CC BY
158
Научная статья УДК 343.98
DOI: 10.55001/2587-9820.2023.74.72.018
ИСТОРИЯ ПОЯВЛЕНИЯ ПОЛИГРАФА И ЕГО ПРИМЕНЕНИЯ В ПРАКТИКЕ РАСКРЫТИЯ И РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Ираида Вячеславовна Смолькова
Байкальский государственный университет, г. Иркутск, Российская Федерация, SmolkovaIV@mail.ru
Аннотация. Статья посвящена исследованию истории появления полиграфа как средства, используемого для раскрытия и расследования преступлений. Прослеживается эволюция применения полиграфа в практике полицейских органов, начиная с самых первых примитивных приборов, направленных на обнаружение лжи в показаниях подозреваемых и обвиняемых, и до более современных. Отмечена роль первых энтузиастов внедрения полиграфа в практику раскрытия и расследования преступлений (Ч. Ломброзо, Г. Мюнстенберг, У. Марстон, Дж. Ларсон, Л. Килер). При рассмотрении позиций ученых нашей страны в данной сфере отмечается непростой путь их формирования от полного отрицания применения полиграфа как реакционного буржуазного средства (в советский период) до признания положительных возможностей его внедрения в практику расследования преступлений.
Ключевые слова: подозреваемый, обвиняемый, инструментальная диагностика лжи, детектор лжи, полиграф.
Для цитирования: Смолькова, И. В. История появления полиграфа и его применения в практике раскрытия и расследования преступлений // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра : сб науч. тр. Иркутск : ВосточноСибирский институт МВД России. 2023. Т. 25. № 1. С. 197-208. DOI: 10.55001/2587-9820.2023.74.72.018
HISTORY OF THE POLYGRAPH AND ITS APPLICATION IN THE PRACTICE OF CRIMES DISCOVERY AND INVESTIGATION
Iraida V. Smolkova
Baikal State University, Irkutsk, Russian Federation, SmolkovaIV@mail.ru
Abstract. The article is devoted to the study of the history of the appearance of the polygraph as a means used to detect and investigate crimes. The evolution of the use of the polygraph in the practice of police bodies is traced, starting from the very first primitive devices aimed at detecting lies in the testimony of suspects and accused, and up to more modern devices. The role of the first enthusiasts of introducing the polygraph into the practice of detecting and investigating crimes (C. Lombroso, G. Munstenberg, W. Marston, J. Larson, L. Keeler) is noted. When considering the positions of scientists of our country in this area, a difficult path of their formation is noted from the complete denial of the use of the polygraph as a reactionary bourgeois tool (in the Soviet period) to the recognition of the positive possibilities of its introduction into the practice of investigating crimes.
Keywords: suspect, accused, instrumental lie detection, lie detector, polygraph.
© Смолькова И. В., 2023
For citation: Smolkova I. V. Istoriya poyavleniya poligrafa i ego primeneniya v praktike raskrytiya i rassledovaniya prestuplenij [The history of the appearance of the polygraph and its application in the practice of solving and investigating crimes]. Kriminalistika: vchera, segodnja, zavtra. = Criminalistics: yesterday, today, tomorrow. 2023, vol.25 no.1 pp. 197-208. (in Russ.)
DOI: 10.55001/2587-9820.2023.74.72.018
Введение
Во все времена в различных странах предпринимались попытки разработать способы выявления лжи, начиная с анализа интуитивных и поведенческих реакций и заканчивая инструментальными способами
измерения физиологических
параметров организма человека, его эмоционального состояния.
Особенное внимание исследователей привлекали психофизиологическое состояние лица, подозреваемого (обвиняемого) в совершении преступления, значение изменений этого состояния для решения вопроса о его причастности к расследуемому преступлению, эмоциональные
реакции лица, обладающего определенной информацией, на попытки получить от него эту информацию.
Уже в глубокой древности была подмечена зависимость
психофизиологического состояния лица, подозреваемого в совершении преступления, от ситуации, реально угрожающей ему разоблачением. На
этой
зависимости
основывались
различные испытания
подозреваемого, преследовавшие цель выявить такие изменения в его состоянии, которые позволили бы сделать вывод о его причастности к совершенному преступлению.
В какой-то мере первым исследователем
психофизиологических реакций человека с целью выявления лжи можно считать древнегреческого врача Эразистрата, жившего в III веке до н. э., который прибегал к прощупыванию пульса для обнаружения чувств, переживаемых испытуемым в связи с упоминанием о
касающемся его неприятном предмете [1, с. 115].
В Индии в целях установления причастности лица к совершенному преступлению проводилось
следующее испытание:
подозреваемому в преступлении одновременно задавались
нейтральные вопросы и вопросы, связанные с деталями совершенного преступления, при этом он должен был говорить первые пришедшие в голову слова и слегка ударять в гонг. Считалось, что в тех случаях, когда он отвечал на вопросы, связанные с преступлением, сила удара гонга была сильнее [2, с. 30].
В сборнике законов Ману, составленном в V веке до н. э., обращалось внимание судей на необходимость подмечать такие признаки поведения свидетелей, по которым можно было сделать вывод об их лжесвидетельстве: «те, которые облизывают языком углы рта, лицо которых покрывается потом и меняется в цвете, которые отвечают голосом дрожащим и обрывающимся и которые непроизвольно проявляют подобные изменения в деятельности духа, тела и голоса, те подозреваются в лживости свидетельства» [3].
В Древней Руси подозреваемого в совершении преступления
подвергали такому испытанию: ему предлагалось дотронуться до петуха, заранее помещенного под
перевернутую корзину и обильно посыпанного мелкотолченым углем. Объявлялось, что петух закричит, если тот, кто к нему прикоснулся, виновен. Когда после испытания все, прошедшие испытание, показывали руки, то у причастных к преступлению они оказывались чистыми, не испачканными, что
свидетельствовало о том, что подозреваемый из-за страха быть разоблаченным к петуху не прикасался [3].
Д. Дефо (автор знаменитого романа о Робинзоне Крузо) в 1731 г. опубликовал Проект под названием «Эффективная схема немедленного предотвращения уличных
ограблений», в котором предложил измерять частоту пульса человека для определения его причастности к совершенному преступлению,
отметив при этом, что «у вора существует дрожь (тремор) в крови, которая, если ею заняться, разоблачит его. Схватите его за запястье - и вы обнаружите его виновность» [3].
Основная часть
Датой рождения метода выявления у человека скрываемой им информации с помощью приборов, регистрирующих
динамику психофизиологических процессов, принято считать 1875 год, когда итальянский физиолог А. Моссо, пользуясь прибором под названием «плетизмограф» (от греч. «plethysmus» - увеличение + «grapho»
- писать), открыл, что при активной умственной деятельности прилив крови к рукам уменьшается, а артериальное давление увеличивается [5, с. 99].
В 1879 г. под руководством немецкого психолога В. Вундта в Лейпциге была создана первая в мире экспертная психологическая
лаборатория, в которой стали применять технические устройства и приборы, показывающие
количественную связь между физическими и психологическими явлениями.
Впоследствии немного
усовершенствованный плетизмограф
- гидросфисмограф (прибор, регистрировавший изменения объема ладони, опущенной в емкость с водой, связанного с изменениями артериального давления) - был использован итальянским тюремным
врачом-психиатром, основателем антропологической школы
уголовного права Ч. Ломброзо для проверки показаний лиц,
совершивших преступления. В этих целях он измерял у последних давление крови во время их допроса полицией [6, с. 32]. В 1892 г. Ч. Ломброзо был приглашен к расследованию уголовного дела в отношении некоего Тосетти, подозреваемого в изнасиловании и убийстве 6-тилетней девочки. Ему предлагалось сделать в уме ряд математических вычислений, через некоторое время ему были показаны фотографии детей с различными ранениями (среди них и снимок убитой девочки), подключенный прибор показал, что в первом случае пульс у подозреваемого подскочил, а во втором был близок к нормальному. Регистрируемая запись пульса не показала изменений при предъявлении фотографии убитой девочки. На этом основании Ч. Ломброзо сделал вывод о невиновности подозреваемого,
которому впоследствии вынесли оправдательный приговор. Судя по всему, это был первый зафиксированный случай
использования прибора для определения лжи, приведший в итоге к оправданию лица, подозреваемого в совершении преступления.
Результаты применения
гидросфисмографа Ч. Ломброзо
описал во втором издании книги «Преступный человек» (1895) [7, с. 124].
Опыты Ч. Ломброзо в части определения лжи привлекли внимание других исследователей. Последователем этих идей был итальянский юрист Э. Ферри, рекомендовавший полицейским службам пользоваться
«плетизмографом» как весьма действенным инструментом при раскрытии и расследовании преступлений [1, с. 116].
В 1908 г. американский профессор психологии Гарвардского университета Г. Мюнстенберг
обратил внимание на влияние эмоциональных изменений человека на давление крови, дыхание, кожно-гальванический рефлекс и указал на возможность использования таких реакций в определении лжи [6, с. 32].
В 1914 г. итальянец В. Бенусси в целях разоблачения лжи использовал прибор пневмограф (от греч. «pneuma» - дыхание и «grapho» -писать), который показывал изменения частоты и глубины дыхания на определенные раздражители [8].
История же современного полиграфа начинается с 1913 г., когда ученик Г. Мюнстенберга У. Марстон, сочетавший учебу в университете с работой в полиции, целенаправленно занялся изучением возможности выявления у человека скрываемой информации с помощью контроля его физиологических реакций и в этих целях использовал показатели артериального давления. В 1938 г. У. Марстон опубликовал книгу под названием «Детектор лжи», в предисловии к которой сравнил себя не более, не менее, как с богом, отметив, что бог разоблачил первую произнесенную в мире ложь - ложь Адама, а он - первый открыл прибор для разоблачения лжи.
В криминалистической
литературе считается, что именно У. Марстон является автором понятий «детекция лжи» и «детектор лжи», ему же принадлежит приоритет создания первого теста выявления лжи с помощью измерения кровяного давления [6, с. 33]. Сейчас уже трудно установить, сам ли У. Марстон придумал «броское» название «детектор лжи», либо позаимствовал его у кого-либо, однако, появившись на свет как рекламный элемент, термин «детектор лжи» оказался очень живучим, а стараниями средств массовой информации он постепенно разошелся по всему миру, прочно
вошел в юридическую лексику и проник в научную литературу.
Более сложное устройство, записывающее не только показания артериального давления, пульса и ритма дыхания, но и фиксирующее гальванический эффект кожи, в 20-х гг. XX века было изобретено американским врачом, состоявшим на службе в полицейском управлении штата Калифорния (США), Дж. Ларсоном. Впервые оно и было использовано в работе полиции. Именно Дж. Ларсону принадлежит инициатива ввести в словооборот термин «полиграф», который он, в свою очередь, позаимствовал у Дж. Хавкинса, придумавшего его в 1804 г., - так называлась изобретенная последним машина для создания точных копий рукописных текстов. Термин «полиграф» (от греч. «poly» - много, многочисленный; «graphos» - писать) буквально означает - множество записей [9, с. 476]. Устройство Дж. Ларсона в большей мере соответствовало названию «полиграф».
В 1926 г. ученик и сотрудник Дж. Ларсона Л. Килер
усовершенствовал полиграф,
разработал собственную методику проверки на полиграфе, дополнив его каналом, регистрирующим
изменение кожного сопротивления. Л. Килер известен как основатель первой школы подготовки специалистов-полиграфологов в Америке.
В 1933 г. Л. Килер создал Чикагскую лабораторию
расследования преступлений, в которой он обследовал около 2 000 лиц, подозреваемых в совершении преступлений. В опубликованной статье «Метод разоблачения лжи» (1935 г.) он написал, что ему и его сотрудникам удалось в 85 % случаев обнаружить ложь, причем в 75 % случаев, когда полиграф указывал на ложь запиравшихся подозреваемых, они в конце концов признавались в совершенных преступлениях.
Л. Килер был уверен, что ложь, виновность или невиновность могут быть диагностированы по известным симптомам, так же, как диагностируются та или иная физическая или душевная болезнь. Затем он открыл фирму, которая начала серийное производство полиграфов. С легкой руки Л. Килера было положено начало современному этапу «детекции лжи». Базовый набор каналов регистрации (дыхание, кровяное давление, кожное сопротивление, тремор (дрожь мышц), предложенный Л. Килером, присутствует во всех современных приборах, направленных на выявление ложных показаний [3].
Современный полиграф - это прибор, который одновременно фиксирует изменения ряда физиологических процессов, таких как частота сердечных сокращений, гемодинамические показатели,
артериальное давление, дыхание и электрическое сопротивление кожи. В разных странах полиграф именуется по-разному: лай-детектор (США), полиграф (США, Англия); вариограф (Польша). В настоящее время он широко используется во многих странах. Например, в США полиграф применяется полицией и спецслужбами для получения и подтверждения ориентирующей оперативно значимой информации в судебных процессах как стороной защиты, так и стороной обвинения.
В средствах массовой
информации, а иногда и в научной литературе для обозначения полиграфа используются такие яркие наименования: «определитель лжи», «анализатор стресса», «детектор правды», «разоблачитель обмана», «механический следователь», но наиболее часто полиграф называют «детектором лжи». Л. Г. Алексеев по данному поводу пишет:
«практикующие полиграфологи, называя детектор лжи полиграфом, совершают подмену понятий ... Задача проверки искренности
испытуемого или попытки им скрыть истину - типичная задача детекции лжи, а полиграф в рамках этой задачи выполняет функции детектора лжи . Детектор лжи - это не только, а главное, не столько полиграф, сколько сложная анализирующая система, в которой полиграфологу отводится решающая роль, а полиграф - всего лишь прибор для регистрации и измерения, правда, специально приспособленный под решение задач детекции лжи»[10, с. 52].
С точки зрения сторонников полиграфа, он, не будучи по существу «детектором лжи», позволяет осуществить процедуру «детекции лжи», т.е. выявить ложь человека через специально организованный опрос посредством фиксирования признаков лжи. В этой связи Ю. И. Холодный замечает, что ложь, виновность или невиновность не могут быть выявлены по известным признакам, так же, как болезни не могут быть обнаружены никаким прибором, который лишь фиксирует их симптомы, а не само заболевание. Полиграф - это всего лишь инструмент, с помощью которого регистрируются физиологические реакции: он не определяет ни правдивость, ни лживость, ни, тем более, виновность опрашиваемого лица [11, с. 11].
Следует отметить, что не только с юридической, но и с психологической точки зрения отождествление полиграфа с детектором лжи некорректно, поскольку полиграф регистрирует изменения физиологических
показателей обследуемого во время ответов на вопросы, и только интерпретация этих показателей позволяет определить правдивость ответов, ведь реакция обследуемого человека на поставленный вопрос может быть вызвана не только сообщением ложных ответов, но и другими факторами. Полиграф не читает мысли и не обнаруживает
ложь, а всего лишь регистрирует физиологическую активность и изменения ее параметров.
Точность показаний полиграфа ставится под сомнение весь период его существования - с момента изобретения этого устройства У. Марстоном и до настоящего времени. Впервые вопрос о доказательственном значении
данных, полученных в ходе испытания на полиграфе, возник в судебной практике США в 1923 г. При рассмотрении дела некоего Джеймса Фрая, обвиняемого в убийстве, суд округа Колумбия отказался принять в качестве доказательства результаты исследования Дж. Фрая на полиграфе, сославшись на то, что в тот период времени не были выработаны надежные принципы такого исследования. Сторона защиты обжаловала приговор на том основании, что суд ошибочно исключил как недопустимое доказательство результат
исследования Дж. Фрая на полиграфе. Апелляционный суд округа Колумбия поддержал решение судьи об исключении результатов
тестирования подсудимого на лай-детекторе из разбирательства дела. На этом основании был сформулирован некий стандарт, получивший название «Frye rule» («Правило Фрая»), который действовал в США в течение 70 лет до принятия в 1993 г. Федеральных правил о доказательствах [12, с. 7273]. Суть этого стандарта заключается в следующем: допустимость любого
доказательства, полученного с использованием данных науки, должна быть основана на их признании в соответствующей области науки. На этом основании были приняты поправки в Федеральные правила о
доказательствах, в соответствии с которыми, если познания в науке, технике или другие специальные познания помогут тому, кто проводит
разбирательство, изучить
доказательства или разрешить вопросы факта, то свидетелю, получившему квалификацию
эксперта в области науки, ремесла, опыта, подготовки или образования, может быть позволено дать показания для этой цели в виде мнения или в другом виде.
В течение долгого времени, несмотря на данный стандарт, судебная практика по вопросу о приемлемости полиграфа с точки зрения доказательственной ценности полученной с его помощью информации была различной. На уровне штатов судебными органами был принят ряд компромиссных решений: испытание на полиграфе рассматривалось как средство допроса лиц, подозреваемых в совершении преступлений, в ходе полицейского расследования при условии, что эти лица добровольно согласились подвергнуться таким испытаниям.
В 1993 г., т. е. спустя 70 лет после того, как был сформулирован стандарт «Frye rule», Верховный Суд США (по делу Daubert v. Merrell Dow Pharmaceutical) отметил, что стандарт, согласно которому достижения в области науки, с помощью которых добыто доказательство, должны быть общепризнанными в
соответствующей научной сфере, не так важен, как то, могут ли показания эксперта помочь судье и присяжным заседателям разобраться в фактических обстоятельствах дела. Данное дело не было напрямую связано с вопросом о допустимости использования результатов
тестирования на полиграфе в качестве доказательства, в нем речь шла о клинических свойствах медицинского препарата. Суд признал допустимыми
доказательствами показания
экспертов, которые противоречили общепризнанной в медицинской сфере точке зрения. По своему
характеру решение Верховного Суда США имело прецедентное значение, поскольку оно расширило возможности привлечения большего числа различных экспертов, которым было разрешено выступать в суде.
После этого решения
федеральные суды США стали проявлять большую
снисходительность к полиграфу как допустимому способу получения информации, которая может иметь силу доказательств в суде.
В научной литературе отмечается, что практическая польза тестирования на полиграфе обусловлена по крайней мере пятью факторами: 1) способностью распознать обман по диаграмме, полученной в ходе тестирования; 2) способностью оператора-
полиграфолога выявить обман по поведению испытуемого; 3) оказанием сдерживающего
воздействия на людей, склонных к правонарушениям; 4) заложенной в саму процедуру исследования потенциальной возможностью
получить от испытуемого
признательные показания; 5) способностью такого рода исследованиями внушать гражданам уважение к закону [12, с. 83].
В 2003 г. Национальная академия наук (NAS) США опубликовала доклад «Полиграф и определение лжи», из которого следовало, что
большинство проводимых
исследований с использованием полиграфа были крайне низкого качества, а истинность показаний полиграфа находится на уровне 57 %.
Американский исследователь проблемы полиграфа Д. Рэскин, выступая 19 сентября 1978 г. с докладом по данной проблеме в Сенате США, отметил: «Когда результаты испытания на детекторе предполагают ложь, то это вовсе не должно рассматриваться как «достаточное основание для обвинения... Обман, подтвержденный испытаниями на детекторе, должен
считаться лишь основанием для продолжения ведения следствия» [13, с. 155].
В Японии развитие метода психофизиологической детекции лжи началось в 20-е гг. XX в., когда японские ученые Акамацу и Тогава предложили использовать электрокожную активность для детекции лжи. Проверки на полиграфе завезли в Японию американские военные. В 1968 г. Верховный Суд Японии впервые принял заключение эксперта-полиграфолога по
результатам проведенной проверки на полиграфе в качестве доказательств, и с тех пор отмечено множество подобных случаев [14, с. 30].
В Европе же, напротив, полиграф редко используется в уголовном судопроизводстве, поскольку в большинстве европейских стран показания, полученные с
использование полиграфа, не считаются надежными, но в любом судебном процессе заинтересованная сторона может заявить ходатайство о проверке полученных показаний с использованием полиграфа.
В нашей стране в советский период полиграфология
принципиально отрицалась. В течение долгих лет представители отечественной юридической науки крайне отрицательно относились к возможности применения полиграфа как средства получения
доказательственной информации по уголовным делам. Однако у этой идеи нашлись свои последователи. Таковым был один из известных советских ученых А. Р. Лурия (в дальнейшем - академик АН СССР), по данному поводу он писал: «Мы должны пытаться найти не только внешние следы и вещественные доказательства, но и обратить внимание на те следы от преступления, которые сохранились в самом преступнике, в его психике. Эти следы столь же ощутимы и объективны, как и любые следы
внешней среды» [15, с. 82]. Им же были начаты опыты по применению инструментальной диагностики эмоционального напряжения. В 1927 г. при Московской губернской прокуратуре была создана лаборатория экспериментальной психологии, где А. Р. Лурия в течение пяти лет провел серию опытов с целью выяснить, действительно ли можно объективным путем установить наличие оставшихся от преступления в психике преступника аффективных следов и отличить причастного к преступлению человека от непричастного [16, с. 86]. В результате исследования А. Р. Лурия пришел к выводу, что в большинстве случаев у истинных преступников возникали
объективные симптомы,
позволяющие отличить их от не причастных к расследуемому событию лиц. Опыты А. Р. Лурия затем легли в основу идеи применения полиграфа в раскрытии и расследовании преступлений.
Но деятельность по реализации применения полиграфа была пресечена Генеральным прокурором СССР А. Я. Вышинским, который подверг жесткой критике практику «открывать преступника при помощи психофизиологического метода
«детекции лжи», назвав предложение Э. Ферри использовать сфигмограф для определения лжи «галиматьей» [17, с. 29]. Неудивительно, что после такого заявления судьба данного метода оказалась предрешенной на долгие годы. А. Р. Лурия был вынужден прекратить работы по данной тематике.
Редко кто из авторов советского периода, писавших на темы, связанные с определением лжи с помощью полиграфа, обходился без того, чтобы не заклеймить полиграф, как «псевдонаучный и реакционный способ установления истины, прибор, основанный на абсолютно ненаучной и противоречащей элементарным положениям психологии и
физиологии варварской идее связи показаний с психическими и физиологическими реакциями» [18, с. 89]. Отвергая
психофизиологический метод
выявления скрываемой информации, некоторые правоведы утверждали, что под квазинаучной фразеологией скрывается произвол, а «научные» изобретения вроде «аппаратов для чтения мыслей» обвиняемого не могут быть расценены иначе как инквизиция на новый лад [19, с. 674].
Отдельные криминалисты
придерживались позиции о принципиальной недопустимости применения полиграфа в уголовном судопроизводстве, поскольку «в судопроизводстве не могут быть использованы различные
антинаучные и нравственно недопустимые методы, например, лай-детектор» [20, с. 30]. Основной аргумент такого суждения состоял в том, что цель применения полиграфа - не столько получение доказательств, сколько оказание психологического давления на допрашиваемого. По их мнению, процедура применения полиграфа унижает человеческое достоинство и по существу является утонченной формой пытки, и как несовместимый с правовыми и этическими принципами уголовного
судопроизводства он должен быть отвергнут решительно и
безоговорочно. Однако некоторые ученые (И. Е. Быховский, Г. А. Злобин, М. Г. Любарский, А. Р. Ратинов,
С. А. Яни и др.) пытались привлечь внимание юридической
общественности к научной стороне проблемы. А. Р. Ратинов, отвечая на критику применения полиграфа, справедливо писал: «Машина не может быть реакционной; прибор не бывает ненаучным. Он или работает, или не работает» [21, с. 198].
25 июня 1975 г. Председателем КГБ СССР Ю. В. Андроповым был подписан Приказ об организации на базе ОТУ КГБ СССР лаборатории № 30
по изучению прикладных аспектов использования полиграфа, первым руководителем которой стал Ю. К. Азаров.
Целесообразность применения полиграфа в уголовном процессе в рамках психологической экспертизы была впервые обоснована в начале 90-х гг. XX в. эстонским ученым П. Пруксом. По его мнению, в споре о полиграфе «главное внимание уделялось политико-правовой
стороне проблемы полиграфа, необоснованно мало
анализировалась сама научная основа инструментальной
диагностики, являющаяся решающим фактором вынесения какой-либо социально-правовой оценки. Вместо того, чтобы научной аргументацией опровергнуть использование
приборных методик в расследовании преступлений, акцент ставился на реакционности полиграфа» [22, с. 63, 72].
Г. А. Злобин и С. А. Яни в 1976 г. писали: «Полиграф с высокой степенью достоверности показывает динамику эмоциональных реакций испытуемого на различные вопросы. Надежность полиграфа в отношении достоверности
изображаемой им картины физиологических процессов в организме допрашиваемого едва ли может вызвать серьезные сомнения. Она доказана многочисленными экспериментами и полувековой практикой применения полиграфа». Одновременно они отмечали, что результаты исследований с помощью полиграфа представляют собой ориентирующую информацию,
которая может помочь следствию в решении вопросов достаточности или недостаточности принятых мер по собиранию и проверке доказательств, в выборе
оптимальной тактики допроса, в проверке и разработке следственных версий и тому подобных «технико-тактических» вопросов
расследования, но в качестве доказательства данные такого исследования ни в коем случае использованы быть не могут, т.к. по содержанию своему
доказательствами не являются [23, с. 127-128].
Выводы и заключение Резюмируя изложенное, следует отметить, что современные информационные технологии,
основанные на использовании психофизиологических и
нейролингвистических данных,
имеют все возможности для их дальнейшего развития, а затем и применения не только в соответствующих отраслях знаний, но и в уголовном судопроизводстве с целью раскрытия и расследования преступлений. Применение такого достижения научно-технического прогресса, как полиграф, будет в немалой степени способствовать не только борьбе с преступностью, открывая новые перспективы в раскрытии и расследовании преступлений, но и предотвращению возможных злоупотреблений своими процессуальными полномочиями как стороной защиты, так и стороной обвинения.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Полянский, Н. Н. Проблема «механизации» уголовного процесса в США // Советское государство и право : науч. журн. Москва : Институт государства и права РАН. 1945. № 1. С. 115-121.
2. Алесковский, С. Ю., Аубакиров А. Ф. Нетрадиционная криминалистика : учеб. пособие. Алматы : АЮ-ВШП Адилет, 2003. 210 с.
3. Сороченко, В. Интересные факты о полиграфе // Пси-фактор : сайт о современных психотехнологиях. URL: https://psyfactor.org/lib/polygraph-2.htm (дата обращения: 22.11.2022). Режим доступа: свободный.
4. Дефо, Д. Эффективная схема немедленного предотвращения уличных ограблений // ru.zuhn-info-portal-de/wiki/Augusta_Triumphans
5. Джемс, В. Научные основы психологии / под ред. Л. Е. Оболенского. Санкт-Петербург : «СПб. Электропечатня», 1902. 372 с.
6. Холодный, Ю. И. Применение полиграфа: тернистый путь эволюции терминологии // Юридическая психология : науч. журн. Москва : ООО Издательская группа Юрист. 2012. № 2. С. 32-36.
7. Ломброзо, Ч. Преступный человек. Санкт-Петербург : Изд-е книжного магазина Н. К. Мартынова. Типолитография С. М. Николаева и К°, 1895. 140 с.
8. Князев, В. М. История развития детекции лжи. Практическое применение полиграфа в различных странах // Проверка на полиграфе -детекторе лжи : тематический информ. портал о инструментальной детекции лжи и управлении поведением. URL: https://proverka-na-poligrafe.pro/istoriya-razvitiya-detekcii-lzhi-praktika.na.poligrafe.pro/istoriya-razvitiya-detecii-ezni-practica. Дата публикации: 07.07.2017. Режим доступа: свободный.
9. Современный словарь иностранных слов. СПб : Дуэт, 1994. 752 с.
10. Алексеев, Л. Г. Психофизиология детекции лжи. Методология. М. : Мастерская прикладной психофизиологии, 2011. 108 с.
11. Холодный, Ю. И. Полиграфы («детекторы лжи») и безопасность: справочная информация. М. : Мир безопасности, 1998. 96 с.
12. Гольцов, А. Т. «Детектор лжи» в уголовном судопроизводстве США // Журнал российского права : науч. журн. М. : Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. 2009. № 4. С. 72-85.
13. Экман, П. Психология лжи. Санкт-Петербург : Питер, 2003. 277 с.
14. Холодный, Ю. И. Применение психофизиологического метода детекции лжи в Японии // Вестник криминалистики : науч. журн. Коломна : ЗАО «Издательство СПАРК». 2008. № 4. С. 30-36.
15. Лурия, А. Р. Психология в определении следов преступления // Юридическая психология : сайт. URL: http://yurpsy.com/files/biblio/luriya/02.htm (дата обращения: 15.12.2022). Режим доступа: свободный.
16. Лурия, А. Р. Экспериментальная психология в судебно-следственном деле // Советское право : юрид журн. Москва. 1927. № 2. С. 84-100.
17. Вышинский, А. Я. Проблема оценки доказательств в советском уголовном процессе // Проблемы уголовной политики. 1937. Кн. IV. С. 22-35.
18. Розенблит, С. Инквизиционные методы допроса подозреваемых в США // Социалистическая законность : ежемес. теоретич. и науч.-практич. журн. Прокуратуры СССР. М. : Известия. 1954. № 4. С. 85-90.
19. Строгович, М. С. Курс советского уголовного процесса. М. : Изд-во АН СССР, 1958. С. 703.
20. Николайчик, В. М. «Сыворотка правды» и «лай-детектор» -возвращение к инквизиционному процессу // Советское государство и право : науч. журн. Москва : Институт государства и права РАН. 1964. № 12. С. 120-126.
21. Ратинов, А. Р. Судебная психология для следователей. М. : НИО РИО ВШ МВД СССР, 1967. 290 с.
22. Прукс, П. Уголовный процесс: научная детекция лжи. Инструментальная диагностика эмоциональной напряженности и возможности ее применения в уголовном процессе. Тарту : Тартуский гос. ун-т, 1992. 200 с.
23. Злобин, Г. А., Яни, С. А. Проблема полиграфа // Проблемы совершенствования советского законодательства : Труды ВНИИСЗ Мин-ва юстиции СССР. 1976. № 6. С. 127-128.
REFERENCES
1. Polyansky, N.N. Problema «mekhanizacii» ugolovnogo processa v SSHA [The problem of "mechanization" of the criminal process in the USA]. Sovetskoe gosudarstvo i pravo : nauch. zhurn. Moskva : Institut gosudarstva i prava RAN - Soviet state and law. -1945. no. 1. P. 115-121. (in Russian).
2. Aleskovsky, S.Yu., Aubakirov A.F. Netradicionnaya kriminalistika : ucheb. posobie [Non-traditional criminalistics. Proc. Allowance]. Almaty: AYu-VSHP Adilet, 2003. - 210 pp. (in Russian).
3. Sorochenko, V. Interesnye fakty o poligrafe [Interesting facts about the polygraph]. Psi-faktor : sajt o sovremennyh psihotekhnologiyah // http://psifactor.org/lib/polygraph-2.htm (date of access: 11/22/2022). Access mode: free (in Russian).
4. Defoe, D. Effektivnaya skhema nemedlennogo predotvrashcheniya ulichnyh ograblenij [An effective scheme for the immediate prevention of street robberies]. ru.zuhn-info-portal-de/wiki/Augusta_Triumphans (in Russian).
5. James, V. Nauchnye osnovy psihologii [Scientific foundations of psychology]. pod red. L. E. Obolenskogo. - St. Petersburg.: «SPb. Electric printing», 1902. - 372 pp. (in Russian).
6. Kholodny, Yu.I. Primenenie poligrafa: ternistyj put' evolyucii terminologii [The use of the polygraph: the thorny path of the evolution of terminology]. YUridicheskaya psihologiya : nauch. zhurn. Moskva : OOO Izdatel'skaya gruppa YUrist. Legal Psychology. 2012. - no. 2. - Pp. 32-36. (in Russian).
7. Lombroso, Ch. Prestupnyj chelovek. [A criminal man]. Sankt-Peterburg : Izd-e knizhnogo magazina N. K. Martynova. St. Petersburg: Publishing house of the bookstore N.K. Martynov. Typolitography S.M. Nikolaev and K°, 1895. - 140 pp. (in Russian).
8. Knyazev, V.M. Istoriya razvitiya detekcii lzhi. Prakticheskoe primenenie poligrafa v razlichnyhstranah [The history of the development of lie detection. Practical application of the polygraph in different countries]. Proverka na poligrafe - detektore lzhi : tematicheskij inform. portal o instrumental'noj detekcii lzhi i upravleniem povedeniem. Proverka.na.poligrafe.pro/istoriya-razvitiya-detecii-ezni-practica
9. Sovremennyj slovar' inostrannyh slov [Modern dictionary of foreign words]. St. Petersburg: Duet, 1994. 752 p. (in Russian).
10. Alekseev, L.G. Psihofiziologiya detekcii lzhi [Psychophysiology of lie detection]. Metodologiya. M. : Masterskaya prikladnoj psihofiziologii Methodology. 2011. 108 pp. (in Russian).
11. Kholodny, Yu.I. Poligrafy («detektory lzhi») i bezopasnost': spravochnaya informaciya [Polygraphs ("lie detectors") and security: background information]. M .: World of Security, 1998. - 96 pp. (in Russian).
12. Goltsov, A.T. «Detektor lzhi» v ugolovnom sudoproizvodstve SSHA [«Lie Detector» in US Criminal Proceedings]. ZHurnal rossijskogo prava : nauch. zhurn. -Journal of Russian Law. 2009. no. 4. Pp. 72-85. (in Russian).
13. Ekman, P. Psihologiya lzhi [Psychology of lies]. St. Petersburg: Peter, 2003. 277 pp. (in Russian).
14. Kholodny, Yu.I. Primenenie psihofiziologicheskogo metoda detekcii lzhi v YAponii [Application of the psychophysiological method of lie detection in Japan]. Vestnik kriminalistiki : nauch. zhurn. Kolomna : ZAO «Izdatel'stvo SPARK» - Bulletin of Criminalistics. Science Magazine. 2008. no. 4. Pp. 30-36. (in Russian).
15. Luria, A.R. Psihologiya v opredelenii sledov prestupleniya [Psychology in determining the traces of a crime]. YUridicheskaya psihologiya - Scientific Word. 1928. no. 3. Pp. 79-92. (in Russian).
16. Luria, A.R. Eksperimental'naya psihologiya v sudebno-sledstvennom dele [Experimental Psychology in Forensic Investigation]. Sovetskoe pravo : yurid zhurn. -Soviet Law. 1927. no. 2. Pp. 84-100. (in Russian).
17. Vyshinsky, A.Ya. Problema ocenki dokazatel'stv v sovetskom ugolovnom processe [The problem of evaluating evidence in the Soviet criminal process]. Problemy ugolovnoj politiki - Problems of criminal policy. 1937. Prince. IV. Pp. 22-35. (in Russian).
18. Rosenblit, S. Inkvizicionnye metody doprosa podozrevaemyh v SSHA [Inquisitorial methods of interrogation of suspects in the USA]. Socialisticheskaya zakonnost' : ezhemes. teoretich. i nauch.-praktich. zhurn. - Socialist legality. 1954. no. 4. Pp. 85-90. (in Russian).
19. Strogovich, M.S. Kurs sovetskogo ugolovnogo processa [The course of the Soviet criminal process]. M.: Publishing House of the Academy of Sciences of the USSR, 1958. 703 pp. (in Russian).
20. Nikolaychik, V.M. «Syvorotka pravdy» i «laj-detektor» - vozvrashchenie k inkvizicionnomu processu [«Truth serum» and «bark detector» - a return to the inquisitorial process]. Sovetskoe gosudarstvo i pravo : nauch. zhurn. Moskva : Institut gosudarstva i prava RAN. - Soviet state and law. 1964. no. 12. Pp. 120-126. (in Russian).
21. Ratinov, A.R. Sudebnaya psihologiya dlya sledovatelej [Forensic psychology for investigators]. M.: NIO RIO VSH MVD USSR, 1967. 290 pp. (in Russian).
22. Pruks, P. Ugolovnyj process: nauchnaya detekciya lzhi. Instrumental'naya diagnostika emocional'noj napryazhennosti i vozmozhnosti ee primeneniya v ugolovnom processe [Criminal process: scientific lie detection. Instrumental diagnostics of emotional tension and the possibility of its application in the criminal process]. Tartu : Tartu state. un-t, 1992. 200 p. (in Russian).
23. Zlobin G.A., Yani S.A. Problema poligrafa [The problem of the polygraph]. Problems of improving Soviet legislation: Proceedings of VNIISZ of the Ministry of Justice of the USSR - Problemy sovershenstvovaniya sovetskogo zakonodatel'stva : Trudy The problem of the polygraph. 1976. no. 6. - Pp. 127-128. (in Russian).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ Смолькова Ираида Вячеславовна, доктор юридических наук, профессор, Заслуженный юрист Российской Федерации, профессор кафедры уголовного процесса и прокурорского надзора. Байкальский государственный университет, 664003, Россия, г. Иркутск, ул. Ленина, 11.
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS Iraida V. Smolkova, Doctor of Law, Professor, Honored Lawyer of the Russian Federation, Professor of the Department of Criminal Procedure and Prosecutorial Supervision. Baikal State University, 11 st., Lenina, Irkutsk, Russia, 664003.
