CC BY
32
Научная статья УДК 34
https://doi.org/10.24412/2414-3995-2022-3-34-40 NIION: 2015-0066-3/22-326 MOSURED: 77/27-011-2022-03-525
История развития условий отбывания лишения свободы в российском законодательстве
Ахмед Хусенович Батыров1, Ибрагим Мовлиевич Картоев2, Руслан Баширович Гандалоев3
1 Уголовно-исполнительная инспекция ОФСИН России по Республике Ингушетия, Назрань,
Республика Ингушетия, Россия, batyrov.93.93@mail.ru
2 3 Ингушский государственный университет, Магас, Республика Ингушетия, Россия
2 kartoibrag@mail.ru
3 RusSud@bk.ru
Аннотация. Историческим началом возникновения вида вменяемого преступнику наказания, заключающегося в лишении его свободы, является древнерусское законодательство. Так, в положениях Судебника Ивана Грозного обозначенное наказание выделяется как самостоятельный вид. Отметим, что в данном документе оно упоминается вскользь, без определения конкретных форм, дифференциации типов исправительных учреждений, установления конкретной продолжительности такого заключения.
Ключевые слова: отечественная тюремная система, история, судебник, наказание, учреждение, содержание, лишение свободы, Соборное Уложение, реформирование, дифференциация мест лишения свободы
Для цитирования: Батыров А. Х., Картоев И. М., Гандалоев Р. Б. История развития условий отбывания лишения свободы в российском законодательстве // Вестник экономической безопасности. 2022. № 3. С. 34-40. https://doi.org/10.24412/2414-3995-2022-3-34-40.
Original article
The history of the development of conditions for serving deprivation of liberty in the Russian legislation
Ahmed H. Batyrov1, Ibragim M. Kartoev2, Ruslan B. Gandaloev3
1 Penal Enforcement Inspectorate of the Federal Penitentiary Service of Russia for the Republic of Ingushetia,
Nazran, Republic of Ingushetia, Russia, batyrov.93.93@mail.ru
2 3 Ingush State University, Magas, Republic of Ingushetia, Russia
2 kartoibrag@mail.ru
3 RusSud@bk.ru
Abstract. The historical beginning of the emergence of the type of punishment imputed to the criminal which consists in depriving him of his freedom, is the ancient Russian legislation. So, in the provisions of the Code of Laws of Ivan the Terrible, the designated punishment is singled out as an independent species. It should be noted that in this document it is mentioned in passing, without defining specific forms, differentiating the types of correctional institutions, establishing the specific duration of such detention.
Keywords: domestic prison system, history, judicial code, punishment, institution, content, deprivation of liberty, Cathedral Code, reforms, differentiation of places of deprivation of liberty
For citation: Batyrov A. H., Kartoev I. M., Gandaloev R. B. The history of the development of conditions for serving deprivation of liberty in the Russian legislation. Bulletin of economic security. 2022;(3):34-40. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2414-3995-2022-3-34-40.
Как отмечают А. А. Иванов, Н. Д. Эриашвили, подразделение мест заключения на самостоятельные виды оформилось в середине XVI в [1]. Классифи-
© Батыров А. Х., Картоев И. М., Гандалоев Р. Б., 2022 34
кация указанного периода включала в себя четыре категории: первая объединяла частные тюрьмы, организуемые отдельными князьями, а также крупными
феодалами; следующая категория охватывала государственные тюрьмы; третья включала монастырские тюрьмы; последняя - тюрьмы местного самоуправления. Контроль за всеми выделенными видами входил в государственную компетенцию [2, с. 155].
Непосредственная цель назначаемого преступникам наказания была впервые сформулирована положениями Соборного Уложения царя Алексея Михайловича. Ее направленностью выступало воздействие на намерения потенциальных правонарушителей посредством страха последующей расплаты. Появление идей воспитательного влияния на характер и поведение преступников оформилось позднее [3].
Вышеприведенный правовой документ полностью игнорировал правовое положение лиц, подвергнувшихся осуждению, а также условия их раздельного содержания. Норм, устанавливающих обозначенные моменты, в нем не было, что свидетельствует о неразвитости отечественной тюремной системы на период XVII в. Среди положительных моментов рассматриваемого Уложения выделяется определение четкой продолжительности лишения свободы, а также попытки применения пожизненного срока [4].
Определенным шагом в направлении развития рассматриваемых в настоящей работе условий стал принятый при правлении Петра Великого документ, нормами которого была введена определенная регламентация лишения свободы (в частности, речь, идет об Артикуле воинском 1795 г.). Положениями представленного устава формировались условия для дифференцированного содержания преступников, относившихся к отдельным сословиям. Результатом практической работы выступила организация гауптвахт для содержания военнослужащих лиц [5, с. 121].
Кроме того, изменением рассматриваемого исторического периода явилось установление дополнительной цели назначаемого наказания, заключающегося в принудительной работе осужденных субъектов. В 1699 г. нормативно предусматривается отдельное наказание, преследующее данную цель - каторга. При его назначении, лицо подлежало ссылке и помещению в особую тюрьму, где в обязанности осужденных входила принудительная эксплуатация. Следует подчеркнуть, что первоначально информация о создании таких каторжных тюрем отсутствовала [6].
В период правления Екатерины Великой вводится еще одна цель назначаемого наказания, ориентированная на сохранение социального правопорядка. Кроме того, разрабатывается проект наказа «Об устройстве тюрем», положения которого предусматривали дифференциацию содержания преступников, определяя критерием такого разделения их непосредственный возраст, а также степень опасности совершенного
деяния. Иными словами, наблюдаются попытки развития условий отбывания субъектом вмененного ему лишения свободы [7].
Таким образом, в нашей стране к концу XVIII в. имело место становление направленной уголовно-правовой политики. Об этом свидетельствует смещение преимущественного акцента с исключительно устрашающей цели назначаемого наказания к включению в его характера также исправительное воздействие на осужденных субъектов.
Отечественная тюремная система XIX в. характеризовалась периодом преобразований. Результатом решения императора Александр I выступила организация Попечительского общества о тюрьмах, сформированного в 1819 г. Компетенция нового учреждения включала в себя трудовое воспитание субъектов, а также религиозно-нравственное.
В период правления Николая I был разработан первый отечественный УК 1845 г. Положения данного документа закрепляли классификацию лишения свободы. Так, выделялись следующие виды: арест, ссылка, содержание в арестантских ротах, а также заключение в различных учреждениях тюремной системы (крепости, тюрьме и пр.) [8, с. 113].
Текущее функционирование отечественного общества в середине XIX в. столкнулось со значительными социально-политическими трансформациями, затронувшими всех сферы жизнедеятельности отдельных индивидов и в целом страны. Со стороны правительства были сформированы конкретные меры в отношении тюремной системы, изменившие ее функционал [9].
В рассматриваемый период были сформированы особые учреждения, ориентированные на применение к несовершеннолетним правонарушителям воздействия нравственного характера в целях их перевоспитания. Это стало значительным шагом в аспекте развития условий отбывания субъектами лишения свободы [10].
Началом обширного реформирования отечественной тюремной системы стала организация в 1872 г. специальной комиссии для разработки соответствующего проекта. Итоговый документ состоял из пяти разделов и входивших в их состав 176 статей. Ключевой идеей задуманного реформирования выступала дифференциация мест лишения свободы (далее -МЛС), исходя из вида учреждения и вмененного лицу наказания [11].
Во времена СССР изменилось социальное устройство, что обусловилось трансформацией самой структуры народонаселения.
Серьезным шагом в развитии условий отбывания субъектом вмененного ему лишения свободы выступило принятие в 1918 г. документа, устанавливающего классификацию МЛС. В частности, речь идет
о Временной инструкции «О лишении свободы, как мере наказания, и о порядке отбывания такового». Определялось пять категорий МЛС:
- первая категория включала тюрьмы;
- следующая объединяла земледельческие колонии, а также реформатории;
- в третью входили заведения, относящиеся к карательно-лечебной категории, в которых содержались субъекты, имеющие хронические психические заболевания;
- четвертая категория включала испытательные заведения, предназначенные для осужденных, получивших право на снижение первоначального режима или УДО;
- последняя категория объединяла тюремные больницы.
Положения представленного документа определили все последующее развитие отечественной системы МЛС.
В 1922 г. появился первый УК СССР. Данный кодекс предусматривал ограниченную продолжительность лишения свободы (минимальный срок -полгода, максимально возможный - десять лет). Вариативность назначения рассматриваемого вида наказания включала в себя возможность строгой изоляции. Установленный обозначенным правовым документом список МЛС включал в себя следующие виды:
- к первому виду относились колонии (ремесленной направленности, а также трудовой сельскохозяйственной);
- следующим видом выделялся исправительно-трудовой дом;
- к последнему виду относился исправительно-трудовой дом, относящийся к категории переходного.
Критерием предпочтения конкретного учреждения выступала требуемая для перевоспитания субъекта направленность целевого воздействия.
В соответствии с положениями Исправительно-трудового кодекса (далее - ИТК) РСФСР 1924 г., действующие МЛС дифференцировались в зависимости от применяемых к осужденным мер. Выделялись следующие группы таких учреждений [12, с. 15-16]:
- первая группа объединяла учреждения, ориентированные на исправительные меры;
- следующая группа объединяла учреждения, ориентированные на медико-педагогические меры;
- последняя группа объединяла учреждения, ориентированные на медицинские меры.
Положительным моментам рассматриваемого кодекса выступила возможность предоставления отдельным осужденным полусвободного режима в случае наличия у них хороших характеристик. Такие субъекты подлежали переводу в исправительно-трудовые дома, относящиеся к категории переходных.
Новый ИТК РСФСР 1933 г. определил преимущественное значение многовариативных трудовых колоний, занявших центральное место среди МЛС. Основная направленность таких заведений ориентировалась на проведение с субъектами целевой работы (как культурно-просветительного характера, так и политико-воспитательного).
Очередная классификация МЛС нашла утверждение в УК РСФСР 1960 г. Данным правовым документов выделялись три категории учреждений: тюрьмы, а также колонии, дифференцируемые в зависимости от направленности на исправительно-трудовые, а также воспитательно-трудовые.
Согласно положениям ИТК РСФСР 1970 г. вводилось разделение условий содержания осужденных субъектов, предопределяемое конкретным МЛС, а также уровнем социальной опасности совершенного лицом преступного деяния. Причиной такого нововведения являлось внедрение в отечественную уголовно-правовую политику принципов гуманизации, а также стремление к усилению действенного и результативности усилий по исправлению осужденных лиц.
Современный УК РФ перенял в свои положения нормы УК РСФСР 1960 г. относительно классификации исправительных учреждений, а также ИТК 1970 г. [13, с. 23-28].
При всей продолжительности функционирования отечественной тюремной системы, непосредственное развитие условий отбывания субъектом вмененного ему лишения свободы не может продемонстрировать аналогичную историческую длительность. Фактическое формирование рассматриваемых условий является причиной практического вменения прогрессивных принципов в контексте советской системы отбывания субъектами наказания, что произошло в первой половине XX в. одновременно с организацией учреждений, относящихся к категории исправительно-трудовых.
Сказанное не означает полное отсутствие попыток развития таких условий в более ранние исторические этапы, однако имевшиеся в то время идеи не нашли четкой и оптимальной практической реализации. Основная проблема этапа царской России заключалась в несоответствии теоретических прогрессивных разработок текущему экономическому положению страны, что приводило к «замиранию» идеи уже на стадии проекта. Тюремные учреждения того периода испытывали серьезные затруднения с финансированием, нуждаясь, прежде всего, в организации хотя бы минимальных условий для соответствующего содержания заключенных и предоставления возможности надлежаще реализовать имеющиеся виды назначаемого им наказания. Несмотря на предпринятые Екатериной II попытки включения прогрессивных компонентов в существовавшую систему реализации
приговоров, отсутствовали организационные ресурсы для их практического внедрения.
Период начала XX в. характеризовался существенными трансформациями политического и социального функционирования нашей страны, что предопределило несоответствие отечественной пенитенциарной системы более развитым американской и европейским [7].
Для преодоления такого расхождения, были внедрены практические мероприятия, ориентированные на либерализацию текущего режима содержания заключенных. В частности, принято решение об отказе от унижающих достоинство осужденных компонентов отбывания наказания (обязательное молчание, заключение в кандалы и пр.). Пересмотру подверглись и задачи, постанавливаемые перед наказанием. Теперь оно нацеливалось на перевоспитание осужденного субъекта. Обозначенные меры стали существенным прорывом в деле гуманизации условий содержания заключенных и их правового положения.
Советское правительство сфокусировало внимание на актуальности реформ существующей тюремной системы, поскольку она находилась в поистине разрушенном состоянии. Кроме того, в рассматриваемый период обозначилась направленность на ее трансформацию в пользу превалирования учреждений именно воспитательного характера. Несмотря на принятие новой властью за основу принципов прогрессивной системы, при их реализации акцент ставился на новую политическую идеологию, базировавшуюся на классовом подходе формулирования и вменения соответствующих аспектов политики (а именно, уголовного, а также уголовно-исполнительного), что обусловило определенную специфику становления компонентов избранной системы. Фактическим началом кардинального реформирования отечественной пенитенциарной системы стал 1918 г. Результативным показателем завершения начального этапа выступило принятие ИТК РСФСР 1924 г. [14].
Поскольку тюремная система на тот момент находилась в чрезвычайно бедственном положении, ключевые усилия концентрировались на формировании единой системы пенитенциарных учреждений с элементарными условиями для исполнения наказаний. Положительным моментом проводимых реформ представляется выявление и принятие во внимание конкретных идей, выдвинутых администрациями мест заключения. Среди них имелись прогрессивные предложения (например, необходимость включения в компетенцию публично-властного субъекта задачи, направленной на воспитательное воздействие на заключенных в целях исправления таковых) [15, с. 797].
В 1918 г. НКЮ РСФСР издал Постановление «О лишении свободы, как о мере наказания, и о по-
рядке отбывания такового (временная Инструкция)». Представленный правовой документ официально подтвердил разрушение прежней пенитенциарной системы и ввел в действие прогрессивный подход, предусматривающий направленность назначения субъектам лишения свободы и его последующего исполнения на непосредственное перевоспитание таких лиц для дальнейшего их исправления. Следующим элементом прогрессивного подхода стало разделение содержания осужденных лиц. Так, после нахождения во временном отделении, организованном в общей тюрьме, осужденные подлежали последующему перемещению в учреждения согласно соответствующему разряду. Отдельным компонентом внедряемой прогрессивной системы выступило установление оплаты осуществляемого заключенными производительного труда. Размер такой оплаты обуславливался ставками соответствующих профсоюзов [14].
Значимым шагом становления института развития рассматриваемых в настоящей работе условий явилась разработка ИТК РСФСР 1924 г., положения которого предусматривали возможность изменения изначальных условий отбывания субъектом наказания в пределах отдельного учреждения, либо при помощи перевода такого лица в другое учреждение. Данный правовой документ закрепил новую советскую прогрессивную уголовно-исполнительную политику. Отдельно следует подчеркнуть, что ИТК РСФСР 1924 г. не оперирует термином «наказание», заменяя его на «меры социальной защиты» [16].
Следующим нововведением выступило нормативное установление возможности предоставления осужденным субъектам более комфортных условий содержания в случае правомерного поведения, и напротив, усиления режима при соответствующих нарушениях.
Исходным источником последующего развития условий отбывания субъектами вмененного лишения свободы являлись соответствующие превалирующие в отечественном социуме политические тенденции.
Так, формирование в 1928 г. строгой политики, направленной на применение к классовым врагам более жестких условий непосредственного исполнения назначенного наказания, стало следствием соответствующего Постановления ВЦИК и СНК РСФСР «О карательной политике и состоянии мест заключения». Практически одновременно последовал отказ от практического использования прогрессивной системы. В 1930 г. СЕК РСФСР выпустил Постановление «Об утверждении Положения об исправительно-трудовых лагерях». Содержащиеся в указанном документе положения ознаменовали прекращение внедрения и применения компонентов прогрессивной системы, названной враждебной существующему
строю ввиду исходной буржуазной направленности. Принятие данного постановления дало ход значительным отступлениям от ранее утвержденных принципов законности [17].
Новый ИТК РСФСР 1933 г. разительно разнился с положениями ранее действовавшего кодекса. Превалирование в социальном сознании большевистской идеологии и специфика текущего политического режима привели к критическому восприятию принципов прогрессивной системы в контексте отбывания осужденными наказания как отечественным обществом, так и исследователями-правоведами [18].
В середине XX века в отечественной пенитенциарной системе произошел переход от системы лагерей, на смену которым пришли исправительно-трудовые колонии как основные учреждения МЛС, а также тюрьмы. В данных колониях существовала дифференциация режима содержания, включающая в себя следующие виды: первый - облегченный режим, второй - общий, третий - строгий. Смена изначально определенного для осужденного режима обуславливалась направленностью его текущего поведения. Так, при правомерности предполагались послабления, в случае нарушений - усиление режима.
В 1961 г. вышеописанные колонии подверглись разделению по критерию действующего в них режима на общие колонии, усиленные, а также особые и строгие. Впоследствии были организованы отдельные колонии-поселения, в которых содержались субъекты, продемонстрировавшие при содержании в исправительно-трудовых колоний четырех представленных режимов изменение поведения в пользу исправления.
Новый ИТК РСФСР 1970 г. постановил в качестве центрально задачи, выполняемое соответствующими исправительно-трудовыми учреждениями, способствование перевоспитанию осужденных субъектов в целях их последующего исправления. Также данный документ закрепил конкретные правила изменения изначально определенных условий содержания таких лиц в рамках отдельного учреждения, а равно их перевода в иное учреждение [19].
После распада СССР и становления российского государства, сопутствующее данному процессу реформирование затронуло и пенитенциарную систему. В соответствующее законодательство были внесены кардинальные изменения, направленные на приближение его положений к сформированным международным сообществом стандартам текущего обращения с осужденными субъектами, а также на практическое вменение в его нормы прогрессивных элементов отбывания назначенного им наказания [20].
Проведенный анализ свидетельствует об историческом начале практической реализации ключевых компонентов рассматриваемой прогрессивной систе-
мы в отечественной тюремной системе (включая изменение изначально определенных условий содержания лиц) лишь с прошлого столетия.
Список источников
1. Иванов, А. А. Начала дифференциации и индивидуализации исполнения наказания в виде лишения свободы в России в середине XVI-второй половине XVII в. / А. А. Иванов, Н. Д. Эриашвили // Уголовное судопроизводство : проблемы теории и практики. 2016. № 1. С. 104-106.
2. Сундуров, Ф. Р., Талан, М. В. Наказание в уголовном праве : учебное пособие. М. : Статут, 2015.
3. Ефимова, А. С. История развития наказания в виде лишения свободы в России // Научный журнал.
2017. № 8 (21). С. 30-32.
4. Печников, А. П. Тюремные учреждения российского государства (1649 - октябрь 1917 гг.) : историческая хроника. М. : Изд-во «Щит-М», 2004. 325 с.
5. Бочарова, О. В. Уголовно-исполнительное право : учебное пособие / Юж.-Рос. Ун-т. Новочеркасск : ЮРГТУ, 2009. 140 с.
6. Детков, М. Г. и др. Уголовно-исполнительная система. 130 лет. М. : Юриспруденция, 2009. 301 с.
7. Упоров, И. В. Пенитенциарная политика России в ХVШ-ХХ вв. : историко-правовой анализ тенденций развития. СПб. : Юрид. центр Пресс, 2004. 610 с.
8. Вильгельм, А. В. История становления общих начал назначения наказания // Молодой ученый.
2018. № 49.
9. Беляева, Л. И. О лишении свободы, как о мере наказания, и о порядке отбывания такового (Временная инструкция) : взгляд сквозь столетие. Человек : преступление и наказание. 2019. Т. 27 (1- 4). № 3. С. 310-323.
10. Тараканов, Ю. В. К вопросу о становлении советской пенитенциарной системы (1918-1922 гг.) // Известия Самарского научного центра Российской академии наук, 2008. № 1. С. 1-6.
11. Рогова, О. В. Становление института лишения свободы в русском праве // Вектор науки, 2009. № 2 (5). С. 1-3.
12. Каданева, Е. А. Лишение свободы как уголовно-правовой институт и перспективы его развития : автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. юрид. наук. Рязань, 2012. 25 с.
13. Сафронов, М. Г. Назначение наказания в виде лишения свободы : магистерская диссертация. Барнаул, 2017.
14. Детков, М. Г. Тюрьмы, лагеря и колонии России. М. : Вердикт-1М, 1999. 448 с.
15. Дьяконова, А. А. Система уголовных наказаний России (IX - начало XX вв.) : история, осо-
бенности развития // Сборник статей победителей международной научно-практической конференции : в 2 ч. Пенза : Наука и Просвещение, 2017.
16. Старчекова, Е. А. История развития института наказаний, связанных с изоляцией от общества в дореволюционной России / Е. А. Старчекова // Молодой ученый. 2019. № 49 (287). С. 420-423.
17. Смыкалин, А. С. Колонии и тюрьмы в Советской России. Екатеринбург, 1997.
18. Удодов, А. Г. Уголовная и исправительно-трудовая политика советского государства и её реализация в 1928-1941 гг. / А. Г. Удодов // Право и образование. 2006. № 3. С. 194-206.
19. Круглов, В. Г. Генезис правового статуса осужденных к лишению свободы в российском государстве (1917-1997 гг.) : дис. ... канд. юрид. наук. Владимир, 2004. 218 с
20. Трофимова, Ю. В. Концептуальные основы регулирования правового статуса осужденных к лишению свободы в исправительно-трудовом кодексе РСФСР 1970 г. / Ю. В. Трофимова // Вестник Кузбасского института. С. 121-128.
References
1. Ivanov, A. A. The beginning of differentiation and individualization of the execution of punishment in the form of imprisonment in Russia in the middle of the XVI-second half of the XVII century / A. A. Ivanov, N. D. Eriashvili // Criminal proceedings : problems of theory and practice. 2016. № 1. P. 104-106.
2. Sundurov, F. R., Talan, M. V. Punishment in criminal law : textbook. M. : Statute, 2015.
3. Efimova, A. S. The history of the development of punishment in the form of imprisonment in Russia // Scientific Journal. 2017. № 8 (21). P. 30-32.
4. Pechnikov, A. P. Prison institutions of the Russian state (1649 - October 1917) : historical chronicle. M. : Publishing house «Shield-M», 2004. 325 p.
5. Bocharova, O. V. Penal enforcement law : textbook / South-Russian. Un-T. Novocherkassk : YURSTU, 2009. 140 p.
6. Detkov, M. G. et al. The penal enforcement system. 130 years old. M. : Jurisprudence, 2009. 301 p.
7. Uporov, I. V. Penitentiary policy of Russia in the XVIII-XX centuries: historical and legal analysis of development trends. St. Petersburg : Legal Center Press, 2004.610 p.
8. Wilhelm, A. V. The history of the formation of the general principles of sentencing // Young scientist. 2018. № 49.
9. Belyaeva, L. I. On deprivation of liberty as a measure of punishment, and on the order of serving such (Temporary Instruction) : a look through the century. Man: crime and punishment. 2019. t. 27 (1-4). № 3. P. 310-323.
10. Tarakanov, Yu. V. On the question of the formation of the Soviet penitentiary system (19181922) // Izvestiya Samara Scientific Center of the Russian Academy of Sciences, 2008. № 1. P. 1-6.
11. Rogova, O. V. The formation of the institution of deprivation of liberty in Russian law // Vector of Science, 2009. № 2 (5). P. 1-3.
12. Kadaneva, E. A. Deprivation of liberty as a criminal law institution and prospects for its development : abstract of a dissertation for the degree of Candidate of jurid. sciences. Ryazan, 2012. 25 p.
13. Safronov, M. G. Sentencing in the form of imprisonment : master's thesis. Barnaul, 2017.
14. Detkov, M. G. Prisons, camps and colonies of Russia. M. : Verdict-IM, 1999. 448 p.
15. Dyakonova, A. A. The system of criminal penalties in Russia (IX - early XX centuries): history, features of development // Collection of articles of the winners of the international scientific and practical conference : in 2 parts. Penza : Nauka i Prosveshchenie, 2017.
16. Starchekova, E. A. The history of the development of the institute of punishments associated with isolation from society in pre-revolutionary Russia / E. A. Starchekova // Young Scientist. 2019. № 49 (287). P. 420-423.
17. Smykalin, A. S. Colonies and prisons in Soviet Russia. Yekaterinburg, 1997.
18. Udodov, A. G. Criminal and correctional labor policy of the Soviet state and its implementation in 1928-1941 / A. G. Udodov // Law and Education. 2006. № 3. P. 194-206.
19. Kruglov, V. G. Genesis of the legal status of persons sentenced to imprisonment in the Russian state (1917-1997): dis. ... cand. jurid. sciences. Vladimir, 2004.218 p.
20. Trofimova, Yu. V. Conceptual foundations for regulating the legal status of persons sentenced to imprisonment in the Correctional Labor Code of the RSFSR in 1970 / Yu. V. Trofimova // Bulletin of the Kuzbass Institute. P. 121-128.
Библиографический список
1. Уголовно-исполнительное право России : учеб. для юрид. вузов и ф-тов / под ред. А. И. Зуб-кова. М. : Изд. группа ИНФРА-М. : НОРМА, 2007. 651 с.
2. Уголовно-исполнительное право. Учебник в 2 т. Т. 1 Общая часть / под общ. ред. Ю. И. Калинина. Рязань : Академия права и управления ФСИН, 2006.
512 с.
3. Уголовно-исполнительное право : учеб. для юрид. вузов / под ред. В. И. Селиверстова. 6-е изд., испр. и доп. М. : ИД «Юриспруденция», 2007.
513 с.
Bibliographic list
1. Penal enforcement law of Russia : textbook. for jurid. universities and universities / ed. by A. I. Zubkov. M. : Publishing house of the INFRA-M group : NORMA, 2007. 651 p.
2. Penal enforcement law. Textbook in 2 t. t. 1 General part / under the general editorship
of Yu. I. Kalinin. Ryazan : Academy of Law and Management of the Federal Penitentiary Service, 2006.
512 p.
3. Penal enforcement law : studies. for jurid. universities / edited by V. I. Seliverstov. 6th ed., ispr. and add. M. : Publishing house «Jurisprudence», 2007.
513 p.
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
Информация об авторах
А. Х. Батыров - инспектор ОИН Уголовно-исполнительная инспекция ОФСИН России по Республике Ингушетия;
И. М. Картоев - заместитель декана юридического факультета, доцент Ингушского государственного университета, Председатель Общественной палаты Республики Ингушетия, кандидат юридических наук;
Р. Б. Гандалоев - старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Ингушского государственного университета, научный сотрудник Центра мониторинга законодательства и правоприменения Института законотворчества Саратовской государственной юридической академии, кандидат политических наук.
Information about the authors
A. H. Batyrov - Inspector of SEI of the Penal Enforcement Inspectorate of the Federal Penitentiary Service of Russia for the Republic of Ingushetia;
I. M. Kartoev - Deputy Dean of the Faculty of Law, Associate Professor of Ingush State University, Chairman of the Public Chamber of Ingushetia, Candidate of Legal Sciences;
R. B. Gandaloev - Senior Lecturer of the Department of Theory and History of State and Law of the Ingush State University, Researcher of the Center for Monitoring Legislation and the Law of Application of the Lawmaking Institute of the Saratov State Law Academy, Candidate of Political Sciences.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 10.04.2022; одобрена после рецензирования 06.06.2022; принята к публикации 27.07.2022.
The article was submitted 10.04.2022; approved after reviewing 06.06.2022; accepted for publication 27.07.2022.
