CC BY
15
Научная статья / Article УДК 902.01(575.3)
https://doi.org/10.14258/tpai(2021)33(4).-16
результаты комплексного исследования памятника куртеке (восточный памир)
С.В. Шнайдер1, К.А. Ашастина2, С. Алишер кызы1, Н. Сайфуллаев3, Г.А. Закаблук4, А.А. Черноносов4, Р. Спенглер2, Л.В. Зоткина1
'Международная лаборатория «Археозоология в Сибири и Центральной Азии» ZooSCAn, IRL 2013, Национальный центр научных исследований — Институт археологии и этнографии СО РАН, Новосибирск, Россия 2Институт изучения истории человека Макса Планка, Йена, Германия 3Институт истории, археологии и этнографии им. А. Дониша АН РТ, Душанбе, Таджикистан 4Институт химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН,
Новосибирск, Россия Автор, ответственный за переписку: Шнайдер Светлана Владимировна, sveta.shnayder@gmail.com
Резюме. Материалы большей части археологических памятников Восточного Памира известны по подъемным сборам. Одним из трех известных на сегодняшний день многослойных стратифицированных памятников на этой территории является навес Куртеке, исследованный в 1960 г. В.А. Рановым. Тогда же были выделены два культурных слоя, датированных периодами неолита — энеолита и энеолита — эпохой бронзы. Этот памятник интересен еще и тем, что на стенах навеса непосредственно над культурными слоями присутствуют наскальные изображения, выполненные краской, — антропомофные и геометрические фигуры. Современные данные показали, что первый слой, связанный с заселением стоянки, относится к финальному плейстоцену (древнее 13 тыс. л.н.). В ходе нового этапа изучения проведены палинологический и карпологический анализ грунта, изучение неопределимых фаунистических остатков по методу ZooMS, а также документирование наскальных изображений памятника. Комплексное междисциплинарное исследование материалов Куртеке показало, что представленная здесь каменная индустрия является типичной для горной части Центральной Азии; климат в оба периода заселения стоянки человеком был засушливым, и несмотря на присутствие злаковых растений, прямых указаний на их окультуривание обнаружено не было; фаунистический состав стоянки представлен таксонами, типичными для территории Восточного Памира сегодня; в наскальном искусстве присутствуют образы, распространенные на территории Средней и Центральной Азии в эпоху бронзы.
Ключевые слова: Восточный Памир, неолит, Zoo-MS анализ, карпологический анализ, наскальные изображения
Благодарности: полевые работы и анализ материалов проведен при поддержке проекта фонда РФФИ, №18-0940081 «Археологические памятники высокогорий запада Центральной Азии (Памир и Алайская долина) в контексте первоначального заселения человеком высокогорий: культурная динамика, хронология, палеогеография». Изучение наскальных изображений выполнено при поддержке фонда РФФИ, №20-09-00387 «Наскальная живопись Восточного Памира: хронология, атрибуция, контекст».
Для цитирования: Шнайдер С.В. Результаты комплексного исследования памятника Куртеке (Восточный Памир) / С.В. Шнайдер, К.А. Ашастина, С. Алишер кызы, Н. Сайфуллаев, Г.А. За-
каблук, А.А. Черноносов, Р. Спенглер, Л.В. Зоткина // Теория и практика археологических исследований. 2021. Т. 33, №4. С. 284-286. https://doi.org/: 10.14258/tpai(2021)33(4).-16.
the results of the complex study of the kurteke site
(EASTERN PAMIR)
Svetlana V. Shnaider1, Kseniia A. Ashastina2, Saltanat Alisher kyzy1, Nuritdin Sayfullaev3, Galina A. Zakabluk4, Alexander A. Chernonosov4, Robert Splengler2, Lidia V. Zotkina1
'International Laboratory "ArchaeoZOOlogy in Siberia and Central Asia" ZooSCAn, IRL 2013, CNRS — IAET SB RAS International Research Laboratory - Institute of Archaeology and Ethnography of the SB RAS, Novosibirsk, Russia;
2Max Planck Institute for the Science of Human History, Jena, Germany;
3A. Donish Institute of History, Archaeology and Ethnography, Dushanbe, Tajikistan;
4Institute of Chemical Biology and Fundamental Medicine SB RAS, Novosibirsk, Russia
The corresponding author: Shnaider Svetlana Vladimirovna, sveta.shnayder@gmail.com
Abstract. The materials of most of the archaeological sites of the Eastern Pamirs are known from lifting samples. One of them is the Kurteke rock shelter, that was discovered in 1960 by V.A. Ranov. At that time at the site there were distinguished two cultural layers dated to the Neolithic-Eneolithic and Eneolithic-Bronze period.
This site is also interesting because on the walls of the rock shelter , directly above the cultural layers there are rock paintings of anthropomorphic and geometric figures.
Modern data have shown that the first layer associated with the settlement of the site belongs to the final Pleistocene (older than 13 thousand years ago). In the course of the new stage of the study, palynological and carpological analysis of the soil, the study of undetectable faunal remains using the ZooMS method, and the documentation of rock carvings of the site were carried out. A comprehensive interdisciplinary study of the Kurteke materials showed that the stone industry presented here is typical of the mountainous part of Central Asia; the climate during both periods of human settlement of the site was arid, and despite the presence of cereal plants, no direct indications of their domestication were found; the faunistic composition of the site is represented by taxa typical for the territory of the Eastern Pamirs today; in the rock art there are images common in the territory of Central and Central Asia in the Bronze Age.
Key words: Eastern Pamir, Neolithic, ZooMS analysis, carpologic analysis, rockart
Acknowledgements: The field study and the analysis of materials were carried out in frame of RFBR project №18-0940081 "Initial Human Colonization in the Highlands of Western Central Asian (Pamir and Alay valley): Cultural Dynamics, Chronology, Palaeogeography". The study of rockart was carried out in frame of RFBR project №20-09-00387 «Rock Art of Eastern Pamir: Context, Chronology and Attribution».
For citation: Shnaider S.V The Results of the Complex Study of the Kurteke Site (Eastern Pamir) / S.V. Shnaider, K.A. Ashastina, S. Alisher kyzy, N. Sayfullaev, G.A. Zakabluk, A.A. Chernonosov, R. Spengler, L.V. Zotkina. Teoriya i praktika arheologicheskih issledovanij = Theory and Practice of Archaeological Research. 2021;33(4):284-286. (In Russ.). https://doi.org/10.14258/tpai(2021)33(4).-16
Введение
Территория Восточного Памира, несмотря на суровые условия, богата природными ресурсами, привлекательными для охотников и скотоводов. Здесь из-
вестно более десятка археологических памятников (Ранов, Худжагелдиев, 2005), которые преимущественно представлены подъемными сборами, на настоящий момент в регионе выделяется несколько многослойных стратифицированных памятников — Ис-тыкская пещера, грот Куртеке и стоянка Ошхона.
Грот Куртеке располагается в юго-восточной части Восточного Памира, в 40 км от поселка Мургаб, его абсолютная высота над уровнем моря составляет 3980 м. Объект представляет собой отторженец в долине Куртеке-сая, его длина 100 м, высота 1520 м, от скалы он отделяется небольшой 20-метровой «протокой», заполненной аллювием. Археологический объект приурочен к небольшой нише (длина 12 м, ширина 3,5 м). Изучение объекта проводилось в два этапа: в 1960-е гг. под руководством В.А. Ранова (1962) и в 2018, 2019 гг. силами российско-таджикской экспедиции здесь были проведены зачистки и изучение наскальных рисунков.
Рис. 1. Местоположение памятников, упоминаемых в статье Fig. 1. The location of the archaeological sites mentioned in the article
В ходе проведения работ на памятнике выделено два литологических слоя. Первый слой, мощностью 0,65 м, представлен супесью буровато-коричневого цвета, здесь встречаются прослойки навоза, сена и прокал в верхней части слоя. В процессе проведения зачисток здесь было встречено четыре фрагмента костей и один зуб. Второй слой, мощностью 0,2 м, представлен супесью светло-коричневого цвета, здесь встречаются включения в виде мелких обломков (щебень). Также в средней части слоя выделяются следы одного кострища, из очажного заполнения которого отобран один образец для проведения карпологического анализа. В слое обнаружены четыре фрагмента костей, два зуба животных и шесть каменных артефактов. По результатам проведен-
ных зачисток было выполнено датирование образцов костей и зубов из первого слоя, а также коллагена и гумуса — из второго. Для первого литологического слоя получено три радиоуглеродных даты, которые укладываются в пределы 5,3-3,5 тыс. л.н., для второго слоя по одному образцу получены результаты анализа коллагена и гумуса, которые укладываются в диапазон 13,1-13,5 тыс. л.н. (Жилич, Шнайдер, Рудая, 2019, с. 391).
Также в ходе данных работ были отобраны образцы для проведения палинологического анализа, которые позволили реконструировать растительность вокруг памятника начиная с ранних этапов его заселения. Особый интерес представляют данные палинологического анализа. В верхней части первого слоя была обнаружена пыльца проса обыкновенного и проса итальянского, что может указывать на их выращивание в непосредственной близости от памятника. На настоящий момент это является наиболее ранним свидетельством земледелия в регионе (Жилич, Шнайдер, Рудая, 2019, с. 392-394).
В настоящей работе презентуются полностью материалы, полученные в ходе зачисток, и приводятся результаты их анализа, а также некоторые результаты изучения наскальных изображений навеса Куртеке.
Материалы и методы исследования
Для определения таксономической принадлежности палеофаунистических коллекций использовались релевантные фаунистические коллекции. В процессе тафоно-мического изучения фаунистических коллекций фиксировались признаки антропогенного воздействия: следы модификации, резания и разделки, фрагментации костей. Неопределимые фрагменты костей изучались с применением метода масс-спектроме-трической пептидной дактилоскопии (ZooMS). Изначально образцы были деминерализованы с экстрагированием из них 10 мг коллагена с использованием бикарбоната аммония по протоколу (van Doorn, Hollund, Collins, 2011). Затем коллаген обрабатывался трипсином для получения составных пептидов, с их последующим обессолива-нием с помощью наконечников ZipTip C18. Пептиды были элюированы с наконечников 50% раствором ацетонитрила в воде, содержащим 0,1% TFA. После этого к образцам была добавлена соответствующая матрица, и они были нанесены на мишени MTP AnchorChip 384 BC (Bruker Daltonics). Масс-спектрометрический анализ проводился в отраженном режиме в диапазоне масс 700-4000 Да на MALDI-TOF масс-спектрометре Bruker Autoflex Speed (Bruker Daltonics), который располагается в Центре масс-спек-трометрического анализа Объединенного Центра геномных, протеомных и метаболом-ных исследований ИХБФМ СО РАН, Новосибирск. Анализ полученных данных проводился с использованием опубликованных эталонных спектров из базы данных евразийских млекопитающих (Welker et al., 2016). С использованием метода ZooMS были проанализированы восемь образцов.
Очажное заполнение из кострища второго слоя для проведения карпологическо-го анализа было отправлено в Институт Макса Планка по изучению истории человека Общества Макса Планка в Йене, Германия. В палеоэтноботанической лаборатории для облегчения сортировки материал образца был пропущен через геологические сита Retsch с размерностью ячеек 2,0; 1,4; 1,0; 0,5 мм. Материал размером менее 0,5 мм не сортировался. Подсчитывались только фрагменты карбонизированной древесины размером более 2,0 мм. Систематически определялись только обугленные семена и фраг-
менты семян. Все идентифицированные таксоны представлены в таблице, а фотографии ключевых таксонов, снятые с помощью микроскопа Кеуепсе УИХ-6000, представлены на рисунке 4.
Рис. 2. Сравнение каменных артефактов с памятника Куртеке, Ошхона, Обишир-5 и Обишир-1: 1, 7, 13, 14, 19 — микропластины с вентральной ретушью; 2, 20, 21 — орудия с бифасиальной обработкой; 3, 4, 9, 10, 16, 17 — концевые скребки; 5, 6, 11, 12, 18, 22 — нуклеусы;
8, 15 — проколки
Fig. 2. Comparison of lithic industries from Kurteke, Oshhona, Obishir-5 and Obishir-1 sites: 1, 7, 13, 14, 19 — microblades with ventral retouch; 2, 20, 21 — bifacial points; 3, 4, 9, 10, 16, 17 — end-scrapers; 5, 6, 11, 12, 18, 22 — cores; 8, 15 — awls
Наскальные изображения навеса Куртеке были определены В.А. Рановым (2016, с. 54) как «следы писаниц», так как они отличаются крайне слабой сохранностью. Многие из них просматриваются на скальной поверхности исключительно как красноватые пятна — остатки минерального пигмента, которые в древности могли составлять фигуративные элементы и образы. С учетом степени сохранности фрагментов наскальных рисунков был выбран оптимальный метод их документирования — фотофиксация с последующей контрастной обработкой при помощи плагина Dstrech (Harman, 2015). Для получения общей картины расположения выявленных изображений было выполнено трехмерное моделирование скальной поверхности по методу облачной фотограмметрии. После построения текстуры были подготовлены ортоизображения, которые затем обрабатывались при помощи Dstrech с целью получения изображений с усилением различных каналов RGB.
Наиболее хорошо различимы на стенах Куртеке изображения трех антропоморфных фигур, выполненных в схематичной манере. В.А. Ранов (2016, с. 56) считал, что
на памятнике преобладают рисунки эпохи неолита — бронзы, однако допускал и вероятность мезолитической датировки некоторых из них.
Рис. 3. Изображения правой стены навеса Куртеке: 1 - общий вид на правую стену навеса без обработки (фото без масштаба); 2 - фотография с усиленным при помощи DStrech контрастом (crgb), изображение геометрического знака, похожего на колесо;
3 - фотография с усиленным при помощи DStrech контрастом (yre) Fig. 3. Images of the right wall of the Kurteke rockshelter: 1 - general view of the right wall of the
rockshelter without editing of photo (photo without scale); 2 - photo with DStrech contrast enhancement (crgb), image of a geometric sign similar to a wheel; 3 - photo with DStrech contrast
enhancement (yre)
Результаты и обсуждение
Немногочисленная палеофаунистическая коллекция на памятнике представлена единичными зубами животных и неопределимыми фрагментами костей. В первом слое был обнаружен зуб equidae, во втором — два зуба ovicaprine. Проведенный ZooMS-анализ
для неопределимых костей показал, что пять из восьми образцов имеют высокую достоверность таксономической идентификации на основе пептидов коллагена с помощью 7ооМ8 и позволили определить образцы вплоть до семейства. Два образца из первого слоя удалось определить только до уровня bovidae/equidae, два других были определены как bovidae. Анализ фрагментов костей из второго слоя показал, что три образца относятся к семейству bovidae и один образец — к leporidae. Важно отметить, что анализ поверхности костей не выявил признаков воздействия животных (погрызы, следы переваривания в ЖКТ), вероятнее всего, их аккумуляция связана с деятельностью человека.
Рис. 4. Идентифицированные растительные остатки из образца Куртеке. Черная шкала равна 1 мм: а) семена лапчатки, Potentilla sp., частично прикреплены к навозу; b) бобовые (Fabaceae); c) амарантовые (Amaranthaceae); d) тимелеевые (Thymelaeaceae)
Fig. 4. Identified plant remains from the Kurteke sample. Black scale indicates 1 mm: a) seeds of Potentilla sp. partly attached to dung; b) Fabaceae; c) Amaranthaceae; and d) Thymelaeaceae
Среди каменных артефактов здесь представлены маленькие отщепы и одна микропластина с вентральной ретушью. Ранее В.А. Рановым схожие типы орудий были обнаружены при проведении полевого изучения памятника в 1960-х гг. В данной коллекции также были представлены торцовые нуклеусы для получения микропластин, концевые скребки, проколки с выделенным жальцем, наконечники с бифасиальной обработкой (Ранов, 1962, с. 9). Аналогии данной индустрии встречаются на Восточном Памире в материалах Ошхоны (Ранов, 1962, с. 18) и на территории Ферганской долины на памятниках Обишир-5 (Shnaider et al., 2017), Обишир-1 (Шнайдер и др., 2017).
В ходе карпологического анализа из очажного заполнения из слоя 2 извлечено 318 семян и фрагментов семян, найдено 1292 фрагмента карбонизированной древесины и 214 мелких костей (табл.). В данном образце не было обнаружено одомашненных злаков и их следов. Разнообразие растительных остатков из пробы состоит исключительно из семян диких растений, 65% которых составляют семена семейства розовые (Rosaceae), в частности семена лапчатки, Potentilla sp. Важно отметить, что некоторые
из семян PotentШa сохранились в навозе (рис. 4), что может указывать как на присутствие в гроте травоядных животных, так и на использование навоза в качестве топлива. Другие идентифицированные семена относятся к семействам амарантовых, осоковых, бобовых, мятликовых и тимелеевых. Большое количество древесного угля из образца Куртеке свидетельствует о присутствии человека в этом месте. Результаты текущего ар-хеоботанического анализа были сопоставлены с палинологическим анализом образца 1, выполненным Жилич и коллегами (2019). Результаты обоих методов археоботани-ческого исследования подтверждают присутствие Poaceae, Amaranthaceae, Cyperaceae и Fabaceae в нижней части разреза. Растительные остатки Rosaceae, Ро1гпИ11а эр., доминировали в образце для карпологического анализа, в то время как количество Rosaceae было низким в палинологическом спектре. Данное, на первый взгляд, несогласие в результатах ожидаемо и объясняется закономерностью распространения диаспор у разных растений. Так, для большинства видов Ро1гпИ11а характерно опыление насекомыми, вследствие чего небольшое количество пыльцы, производимое растениями, может не быть зафиксировано в палинологическом спектре. Палинологический и карпо-логический методы являются комплиментарными и взаимодополняющими, поскольку растения, не найденные в палинологических спектрах, могут быть идентифицированы в исследованиях семян и их фрагментов и наоборот.
Семена и фрагменты семян, идентифицированные из образца «очаг 33»
памятника Куртеке
Identified plant remains from the sample "fireplace 33", Kurteke site
Название образца Amaranthaceae Ф го ф c ar er о. Ф го e c a ■О ф a e c a .о с & e a e c a ф го <ы m Неопределяемые .й § Общее количество макроостатков и т с
и a U- CL h 1- se
Очаг 33 1 5 6 13 292 1 64 1292 1674 214
Анализ скальной поверхности стен навеса показал, что, помимо неопределимых пятен красного пигмента, на памятнике присутствуют изображения, очертания которых можно отнести к фигуративным (рис. 3). Кроме схематичных антропоморфных изображений, которые В.А. Ранов (2016, с. 56) зафиксировал и отнес к неолиту — бронзовому веку, справа от них на соседней стене был обнаружен геометрический знак подо-вальной формы с «перекладинами», похожий на колесо (рис. 3-1а, 1Ъ). Скопление прямых и волнистых линий, расположенное выше от него, которое В.А. Ранов не ассоциировал с определенным фигуративным образом, и относил к мезолиту — неолиту (Ранов, 2016, с. 56), после контрастной обработки выглядит как сложный геометрический символ, возможно, орнамент (рис. 3.-2а, 2Ъ).
Изображения колес и напоминающие их символы встречаются как на территории Памира (Восточный Памир — на памятнике Акджилга, Западный — Выбистадара, Лянгар), так и гораздо шире — в Средней и Центральной Азии, начиная с эпохи брон-
зы (Ковалева, 2011, с. 49-53, рис. 2.-22; Новгородова, 1984, с. 59-70; Ранов, 2016, с. 64, рис. 27, 83, 102, 105, 121, 138, 147). Второй геометрический символ напоминает решетку со сложной внутренней структурой. Прямых аналогий этому символу на территории Памира и сопредельных регионов на данный момент обнаружить не удалось. Однако решетки в различных вариантах исполнения являются универсальным сюжетом в наскальном искусстве, который сложно соотнести с определенным периодом и тем более культурой.
Принято считать ближайшей аналогией изображениям Куртеке памятник Ак-Чун-кур (Сарыджас, Кыргызстан). Однако аргументация сходства наскального искусства этих объектов сводится к тому, что для нанесения использовался красный минеральный пигмент и что в обоих случаях присутствуют схематичные антропоморфные изображения (Формозов, 1969, с. 81; Мосолова, 1987, с. 221-222). За последние несколько десятилетий подход к сравнительно-стилистическому анализу наскального искусства некоторым образом изменился. И изучение наскальных рисунков Восточного Памира, в том числе и памятника Куртеке, требует пересмотра некоторых выделенных ранее аналогий, а также поиска новых для более точной культурно-хронологической атрибуции изображений.
Заключение
Комплексное исследование материалов, полученных в ходе проведения зачисток на памятнике Куртеке в 2018 г., позволило определить перспективность дальнейшего изучения памятника. Полученные радиоуглеродные датировки позволяют судить о хронологии заселения памятника. Так, на настоящий момент мы можем говорить о заселении памятника начиная с 13 тыс. л.н. На основе проведения ZooMS-анализа установлено присутствие на памятнике типичной современной фауны для Памирского нагорья: bovidae, equidae и leropidae (Саидов, 2008). Также данные таксоны были определены в слоях памятника Ошхона, которые датируются около 7 тыс. л.н. (Fedorchenko et al., 2020, р. 178). На основе сохранности поверхности костей мы предполагаем, что их аккумуляция в культурных слоях связана с деятельностью человека. Карпологиче-ские исследования показали безусловную перспективу проведения подобных исследований на памятнике и согласуются с результатами палинологического анализа о распространении в этот период сухих или злаково-полынных степей. Немногочисленные каменные артефакты полностью соотносятся с коллекцией, обнаруженной в ходе раскопок В.А. Ранова, и вписываются в круг микролитических индустрий горной части Центральной Азии.
Изучение наскальных изображений навеса Куртеке показало, что на памятнике присутствуют не только относительно хорошо различимые рисунки, а также нефигуративные следы пигмента, но и изображения, которые могут быть выявлены лишь после контрастной обработки (рис. 3). Сопоставление ранее неизвестного геометрического символа, напоминающего колесо со спицами, обнаруживает сходство с некоторыми изображениями колес (или других символов), известных на Западном Памире и сопредельных территориях, отнесенных исследователями к эпохе бронзы. Это позволяет предполагать, что выявленный в ходе изучения стен навеса геометрический символ может датироваться этим временем и соотноситься с поздним этапом заселения
стоянки. Атрибуция других изображений требует дополнительного детального поиска аналогий, а также пересмотра некоторых из уже известных.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
Жилич С.В., Шнайдер С.В., Рудая Н.А. К вопросу о выделении пыльцы культурных злаков на археологических памятниках на примере памятника Куртеке (Таджикистан) // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. 2019. Т. XXV. С. 388-395. DOI: 10.17746/2658-6193.2019.25.388-395
Ковалева О.С. Наскальные рисунки эпохи поздней бронзы Минусинской котловины. Новосибирск : ИАЭТ СО РАН, 2011. 160 с.
Мосолова Л.М. Древнейшие изображения Киргизии (The oldest images of Kyrgyzstan) // Антропоморфные изображения. Первобытное искусство. Новосибирск : Наука, 1987. С. 216-223.
Новгородова Э.А. Мир петроглифов Монголии. М. : Наука 1984. 168 с.
Ранов В.А. Раскопки памятников первобытно-общинного строя на Восточном Памире // Археологические работы в Таджикистане. 1962. №8. С. 6-26.
Ранов В.А. Бегущие по скалам. Наскальные рисунки Памира. Душанбе : Дониш, 2016. 412 с.
Ранов В.А., Худжагелдиев Т.У Каменный век // История Горно-Бадахшанской автономной области. 2005. Т. 1. С. 51-107.
Саидов А.С. Млекопитающие (Mammalia) Памира: вопросы охраны и управления ресурсами // Известия АН РТ. Отд. биол. и мед. наук. 2008. №3. С. 36-49.
Формозов А.А. Очерки по первобытному искусству на территории СССР. Наскальные изображения и каменные изваяния эпохи бронзы и камня. М., 1969. 254 с. (МИА. №165).
Шнайдер С.В., Абдыканова А., Крайцарж М., Алишер кызы С., Никулина Е.Д., Тэй-лор В., Кривошапкин А.И. Результаты археологических раскопок памятника Обишир-1 в 2017 году // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. 2017. Т. XXIII. С. 240-244.
Fedorchenko A.Yu., Taylor W.T.T., Sayfulloev N.N., Brown S., Rendu W., Krivoshapkin K., Douka K., Shnaider S.V. Early occupation of High Asia: New insights from the ornaments of the Oshhona site in the Pamir mountains // Quaternary International. Elsevier, 2020. №559. P. 174-187. D0I:10.1016/j.quaint.2020.07.026
Harman J. Using DStretch for Rock Art Recording // INORA (International Newsletter on Rock Art). 2015. Vol. 72. P. 24-300.
Shnaider S.V., Krajcarz M.T., Viola T.B., Abdykanova A., Kolobova K.A., Fedorchenko A.Yu., Alisherkyzy S., Krivoshapkin A.I. New investigations of Epipaleolithic in western Central Asia: Obishir-5 // Antiquity. 2017. Vol. 91, iss. 360. Project Gallery. P. 1-7.
van Doorn N.L., Hollund H., Collins M.J. A novel and non-destructive approach for ZooMS analysis: ammonium bicarbonate buffer extraction // Archaeological and Anthropological Sciences. 2011. №3(3). P. 281-289.
Welker F., et al. Palaeoproteomic evidence identifies archaic hominins associated with the Chatelperronian at the Grotte Du Renne // Proceedings of the National Academy
of Sciences of the United States of America. 2016. №113 (40). P. 11162-11167. doi:10.1073/ pnas.1605834113
REFERENCES
Zhilich S.V., Shnajder S.V., Rudaya N.A. Palynological Evidence of Cultivated Grain Crops at the Archaeological Site of Kurteke (Tajikistan). Problemy arheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredel'nyh territorij = Problems of Archaeology, Ethnography, Anthropology of Siberia and Adjacent Territories. 2019;XXV:388-395. (In Russ.) DOI: 10.17746/2658-6193.2019.25.388-395.
Kovaleva O.S. Rock Arts of the Late Bronze Age of the Minusinsk Basin. Novosibirsk : IAET SO RAN, 2011. 160 p. (In Russ.)
Mosolova L.M. The Oldest Carvings of Kyrgyzstan. Margulanovskie chteniya-2011. An-tropomorfnye izobrazheniya. Pervobytnoe iskusstvo = Anthropomorphic Carvings. Prehistoric Art. Novosibirsk : Nauka, 1987. Pp. 216-223. (In Russ.)
Novgorodova E.A. The World of Mongolian Petroglyphs. M. : Nauka, 1984. 168 p. (In Russ.)
Ranov V.A. Excavation of Primitive-Communal System Sites in Eastern Pamir. Arheolog-icheskie raboty v Tadzhikistane = Archaeological Works in Tajikistan. 1962;8:6-26. (In Russ.)
Ranov V.A. Running on the Rocks. Rock Paintings of Pamir. Dushanbe : Donish, 2016. 412 p. (In Russ.)
Ranov V.A., Hudzhageldiev T.U. The Stone Age. Istoriya Gorno-Badahshanskoj avtonom-noj oblasti = History of the Badahshan Mountain Autonomic Region. Dushanbe, 2005. Vol. 1. Pp. 51-107. (In Russ.)
Saidov A.S. Mammals of Pamir: The Issues of Protection and Resource Management. Iz-vestiya AN RT. Otd. biol. i med. nauk = Bulletin of the Academy of Sciences of the Republic of Tajikistan. Department of Biological and Medical Sciences. 2008;3:36-49. (In Russ.)
Formozov A.A. Essays on Primitive Art. Rock Carvings and Stone Sculptures of the Stone and Bronze Ages in the USSR. M. : Nauka, 1969. 254 p. (MIA. №165). (In Russ.)
Shnaider S.V., Abdykanova A., Krajcarzh M., Alisher kyzy S., Nikulina E.D., Tejlor V., Kri-voshapkin A.I. Results of Archaeological Excavations of Obishir-1 site in 2017. Problemy arheologii, etnografii, antropologii Sibiri i sopredel'nyh territorij = Problems of Archaeology, Ethnography, Anthropology of Siberia and Adjacent Territories. 2017;XXIII:240-244. (In Russ.)
Fedorchenko A.Yu., Taylor W.T.T., Sayfulloev N.N., Brown S., Rendu W., Krivoshapkin K., Douka K., Shnaider S.V. Early Occupation of High Asia: New Insights from the Ornaments of the Oshhona Site in the Pamir Mountains. Quaternary International. 2020;559:174-187. DOI:10.1016/j.quaint.2020.07.026
Harman J. Using DStretch for Rock Art Recording. INORA (International Newsletter on Rock Art). 2015;72:24-300.
Shnaider S.V., Krajcarz M.T., Viola T.B., Abdykanova A., Kolobova K.A., Fedorchenko A.Yu., Alisherkyzy S., Krivoshapkin A.I. New Investigations of Epipaleolithic in Western Central Asia: Obishir-5. Antiquity. 2017;91(360). Project Gallery:1-7.
van Doorn N.L., Hollund H., Collins M.J. A Novel and Non-Destructive Approach for ZooMS Analysis: Ammonium Bicarbonate Buffer Extraction. Archaeological and Anthropological Sciences. 2011;3(3):281-289.
Welker F., Hajdinjak M., Talamo S., Jaouen K., Dannemann M., David F., Julien M., Meyer M., Kelso J., Barnes I., Brace S., Kamminga P., Fischer R., Kessler B.M., Stewart J.R., Paabo S., Collins M.J., Hublin J. Palaeoproteomic Evidence Identifies Archaic Hominins Associated with the Chatelperronian at the Grotte Du Renne. Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. 2016;113(40):11162-11167. DOI:10.1073/pnas.1605834113
информация ОБ АВТОРАХ / INFORMATION ABOUT THE AUTHORS Шнайдер Светлана Владимировна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Международной лаборатории ZooSCAn (ArchaeoZOOlogy in Siberia and Central Asia), CNRS — IAET SB RAS International Research Laboratory, IRL2013, г. Новосибирск, Россия, sveta.shnayder@gmail.com, https://orcid.org/0000-0003-2230-4286 Svetlana V. Shnaider, Candidate of Historical Sciences, Senior Researcher, International Research Laboratory ArchaeoZOOlogy in Siberia and Central Asia — ZooSCAn, CNRS — IAET SB RAS, IRL 2013, Novosibirsk, Russia, sveta.shnayder@gmail.com, https://orcid. org/0000-0003-2230-4286
Ашастина Ксения Антоновна, PhD, исследователь Лаборатории археоботаники Института изучения истории человека Общества Макса Планка, г. Йена, Германия, ashastina@shh.mpg.de, https://orcid.org/0000-0002-2332-4302
Kseniia A. Ashastina, PhD, Researcher in Archaeobotany Laboratory at the Max Planck Institute for the Science of Human History, Jena, Germany, ashastina@shh.mpg.de, https:// orcid.org/0000-0002-2332-4302
Алишер кызы Салтанат, младший научный сотрудник Международной лаборатории ZooSCAn (ArchaeoZOOlogy in Siberia and Central Asia), CNRS — IAET SB RAS International Research Laboratory, IRL2013, г. Новосибирск, Россия, saltanat.alisher. kyzy@gmail.com, https://orcid.org/0000-0003-3138-0942 Saltanat Alisher kyzy, Junior Researcher, International Research Laboratory ArchaeoZOOlogy in Siberia and Central Asia — ZooSCAn, CNRS — IAET SB RAS, IRL 2013, Novosibirsk, Russia, saltanat.alisher.kyzy@gmail.com, https://orcid.org/0000-0003-3138-0942 Сайфуллаев Нуритдин, кандидат исторических наук, заведующей отделом археологии Института истории, археологии и этнографии им. Ах. Дониша АН РТ, г. Душанбе, Республика Таджикистан, sayfulloev.nuritdin@gmail.com, https://orcid.org/0000-0001-8540-2145
Nuritdin Sayfullaev, Candidate of Historical Sciences, Head of Archaeology department in A. Donish Institute of History, Archaeology and Ethnography, Dushanbe, Tajikistan, sayfulloev.nuritdin@gmail.com, https://orcid.org/0000-0001-8540-2145 Закаблук Галина Александровна, аспирант Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, г. Новосибирск, Россия, zakabluk@niboch.nsc.ru, https://orcid.org/0000-0001-9051-8222
Galina A. Zakabluk, PhD-student, Institute of Chemical Biology and Fundamental Medicine SB RAS, Novosibirsk, Russia, zakabluk@niboch.nsc.ru, https://orcid.org/0000-0001-9051-8222
Черноносов Александр Анатольевич, кандидат химических наук; старший научный сотрудник Института химической биологии и фундаментальной медицины СО РАН, г. Новосибирск, Россия, alexander.chernonosov@niboch.nsc.ru, https://orcid.org/0000-0001-8362-2443
Alexander A. Chernonosov, Candidate of Chemical Sciences, Senior Researcher, Institute of Chemical Biology and Fundamental Medicine SB RAS, Novosibirsk, Russia, alexander. chernonosov@niboch.nsc.ru, https://orcid.org/0000-0001-8362-2443 Спенглер Роберт, PhD, директор археоботанической лаборатории Института изучения истории человека Общества Макса Планка, г. Йена, Германия, junominerva@gmail.com, https://orcid.org/0000-0002-5648-6930 Robert Spengler, PhD, Archaeobotany Laboratory Director at the Max Planck Institute for the Science of Human History, Jena, Germany, junominerva@gmail.com, https://orcid. org/0000-0002-5648-6930
Зоткина Лидия Викторовна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Международной лаборатории ZooSCAn (ArchaeoZOOlogy in Siberia and Central Asia), CNRS — IAET SB RAS International Research Laboratory, IRL2013, г. Новосибирск, Россия, lidiazotkina@gmail.com, https://orcid.org/0000-0002-1912-3882 Lidia V. Zotkina, Candidate of Historical Sciences, Senior Researcher International Research Laboratory ArchaeoZOOlogy in Siberia and Central Asia - ZooSCAn, CNRS — IAET SB RAS, IRL 2013, Novosibirsk, Russia, lidiazotkina@gmail.com, https://orcid. org/0000-0002-1912-3882
Статья поступила в редакцию 12.10.2021; одобрена после рецензирования 21.10.2021;
принята к публикации 15.11.2021. The article was submitted 12.10.2021; approved after reviewing 21.10.2021;
accepted for publication 15.11.2021.
