CC BY
159
ПСИХОЛОГИЯ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
УДК 159.9:316.6
Петрова Евгения Анатольевна
кандидат психологических наук Костромской государственный университет им. Н.А. Некрасова
sozpsi@mail.ru
ИСТОРИЯ СЕМЬИ КАК РЕСУРС СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ*
В статье рассматривается проблема исследования истории семьи как копинг ресурса: дефицит научных концепций, малое количество исследований и отсутствие надежного психодиагностического инструментария. Опираясь на результаты эмпирического исследования, автор раскрывает ситуации использования и содержание ресурса истории семьи, условия и критерии его эффективности, средства доступа к нему.
Ключевые слова: совладающее поведение субъекта, ресурсы совладающего поведения, критерии эффективности ресурса, история семьи, геносоциограмма, осведомленность об истории семьи.
«В тяжелых ситуациях снова достанешь альбом, и смотрят на тебя взгляды родных. Глядишь на их лик и как-то легче, теплее становиться, и даже пытаешься иногда задуматься, спросить что-то и получить ответ, может быть, тот, который сама хочешь услышать, но от других... Но иногда и другое всплывает - другие мысли, идеи, как будто они подсказывают что-то».
(Из интервью Т. Т., жен.,53 г.)
""1 Тля нашей страны тема исследования ис-I I тории семьи весьма актуальна, учиты-/ Д вая исторические события России начала ХХ Века (войны, репрессии, ссылки и др.), затронувшие не только жизнь отдельных поколений в обществе в целом, но и отношения практически в каждой российской семье. Последствия этих далеких событий проявляются в различных дисфункциональных социально-психологических феноменах семьи и в настоящее время (Бейкер, Г иппенрейтер, 2005).
Придерживаясь понимания совладающего поведения костромской школы исследователей (Т.Л. Крюкова, М.В. Сапоровская, Е.В. Куфтяк, С.А. Хазова) и определяя ресурс совладающего поведения как совокупность (систему) личностных и средовых средств, ценностей, возможностей, которые имеются в наличии в потенциальном состоянии и которые человек может осознанно использовать при необходимости в совладании с трудной жизненной ситуацией, мы предприняли попытку изучения истории семьи как ресурса совладания. А именно - как социального ресурса, входящего в структуру соци-
окультурного фактора совладающего поведения (по концепции Т.Л. Крюковой, 2005).
Исследовать историю семьи в контексте совладающего поведения и как его ресурс - это значит показать, каким образом история семьи и представления о значимых предках могут выступать ресурсом совладающего поведения и каковы особенности и условия его использования субъектом.
Таким образом сформулированная проблема исследования ставит перед нами довольно сложные исследовательские задачи: необходимо изучить ситуации, в которых субъект обращается к знанию истории семьи как ресурсу, актуализирует его, показать признаки (критерии) ресур-сности истории семьи для субъекта, определить внутреннее содержание этого ресурса, а также условия ресурсности и средства доступа к этому ресурсу. Решение этих задач затруднено в связи со сложностью истории семьи как объекта исследования и слабой разработанностью этого понятия в науке. Не смотря на зачастую высокий интерес и мотивацию людей к исследованию собственной истории (о чем свидетельствует все уве-
* Исследование проводится при поддержке гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых - кандидатов наук МК-601.2010.6
© Петрова Е.А., 2010 Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика ♦ № 3
153
личивающееся количество интернет-сайтов по генеалогии, компьютерных программ для построения семейного дерева и др.), она остается за рамками научной психологии в виду, в основном, двух причин: отсутствия научных теоретических концепций и надежного исследовательского инструментария.
В психологической литературе история семьи рассматривается как основная составляющая часть семейной памяти, которая позволяет хранить эту историю, передавать, «возвращаться» к прошлому, устанавливать связь личной и семейной истории, способствует процессу интеграции с членами семьи (Михе1, 1998; Иванец, 2002); как составляющая автобиографической памяти (Нур-кова, 2000).
С позиций нарративной психологии (Сарбин, 2004; Брокмейер, Харре, 2000; Сапогова, 2003 и др.), история семьи рассматривается как часть семейного нарратива - корпуса разнообразных по содержанию внутрисемейных текстов, фиксирующих ... основные концепты «семейной культурной концепции», создаваемые преимущественно с целью придать устойчивую и передаваемую форму коллективному семейному опыту, «опредметить» особенности семейного (мик-рогруппового) сознания (Сапогова, 2003, С. 79).
Особое место тема истории семьи занимает в психотерапевтической литературе (Боуэн, 2005; Михайлова, 2003; Черников, 2001; Шутценбергер, 2001 и др.), где она чаще анализируется как фактор психологической травматизации личности, тесно связанный с процессами личного и семейного бессознательного. Однако во многом данные концепции опираются лишь на психотерапевтический опыт работы автора, но не имеют под собой эмпирических исследований, подтверждающих теоретические положения.
В исследовательских целях мы сформулировали определение истории семьи - как совокупности знаний о членах семьи старших поколений, их жизни и личностных особенностях, а также семейных традициях, правилах, ритуалах, фиксированных в семейной памяти в частично мифологизированной форме, осознанно или неосознаваемо передаваемых из поколения в поколение как семейный нарратив.
Другая немаловажная проблема исследования - подбор и создание исследовательских методик. Единственным известным нам и наиболее популярным в этом случае остается метод геног-
раммы (построения семейного дерева), которое в своей классической форме представляет графическое изображение семейной родословной, на которой записывается информация о членах семьи нескольких поколений (Боуэн, 2005; Черников, 2001). А.А. Шутценбергер (2001) впервые стала использовать модифицированный ее вариант - геносоциограмму, в которой необходимо указывались важные события их жизни, а также отражались социометрические связи и отношения. Однако этот метод не имеет оценочных шкал, не регламентируется четкими исследовательскими процедурами, ориентирован на индивидуальную работу субъекта со своей личной семейной историей.
Исследовать историю семьи и ее значение возможно также посредством изучения социальных представлений о ней. Заданный предмет исследования требует, несомненно, идиографи-ческого подхода и использования качественных методов исследования, которые, как известно, непросты в своей реализации.
Мы объединили эти два пути исследования и дополнили геносоциограмму авторским полу-стуктурированным интервью, направленным на исследование осведомленности, представлений и отношения испытуемых к истории семьи и отдельным ее членам, семейным событиям.
История семьи всегда окрашена субъективными переживаниями и особенностями восприятия, и поэтому может существенно различаться не только в фактологии, но и в отношении к тем или иным членам семьи, событиям. Однако мы убеждены, что в данном случае не столько важна объективность этого знания, сколько субъективное рефлексируемое отношение и значение истории семьи в жизни субъекта.
Наше исследование проводилось в течение нескольких лет. В нем приняли участие около 436 человек разного возраста, пола и места проживания.
Результаты говорят о том, что ситуации использования изучаемого ресурса истории семьи - это ситуации кризисных переживаний, вызванных поворотными событиями жизненного пути и экзистенциальными трудностями (осмыслением проблем существования и индивидуальной духовной жизни). Сюда относятся: ситуации сильных эмоциональных переживаний, связанных с разочарованиями, смертью близких или утратой значимых отношений, ситуации выбора и неопределенности в семейной сфере и сфере
социальных контактов (Развестись? Родить ребенка? и др.), вопросы смысла жизни и ее сущности, вопросы о будущем и «что после смерти?».
Контент-анализ полученных на вопросы интервью ответов испытуемых позволил нам сформулировать 4 общих эмпирических категории -критерия ресурсности истории семьи:
1. Улучшение эмоционального состояния, что выражается в следующих эмпирических категориях контент-анализа: ощущение силы, способности справляться, чувство легкости, улучшения настроения, потребности в эмоциональной поддержке предка, уверенность в будущем.
2. Укрепление Я-концепции и позитивного образа Я, выражающемся в понимании, осознании собственных характеристик, лучшем понимании своих ролей и места в семье, более позитивной оценке себя, понимании особенностей своего поведения.
3. Лучшее понимание трудной жизненной ситуации, выражающееся в понимании различных вариантов поведения, оценке эффективности различных моделей поведения, лучшем понимании своего поведения.
4. Сохранение и поддержание контактов с окружающими людьми, а именно, сближению с партнером общения, получению социальной поддержки, расширению группы агентов социальной поддержки.
На этой основе мы выявили три содержательных аспекта (формы) ресурсности истории семьи в представлениях испытуемых:
- эмоционально-чувственный как ресурс-эмо-циональная социальная поддержка, выражаемый в получение ресурсного состояния посредством позитивных эмоциональных переживаний и чувств, связанных с воспоминаниями о значимых людях, вещами и фотографиями, принадлежавшими им, непосредственного общения с ними;
- идентификационно-поведенческий, заключающийся в использовании образа значимого человека в качестве объекта идентификации в поведении и личностных чертах, в процессе личного сравнения;
- интеллектуально-ценностный, раскрывающийся в подчеркивании интеллектуальной значимости знания о предках, истории семьи и влиянии этого знания на формирование ценностной сферы личности.
Для «актуализации» ресурса необходимо, чтобы выполнялись следующие условия:
1. Определенный уровень осведомленности о жизни значимого предка или истории семьи (количество изображаемых на геносоциограмме поколений (вертикальный аспект) и членов семьи (горизонтальный аспект). Остановимся подробнее на этом положении. Составленные испытуемыми геносоциограммы по уровню осведомленности мы разделяем на 3 типа: слабая осведомленность (3-15 членов семьи двух или трех поколений), встречающаяся в выборке в 14,6% случаев, средняя осведомленность (20-100 человек трех-пяти поколений), наблюдающаяся в выборке в 74% случаев, высокая осведомленность (100 и выше изображаемых членов семьи шестивосьми поколений) в 11,4% случаев.
Результаты исследования свидетельствуют, что наименее ресурсными являются геносоциограм-мы первого типа (со слабой осведомленностью), создаваемые обычно людьми лишь по просьбе исследователя и связанные либо с реальным незнанием истории семьи вследствие объективных причин (переезд, территориальная разобщенность, гибель родственников или утрата связи с ними), либо сознательным отрывом от «корней», прекращения отношений с родственниками вследствие нарушений внутрисемейной коммуникации. Знание о семье в последнем случае насыщено негативными эмоциями, поэтому не может выступать в качестве ресурса совладающего поведения субъекта.
Наиболее ресурсными остаются геносоциог-раммы со средней осведомленностью (20100 членов семьи), которые зачастую неполны, отсутствуют знания о каких-либо членах семейной истории, но в описании их фиксируются примеры ярких и необычных судеб членов семьи, которые передаются как нарратив, и знание о которых имеет сильную эмоциональную окраску.
Геносоциограммы с высоким уровнем осведомленности неоднозначны в ресурсном значении для испытуемых. Они составляются чаще всего одним- двумя высокомотивированными членами семьи и имеют высокую осведомленность о жизни предков, подтверждаемую документально (выписки архивов, церковно-приходских книг, значительный архив фотографий и др.). В зависимости от отношения и мотивации ее построения она может выступать ресурсной в со-владающем поведении. Однако мы сталкивались со случаями, когда знание о знаменитых, выдающихся «корнях», предках, акцентирование на них
Педагогика. Психология. Социальная работа. Ювенология. Социокинетика ♦ № 3
155
внимания, постоянная публичная презентация этой информации являются компенсаторными. Иными словами, могут прикрывать отсутствие личных достижений в жизни, защищать человека от осознания собственной нереализованности. В этом случае осведомленность об истории семьи будет препятствовать личностному развитию человека. Ввиду этих причин, такая история семьи и предков не будет являться ресурсной в со-владающем поведении субъекта.
Кроме осведомленности весьма важными являются и следующие условия ресурсности истории семьи:
2. Позитивное эмоциональное отношение к предку или истории семьи в целом.
3. Идентификация со значимым предком, проявляющаяся в высокой эмоциональной оценке его личностных черт и качеств, осознании общих, схожих черт и характеристик, желании быть «похожим».
4. Мотивация получения такого рода поддержки.
Средствами получения ресурса истории семьи являются: изучение истории семьи и построение «семейного дерева», обращение к образу предка в воспоминаниях и мыслях, а также изобретенные в культуре для поддержания семейной памяти средства, активность использования которых индивидуально варьируется: просмотр семейного альбома и семейных фотографий, хранение и обращение к вещам, принадлежавшие предкам, посещение места жительства предков, ритуальные действия (посещение могил, почитание памяти предков).
Выше мы подчеркивали, что история семьи может нести и негатив для личности. Осознание многих проблем (осуждаемые предки, наследуемые дисфункциональные паттерны поведения), идущих из глубин истории семьи, - процесс довольно трудный для человека. Однако мы убеждены, что, работая с семейной историей, находя новую информацию, субъект может лучше понимать историю семьи и свое поведение, открывать для себя новые ресурсы, а значит и новые
возможности совладания с трудными жизненными ситуациями.
Библиографический список
1. Бейкер К., ГиппенрейтерЮ.Б. Влияние сталинских репрессий конца 30-х годов на жизнь семей в трех поколениях // Теория семейных систем Мюррея Боуэна: Основные понятия, методы и клиническая практика. - М. : «Когито-Центр», 2005. - С. 419-452.
2. Брокмейер Й., Харре Р Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы // Вопросы философии. - 2000. - №»3. - С. 29-42.
3. Михайлова Е.В. «Я у себя одна», или Веретено Василисы. - М. : Независимая фирма «КЛАСС», 2003.
4. Нуркова В.В. Свершенное продолжается: Психология автобиографической памяти личности. - М.: Изд-во УРАО, 2000.
5. Петрова Е.А. Межпоколенные отношения как ресурс совладающего поведения: Автореф. дис. ... канд. психол. наук. - М., 2008.
6. Сапогова Е.Е. Концепты семейного нарратива в структуре первичной социализации субъекта // Психологические проблемы современной семьи: Материалы Всерос. науч. конф. В 2-х ч. Ч. 1 / Под ред. В.К. Шабельникова, А.Г Ли-дерса. - М., 2003. - С. 79-84.
7. Сарбин Т.Р. Нарратив как базовая метафора для психологии // Постнеклассическая психология: Журнал конструкционистской психологии и нарративного подхода. - 2004. - №»1. - С. 6-28.
8. Теория семейных систем Мюррея Боуэна: Основные понятия, методы и клиническая практика. - М.: «Когито-Центр», 2005.
9. ЧерниковА.В. Системная семейная терапия: Интегративная модель диагностики. - М. : Независимая фирма «КЛАСС», 2001.
10. Шутценбергер А.А. Синдром предков. -М. : Изд-во Института Психотерапии, 2001.
11. Muxe A. Family Memory, a Sociology of Intimacy [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http ://www. cnrs. fr/cw/en/pres/compress/ memoire/muxel.htm
