с полукочевым образом жизни у них дольше всего сохранились пережитки родоплеменных отношений. До сих пор в низовьях Волги живут три родственные между собой группы населения: астраханские татары, карагаши и ногайцы29.
В приволжских степях до 1700 г. на луговой стороне кочевали калмыки. При Петре I им были отведены кочевья и в нагорной стороне. В первой половине XVIII века в астраханских степях насчитывалось больше 80 000 калмыцких кибиток.
Калмыки кочуют на определенной территории группой близкородственных семейств (хотон). Хотоны образуют аймаки, из которых в свою очередь создаются анчи (роды). Последние объединяются
в улусы. Всего насчитывалось семь улусов, которые управлялись особыми попечителями и подчинялись попечителю калмыцкого народа30.
В средней полосе губернии, в правобережье Ахтубы, к середине XVIII в. возникли первые полукочевые калмыцкие становища31 (ставки нойонов)—Харабали, Досанг и др.32
После постоянных набегов кочующих калмыков на пограничные села и города правительство было вынуждено в 1765 г. ввести ограничения прав калмыков. Основание казачьих поселений на Волге, страх лишиться основной части кочевий подтолкнуло калмыков, кочующих на луговой стороне, уйти в Китай. В итоге на территории в Астраханском крае на правом, нагорном, берегу Волги осталось около 30 000 калмыцких кибиток33.
В своем большинстве калмыцкие улусы не принадлежали ни к каким уездам, так как их перекочевка продолжалась с ранней весны до глубокой осени34.
В 1758-1759 гг. часть калмыков под влиянием русских перешла к оседлости, создавая новые поселения и новый тип межэтнических отношений, в том числе хозяйственных и культурных. Такова, например, судьба села Замьяны. В 1764 г. нойон Хошеутовского улуса Замьян обратился к правительству с просьбой разрешить перейти к оседлости. Его просьбу поддержал губернатор Н. А. Бекетов. Коллегия иностранных дел, изучив вопрос, пожаловала «раскрипт-ную» дачу как собственную землю фамилии Тюмень, где было образовано село Тюменевка. Было рекомендовано поселить Замьяна в урочище Крымский затон, в 60 верстах выше Астрахани, а для оказания помощи калмыкам, не имеющим традиции оседлой жизни, рекомендовалось поселить рядом русских.
Несмотря на противодействие калмыцкого хана Убаши, в 1770 г. дом для Замьяна был построен, и с ним поселились подвластные ему калмыки (63 кибитки) и русские казаки. Новое поселение было названо Замьян-Городок. Хотя другим некрещеным калмыкам не было разрешено создавать постоянные поселения, все же стремление к освоению новых хозяйственных отношений у них не исчезло. Есть масса свидетельств о том, что зажиточные калмыки приглашали русских для занятий земледелием, от которых и перенимали эти традиции. Наметилась тенденция к принятию заметной частью калмыков православного христианства. Правда, причины для этого были
разные. Если в среде калмыцкой знати на первый план выдвигались политические соображения, то для простых калмыков принятие православия означало освобождение от тяжелейшего гнета со стороны феодалов. Крещеным калмыкам разрешалось селиться в городах. Очень часто крещеных калмыков отправляли в центр России на казачью службу (Ставрополь-на-Волге под Самарой) или же в пограничные селения (Чугуев, Моздок) для защиты рубежей России.
Одним из кочующих народов в степях Астраханской губернии были казахи. Они принадлежали к Букеевской орде, и их кочевья располагались на левой стороне Волги. После того как часть калмыков ушла на территорию Китая, последовало Высочайшее соизволение от 11 марта 1801 г. на кочевье казахов между Уралом и Волгою. Они превосходили по численности калмыков.
После смерти хана Букея внутренней ордою управлял его сын Джингар. При нем начался постепенный переход орды от кочевого образа жизни к оседлому. В Рын-песках Джингар возводит для своей жены большой одноэтажный дом с мезонином, железной крышей и многочисленными хозяйственными пристройками. Рядом была выстроена мечеть. По примеру хана состоятельные казахи стали строить себе дома. Так появилось первое казахское поселение Ханская ставка35.
Позже остальные казахи стали возводить на своих зимовках землянки из глинобитного кирпича с плоской камышовой крышей. Они были разбросаны по степи в основном по две или четыре землянки. Такое поселение стало называться аулом. По причине скудности растительности каждый казах старался поселиться отдельно, чтобы зимой прокормить свое стадо36. Тяжелые условия жизни постепенно заставляли казахов переходить к оседлому образу жизни. Они не были приспособлены к занятию земледелием, поэтому работали на рыбных промыслах и соляных озерах.
Архивные материалы свидетельствуют о проживании на территории Астраханской области закавказских туркмен. В письме Астраханскому военному губернатору от 21 октября 1849 г. говорится, что «кочующие издавна Закавказские Туркмены Чаудыровы, Игды-ровы и Саунджазиевы родов, поданным прошением через поверенного своего Мамета Мамедкулова в числе 72 семейств изъявили желание оставить веденный ими досеем кочевой образ жизни и поселиться
на калмыцких землях по линейному тракту в трех станицах по 24 семейства в каждой...»37.
Подводя итоги, следует отметить, что на территории Астраханской губернии проживали русские, украинцы, татары, персы, индусы, армяне, евреи, грузины и народы других национальностей. В силу ряда причин происходило взаимопроникновение многообразных культур.
Для истории Астраханского края с XVI по XX в. характерны тесные связи России с кочующими тюркскими племенами, оказавшими немалое влияние на ее социальную и политическую жизнь.
Прослеживая историю заселения Астраханского края, можно выделить четыре миграционные волны, на основе которых сформировалось население Астраханской области в нынешнем его виде, — с середины XVI по конец XX в.
1 Шнайдштейн Е. В. Древняя история Нижнего Поволжья. Астрахань, 1987. С. 18.
2 Государственный архив Астраханской области (далее—ГААО). Ф. 32. Оп. 1. Д. 87. Л. 2-3.
3 Бирюков И. А. История казачьего войска. Саратов, 1911. Ч. 2. С. 29-32.
4 Бирюков И. А. История казачьего войска. Ч. 2. С. 56-78.
5 ГААО. Ф. 2. Оп. 2. Д. 327. Л. 37-73.
6 Рыбушкин М. Записки об Астрахани. М., 1841. С. 57, 60.
7 ГААО. Ф. 857. Оп. 1. Д. 26. С. 1.
8 Там же. С. 49.
9 Описание Колы и Астрахани. СПб., 1804. С. 93.
10 Памятная книжка Астраханской губернии на 1876 год. Астрахань, 1876. С. 3; Памятная книжка Астраханской губернии на 1878 год. Астрахань, 1878. С. 3.
11 Чулков М. Д. Историческое описание Российской коммерции при всех портах и границах от древних времен доныне настоящего. М., 1785. Т П. Кн 2. С. 449.
12 ПСРЛ. Воскресенская летопись. М., 2000. Т. VII. С. 210. — См. также: Никоновская летопись. Т. X. С. 217; Софийская первая летопись. Т. V. С. 225.
13 Хлебников П. Х. Астрахань в старые годы. 1. Вторая половина XVI столетия. СПб., 1907. С. 134.
14 Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией / Под ред. Н. И. Веселовского. СПб., 1898. Т. III. С. 61-67.
15 Ключаревская летопись. История о начале и возобновлении Астрахани, случившихся в ней происшествиях, об архиереях в оной бывших, а также воеводах, градоначальниках и губернаторах. Астрахань, 1887. С. 15.
16 ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 87. Л. 9-11.
17 Раввинский И. В. Хозяйственное описание Астраханской и Кавказской губерний по гражданскому и естественному их состоянию и отношению к земледелию, промышленности и домоводству. СПб., 1809. С. 164-168.
18 ГААО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 2403. Л. 1.
19 Ключаревская летопись. С. 87.
20 Художественная Россия. Общедоступное описание нашего отечества. СПб., 1885. Т. 1. С. 342-343.
21 Рыбушкин М. Записки об Астрахани. С. 60.
22 ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 87. Л. 11-11об.
23 Там же. Л. 11-14.
24 Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей. СПб., 1799. Ч. 2. С. 33.
25 Рыбушкин М. Записки об Астрахани. С. 70.
26 Описание всех обитающих в Российском государстве народов... Ч. 2. С. 34.
27 Труды Астраханского Губернского статистического комитета. 1877. Вып. 5. С. 26-28.
28 ГААО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 985.
29 Описание всех обитающих в Российском государстве народов... Ч. 2. С. 30-32.
30 Художественная Россия. Т. 1. С. 335.
31 ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 87. Л. 15-23.
32 Раввинский И. В. Хозяйственное описание Астраханской и Кавказской губерний... С. 175-195.
33 Художественная Россия. Т. 1. С. 330.
34 ГААО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 69.
35 Художественная Россия. Т. 1. С. 338.
36 Там же. С. 339.
37 ГААО. Ф. 794. Оп. 1. Д. 355. Л. 1.
