CC BY
55УДК 902/904 DOI 10.24412/2411-7838-2021-14-5-10
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ НАСКАЛЬНОГО ИСКУССТВА ВОСТОЧНОГО ПАМИРА
И. В. Аболонкова1*, Л. В. Зоткина2,3*, Н. Н. Сайфулоев4, Г. Р. Каримова4
'Кузбасский музей-заповедник «Томская Писаница»; 2Институт археологии и этнографии СО РАН; 3Новосибирский государственный университет;
4Институт истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Национальной Академии наук Республики Таджикистан
Статья посвящена истории изучения наскальных изображений, обнаруженных во второй половине ХХ в. в высокогорных районах Памира - региона, который на протяжении ранней истории расселения человека по Евразийскому континенту был контактной зоной между самыми разными культурами и народами. Главным образом описываются работы В.А. Ранова, который внёс особый вклад в изучение наскальных изображений Памира. Отмечаются перспективы изучения наскального искусства Памира, связанные с применением современных технологий и подходов, недоступных исследователям второй половины прошлого века.
Ключевые слова: Восточный Памир, Шахты, Куртеке, Северная Акджилга, Найзаташ, наскальное искусство, В. А. Ранов, В. А. Жуков
HISTORY OF ROCK ART STUDYING OF THE EAST PAMIR I. V. Abolonkova1*, L. V. Zotkina23*, N. N. Sayfulloev4, G. R. Karimova4
'"Tomskaya Pisanitsa" Kuzbass Museum-Reserve; 2Institute of Archaeology and Ethnography SB RAS; 3Novosibirsk State University;
4A. Donish Institute of History, Archaeology and Ethnography NAS RT
The report considers the history of studying the Pamir rock art found in the second part of the 20th century in a region which was a zone of numerous contacts between different cultures and ethnic groups throughout the early history of settling Eurasia. The authors focus on the works by V. A. Ranov, who made one of the most efficient contribution to the research in rock art of the region. The paper shows some prospects for further research which can be based on state-of-art methods and approaches in rock art studying not available for researchers in the 20th century.
Keywords: East Pamir, Shakhty, Kurteke, North Akdzhilga, Naizatash, rock art, V. A. Ranov, V. A. Zhukov
*Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ № 20-09-00387 «Наскальная живопись Восточного Памира: хронология, атрибуция, контекст».
Памир - горная страна в Средней Азии, окружённая высочайшими на континенте горными системами Тянь-Шаня, Гинду-куша и Каракорума. Природные границы Памира - это гребни хребтов: на севере Заалайского, на юге - Гиндукуша, на востоке - Кашгарского, на западе - Кохи-Ляль. Географическое положение Памира, обрамлённого мощными горными хребтами в глубине континента и расположенного
вдали от крупных водоёмов, сформировало особые природные условия [Агаханянц, Юсуфбеков, 1975], что в свою очередь отразилось на заселении человеком этой территории и особенностях его проживания здесь, начиная с эпохи камня [Ранов, Сидоров, 1965; Ранов, 1975; Шнайдер, Сайфулоев, 2018; и др.].
Первые упоминания о наскальных изображениях этой территории встречаются
в конце XIX - начале ХХ столетия в трудах путешественников и специалистов разного профиля [Бубнова, 2008, с. 13-19]. Первое обобщающее исследование петроглифов Таджикистана было предпринято Г. В. Парфёновым. Его неизданная рукопись 1949 г., которая называется «Памятники первобытного искусства Таджикистана (Некоторые данные о наскальных изображениях)», хранится в отделе археологии Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша Национальной Академии наук Республики Таджикистан (НАН РТ). В этой работе в реестровом порядке приводятся описания 54 памятников наскального искусства Таджикистана, в числе которых 19 расположены на Памире. Описывается довольно подробно история открытия наскальных изображений. К статье приложен аннотированный библиографический указатель. По данной рукописи М.А. Бубновой сделана выборка петроглифов Памира, которая была издана в приложении к «Археологической карте Горно-Бадахшанской автономной области: Западный Памир» [2008, с. 354-357].
Первые планомерные исследования наскального искусства Памира последовали вслед за целенаправленным археологическим изучением региона, проводимого с 1947 г. А. Н. Бернштамом [Бернштам, 1949; 1952]. Результаты полевых исследований 1947 г., осуществлённых под его руководством Памиро-Алайской экспедицией, также не были опубликованы. М.А.Бубновой в связи с подготовкой к публикации вышеупомянутой работы издана рукопись из архива Института истории материальной культуры РАН (Ф. 56, папка № 126) «Памир и Алай в свете археологических работ 1947 г. Полевые наблюдения» [Бубнова, 2008, с. 340-344]. В 1956 г. в экспедиции А. Н. Берн-штама по Западному Памиру принимает участие В.А. Ранов, ставший впоследствии одним из крупнейших специалистов по каменному веку Центральной Азии. Во время этой экспедиции были открыты новые местонахождения петроглифов, а В.А.Ра-нов получил первые навыки работы с ними [Ранов, 1960]. Именно он стал заниматься памятниками наскального искусства Таджикистана специально, проводя подроб-
ные описания рисунков на скалах, разработав в дальнейшем периодизацию древних изображений Памира [Ранов, 2016].
Представительная серия работ В.А.Ра-нова посвящена наскальному искусству Западного Памира [Ранов, 1957; 1960; 1976; 1982; Ranov, 1977; и др.]. Однако исследования Восточного Памира стали по-настоящему знаковыми как для него самого, так и в истории изучения мирового наскального искусства. Здесь в 1958 г. в 40 км на юго-запад от посёлка Мургаб археологической группой Памирской экспедиции АН СССР под руководством В. А. Ранова был открыт самый высокорасположенный памятник наскального искусства в мире -грот Шахты [Ранов, 1961]. Абсолютная высота грота около 4200 м над уровнем моря. Описание изображений и обоснование датировки рисунков временем мезолита-раннего неолита подробно изложено в одной из статей В.А.Ранова [1961а]. Всего здесь выявлено семь фигур, лишь четыре из которых имеют хорошую сохранность. Изображения выполнены в технике росписи, при этом краска имеет два тона: светлый «кирпичный» и более тёмный - бордовый. Материалом для краски, по мнению В.А. Ранова, могли служить «порошковидные высыпки железистых соединений» в трещинах стены пещеры. Судя по толщине линий, рисунки могли наноситься пальцем. Среди поддающихся интерпретации изображений В.А.Ранов выделяет фигуры некоторых животных (дикий кабан, медведь (или два кабана), в том числе крупное изображение, возможно, представителя подсемейства Bovinae (Ьоуй), и антропоморфный персонаж, замаскированный, по мнению учёного, под птицу. Здесь же исследователем были проведены раскопки: обнаружены отщепы, несколько ножевидных кремнёвых пластин и обломок нуклеуса [Там же].
В архиве отдела археологии Института истории, археологии и этнографии им. А. Дониша НАН РТ имеется рукопись А. В. Гур-ского «Новые данные о наскальных рисунках Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР», которая подписана «Хорог, 21 декабря 1962 год». Автор на основе сделанных на тот момент откры-
тий определяет три центра скопления петроглифов в долине Пянджа на Памире. Это - Рушан в районе селений Вазнаут и Шидз; Даршай; Лянгар Кишт. Статья также издана М. А. Бубновой в приложении к «Археологической карте Горно-Бадахшанской автономной области: Западный Памир» [Бубнова, 2008, с. 358-360].
В 1964 г. в свет выходит публикация «Следы писаниц в навесе Куртеке» [Ранов, 1964]. Навес Куртеке находится в двух километрах от грота Шахты. Абсолютная высота около 4020 м над уровнем моря. Памятник обнаружен Памирским отрядом ТАЭ под руководством В.А.Ранова. Здесь изображена антропоморфная фигура вниз головой в сочетании с прямыми и волнистыми линиями, выполненными краской. Раскопки под навесом выявили два культурных горизонта эпохи бронзы и неолита-энеолита. Изображения на стенах навеса В. А. Ранов датировал эпохой неолита-бронзы [Бобомуллоев, 2015, с. 243].
В 1967 г. в научно-популярном журнале «Наука и жизнь» зоолог В. Танасийчук публикует статью о рисунках грота Шахты, в которой размещает фотографии памятника [1967]. В этом же году В.А. Ранов в книге «Археологи на Крыше мира» подробно излагает обстоятельства открытия рисунков в гроте Шахты и особенности их изучения [1967].
В 1969 г. геолог К. П. Булин в 100 км к северо-востоку от посёлка Мургаб, на реке Северная Акджилга на высоте 3800 м над уровнем моря обнаружил наскальные изображения [ВоЬотиПое^ 2011, с. 80]. В начале 1970-х гг. обследованием памятника занималась группа специалистов, созданная при отряде по изучению каменного века памирского высокогорья для изучения наскальных изображений. Результаты этих работ были представлены в серии публикаций авторов исследования [Жуков, Ранов, 1972; 1974; Ранов, Жуков, 1973]. Рисунки расположены на большом камне на высоте 25 м над рекой. Среди изображений встречаются животные: горные козлы, быки, лошади; антропоморфные персонажи, колёса, а также колесницы. Они занимают центральное место среди петроглифов Акджилги. По мнению В.А.Ранова и
В. А. Жукова, в столь высокогорном районе изображены именно боевые колесницы. Необычно и то, что рисунки выполнены в «линейно-штриховой технике», когда наносился контур будущего изображения, а затем он заштриховывался внутри резными линиями, иногда дополнительно зашлифовывался. Рисунки датируются концом II - началом I тыс. до н.э., сакским временем (I тыс. до н.э.) и средневековьем [Жуков, Ранов, 1974, с. 64]. Отметим, что значительный вклад в открытие и изучение памятников наскального искусства на территории Высокого Памира внёс В. А. Жуков, ученик В.А.Ранова [Жуков, Ранов, 1972; 1974; Ранов, Жуков, 1973; Сайфулоев, 2018].
После 1980-х гг. специальных работ, по-свящённых целенаправленному изучению наскальной живописи Восточного Памира, не велось. В 1995 г. выходит заметка В.А. Ра-нова об обнаружении биологом В. Ф. Селезнёвым в районе перевала Найзаташ писаницы. Рисунки нанесены красной краской на потолок грота, расположенного на высоте 4137 м над уровнем моря, в 45 км к юго-западу от посёлка Мургаб. Различаются шесть небольших изображений, размерами 12-15 см: два горных козла и четыре непонятных знака. Учёный проводит параллели с известными писаницами региона и отмечает, что нелегко подобрать прямые аналогии к рисункам горных козлов. В.А.Ранов предварительно датировал памятник неолитом [Ranov, 1995].
В 2000-е гг. исследователи публикуют сводные работы обзорного характера по наскальному искусству, и в большей степени по изображениям Таджикистана и Центральной Азии [Tashbaeva et al., 2001; Rock art in Central Asia, 2011]. В рамках программы «Моря и суша и их окружающая среда» с акцентом на динамику окружающей среды и влияние человеческой деятельности в 2005 г. Ролан Безенваль совместно с В.А. Рановым и М.А. Бубновой проводит обследование высокогорных памятников Памира и одновременно готовит фотоальбом петроглифов к монографии В. А. Ранова «Бегущие по скалам». К сожалению, проект не получил завершения. На сегодняшний день ни одного из его участников нет в живых. Однако в 2016 г.
ученики В.А.Ранова опубликовали неизданную им монографию, в которой приводятся результаты работ нескольких экспедиций разных лет (1958, 1972 и 2001 гг.), направленных на копирование и изучение большой серии наскальных изображений Памира [Ранов, 2016].
Сегодня монография «Бегущие по скалам: наскальные рисунки Памира» [2016] является единственным обобщающим трудом по наскальному искусству рассматриваемой территории. Цель своей работы В.А. Ранов видел в описании, общей характеристике, классификации, датировке и составлении периодизации памирских петроглифов. Меньше внимания автор уделял семантическому содержанию петроглифов и этнографическим параллелям [Рахимов, 2017, с. 249]. Он считал, что значительная часть наскальных изображений Памира передаёт быт людей, отражая в большей степени светское содержание, нежели религиозное. Анализируя росписи Восточного Памира, В.А. Ранов отмечал, что нигде в других странах Центральной Азии нет трёх памятников с писаницами каменного века, находящимися на таком незначительном расстоянии друг от друга.
Материалы петроглифов Памира стали привлекаться при изучении различных теоретических проблем археологии Таджикистана. Г. Р. Каримовой использованы антропоморфные изображения в петроглифах Лангара и Выбистдары для воссоздания ритуала и ритуальных практик первобытной религии [Каримова, 2016, с. 183199]. Предпринята попытка отражения истории религий по петроглифам Таджикистана и Памира в том числе [Каримова, 2019а]. Особо отмечается уникальное изображение мальтийского или несториан-ского креста в материалах Выбистдары [Каримова, 2017]. Лункообразные изображения или так называемые чашечники Лангара привлечены в классификацию подобных артефактов для всего Таджикистана [Каримова, 2019б].
В последние годы интерес к древним изображениям Восточного Памира наравне с другими памятниками наскального искусства Таджикистана проявляет Б. С. Бо-бомуллоев [ВоЬотиПое^ 2011; Бобомуллоев, 2011; 2020]. В 2019 г. в сети появилась пуб-
ликация об открытии ещё одного грота с росписями на Восточном Памире. Он расположен на абсолютной высоте 3950 м над уровнем моря на расстоянии одного километра ниже грота Шахты, поэтому автор открытия Б. С. Бобомуллоев назвал его Шахты II. Рисунки нанесены красной краской. Читаются четыре фигуры, одна из которых овальной формы, две других представляют собой две параллельные узкие линии, ещё одна фигура похожа на букву «П». Очередной находкой стал «Безымянный грот» у перевала Джартыгубез, в котором исследователь зафиксировал лишь одну линию красного цвета. Однако он отмечает наличие следов краски на других участках скалы [Бобомуллоев, 2019]. В целом, сегодня на территории Памира зафиксировано свыше 50 памятников наскального искусства [Бобомуллоев, 2011, с. 140; 2020, рис. 1], при этом территория Восточного Памира считается слабоизучен-ной, что подтверждается недавними находками Б. С. Бобомуллоева. Ещё в 1966 г. была составлена карта распространения памятников наскального искусства на территории Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан [Ранов, Гурский, 1966]. Исследователи отмечали, что большая концентрация петроглифов и крашеных наскальных рисунков связана, как правило, с древними караванными путями, а также с могильниками, крепостями и другими археологическими объектами. Но даже беглый взгляд на карту распространения местонахождений с наскальным искусством показывает, что в Западном Памире (Бадахшан) их концентрация гораздо выше по сравнению с Восточным Памиром, особенно это касается берегов реки Пяндж и её главных притоков [Там же]. В. А. Ранов объясняет это тем, что климатические условия на данной территории более благоприятны (максимальная высота распространения памятников с наскальной живописью - до 3500 м), по сравнению с Восточным Памиром (Высокий Памир или Памирское нагорье, 4200 м над уровнем моря), хотя отмечается, что природные условия, очевидно, были более мягкими благодаря несколько меньшим абсолютным высотам [Ранов, 1975, с. 139]. На этой территории наскальная живопись
приурочена, как правило, к скальным навесам или гротам, где рисунки были защищены от всевозможных негативных воздействий окружающей среды.
В настоящее время исследовательский интерес к территории Восточного Памира усиливается. Это обусловлено как малой изученностью этого региона, так и особым географическим положением данной области на континенте. В разные периоды прошлого Памир, очевидно, был зоной взаимодействия между народами Индии, Передней, Средней и Центральной Азии [Ранов, Сидоров, 1965, с. 97]. Особые природно-климатические условия благоприятствуют уникальной сохранности археологического материала. В последние годы силами российско-таджикской экспедиции археологическое изучение Восточного Памира возобновлено [Шнайдер, Сайфулоев, 2018; Шнайдер и др., 2019а; Шнайдер и др., 2019б]. При этом изучение наскального искусства Восточного Памира в настоящий момент не ведётся, что связано не
только с труднодоступностью памятников, но и с кадровой проблемой и нехваткой специалистов в области петроглифо-ведения в Таджикистане. По устному сообщению В.А.Жукова (2019 г.), многие уже известные исследователям объекты не были опубликованы и должным образом изучены. При этом появившиеся в последние десятилетия методы изучения наскальных изображений до настоящего времени не применялись на памятниках Восточного Памира. Преимущественно проводилось первичное изучение рисунков, выполнялись детальные описания и прорисовки с использованием теперь уже устаревших контактных методов (кальки). Применение современного инструментария и методов работы с наскальными изображениями, особенно с росписями, видится очень перспективным, позволит получить большой объём новой информации и определить более точно культурно-хронологическую позицию изучаемых местонахождений.
Литература
Агаханянц О.Е., Юсуфбеков А. Главные черты природы Памира //Страны и народы Востока. 1975. Вып. XVI. С. 26-40.
Бернштам А.Н. Археологические памятники Памира //Краткие сообщения Института истории материальной культуры. 1949. Вып. 26. С. 128-130.
Бернштам А. Н. Историко-археологические очерки Центрального Тянь-Шаня и Памиро-Алая. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. 348 с. (Материалы и исследования по археологии СССР. № 26). Бобомуллоев Б. С. Сой Сабаг - уникальное скопление петроглифов в Верховье Зеравшана //Сообщение национального музея Республики Таджикистан имени Комолиддина Бехзода. 2011. № 9. С. 140-157.
Бобомуллоев Б. С. Вклад В. А. Ранова в изучение наскального искусства Таджикистана // Возвращение к истокам: сборник памяти выдающегося археолога В.А. Ранова. Новосибирск: Изд-во ИАЭ СО РАН, 2015. C. 239-250.
Бобомуллоев Б. С. Новое открытие таджикских учёных. Наскальные рисунки в Восточном Памире. 2019. [Электронный ресурс] // URL: http://avesta.tj/2019/10/22/novoe-otkrytie-tadzhikskih-uchenyh-naskalnye-risunki-v-vostochnom-pamire (дата обращения 11.10.2020). Бобомуллоев Б. С. Петроглифы Сой Сабаг в верховье Зеравшана// Учёные записки музея-заповедника «Томская Писаница». 2020. Вып. 12. С. 22-34.
Бубнова М.А. Археологическая карта Горно-Бадахшанской автономной области: Западный Памир (памятники каменного века - XX в.). Душанбе: Университет Центральной Азии, 2008. 384 с. Жуков В.А., Ранов В.А. Древние колесницы на Памире // Памир. 1974. № 11. С. 62-68. Жуков В.А., Ранов В.А. Петроглифы на р. Северная Акджилга (Восточный Памир) //Археологические открытия 1971 года. М.: Наука, 1972. С. 540-541.
Каримова Г. Р. Таджикистан //Религии Центральной Азии и Азербайджана. Т. I. Традиционные верования и шаманизм. Самарканд: МИЦАИ, 2016. С. 138-199.
КаримоваГР. Христианство по археологическим материалам Таджикистана // Душанбинский альманах. Взаимодействие религиозных и культурных традиций. М.: ИПО «У Никитинских ворот», 2017. Вып. 2. С. 120-139.
Карuмова Г. Р. Религия в петроглифах Таджикистана // Муаррих. 2019а. № 1 (17). С. 92-114. КарuмоваГР. Чашеобразные углубления на камнях (к вопросу изучения культовых камней на территории Таджикистана) // История и археология Турана. 2019б. № S. С. 62-78. Ранов В.A. Наскальные изображения у кишлака Наматгут//Известия Отделения общественных наук АН Таджикской ССР. 19S7. Вып. 14. С. 67-70.
Ранов В.A. Наскальные рисунки у кишлака Лянгар (Западный Памир) //Известия Отделения общественных наук АН Таджикской ССР. 1960. № 1 (22). С. 19-40.
Ранов В. A. Изучение памятников каменного века на Восточном Памире в 19S8 г.//Археологиче-ские работы в Таджикистане. 1961. Вып. 6 (19S8 г.). С. 31-3S.
РановВ. A. Рисунки каменного века в гроте Шахты //Советская этнография. 1961а. № 6. С. 70-81. Ранов В. A. Следы писаниц в навесе Куртеке//Известия Всесоюзного географического общества. 1964. Т. 96. Вып. 1. С. 67-69.
РановВ. A. Археологи на «Крыше мира». Душанбе: «Ирфон», 1967. 1S2 с.
Ранов В. A. Памир и проблема заселения высокогорий Азии человеком в каменном веке //Страны и народы Востока. 197S. Вып. XVI. С. 136-1S7.
Ранов В. A. Изучение наскальных изображений Западного Памира в 1972 г. //Археологические работы в Таджикистане. 1976. Вып. 12. С. S-21.
Ранов В. A. Древние рисунки на скалах Лянгара//Путешествие в Согдиану. Душанбе: «Ирфон», 1981. С. 76-108.
РановВ.A. Бегущие по скалам: наскальные рисунки Памира. Душанбе: Дониш, 2016. 412 с. Ранов В. A., Гурстй A. В. Краткий обзор наскальных рисунков Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР // Советская этнография. 1966. № 2. С. 110-119.
РановВ. A., Жуков В. A. Изучение наскальных рисунков Памира //Археологические открытия 1972 года. М.: Наука, 1973. С. 492.
Ранов В. A., Здоров Л. Ф. Развитие природы Памира как среды существования человека //Страны и народы Востока. 196S. Вып. IV. С. 9S-126.
Рахuмов H. Т. Энциклопедия наскального искусства Памира // Учёные записки Xуджанского государственного университета им. академика Б. Гафурова. Гуманитарные науки. 2017. № 1 (S0). С. 249-2S4.
Сайфулоев H. H. Роль В. А. Жукова в археологии Таджикистана //Учёные записки Xуджанского государственного университета им. академика Б. Гафурова. Гуманитарные науки. 2018. № 2 (SS). С. 12-18.
Тана^йчук В. Загадка Памира //Наука и жизнь. 1967. № 8. С. 111-12S.
Шнайдер С. В., Сайфулоев H. H. Археологические памятники западной части Центральной Азии (Алайской долины и Восточного Памира) в контексте первоначального заселения человеком высокогорий //Вестник Таджикского национального университета. 2018. № 6. С. 9-13. ШнайдерС.В., СайфулоевH.H., ЖуковВ.A., ШврузбековМ., AлuшерК.С., КрuвошапкuнA.И. Памятники каменного века на крыше мира: к вопросу о заселении древним человеком Восточного Памира //V Северный археологический конгресс. Тезисы докладов. Екатеринбург, Xанты-Mан-сийск, 2019а. С. SS-S7.
Шнайдер С. В., Сайфулоев H. H., С. Aлuшер кызы, Рудая H. A., Дедов И. Е., Зот^на Л. В., Жуков В. A., Караев A., Hаврузбеков М., Aлексейцева В. В., Кртошаптн A. И. Первые данные изучения многослойного памятника Истыкская пещера (Восточный Памир, Таджикистан) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2019б. Т. XXV С. 293-298.
BobomuUoev B. S. Rock art in Tajikistan//Rock art in Central Asia. A thematic study. ICOMOS, 2011. P. 73-92. Ranov V.A. Alte Felszeichnungen von Ljangar (West Pamir) //Das Altertum. 1977. Bd. 23. N 3. S. 161-170. Ranov V.A. Peintures rupestres du Pamir Oriental //International Nesletter of Rock Art. 199S. Iss. 11. Р. 2-3. Rock art in Centra1 Asia. A thematic study / Jean Clottes. ICOMOS, 2011. 201 p.
Tashbaeva K., Khujanazarov M., Ranov V., Samashev Z. Petroglyphs of Central Asia. Bishkek: International Institute for Central Asian Studies in Samarkand, 2001. 220 p.
