CC BY
514
УДК 94 (47+57) «1917/1991» ББК 63.3
Хорошенкова А. В.
ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В ОБЛАСТИ ВЫСШЕГО ИСТОРИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В СССР 20 - 30-Х ГГ. ХХ ВЕКА
Khoroshenkova A. V.
THE HISTORY OF STATE POLICY IN THE SPHERE OF HIGHER HISTORICAL EDUCATION IN THE USSR IN 20 - 30-S OF THE ХХ CENTURY
Ключевые слова: Комитет по высшей школе, высшие учебные заведения, историческая наука, историческое образование, история СССР.
Keywords: Committee for higher education, higher educational establishments, historical science, historical education, history of the USSR.
Аннотация: в статье проведён анализ государственной политики в области высшего исторического образования в 20-х -30-х гг. XX века в СССР. Рассматривается организация системы управления образованием и механизмы реализации государственной политики в области высшего образования. Названы нормативно-правовые акты, регламентирующие образовательную политику советского государства в анализируемый период.
Abstract: the analysis of the reforms of higher historical education in the 20-s - 30-s of the XX-th century in the Soviet Union has been carried out. The organization of the education management system and mechanisms for implementation of the state policy in the field of higher education is considered. The regulatory acts governing the education policy of the Soviet state in the analyzed period are named.
Первое советское правительство имело однозначное мнение о роли образования в стране, население которой было в массе своей безграмотно. «Недостаточно безграмотность ликвидировать, но нужно строить народное хозяйство, а при этом на одной грамотности далеко не уедешь. Нам нужно громадное повышение культуры», — писал председатель первого советского правительства В. И. Ульянов-Ленин1 .
Об атмосфере, царящей в студенческих аудиториях первых лет советской власти, ярко свидетельствуют воспоминания писателя В. Шаламова, относящиеся к середине 20-х годов: «В вузы поступали тогда не потому, что искали образование, специальность, профессию,...
Переступить порог университета — значило попасть в самый кипящий котел тогдашних сражений. Именно здесь, да еще в двух шагах от университета, в Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук велись споры о будущем,
1 Ульянов-Ленин, В.И. Полное собрание сочинений. Т.44. - С. 170.
намечались какие-то еще не уверенные, но
явно реальные планы мировой револю-
2
ции...» .
Естественно, в вузах России могла складываться различная атмосфера, но с большой долей уверенности можно говорить - пишет Ю.Г. Татур - о высокой степени свободы, которой располагали в 20-е годы преподаватели и студенты вузов в высказывании своих убеждений и мнений3.
Для того чтобы предоставить рабочим и крестьянам реальную возможность успешно заниматься в высшей школе, при ряде учебных заведений были созданы подготовительные курсы, а позднее рабочие факультеты (рабфаки).
Важную роль в обеспечении вузов марксистскими научно-педагогическими силами сыграл Институт по подготовке Красной Профессуры. Он был создан в Москве на основании декрета Совнаркома
2
Шаламов, В. Воспоминания // Знамя. - 1992. - №4.
3 Татур, Ю. Г. Высшее образование в России в XX веке (антропоцентрический взгляд): вчера... сегодня... завтра...- М., 1994.
РСФСР от 11 февраля 1921 г., подписанного В. И. Лениным.
На институт была возложена задача обеспечить кадры Красной Профессуры для преподавания в высших учебных заведениях республики политической экономии, исторического материализма, новейшей истории и советского строительства.
За годы своей деятельности институт дал высшей школе сотни преподавателей.
Упорядочению деятельности профессорско-преподавательского состава вузов, как и всей работы высшей школы, в огромной степени содействовало положение о высших учебных заведениях (1921 г.), направленное на демократизацию дела высшего образования, на его перестройку применительно к задачам социалистической революции.
Переход к нэпу предотвратил гибель российского высшего образования, который казался неизбежным к концу 1920 г. После самых трудных в финансовом отношении 1921-1922 гг. быстро стали расти ассигнования на высшее образование, а вслед за этим - реальная оплата труда вузовских преподавателей. Возобновилась закупка научного оборудования, отечественной и иностранной научной литературы, заграничные научные командировки. Конечно, уровень оплаты профессоров и других преподавателей далеко отставал от дореволюционного уровня, не говоря уже о жилищных условиях, но все же был значительно выше средней оплаты рабочих и служащих и их жилищных условий. Ухудшился и качественный состав преподавателей в связи со смертью многих из них и эмиграцией других. Больше всего пострадали гуманитарные науки, особенно в результате высылки многих выдающихся их представителей осенью 1922 г. «философским пароходом». Частично вместо выбывших пришли их талантливые ученики, частично более лояльные и менее способные «выдвиженцы»1. Намного хуже оставался качественный состав студентов из-за социальных ограничений при наборе и привилегий детям рабочих и крестьян. Особенно сильно ухудшился качест-
Синецкий, А. Я. Профессорско-преподавательские кадры высшей школы СССР. -М., 1950.
венный состав факультетов общественных наук. Намного ухудшилось по сравнению с дореволюционным уровнем состояние внутренней жизни вузов. Об университетской автономии не было уже и речи. Появилась рознь между старыми профессорами и коммунистическими выдвиженцами. ГПУ имело в вузах немало информаторов, и нелояльных студентов периодически оттуда изгоняли.
21 января 1924 г. СНК РСФСР утвердил «Положение о научных работниках высших учебных заведений»2. Это положение явилось развитием и дополнением ранее принятых декретов. В нем более четко было сформулировано, кто считается научными работниками вузов, определен порядок зачисления на учено-учебную службу в высшие учебные заведения, а также порядок прохождения этой службы, говорилось об обеспечении научных работников высшей школы.
Совнарком РСФСР в своем постановлении от 12 июня 1925 г. констатировал значительный сдвиг в идеях и настроениях профессуры навстречу новому строю и подчеркнул, что придает этому явлению чрезвычайно важное значение, равно как и идущему параллельно сдвигу того же порядка среди ученых3.
Развитие советской школы в этот период носило характер невиданного в мировой практике быстрого количественного роста (число вузов выросло почти в пять раз) при столь же невиданном качественном ухудшении4. Это ухудшение было неизбежным даже при относительно нормальном политическом климате, ибо невозможно в такой короткий срок обеспечить такое возросшее количество вузов квалифицированным преподавательским и административным персоналом, учебными помещениями и общежитиями для иногородних студентов, библиотеками и лабораторным оборудованием. Тем более оно было неизбежным, поскольку сопровождалось изгнанием из вузов
2 «Высшая школа». Основные постановления, приказы и инструкции. - М., 1957.
3 «Высшая школа». Основные постановления, приказы и инструкции. - М., 1957.
4 Высшее образование в СССР. Статистический сборник. - М., 1962.
по политическим мотивам многих лучших преподавателей и отбором студентом с учетом главным образом приемлемого социального происхождения с минимальным учетом знаний абитуриентов. Новые вузы по своему качеству часто являлись по существу техникумами. При всех указанных недостатках получение более высокого образования и культуры широким кругом молодых людей, благодаря бесплатности этого образования, было общественным благом и для большинства из них, и для общества. Высшая школа появилась и в отсталых регионах (Средняя Азия, Закавказье), хотя качество ее было намного ниже, чем в старых регионах.
Огромные экономические неудачи 1931-1932 гг. объяснялись в немалой степени слабостью новоиспеченных кадров, дефицитом старых специалистов. Поскольку политические опасности к этому времени уменьшились, советская власть пошла на очередную «оттепель» в области высшего исторического образования. Она началась с освобождения из ссылки практически всех ранее осужденных академиков-историков1. Им было разрешено вернуться к преподаванию. Больше того, начался поворот в историческом образовании. Были восстановлены после 15-летнего перерыва исторические факультеты и характер преподавания в них стали определять как раз профессора старой школы с учетом, конечно, марксистской фразеологии и цитатами из произведений классиков марксизма-ленинизма и товарища Сталина. Были восстановлены и философские факультеты с гораздо более низким уровнем образования, поскольку самые лучшие философы были изгнаны из СССР в начале 1920-х годов. На улучшении качества высшего образования положительно сказалось значительное расширение среднего образования и особенно улучшение качества среднего образования в этот период.
Другим проявлением упора на качество образования явилось устранение в середине 30-х годов социальной дискриминации при поступлении в вузы и в аспирантуру. Изменилась к лучшему и организация учебного процесса, вернувшись, в сущности, к
1 Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. -М., 1996.
дореволюционным формам. Важное значение для повышения качества образование имело восстановление ученых степеней, отмененных в 1919 г. и защиты диссертаций. Упор на качество высшего образования сказался и в почти полном прекращении наращивания количества студентов: оно выросло за 1933-1938 гг. лишь на 31% вместо 2,5 раз за годы первой пятилетки2.
В целом в этот период были устранены самые негативные стороны предыдущего (первой пятилетки) этапа развития высшего образования. С другой стороны, в 1930-е годы окончательно произошла трансформация места высшего образования в жизни общества. Из центров науки и образования вузы в СССР окончательно стали, в основном, центрами только образования. Наука была выведена из вузов в систему Академии наук СССР и ВАСХНИЛ СССР и союзных республик и отраслевые институты ведомств. Учёные двояко оценивали влияние этого процесса на науку: наряду с очевидными плюсами (специализация) здесь были и столь же очевидные минусы (отрыв от обучения и подбора талантливых студентов для науки).
Есть основание предполагать, что советское руководство в это время тоже было обеспокоено состоянием высшего образования как средством формирования своей элиты. Оно впервые (институт красной профессуры лишь частично выполнил эту задачу из-за ошибочной системы комплектования) предприняло серьезную попытку создать элитное гуманитарное образование в виде созданного в 1931 г. института философии, литературоведения и истории (ИФ-ЛИ), который многими авторами характеризуется как «лучший гуманитарный институт того времени, воспитавшим целое поколение интеллигентов. ИФЛИ оказался вузом молодых поэтов, безбоязненных полемистов и творчески мыслящих философов. Институт задумывался как кузница идеологических кадров, но там собрались лучшие преподавательские кадры, которые вышли далеко за рамки этой задачи. Из ИФЛИ вышел
2
Высшее образование в СССР. Статистический сборник. - М., 1962.
цвет московской интеллигенции»1.
В ИФЛИ стремились попасть дети советского правящего класса того времени. В этом «необычном» учебном заведении преподавали преимущественно старые преподаватели дореволюционного выпуска и воспитания. В нем учились, помимо очень известных поэтов, философы Александр Зиновьев и Алексей Гулыга, историк Г. Померанец, будущий член политбюро Александр Шелепин и известный дипломат Олег Трояновский, многие другие в будущем талантливые и яркие люди. Вторым элитным учебным заведение явилась, по замыслу, академия Генерального штаба, открытая в 1936 г. для подготовки высшего командного состава Вооруженных сил СССР.
О большом внимании к высшему образовании говорило создание в 1937 г. специального ведомства по руководству высшей школы - Комитета по высшей школе вместо главка в составе Наркома просвещения. Наконец, в 1938 г. было проведено совещание работников высшей школы, на котором основной доклад сделал Председатель СНК В. Молотов, а на заключительном приеме выступил И. Сталин. И то, и другое было необычным и говорило об огромном внимании к высшей школе. После этих совещаний был поднят престиж высшей школы и его преподавательского состава, начался выпуск на конкурсной основе учебников для вузов, подготовленных действительно лучшими профессорами вузов того времени как старой школы, так и советского поколения. Примером служат «История дипломатии» и другие выдающиеся книги Тарле.
В истории советской исторической науки середина 1930-х гг. является важным рубежом. В это время отечественная историография претерпела радикальные изменения, надолго определившие дальнейший путь ее развития. В годы, непосредственно предшествующие реформе в области исторического образования и науки, то есть на рубеже 1920-1930-х гг., руководством Нар-компроса, опирающимся на сформированные в послереволюционные годы кадры
1 Русская интеллигенция: история и судьбы.: сб. науч. ст. Вып. 1. - М., 1999.
марксистских историков, были подведены итоги развития науки переходного периода. К концу 1920-х гг. марксистская идеология стала господствующей в отечественной исторической науке и жизни общества.
В конце 1920-х - начале 1930-х гг. в СССР происходит укрепление народного хозяйства, разрушенного в ходе первой мировой войны, революции, гражданской войны и интервенции, и начался процесс индустриализации и коллективизации. За годы советской власти существенно возрос общеобразовательный уровень населения страны. Эти изменения неизбежно вызывали новые потребности общества в общественных науках. В 1933 г. к власти в Германии пришел фашизм во главе с Гитлером. Фашистские идеологи не скрывали своих притязаний на Восточную Европу, и прежде всего - на СССР.
В новых исторических условиях с нарастанием угрозы войны идея интернационализма перестает быть актуальной. Перед общественными науками встает задача воспитания в духе патриотизма граждан страны. В свою очередь патриотическое воспитание неразрывно связано с осознанием исторического опыта прошлого, то есть с получением знаний по гражданской истории.
В начале 1930-х гг. НКП РСФСР сделал попытку ввести в школьное преподавание обществоведения элементы истории. Однако при этом он столкнулся с проблемой, когда учащиеся не могли усвоить нового учебного курса без введения в школьные программы систематического преподавания отечественной и зарубежной истории. Это наглядно продемонстрировали проведенные работниками наркомата обследования школ. В недрах самого Наркомпроса была проведена работа по подготовке реформы школьного исторического образования, в чем большая роль принадлежала наркому просвещения РСФСР А. С. Бубнову. Для ее успешного проведения потребовались квалифицированные кадры преподавателей, новые учебники, написанные с марксистских позиций, а это уже выходило за рамки компетенции НКП РСФСР.
В этих условиях 15 мая 1934 г. СНК СССР и ЦК ВКП(б) подписали Постановление «О преподавание гражданской истории
в школах СССР»1. Именно этот партийноправительственный документ начинает отсчет нового этапа в развитии исторической науки в СССР, так как он «лавинообразно» вызвал реформы в школьном и вузовском историческом образовании, организационном строении самой исторической науки, изменении ее проблемно-тематической структуры и понимания самого предмета отечественной истории.
Постановлением «О преподавании гражданской истории в школах СССР» вводились в школьные программы курсы отечественной и всеобщей истории. Однако в 1920-е гг. в школах история не преподавалась, ее заменяло обществоведение. Таким образом, восстановление школьного исторического образования неизбежно вызывало реформу вузовского, так как школа нуждалась в учителях истории. С сентября 1934 г. восстанавливаются исторические факультеты МГУ и ЛГУ, а затем и в других университетах и пединститутах. В качестве основного структурного подразделения факультетов становятся кафедры. Тем самым восстанавливалась определенная преемственность с дореволюционным университетским образованием.
В свою очередь, восстановление вузовского исторического образования требовало специалистов высшей квалификации для работы на исторических факультетах. Происходило существенное расширение системы аспирантуры. Реформа вузовского образования была затруднена существовавшим «многоцентрием» в организационном строении исторической науки, параллелизмом в работе. По этой причине происходило распыление исследовательских сил.
Отрицательно сказалось организационное строение науки и на процессе создания учебников для школ и вузов, так как АН СССР занимались в основном дореволюционной тематикой, ГАИМК - историей докапиталистических формаций, Комакадемия -революционно-освободительной проблематикой. В результате создание обобщающих трудов было крайне затруднено.
Как следствие, во второй половине
1930-х гг. происходит организационная перестройка самой исторической науки. Ведущим центром становится Институт истории АН СССР, куда входит Институт Кома-кадемии. Значительная часть ГАИМК становится Институтом материальной культуры им. Марра в структуре АН СССР. Таким образом, исследовательская работа была сосредоточена в едином академическом центре. Происходит процесс своеобразного кадрового синтеза историков-марксистов и представителей «старой школы», принявших методологию марксизма. Другим центром научно-исследовательской и преподавательской работы становятся кафедры исторических факультетов.
Создание в 1934-1936 гг. учебников для школы выявило целый ряд нерешенных тогдашней исторической наукой вопросов и остро поставило их перед исследователями. В этих условиях задачи написания школьных учебников определили тематику научных исследований историков. Этот процесс шел от простого к сложному: учебник для начальной школы; для средней; вузовский учебник и, наконец, появление многотомных обобщающих трудов. Таким образом, в ходе написания учебника по элементарной истории СССР для начальной школы происходило становление нового понимания самого предмета отечественной истории, что имело исключительно важное значение для патриотического воспитания масс. С этой точки зрения становится понятным внимание к созданию учебника со стороны партийных и правительственных органов и лично И.В. Сталина, А.А. Жданова.
Формально партийно-правительственные документы середины 1930-х гг. были посвящены школьному историческому образованию и вопросам создания учебников. Однако, принятые 14 августа и опубликованные для широкой общественности 26 января 1936 г. «Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР» и «Замечания о конспекте учебника новой истории», в совокупности с Постановлением от 15 мая 1935 г., фактически содержали в себе основу новой исторической концепции. Именно здесь речь шла о «гражданской истории», под которой понимался весь исто-
рический процесс в его многообразии, предполагавший твердые знания биографий конкретных исторических лиц и событий в хронологической последовательности.
По указанию Сталина была предпринята глубокая перестройка всей системы гуманитарных наук. В 1934 г. было возобновлено преподавание истории в средней и высшей школе. По мнению историка Юрия Фельштинского, «под влиянием указаний Сталина, Кирова и Жданова и постановлений ЦК ВКП (б) о преподавании истории (1934—1936 гг.) в исторической науке стали укореняться догматизм и начётничество, подмена исследования цитатами, подгонка материала под предвзятые выводы». Те же процессы происходили и в других сферах гуманитарного знания.
Задачи, поставленные перед советской исторической наукой по созданию учебников истории также требовали от ученых скорейшей разработки целого ряда проблем. В связи с этим содержание значения «Постановления о преподавании гражданской истории» и «Замечаний» значительно шире, чем просто постановка школьного исторического образования и создание учебной литературы.
Именно поэтому становится понятным объявление конкурса на создание учебника по истории СССР для начальной школы. Фактически в нем в той или иной степени приняли участие все ведущие историки, специалисты в области отечественной истории. Даже после подведения итогов, победивший учебник «История СССР. Краткий курс» под редакцией А.В. Шестакова подвергся тщательной доработке, в которой принял участие и идеолог партии, секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов.
После издания учебник А.В. Шестакова стал своего рода конспектом для написания учебника для средней школы, а затем для вузов. Как результат школьники получили учебник «История СССР» под ред. А.М. Панкратовой, были созданы вузовские учебники, и лишь позже, в предвоенные годы, началась работа по подготовке к изданию многотомного обобщающего труда по истории СССР.
Однако следует отметить и некоторые негативные моменты в осуществляемом в
1930-х гг. партийно-правительственном руководстве исторической наукой. Прежде всего в самих постановлениях содержались некоторые неверные положения, которые утвердились в науке, такие как «полуколониальная зависимость России накануне Октябрьской революцией», «зависимость российского царизма и буржуазии от Запада», неверная периодизация новой истории западных стран и др.
Фактически рекомендованный жюри правительственной комиссии к изданию учебник под редакцией А.В. Шестакова явился изложенной в сжатом виде концепцией отечественной истории, принятой в середине 1930-х гг. советской исторической наукой. Определенное влияние на содержание учебника оказал процесс складывающегося в стране культа личности И.В. Сталина. Так, при оценке событий революции и гражданской войны замалчивались имена исторических деятелей, подвергшихся к тому времени репрессиям. А ведь в «Постановлении.» говорилось об изучении истории «.с обязательным закреплением в памяти учащихся <...> исторических деятелей.»1. В то же время преувеличивалась роль самого И.В. Сталина и его окружения. При освещении событий гражданской войны выпячивалась роль и значение Южного фронта по отношению к другим, поскольку членом Реввоенсовета там был будущий генсек. В то же время о командующем А.И. Егорове не было ни слова. Изложение периода, последовавшего после окончания гражданской войны, содержало восхваление «верного соратника и помощника В.И. Ленина товарища Сталина».
Еще большему влиянию культа личности подвергся написанный под редакцией Е. Ярославского и изданный в 1938 г. учебник «История ВКП(б). Краткий курс». Оценка этого учебника крайне противоречива. С одной стороны, это фактически первый крупный обобщающий труд по истории партии, с другой, при написании авторы подчас отходят от истины в угоду политической конъюнктуры. Отсюда вытекали и содержащиеся в нем фактические, методо-
1 Есаков, В. Д. Советская наука в годы первой пятилетки. Основные направления государственного руководства наукой. - М., 1971.
логические и теоретические ошибки.
В ходе работы над школьными учебниками шло утверждение новой концепции отечественной исторической науки, расширялась ее проблемно-тематическая структура. Этот процесс шел под пристальным вниманием со стороны руководства партии и правительства. В середине 1930-х гг. произошел отказ от позиции «национального нигилизма» в изучении отечественной исторической науки и переход на позиции национально-патриотические (в рамках «советского патриотизма»). С другой стороны, при изучении историками советского периода все более начинало сказываться влияние культа личности. Как результат этих процессов в предвоенные годы произошло смещение исследовательских интересов в сторону дореволюционной истории, что было глубоко позитивным явлением. В 1930-е гг. было подготовлено значительное число советских историков, в последующие годы сыгравших определяющую роль в развитии отечественной исторической науки.
Надо сказать, что, задумывая реформу исторического образования, Сталин следовал решениям партии, в частности, Пятнадцатая конференция ВКП (б) 1926 г. исходила из того, «что наша революция является революцией социалистической, что Октябрьская революция.. .открывает собой переходный период от капитализма к социализму в СССР.»1. Партия, уже разбавленная к тому времени массой малограмотного крестьянства, давала определения таким социально-экономическим явлениям, которые требовали научного подхода. Ученые же придавали этим необоснованным представлениям научную форму.
В 1934 г. в СССР была проведена реформа исторического образования в школах. Коллектив авторов, отобранных Нар-компросом, подготовил конспекты по истории СССР и новой истории. Сталин дал замечание к конспектам, которые приводились выше. Главное упущение конспекта новой истории заключалось в том, что он «недостаточно резко» подчеркивает всю глубину разницы между революцией Французской (буржуазной революцией) и Ок-
тябрьской революцией в России (социалистической революцией).
В рамках той же реформы исторического образования в 1934 г. было издано Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР». Постановление осудило практику использования понятия «общественноэкономических формаций, подменяя, таким образом, связанное изложение гражданской истории». Но только через такое понятие можно выяснить причинно-следственные связи и отношения исторического развития, и, тем не менее, оно было осуждено правящей партией.
Программой деятельности высшей школы в эти годы явилось постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 23 июня 1936 г. «О работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой»2. В постановлении обобщался опыт работы советской высшей школы и на этой основе делались важные выводы, устанавливалась единая система приема в вузы и организации учебного процесса, форм учебной работы: лекции, практические занятия и производственная практика. При этом большое внимание обращалось на самостоятельную работу студентов. Вводились обязательные экзамены, единый студенческий билет и единая зачетная книжка. Все вузы обязывались вести научно-
исследовательскую работу. 5 сентября 1938 г. Совет Народных Комиссаров СССР постановлением утвердил типовой устав высшего учебного заведения, в котором было указано, что в соответствии с Конституцией СССР высшие учебные заведения осуществляют право на образование всех граждан Союза ССР и имеют своей целью подготовку кадров, способных овладеть передовой наукой и техникой, вооруженных знаниями научного социализма, готовых защищать Советскую Родину и беззаветно преданных делу построения коммунистического общества.
Если подвести итоги довоенной деятельности советской высшей школы, то следует констатировать, что она сыграла
2 «Высшая школа». Основные постановления, приказы и инструкции. - М., 1957.
важнейшую роль в модернизации советской экономики и общества как важнейшая часть культурной революции. Можно сказать, что в этот период советская власть сделала для образования населения больше, чем царская за весь период своего существования. Это было подлинное советское ноу-хау, обеспечившее модернизационный рывок 1930-х годов. По доле расходов на образование в ВВП СССР в этот период почти в два раза опережал даже развитые капиталистические страны.
Эти тенденции, безусловно, коснулись и развития высшего исторического образования. Следует отметить, что начало новому этапу в развитии отечественной исторической науки положили постановления партии и правительства по вопросам преподавания истории середины 1930 -х годов. Эти документы вызвали перестройку всей системы исторического образования в стране и организационную перестройку самой исторической науки.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИМ СПИСОК
1. Высшее образование в СССР. Статистический сборник. - М., 1962.
2. Елютин, В. В. Высшая школа СССР за 50 лет. - М., 1967.
3. Есаков, В. Д. Советская наука в годы первой пятилетки. Основные направления государственного руководства наукой. - М., 1971.
4. Иванова, Л.В. У истоков советской исторической науки (подготовка кадров истори-ков-марксистов в 1917-1929 гг.). - М., 1968.
5. Историческая наука в России в XX веке. - М., 1997.
6. Историческая наука и идеологическая борьба. - М., 1986.
7. Организация советской науки в 1926—1932 гг.: сб. док-тов / Сост. К. Г. Большакова, Н. Н. Винокурова, Л. Г. Дубинская и др. - Л., 1974.
8. Полеева, Н.П. Борьба коммунистической партии за пролетаризацию советской высшей школы (1917-1927 гг.): дис. ... канд. ист. наук. - М., 1970.
9. Россия в XX веке. Судьбы исторической науки. - М., 1996.
10. Русская интеллигенция: история и судьбы.: сб. науч. ст. Вып. 1. - М., 1999.
11. Синецкий, А. Я. Профессорско-преподавательские кадры высшей школы СССР. -М., 1950.
12. Татур, Ю. Г. Высшее образование в России в XX веке (антропоцентрический взгляд): вчера, сегодня, завтра.- М., 1994.
13. Ульянов-Ленин, В. И. Полное собрание сочинений. Т.44. - С. 170.
14. Шаламов, В. Воспоминания // Знамя. - 1992. - №4.
