CC BY
313УДК 256(571.54):001.89
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ БУРЯТСКОГО ШАМАНИЗМА © Смолякова Любовь Алексеевна, бакалавр религиоведения, студент магистратуры
Санкт-Петербургский государственный университет, Институт философии, кафедра философии религии и религиоведения (Россия)
Современная наука достаточно хорошо изучила разные формы шаманизма как формы традиционной религии, существующей у разных народов. Написано множество трудов на темы, касающиеся этого предмета и проливающие свет на феномен шаманского транса, шаманские обряды, ритуалы посвящения, традиции, обычаи и прочие составляющие шаманизма разных народов. Данная статья посвящена ключевым проблемам в истории изучения бурятского шаманизма, однако следует иметь в виду, что среди русскоязычных авторов, в основном, проще найти исследователей сибирского (центрально-азиатского) шаманизма в целом. Например, труд В. Н. Басилова «Избранники духов» [Басилов 1984] является своеобразным компендиумом знаний о сибирских шаманах разных национальностей, поскольку подробно описывает различные региональные проявления шаманизма с примерами из ритуальной практики и рассказами информаторов. Или работа В. М. Михайловского «Шаманство» [Михайловский 1892], написанная в конце XIX в. и ставшая компендиумом отечественной антропологической мысли своего времени, которая рассматривает разные проявления сибирского шаманизма в анимистической парадигме развития религии. Данная статья ограничится лишь общим упоминанием подобных исследований постольку, поскольку в них говорится о бурятском шаманизме, и сосредоточится на проблематике историографии именно бурятского шаманизма разных времён.
Изучение бурятского шаманизма началось в XVII в., с началом колонизации Бурятии Российской Империей. Первоначально оно проводилось на фоне общих антропологических исследований и обобщения знаний о религии сибирских народностей, а также на основе анализа памятников материальной культуры, добытых в ходе археологических экспедиций. Позднее появляются учёные, контактирующие непосредственно с практикующими бурятскими шаманами, а в современной Бурятии мы можем найти даже целые организации, занимающиеся изучением шаманизма. Таким образом, в процессе планомерного изучения бурятской духовной культуры можно схематично обозначить три главных периода:
1) начало XVII в. - конец XIX в., связанный с ранними археологическими экспедициями и попытками обобщить изученный материал;
2) XX в., связанный с более тщательными археологическими экспедициями и работами выдающихся советских археологов, историков, этнографов и антропологов;
3) конец XX в. - наши дни, связанный с современным изучением памятников материальной культуры, с обобщением и анализом изученного материала, а также с новейшими социокультурными и религиоведческими исследованиями.
Эти три периода в истории изучения бурятского шаманизма, тесно связанные с историей развития нашего государства, в целом описывают общую картину научных изысканий в данной области. Каждый последующий учёный, опираясь на научную базу своих предшественников, строит своё исследование по критериям актуальности и научной новизны. Именно поэтому данный обзор может быть полезен тем, кто собирается посвятить себя изучению феномена бурятского шаманизма, и тем, кто хочет получить общие представления о научном изучении традиционной культуры Прибайкалья.
Начало изучения географических и этнографических особенностей Бурятии связывают с появлением очерков «служивых» людей, которые производили в Сибири и Забайкалье колонизаторскую деятельность от лица российской императорской власти. В их «отписках» и челобитных впервые встречаются описания фауны, флоры, полезных ископаемых, климатических и прочих природных характеристик нынешней Бурятии, а также описания хозяйственного и социального устройства кочевых племен местного населения, их взаимодействия между собой, их религиозной культуры.
Первым относительно развёрнутым описанием верований бурят считаются полевые записки приглашённого Петром I европейского учёного Избранта Идеса в качестве русского посланника при поездке в Китай в 1692-1695 гг. В своих записках он приводит некоторые сведения относительно хозяйства бурят, их жилищах, обычаях, обрядах, суевериях и жрецах-шаманах [Идее, Бранд 1967]. Безусловно, считать подобного рода «записки» полноценным источником по изучению религиозной культуры бурят невозможно, однако они явились своего рода импульсом для изучения бурятской культуры в целом. Уже позднее, ближе к концу XVII в., начинаются более обширные этнографические и археологические исследования.
После этого, с начала 20-х гг. XVIII в. только что созданная в России Академия наук по указу Петра I ради всестороннего изучения сибирских территорий снаряжает одну за другой археологические экспедиции, первые из которых датируются 1723-1724, 1733-1774 годами. Интересно, что Петр I велел уделить особое внимание сибирским редкостям и культурным памятникам. Указ от 16 февраля 1721 г. содержал следующее предписание: «куриозные вещи, которые находятся в Сибири, покупать сибирскому губернатору, или кому где подлежит, настоящею ценою и, не переплавливая, переслать в Берг и Мануфактур-коллегию, а в оной по тому ж не переплавливая, об оных докладывать Его Величеству» [История Бурятии 2011: 42].
В период с 1734 по 1747 г. по Сибири путешествует академик И. Э. Фишер, результатом исследований которого стал труд «Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием» [ Фишер 1774]. Интересно, что именно благодаря этому сочинению научный мир впервые знакомится с гипотезой тунгусо-маньчжурского происхождения термина «шаман», которая возникла у Фишера в результате изучения религии монголов, бурят и тюрков.
Во второй половине XVIII в. российской Академией наук была организована серия новых научных экспедиций, в ходе которых было собрано немалое количество материалов по бурятскому шаманизму. Вообще, на этом начальном этапе изучения бурятского шаманизма, учёные делали упор на сбор и систематизацию информации, а весь анализ сводился, в основном, к критике.
Экспедиции 1768-1774 гг. позволили учёным того времени, С. П. Палласу и И. Г. Георги, собрать важные для изучения бурятского шаманизма материалы. Эти исследователи дали подробное описание шаманских жертвоприношений, ритуальных шаманских принадлежностей и деталей костюма, хода проведения обрядов-камланий и других аспектов бурятских традиционных верований. С. П. Паллас, будучи руководителем экспедиции, постулировал в своей работе «Путешествие по разным провинциям Российского государства» [Паллас 1773] представления о шаманизме как о предмете бытового суеверия, заблуждения и обмана. Стоит отметить, что для этнографов XVIII в. была характерна такая негативная оценка шаманизма, поскольку христианское мировоззрение той эпохи превалировало над свободой научной мысли.
Но, в то время как Паллас, несмотря на богатство изученного им материала, видел в шаманизме только обман и идолопоклонство, Георги усмотрел в феномене некую систему религиозных верований, схожую с ветхозаветной религией. Георги писал: «При всей темноте и нестройности шаманского язычества, а особливо толкований о богах, нельзя не признать в нём общих понятий естественной веры, и некоторых обрядов из Моисеева закона; жертвенные огни, жертвоприношения и постановления жертв, моления, мнения о
осквернениях жен чрез естественные перемены, и много другого, взято, конечно, из Иудейского закона» [Георги 1799: 116]. Хотя сейчас это утверждение выглядит наивным, такой взгляд на шаманизм как некую религиозную систему «был бесспорным шагом вперёд по сравнению с существовавшими прежде мнениями: одни считали шаманов служителями дьявола, другие - ловкими обманщиками» [Токарев 1966: 100].
Углубить это новое понимание шаманизма помогли учёные бурятского происхождения. Первым таким учёным, писавшем о шаманизме, был этнограф Д. Банзаров. В его работе «Чёрная вера или шаманство у монголов» приводятся сведения о шаманизме монголов и бурят как о целостной системе, имеющей самобытное происхождение. В то время как большинство учёных того периода рассматривали шаманизм как некий «испорченный» отголосок более развитой религии, Д. Банзаров видел в феномене шаманизма способ особенного объяснения мира природы и места человека в нём. Он писал: «Чёрная вера1 монголов произошла из того же источника, из которого образовались многие древние религиозные системы; внешний мир - природа, внутренний мир - дух человека, и явления того и другого - вот что было источником Чёрной веры» [Банзаров 1891: 45]. Здесь мы видим явную попытку перейти от критики шаманизма к построению особенной концепции относительно генезиса и назначения шаманизма, что позднее отразится и в трудах других учёных XIX в.
Итак, с момента организации в 1845 г. Русского географического общества, и особенно Сибирского отделения РГО в 1852 г., разворачивается более широкое и последовательное изучение Сибири и Прибайкалья. На основе новых археологических исследований, а также с привлечением фольклорного материала и непосредственного изучения жизни бурят строили свои изыскания и видные этнографы того времени: М. Н. Хангалов, Н. Н. Агапитов, Д. А. Клеменц.
Н. Н. Агапитову принадлежат работы «О божествах и идолах шаманствующих бурят» [Агапитов 1883] и «Прибайкальские древности» [Агапитов 1881], написанные в конце XIX в. Также этот исследователь, совместно с бурятским этнографом М. Н. Хангаловым выпустил статью «Материалы для изучения шаманства в Сибири. Шаманство у бурят Иркутской губернии» [Агапитов, Хангалов 1883] в 1883 г. В этих трудах на первое место выходит уже не критическая проблематика, а выявление взаимосвязи между отдельными составляющими шаманизма у бурят, попытка осмысления социальных функций шамана и другие вопросы, касающиеся непосредственно самого шаманизма как самобытной системы.
Коллега Агапитова, Д. А. Клеменц также описывал и анализировал религию бурят, обращая внимание на взаимовлияние шаманизма и буддизма. Опять же, в соавторстве с Хангаловым он публикует статью «Общественные охоты у северных бурят» [Клеменц, Хангалов 1910]. Сам же М. Н. Хангалов, хоть и не был первым этнографом среди бурят, но способствовал тому, что исследователи XIX-XX вв. увидели бурятский шаманизм в более широком свете, нежели учёные предшествующего столетия. Он собрал обширнейший материал о верованиях и ритуалах бурятских шаманов, обобщил этот материал, проанализировал его и выявил некоторые закономерности в развитии отдельных верований шаманизма. Также Хангалов анализировал функции шамана в социальном устройстве бурятского общества и роль шаманизма в целом. К числу его работ, помимо вышеупомянутых статей, относятся: «Новые материалы о шаманстве у бурят», «Таинственные силы шаманов и шаманок», «Теломытие шаманов» и другие работы [Хангалов 1958]. Позднее, советский исследователь бурятского шаманизма Т. М. Михайлов напишет: «Именно с появлением работ М. Н. Хангалова шаманство бурят предстало перед учёным миром во всей своей полноте» [Михайлов 1980: 22].
Также среди дореволюционных исследователей бурятского шаманизма нельзя не упомянуть имя ещё одного бурятского учёного - Ц. Ж. Жамцарано. В его трудах начала XX в. «Следы шаманства у агинских бурят» и «Оногоны агинских бурят» [Жамцарано 1990]
1 «Чёрной верой» называли шаманизм в противовес «жёлтой вере» - буддизму.
84
собраны фундаментальные сведения о дореволюционном укладе жизни бурят и роли шамана в нём. Особая заслуга этого учёного заключается в том, что именно он собрал богатый фольклорный материал в виде множества текстов шаманских молебнов, песен и призываний, благодаря чему они дошли до современного исследователя.
Описанный выше первый период в истории изучения бурятского шаманизма характеризуется, прежде всего, тенденцией к сбору и накоплению данных относительно шаманского вероучения и культа. Большинство учёных пишут о сибирском шаманизме вообще, а именно о бурятской его форме лишь некоторые. Но, так или иначе, постепенно, к XX в., этнографы приходят к необходимости внутреннего анализа коренной религии бурят, отходя от поверхностной критики шаманизма лишь как заблуждения и обмана. Однако, к детальному рассмотрению роли шаманизма в истории и культуре бурят, к адекватному анализу его социальных функций, наука придёт лишь позднее, после Октябрьской революции.
С приходом советской власти начинается новый период в изучении бурятской духовной и материальной культуры. Изучение археологических памятников становится более конструктивным и развёрнутым [см. подробнее: История Бурятии 2011], учёные-историки получают возможность сформировать представления об общей истории Прибайкальского региона, а исследователи бурятского шаманизма акцентируются на истории его развития, взаимодействия с другими религиями и роли в социуме.
Одним из первых исследователей, обратившихся к вопросу о древней истории бурятского шаманизма, был археолог и этнограф Б. Э. Петри. Генезис шаманизма он видел ещё в неолитических сообществах Прибайкалья, пытался описать ход развития этих представлений на основании археологических находок, а также классифицировал шаманский пантеон и ритуалы. Из-под пера этого учёного вышел ряд значимых работ [Петри 1926; Петри 1928 и др.].
Безусловно, антирелигиозная пропаганда советского времени должна была сыграть роль некоего стопора при изучении традиционной религиозной культуры бурят. Однако, несмотря на некоторые издания явно критического толка [например, Шулунов 1953], именно в советское время появляются труды по бурятскому шаманизму, которые можно охарактеризовать как фундаментальные. Среди исследователей советского периода следует выделить В. М. Михайлова, который занялся уже детальным изучением истории развития шаманизма в Бурятии и анализом его функций. В своих трудах он устанавливает последовательные ступени, этапы формирования и общую схему эволюции бурятского шаманизма. В своих книгах «Из истории бурятского шаманизма» и «Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции» [Михайлов 1980; Михайлов 1987] он подробно рассматривает историю бурятского шаманизма от архаического периода (верхний палеолит) до начала ХХ в. и видит сначала эволюцию в шаманских верованиях, а затем упадок. Согласно Михайлову, «бурятский шаманизм - это продукт сложного исторического процесса, в котором приняли участие различные тюркско-монгольские, тунгусские и другие этнические элементы Южной Сибири и Центральной Азии, он испытал определённое влияние индо-иранских и других культур. Его история есть отражение истории самого народа» [Михайлов 1980: 21]. В своих работах Т. М. Михайлов не только констатирует исторические факты, но и выстраивает определённую концепцию развития бурятского шаманизма, охарактеризованного как «огромный комплекс верований, воззрений и обрядов, сформировавшихся на протяжении многих веков» [Михайлов 1980: 14].
Ещё одной важной работой того периода является книга «Доламаистские верования бурят» [Галданова 1987]. Работа представляет собой богатый теоретический материал по вероучению, обрядовой практике и мифологии шаманизма, собранный из разных источников: полевые исследования, фольклор, уже упомянутые «шаманские рукописи», а также исследования других авторов и прочие материалы. Причём разговор идёт о первоначальном шаманизме, бытовавшем до XVII в., когда в Бурятии стал распространяться буддизм.
Дабы не перечислять все изданные в советский период книги и статьи, касающиеся прямо или косвенно вопросов изучения бурятского шаманизма, отметим вкратце общие тенденции, присущие этому периоду. Советские учёные, основываясь на богатом археологическом материале и на этнографических материалах, собранных их предшественниками, занимались, в основном, проблемами исторического развития шаманизма, вопросами религиозного синкретизма и взаимовлияния религий в Прибайкальском регионе, анализом роли и социальных функций шаманов. Можно с уверенностью сказать, что действительно преуспевшие в своих исследованиях умы не пытались исследовать реакционную сущность шаманизма или ещё как-то однобоко охарактеризовать бурятскую традиционную религию, но наоборот смотрели на феномен широко и внесли значительный вклад в науку.
Сегодня процесс изучения бурятского шаманизма связан, прежде всего, с выявлением особенностей именно современного шаманизма, который претерпел ряд качественных трансформаций после периода советского антирелигиозного гнёта. Современных авторов больше интересует нынешний шаманизм, а не его история. Актуальны вопросы о том, как и в какой форме существует современный шаманизм, каким образом он эту форму принял, какие функции выполняет в современном обществе.
Один из признанных в научной среде специалистов по современному шаманизму, В. И. Харитонова, исследует феномен шаманизма, уделяя большое внимание психоэкстрасенсорным способностям шаманов, таким, как способность входить в трансовые состояния и т. п. В своём объёмном труде «Феникс из пепла? Сибирский шаманизм на рубеже тысячелетий» она детально исследует феномен современного шаманизма, вводит понятия «неошаманизм» и «городской шаманизм», уделяет несколько глав именно современному бурятскому шаманизму. По поводу процессов трансформации шаманизма в современной Бурятии она пишет: «... в Бурятии шаманское движение наиболее институализировано, по крайней мере, на уровне официальных бумаг и публикаций его образованных лидеров» [Харитонова 2006: 158].
Действительно, особенность современного шаманизма, и не только бурятского - это его стремление оформиться в самостоятельную конфессию, институализироваться на государственном уровне. Поэтому шаманы объединяются в религиозные группы, которые проходят регистрацию в Министерстве Юстиции РФ. Безусловно, такая тенденция прямо противоположна бытованию шаманизма в прошлые времена, когда шаман преимущественно был практиком-одиночкой. Поэтому многие авторы отказывают современному шаманизму в праве именоваться шаманизмом в полном смысле этого слова, вот и В. И. Харитонова добавляет к термину приставку «нео». Но другая исследовательница, Т. Д. Скрынникова, признаёт его вполне традиционным явлением, просто модифицированным в угоду реалиям современности. Этот автор, являясь ведущим научным сотрудником Отдела буддологии, культурологии и религиоведения Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (Улан-Удэ, Бурятия), занимается изучением шаманизма преимущественно у монголов и бурят. В её работах можно найти подробный анализ социального контекста современного шаманизма, материалы по шаманским организациям в Бурятии, анализ взаимодействия шаманизма и буддизма [Скрынникова 2015].
В данном ключе следует упомянуть также А. И. Дарханову, которая изучает шаманизм у бурят Предбайкалья, а в её работе «Современные тенденции в центральноазиатском шаманизме» [Дарханова 2010] приводятся сведения о форме бытования шаманизма в современной Бурятии и Монголии. Ещё один исследователь, М. Д. Зомонов, посвятивший бурятскому шаманизму свою докторскую диссертацию [Зомонов 2003], продолжает дорабатывать свой словарь терминов бурятского шаманизма, очередное издание которого вышло совсем недавно [Зомонов 2017]. В нём можно найти значение большинства бурятских терминов, активно используемых в шаманской мифологии и практике.
Также немаловажную роль в процессе изучения шаманизма играет Центр изучения шаманизма (ЦИШ), открывшийся в 2011 г. Он был основан как филиал Бурятского государственного университета в посёлке Бохан Усть-ордынского Бурятского округа Иркутской области. В этом филиале университета проводятся лекции, открыта экспозиция шаманских культовых предметов, подготавливаются экспедиции и открыто происходит взаимодействие с практикующими шаманами. ЦИШ использует современные методики изучения активности мозга у шаманов в состоянии транса.
Сегодня даже сами шаманы исследуют предмет своей веры, и из-под их пера выходят интересные труды, рассказывающие о традиции изнутри. К примеру, работа главы одной из современных бурятских шаманских общин Бориса Базарова, под названием «Таинства и практика шаманизма» [Базаров 2000] подробно описывает религиозные верования современных шаманов, детали их мировоззрения и культа. Ещё один интересный труд - это книга «Под вечным синим небом. Шаманизм. Святая неугасимая вера», написанная С. Ж. Гомбоевым [Гомбоев 2010]. В ней также раскрываются детали мировоззрения и культа, а также приводятся биографические сведения о современных или недавно почивших шаманах, их жизни и практике.
Таким образом, феномен бурятского шаманизма, начав интересовать исследователей ещё в XVII в., не теряет своей привлекательности и в настоящий момент. Первый период научного изучения шаманизма в Бурятии был весьма удачным временем для сбора археологических, этнографических и фольклорных материалов, но не каждый учёный того периода отличался непредвзятостью суждений. Позже, в советский период, появляются систематические труды, идеологически ангажированные только внешне, но по сути демонстрирующие научные обобщения, весьма важные для современной науки, а также глубокие исторические ретроспективы развития шаманизма в Бурятии. С течением времени объём знаний неустанно обогащался, обновляя религиоведческую науку.
Сегодня шаманизм - это не только красивое явление религиозного мира Бурятии, привлекающее туристов и мистиков, но и богатый антропологический материал для изучения древней традиционной культуры, психологии, искусства и многих других граней жизни бурятского народа. Современные исследования бурятского шаманизма подчеркивают, прежде всего, особенность его современного состояния и характеризуют верования и практики современных шаманов, уделяя внимание когнитивным религиоведческим исследованиям. Некоторые авторы анализируют социальные функции шаманизма в современном обществе, соотносят возрождение шаманизма с возрождением социальной идентичности, сравнивают его состояние с дореволюционным состоянием классического шаманизма. Однако, ещё не было написано ни одной работы, в которой был бы проведён полный и обстоятельный анализ процессов трансформации бурятского шаманизма в его современное состояние. А между тем, мы можем наблюдать возникновение новой религиозной формы на основе архаических верований, традиционных для современных бурят. Подробное изучение этого феномена, включающее как анализ возможных предпосылок его возникновения, так и тенденции дальнейшего развития, представляется важной религиоведческой задачей, особенно учитывая то влияние, которой сибирский шаманизм сейчас оказывает на религиозные (в частности, неоязыческие) практики других народов, как в России, так и в других странах, например, Литве [Бесков 2017: 174; Алекнайте 2015: 97-100].
Список литературы
1) Агапитов 1881 - Агапитов Н. Н. Прибайкальские древности, изображение на утесах Байкала, городища Иркутской губернии // Известия ВСОРГО. 1881. Т. 12. № 4. С. 97-126.
2) Агапитов 1883 - Агапитов Н. Н. О божествах и идолах шаманствующих бурят // Известия ВСОРГО. 1883. Т. 14. №3. С. 45-63.
3) Агапитов, Хангалов 1883 - Агапитов Н. Н., Хангалов М. Н. Материалы для изучения шаманства в Сибири. Шаманство у бурят Иркутской губернии // Известия ВСОРГО. 1883. Т. 14. № 1-2. С. 38-62.
4) Алекнайте 2015 - Алекнайте Э. Формы неошаманизма в Литве, их контекст и связи // Colloquium heptaplomeres. 2015. № 2. С. 94-101.
5) Базаров 2000 - Базаров Б. Д. Таинства и практика шаманизма. Улан-Удэ: Буряад унэн, 2000.
6) Банзаров 1891 - Банзаров Д. Чёрная вера или шаманство у монголов и другие статьи Дорджи Банзарова / под ред. Г. Н. Потанина. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1891.
7) Басилов 1984 - Басилов В. Н. Избранники духов. Шаманство как явление в истории религии. М.: Политиздат, 1984.
8) Бесков 2017 - Бесков А. А. Причины возникновения феномена русского неоязычества // Известия Иркутского государственного университета. Серия «Политология. Религиоведение». 2017. Т. 21. С. 169-179.
9) Галданова 1987 - Галданова Г. Р. Доламаистские верования бурят. Новосибирск: Наука, 1987.
10) Георги 1799 - Георги И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов и их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, вероисповеданий и прочих достопамятностей. Ч. 3. О народах самоедских, маньчжурских и восточных сибирских, как и о Шаманском законе. СПб.: При Имп. Академии наук, 1799.
11) Гомбоев 2010 - Гомбоев С. Ж. Под вечным синим небом. Святая неугасимая вера. Шаманизм. Улан-Удэ: Типография «НовоПринт», 2010.
12) Дарханова 2010 - Дарханова А. И. Современные тенденции в центральноазиатском шаманизме (на примере бурятского и монгольского шаманизма) // Вестник Бурятского государственного университета. 2010. № 8. С. 187-191.
13) Жамцарано 1990 - Жамцарано Ц. Ж. Онгоны агинских бурят // Сборник в честь семидесятилетия Г. Н. Потанина (Записки РГО по отделению этнографии). Т. 34. СПб.: Типография В. Ф. Киршбаума, 1909. С. 379-395.
14) Зомонов 2003 - Зомонов М. Д. Бурятский шаманизм как целостная мировоззренческая система: дис. ... д-ра филос. наук: 09.00.13. СПб., 2003.
15) Зомонов 2017 - Зомонов М. Д. Тезаурус бурятского шаманизма. 6-е изд. Улан-Удэ: Изд-полигр. комплекс ФГБОУ ВО ВСГИК, 2017.
16) Идес, Бранд 1967 - Идес И., Бранд А. Записки о русском посольстве в Китай (1692-1695). М., Наука, 1967.
17) История Бурятии 2011 - История Бурятии: в 3 т. Т. 1: Древность и средневековье. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011.
18) Клеменц, Хангалов 1910 - Клеменц Д., Хангалов М. Общественные охоты у северных бурят // Материалы по этнографии России. Т. 1. СПб.: Этногр. отд. Рус. музея имп. Александра III, 1910. С. 117-154.
19) Михайлов 1980 - Михайлов Т. М. Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времён по XVIII век). Новосибирск, Наука, 1980.
20) Михайлов 1987 - Михайлов Т. М. Бурятский шаманизм: история, структура и социальные функции. Новосибирск: Наука, 1987.
21) Михайловский 1892 - Михайловский В. М. Шаманство. Сравнительно-этнографические очерки. Вып. 1. М.: Т-во скоропечатни А. А. Левенсон, 1892.
22) Паллас 1773 - Паллас С. П. Путешествие по разным провинциям Российской Империи. Ч. 1-3. СПб.: При Имп. Академии наук, 1773-1788.
23) Петри 1926 - Петри Б. Э. Степени посвящения монголо-бурятских шаманов // Известия БГНИИ при ИГУ. Иркутск, 1926. Т. II. Вып. 4. С. 39-75.
24) Петри 1928 - Петри Б. Э. Старая вера бурятского народа: научно-популярный очерк. Иркутск, 1928.
25) Скрынникова 2015 - Скрынникова Т. Д. Современный шаманизм у бурят // Страны и народы Востока. Вып. 36. М.: Наука; Вост. Литература, 2015. С.113-140.
26) Токарев 1966 - Токарев С. А. История русской этнографии: Дооктябрьский период. М.: Наука, 1966.
27) Фишер 1774 - Фишер И. Э. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием. СПб.: при Имп. Академии наук, 1774.
28)Хангалов 1958 - Хангалов М. Н. Собрание сочинений: в 3 т. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1958-1960.
29) Харитонова 2006 - Харитонова В. И. Феникс из пепла? Сибирский шаманизм на рубеже тысячелетий. М.: Наука, ИЭА им. Н. Н. Миклухо-Маклая РАН, 2006.
30) Шулунов 1953 - Шулунов Ф. М. Происхождение и реакционная сущность шаманства. Улан-Удэ: Бур.-Монгол. кн. изд, 1953.
