CC BY
448
УДК 343.82
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ МЕР ВЗЫСКАНИЯ, ПРИМЕНЯЕМЫХ К ОСУЖДЕННЫМ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ, ПО ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИИ
С.А. Кутуков, С.Н. Смирнов
Рассмотрена эволюция мер взыскания, применяемых к осужденным, лишенным свободы, с момента их появления в нормативных правовых актах пенитенциарного законодательства и до принятия Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.
Ключевые слова: меры взыскания, применяемые к осужденным в исправительных учреждениях; меры исправительного воздействия в исправительно-трудовом законодательстве России; меры принуждения в нормах исправительно-трудового права России.
Анализ нормативных правовых актов, связанных с назначением и исполнением уголовного наказания в виде лишения свободы, позволяет сделать вывод о том, что на законодательном уровне меры принуждения, применяемые к осужденным, были урегулированы лишь с 1819 г., когда 19 июля с разрешения и под покровительством Александра I в Петербурге было образовано «Попечительское о тюрьмах общество», уставом которого предусматривалось содействие нравственному исправлению преступников и улучшение состояния заключенных. К средствам исправления, наряду с постоянным надзором за заключенными, наставлением их в правилах христианского благочестия и доброй нравственности на оном основанной и другими, стало относиться заключение провинившихся или буйствующих в уединенное место.
26 мая 1831 г. Комитет Министров России принял к сведению сообщение министра внутренних дел о введении в действие одобренной Попечительским о тюрьмах обществом Инструкции смотрителю губернского тюремного замка [10], регламентировавшей исполнение лишения свободы. Инструкция в духе приведенных выше предписаний устава Общества регулировала условия приема и размещения, режима, труда, быта заключенных.
Интерес представляет существовавшая дисциплинарная практика. «Телесные наказания за нарушение тюремных правил (кстати сказать, установленных самой администрацией) исполняли «заплечные мастера» из числа заключенных. Инструкция, в целях обеспечения безопасности «заплечных мастеров», предусматривает содержание их в особом помещении [2].
Первым кодифицированным законом об исполнении наказания в виде лишения свободы стал Свод учреждений и уставов о содержащихся под
стражей и ссыльных 1832 г. [17], который развивал и детализировал положения тюремной инструкции [3].
Меры взыскания в соответствии с данным документом накладывались за неповиновение и неисполнение установленных правил (ст. 144). В их число входили: 1) выговор; 2) денежное взыскание не свыше пятнадцати рублей; 3) заключение в комнатах без света на время не свыше суток.
Как видим, их перечень не очень разнообразен, но, как указывает В. С. Епанешников «история применения дисциплинарных мер, воздействия на осужденных, это, прежде всего, история исправительно-трудового законодательства, а его развитие определялось, наряду с социально-экономическими условиями, состоянием и задачами процесса исполнения наказания как составной части борьбы с преступностью» [4], поэтому, с течением времени, практика привела к необходимости расширить конгломерат взысканий, применяемых к арестантам. Статья 395 включала в 1906 году уже десять их наименований, среди которых можно назвать: выговор наедине или в присутствии других арестантов; лишение права чтения, кроме книг духовного содержания, на срок не свыше месяца; лишение права переписки на срок не свыше одного месяца и т.д. Перечень был составлен в порядке от менее строгого наказания к более строгому, и завершался он такими видами, как:
- п. 9 - арест в светлом карцере на срок не свыше одной недели;
- п. 10 - арест в темном карцере на срок не свыше одной недели, с переводом в светлый карцер и с разрешением прогулки через три дня на четвертый.
По образу и подобию ныне существующей ст. 116 УИК РФ (злостное нарушение установленного порядка отбывания наказания) статья 397 Свода устанавливает наказания для «более важных случаев», подразумевая дисциплинарные проступки, обладающие большей общественной опасностью, нежели те, за которые предусмотрена дисциплинарная ответственность статьей 395. Указанной нормой регламентировано наказание розгами не свыше пятидесяти ударов «для лиц принадлежавших до осуждения к тем разрядам населения, кои ранее издания Всемилостивейшего манифеста 11 августа 1904 года не были изъяты по закону от наказания телесных». Стоит отметить, что многие из дисциплинарных взысканий Свода 1832 года легли в основу советских Исправительно-трудовых кодексов.
Рациональность применения мер дисциплинарной ответственности, и предупреждение произвола со стороны администрации обеспечиваются в данном законе следующими мерами:
- изданием инструкций Министром юстиции в развитие правил изложенных в ст. ст. 395-401 и разъяснении порядка применения (ст. 404);
- налагалось взыскание только властью начальника места заключения (ст.
- все взыскания кроме выговора наедине или в присутствии других арестантов могут быть наложены начальником места заключения не иначе как с согласия лица прокурорского надзора (ст. 399);
- устанавливалась возможность «сношения» подвергаемых взысканию арестантов с их защитниками (ст. 399);
- причина, по которой налагается взыскание и мера ответственности с точностью должны отражаться в соответствующих документах и заверяться подписью начальника места заключения (ст. 403) [8].
Эти положения в то время носили прогрессивное значение в деле исправления преступников и гумманизации порядка обращения с ними, хотя, как видим пережитки старого (телесные наказания) в законе все еще остаются.
Временная инструкция НКЮ от 23 июля 1918 г. «О лишении свободы как мере наказания и порядке отбывания такового» была первым актом Советской власти, провозгласившим и юридически оформившим ломку старой тюремной системы. В ней нашли отражение новые принципы, которые легли в основу исправительно-трудового права [1]. Развитие получают и меры взыскания, применяемые к заключенным. Так, уже на законодательном уровне приводится их классификация на меры, применяемые к нарушающим порядок и дисциплину и меры, применяемые к не желающим работать без основательных причин (ст. 28). К первым относятся: 1) более суровый режим (лишение свиданий, переписки и проч.), т.е. лишение определенных законных интересов; 2) меры изоляции (одиночное заключение, карцер до 14 дней) и 3) в исключительных случаях, при частых рецидивах недопустимого поведения, перевод в специальные тюрьмы. На последнюю меру М.Г. Детков обращает особое внимание, «ибо в перечне мест лишения свободы специальные тюрьмы для нарушителей не упоминаются. Следовательно, появление таких тюрем, без четкой регламентации порядка и условий содержания лиц, переведенных за нарушение режима, неизбежно вело к произволу администрации, серьезному ограничению прав указанных лиц» [2].
В состав вторых входят: 1) перевод на уменьшенный продовольственный паек; 2) отправление в изолятор (особую тюрьму). Здесь нельзя не заметить и негативных моментов. К примеру, во вторую группу взысканий законодатель относит также такую меру, как вписание в лицевой счет осужденного расхода на его содержание в полном размере, причем, ему указывается, что пока сальдо счета не будет в его пользу, он не может быть освобожден из тюрьмы, несмотря на срок, назначенный по приговору суда. Таким образом, был закреплен принцип неопределенности срока наказания, который был поставлен в зависимость от поведения конкретного заключенного. Бесспорно то, что данное положение с позиции рационального применения мер принуждения и средств исправления будет подвергаться критике. Введение такой меры наводит лишь на одну мысль о том, что ни теория, ни практика исполнения наказаний не имели тех средств, форм и методов исправления заключенных, которые были
бы эффективными и рациональными. При таком подходе мера наказания в виде лишения свободы легко могла бы быть сведена к пожизненному заключению.
Эта же судьба могла ожидать и осужденных хулиганов, погромщиков или упорных рецидивистов. В отношении данной категории лиц, распределительная комиссия могла выступить с инициативой к местному Революционному Трибуналу для рассмотрения вопроса об их дальнейшей изоляции (ст. 29).
Положение об общих местах заключения РСФСР [11] от 16 ноября 1920 года предусматривало свою систему дисциплинарных мер. Не вдаваясь в глубокий анализ каждого из них (многие из них были известны и прежнему законодательству), укажем на то, что по-прежнему сохраняется принцип неопределенности наказания. Так, п. 9 § 183 представлял право распределительной комиссии продлевать срок заключения упорно нарушающим трудовую дисциплину. Не совсем разумно было закреплено право за коллегией места заключения одновременно налагать до трех взысканий за одно нарушение. Впервые законом разрешено применять некоторые взыскания условно, как в целом, так и в частях.
Нормы Исправительно-трудового кодекса РСФСР (ИТК РСФСР), утвержденного 16 октября 1924 года второй сессией ВЦИК XI созыва, в части организации режима в исправительных учреждениях предписывали, что он должен быть лишен всяких признаков мучительства, отнюдь не допуская применения физического воздействия: кандалов, наручников, карцера, строго-одиночного заключения, лишения пищи, свиданий заключенных с их посетителями через решетку (ст. 49-50).
В связи с развитием культурно-просветительской работы, библиотечного дела, отпадает надобность в такой мере как ограничение или лишение права пользоваться библиотекой. Более того, это взыскание противоречило бы и сдерживало реализацию задачи по поднятию интеллектуального уровня и гражданского развития заключенных, закрепленных в ст. 83 ИТК РСФСР.
Отменяется также и ограничение или лишение права переписки, что является существенным шагом в деле исправления преступников.
Процесс гуманизации исполнения наказания избавил законодательство от перевода осужденных на уменьшенный продовольственный паек. Жизнь предъявляет новые требования к пенитенциарной системе, заставляя заботиться о здоровье спецконтингента и решать проблемы более разумными методами.
Ранее существовавшее ограничение или лишение права выписки или передачи теперь представляет два самостоятельных взыскания. Актуальность этого законодательного решения определяется еще и тем, что ИТК РСФСР не содержит правила, согласно которому ранее можно было наложить одновременно до трех взысканий. На данном (да и в последующем) этапе исторического развития пенитенциарного законодательства и системы, администрация может ограничить или лишить заключенного лишь чего-то одного.
Обратим внимание также и на то, что ст. 49 ИТК РСФСР отменяет применение карцера, отнеся его к средствам физического воздействия. Но на место карцера приходит взыскание в виде изоляции в отдельную камеру на тот же срок, что и было предусмотрено ранее (т.е. на 14 суток).
И самое главное, законодатель отказывается от такой меры как продления срока наказания, чем заканчивает эпоху неопределенности срока наказания, назначаемого судом. Однако уже в 1928 г. в постановлении ВЦИК и СНК РСФСР «О карательной политике и состоянии мест заключения» выдвигается предложение в адрес НКВД о внесении проекта закона, закрепляющего право соответствующих органов вновь ставить вопрос о необходимости продления сроков в отношении лиц, не подлежащих исправлению.
Практика показала, что сроки воздействия на заключенного мерой принуждения рационально ограничить одним месяцем, о чем гласит нам примечание к ст. 145 ИТК РСФСР, а выбирать ее нужно лишь после проведения надлежащей проверки и выслушивания объяснения провинившегося.
В соответствии с Положением об исправительно-трудовых лагерях [12], утвержденным постановлением СНК СССР 7 апреля 1930 года необходимость применения дисциплинарных мер воздействия (ст. 44) обуславливается поведением конкретного лица. Характер совершенного проступка влиял на определение достаточности в выборе того или иного взыскания и срока его действия. В зависимости от этого предусматривались следующие взыскания: а) выговор простой или строгий; б) ограничение или лишение права получения посылок (передач) на срок до одного месяца; в) ограничение или лишение права переписки на срок до трех месяцев; г) ограничение права распоряжения состоящими на личном счете деньгами на тот же срок; д) изоляция в отдельном помещении на срок до 30 суток; е) изменение режима; ж) посылка на штрафные работы на срок до 6 месяцев [14]; з) перевод в штрафное отделение на срок до одного года. При этом условия и порядок их применения не устанавливались, а регламентировались особой инструкцией ОГПУ.
Исправительно-трудовой кодекс РСФСР [13] принятый постановлением ВЦИК и СНК РСФСР 1 августа 1933 года, закреплял, что вывод о применении той или иной меры принудительного воздействия должен был делаться после надлежащей проверки обстоятельств совершенного нарушения, заслушивания объяснения провинившегося. Лишь с соблюдением этих требований дисциплинарная мера будет справедлива. Исходя из этого, законом предложены следующие из них: 1) замечание; 2) замечание с предупреждением о более строгом взыскании; 3) выговор, объявленный при проверке и заносимый в личное дело; 4) возмещение причиненного ущерба; 5) ограничение или лишение на срок до одного месяца права свиданий, или права получения передач, или права распоряжения числящимися на счету деньгами; 6) отмена частью или полностью зачета рабочих дней; 7) перевод на режим штрафной колонии сроком до одного месяца; 8) перевод в места лишения свободы с более
строгим режимом или в более отдаленные от места постоянного жительства лишенного свободы.
«Следует отметить, - пишет М.Г. Детков, - что нормы ИТК РСФСР 1933г. несли на себе отпечаток временного отступления в осуществлении карательной политики от наиболее суровых репрессивных мер... Вместе с тем эта «передышка» носила кратковременный характер. С образованием общесоюзного Народного Комиссариата внутренних дел (НКВД) в соответствии с Постановлением ЦИК от 10 июля 1934 года и передачей в его ведение исправительно-трудовых учреждений из ведения НКЮ союзных республик Исправительно-трудовой кодекс 1933 года фактически утратил свое назначение и силу» [2]. Вместо него был принят ряд временных инструкций: Временная инструкция по режиму содержания заключенных в ИТЛ (1939 г.), Временная инструкция по режиму содержания заключенных в ИТК (1940 г.), Временная инструкция о режиме содержания заключенных в штрафных изоляторах в ИТЛ и ИТК НКВД СССР (1939 г.), Положение о тюрьмах НКВД СССР для содержания подследственных (1939 г.), Положение о тюрьмах НКВД СССР (1940 г.).
Интерес вызывает регулирование дисциплинарной практики по Инструкции 1939 года. За нарушение правил внутреннего распорядка, недобросовестное отношение к труду или отказ от работы на заключенных налагались взыскания. При этом разграничивалась компетенция всех должностных лиц. О наложении взыскания на заключенного во всех случаях выносилось мотивированное постановление за подписью начальника лагерного подразделения, которое впоследствии приобщалось к личному делу. Важной является норма Инструкции, согласно которой заключенному разрешалось обжалование наложенного взыскания перед вышестоящими начальниками. В отношении осужденных соблюдающих режим, хорошо проявивших себя на производстве, перевыполняющих установленную норму, могли применяться меры поощрения [16].
Для стабилизации ситуации в местах лишения свободы в послевоенный период принимается ряд нормативных актов. Одним из первых, регулировавшим исполнение наказания, была единая Инструкция по режиму содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях от 26 марта 1947 года [9, 6]. В инструкции были закреплены следующие меры взыскания: лишение права приобретать продукты питания на срок до 3-х месяцев; лишение права на переписку на срок до одного года; водворение в карцер на срок до 15 суток, а при повторном нарушении режима - перевод на штрафной режим на срок до двух месяцев. При обнаружении в бараках запрещенных предметов (если их владельцы не установлены) все заключенные барака переводились на штрафной паек сроком на пять суток с выводом на работу.
Правовая база и практика исполнения наказания в виде лишения свободы после принятия ИТК РСФСР 1971 года в целом последовательно сдвигались к
ужесточению условий содержания осужденных. И. В. Упоров характеризует исправительное воздействие на осужденных как «закручивание гаек» до упора [16].
Меры дисциплинарного характера претерпели значительные изменения. Из перечня взысканий удален запрет на свидание. Этот вид взыскания особенно тяжело воспринимался осужденными, и вместе с тем «наказывал» тех лиц, которые желали встретиться с осужденными. Исключено лишение права на получение очередной посылки или передачи и запрещение на срок до одного месяца покупать продукты питания. Смягчились режимные требования наказания в карцере и штрафном изоляторе. Лица, в них водворенные, получили право на ежедневные 30-минутные прогулки и обеспечивались индивидуальным спальным местом и постельными принадлежностями, чего раньше не было. Общий срок пребывания в штрафном изоляторе не мог превышать 60 суток, в помещениях камерного типа - 6 месяцев [14]. Но подобное ослабление режима будет с восторгом воспринято злостными нарушителями, поэтому ряд ученых ставили вполне логичные и оправданные вопросы: смогут ли эти меры способствовать оздоровлению и без того очень сложной обстановки в местах лишения свободы, и какие меры будут приниматься к злостным нарушителям после исчерпания лимита самых серьезных взысканий [7]? Последнее новшество не оправдало себя на практике, и оно просуществовало до принятия нового Уголовно-исполнительного кодекса РФ.
Законодатель отменяет и дисциплинарную ответственность за невыполнение норм выработки либо сменного задания, если это не явилось следствием отказа или злостного уклонения от работы. В ряде статей ИТК РСФСР указывает на злостное нарушение режима, что существенно отразилось на практике применения взысканий, т.к. ранее это понятие толковалось неоднозначно, что приводило к серьезным нарушениям.
Следующим этап развития пенитенциарного законодательства ознаменован принятием Уголовно-исполнительного кодекса РФ, который сохранил в себе некоторые положительные моменты прежнего законодательства и воплотил наиболее прогрессивные идеи международных документов в области исполнения уголовных наказаний, а также правоприменительной практики некоторых зарубежных стран.
Список литературы
1.Астемиров З.А. История советского исправительно-трудового права: Лекция. Рязань, 1975. 51 с.
2.Детков М.Г. Исполнение наказания в дореволюционной России: организационно-правовые аспекты становления и развития системы исполнения наказания в виде лишения свободы: учеб. пособие. М.: ВНИИИ МВД СССР, 1990. 88 с.
3.Гернет М.И. История царской тюрьмы. М., 1951. Т. 2.
4.Епанешников В. С. Дисциплинарные меры воздействия на осужденных к лишению свободы как институт исправительно-трудового права: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: Академия МВД РФ, 1993. 25 с.
5.Кузьмин С.И. ИТУ: история и современность // Человек: преступление и наказание. 1995. № 2. С. 46-58.
6.Кузьмин С.И. ИТУ: история и современность // Человек: преступление и наказание. 1996. № 1. С. 4856.
7.Михлин А., Шмаров И. Первоначальный этап реформы уголовно-исполнительной системы // Законность. 1993. № 1. С. 17-23.
8.Пикина И. Тюремные хроники начала века // Преступление и наказание. 1998. № 4. С. 30-33.
9.Приказ МВД СССР № 190. 1947 г.
10.Сборник постановлений и распоряжений, изданных по тюремной части. Пермь, 1903. С. 426-511.
11. СУ РСФСР 1920. № 23-24. Ст. 141.
12.СУ РСФСР 1930. № 22. Ст. 248.
13.СУ РСФСР. 1933. № 48. Ст. 208.
14.Ткачевский Ю.М. Реформа исправительно-трудового права // Вестн. Моск. ун-та. Серия 11. Право. 1993. № 3. С. 31-39.
15.Упоров И. Секретная инструкция НКВД СССР // Преступление и наказание. 2000. № 8. С. 35-37.
Упоров И. Российские исправительные учреждения: состояние и перспективы // Преступление и наказание. 1997. № 2. С. 20-25.
16.Фефелов В. А. Уголовно-исполнительное право России. Общая часть: учеб. пособие для образовательных учреждений МВД России. Рязань: РИПЭ МВД России, 1998. 377 с.
Кутуков Сергей Александрович доцент, канд. юрид. наук, доц, e-mail: ser.kutukov@yandex.ru, (Россия, Рязань, Академия ФСИНРоссии).
Смирнов Сергей Николаевич канд. юрид. наук, доцент, (Россия, Рязань, Академия ФСИН России).
HISTORY OF DEVELOPMENT OF THE DISCIPLINARY MEASURES APPLIED TO CONDEMNED TO IMPRISONMENT, BY THE CORRECTIVE-LABOUR LEGISLATION OF
RUSSIA S.A. Kutukov, S.N. Smirnov
Summary: in article evolution of the disciplinary measures applied to condemned, deprived of freedom is considered, from the moment of their emergence in regulations of the penitentiary legislation and before adoption of the Criminal and executive code of the Russian Federation.
Keywords: the disciplinary measures applied to condemned in correctional facilities; measures of corrective influence in the corrective-labor legislation of Russia; coercive measures in norms of the corrective-labor right of Russia.
Kutukov S.A., candidate of jurisprudence, associate professor, e-mail: ser.kutukov@yandex.ru, Academy of the Federal penitentiary service of Russia
Smirnov S.N., candidate of legal Sciences, associate professor, Academy of the Federal penitentiary service of Russia
УДК 343.98
НЕКОТОРЫЕ ОРГАНИЗАЦИОННО-ТАКТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
ОСМОТРА ДОКУМЕТОВ ПО ДЕЛАМ ОБ ЭКОЛОГИЧЕСКИХ
ПРЕСТУПЛЕНИЯХ
О. А. Петрухина
Рассмотрены действия субъекта расследования, выполняемые на подготовительном, рабочем и заключительном этапах осмотра документов, проводимого в рамках расследования экологических преступлений. Обозначены проблемные вопросы, возникающие при проведении данного следственного действия, и предложены пути их разрешения.
Ключевые слова: осмотр документов, экологические преступления, расследование.
Важное значение в доказывании обстоятельств совершения экологических преступлений имеют документы. В рамках уголовного дела документы выступают либо в качестве вещественных доказательств, которые согласно п.3 ч.1 ст.81 УПК РФ могут служить средствами для обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела, либо в качестве иных документов (ч.1 ст.84 УПК РФ), если изложенные в них сведения имеют значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию.
Анализ материалов уголовных дел об экологических преступлениях показал, что по рассматриваемой категории уголовных дел использование изымаемых документов в познавательной деятельности следователя (дознавателя) определяется именно их смысловым содержанием. Установление удостоверенных документом или изложенных в нем обстоятельств и фактов, имеющих значение для дела, а также их соотношения между собой, с другими, ставшими известными из осмотренных документов, сведениями и иными установленными обстоятельствами дела, является целью осмотра документов [7]. Эта же цель является основной и при осмотре документов по экологическим преступлениям.
Осмотр документов по делам об экологических преступлениях является достаточно сложным познавательным процессом. Традиционно в криминалистической литературе принято различать следующие этапы осмотра:
73
