CC BY
93УДК 339.92
DOI 10.38161/2618-9526-2020-3-05 А.Л. Вороненко,
заведующий научно-исследовательским сектором «Центр исследований ШОС и АТР» Хабаровского государственного университета экономики и права
С.В. Грейзик,
научный сотрудник научно-исследовательского сектора
«Центр исследований ШОС и АТР» Хабаровского государственного университета экономики и права
ИСТОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ РОССИЙСКО-КИТАЙСКОГО МЕЖРЕГИОНАЛЬНОГО ПРИГРАНИЧНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
В статье рассмотрены все этапы развития российско-китайского межрегионального приграничного сотрудничества на Дальнем Востоке, начиная от беспорядочной «челночной» торговли и заканчивая крупными инфраструктурными и энергетическими проектами. Продемонстрирована роль государства в структурировании межрегиональных связей и их подчинении единым замыслам, для чего был использован программный подход. Проведён анализ реализации Программы сотрудничества между регионами Дальнего Востока, Восточной Сибири Российской Федерации и Северо-Востока Китайской Народной Республики (2009-2018 гг.) и её значение для дальнейшего развития межрегиональной кооперации между государствами. Рассмотрена роль крупных инфраструктурных и энергетических проектов, а также территорий опережающего социально-экономического развития в российско-китайском приграничном сотрудничестве. Изложены основные аспекты новой Программы развития российско-китайского сотрудничества в торгово-экономической и инвестиционной сферах на Дальнем Востоке Российской Федерации на 2018-2024 гг., дана оценка перспективам её реализации.
Ключевые слова: Дальний Восток, Северо-Восток КНР, российско-китайское партнерство, межрегиональное приграничное сотрудничество, территории опережающего социально-экономического развития.
UDC 339.92 DOI 10.38161/2618-9526-2020-3-05
A.L. Voronenko, Vice-Director of Research Center for SCO and APR, Khabarovsk State University of Economics and Law
S.V. Greyzik,
Research Scientist, Research Center for SCO and APR, Khabarovsk State University of Economics and Law
HISTORY AND PROSPECTS FOR DEVELOPMENT OF RUSSIAN-CHINESE INTERREGIONAL CROSS-BORDER COOPERATION IN THE FAR EAST
The article considers all stages of development of Russian-Chinese interregional cross-border cooperation in the Far East, from chaotic «shuttle trade» to large infrastructure and energy projects. The role of the state in structuring of interregional relations and subordinating them to common ideas is demonstrated with the use of programmatic approach. The implementation of the program of cooperation between the regions of the Far East, Eastern Siberia of the Russian Federation and the North-East of the People's Republic of China (20092018) and its significance for the further development of interregional cooperation between countries are analyzed. The role of major infrastructure and energy projects, as well as territories of advanced socio-economic development in Russian-Chinese cross-border cooperation, is considered. The main aspects of the new Program for the Development of Russian-Chinese Cooperation in Trade, Economic and Investment fields in the Russian Far East for 2018-2024 are defined. The prospects for its implementation are estimated.
Keywords: Far East, North-East of China, Russian-Chinese partnership, interregional cross-border cooperation, territories of advanced socio-economic development.
В настоящее время Россия и КНР позиционируют себя на международной арене в качестве стратегических партнёров. Торжественно, как правило, на важных международных саммитах, в присутствии прессы между государствами подписываются договоры о реализации крупных проектов. Стороны поддерживают друг друга по принципиальным политическим вопросам, совместно создали ряд интеграционных объединений, в том числе Шанхайскую организацию сотрудничества и БРИКС. Россия участвует в китайской инициативе «Один пояс - один путь», обнародованной Председателем ЦК КПК КНР Си Цзинпином в Назарбаев-университете в Казахстане в сентябре 2013 г. и по факту представляющей собой декларацию приоритетов внешней политики КНР в Центрально-Азиатском регионе [1]. В свою очередь Пекин демонстрирует готовность сыграть свою роль в создании полноценного торгового маршрута через Северный морской путь.
Однако какое же значение оказывает «стратегическое партнёрство» на высшем уровне между нашими странами на развитие межрегионального сотрудничества? Рассматривая данный вопрос, нельзя не отметить уже имеющийся опыт и достигнутые результаты приграничного взаимо-
действия между российским Дальним Востоком и северо-восточными провинциями КНР. На начальном этапе в 1990-х -начале 2000-х гг. российско-китайское межрегиональное сотрудничество складывалось достаточно стихийно и было движимо потребностями дальневосточной экономики в дешёвых китайских товарах сельского хозяйства и лёгкой промышленности, а также дешёвой китайской рабочей силе. Именно на этом этапе наблюдается расцвет челночной торговли, объём которой, по оценкам экспертов, в конце 1990-х - начале 2000-х гг. превышал 10 млрд дол. США в год [2]. Для сравнения в графике ниже приведены данные по официальному внешнеэкономическому обороту территорий Дальневосточного федерального округа (далее - ДФО) и Забайкалья с КНР в млрд долларов США [3]. Как видно из статистики, челночный нерегистрируемый оборот в конце 1990-х - начале 2000-х гг. существенно превышал официальные показатели. Для указанного периода также было характерно большое количество китайских предприятий в сфере услуг, торговли и питании, значительная часть которых также не была зарегистрирована или была зарегистрирована с нарушением действующего законодательства.
Внешнеторговый оборот территорий ДФО и Забайкалья с КНР (млрд долл. США)
2001
2002 2003 2004 2005
— Внешнеторговый оборот > Экспорт > Импорт
2006
Рисунок 1 - Внешнеторговый оборот территорий Дальневосточного федерального округа и Забайкалья с КНР (млрд дол. США)
2001-2006 годы
Однако начиная с середины первой декады XXI в. одновременно с ужесточением таможенных и иных административных барьеров для «челноков» и серых китайских фирм государство начало предпринимать попытки по структурированию межрегионального приграничного российско-китайского сотрудничества и приведение его в русло национальных интересов.
В 2008 г. между государствами впервые была подписана Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации и северо-востока Китайской Народной Республики на 2008-2018 гг. (далее - Программа 2008-2018), которая определила тенденции межрегионального экономического сотрудничества на десятилетие [4]. Программа была подписана по инициативе российской стороны и
представлена российскому обществу как большая победа российской дипломатии. Её значимость дополнительно подчёркивалась тем, что она была подписана в Нью-Йорке, на полях крупной международной встречи по линии ООН.
В то же время данный документ являлся одним из самых противоречивых в истории современных российско-китайских отношений. После принятия Программа вызвала острые дискуссии. Несмотря на то, что сразу началось её воплощение в жизнь, параллельно шло изучение её экспертами и корректировка содержания российской части [5].
В первоначальном виде Программа выглядела достаточно амбициозно. На момент подписания список Программы включал 111 ключевых проектов на территории РФ. Первые проблемы её реализации появились ещё в 2011 году. К тому
времени количество проектов с российской стороны сократилось до 54. Так, по состоянию на 1 января 2012 г. в стадии реализации находилось 10 проектов, по
14 проектам велись переговоры с китайской стороной, 13 проектов находились на стадии подготовки документации, по
15 проектам осуществлялся поиск потенциальных инвесторов. Китайский капитал присутствовал только в 11 проектах [6]. На начало 2015 г. осталось только 40 про-
ектов, из них на стадии реализации находилось 19 проектов и только в 11 принимали участие китайские инвесторы. На стадии поиска инвестора находились 16 проектов, интереса с китайской стороны к ним не было на протяжении всего периода существования программы, фактически они не получили дальнейшего развития.
Таким образом, из 40 проектов китайские инвесторы не были заинтересованы в реализации 29 проектов (см. таблицу) [7].
Таблица - Реализация ключевых проектов сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири РФ и Северо-Востока КНР на территории субъектов РФ - членов Ассоциации (по состоянию на 1 января 2015 г.)
в том числе находящиеся на стадии:
реализации:
Всего из них с поиска предлагается
проектов всего участием китайских инвестиций инвестора исключить из перечня
1 Республика Саха (Якутия) 2 2 - - -
2 Камчатский край 4 - - 4 -
3 Приморский край - - - - -
4 Хабаровский край 10 1 - 5 4
5 Амурская область 5 4 1 1 -
6 Магаданская область 3 3 2 - -
7 Сахалинская область 1 - - 1 -
8 Еврейская автономная область 4 3 3 - 1
9 Чукотский автономный округ 4 - - 4 -
Дальний Восток 33 13 6 15 5
10 Республика Бурятия 1 1 1 - -
11 Забайкальский край 6 5 4 1 -
Всего 40 19 11 16 5
Необходимо также отметить, что некоторые проекты, которые изначально не были включены в Программу, но получили развитие отдельно от неё, впоследствии были включены в программу в интересах отчётности. При этом в действительности Программа никак не способствовала их реализации. Из опубликованных отчётов и материалов реализации
Программы, можно сделать вывод о том, что опыт исполнения Программы сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири РФ и Северо-Востока КНР демонстрирует подход китайской стороны, направленный на превращение российского региона в сырьевой придаток северовосточных провинций Китая, что не отвечает российским
национальным интересам. Китайские инвесторы предпочитали вкладывать только в сырьевой сектор проектов Программы, который связан с добычей природных ресурсов и их транспортировкой в КНР. В частности, из 11 проектов, реализуемых с участием китайского капитала, 9 относились к добывающей отрасли: 4 - к добыче и первичной переработке цветных и драгоценных металлов, 4 - к лесопромышленному комплексу, 1 - к первичной переработке и транспортировке нефти [7]. При этом к вложению средств в создание обрабатывающих производств на Дальнем Востоке России китайская сторона, несмотря на ранее достигнутые в рамках Программы договоренности, интереса не проявила.
Основной проблемой реализации проектов программы сотрудничества являлось отсутствие заинтересованности китайской стороны в участии в проектах территорий востока России. Китайские бизнесмены неохотно рассматривали проекты, предусматривающие размещение инвестиций в обрабатывающие производства, предпочитая проекты сырьевой направленности, что не отвечает интересам РФ по развитию промышленного производства на Дальнем Востоке и в Забайкалье.
Более того, Китай стремился создать промышленные производства, аналогичные указанным в Программе, на своей территории, тем самым снижая эффективность развития производственных отраслей на Дальнем Востоке России. В целом можно отметить, что Дальний Восток России и Северо-Восток КНР являются конкурентами за привлечение инвестици-
онных ресурсов в промышленное производство. В частности, данный факт отражён в утверждённой Госсоветом КНР «Программе расширения открытости Северо-Востока КНР в регионе СВА на 2012-2020 годы». Согласно указанному документу, провинциальным властям предписывалось обеспечить опережающее развитие инфраструктуры северо-востока Китая и содействовать привлечению инвестиций стран региона. При этом сотрудничество с российской стороной в области развития экономики Дальнего Востока России противоречит целям и задачам китайского программного документа [9].
Поэтому с китайской стороны неоправданно было бы инвестировать в создание обрабатывающих и высокотехнологичных предприятий на территории своего соседа, тем самым превращая его в серьёзного конкурента. Со стороны же российских властей наивно было полагать, что КНР понесёт свои капиталы в развитие производств на территории Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации.
Кроме того, из-за отсутствия эффективного механизма согласования перечня приоритетных проектов многие предлагаемые российскими субъектами инициативы изначально не представляли интереса для китайской стороны и остались только в проектах. Наличие проекта в списке ключевых не давало каких-либо преференций инвесторам, поэтому китайская сторона в рамках организации межрегионального инвестиционного сотрудничества с территориями Дальнего Востока и Забайкалья РФ не принимала данный пе-
речень во внимание, что превращало его в простую формальность.
Негативное влияние на реализацию программы оказало и отсутствие у субъектов чёткого понимания того, какими полномочиями в рамках Программы обладают Министерство экономического развития РФ и Министерство по развитию Дальнего Востока.
Можно однозначно утверждать, что недостаточная проработка Программы привела к тому, что её реализация фактически прекратилась по прошествии половины срока её исполнения. Так, в 2015 г. состоялось последнее заседание российско-китайского координационного совета в г. Хух-Хото. Запланированное на ноябрь 2015 г. заседание в г. Чите не было проведено по причине отсутствия
дальнейших перспектив реализации Программы.
Однако, несмотря на преждевременное прекращение действия Программы, нельзя не отметить определённый положительный вклад, который она внесла в развитие российско-китайских межрегиональных отношений. По состоянию на конец 2014 г. внешнеторговый оборот между территориями Дальнего Востока и Забайкалья с Северо-Востоком Китая вырос с 5 до 11,4 млрд долларов. Указанный период характеризовался поступательным ростом как импорта, так и экспорта. Исключением стал 2014 г., когда экспорт востока России в КНР составил 6 049 млн дол. США, что на 2,7 % ниже показателя 2013 г., а импорт - 5 302 млн дол. США -на 14,4 % ниже, чем в 2013 г. [8].
14 12 10 8 6 4 2 0
Внешнеторговый оборот территорий ДФО и Забайкалья с КНР (млрд долл. США)
12,27
11,35
2008 2009 2010 2011 2012 2013 2014
< Внешнеторговый оборот > Экспорт > Импорт
Рисунок 2 - Внешнеторговый оборот территорий Дальневосточного федерального округа и Забайкалья с КНР (млрд дол. США)
2008-2014 годы
Помимо этого, в рамках Программы на российско-китайской границе велась работа по обустройству пунктов пропуска, строительству и реконструкции приграничной и трансграничной транспортной инфраструктуры. Получило импульс сотрудничество приграничных территорий в области международного туризма. Развивалось сотрудничество в области высшего профессионального образования, гуманитарной сфере, культурных и спортивных обменов. В рамках Программы также велась работа в области охраны окружающей среды [7].
Конечно, нельзя однозначно утверждать, что указанные положительные результаты были достигнуты исключительно благодаря Программе, а не приписаны на её счет ответственными за её исполнение чиновниками. Однако, несомненно то, что Программа и проводившиеся в её рамках два раза в год заседания координационных советов создавали определённый плацдарм для развития российско-китайских межрегиональных отношений.
В целом идея подписания на высшем уровне подобного программного документа по развитию межрегионального приграничного сотрудничества заслуживает внимания, а сама Программа, безусловно, оказала положительный эффект на расширение взаимодействия между нашими регионами и придания ему более структурированного характера. Однако отдельные недоработки и упущения привели к тому, что она не была осуществлена в полном объёме. Как говорится «первый блин комом», однако данную практику следовало продолжить с учётом полученного опыта. Несмотря на то, что в
2015 г. (а по некоторым оценкам, даже раньше) реализация Программы 20082018 де-факто прекратилась, Правительство РФ продолжило деятельность по развитию приграничного сотрудничества и встраивания его в общую рамку российско-китайского стратегического партнёрства. Данный этап совпал с резким ухудшением отношений России со странами Запада и так называемым «поворотом российской экономики на Восток». Идея новой восточной политики заключалась в повышении инвестиционной привлекательности Дальнего Востока РФ и создании экспорт-ориентированной на АТР экономики. Естественно, в первую очередь рассматривался экспорт топливно-энергетических и сырьевых ресурсов.
Такой подход требовал скорейшего развития соответствующей инфраструктуры, так как возможности существовавшей инфраструктуры на востоке России по добыче и транспортировке ресурсов ко второму десятилетию XXI в. были исчерпаны. Чтобы раскрыть ресурсный потенциал, имевшийся на Дальнем Востоке, потребовалось решить ряд задач:
- развить добычу энергетических и сырьевых ресурсов в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке;
- расширить пропускную способность действовавших транспортных магистралей;
- построить отгрузочные терминалы в портах на Тихом океане;
- построить нефте- и газопроводы.
Для решения этих задач Правительством РФ на Дальний Восток были привлечены национальные корпорации -Роснефть, Газпром, Транснефть, РЖД, частный бизнес. В сжатые сроки ими бы-
ли построены нефтепровод «Восточная Сибирь - Тихий океан», нефтепорты Козьмино и Де-Кастри. В свою очередь реконструкция БАМа и Транссиба позволила приступить к строительству новых угольных терминалов. Была завершена реконструкция автодорог «Чита - Хабаровск», «Лидога - Ванино», введены в эксплуатацию сахалинские нефтегазовые проекты, построен завод СПГ [10].
Другим механизмом повышения инвестиционной привлекательности Дальнего Востока России для государств АТР, в первую очередь для КНР, Правительство РФ избрало создание территорий опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР), закон о которых был принят в декабре 2014 года. Главная идея ТОСЭР заключается в особом правовом режиме для предпринимательской деятельности, который включает в себя снижение налогообложения (налог на прибыль до 5 %, налог на землю и недвижимость 0 %, сокращение страховых выплат до 7,6 %), свободную налоговую зону, приоритетное подключение к объектам инфраструктуры, привлечение зарубежной рабочей силы вне установленных квот и т.д.
По состоянию на сентябрь 2019 г. в ДФО создано 20 территорий опережающего развития, в которых заявлены 1 773 резидента. С 2019 г. инвестпроекты в режиме ТОСЭР разрешено реализовывать в моногородах, а также на территории поверхностных водных объектов [11].
Кроме того, в июле 2015 г. был принят Федеральный закон «О свободном порте Владивосток» (СПВ), который предоставил льготные условия таможенного, налогового, инвестиционного регулирования в
порту г. Владивосток. Впоследствии действие указанного Федерального закона было распространено на все ключевые гавани Дальнего Востока. На сегодняшний день режим свободного порта Владивосток распространён на 22 муниципалитета в пяти регионах ДФО, в которых зарегистрировано 1 404 резидента с 698 млрд руб. заявленных инвестиций [12].
За счёт крупных инвестиционных проектов в абсолютном выражении промышленное производство на Дальнем Востоке растёт в три раза быстрее, чем в среднем по России. За 4 года в проекты ТОСЭР и СПВ пришло около 33 млрд дол. США прямых инвестиций. В рамках новых механизмов развития на Дальнем Востоке запущена реализация 1 610 новых инвестиционных проектов. На сегодня уже работают 217 новых предприятий, фактически создано больше 36 тысяч рабочих мест. С 2018 г. запущена специальная программа социального обустройства новых центров экономического роста, в рамках которой на Дальнем Востоке будет построен и модернизирован 431 социальный объект [13].
Однако указанные меры не привели к значительному росту российско-китайского межрегионального инвестиционного сотрудничества. Китайский бизнес, как и в случае с Программой 2009-2018, не торопился вкладывать свои средства в развитие производства на Дальнем Востоке. По состоянию на 2018 г. резиденты дальневосточных территорий опережающего развития и свободного порта Владивосток СПВ с участием китайского капитала реализовывали более 30 проектов стоимостью около $4,2 млрд, что составляло около 7% всех инвестиций
в макрорегион [14]. Проверить указанную статистику, как и актуализировать её, не представляется возможным по ряду причин. Во-первых, статистика аккумулируется в Минвостокразвития и доводится до общественности исключительно его представителями. Кроме того, большинство инвестиций проходит через офшорные компании, и конечного источника финансирования, кроме их получателя, никто не знает.
Стратегия политики РФ на Дальнем Востоке РФ по факту перешла от точечных, локальных решений (то, что мы наблюдали в Программе 2009-2018) к государственным проектам. При этом на данный момент регионам в большей степени отводится роль стороннего наблюдателя за реализацией крупных «мегапроектов».
По факту, в настоящее время на Дальнем Востоке РФ практически сформирован ресурсопроводящий каркас, российские национальные корпорации сосредоточились на добыче и транспортировке ресурсов в страны СВА, которые должны обеспечить загрузку имеющихся инфраструктурных мощностей экспортными товарами и послужить катализатором социально-экономического развития региона. Такое положение дел характерно и для межрегионального приграничного российско-китайского сотрудничества, основную роль в котором в настоящее время играют крупные ресурсные проекты государственного уровня, и отнести их именно к межрегиональному сотрудничеству в полном понимании данного определения можно весьма условно. К сожалению, приграничное взаимодействие на уровне малого и среднего бизнеса практически отсутствует по причине слабости
указанных экономических субъектов в регионе. На данный момент, по различным оценкам, малый и средний бизнес составляет не более 20 % в структуре экономики региона. Остаётся ждать, что крупные проекты дадут толчок развитию малого и среднего бизнеса в регионе и, как следствие, межрегиональному приграничному сотрудничеству на их уровне [15].
В продолжение развития идеи координации сотрудничества РФ и КНР на Дальнем Востоке РФ в сентябре 2018 г. в г. Владивостоке на полях Восточного экономического форума была подписана новая Программа развития российско-китайского сотрудничества в торгово-экономической и инвестиционной сферах на Дальнем Востоке Российской Федерации на 2018-2024 гг. (далее - Программа 2018-2024) [16]. Данное мероприятие не было не замечено не только широкой общественностью, но и региональными властями. О Программе практически нет упоминаний на официальных информационных порталах Правительства Российской Федерации и в СМИ. Текст Программы 2018-2024 также нелегко отыскать на общедоступных ресурсах.
Новую Программу до 2024 г. не в полной мере можно считать продолжением ранее подписанной программы. Это, скорее, попытка структурировать иностранные инвестиции на Дальнем Востоке РФ, причём не только китайские. В отличие от предыдущей Программы, в новом документе речь идёт только о российском Дальнем Востоке, проекты на территории КНР отсутствуют. Китайская сторона позиционируется исключительно как субъект развития дальневосточных территорий.
Исправляя ошибки прошлого документа, новая Программа не обязывает стороны выполнять те или иные проекты с конкретными сроками и неопределёнными исполнителями. Это, скорее, рекламный проспект российской стороны, поясняющий, в каких проектах Россия хотела бы видеть иностранного соинве-стора. В новой Программе российская сторона лишь предлагает рассмотреть возможность инвестирования, подробно расписывая привлекательность региона для иностранных инвесторов.
В отличие от предыдущего документа, оставшегося не исполненным и на 10 %, в новом документе лишь перечислены сферы, отрасли и конкретные проекты, в которых российская сторона хотела бы видеть в качестве одного из соинвесторов китайскую сторону без указания конкретных сроков и исполнителей. Сроки присутствуют только в некоторых крупных инфраструктурных проектах, в настоящее время уже реализуемых и значительно зависящих от государства.
Среди основных направлений сотрудничества выделены проекты в традиционных для РФ отраслях: в газо- и нефтехимической промышленности, освоении месторождений полезных ископаемых, транспорте и логистике, лесной промышленности, в аквакультуре, туризме и сельском хозяйстве.
В создании инфраструктуры приоритетными заявлены транспортные коридоры «Приморье-1» и «Приморье-2», строительство мостов Нижнеленинское - Тунц-зян, Благовещенск - Хэйхэ (построен, происходит процесс приёма-передачи объекта российскими государственными
структурами). Новая Программа подробно описывает условия льготных режимов на Дальнем Востоке для китайских инвесторов, в частности ТОР и СПВ. Кроме того, для проектов вне ТОР обещано прямое выделение средств на создание инфраструктуры (если их объём не превышает 10 % стоимости основного инвестпроекта). Всем проектам обещано «адресное сопровождение» для снижения рисков.
В завершающих разделах документа прописан механизм реализации Программы, и это большой плюс по сравнению с программой 2009-2018, где такой механизм отсутствовал. Основным механизмом контроля и курирования её выполнения является регулярно проводимая Межправкомиссия РФ - КНР.
Анализировать именно выполнение Программы на данный момент является не совсем логичным, учитывая, что её содержание не носит конкретный характер. Она, скорее, является направлением для сотрудничества и по факту не ограничена 2024 годом.
В этом контексте больше стоит обратить внимание на подписанное в сентябре 2019 г. Минэкономразвития РФ и Министерство коммерции КНР совместное заявление «О разработке дорожной карты по высококачественному развитию российско-китайской торговли товарами и услугами к 2024 г.» [17].
Именно указанный документ должен стать нормативно-правовым документом с конкретными совместными инициативами, сроками и целевыми показателями. При этом с российской стороны в качестве соисполнителей инициатив, вероятнее всего, будут компании с прямым
государственным управлением либо значительным государственным участием.
В целом новая программа носит более декларативный, нежели прикладной, характер и в первую очередь призвана продемонстрировать намерения государств перед мировым сообществом активизировать двустороннее межрегиональное сотрудничество и подчеркнуть партнёрские отношения между странами.
Можно с уверенностью сказать, что Программа сотрудничества до 2018 г. положила начало структурирования российско-китайских отношений, а новая Программа призвана продолжить указанный процесс. На сегодняшний день за Дальним Востоком закрепилась ресурсная специализация региона в экономике АТР. Основная часть российско-китайского торгово-экономического сотрудничества по-прежнему определяется крупными государственными компаниями, реализующими крупные ресурсные проекты.
Строительство и модернизация действующей на Дальнем Востоке инфраструктуры (нефтепроводы, газопроводы, усиление железнодорожных подходов к морским портам, реконструкция самих морских портов, освоение новых месторождений углеводородов на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири) также призваны обеспечить вывозные мощности для сырьевых проектов.
Основным содержанием предпринимаемых в последнее время усилий в экономической сфере с российской стороны остаётся наращивание традиционных торговых связей в области ресурсной экономики, призванных компенсировать сокращение экспортных доходов на евро-
пейских сырьевых рынках. При этом предпринимаемые российским федеральным центром меры по реформированию экономики Дальнего Востока РФ до настоящего момента практически не оказали положительного влияния на развитие малого и среднего бизнес в регионе, от результатов деятельности которого во многом определяют состояние межрегионального приграничного сотрудничества и благополучие дальневосточных территорий и жителей региона.
Руководство страны заявляет о подготовке к развитию более высокотехнологичного производства на базе созданного ресурсного каркаса. Будут ли результаты у такого подхода, станет ясно уже в ближайшем будущем.
Список использованных источников
1 Луконин, С. А. Под маской благодетеля / С. А. Луконин // Эксперт. 2019. № 7. С. 38-43.
2 Котляров, Н. Н. Экономическое сотрудничество регионов России со странами Восточной Азии / Н. Н. Котляров // Мировое и национальное хозяйство. 2006. № 1. С. 24-33.
3 Торгово-экономическое сотрудничество территорий Дальнего Востока и Забайкалья с КНР в 2006 году // Официальный сайт Межрегиональной ассоциации экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации «Дальний Восток и Забайкалье» // Ц^: http://assoc.khv.gov.ru/regions/foreign-economic-activities/trade/432 (дата обращения 08.06.2020).
4 Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Си-
бири России и Северо-Востока КНР на 20092018 гг. // Ведомости. 2009. 12 октября.
5 Муратшина, К. Г. Программа сотрудничества регионов Дальнего Востока и Восточной Сибири РФ и Северо-Востока КНР на 2009-2018 гг. в российско-китайском трансграничном взаимодействии : значение, эволюция, риски / К. Г. Муратшина // Вестник Томского гос. ун-та. 2017. № 417. С. 110-120.
6 Протокол 37-го заседания Координационного совета по внешнеэкономической деятельности Межрегиональной ассоциации экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации «Дальний Восток и Забайкалье»от 16.05.2012 г. // URL: http://assoc.khv.gov.ru/coordinating-councils/ved/305 (дата обращения 03.02.2019).
7 О ходе реализации Программы сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации и Северо-Востока Китайской Народной Республики (2009-2018 гг.) в 2014 году // URL: http://assoc. khv. gov. ru/regions/foreign-economic-activities/russian-chinese-cooperation-program-monitoring (дата обращения:
05.02.2019).
8 Итоги внешнеэкономической деятельности территорий Дальнего Востока и Забайкалья за период 2008-2014 гг. // URL: http://assoc.khv.gov.ru/regions/foreign-economic-activities/ (дата обращения
08.06.2020).
9 Программа расширения открытости Северо-Востока КНР в регионе СВА на 2012-2020 гг. // URL: https://doc.mbalib.com/view/6f66b28ad2505fbe 7d22f528082e0f8a.html (дата обращения 20.02.2019).
10 Бурый, А. Г. Текущее состояние внешнеэкономических связей между регионами Востока России и странами СВА / А. Г. Бурый, С. В. Грейзик // URL: http://sco-
khv.org/ru/publication_417/ (дата обращения 22.04.2020).
11 Преференциальные режимы для инвесторов : пройденный путь и новые вызовы // URL: https://forumvostok.ru/news/preferentsialn ye-rezhimy-dlj a-investorov-proj dennyj -put-i-novye-vyzovy/ (дата обращения 22.04.2020).
12 На ВЭФ предложили объединить ТОР и СПВ // URL: https://rg. ru/2019/09/04/reg-dfo/na-vef-predlozhili-obedinit-rezhimy-tor-i-svp.html (дата обращения 22.04.2020).
13 Доклад Александра Козлова на итоговой Коллегии Минвостокразвития России // URL: https://minvr.ru/press-center/news/22740/ (дата обращения 22.04.2020).
14 Состоялось второе заседание Межправительственной российско-китайской комиссии по сотрудничеству и развитию Дальнего Востока и Байкальского региона РФ и Северо-Востока КНР // URL: http: //government. ru/news/33726/ (дата обращения 22.04.2020).
15 Суслов, Д. В. Российско-китайское сотрудничество на Дальнем Востоке России : состояние и перспективы / Д. В. Суслов // Сборник докладов 6-го Форума ведущих мозговых аналитических центров по китайско-российскому сотрудничеству в г. Харбине, август 2019 года.
16 Россия и Китай подписали новую программу сотрудничества // URL: http://amur. info/news/2018/09/13/143341 (дата обращения 22.04.2020).
17 Россия и Китай разработают дорожную карту по развитию торговли к 2024 году // URL: https://ria.ru/20190917/1 558774816.html (дата обращения 22.04.2020).
