CC BY
200
А.Н. ПАВЛОВА
ИСТОРИОГРАФИЯ ПРОБЛЕМЫ РАЗРАБОТКИ СИСТЕМЫ
Н.И. ИЛЬМИНСКОГО И ЕЕ РЕАЛИЗАЦИИ В ШКОЛЬНОМ ОБРАЗОВАНИИ НЕРУССКИХ НАРОДОВ ВОСТОКА РОССИИ
Историографию истории разработки системы Н.И. Ильминского и ее реализации условно можно разделить на три этапа: дореволюционный; советский; современный (с 1990-х годов). Данная проблема включает следующие вопросы: предпосылки и условия принятия системы Н.И. Ильминского по просвещению нерусских народов Востока России, разработка ее основных принципов и утверждение системы государственной властью, деятельность соратников и последователей Н.И. Ильминского по совершенствованию системы, реализация ее важнейших положений в школьном образовании нерусских народов Востока России в 1871-1917 гг.
Работы дореволюционных авторов носят в основном фактографический, описательный, публицистический характер. Их рамки в разной мере позволили осветить предысторию системы, жизнь и деятельность Н.И. Ильминского, историю создания и осуществления его просветительной системы.
Отдельные моменты, касающиеся вопроса предпосылок и условий утверждения системы Н.И. Ильминского, были затронуты профессором Казанского университета Н.А. Фирсовым, указавшим на факты отатаривания в XVIII в. чувашских селений в Свияжском и Казанском уездах [1].
В работах профессора Казанской духовной академии Е.А. Малова были рассмотрены меры, предпринятые правительством и православной церковью, по христианизации нерусских народов края в XVIII в. Насильственное крещение, проводившееся деятелями Новокрещенской конторы и направленное против «отступничества» и приверженности к традиционной вере, оценивалось автором положительно. По его мнению, жалобы «инородцев» на жестокости и притеснения со стороны духовенства в челобитных были сильно преувеличенными. Причину незначительного воздействия христианства на язычников и крещеных он видел в закрытии Новокрещенской конторы [2].
Слабое усвоение христианства нерусскими народами, их равнодушие к церковной проповеди в XVIII в. отмечал слушатель миссионерского отделения Казанской духовной академии А. Хрусталев [3].
Церковный историк А.Ф. Можаровский рассмотрел отступническое движение в начале XIX в. и возвращение «инородцев» к традиционной вере, которое он охарактеризовал следующими словами: «Предоставленные единственно попечению приходского, неспособного и бессильного духовенства, инородцы, завоевавшие своими волнениями в конце XVIII века у правительства достаточно послаблений для себя, начали сперва явно совершать свои магометанские и языческие требы, а затем стали открыто заявлять о своем полнейшем отпадении от христианства» [4].
Отсутствие подготовленных священников, способных вести проповедь на родном языке, подчеркивалось многими авторами. С данным вопросом тесно связана проблема школьного образования нерусских народов. Рассматривая развитие народного просвещения среди удмуртов до 40-х годов XIX в., П.Н. Луп-пов отмечал очень незначительную роль школ в распространении грамотности среди удмуртского народа [5]. О школах, действовавших в Казани при Спасо-Преображенском и Зилантовом монастырях в начале XVIII в., профессор Казанской духовной академии К.В. Харлампович писал, что в них «новокрещенские дети, будучи без отцов и матерей своих, зачали помирать, а другие заболели»
[6]. Характеризуя школьное образование нерусских народов до введения системы Н.И. Ильминского, деятель народного просвещения, чувашский учитель К.П. Прокопьев отмечал: «В самой постановке учебно-воспитательного дела было много крупных недостатков. Учение носило узко церковный характер, было не только убогое по своему содержанию, но и насильственное, и суровое» [7]. Чувашский ученый, просветитель Н.В. Никольский исследовал народное образование у чувашей, начиная со второй половины XVI - до начала XIX в. Он указывал, что у каждого учителя в новокрещенской школе был смешанный состав учащихся. С достаточной полнотой и объективностью автор осветил вопросы о процессе обучения в школах, учительстве, результатах обучения учеников. В работе показано тяжелое положение учеников-«инородцев», от которых требовалось усвоение предметов на непонятном русском языке, к этому добавлялся ряд причин (разлука с родными, плохие санитарно-гигиенические условия в школе), которыми объяснялась малоуспешность просвещения нерусских народов в данный период. Значение новокрещенских школ автор видел в подготовке «инородческого» духовенства. В заключении Н.В. Никольский пришел к выводу о том, что школьное обучение не способствовало духовному развитию учеников-«инородцев», но давало возможность большинству окончивших школу улучшить свое материальное положение, заняв место священника. Наиболее способные ученики смогли продолжить свое образование в духовных семинариях и академиях. Однако они не оказали существенного влияния на христианизацию нерусских народов [8].
Итак, дореволюционные авторы раскрыли важные предпосылки принятия системы Н.И. Ильминского, продиктованные отсутствием сознательного усвоения христианской веры нерусскими народами, школьного обучения и церковной проповеди на родном языке. Ими показаны условия принятия системы, связанные с процессом перехода к языческим верованиям и отатариванием массы нерусского населения, прежде всего Среднего Поволжья и Приуралья.
Достаточно полное освещение в дореволюционной литературе нашла тема разработки Н.И. Ильминским системы просвещения народов восточной России. В этом плане более или менее подробно рассмотрены: жизнь и деятельность просветителя; личность Н.И. Ильминского; основные положения системы, ее суть и цели; работа крещенотатарской школы в Казани; деятельность братства св. Гурия.
Особого внимания заслуживает книга профессора Казанской духовной академии П.В. Знаменского, детально изучившего биографию просветителя; историю основания Казанской крещенотатарской школы, разработки принципов первоначального обучения на родном языке, составившем основу просвещения по системе Н.И. Ильминского; переводческую деятельность просветителя, организацию инородческой учительской семинарии. Автор сформулировал вывод о том, что в основу системы положены прогрессивные педагогические принципы [9].
Жизнь и деятельность просветителя освещены в работах воспитанника учительской семинарии Д.Ф. Филимонова (на чувашском языке), известного востоковеда Н.М. Никольского, окружного инспектора Казанского учебного округа Н.А. Спасского [10]. Объективно излагая деятельность Н.И. Ильминского, авторы большое внимание уделяли мероприятиям, предложенным для просвещения «инородцев».
Не осталась без внимания исследователей тема личности Н.И. Ильминско-го, нашедшая отражение в работах описательного характера. Преподаватель инородческой учительской семинарии В.Н. Витевский рассмотрел работу просветителя на посту директора семинарии, охарактеризовав его бескорыстным тружеником, научнообразованным, опытным, энергичным человеком [11]. В ста-
тье председателя совета братства св. Гурия епископа Никанора (1892 г.) отмечались высокая образованность Н.И. Ильминского, заслуги в трудах по переводам, организации школ для нерусских народов [12]. В брошюре обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева о Н.И. Ильминском было показано значение системы в борьбе с исламизацией чувашей, марийцев и удмуртов [13].
Основные принципы системы Н.И. Ильминского, ее суть и цели нашли отражение в трудах деятелей народного просвещения. В обстоятельной брошюре М. Филиппова всесторонне рассмотрена система и доказано, что главной в ней является идея «духовного обрусения» [14]. А. Рождествин пришел к выводу о самобытности и оригинальности системы, разработанной просветителем благодаря опыту крещенотатарской школы в Казани [15].
Д.К. Зеленин писал, что сущность школьно-просветительной системы Н.И. Ильминского заключается в двух основных пунктах - обучении на родном языке и подготовке учителей «инородцев». При этом он указывал, что «обычно систему понимают несколько иначе», ставя на первый план религиозно-миссионерское направление, что он считал второстепенным [16]. Наряду с трактовкой понятия системы, им рассмотрены вопросы подготовки учителей, переводов христианских книг, показаны трудности на пути процесса реализации системы. В отличие от Д.К. Зеленина, один из талантливых воспитанников Н.И. Ильмин-ского, чувашский учитель А.И. Иванов, учитывая направленность системы в условиях того времени, характеризовал ее как «миссионерскопедагогическую» [17].
В работе одного из местных деятелей просвещения Р.П. Даулея, вышедшей в свет с примечаниями профессора Казанской духовной академии М.А. Ма-шанова, оспорены утверждения о том, что система, включающая в себя требование проповеди на родном языке, ведет к «обособлению инородцев», и отмечен ее значительный вклад в христианское просвещение восточных народов России [18].
Сторонник системы С.В. Смоленский рассмотрел ее сущность, сводившуюся к духовному обрусению «инородцев». «Главная заслуга Ильминского, - писал он, - заключается в том, что он понял огромное государственное значение просвещения инородцев, понял сделанные в этом деле ошибки. Избегая последних, Ильминский творчески создал новую педагогическую систему, новую инородческую школу и доказал опытом жизнеспособность дела». Выпускников Казанской инородческой учительской семинарии С.В. Смоленский характеризовал как «новый род учителей, проводивших в жизнь более высокую сельскую школу, чем школа инородческой грамоты», школу практических знаний [19].
Известная русская публицистка С.В. Чичерина подчеркивала, что система, разработанная с учетом интересов и потребностей нерусских народов, утверждает принцип их равноправия с русским народом [20]. Член совета министра народного просвещения А.С. Будилович пришел к выводу о том, что система развивает «нравственные условия» для сближения нерусских народов с русским, формирует новые принципы взаимоотношений между ними [21].
Последователь Н.И. Ильминского А.А. Воскресенский доказывал прогрессивность системы, отмечая ее логичность и научную обоснованность, вклад в дело христианского просвещения и духовного обрусения нерусских народов [22]. Уфимский епархиальный наблюдатель церковноприходских школ Д.Ф. Машкевич считал, что применение предложенного Н.И. Ильминским принципа начального обучения и издания книг на родном языке имело высокое образовательное значение [23].
Особое место в дореволюционной историографии уделялось освещению деятельности школы для крещеных татар в Казани, благодаря которой выра-
боталась система Н.И. Ильминского. Директор народных училищ Казанской губернии М.Н. Пинегин указывал, что она «дала сильный толчок образованию инородцев, обратила на этот предмет внимание правительства и послужила образцом для инородческих учебных заведений» [24]. И.А. Износков охарактеризовал школу как «средоточие и сущность» христианского просвещения крещеных татар, отмечая, что при своей религиозной направленности ее программа не исключала получение полезных практических знаний [25].
Деятельность просветительного общества братства св. Гурия рассмотрели Н.И. Комаров, П. Афанасьев, И.Н. Смирнов. По их мнению, членами братства были организованы первые школы с преподаванием на родном языке, положено начало изучению «инородческих» языков [26].
Система Н.И. Ильминского воспринималась современниками неоднозначно. В начале ХХ в. некоторые авторы, являвшиеся противниками системы из-за использования в школах родного языка, стали высказывать мнение о том, что она порождает «сепаратистские стремления» нерусских народов. Этой точки зрения придерживались инспектор народных училищ Мамадышского уезда С. Краснодубровский и профессор Казанского университета В.Ф. Залесский, выразившие обвинение в адрес системы в том, что она не положила конец отступничеству, расширив лишь место родного языка в обучении «инородческих» детей [27].
Наиболее полная и объективная оценка системы просвещения Н.И. Иль-минского была дана в работе М.П. Петрова, охватившего все стороны данной проблемы. Им рассмотрена сущность системы просвещения Н.И. Ильминского, заключавшаяся в христианском просвещении нерусских народов - основы для их дальнейшего образования, изложены «христианско-гуманитарный, религиозный и политический круг идей в системе», роль родного языка. Автор указал на гуманную сущность системы, отвечавшей интересам нерусских народов; отметил, что система Н.И. Ильминского направлена на духовное обрусение, главная роль в котором принадлежит родному языку. В книге освещена переводческая деятельность Н.И. Ильминского, благодаря которой впервые широкие народные массы нерусского населения получили доступ к книгам на понятном им родном языке, показано участие учеников просветителя в переводческой работе, отмечено, что система была направлена против отатаривания нерусских народов, на создание прочной основы для их сближения с русским народом [28]. Труд М.П. Петрова, претендующий на наиболее полное и правдивое исследование жизни и деятельности Н.И. Ильминского и созданной им системы просвещения, внес важный вклад в разработку данной темы.
Таким образом, дореволюционными авторами более или менее полно, и с достаточной объективностью, освещены жизнь и деятельность просветителя и разработка им системы, направленной на христианское просвещение народов Востока России; рассмотрены главные принципы системы, основанные на требовании первоначального обучения на родном языке, издании книг и организации церковной проповеди на родном языке; выявлена сущность системы и ее цель, заключающаяся в духовном обрусении нерусских народов.
Менее разработанной в дореволюционной литературе является проблема утверждения системы государственной властью. Профессор Казанского университета И.Н. Смирнов раскрыл вопросы обрусения «инородцев», не отделяя деятельности Н.И. Ильминского от государственной политики в области просвещения, считая, что в конечном итоге система приведет к русификации нерусских народов, их этническому обрусению [29]. В «Историческом обзоре деятельности Министерства народного просвещения» С.В. Рождественский отмечал, что идеи Н.И. Ильминского, возникшие в ходе его педагогической и про-
светительной деятельности, легли в основу государственной политики просвещения после утверждения 26 марта 1870 г. «Правил о мерах к образованию населяющих Россию инородцев» [30].
В целом, современниками положительно оценивалась система Н.И. Иль-минского, однако в ходе ее реализации среди отдельных народов учениками и последователями просветителя было встречено множество трудностей, что нашло отражение и в литературе. Разноречивую оценку дореволюционных авторов получила проблема реализации системы среди крещеных татар. Положительно ее оценивали Н. Вязов, Н.В. Никольский, отмечая, что «благодаря школе Н.И. Ильминского у крещеных татар явилось богослужение на понятном им татарском языке, школьное и внешкольное образование на родном языке» [31].
Широкое развитие система Н.И. Ильминского получила среди чувашей благодаря деятельности И.Я. Яковлева, вызывавшей у современников различные, часто противоположные оценки. Тем не менее в большинстве работ отмечалось соответствие системы интересам чувашского народа, связанным, по мнению авторов, с усвоением христианства. О значительном влиянии системы на приобщение чувашей к православию писали местные церковные деятели - Г. Спиридонов, Т. Земляницкий [32]. Кроме данного факта, один из первых воспитанников И.Я. Яковлева А.В. Рекеев указывал на рост числа школ и грамотности среди чувашского населения [33]. С.С. Ларионов, рассматривая деятельность чувашского просветителя и его школы, писал: «Симбирская чувашская школа и ее основатель имеют огромное значение в деле просвещения края, создав целый кадр деятелей, имевших то неоценимое достоинство, что, получив образование, они не прерывали связи с народом и не забывали интересов того крестьянского общества, из которого вышли сами» [34]. Осуществление системы среди чувашей в разной мере получило освещение в публикациях Д.Ф. Филимонова, В.Н. Назарьева, А.И. Иванова, В.Н. Орлова, Н.И. Колосова [35].
Работу марийских и удмуртских школ с преподаванием на родном языке осветили сельский учитель Н.Н. Блинов, инспектор народных училищ Вятской губернии С.А. Нурминский, П.А. Голубев, А.А. Красев [36]. Они указывали, что школы охватывали лишь незначительную часть детей «инородческого населения», изучение русского языка встречало большие трудности со стороны учащихся.
Реализация системы среди казахов получила освещение в работах В. Чуди-новского; инспектора казахских школ А.В. Васильева, изучавшего вопросы становления двуязычной начальной школы у казахов, просветительную деятельность И.А. Алтынсарина [37]. Директор народных училищ Акмолинской и Семипалатинской областей А.Е. Алекторов рассмотрел результаты действия системы Ильминского среди казахов, отметил ее прогрессивное значение в распространении грамотности в Тургайской области, где непосредственно работал И.А. Алтынса-рин [38]. Вопросы использования двуязычного метода обучения в русско-казахских школах изучали А.А. Воскресенский, М. Греховодов, Н. Андреев, отметившие лучшее усвоение материала уроков учащимися в отличие от наглядного метода [39].
Участие Н.И. Ильминского в деле образования нерусских народов, проживавших на территории Туркестанского генерал-губернаторства, исследовал П.В. Знаменский, показав борьбу вокруг утверждения системы [40]. Эта борьба нашла отражение также в работе видного деятеля народного образования в Средней Азии Н.П. Остроумова [41]. Работу начальных школ для нерусских народов края рассмотрели Л. Берджицкий, П. Иваницкий, С. Фарфоровский [42].
Вопросы реализации системы среди народов Алтая получили освещение в статьях И. Ястребова, в работе П.В Знаменского, представившего просвети-
теля защитником интересов алтайцев [43]. В книгах К.В. Харламповича исследованы «миссионерские» школы, показана их роль в распространении грамотности среди местного населения [44].
Итак, в работах дореволюционных авторов рассмотрены многие вопросы, касающиеся предпосылок, разработки, принятия и реализации системы Н.И. Ильминского, однако всестороннего глубокого исследования данной проблемы не было проведено. Крайне недостаточно были изучены результаты реализации системы в интеллектуальном, культурном развитии восточных народов России.
В советское время из-за отрицательного отношения к идее христианского просвещения, систематического, глубокого исследования системы Н.И. Иль-минского не велось, хотя родной язык получил полные права в школьном образовании. Спорадически появлялись работы, имевшие в основном косвенное, лишь изредка прямое отношение к системе Н.И. Ильминского. В ряде исследований общего характера была дана различная оценка системы Н.И. Иль-минского. В работе АГ. Рашина показана низкая грамотность сельского населения в целом по России и очень низкий уровень развития народного образования у нерусских народов [45]. Н.А. Константинов и В.Я. Струминский признавали, что школы с двуязычным методом обучения сыграли положительную роль в истории народного образования, способствуя росту грамотности населения [46]. Е.В. Грекулов считал, что средством «борьбы против развития национальной культуры» являлось «усвоение православия на национальном языке по системе Ильминского» [47].
В советское время изданы специальные работы, посвященные предыстории принятия системы Н.И. Ильминского. Работу удельных школ в Среднем Поволжье в 30-х - начале 60-х годов ХХ в. рассмотрел Н.П. Гриценко. Он выделили основные причины, по которым данные школы не могли способствовать распространению грамотности среди удельного крестьянства: мелочная опека удельного ведомства, злоупотребления местного начальства, низкий уровень знания учителей и скудная учебная программа [48]. Предпосылки принятия системы Н.И. Ильминского, распространение христианства среди народов Среднего Поволжья во второй половине XVI в. - до 60-х годов XIX в., их сопротивление крещению были рассмотрены в исследованиях В.Д. Димитриева на примере чувашского народа [49]. Об изучении родных языков прогрессивными деятелями просвещения в XVIII в. писали В.И. Алатырев, Л.П. Грузов [50].
Система Н.И. Ильминского нашла оценку в специальных работах по данной теме. Н. Маториным были отмечены положительные результаты системы, которые заключались в школьном преподавании на родном языке, выработке алфавитов для письменности чувашей, марийцев, удмуртов и других народов, проявление их интереса к истории, этнографии и культуре своих народов [51]. Г. Ульянов и Н.Н. Аблов оценивали систему с позиций русификации и подавления национальной культуры [52]. А.Н. Григорьев, наряду с миссионерским характером системы, отметил ее прогрессивность в плане широкого применения родного языка, учитывая, что Н.И. Ильминский включал в свою систему вопрос о высшем образовании для «инородцев» Поволжья, об использовании родного языка в управлении для казахов. Автором сформулирован вывод о том, что сущность системы заключалась в духовном сближении «инородцев» с русским народом на основе укрепления их в православии [53].
В исследовании А.А. Штейнберга Н.И. Ильминский представлен сторонником развития и совершенствования национальных языков, культуры, но при условии, что она «находится под непосредственным влиянием русской культуры». Сущность системы сводится автором к «обрусению инородцев» и ассимиляции [54].
В работе П.В. Денисова получили освещение следующие вопросы: система Н.И. Ильминского; деятельность крещенотатарской школы, братства св. Гурия, «братских» школ; издание религиозной литературы на родных языках; деятельность И.Я. Яковлева. Автор пришел к выводу о миссионерском, обрусительном характере системы [55].
Академик А.Н. Кононов, восстановивший объективную оценку системы в начале 1990-х годов, признавал важность просветительной деятельности Н.И. Ильминского, указывал, что его заветной мечтой являлось сближение народов многонациональной России, противостояние распространению идей пантюркизма [56].
Ряд исследователей советского периода посвятили свои работы изучению проблемы разработки письменности для нерусских народов. Н.Я. Золотов признавал, что Н.И. Ильминский и его последователи положили начало изучению языков нерусских народов Поволжья и Приуралья, в противовес взглядам большинства ученых и государственных деятелей того времени о бесполезности их изучения [57]. В.Н. Ведерников рассмотрел научную деятельность ученого в области лингвистики, разработку письменности на основе кириллицы для многих народов Востока России, сформулировал вывод о том, что деятельность Н.И. Ильминского послужила толчком к подъему духовной жизни восточных народов России [58]. Новаторство Н.И. Ильминского в переводческой деятельности и издании книг на марийском языке отмечали такие авторы, как П.А. Апакаев, И.Г. Иванов, А.Е. Китиков; на удмуртском - Ф.К. Ермаков, А.Н. Уваров [59].
Вопрос о подготовке учителей разных национальностей в Казанской инородческой учительской семинарии одним из первых осветил Н.В. Никольский. Он писал: «Педагогический гений Н.И. Ильминского спаял эти народности внутри семинарии настолько, что не могло быть и речи о каких-нибудь национальных или расовых трениях между учащимися» [60].
Данной проблеме посвятила свое специальное исследование Т.Г. Чекмене-ва. Она рассмотрела историю становления и развития Казанской инородческой учительской семинарии, организацию учебно-воспитательного процесса и педагогическую деятельность преподавателей семинарии. В заключении автором сформулирован следующий вывод: «Высококвалифицированные педагоги учительской семинарии давали воспитанникам не только научные знания и педагогическую подготовку, но и наделяли их общей культурой, высокой нравственностью, любовью к педагогическому труду. Они не просто учили их работать, давая определенный материал, а создавали условия для развития творческого мышления, возбуждая у будущих учителей интерес к учебным предметам, прививая стремление к самообразованию» [61].
Развитие двуязычных (национально-русских) школ для народов Востока России в последней трети XIX - начале ХХ вв. впервые в советской историкопедагогической литературе рассмотрел А.Ф. Эфиров. Указывая на миссионерский характер системы, он отмечал, что деятельность просветителя и особенно его последователей сыграла важную роль в подготовке учителей для национальных школ, распространении общеобразовательных знаний, «от лучших школ системы Ильминского остался заслуживающий изучения опыт преподавания родного и русского языков». Много внимания автор уделил изучению основных положений системы, вопросам ее осуществления в Поволжье, Приуралье и Сибири [62].
В данном аспекте было издано множество работ местных авторов. Статистку просвещения и основные тенденции развития школ на территории современной Чувашии с 50-60-х годов XIX в. до 1911 г. обстоятельно рассмотрел В.П. Рожнов [63]. Изучая историю начальной марийской школы в 60-х годах XIX в.
до 1916 г., А.Т. Трефилова пришла к выводу о том, что система Н.И. Ильминского способствовала развитию массовой школы в Марийском крае. «Оглядываясь на 60-80-е годы ХХ в. в деле просвещения марийского населения, можно сказать, -писала А.Т. Трефилова, - что эти десятилетия являлись первыми годами развития массовой народной марийской школы и массового распространения грамотности не только среди мужского, но и женского населения [64]. Г.Д. Фролова исследовала историю развития удмуртских школ, отдельный параграф в ее диссертации был посвящен системе Н.И. Ильминского и ее применению в национальных школах. По мнению автора, просветитель «обосновал свою систему как способ укрепления веры в православное правительство и торжество принципов единой России» [65].
В отношении русско-татарских и башкирских школ в 60-90-х годах XIX в. М.Н. Фархшатов писал, что система Н.И. Ильминского являлась выражением государственной политики в вопросах просвещения, превращая школу в одно «из новых средств идеологического воздействия на местное население с целью его отрыва от вековых национально-культурных традиций и слияния с господствующей нацией» [66].
В историко-педагогической литературе достаточно полно освещена деятельность учеников Н.И. Ильминского. Многосторонняя деятельность выдающегося ученика и продолжателя дела Н.И. Ильминского Ивана Яковлевича Яковлева показана в монографиях, статьях, публикациях М.П. Петрова, А.И. Яковлева, И.Я. Яковлева (Саламбека), Г.Н. Волкова, М.Д. Василенко, Н.Г. Краснова, В.Д. Димитриева, П.Т. Золотова, Н.В. Муромцева и др.; в изучение вопросов реализации системы Н.И.Ильминского - И.Я. Яковлева важный вклад внесли работы И.А. Андреева, Т.С. Сергеева, Л.А. Ефимова [67].
Реализация системы Н.И. Ильминского среди татар получила оценку в работах многих исследователей. В «Истории Татарской АССР» (Казань, 1980) система Н.И. Ильминского и русско-татарские школы оценивались как откровенно обрусительные, чем было вызвано проявление отрицательного отношения к ним со стороны татарского населения. А.Х. Махмутова в своем исследовании пришла к следующему выводу: «В последней трети XIX в. средством влияния на татар были избраны русско-татарские школы. Но эти школы не получили большого распространения как из-за недоверия населения, так и противодействия мусульманского духовенства, а затем - и самого правительства» [68]. С.Х. Али-шев считает, что система Н.И. Ильминского преследовала единственную цель борьбы с исламом и была направлена на христианизацию татар [69].
В ряде работ Я.И. Ханбикова, учитывавшего миссионерский характер системы, отмечалось, что Н.И. Ильминский является видным деятелем педагогического образования, известным методистом русского языка для нерусских школ. К числу заслуг просветителя он относил создание татарского алфавита из 30 букв на основе русской графики, учтенного при переводе татарского алфавита на основу русской графики в 1929 г. Среди ценных сторон в системе Н.И. Ильминского Я.И. Ханбиков выделил признание и отстаивание родного языка как основы и орудия обучения и воспитания, организацию школ, подготовку национальных учительских кадров [70].
Деятельность сторонников Н.И. Ильминского - Г. Тукая, К. Насыри - для просвещения татар высоко оценили Б.П. Рождественский, Я. Агишев, Г.М. Халитов, Я.И. Ханбиков, М.Х. Гайнуллин, Ю.А. Туишев [71]. Деятельность татарской учительской школы в Казани изучал Х.Х. Хакимов, отмечая ее важную роль в распространении прогрессивной педагогической мысли среди татар и укреплении дружбы татарского народа с русским народом [72].
Реализация системы Н.И. Ильминского в просвещении марийского народа затрагивалась многими исследователями, изучавшими историю народного образования и просветительного движения в Марийском крае. Развитие народного образования и просветительства в крае нашло отражение в работах В.Н. Аблинова, Т.А. Дмитриева, К.К. Васина, П.А. Апакаева, К.Н. Санукова, Н.С. Попова [73]. Значение Казани в просвещении марийского народа исследовал Ф.Ф. Исламов, отмечая важную роль Казанской инородческой учительской семинарии в подготовке учителей для марийских школ [74].
В коллективной работе «История Марийской АССР» (Йошкар-Ола, 1986) система Н.И. Ильминского в просвещении марийского народа получила следующую оценку: «Деятельность ее (системы. - А.П.) проводников из числа демократически настроенных работников образования, бывших студентов Казанского университета и учащихся Казанской инородческой учительской семинарии ... оказала положительное воздействие на развитие образования, на усвоение учащимися русского языка и расширение их кругозора, на развитие марийской письменности» [75].
Система Н.И. Ильминского для просвещения мордовского народа оценивалась исследователями положительно в том плане, что она способствовала росту национальных кадров, распространению грамотности [76]. И.А. Зеткина видит «особенность миссионерской системы Н.И. Ильминского в том, что в нее активно и искренне включались представители тех народов, на которые это миссионерское воздействие было направлено» [77]. Л.В. Кудаева указывает, что во второй половине XIX - начале хХ вв. подъем школьного просвещения был заметен и необратим и выражался в «стремлении деятелей народного образования использовать национально-региональный компонент в содержании образования, готовить учительские кадры со знанием инородческих языков, создавать оригинальную учебную литературу» [78].
Роль Казанской инородческой учительской семинарии в подготовке учителей для удмуртских школ исследовал А.Н. Кутявин. Он рассмотрел систему Н.И. Ильминского, дал оценку деятельности последователей Николая Ивановича, проследил историю организации учительской семинарии, рассмотрел работу начальной школы при ней, деятельность И.С. Михеева, составил список выпускников семинарии - удмуртов. В заключении автор сформулировал вывод о том, что семинария оставила заметный след в истории просвещения удмуртов, так как она подготовила более 200 учителей со специальным педагогическим образованием, лучшие из них впоследствии стали известными деятелями культуры удмуртского народа [79]. З.В. Суворова отметила положительное значение системы Н.И. Ильминского для распространения грамотности среди удмуртов, охарактеризовала И.С. Михеева проводником идей гуманности в процессе обучения [80].
Систему Н.И. Ильминского среди казахов поддержал И.А. Алтынсарин, о котором издано немало исследований [81].
Просвещению народов Сибири посвящено специальное исследование Н.С. Юрцовского [82]. Данной темы коснулись Л.П. Потапов, Н.А. Сердобов, Л.М. Дамешек, Г.В. Оглезнева [83]. В целом авторы отмечали, что просвещение имело положительное значение для народов данного региона, способствовало сближению их с русским народом, распространению новых, более прогрессивных методов хозяйства, усвоению духовной и материальной культуры русского народа. В работе М.Ю. Ключниковой, исследовавшей развитие начального народного образования на Алтае во второй половине XIX - начале ХХ вв., отмечено, что в реализации системы Н.И. Ильминского соблюдался приоритет воспитательных целей над образованием, конфессиональные и социально-полити-
ческие цели доминировали над обучающими. По мнению автора, «это обстоятельство было обусловлено функциональной ролью системы как педагогического выражения геополитических интересов государства и сложной этно-религиоз-ной обстановкой на Алтае в XIX - начале ХХ веков. Однако логика развития общественного и педагогического процессов побуждала учителей-миссионеров к новаторству, к включению в содержание образования национального компонента и, в известной степени, к либерализму» [84].
Ряд работ современных исследователей посвящен специальному изучению системы Н.И. Ильминского. С.В. Грачев указывает, что система Н.И. Ильминского «выступила одним из катализаторов зарождения национального просветительства». Он характеризует просветителя как «одного из тех российских деятелей, которые повлияли на формирование нового отношения к нерусским жителям империи как к равноправным субъектам цивилизационного процесса, имеющим свою самобытную историю, культуру и образ жизни [85]. В своей статье И.А. Андреев отмечает, что система Н.И. Ильминского во многом способствовала приобщению «инородцев» к русскому языку и культуре, опыт работы крещенотатарской школы сыграл важную роль в развитии просветителем учения о двуязычной начальной школе [86]. А.Г. Иванов определяет значение системы в том, что она имела далеко идущие прогрессивные последствия для развития языка, письменности, литературы, просвещения, школы и национальной интеллигенции нерусских народов Поволжья и Приуралья конца XIX - начала ХХ вв. [87].
В.Б. Помелов исследовал государственную политику в области образования с середины XIX в. до октября 1917 г. Автор отметил проявившийся в ней ярко выраженный региональный характер и дифференцированный подход правительства к вопросам организации просвещения в различных регионах страны, который был возведен в ранг официальной государственной политики «Правилами о мерах к образованию населяющих Россию инородцев» от 26 марта 1870 г. [88].
Интерес представляют исследования зарубежных авторов. В.С. Лалуккой рассмотрена история Казанской инородческой учительской семинарии [89]. А. Каппелер определил содержание системы Н.И. Ильминского формулой «национальная по форме, православная по содержанию». Автор считает, что система была связана с усилением в России во второй половине XIX в. ассимиляторских тенденций и приверженности правительства к евроцентристским взглядам. Реализация основных принципов системы проходила в русле интегрирования этносов Среднего Поволжья и Урала в число российских подданных [90].
Литература и источники
1. Фирсов Н.А. Положение инородцев Северо-Восточной России в Московском государстве. Казань, 1866. 261 с.; Он же. Инородческое население прежнего Казанского царства в новой России до 1762 года. Казань, 1869. С. 37-38.
2. Малов Е.А. О новокрещенских школах в XVIII в. // Православное обозрение. 1868. № 7; Он же. О новокрещенской конторе. Казань, 1878.
3. Хрусталев А. Очерк распространения христианства между иноверцами Казанского края. Казань, 1874. С. 123-124.
4. Можаровский А.Ф. Изложение хода миссионерского дела по просвещению казанских инородцев с 1552 по 1867 год. Казань, 1880. С. 116.
5. Луппов П.Н. Народное образование среди вотяков со времени первых известий о них до 1840-х годов. Исторический очерк. Вятка, 1898. С. 35, 56-58.
6. Харлампович К.В. Казанские новокрещенские школы. Казань, 1905. С. 5-6.
7. Прокопьев К.П. Школьное просвещение инородцев Казанского края в XIX веке до введения просветительной системы Н.И. Ильминского. Казань, 1905. С. 19.
В. Никольский Н.В. Народное образование у чуваш. Казань, 19Q6. С. 7B-BQ; Он же. Христианство среди чуваш Среднего Поволжья в XVI-XVIII веках. Исторический очерк. Казань, 1912. С. 191.
9. Знаменский П.В. На память о Николае Ивановиче Ильминском. Казань, 1В92. С. 193.
1Q. Филимонов Д.Ф. О Николае Ивановиче Ильминском. Казань, 1В9З. С. 4, 9; Никольский Н.М. Николай Иванович Ильминский. Очерк его жизни и деятельности. СПб., 1В9В. С. 44; Спасский Н.А. Просветитель инородцев Казанского края Николай Иванович Ильминский. Самара, 19QQ. С. 35Q.
11. Витевский В.Н. Н.И. Ильминский, директор Казанской учительской семинарии. Казань, 1В92. С. 64.
12. Епископ Никанор. Николай Иванович Ильминский // Ильминский Н.И. Избранные места из педагогических сочинений. Казань, 1В92. С. 93-94.
13.Победоносцев К.П. Николай Иванович Ильминский. СПб., 1В92. С. 13.
14. Филиппов М. Система инородческого просвещения по сочинениям Н.И. Ильминского // Православный благовестник. 1В99. № 5-9.
15. Рождествин А. Николай Иванович Ильминский и его система инородческого образования в Казанском крае. Казань, 19QQ. С. 57-5В.
16. Зеленин Д.К. Н.И. Ильминский и просвещение инородцев. СПб., 19Q2. С. 2.
17. Иванов А.И. Миссионерско-педагогическая система Н.И. Ильминского и влияние ее на инородцев // Церковноприходская школа. 19Q3. № 6. С. 24-67.
18. Даулей Р.П. В защиту крещеных инородцев. Казань, 19Q3. С. 1-24.
19. Смоленский С.В. В защиту просвещения восточно-русских инородцев по системе Н.И. Ильминского. СПб., 19Q5. С. 17.
2Q. Чичерина С.В. О приволжских инородцах и современном значении системы Н.И. Ильминского. СПб., 19Q6. С. 33.
21. Будилович А.С. Может ли Россия отдать инородцам свои окраины? СПб., 19Q7. С. 54.
22. Воскресенский А. Система Н.И. Ильминского в ряду других мероприятий по просвещению инородцев // Ильминский Н.И. О системе просвещения инородцев и о Казанской центральной крещенотатарской школе. Казань, 1913. С. 7, 1Q, 12.
23. Машкевич Д.Ф. О христианском просвещении и русском образовании инородцев восточной России. Одесса, 1914. С. 6.
24. Пинегин М.Н. Казань в ее прошлом и настоящем. СПб., 1B9Q. С. 399.
25. Износков И.А. Памяти Николая Ивановича Ильминского // Ильминский Н.И. Избранные места из педагогических сочинений. Казань, 1892. С. 95-97.
26. Комаров Н.И. Казанское братство св. Гурия // Православный благовестник. 1893. № 3. С. 15-21; Афанасьев П. Н.И. Ильминский и его система школьного просвещения инородцев Казанского края // Журнал Министерства народного просвещения. 1914. № 9. С. 125-173; Там же. 1915. № 2. С. 129-145; Смирнов И.Н. Обрусение инородцев и задачи обрусительной политики // Исторический вестник. СПб., 1892. Т. 47. С. 761.
27. Краснодубровский С. Инородческая школа Казанского края // Московские ведомости. 19Q3. № 286, 288, 289; Инородческий вопрос в Вятской епархии // Вятские епархиальные ведомости. 19Q3. № 18.
28. Петров М.П. Н.И. Ильминский и его просветительная система. Казань, 1916. С. 3, 1Q4.
29. Смирнов И.Н. Черемисы. Историко-этнографический очерк. Казань, 1889. С. 81; Он же. Вотяки. Историко-этнографический очерк. Казань, 189Q; Он же. Мордва. Историкоэтнографический очерк. Казань, 1895.
3Q. Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. 18Q2-19Q2. СПб., 19Q2. С. 592.
31. Никольский Н.В. Крещеные татары. Статистические сведения за 1911 год. Казань, 1914. С. 4.
32. Спиридонов Г. К вопросу о христианском просвещении чуваш // Известия по Казанской епархии. 19Q9. № 18. С. 538-542; Земляницкий Т. Некоторые исторические данные о чувашах вообще, и в частности Козьмодемьянского уезда, в связи с вопросом о христи-
анском просвещении их // Там же. 1909. № 43. С. 1241-1246; Там же. № 44. С. 1270-1277; Там же. № 45. С. 1307-1315.
33. Рекеев А.В. Чуваши. Применение системы Ильминского к их просвещению // Сотрудник братства св. Гурия. 1911. № 25-26. С. 389.
34. Ларионов С.С. Начальное образование инородцев Казанского и Уфимского края. Петроград, 1916. С. 153.
35. Филимонов Д.Ф. История одной чувашской школы братства св. Гурия // Православный благовестник. 1893. № 17. С. 12-18; Он же. Чувашская второклассная школа в память Н.И. Ильминского // Там же. 1901. № 3. С. 213; Назарьев В.Н. Весенние всходы // Вестник Европы. 1898. № 4; Иванов А. Богослужение, церковное пение и проповедь на чувашском языке как средства для религиозно-нравственного образования чуваш // Православный благовестник. 1899. № 2. С. 148; Орлов В.Н. Обвинение не по адресу // Церковнообщественная жизнь. 1907. № 27; Колосов Н.И. Симбирская чувашская школа // Симбирские епархиальные ведомости. 1908. № 2.
36. Блинов Н.Н. Народное образование в Вятской губернии за последние 10 лет (1864-1874). Вятка, 1875; Нурминский С. Народные училища в Вятской губернии (декабрь 1869 - май 1878 года) // Журнал Министерства народного просвещения. 1878. Ч. 144. Отд. 4. С. 32-64; Голубев П.А. Сборник историко-статистических сведений по вопросам экономического и культурного развития Вятского края. Вятка, 1896; Красев А.А. Начальные училища Вятской губернии // Русская школа. 1900. № 3. С. 20-42.
37. Чудиновский В. Наши учебные заведения: Школы в Сибири // Журнал Министерства народного просвещения. 1888. Ч. 155. Отд. 4. С. 55-87; Васильев А.В. Исторический очерк русского образования в Тургайской области и современное его состояние. Оренбург, 1896.
38. Алекторов А.Е. Из истории развития образования среди киргизов Акмолинской и Семипалатинской областей // Журнал Министерства народного просвещения. 1905.
Ч. 144. Отд. 4. С. 154-191; Он же. Очерк народного образования в Тургайской области (1744-1898). Оренбург, 1906. Вып. 1-3. 277 с.
39. Воскресенский А. Заметки о Букеевских школах. Казань, 1906. С. 3-27; Грехо-водов М. Народное образование среди киргизского населения Петропавловского уезда Акмолинской области. Казань, 1913. С. 1-32; Андреев Н. Начальные школы в Сибири // Русская школа. 1915. № 2. С. 123-145.
40. Знаменский П.В. Участие Н.И. Ильминского в деле инородческого образования в Туркестанском крае. Казань, 1900. С. 106-107; Он же. Система инородческого образования в Туркестанском крае при генерал-губернаторе К.П. Кауфмане // Русская школа. 1902. № 7, 8.
41. Остроумов Н.П. Мусульманские мектебы и русско-туземные школы в Туркестанском крае // Журнал Министерства народного просвещения. 1906. Ч. 144. Отд. 3. С. 113-166; Он же. Медресы в Туркестанском крае // Там же. 1907. Ч. 3. Отд. 3. С. 1-59; Он же. Колебания во взглядах на образование туземцев в Туркестанском крае (Хронологическая справка) // Кауфманский сборник. М., 1910. С. 139-160.
42. Берджицкий Л. Школы туркмен // Журнал Министерства народного просвещения. 1911. Ч. 164. Отд. 4. С. 159-192; Иваницкий П. Школьное дело в Туркестане // Школа и жизнь. 1911. № 29. С. 25-40; Фарфоровский С. Народное образование у туркмен // Русская школа. 1911. № 2. С. 2.
43. Ястребов И. Миссионер преосвященный Владимир, архиепископ Казанский и Свияжский // Православный собеседник. 1898. № 1. С.638-676; Он же. Процесс усвоения христианства алтайскими инородцами // Там же. 1899. № 1; Знаменский П.В. Несколько материалов для истории Алтайской миссии и участия в ее делах Н.И. Иль-минского // Там же. 1901. № 10. С. 449-488.
44. Харлампович К.В. Н.И. Ильминский и алтайская миссия. Казань, 1905; Он же. Преосвященный Макарий, епископ Томский и Барнаульский. Казань, 1905. С. 4-9.
45. Рашин А.Г. Грамотность и народное образование в России в XIX - начале ХХ веков // Исторические записки. М., 1953. С. 157, 162.
46. Константинов Н.А., Струминский В.Я. Очерки по истории начального образования в России. М., 1953. С. 160.
47. Гоекулов Е.Ф. Церковь, самодержавие, народ. М.: Наука, 1969. С. 50, 52.
48. Гриценко Н.П. Удельные крестьяне Среднего Поволжья. Очерки. Грозный, 1959. С. 472.
49. Димитриев В.Д. История Чувашии XVIII века. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1959. С.352-476; Он же. Распространение христианства и чувашские народные массы в период феодализма (середина XVI в. - 1861 г.) // Труды ЧНИИ. Чебоксары: ЧНИИ, 1978. Вып. 86. С. 81-119.
50. Алатырев В.И. Первая научная грамматика 1775 года и развитие удмуртского языкознания // 200 лет удмуртской письменности. Ижевск, 1976. С. 15-36; Грузов Л.П. Лингвистическое наследие первой марийской грамматики // 200 лет марийской письменности. Йошкар-Ола, 1977. С.23-31.
51. Маторин Н. Религия у народов Волжско-Камского края. М., 1929. С. 32.
52. Ульянов Г. Царская педагогика среди нерусских народностей // Просвещение национальностей. 1931. № 4-5. С. 45-54; Аблов Н.Н. Н.И. Ильминский и его русификаторская педагогическая система. М., 1936. 129 с.
53. Гоигорьев А.Н. Христианизация нерусских народностей, как один из методов национально-колониальной политики царизма в Татарии (с половины XVI в. до 1917 г.) // Материалы по истории Татарии. Казань, 1948. С. 262, 264-265.
54. Штейнберг А.А. Вопросы просвещения нерусских народов до Великой Октябрьской социалистической революции и строительство национальной школы в РСФСР в первые годы советской власти (1917-1920 гг.) (По материалам Поволжских и Приуральских автономных республик): Дис. ... канд. пед. наук. М., 1956. 283 с.
55. Денисов П.В. Религиозные верования чуваш. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1959.С. 240-363.
56. Кононов А.Н. История изучения тюркских языков в России. Дооктябрьский период. 2-е изд. Л.: Наука, 1982; Он же. Биобиблиографический словарь отечественных тюркологов. Дооктябрьский период. 2-е изд. М.: Наука, 1989. С. 103-104.
57. Золотов Н.Я. К истории изучения языков Волкамья // Язык и мышление. М., 1933. Т. 1. С. 91-110.
58. Ведерников В.Н. Н.И. Ильминский (1822-1891) // Русская речь. 1982. № 2. С. 90-94.
59. Апакаев П.А. Первые дореволюционные буквари и вопросы народного образования // 200 лет марийской письменности. С. 97-107; Иванов И.Г. От первой грамматики к литературному языку // Там же. С. 32-41; Китиков А.Е.Фольклор в дореволюционных письменных памятниках на марийском языке // Там же. С. 87-96; Ермаков Ф.В. Характеристика дореволюционных удмуртских изданий // 200 лет удмуртской письменности. С. 83-87; Уваров А.Н. Первые книги для чтения и начало развития удмуртской литературы // 200 лет удмуртской письменности. С. 120-125.
60. Никольский Н.В. Основы инородческого просвещения. Казань, 1919. С. 21.
61. Чекменева Т.Г. Казанская инородческая учительская семинария и ее роль в просвещении нерусских народов Поволжья: Дис. ... канд. пед. наук. Казань, 1985. 238 с.
62. Эфиров А.Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири. М., 1948. С. 27, 37-38, 95.
63. Рожнов В.П. Статистика Чувашии в период капитализма // История и культура Чувашской АССР: Сб. ст. / Отв. ред. А.В. Изоркин. Чебоксары: ЧНИИ, 1972. Вып. 1. С. 137-196.
64. Трефилова А.Т. Очерки по истории дореволюционной марийской начальной школы: Дис. ... канд. пед. наук. М., 1951. 436 с.
65. Фролова Г.Д. История школы в Удмуртской АССР: Дис. ... канд. пед. наук. Ижевск, 1967. 408 с.
66. Фархшатов М.П. Народное образование на Южном Урале во второй половине
XIX века: Дис. канд. ... пед. наук: 05.25.03. Уфа, 1987. 224 с.
67. Петров М.П. О Симбирской чувашской школе и Иване Яковлевиче Яковлеве. Чебоксары, 1928. С. 3-75; [Яковлев А.И.] Иван Яковлевич Яковлев. 1848-1939 / Под ред. Ф.Н. Петрова. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1948. 200 с.; Яковлев А.И. Иван Яковлевич Яковлев. 1948-1930. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1958. С. 111-118; Яковлев И.Я. Симбирская чувашская школа и ее роль в просвещении чуваш. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1959. 143 с.; Волков .Н. Я.А. Коменский и И.Я. Яковлев // Уч. зап. ЧНИИ. Чебокса-
ры, 1962. Вып. 21. С. 128-141; Он же. Идеи межнационального содружества в общественно-педагогической деятельности И.Я. Яковлева // Советская педагогика. 1973. № 6. С. 1Q8-115; Василенко М.Д. Педагогическая деятельность И.Я. Яковлева: Дис. ... канд. пед. наук. М., 1952; Он же. Просветитель чувашского народа И.Я. Яковлев // Учен. зап. Владимирского пед. ин-та. Владимир: ВГПИ, 1958. Вып. 4. С. 295-3QQ; Он же. Педагогическая деятельность И.Я. Яковлева в период его работы инспектором народных училищ // Учен. зап. Владимирского пед. ин-та. Владимир: ВГПИ, 1967. Вып. 1. С. 34-52; Краснов Н.Г. Иван Яковлевич Яковлев: Жизнь, деятельность, педагогические идеи. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1976. 27Q с.; Он же. Выдающийся чувашский педагог-просветитель. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1992. 416 с.; Он же. Педагогическое наследие И.Я. Яковлева и становление национальной школы чувашского народа. Казань, 1995; Он же. Новатор педагогической науки // Реформирование российской экономики. М., 1998. С. 62-85; Он же. Иван Яковлев и его потомки. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1998. 352 с.; Он же. Педагогическое наследие И.Я. Яковлева // Вопросы яковлевоведения. Чебоксары, 1999. С. 1Q5, 111; Он же. О роли Н.И. Ильминского в просвещении чувашей // Вопросы истории Чувашской АССР. Чебоксары: ЧНИИ, 197Q. Вып. 52. С. 231-241; Димитриев В.Д. И.Я. Яковлев - поборник сближения народов // Учен. зап. ЧНИИ. Чебоксары: ЧНИИ, 1969. Вып. 42. С. 3Q-46; Он же. Об историческом значении просветительной деятельности И.Я. Яковлева // Извест. Акад. наук ЧР. 1993. № 1. С. 25-36; Золотов П.Т. Незабываемый (К 125-летию со дня рождения И.Я. Яковлева) // История и культура Чувашской АССР. Чебоксары: ЧНиИ, 1974. Вып. 3. С. 273-283; Он же. Об Иване Яковлевиче Яковлеве // Учен. зап. ЧНИИ. Чебоксары: ЧНИИ, 1969. Вып. 47, С. 262-263; Он же. К истории [Симбирской] чувашской школы // Дружба: Лит.-художественный альманах. Чебоксары, 1987. № 2(53). С. 25Q-255; Муромцев Н.В. Симбирская чувашская школа в годы революций и гражданской войны // Учен. зап. ЧНИИ. Чебоксары: ЧНИИ, 1968. Вып. 4Q. С. 15Q-16Q; Он же. Симбирская чувашская учительская школа. Чебоксары: ЧНИИ, 1968. 32 с.; Ефимов Л.А. Системы просвещения нерусских народов и чувашские школы Поволжья и Приура-лья в последней трети XIX - начале ХХ веков: Дис. ... канд. ист. наук. Чебоксары, 1998; Сергеев Т.С., Ефимов Л.А. Чувашские школы Поволжья и Приуралья в 1864-1917 годах. Чебоксары, 1998.
68. История Татарской АССР / Под ред. М. К. Мухарямова. Казань: Тат. кн. изд-во, 198Q. С. 84; Махмутова А.Х. Становление светского образования у татар. Борьба вокруг школьного вопроса. 1861-1917. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 1982. С. 41.
69. Алишев С.Х. Среднее Поволжье в XVI - первой половине XIX вв.: Дис. ... канд. ист. наук. Казань, 1988. С. 292, 297.
7Q. Ханбиков Я.И. Из истории педагогической мысли татарского народа. Казань, 1967; Он же. Русские педагоги Татарии и их роль в развитии просвещения и педагогической мысли татарского народа (из истории русско-татарских педагогических связей). Казань, 1968. 136 с.; Он же. Основные направления в развитии педагогической мысли татарского народа в XI - XX веках: Автореф. дис. ... докт. пед. наук. М., 1968.
71. Горохов В.М., Рождественский Б.П. Илья Николаевич Ульянов и его педагогическая деятельность. Казань, 1942. С. 1Q; Агишев Я. Творчество Габдуллы Тукая. Казань, 1948. С. 58; Халитов Г.М. Тукай и его современники. Казань, 1966; Ханбиков Я.И. Выдающийся просветитель и педагог // Советская педагогика. 1975. № 8. С. 116-12Q; Гайнуллин М.Х. Каюм Насыри: Очерк жизни и творчества. Казань: Тат. кн. изд-во, 1975. 47 с.; Туишев Ю.А. Общественно-педагогическая деятельность Габдуллы Тукая. Казань: Тат. кн. изд-во, 1953. 111 с.
72. Хакимов Х.Х. Роль Казанской учительской школы в развитии и распространении прогрессивной педагогической мысли среди татар // Уч. зап. КГПИ. Казань: КГПИ, 1972. Вып. 1Q5. С. 3-18; Он же. Казанская татарская учительская школа как видный центр русско-татарского содружества и передовой педагогической мысли (1876-1917): Автореф. дис. ... канд. пед. наук. Казань, 1973. 28 с.
73. Аблинов В.Н. Культура Марийского края в конце XIX - начале ХХ вв.: Дис. ... канд. ист. наук: Q7.QQ.Q2. М., 1977; Он же. Марийская школа и народное образование в конце XIX - начале ХХ в. // Вопросы дореволюционной истории Марийского края. Йошкар-Ола, 1978. С. 66-93; Дмитриев Т.А. Даты открытия школ дореволюционного Марий-
ского края // Новые страницы в истории Марийского края / Труды МарНИИ. Йошкар-Ола, 1971. Вып. 23. С. 274-290; Васин К.К. Марийские литераторы-просветители второй половины XIX века // Васин К.К., Коробов С.А., Рейнфельдт Б.К. Из истории развития философской и общественно-политической мысли в Марийском крае (дооктябрьский период). Йошкар-Ола, 1966; Апакаев П.А. Первые дореволюционные буквари и вопросы народного образования // 200 лет марийской письменности. С. 97, 107; Сануков К.Н. К вопросу
о развитии просветительского движения в Марийском крае // Из истории развития народного образования и просветительства в Среднем Поволжье. Йошкар-Ола, 1993.
С. 68-90; Попов Н.С. Новые черты развития народного образования в Марийском крае в 60-70-е годы XIX века // Там же. С. 25-33.
74. Исламов Ф.Ф. Роль Казани в просвещении народов Поволжья (на примере марийского народа) // Из истории развития народного образования и просветительства в Среднем Поволжье. C. 88-95.
75. История Марийской АССР / Отв. ред. А.В. Хлебников. Йошкар-Ола: Марийск. кн. изд-во, 1986. С. 258.
76. Очерки истории Мордовской АССР. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1955. С. 366.
77. Зеткина И.А. Деятельность М.Е. Евсевьева по развитию мордовского просветительства и национальной школы (90-е годы XIX века - 20-е годы ХХ века): Дис. ... канд. пед. наук. Саранск, 1994. 227 с.
78. Кудаева Л.В. Становление и развитие начального образования в Мордовском крае во второй половине XIX - начале ХХ веков: Дис. ... канд. пед. наук. Саранск, 1996. 233 с.
79. Кутявин А.Н. Роль Казанской учительской семинарии в подготовке учителей для удмуртских школ. 1872-1918 // Вопросы истории культуры Удмуртии. 56-74.
80. Суворова З.В. Педагогические идеи удмуртского просветителя И.С. Михеева. Ижевск: Удмуртия, 1990. 96 с.
81. Эфиров А.Ф. Ибрай Алтынсарин. Жизнь и педагогическая деятельность. Алма-Ата: Учпедгиз, 1949. 48 с.; Ситдыков А.С. Педагогические идеи и просветительная деятельность И. Алтынсарина. 2-е изд.: Алма-Ата: Мектеп, 1968. 148 с.; Джумагулов К.Т. Ибрай Алтынсарин. Ташкент: Изд-во лит. и искусства, 1975. 158 с.; Он же. Ибрай Алтынсарин и развитие культуры казахского народа. Алма-Ата, 1984. 203 с.; Алдибе-ковЖ.С. Общественно-политические и правовые взгляды И. Алтынсарина: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Ин-т гос-ва и права. Алма-Ата, 1993. 28 с.; Педагогическое наследие И. Алтынсарина и проблемы современной школы: Тез. докл. и сообщ. / Отв. ред. С.К. Калиев. Алма-Ата, 1991. 142 с.
82. Юрцовский Н.С. Просвещение народов Сибири. М., 1956. 132 с.
83. Развитие народного образования в Сибири: Сб. ст. М., 1976. 142 с.
84. Ключникова М.Ю. Организационно-педагогические основы становления и развития всеобщего начального образования в Республике Алтай (вторая половина XIX -начало ХХ вв.): Дис. ... канд. пед. наук. Горно-Алтайск, 1999. 210 с.
85. Гоачев С.В. Педагогическая система Н.И. Ильминского и ее развитие в теории и практике просвещения нерусских народов Поволжья (вторая половина XIX - начало
ХХ веков): Дис. ... канд. пед. наук. Н. Новгород, 1995. С. 5; Он же. Геополитический подход к истории образования нерусских народов Российской империи. Саранск, 2001. 90 с.
86. Андреев И.А. И.Я. Яковлев - продолжатель системы инородческого образования Н.И. Ильминского // Извест. Нац. акад. наук и искусств ЧР. 1999. .№ 2. С. 139-140.
87. Иванов А.Г. Система Н.И. Ильминского и марийская школа во второй половине XIX - начале ХХ века. С. 2. (выражаем признательность автору за предоставленную рукопись статьи).
88. Помелов В.Б. Региональные особенности развития народного образования в российской провинции со второй половины XIX в. по октябрь 1917 г. (На материалах Вятской губернии и сравнительном анализе проблемы в соседней с ней регионах): Дис. ... докт. пед. наук. М., 1998. 514 с.
89. Lallukka S. Kazans Teachers Seminary and the Awakening of the Finnic Peoples of the Volga-Urals Region // Studia Slavica Finlandensia. Tomus IV. Helsinki, 1987. P. 143-165.
90. Каппелер А. Предпосылки и развитие национальных движений в Среднем Поволжье в сравнении с другими регионами Российской империи // Извест. Нац. акад. наук и искусств ЧР. 1996. № 2.; Он же. Россия - многонациональная империя: возникновение, развитие, распад. М., 1997.
ПАВЛОВА АЛЕВТИНА НИКОЛАЕВНА родилась в 1973 г. Окончила Чувашский государственный университет. Старший преподаватель кафедры источниковедения и архивоведения Чувашского университета. Имеет ряд публикаций, в том числе
1 учебное пособие по истории просвещения нерусских народов Востока России.
