CC BY
22данным ФСИН России, за 2015 г. длительные сроки лишения свободы отбывали 54,7 % осужденных.
Представленное исследование — аналитический обзор отдельных криминологических характеристик осужденных. Основное внимание было сконцентрировано только на краткой характеристике показателей, имеющих правовое значение при организации процесса исполнения наказания, а также отражаю-
щих особенности национальной уголовной и уголовно-исполнительной политики. Вне поля зрения был оставлен массив статистических данных о семейном положении осужденных, их принадлежности к гражданству того или иного государства, наличии места постоянного проживания на территории ФРГ и т. п., которые не менее значимы для системного понимания особенностей системы исполнения уголовных наказаний в Германии.
Литература
1. Dünkel, F., Bernd, G., Harrendorf, S. Gefangenenraten im internationalen und nationalen Vergleich. — Bewährungshilfe: Soziales, Strafrecht, Kriminalpolitik. — 2016. — Heft 2.
2. Dünkel, F., Lappi-Seppälä, T., Morgenstern, K., Dirk van Zyl Smit Kriminalität, Kriminalpolitik, strafrechtliche Sanktionspraxis und Gefangenenraten im europäischen Vergleich. — Mönchengladbach, 2010. — Band 1.
3. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.jstor.org/stable/43262973?seq=1#page_ scan_tab_contents.
4. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.prisonstudies.org/country/germany.
5. [Электронный ресурс]. — URL: https://www.destatis.de/DE/Publikationen/Thematisch/ Rechtspflege/StrafverfolgungVollzug/Strafvollzug2100410137004.html.
6. [Электронный ресурс]. — URL: http://www.gesetze-im-internet.de/stvollzg.
7. [Электронный ресурс]. — URL: http://fsin.su/structure/inspector/iao/statistika/Xarka %20lic %20sodergahixsya %20v %20IK.
Сведения об авторе
Овчинников Сергей Николаевич: ФКУ НИИ ФСИН России (г. Москва), начальник отдела НИЦ-1, кандидат социологических наук. E-mail: [email protected]
Information about the author
Ovchinnikov Sergey Nikolaevich: Research Institute of the FPS of Russia (Moscow), Chief of Department SIC-1, PhD in Sociology. E-mail: [email protected]
УДК 343.811
С. М. Савушкин
ПРОБЕЛЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ДИФФЕРЕНЦИАЦИИ ОСУЖДЕННЫХ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ В ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
В статье рассматривается необходимость совершенствования института дифференциации осужденных к лишению свободы в свете повышения эффективности исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы, становления системы исправительных учреждений, отвечающей современным целям уголовно-исполнительной политики. Состав осужденных к лишению свободы весьма неоднороден как по степени общественной опасности, так и социально-нравственной запущенности. Поэтому
© Савушкин С. М., 2017.
дифференцированное исправительное воздействие на осужденных к лишению свободы является необходимым.
В работе проводится ретроспективный анализ развития института дифференциации осужденных к лишению свободы. Рассматриваются положительные и отрицательные стороны правового регулирования данного института в советский период.
Значимость объективной оценки регламентации института дифференциации осужденных определяется обострившейся в обществе полемикой относительно путей дальнейшего развития уголовно-исполнительной политики.
Ключевые слова: дифференциация осужденных; исполнение наказания в виде лишения свободы; раздельное содержание осужденных.
S. M. Savushkin
GAPS OF LEGAL REGULATION DIFFERENTIATION OF CONFLICTED TO THE DEPRIVATION OF FREEDOM IN THE CORRECT-LABOR LEGISLATION
The article discusses the need to improve the institution of differentiation of convicts in the light of increasing the effectiveness of the execution of criminal punishment in the form of deprivation of liberty, the establishment of a correctional system that meets the modern goals of the criminal executive policy. The composition of prisoners sentenced to deprivation of liberty is very heterogeneous both in terms of the degree of public danger and the social and moral neglect. Therefore, the need for a differentiated corrective effect on prisoners sentenced to deprivation of liberty is obvious.
The author made a retrospective analysis of the development of the institution of differentiation of prisoners sentenced to deprivation of liberty. Positive and negative aspects of the legal regulation of this institution in the Soviet period are considered.
The importance of an objective assessment of the regulation of the institution of differentiation of convicts is predetermined by the polemic in the society concerning the ways of further development of the criminal executive policy. The conclusions to which the author has come can be useful in terms of ensuring the reform of the penitentiary system.
Keywords: differentiation of convicts; execution of punishment in the form of imprisonment; separate content of convicts.
Оценка степени соответствия уголовно-исполнительного законодательства РФ его социальному назначению предопределяется возможностью выполнения им своей роли в системе правового регулирования. Данная сфера должна обеспечивать не только своевременную и эффективную реализацию положений, отвечающих экономическим, политическим, социальным и иным реалиям, но и закономерностям и потребностям развития гражданского общества, к созданию которого в последние десятилетия активно стремится наше государство.
В то же время такое стремление к быстрому развитию различных направлений деятельности государства, в том чис-
ле в сфере борьбы с преступностью, привели к снижению эффективности качества норм и институтов различных отраслей права, вызванного появлением пробелов, коллизий и других дефектов права.
В частности, динамичное развитие уголовной политики в советское время, выражавшееся в увеличении числа осужденных, в том числе к лишению свободы, определенным образом сказалось и на необходимости совершенствования института дифференциации осужденных, предполагающего применение различного объема правоограничений к осужденным в зависимости от характера совершенных ими преступлений, степени общественной опасности и других критериев. Методом
же дифференциации исполнения наказания служит классификация осужденных по различным категориям.
Ретроспективный анализ норм ранее действовавшего исправительно-трудового законодательства показывает, что развитие института дифференциации осужденных прошло через множество этапов. Причем причиной изменения и обновления правовой системы того времени являлись не столько разработки ученых-пенитенциаристов в области дифференциации осужденных, сколько смена общественно-экономической формации общественного строя государства, переход от рыночной экономики к плановой, интересы тоталитарного государства и воля правящего класса.
Последнее, по мнению Н. В. Крыленко, должно было быть положено прежде всего в основу дифференциации осужденных при исполнении наказания в виде лишения свободы в новом исправительно-трудовом законодательстве. При таком подходе классовый состав тюремного населения находился бы в соответствии с существом классовой политики государства [3, с. 949.].
Основной же причиной, вызвавшей необходимость разработки ИТК РСФСР 1924 г., послужило отсутствие цельного и стройного акта, регулировавшего работу мест заключения, в то время как уже облеклись в строгую законодательную систему кодексов отрасли смежного законодательства, касающиеся суда. Бесспорным достоинством указанного документа стало его широкое обсуждение и включение положений практики пенитенциарного дела за последние годы и законодательные акты революционной эпохи за первое шестилетие.
В соответствие со ст. 46 ИТК РСФСР 1924 г. все места заключения разделялись на:
1. учреждения для применения мер социальной защиты исправительного характера:
- дома заключения;
- исправительно-трудовые дома;
- трудовые колонии: сельскохозяйственные, ремесленные и фабричные;
- изоляторы специального назначения;
2. учреждения для применения мер социальной защиты медико-педагогического характера:
- переходные исправительно-трудовые дома;
- трудовые дома для несовершеннолетних правонарушителей;
- трудовые дома для правонарушителей из рабоче-крестьянской молодежи;
3. учреждения для применения мер социальной защиты медицинского характера:
- колонии для психически неуравновешенных, туберкулезных и других больных заключенных;
- институты психиатрической экспертизы, больницы и т. п.
К концу 1920-х гг. постепенно происходит отход от модели, основанной на положениях ИТК РСФСР 1924 г. с его прогрессивной системой исполнения наказания в виде лишения свободы, к модели исправительно-трудовых лагерей с иным правовым регулированием, цели колонизации наиболее труднодоступных и богатых природными ресурсами регионов страны — модели, максимально отвечающей потребностям мобилизационной экономики [1, с. 113].
С принятием Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 26.03.1928 «О карательной политике и состоянии мест заключения» и Постановления ВЦИК и СНК СССР «Об учреждении нового вида уголовного наказания в виде лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях в отдаленных местностях Союза ССР» официально появляется новый вид мест лишения свободы (исправительно-трудовой лагерь) и разделение наказания на лишение свободы в отдельных местностях СССР и лишение свободы в общих местах заключения, которые так и не нашли своего нормативного закрепления ни в одном советском ИТК.
При этом указанный недостаток правовой формы вряд ли можно назвать пробелом исправительно-трудового законодательства, поскольку преимущественную часть правового регулирования исполнения наказаний в период развития тоталитарного государства и культа личности составляли ведомственные нормативные акты (как правило, закрытые и имеющие гриф секретности), имеющие весомое значение в системе советского законодательства [7, с. 22], а сам ИТК РСФСР не содержал в себе нормы, определяющей источники исследуемой отрасли законодательства.
В то же время полное отсутствие в ИТК норм, необходимых для регулирования деятельности ИТЛ и правового положения содержащихся в них лиц, можно отнести к существенному материальному пробелу Особенной части данного кодекса.
Обосновывается данная позиция прежде всего тем, что общие положения ИТК РСФСР 1924 г. (ст. 1) в качестве основной задачи данного документа прямо предусматривали установление правил осуществления на территории РСФСР начал уголовной политики путем соответствующей организации лишения свободы и принудительных работ без содержания под стражей. Отсюда следует, что отсутствие того или иного официального предписания в кодексе, необходимого для регулирования общественных отношений в сфере исполнения наказания в виде лишения свободы, с точки зрения теории права может и должно являться его пробелом. При этом полное отсутствие правил организации остальных видов наказания, предусмотренных ст. 32 УК РСФСР 1922 г., таковым дефектом ИТК не может считаться, поскольку порядок их исполнение не определяется предметом правового регулирования рассматриваемого акта.
Признавая существование в ИТК РСФСР пробела подобного рода, еще VI Съезд прокурорских, судебных и следственных работников РСФСР поднял вопрос о необходимости коренной реформы исправительно-трудового дела и совер-96
шенствовании правового регулирования исполнения лишения свободы. Десятикратный (с 3-4 % в 1929 г. до 35 % в 1931 г.) рост классово чуждых элементов среди осужденных к лишению свободы сделал расширение сети исправительно-трудовых лагерей ведущим направлением развития системы исполнения наказаний. И здесь буквально пророчески прозвучали слова Е. Г. Ширвиндта: «А там смотришь — и вовсе не осталось никого, к кому можно было бы применять советский ИТК...» [9, с. 1225].
По мнению Ф. Трасковича, система исправительно-трудовых учреждений с учетом восполнения вышеуказанных пробелов должна была быть изменена и сведена к следующим трем основным видам:
а) исправительно-трудовым учреждениям для осужденных;
б) домам предварительного заключения;
в) трудовым домам для несовершеннолетних [6, с. 1195].
Исправительно-трудовые учреждения для осужденных, в свою очередь, делились на:
1) трудовые колонии;
2) местные лагери принудительных работ для краткосрочных;
3) изоляторы;
4) концентрационные лагеря.
К сожалению, предлагаемые отдельными учеными-пенитенциаристами изменения в сфере правового регулирования дифференциации исполнения лишения свободы так и не нашли свое отражение в ИТК РСФСР 1924 г. Более того, указанные положения по непонятной причине были проигнорированы законодателем и в процессе разработки и принятии новой его версии 1933 г.
Поэтому вряд ли можно согласиться с высказыванием А. В. Ястребова в той части, что ИТК РСФСР 1924 г. являлся нормативным документом, целиком охватывающим исполнение основных в то время наказаний — лишения свободы и принудительных работ без содержания под стражей [10, с. 14]. Несмотря на то, что его принятие было первым шагом на пути кодификации исправительно-
трудового законодательства в других советских союзных республиках и началом общей кодификации в масштабе СССР, говорить о его беспробельности, в том числе в сфере дифференциации и индивидуализации исполнения наказания, нельзя.
Потребность в дальнейшем совершенствовании правового регулирования мест лишения свободы стала одной из основных причин принятия ИТК РСФСР 1933 г., который хоть и воспроизвел основные принципиальные положения предыдущего кодекса и развил их применительно к новым условиям, сложившимся в государстве, однако не восполнил ранее указанные нами пробелы. Существенным недостатком данного документа, по мнению В. Б. Малинина и Л. Б. Смирнова, явилось то, что он не регламентировал деятельность всех мест заключения, так как не распространялся на ИТЛ, правовой статус содержащихся в них осужденных определялся исключительно ведомственными нормативными актами, которые носили закрытый характер [4, с. 21-22].
С образованием в июле 1934 г. общесоюзного НКВД и передачей в его подчинение ИТУ, находившихся в ведении НКЮ союзных республик, ИТК РСФСР 1933 г. фактически утратил свое назначение и силу [5, с. 218]. Отсюда говорить о пробелах ИТК РСФСР 1933 г. и всего исправительно-трудового законодательства в части регулирования деятельности мест лишения свободы предвоенного и послевоенного времени было бы не совсем верным и практичным.
Следующим базисным нормативным актом, который ознаменовал отказ от лагерной системы и переход к исправительно-трудовым учреждениям, стало Постановления Совета Министров СССР от 08.12.1958 № 1334 «Положения об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах МВД СССР». Данный документ для нас интересен в первую очередь тем, что оставил без правового регулирования деятельность некоторых исправительных учреждений — и статус содержащихся в них лиц — существовавших на практике длительный период времени.
Речь идет прежде всего об исправительно-трудовых колониях «для бывших работников административных органов и солдат внутренней службы», которые нашли свое законодательное отражение лишь спустя десятилетия в новом ИТК РСФСР 1970 г.
История данных исправительных учреждений является довольно скромной. Изначально приказом НКВД от 28.12.1941 предписывалось создание системы специальных лагерей для бывших военнослужащих Красной армии. Однако в начале 1950-х гг. был затеян эксперимент с обособленным содержанием не только данной категории осужденных, но и имевших отношение к государственной службе — особенно к службе в органах МВД и ГУЛАГа [2]. Обособленность содержания данных лиц в отдельных колониях происходила не из соображения их общественной опасности, а наоборот, личной безопасности — от других категорий преступников.
Создавались же данные учреждения исключительно ведомственными приказами, а правовое положение осужденных «сотрудников» было до конца не ясным, поскольку не определялось законом.
Отметим, что существование данного законодательного пробела было обусловлено не только динамичным развитием уголовной и исправительно-трудовой политики государства, но и несовершенством самой правовой системы, на которой до сих пор сохранялся отпечаток карательного «ведомственного» регулирования пенитенциарной системы в целом.
Подводя итог, следует сказать, что исправительно-трудовое законодательство советского времени сыграло важную роль в развитии института дифференциация исполнения наказания в виде лишения свободы. В то же время существующие на тот момент пробелы ИТК РСФСР, связанные с отсутствием должного правового регулирования деятельности отдельных мест заключения и правового положения лиц, в них содержавшихся, не позволяли обеспечивать эффективную реализацию целей и задач уголовной политики. Ретроспективный анализ законо-
дательства того времени показывает, что в большинстве случаях такие дефекты права восполнялись в ведомственных нормативных актах, поскольку пенитенциарная система носила закрытый, а вместе с тем — и карательный характер. Однако признавать такую практику верной с точки зрения теории права было бы неправильно, а в контексте развития современной правовой системы (уголовно-исполнительного законодательства) и вовсе неуместно.
Отсутствие опыта анализа рассматриваемых вопросов приводит к проблемам в реализации уголовно-исполнительной политики. В. А. Уткин отмечает, что происходит неоправданное обособление уголовно-исполнительной политики, со-
стоящее в отсутствии должного учета как уголовного закона, так и судебной практики. Так, в утвержденной распоряжением Правительства России от 14.10.2010 № 1772-р Концепции развития уголовно-исполнительной системы РФ до 2020 г. ранее содержался тезис о делении всех осужденных на «исправимых» («способных к ресоциализации») и «неисправимых», что противоречит положениям ст. 43 УК РФ о целях наказания [8, с. 105].
Анализ исторического опыта исполнения наказаний позволит принимать более эффективные нормы в сфере дифференциации осужденных к лишению свободы и реализовывать их.
Литература
1.
2.
3.
4.
5.
Гаранжа, С. А. Изменение исправительно-трудовой политики советского государства в конце 20-х гг.: причины, сущность, итоги // Вестник Московского университета. Серия 11: Право. — 2010. — № 4. — С. 108-119.
«Зона» особого назначения: Ведомости Урала [Электронный ресурс] // [Режим доступа: открытый] http://vedomosti-ural.ru/notes/16606/ (дата обращения — 01.05.2017).
Крыленко, Н. В. Всероссийский съезд работников пенитенциарного дела // Еженедельник советской юстиции. — 1923. — № 41. — С. 949-951. Малинин, В. Б., Смирнов, Л. Б. Уголовно-исполнительное право : учебник для юридических вузов и факультетов. — М.: Межрегиональный институт экономики и права, Юридическая фирма «Контракт», ООО «Волтерс клувер», 2009. — 368 с. Михайлов, В. С. К вопросу о законодательном регулировании деятельности пенитенциарной системы советского государства в период 30-х-60-х гг. XX века // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведе-ние: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. — 2013. — № 2 (118). — С. 211-221.
Об исправительно-трудовой политике (Тезисы к докладу тов. Трасковича на VI Съезде прокурорских, судебных и следственных работников РСФСР). — 1928. — № 46-47.
Стручков, Н. А. Правовое регулирование исполнения наказания: Основные проблемы советского исправительно-трудового права : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / Всесоюзный институт юридических наук. — М., 1963. — 36 с. Уткин, В. А. Назначение наказаний и уголовно-исполнительная система // Вестник Кузбасского института. — 2016. — № 4(29). — С. 104-109. Ширвиндт, Е. Г. Против искажений и извращений (ответ т. Файнблиту) // Еженед. сов. юстиции. — 1928. — № 48. 10. Ястребов, А. В. Первый советский исправительно-трудовой кодекс : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. — М., 1987. — 21 с.
6.
7.
9.
Сведения об авторе
Савушкин Сергей Михайлович: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк), начальник кафедры уголовно-исполнительного права и криминологии, кандидат юридических наук, доцент. E-mail: [email protected]
Information about the author
Savushkin Sergey Mihaylovich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk), chief of chair of the criminal and executive right and criminology, candidate of law, assistant professor. Email: [email protected]
УДК 343.241
Е. Н. Скорик
О НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМАХ ОПРЕДЕЛЕНИЯ КРИТЕРИЕВ ОЦЕНКИ ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛЕЙ НАКАЗАНИЯ
В статье с учетом положений уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства рассмотрены некоторые теоретико-прикладные проблемы определения критериев оценки достижения целей наказания, особенно исправления осужденных и предупреждения совершения новых преступлений. Отдельно обращается внимание на отсутствие правовых институтов, применение которых позволяло бы однозначно трактовать в контексте достижения целей наказания, на незакрепленность в уголовно-исполнительном законодательстве средств предупреждения совершения новых преступлений (по аналогии со средствами исправления осужденных), а также на то, что из трех целей наказания — восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений, закрепленных в ст. 43 УК РФ, среди целей уголовно-исполнительного законодательства (ст. 1 УИК РФ) отсутствует восстановление социальной справедливости. Автор приходит к выводу о необходимости законодательного определения критериев оценки целей наказания.
Ключевые слова: цели наказания; цели уголовно-исполнительного законодательства; критерии оценки; исправление осужденных; предупреждение совершения преступлений; восстановление социальной справедливости; освобождение от отбывания наказания в связи с болезнью осужденного; условно-досрочное освобождение.
E. N. Skoryk
ON SOME ISSUES OF EVALUATION CRITERIA FOR DETERMINING ACHIEVE THE TARGETS OF PUNISHMENT
In the article, subject to the provisions of criminal, penal and criminal procedural law, examines some theoretical and applied problems of determining the criteria for assessing the achievement of the purposes of punishment, especially correction of prisoners and the prevention of new crimes. Special attention is drawn to the absence of legal institutions, the use of which allows to uniquely interpreted in the context of the purposes of punishment, for looseness in the penitentiary means of preventing the law of new crimes (by analogy with the procedures followed in correcting convicted), as well as that of the three objectives penalty — the restoration of social justice, correction of the convicted person and prevent the commission of further offenses set forth in art. 43 of the Criminal Code, among the objectives of penal law
© Скорик Е. Н., 2017.
