CC BY
0
Горбатов Л.В.
Кандидат исторических наук, научный сотрудник МАУКМузей-заповедник «Хуртуях тас».
История культового изваяния Улуг-Хуртуйах-тас (к трехсотлетию открытия)
Триста лет назад (1722-2022 гг.) в Сагайской степи Хакасии состоялась незабываемая встреча немецкого ученого Даниэля Готлиба Мессершмидта с древним человекоподобным изваянием Хуртуйах-тас. Помимо него, исследователями были обнаружены еще десятки каменных стел и разнообразных антропоморфных и зооморфных фигур (каменных баб), нередко с личинами и изображениями животных. На основании осмотров и археологических исследований исторических объектов за сотни лет о них было написано множество научных статей. Этнографы собрали и опубликовали бытующие сведения о почитаемых камнях и фольклорный материал. Популяризаторы науки, журналисты, писатели и поэты тоже не остались в стороне, изложив свой взгляд на необычные памятники прошлого, в большей степени сосредоточив внимание на изваянии Хуртуйах-тас, ставшем для современной Хакасии символом женского начала, богиней плодородия и покровительницей женщин. Особенности этого необычного для нашего времени явления рассмотрены в настоящей статье.
Изваяние Хуртуйах-тас имеет общее происхождение с другими схожими объектами. Исследователи XIX-XX вв. относили их к бронзовому веку (XXXV / XXXIII - XIII / XI вв. до н. э.) или к позднему неолиту ^П-Ш тыс. до н.э.). Но по поводу принадлежности изваяний к определенной археологической культуре существовали разные мнения, менявшиеся по мере накопления сведений [1]. Археолог М.П. Грязнов [2] на основании исследований 20-х годов прошлого века отметил: «Нам удалось установить два типа каменных изваяний. Один, представленный всего лишь несколькими экземплярами, принадлежит широко распространённой группе намогильных каменных изваяний тюркских народов первого тысячелетия н.э. Основная же масса изваяний (55 из 64) составляет другой тип. Хотя изваяния этого типа находятся обычно на курганах, но наблюдения показывают, что прежде они стояли в других местах и лишь в последующие эпохи, начиная с 1-го этапа минусинской курганной культуры [3],
были использованы как строительный материал при сооружении каменных оград на курганах. Отсюда следует, что они не являются надгробными памятниками, а представляют собой изображение каких-то божеств и что время их сооружения предшествует 1-му этапу минусинской курганной культуры. Время их бытования определено нами карасукской эпохой [4]». Прошло полвека, и археолог А.Н. Липский (1970) сообщил об изменившемся мнении по поводу времени происхождения изваяний. «Ещё совсем недавно все изваяния Среднего Енисея датировались карасукской культурой, то есть эпохой расцвета бронзы, но потом некоторые из них были отнесены к более раннему времени - андроновской культуре. Теперь они датируются значительно более ранним периодом и многие из них надо отнести к неолиту Енисея» [5]. В свою очередь археолог Э.Б. Вадец-кая (1980), хотя и причисляла изваяния к окуневской культуре [6], но высказывала некоторые сомнения по этому поводу: «Аргументом в пользу доокуневского времени изваяний является то обстоятельство, что они даже в Окуневских могилах использовались в чисто практических целях, как строительный материал для погребальных сооружений. Следовательно, они старше самого захоронения. Именно из этих соображений некоторые исследователи склонны относить часть изваяний к афанасьевской культуре и даже к неолитическому времени» [7]. В другой работе, Э.Б. Вадецкая (1986) указывает на то, что изваяния являлись не надгробными, а культовыми памятниками: «С ними связаны жертвоприношения, остатки от которых (черепа и кости баранов) находят в основании монументов или в ямках вокруг них» [8]. Археолог Л.Р. Кызласов на основании раскопок в Хакасско-Минусинской котловине древних святилищ и связанных с ними изваяний, менгиров и личин на скалах предложил назвать культуру их создателей тазминской (от хакасского улуса Тазминых), соотнеся ее с поздним неолитом (начало III тыс. до.н.э.) [9]. Однако в 2006 году было опубликовано наиболее полное собрание сведений о 300 каменных изваяниях, стелах, плитах, отдельных камнях, содержащее каталог и графические изображения, где авторы исследования относят их к окуневской археологической культуре [10].
Никому не известно на сегодняшний день содержание культов бронзового века, связанных с изваяниями. Попытки интерпретации по сохранившимся на них знакам, личинам и изображениями недостаточно убедительны, поскольку строятся на ассоциациях с современными представлениями, сформированными под влиянием известных мифологем. Под изваяниями и рядом с ними в ямах археологи откапывают кости животных и осколки керамических сосудов, считая их
остатками жертвоприношений. Но это имеет отношение только к сохранившимся до нашего времени на местах 12 одиночным изваяниям [11], да и то к тем, под которыми велись раскопки и обнаружены древние культовые проявления. Кроме них 274 изваяния, стелы и пр. в разные исторические эпохи были использованы в оградах могильников, установлены на курганах в качестве маяков или в качестве перекрытий в могилах. Из этого количества более 150 изваяний вторично сняты с мест пребывания и перемещены исследователями в музеи [12].
Русские переселенцы называли изваяния каменными бабами, идолами, истуканами, болванами, в совокупности хуртуяхами (от хак. хуртуйах - старуха). Конечно, изваяния не почитали как божества, как возможно это было в бронзовом веке, а включали в культ предков. Об этом имеется сообщение Н.Ф.Катанова (1893): «О каменных бабах минусинские татары говорят, что это были монгольские старухи, которые превращены в камень за разные грехи. Каменных баб с монгольским типом я встречал в долинах Улуг-Хема, Бош-Кемчика и Абакана. Монголы, урянхайцы и минусинские татары почитают их как своих предков и мажут им рот маслом и сметаной».
В мифологическом сознании минусинских татар некоторые группы изваяний были связаны родством: старуха (мать), старик (отец) сын или дочь, в чем можно усмотреть наиболее архаичные мотивы в сохранившихся легендах. Хакасские термины родства: ¡цв, ине - мать; иней - мать (в возрасте); улуг iце - букв. большая мать, т.е. бабушка; хуртуйах - старуха, в легендах она может олицетворять Чир Ине -Матерь Землю - кормилицу всего сущего, сестру Умай иче - Матери Умай, покровительницу детей и рожениц. Функции богинь-матерей смешивались, поскольку благосостояние и благополучие людей, зависящее от урожая, обилия даров природы, удачной охоты, приплода скота, рождения детей были взаимозависимыми. Мать Земля создавала благоприятные условия для развития чего-либо, а Мать Умай даровала ему хут - жизненную силу и оберегала детей и рожениц. Из мужских терминов родства общеизвестен: апсах (апчах) - «старик». В легендах он олицетворял Небо (Хан Тигiр). По воспоминаниям старожилов в среднем течении р. М.Сыр (Аскизский район) стоял дорожный жертвенник Апсах иней (дедушка - бабушка). Это были два камня, напоминающие или изображающие две фигуры (старика и старухи), сидящие на корточках с руками упертыми локтями в колени, вытянутыми вперед и обращенными ладонями вверх в сторону востока. Их давно разбили, сохранилась лишь камень с чашеобразной жертвенной лункой, куда проезжающие складывают свои под-
ношения (монеты, пуговицы, зажигалки). Среди изваяний известны и их дети - козо палазы - «дитя изваяния». Удлиненные окатанные водой камни считались «зародышами», а изредка находимые яйцевидные валуны с выбитыми личинами - непосредственно младенцами. Согласно легенде, от них пошло население края.
Формы почитания изваяний, упомянутые исследователями Ха-касско-Минусинского края XVIII-XIX вв., были обобщены С.В. Бахрушиным (1959): «У подножья куртуяков путешественники XVIII в. находили кучи сараны; у человекообразных менгиров губы были смазаны салом и жиром, смешанным с китайским табаком, - дань «поклонения, уваженья и любви» мимоезжих туземцев; кругом, на прутьях, воткнутых в расселины камней, висели обрывки тряпок и кожи, символически заменявшие собою приношение цельных одежд. Такое же значение символической замены настоящей жертвы условной имели разбросанные на земле речные голыши «особого вида и цвета», форма которых напоминала лошадей и других животных. Приношению жертвы предшествовал обряд троекратного объезда верхом на лошади вокруг куртуяка; еще в XVIII в. даже принявшие христианство туземцы «так суеверят и ездят», и вокруг почитаемых камней «видно, что верхом езжено, и дорога протоптана». Подобное отношение характерно для мест, называемых ызых чир - «святая земля». Сюда входит достаточно широкий круг объектов, представленных небольшими горками и скалами, пещерками и каменными изваяниями и наскальными изображениями. К ним и сейчас ежегодно обращаются члены разных родов по своей жизненной необходимости. Здесь просят духов даровать богатство и достаток, спокойную жизнь, крепкое здоровье, удачное супружество, потомство и др. Возле самых значимых для населения изваяний совершали жертвоприношения - тайыг. Местные жители считали посещение ызых-чир делом сугубо личным и никому его сознательно не демонстрировали. Поэтому случайно увиденное посторонним наблюдателем какое-либо действие никак не могло отразить полноту, разносторонность, и направленность обращений к местным святыням.
Хуртуйах-тас или Улуг-Хуртуйах-тас - это каменное изваяние эпохи бронзы, возле которой в тагарский период (VII-III вв. до н.э.) насыпали курган, а само изваяние, как полагают, использовали при этом как «маяк». Изваяние представляет собой «...гранитный округлый брус 3 арш. Вышиною, на верхнем конце которого грубо высечено женское лицо с разинутым ртом. Брус книзу уже, а поверху оканчивается заострением, которое Гмелин принимает за шапку. По
Палласу, у истукана на брюхе заметно было несколько поперечных черт и других знаков, по его мнению, ничего не значащих». Некоторые современные ученые полагали, что знаки в области «живота» изваяния, являются прообразом пого - хакасского женского нагрудного украшения, символа рода. На самом деле это плохо сохранившаяся личина, идентичная по возрасту самому изваянию.
Первые исследователи обратили внимание на связь Хуртуйах-тас с промысловым культом. П.С. Паллас заметил: «Оной брус называется у здешних языческих Татар Куртеяк таш (бабей камень) или Улу-Курте-як (великая Баба). Оне когда осенью походят за промыслом соболей, то молются с благоговением ему о щастии, и при молитве помазывают отверстый рот жиром, или вкладывают в него несколько масла». Более чем через полстолетия мало что изменилось. И.П. Корнилов сообщил похожие сведения: «Отправляясь на звериный промысел или проезжая мимо, инородцы подходят к нему с поклонами, обливают его молоком, «аракою», - вином, перегоняемым из молока, - а выпуклое, грубо изваянное лицо истукана с отверзлым ртом, обмазывают сметаною и салом, с таким усердием, что рот ненасытной старухи почернел от жирного слоя. Если охота была неудачна, то некоторые, в негодовании от обманутых ожиданий, наказывают истукана плетью или палками». Казалось бы, это недопустимое действие по отношению к святыне. Тем не менее, оно вполне укладывалось в рамки обычаев. Некоторых домашних духов тёсей, в случае невыполнения или плохого выполнения просьб, могли наказать, выбросив их фигурки на улицу.
Сохранилось несколько вариантов легенды о семье Хуртуйах-тас. Согласно одному, старушка бежала с детьми, мальчиком и девочкой, от мужа (старика) из-за ссоры. Следы ее окаменели на горе при спуске в долину Абакана. Путь этот хакасы называют Хуртуйах тас чолы - «дорога каменной бабы», и является он ничем иным как остатками крепостной стены на горе Хызыл-хая. Старик же остался за Саянским хребтом в китайских пределах. По Н.А. Кострову дочь Улу-Куртьяк-там звали Улу-хыс-там - Большая-девка-камень, или Куртьяк-там - каменная старуха, а сына Кижи-там или Киджи-там - мужчина-камень. Оба изваяния стояли на одном кургане в версте (1066,8м) от места расположения Хуртуйах-тас. «Старуха и теперь невредима, ибо ее оставили в покое; но детям ее не посчастливилось: любители старины вырыли обоих и перенесли в Сагайскую думу. Дочь поставлена против церкви и служит коновязью; мальчишки, резвясь, исколотили и истерли бывшие на камне иссечения; сын был выше сажени; но у него отбит нижний конец почти на аршин; эта
каменная колода валяется ныне возле дома купца ...».
В другой легенде, изложенной Е.К. Яковлевым (1900), Хуртуйах тоже не местного происхождения: «Около Куртьяк таш сделана небольшая поскотина, внутри которой рассеяны валуны из р. Абакана, имеющие грубую форму животных и человека. По преданию, это -скот старухи, пришедшей из Китайской страны с дочерью; за ней будто бы гнался муж; добежавши до нынешней д. Арбаты, муж увидел жену на степи и крикнул; она обернулась и все окаменели: муж около д. Арбаты, жена и скот ее у Усть Еси, а дочь на Еси («у дочери так и видны мелко заплетенные косы - говорил рассказчик, „а каменья из поскотины хоть куда унеси, они сами назад возвратятся к старухе»)».
По легенде, опубликованной В.Я. Бутанаевым (1982), Хуртуйах жила в пределах современной Хакасии и от мужа не убегала. Она скрылась от монгольского войска, которое утопил старик Хара тас, повредив лед на Енисее. От безудержного смеха старик окаменел и остался стоять там, где и был. «Хуртуях его, на него глядючи, испугавшись, с детьми в сторону устья Еси отправилась. Ее путь дорога (дорога Хуртуях), и детей Хуртуях на горе Хызыл хайа и сейчас хорошо виднеется. Старуха, переплывая через Абакан стала браниться с дочерью, и сына своего в реку уронила. Там, где сын утонул, до сих пор Абакан река, бурля, закипая проходит. Мать на дочь свою сильно обозлясь, ее хворостиной огрела. Дочь же со слезами, в обиде, до горы Кок хайа что возле Усть Еси с плачем дошла. Там в горючих слезах и окаменела. Стала изваянием Хыс козее. Проходящие возле Хыс козее ей возлияния водкой делали, мешки свои с провизией раскрывая, своей едой водой делились и угощали ее, а дети ее земляникой угощали». Поскольку старуха окаменела возле большой дороги (ныне Абакан-Абаза), то путники пешие, конные и тележные без подношений мимо никогда не проходили. А в 2002 году в русле реки после наводнения был найден потерянный окаменевший «сын» Хуртуях тас - Хуртуйах тас палазы, по имени Алтын Арчол - «Золотой платок». Теперь древнее изваяние является главным экспонатом музея в селе Усть-Сос Бейского района Хакасии.
Так, на протяжении веков, задолго еще до появления первых европейских исследователей, изваяние Улуг-Хуртуях-тас являлось одной из постоянно посещаемых локальных святынь коренного населения степного левобережья Енисея между устьями рек Аскиз и Есь. Местные жители были убеждены в том, что в нем сосредоточена жизненная сила людей и скота. Разнообразные сведения о культе изваяния были записаны со слов пожилых информантов краеведом
№
Н.С. Тенишевым в 1957 году. Однако они долгое время хранились в архиве и были опубликованы только в 2012 году уже после того, как изваяние было возвращено на место. В легенде Хуртуйах названа богатыркой, которая в обиде на мужа произнесла такие слова: «... пойду и сяду возле большой дороги. Мимо меня каждый день будет проходить и проезжать множество народа. Все люди будут угощать меня разнообразной пищей. Кормить маслом и поить арагой (вином). Добрых людей я буду наделять счастьем (талан, ырыс). К скоту скот буду прибавлять. К людям людей буду прибавлять. Недобрых же людей буду наделять несчастьем и горем». В записанных молитвах-обращениях верующие просили у Улуг Хуртуйах-тас благополучия в пути и успехов в охоте, избавления от бесплодия, помощи в разных действиях - умыкании невесты, похищении лошадей. По свидетельству очевидцев люди пытались сопротивляться вывозу изваяния в Абакан и горевали, когда это случилось, в убеждении, что лишаются своей защитницы и благодетельницы.
До 50-х годов прошлого века ни один исследователь не сообщал в печати о такой особенности Хуртуйах-тас, как способствовать деторождению. Об этом совершенно случайно узнал А.Н. Липский. Возле изваяния, вывезенного им в 1954 году в Абакан, группа верующих проводила ритуал его кормления: «... перед этим изваянием стояла молодая хакаска, держа мисочку с аракой - молочной водкой у рта каменной старухи. Рот изваяния обильно смазан сметаной. На земле стояли берестяные туяски с пищей, с аракой и абыртхы - хлебным напитком. У другого изваяния, опершись о него спиной, сидела на корточках старая женщина и, рядом, стоял старый хакас. Молодая женщина, подставив чашку с водкой ко рту изваяния, что-то шептала, кланяясь Хуртуях тас - каменному изваянию. Когда молодая женщина кончила молиться, я попросил её и её спутников зайти в музей. Здесь, после упорных моих расспросов, старая женщина сказала, что молодая - её невестка, что она десятый год замужем, но у неё нет детей, а мы слышали, что Хуртуях тас ... увезли в Абакан и мы приехали сюда, чтобы просить её дать нашей невестке детей».
Историческая судьба антропоморфного изваяния Хуртуйях-тас вызывает глубокое уважение. На протяжении не менее пяти тысячелетий, несмотря на разновременную переменчивость верований, изваяние было и остается культовым объектом, одним из древнейших в Сибири. Оно как драгоценный камень в оправе культурных ландшафтов, которыми изобилует Хакасско-Минусинская котловина. Бесценное наследие на все времена!
Библиографический список
1. Бахрушин С.В. Очерки по истории Красноярского уезда в XVII в. - М.: Издательство Академии Наук СССР, 1959. С. 38.
2. Бурнаков В.А. Каменные изваяния в сакральном пространстве хакасов // Проблемы истории, филологии, культуры. 2012. № 3 (37). С. 338.
3. Бутанаев В.Я. Топонимический словарь Хакасско-Минусинского края. - Абакан, 1995. С. 182.
4. Бутанаев В.Я., Бутанаева И.И. Хуртуях тас // Чир1м тамырлары. Хакас кип-чоохрары.
- Абакан, 1982. С. 3.
5. Вадецкая Э.Б. Изваяния окуневской культуры // Памятники окуневской культуры.
- Л.: Наука, 1980. С. 51.
6. Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея // - Л.: 1986. С. 32.
7. Горбатов Л.В. Памяиник «Улуг Хуртуях Тас» и его современное значение для хакасского народа // Гуманитарные науки в Якутии: исследования молодых ученых. - Вып. 2. - Якутск: Издательство ИГИиПМНС СО РАН, 2011. С. 119.
8. Грязнов М.П., Шнейдер Е.Р. Древние изваяния Минусинских степей // Материалы по этнографии. Том IV. Вып. 2. - Л.: 1929. С. 63-93.
9. Грязнов М.П. Минусинские каменные бабы в связи с некоторыми новыми материалами // Советская Археология. Т. XII. - М-Л.: 1950. С. 128-129.
10. Липский А.Н. Енисейские изваяния (Путеводитель) // Абакан: Хакасский областной музей краеведения. 1970. С. 14.
11. Катанов Н.Ф. Среди тюркских племен. Известия Императорского Русского Географического Общества. 1893. Т. XXIX. С. 537.
12. Корнилов И.П. Очерки быта лесных зверопромышленных инородцев Восточной Сибири // Библиотека для чтения. Журнал словесности, наук, художеств, промышленности, новостей и мод. 1851. Т. 10. С. 16.
References
1. Bakhrushin S.V. Essays on the history of the Krasnoyarsk district in the 17th century. - M.: Publishing House of the USSR Academy of Sciences, 1959. P. 38.
2. Burnakov V.A. Stone sculptures in the sacred space of the Khakass // Problems of history, philology, culture. 2012. № 3 (37). P. 338.
3. Butanaev V.Ya Toponymic dictionary of the Khakass-Minusinsk region. - Abakan, 1995. P. 182.
4. Butanaev V.Ya., Butanaeva I.I. Khurtuyakh tas // Chirim tamyrlary. Khakas kip-chookhrary. - Abakan, 1982. P. 3.
5. Vadetskaya E.B. Statues of the Okunevskaya culture // Monuments of the Okunevskaya culture. - L.: Nauka, 1980. P. 51.
6. Vadetskaya E.B. Archaeological monuments in the steppes of the Middle Yenisei // - L.: 1986. P. 32.
7. Gorbatov L.V. Memorial "Ulug Khurtuyakh Tas" and its modern significance for the Khakass people // Humanities in Yakutia: studies of young scientists. - Vol. 2. - Yakutsk: Publishing house IGIiPMNS SB RAS, 2011. P. 119.
8. Gryaznov M.P., Shneider E.R. Ancient sculptures of the Minusinsk steppes // Materials on ethnography. Volume IV. № 2. - L.: 1929. P. 63-93.
9. Gryaznov M.P. Minusinsk stone women in connection with some new materials // Soviet Archeology. T. XII. - M-L.: 1950. P. 128-129.
10. Lipsky A.N. Yenisei sculptures (Guide) // Abakan: Khakass Regional Museum of Local History. 1970. P. 14.
11. Katanov N.F. Among the Turkic tribes. News of the Imperial Russian Geographical Society. 1893. Vol. XXIX. P. 537.
12. Kornilov I.P. Essays on the life of forest fur-trading non-Russians in Eastern Siberia // Reading Library. Magazine of literature, sciences, arts, industry, news and fashion. 1851. Vol. 10. P. 16.
