CC BY
188
ПСИХОЛОГИЯ СОВЛАДАЮЩЕГО ПОВЕДЕНИЯ
УДК 159.9:316.6
Григорова Татьяна Петровна
кандидат психологических наук Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, г. Кострома
grigorova.t90@mail.ru
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ СТУДЕНТОВ О СЕМЬЕ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ЖИЗНЕННОГО СЦЕНАРИЯ И СОВЛАДАНИЯ С ЕГО ТРУДНОСТЯМИ*
В статье рассматриваются представления студентов-психологов о семье и близких отношениях в паре как проявление жизненного сценария (на основе анализа письменных работ - эссе на сценарную тему). Анализируются отношение студентов к семейным сценариям, переживания, связанные с ними, присущие им ценности и полоролевые стереотипы в контексте их представлений о семейном сценарии. Описываются данные контент-анализа о совла-дающем поведении студентов, к которому они обращаются / склонны обращаться при возникновении трудностей, связанных со сценарием. Представления студентов о семейном сценарии рассматриваются в качестве предикторов возникновения специфики их копинга, в т. ч. диадического, в собственных близких отношениях с партнером.
Ключевые слова: совладающее поведение, копинг-стратегии, жизненный сценарий, семейный сценарий, сценарные представления.
Создание близких романтических отношений и вступление в брак являются значимыми потребностями и задачами для большинства молодых людей, выступающими также важными факторами их личностного и социального развития. Разумеется, выбор брачного партнера осуществляется молодыми людьми в соответствии с их представлениями о семье, которые, в свою очередь, формируются в контексте уникальной для каждого индивида социальной ситуации развития. Представление о семье («образ семьи», «внутренняя картина семьи») - это, прежде всего, совокупность представлений о последовательности сменяющих друг друга типовых ситуаций (сценариев) повседневной жизни семьи. Эта последовательность семейных сценариев образует основу представления семьи о себе и о своей жизни, она связана с прошлым семьи и планами на будущее [18]. Каждый сценарий происходит из родительской семьи и вплетается затем в собственную семейную жизнь, по мнению Д. Бинг-Холла [19]. Семейные сценарии обеспечивают готовность действовать определенным образом, стабильность семьи (если сценарий «безопасен»), что поднимает проблему фунциональности/дисфункционально-сти сценария (там же).
Понятие сценария разработано в трансгенерационной психотерапии [17; 4], транзактном анализе [1; 12; 16] и в экзистенциальной психологии, в т. ч. в рамках экзистенциального подхода В.Н. Дружинина к вариантам жизни [3].
В транзактном анализе сценарий определяется как бессознательный, заимствованный из внешних источников план жизни. Э. Берн определял сценарий как непрерывно развертывающийся жизненный план, формирующийся в раннем детстве под влиянием родительской семьи. Семейный сценарий содержит установленные традиции и ожида-
ния для каждого члена семьи, которые передаются из поколения в поколение. Сам сценарий представляет собой некую мощную силу, которая определяет судьбу человека даже в том случае, если он ей сопротивляется [1].
Анализ содержания межпоколенной трансмиссии стал одним из объектов изучения семейных психологов и психотерапевтов [17; 2; 18; 10, 19]. В теории семейных систем М. Боуэна одним из базовых положений является идея о важности понимания логики передачи новому поколению определённых особенностей семейного взаимодействия. Он придавал особое значение анализу истории семьи и стереотипов жизнеустройства членов семьи в течение нескольких поколений [20].
Считается, что проявлениями семейного сценарного программирования могут являться следующие характеристики, полученные с помощью специальных методов (геносоциограмма, интервью и др.): 1. Повторы сюжетных линий; 2. Значение, придающееся респондентом определённым событиям, интерпретация конкретных «знаковых» событий как ключевых для разворачивания предписанных сюжетных ходов; 3. Типичные слова и речевые обороты, использующиеся респондентом для характеристики членов семьи; 4. Логические противоречия и априорные схемы поведения в семье; 5. Неконгруэнтность действий и чувств респондента относительно событий, происходящих в семье [8].
В отечественной психологии (А.Г. Асмолов, А.В. Брушлинский, В.Н. Дружинин, А.Н. Леонтьев, Д.А. Леонтьев, Л.С. Рубинштейн, К.А. Абуль-ханова, З.И. Рябикина, В.В. Знаков и др.), напротив, большее внимание уделяется собственной смысло-образующей активности личности, ее способности к самоопределению, созиданию жизненного пути и структурированию жизненного пространства.
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 15-06-10671.
© Григорова Т.П., 2016
Педагогика. Психология. Социокинетика ^ № 4
133
Е.А. Сергиенко, развивая идеи субъектного подхода А.В. Брушлинского, полагает, что показателем высокой согласованности использования личностных ресурсов и задач человека как субъекта является спонтанность и самопроизвольность поведения [11].
Данное понимание роли личности в выборе и корректировке своей сценарной программы во многом является близким постулатам экзистенциальной психологии, определяющим личность как имеющую свободу выбора собственного жизненного пути (В. Франкл, И. Ялом, Л. Бинсвангер и др.). Согласно данному подходу, ведущей силой развития личности является поиск и осознание ею уникальных смыслов в типичных ситуациях и жизни в целом. Таким образом, несмотря на влияние на человека биологических, психологических и социальных факторов, у него всегда имеется возможность быть тем, кем он хочет быть, и нести ответственность за сделанный выбор [14].
В нашем исследовании важными аспектами представления о семейном сценарии являются отношение молодых людей 20-23 лет к выбранной сценарной теме, смыслы и ценности, которые они в нее вкладывают; чувства, которые вызывают размышления о сценарии и действия, которые предпринимаются ими для совладания с негативными проявлениями действия сценария. Особо важен, на наш взгляд, анализ «антисценариев» студентов, то есть их действий, которые они предпринимают вопреки своим сценарным директивам [9].
Мы предполагаем, что представления о семейном сценарии могут быть связаны с тем, как личность совладает со стрессом в близких отношениях с партнером при помощи диадического копинга партнеров. Сценарные представления личности, оказывающие влияние на различные аспекты жизнедеятельности семьи на разных этапах, возможно, также воздействуют на стратегии совладания субъекта в контексте близких отношений, делая их повторяющимися и устойчивыми, что является характеристикой копинг-стилей.
Суть существования сценарного программирования и наличия у личности активности и свободы выбора, а также нравственных и ценностных, идеальных установок может являться основой разнообразных внутриличностных конфликтов. В тоже время, личность, сталкиваясь с реальными событиями, несоответствующими идеальным сценарным представлениям, может испытывать стресс и воспринимать сложившуюся ситуацию как трудную, что определяется собственной когнитивной оценкой ситуации. На наш взгляд, наиболее распространенными причинами, как внутренних конфликтов, так и реальных стрессовых ситуаций могут быть и противоречивые ценности в рамках одного семейного сценария, а также и противоречивость реального опыта человека, негативный
опыт взаимодействия с членами семьи, трудности создания гармоничных близких отношений, романтическое одиночество и др. [5].
Для того, чтобы сценарные конфликты могли осознаваться личностью, что означает снижение ригидности сценарных представлений и возможность применения человеком совладающего поведения, необходимы следующие предпосылки: осознание человеком объекта своих желаний и чувств; развитие собственной системы ценностей; признание конфликта и оценка переживаемого реального опыта как стрессового, трудного; готовность отказаться от одного из противоречивых убеждений; принятие риска выбора неверного решения и готовность нести ответственность за совершенный выбор. Однако, даже тот выбор, который соответствует системе ценностей, может осуществляться человеком настолько компульсивно, что ему становится трудно ориентироваться в подлинных мотивах своих поступков [15]. Вне данных предпосылок существующий конфликт переходит либо остается на бессознательном уровне, становится невротическим, что ведет за собой снижение использования копинг-усилий личности и вызывает включение невротических защит. Тем временем, использование защит приводит к цикличному повышению уровня тревоги и гнева с целью разрядки психического напряжения, как следствие отсутствия реального выхода психической энергии [13]. Кроме того, имеются данные о том, что ослабленное саморуководство и самоуважение человека способствуют выбору им избегающего копинга, что выражается в отказе от прямых конкретных действий для изменения трудной жизненной ситуации, ослабляя его субъектность и возможно, повышая уровень невротизации [6].
Проблема нашего исследования заключается в следующем: являются ли представления о семейном сценарии студентов связанными с их копинг-стратегиями в контексте семейных отношений, в том числе, в близких отношениях с партнером (реальным или будущим).
Целью исследования являлось изучить особенности совладающего поведения студентов в контексте их представлений о семейном сценарии.
Методы исследования
В нашем исследовании приняли участие студенты 4-х курсов высших учебных заведений г. Костромы: всего 137 студентов в возрасте 20-23 лет (средний возраст - 22 года, SD=1,2), 23 юноши, 114 девушек. На одном из этапов исследования также участвовали студенты в количестве 50 человек в возрасте 20-22 лет (25 юношей, 25 девушек) с целью выявления мотивов выбора темы для сценарного эссе; чувств, вызываемых данной темой и др.
В ходе эмпирического исследования мы использовали следующие методы исследования:
1. Контент-анализ текстового материала (эссе на сценарную тему) студентов. В качестве основных категорий анализа эссе выступали: копинг-страте-гии (конфронтативный копинг, дистанцирование, самоконтроль, принятие ответственности, поиск социальной поддержки, поиск решения проблемы, бегство-избегание, положительная переоценка); базовые эмоции в соответствие с концепцией У Джеймса, а также современными исследованиями нейро-психологов: тревога, радость, печаль, гнев. Единицами анализа являлись слова и словосочетания в тексте, имеющие отношение к выбранным категориям. Так для категорий копинга единицей анализа являлось упоминание о действии, принятом респондентом в контексте своего «столкновения» с семейным сценарием. Для категории эмоций - упоминание респондентов о конкретных переживаниях, эмоционально-экспрессивная (оценочная) окраска слов.
Студентам предлагалось написать эссе на одну из 30 сценарных тем (выбор темы определялся исключительно личными предпочтениями): «Не вовремя», «Подруги жены / друзья мужа», «Пьющий муж / жена», «Богатый человек», «Порядочный мужчина», «Любовные приключения», «Романтическое одиночество: почему я одна/один?», «Одиночество в браке», «Одиночество в семье», «Слишком заботливые родители (мать)», «Ревность и как с ней совладать», «Слабая жена / сильный муж», «Разница в возрасте», «Не сошлись характерами», «Без штампа в паспорте», «Семейное проклятие -есть ли оно?», «Потеря отношений: уроки, исходы, последствия», «Неблагодарная дочь / сын», «Злые матери / отцы-тираны», «Можно ли унаследовать развод?», «Хочу / не хочу быть, как... моя мать / отец», «Неоплаканные могилы», «Копаться» или выбрать сразу - раз и навсегда?», «Страх измены существует?», «Неразделенная любовь - лучше, чем ничего?», «У меня все будет по-другому.?»,
«Как относиться к «венцу безбрачия»: бред или реальная угроза?», «Чем болеет семья в России?», «Прощение в романтических и семейных отношениях: все ли можно простить?». Данные темы сформулированы в программе курса «Психология семьи и семейных отношений» и используются в качестве задания для студентов-психологов, обучающихся данной дисциплине.
Психодиагностические методики. На втором этапе исследования студентам предлагались следующие опросники (число испытуемых -50): Q-Les-Q-18 (Quality of Life Enjoyment and Satisfaction Questionnaire) Опросник качества жизни и удовлетворенности, краткая версия (Ritsner и др., 2005, адаптирована Е.И. Рассказовой, 2012); ОСС - Опросник способов совладания Р. Лазаруса, С. Фолкман, 1988, адаптирована Т.Л. Крюковой, Е.В. Куфтяк, М.С. Замышляевой, 2004.
2. Интервью (число респондентов - 50). Респондентам предлагалось ответить на следующие вопросы: какие чувства, мысли, воспоминания и др. вызывает у Вас выбранная тема; как выбранная тема связана с Вашим жизненным опытом? как проявляется в жизни окружающих Вас близких и значимых для Вас людей выбранная тема?
Результаты и их обсуждение
1. Эмоциональный и когнитивный компоненты представлений студентов о семейном сценарии.
В большинстве сценарных эссе студентов содержится комплекс индивидуальных представлений и связанных с ними чувств о том, что, по их мнению, является наиболее значимыми ценностями в семейной жизни; а также упоминания о негативных, пугающих, опасных феноменах, возможных в семейной жизни.
В сценарных представлениях студентов имеются определенные группы семейных и общечелове-
Рис. 1. Количество выборов студентами тем для сценарного эссе (п=137)
ческих ценностей и смыслов, таких как любовь, верность, ответственность в выборе партнера, рождение и воспитание детей, личностный рост, доверие, семейные традиции, сохранение связи с родительской семьей. Вне зависимости от выбранного сценария, студенты признают важность создания семьи и ее безопасности для всех членов. Однако, как это нередко бывает, сценарии оказываются полны достаточно противоречивых и неструктурированных по значимости ценностей. Например, конфликт между ожиданиями безусловной любви и слияния супругов и собственным отвержением партнера; ожидание от мужчины лидерской роли и в то же время стремление к контролю над ним.
Выбранные студентами темы эссе представлены в виде рейтинга выбираемых тем на рисунке 1.
Среди других тем, выбранных студентами, встречались также: «Семейное проклятье - есть ли оно»; «Отчим и мачеха»; «В рамках прошлого»; «Любовные приключения»; «Почему я выбираю не ту»; «В поисках идеала».
По результатам интервью с 50-ю студентами, участвовавшими в исследовании, мы получили следующие данные. Выбранная сценарная тема у 28% из них вызвала тревогу, у 25% - счастье, у 18% - грусть, у 15% - страх, у 14% - надежду на успех в собственной семейной жизни. Выбранные темы были связаны с жизненным опытом студентов, по их мнению, следующим образом: у 57,3% такой опыт присутствует в семейной истории, у 34% - встречается у родных и близких, у 8,7% -нет подобного опыта (рис. 2.).
Данные, полученные нами с помощью контент-анализа в группе 137 студентов, не совсем подтверждают данные интервью в выборке из 50-ти студентов. А именно, в эссе студенты чаще упоминают негативные эмоции в контексте их представлений о семейном сценарии.
Поскольку жанр эссе подразумевает анализ заявленной проблемы с возможными примерами из собственного опыта или опыта окружающих, а его
основной задачей является информация и объяснение, выражающие подчеркнуто индивидуальную точку зрения автора, нам удалось выявить 3 качественно разные группы сценарных эссе, в зависимости от способа изложения студентом сценарных представлений:
1. Описание, рефлексия и анализ собственного семейного сценария, соответствующего выбранной теме (29%);
2. Рассуждения о выбранном сценарии вне контекста собственного опыта (60% от всех эссе);
3. Формальные эссе, которые не содержат в себе ни упоминаний о собственном сценарном опыте, ни собственного отношения к выбранной теме, ни попыток осмысления ключевой проблемы сценария. Общий процент подобных описаний сценария составляет 11% от общего числа эссе. К формальным сценарным эссе мы отнесли работы, выполненные в стиле реферата; а также полностью состоящие из выдержек из литературных произведений, либо представляющие собой эссе с вымышленными героями, при полном отсутствии позиции автора. Такие эссе являются эмоционально выхолощенными, нередко студенты сами отмечают, что данный сценарий «не имеет к ним отношения». Однако выбор наименее откликающейся темы может свидетельствовать как и вытесненном страхе перед выбранным сценарием, что делает его привлекательным для анализа, так и о привычке не «включаться» эмоционально, избегать тем, вызывающих настоящие сильные эмоции. Чаще всего такие эссе состояли из цитат ученых-психологов, либо пересказа материалов лекций и учебников по семейной психологии.
Статистический анализ различий в частоте упоминаний студентами различных эмоций в контексте сценарных представлений позволил выявить, что те студенты, которые предпочли описывать собственный жизненный опыт, чаще испытывают радость в контексте сценария чем студенты, анализирующие сценарий вне собственного опы-
та (р<0,05). Возможно, именно радостные переживания и возможность, желание ими поделиться, стали для студентов первой группы мотивом выбора конкретных тем для сценарного эссе.
Второй значимый, на наш взгляд, критерий разделения сценарных работ студентов - отношение к выбранному сценарию. Так студенты либо отвергают для себя сценарий, о котором выбрали писать эссе (27% от всех эссе), либо принимают (17,5%), либо демонстрируют нейтральное отношение к сценарию (в данном случае проблема обычно рационализируется) (55,5%).
Таким образом, мы видим, что большинство студентов предпочитает для эссе сценарную тему, устойчивое отношение к которой еще не сформировано на сознательном уровне, что может как составлять основу внутриличностного конфликта, так и быть проявлением недостаточной психологической зрелости личности, отсутствия сепарации и др. С другой стороны, данные выборы можно объяснить желанием избежать рассмотрения тем, связанных с негативными переживаниями, т. е. «трудных» и значимых сценариев своей жизни. Они склонны рассматривать альтернативные точки зрения по проблеме выбранного сценария, в ходе рассуждения либо склоняясь к одному из вариантов, либо отмечая положительные и отрицательные стороны каждой точки зрения. При этом студенты пользуются как логической аргументацией, так и приводят данные психологических исследований, примеры из собственного опыта или опыта окружающих, из мировой литературы.
Особо стоит отметить группу студентов, выступающих против выбранного сценария. В их эссе отмечаются идеи об «абсолютно плохих» сценариях и приписывание своих представлений всей совокупности человеческих индивидов. Данные представления довольно ригидны: в них не рассматриваются альтернативные точки зрения, обнаруживается склонность к «застреванию» на негативных особенностях сценария, происходит
игнорирование или обесценивание противоположного опыта. Им свойственно также застревать на идеях о несправедливости, униженности, личной несвободы и др. Эмоциональная окраска представлений о сценарии высоко субъективная, чаще всего связана с чувством гнева:
«Гражданский брак - это то, с чем стоит или не стоит бороться. Это весьма сложный вопрос»; «Можноуже поднять восстание»; «Бредовое мнение окружающих».
Статистический анализ частоты упоминаний студентами испытываемых эмоций в контексте сценарных представлений позволил получить данные о том, что такие студенты значимо чаще испытывают тревогу по сравнению со студентами, разделяющими выбранную сценарную тему (р<0,007) и гнев, по сравнению со студентами, индифферентными к выбранному сценарию (р<0,008). Возможно, это связано с сильным воздействием на личность антисценария; травматическим опытом, связанным со сценарием и т. д., что требует дальнейшего изучения.
Анализ полоролевых стереотипов в сценарных эссе студентов позволил выявить значительный, на наш взгляд, процент (21%) сценарных представлений среди девушек, в которых образ мужчин «де-монизируется»: мужчинам приписываются злонамеренность, такие черты как безответственность, макивеаллизм, импульсивность, лживость. Такой сценарий вызывает у авторов чувство печали либо бессилия:
«Женщинам страшно настаивать на оформлении брака, и они подчиняются воле мужчин, чтобы не быть брошенными»; «Мужчины, к сожалению, чаще всего не хотят терять свободу выбора, их устраивают свободные отношения»; «Мужчина -охотник по природе. Если бы он мог, он бы следил за каждым шагом своей женщины».
Возникать также может чувство гнева, связанное с ощущением несправедливости, желанием подлинного равенства в межличностных отношениях:
Рис. 3. Частота упоминаний студентами о переживаемых эмоциях в контексте их сценарных представлений в эссе разных типов написания (п=137)
«Можно уже поднять восстание... они берут на себя право решать все за нас... мужчины делают из нас марионеток... редко спрашивают наше мнение... мы не хуже них».
Описанное восприятие полоролевых моделей в семейной жизни отражает один из устойчивых общественных стереотипов о том, что семья нужна, в первую очередь, женщине: женщины более склонны к зависимости, мужчины - к независимости [7].
32% из всей совокупности студентов, участвовавших в исследовании, не рассматривают иных ролей для реализации женщины как личности, которые могли бы составить конкуренцию ролям «жены» и «матери». Стабильность и безопасность жизни женщины видится исключительно в контексте близких отношений с супругом. Несмотря на еще один устойчивый стереотип о том, что «выходить замуж/жениться нужно, встав на ноги», в реальности «стоять на ногах» без близких отношений молодым девушкам страшно.
Девушки наделяются студентами обоих полов большей ответственностью за создание и сохранение семьи, в частности, по причине их меньшей социальной защищенности в определенных ситуациях.
«Хочется верить, что большинство мужчин -порядочные и ответственные люди, а если нет, то девушкам раньше надо было думать».
Парадоксально, что студенты, цитируя идеи В.Н. Дружинина о важности для семейного функционирования высокого уровня ответственности мужчины-мужа, склонны обесценивать возможность мужчин нести ответственность [3].
Таким образом, результаты исследования вызывают размышления о том, не являются ли идеи студентов о мужской ненадежности проекцией собственной тревоги и страха перед близкими отношениями; либо это хорошо усвоенный сценарий
родительской семьи [19].
В сценарных представлениях студентов на тему «Разница в возрасте» характерен акцент на особые ожидания от партнера, причем девушкам, по представлениям студентов, свойственно желание материальных благ от старшего партнера, а мужчинам -желание физической привлекательности со стороны молодой спутницы. Характерно игнорирование психологических причин создания таких союзов.
«Состоявшийся во всех смыслах мужчина может обеспечить достойную жизнь женщине и ее детям».
Довольно распространенными оказались представления о более раннем взрослении девушек относительно молодых людей, что, однако, не гарантирует женщине возможность заботиться о себе самостоятельно, побуждая к поиску более зрелого партнера.
Одновременно, отмечаются специфические страхи в отношениях: страх потери красоты женщины и, соответственно расставания с партнером; страх насилия и угнетения со стороны старшего по возрасту партнера. В тоже время отношения между ровесниками идеализируются, есть ожидания как можно большего возможного слияния в таких отношениях на основе ожидаемых общих целей, увлечений, круга друзей и т. п.
2. Копинг в контексте сценарных представлений студентов.
На диаграмме (рис. 4) представлена частота упоминаний студентами о выборе копинг-страте-гий в контексте сценарных представлений, отраженных ими в эссе.
Получены результаты о том, что негативные эмоции в контексте сценарных представлений, такие как печаль (р<0,02) и гнев (р<0,00), связаны с использованием студентами конфронтативного копинга.
Рис. 4. Частота упоминаний студентами о стратегиях совладания, используемых в контексте их сценарных представлений (п=137)
Эмоции гнева оказывают значимое влияние на выбор конфронтативного копинга ^=0,52, R2=0,27, при р<0,00). Вероятно, именно ресурсный потенциал агрессивных эмоций, связанных с неприятием сценария, побуждает к активным действиям с целью изменить существующий ход событий в контексте сценарных представлений.
Также оказалось, что переживание гнева связано с выбором студентами стратегии положительная переоценка в контексте сценарных представлений ^=0,24, при р<0,00), что, возможно, представляет собой попытку справиться в том числе, с собственными агрессивными чувствами в рамках выбранного сценария, стремление уменьшить значимость этих чувств.
В тоже время переживание студентами тревоги в контексте сценарных представлений оказалась связано с копингом бегство-избегание ^=0,18, при р<0,04). Избегание усилий по совладанию с негативными переживаниями в контексте сценарных представлений, способно усиливать переживаемую тревогу. Однако мы не обнаружили значимого влияния переменной тревога на выбор копинга бегство-избегание. Также использование стратегий бегство-избегание связано с переживаниями печали ^=0,22, при р<0,01).
Об использовании стратегии бегство-избегание чаще упоминается в сценарном эссе студентов, написанных на основе собственного опыта, чем в эссе студентов, рассуждающих о сценарии абстрактно (р<0,02), что, вероятно, связано с желанием избежать переживаний и изменения ситуации, сложившейся в реальной жизни, в т. ч. с помощью самого написания эссе вместо целенаправленных действий. С другой стороны, без данного уровня рефлексии как начального этапа осознания сценария - перемены вовсе невозможны.
Оказалось, что переживание тревоги в контексте сценарных представлений влияет на выбор копинга поиск решения проблемы (Д=0,21, R2=0,04, при р<0,00). Наблюдается тенденция к более часто-
му выбору данной стратегии среди тех студентов, которые негативно оценивают выбранный для эссе сценарий (рис. 5).
Таким образом, мы и не получили данных, прямо говорящих о том, что представления о семейном сценарии связаны с совладающим поведением студентов в близких отношениях, однако отношение к сценарию и чувства, им вызываемые, связаны с выбором копинг-стратегий в контексте сценарных представлений. Так переживания печали и гнева, вызванные обращением к сценарию, способствуют выбору конфронтативного копинга; а переживание тревоги - применению либо стратегии избегания, либо, в сочетании с установками на отвержение сценария, способствуют выбору проблемно-ориентированного копинга.
Установки и когнитивно-эмоциональные репрезентации личности, ее представления о межличностных отношениях уже на уровне слабо осознаваемого сценария свидетельствуют о возможном наличии и связи с ними предпочитаемых стратегий/стилей совладания со стрессом в близких отношениях.
Библиографический список
1. Берн Э. Игры, в которые играют люди (Психология человеческих взаимоотношений) и Люди, которые играют в игры (Психология человеческой судьбы). - М.: ACT, 2008. - 399 с.
2. Варга А.Я. Системная семейная психотерапия. - СПб.: Речь, 2011. - 144 с.
3. Дружинин В.Н. Варианты жизни. Очерки экзистенциальной психологии. - М.: «ПЭР СЭ», 2000. - 135 с.
4. Гольжак В. История в наследство. - М.: Изд-во Института Психотерапии, 2003. - 233 с.
5. Клюева Н.В., Боярко А.С. Семейный сценарий и его влияние на удовлетворенность браком // Семья в современном мире / сост. и науч. ред. В.Н. Куницына. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2010. - С. 54-63.
11ндиффе]^ ентность
Отвержение сценария
Согласие со сценарием
60 62 64 66 6S 70 72
74
Средние значения рингов для переменной поискрешенияпроблемы
Рис. 5. Выраженность использования стратегии поиск решения проблемы в контексте сценарных представлений студентов в зависимости от их отношения к выбранному сценарию
6. Крюкова Т.Л. Человек «совладающий»: качества субъекта и его совладающего поведения // Совладающее поведение: Современное состояние и перспективы / под ред. А.Л. Журавлева, Т.Л. Крюковой, Е.А. Сергиенко. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008. - С. 257-274.
7. Михайлова Е.Л. Я у себя одна, или Веретено Василисы. - М.: Независимая фирма «Класс», 2003. - 320 с.
8. Лукъянченко Н.В. Некоторые аспекты семейного сценарного программирования: из опыта работы // Журнал практической психологии и психоанализа. - 2011. - № 4. [Электронный ресурс]. -Режим доступа: http://psyjoumal.ru/psyjournal/ articles/detail.php?ID=3055 (дата обращения: 13.10.2016).
9. Олифирович Н.И., Зинкевич-Куземкина Т.А., Велента Т.А. Психология семейных кризисов. -М.: Речь, 2006. - 360 с.
10. Сатир В. Психотерапия семьи. - СПб.: Речь, 2000. - 283 с.
11. Сергиенко Е.А. Системно-субъектный подход: обоснование и перспектива // Психологический журнал. - 2011. - Т. 32. - № 1. - С. 119-132.
12. Стюарт Я., Джойнс В. Современный тран-зактный анализ. - СПб.: Социально-психологический центр, 1996. - 480 с.
13. Фенихель О. Психоаналитическая теория неврозов. - М.: Академический проект, 2004. - 848 с.
14. Франкл В. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - 368 с.
15. Хорни К. Наши внутренние конфликты. Конструктивная теория невроза. - М.: Академический проект, 2007. - 224 с.
16. Штайнер К. Сценарии жизни людей. Школа Эрика Берна. - СПб.: «Питер». - 2003. - 416 с.
17. Шутценбергер А.А. Синдром предков. Трансгенерационные связи, семейные тайны, синдром годовщины, передача травм и практическое использование геносоциограммы. - М.: Изд-во Института психотерапии, 2001. - 256 с.
18. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В.Э. Психология и психотерапия семьи. - СПб.: Питер, 2008. - 672 с.
19. Byng-Hall J. The family script: a useful bridge between theory and practice // Journal of Family Therapy. - 1985. - № 7. - P. 301-305.
20. Bowen M. Family therapy in clinical practice. -New York: Jason Aronson, 1978. - P. 529-547.
