CC BY
17Т.Г.Биткова
ИСТОРИКО-ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В РУМЫНИИ 90-Х ГОДОВ (некоторые актуальные темы)
Обществоведческие работы, которые издавались в Румынии в 50-80-е годы, были лишь иллюстрацией идеологических установок коммунистической партии. Личность автора проявлялась только в умении подстроиться под заданные, зачастую весьма мудреные, схемы. Ничего более не позволяла цензура, которая была гораздо суровей, чем в других социалистических странах Центральной и Восточной Европы. Исключение, правда, несколько условное, представляет период румынской оттепели второй половины 60-х годов. Но длился он недолго, да и относительная свобода была дана сверху еще молодым Чаушеску в пику советскому руководству.
Одновременно за рубежом выходили исследования румынских политологов, философов и историков, которые создали нелицеприятную картину послевоенного развития своей родины. Авторами этих работ были бывшие румынские граждане, покинувшие родину по политическим мотивам. Их пафосом стало обличение коммунистического режима. С начала 90-х годов эти труды издаются в Румынии уже на родном языке, становясь немаловажным фактором влияния на общественное сознание и развитие социальных наук в новых условиях.
Сложна и драматична история Румынии 40-80-х годов, не менее проста судьба людей, оказавшихся в оппозиции к режиму. При всей глубине анализа и проникновении в суть предмета очевидна тенденциозность их работ, но они были выстраданы, за ними - сложные личные судьбы.
Одним из немногих, кто пытался открыто противостоять режиму Чаушеску внутри страны, был румынский историк Влад Джорджеску. Занимаясь правозащитной деятельностью, он не желал уезжать на Запад, но его все же вынудили покинуть страну. Книга В.Джорджеску «Политика и история. Румынские коммунисты в 1944-1977 гг.» впервые издана в 1983 г. в Германии (13), его труд «История румын. От истоков до сегодняшних дней» (12) впервые был издан в США в 1984 г. Лишь год не дожил автор до декабря 1989 г.
Объемный том «История коммунизма в Румынии» Виктора Фрун-зэ, который был вынужден эмигрировать из Румынии в 1980 г., включает две работы (11). Первая - «История сталинизма в Румы-нии» - первоначально была опубликована в Дании в 1984 г. под названием «История Румынской коммунистической партии». Вторая - «Расстрелянная революция или РКП после 22 декабря 1989 года» была издана в Бухаресте в 1994 г.
Наиболее часто публикуемыми в сегодняшней Румынии являются работы профессора Виктора Тисмэняну, который уже несколько десятилетий изучает происходящее на своей бывшей родине из американского далека. Он внимательно изучает и политические реалии посткоммунистической Румынии. После падения режима Чаушеску труды Тисмэняну почти одновременно выходят как на английском, так и на румынском. Среди его последних работ - «Фантазмы спасения. Демократия, национализм и миф в посткоммунистической Европе» (1999), которая посвящена сравнительному анализу политических реформ в Центральной и Восточной Европе (28).
Наряду с публикациями зарубежного румыноведения в 90-е годы начинают выходить в свет работы, которые были задержаны цензурой. Одна из них - книга видного литературного критика и эссеиста М.Ницеску «Под знаком пролеткульта. Диалектика власти» (19). Под одной обложкой напечатаны две отдельные работы, имеющие разные судьбы. Первая, посвященная культурной и общественной жизни 50-х годов, с 1979 г. находилась в издательстве, но так и не вышла в свет при жизни автора. Будучи очень больным человеком, М.Ницеску положил много сил и здоровья, чтобы она все же вышла. Всего полгода он не дожил до падения режима Чаушеску. Вторая часть книги - из письменного стола критика. Это - злое и едкое философско-политологическое эссе о румынском коммунизме.
Отрицательно оценивая все послевоенное развитие Румынии, основную вину за негативные явления тех лет исследователи возлагают на
советское руководство, которое не только препятствовало независимому развитию Румынии, но и насаждало внутри страны сталинизм невзирая на национальные культурные и общественные традиции.
Характерным является тон обиды на западные державы, которые, как неоднократно повторяется, оставили Румынию на милость советским победителям, преследуя свои собственные интересы в политическом торге с Советским Союзом.
Что касается правления Чаушеску, то этот период предстает в зарубежном румыноведении 70-80-х годов как фильм ужасов. Чаушеску -это свирепый невежа с манией величия, тиран-сталинист, диктатор, которым управляла жена, его «эпоха» - время безраздельного господства секретных спецслужб, подавления инакомыслия, обнищания народа. М.Ницеску сравнивает безраздельную власть Румынской коммунистической партии с господством церкви и инквизиции в Средние века или с абсолютной монархией.
Убеждение, что Советский Союз был злым демоном, который подавлял румынское общество в течение четырех с половиной десятилетий, стало общим в социально-политических суждениях в румынской политологии и исторических исследованиях как зарубежом, так и внутри страны. «История нового и новейшего времени Румынии определялась ее связями с Россией. Идет ли речь о царской России, о Советском Союзе или о России посткоммунистической, соседство с этой страной - было оно более близким или менее - никогда не сулило ничего хорошего. У нас достаточно тех, кто бьет тревогу в связи с рисками, которые испытает Румыния, если останется в сфере интересов кремлевской политики» (24).
Вместе с тем документы и обстоятельные исследования показывают, что, несмотря на бесспорно отрицательные результаты советской политики, в Румынии были осуществлены позитивные сдвиги как в экономике, так и в социальной сфере. Такой материал, в частности, содержится в упомянутой работе Фрунзэ «История сталинизма в Румынии».
В начале 90-х годов румынская политология внутри страны сводилась почти исключительно к публицистике, разоблачавшей гримасы чаушизма. При этом специалисты-историки не спешили публиковать серьезные труды, посвященные «эпохе Чаушеску». Вместе с тем появились исторические исследования о Бессарабии этого же периода. Как отмечал Л.Бойа, казалось, у авторов было больше желания обличать советский коммунизм, нежели румынский (4, с.284).
Интригующей темой первых послереволюционных лет стал сам переворот 1989 г. Было выдвинуто много гипотез о том, кто и как на самом деле инициировал решающие события. В числе прочих - версия заграничных истоков революции как западных, так и восточных (СССР), ставился также вопрос о том, как и почему в смутные дни будущий президент И.Илиеску оказался на вершине власти, имел ли он отношение к подготовке «спонтанных» выступлений, какова действительная роль армии в этих событиях. Подавляющее большинство вопросов так и осталось без ответа.
Тем временем новые власти приступали к реформам, которые вовсе не шли так гладко, как бы хотелось. Реформирование румынского общества проходило и проходит с большим трудом и не лишено ошибок и злоупотреблений.
К середине 90-х уже появляются объемные аналитические работы, посвященные переходному периоду, в том числе и с критикой политики новой администрации. Одной из первых публикуется дискуссионная, не всегда объективная, но, тем не менее, серьезная и основанная на социологических опросах книга Алины Мунджиу «Румыны после 89-го: история одного непонимания» (1995). Автор поставила цель объяснить, как удалось администрации президента Илиеску долго удерживать власть, несмотря на сложность социально-политической обстановки. Опираясь на обширный конкретно-социологический материал, А.Мунджиу доказывает: власть трезво учитывала, что преобладающими в румынской политической культуре являются авторитарные ценности. Именно эту особенность использовала пропаганда правящей элиты. Действительно, в Румынии не было полноценного опыта демократического устройства общества. Поэтому власти опирались в своем дискурсе не на либерально-демократические ценности, а на такую черту социальной психологии, как привычка к подчинению, и популистские лозунги (18).
В книге дан общий обзор формирования новых политических элит, в том числе элиты властной, которая в основном состояла из бывшей партийной номенклатуры. Последняя умело использовала политическую неосведомленность и наивность рядового избирателя, которого удавалось легко обрабатывать различными пропагандистскими приемами. В отличие от бывших коммунистов вновь образованные либерально-демократические и консервативно-буржуазные политические объединения не имели поддержки в обществе из-за неправильно выбранной тактики и неумения общаться с массами, подчеркивала А. Мунджиу.
В том же 1995 г. выходит книга Виктора Пасти «Румыния на переходе. Падение в будущее» (20). Она содержит детальный анализ эволюции политической власти новой Румынии, а также краткую историю социально-политических преобразований первой половины 90-х годов. Автор приходит к выводу, что, несмотря на все атрибуты демократии, процесс принятия ключевых государственных решений в Румынии в значительной мере зависит от скрытых рычагов управления, находящихся в руках негосударственных финансовых групп и промышленной технократии. Согласно его представлению, румынское общество функционирует на основе неформальных связей между влиятельными людьми. Любая реформа или проект должны учитывать этот механизм.
Анализ системы власти приводит автора к выводу, что при всем авторитаризме правления Илиеску в процессе принятия решений учитываются мнения тех, кто стоит за спиной всем известных публичных политиков, - формальных и неформальных советников. Таким образом, подлинной политической элитой являются те, кто распоряжается национальными ресурсами страны - промышленная технократия и в первую очередь - финансовая олигархия. Именно такая («балканская») система принятия решений характеризует, как считает В.Пасти, политическую жизнь страны в период посткоммунистических преобразований. Относясь критически к действующей власти, В.Пасти отдает должное гибкости Илиеску как политика, его умению маневрировать.
Важной частью работы является обзор возникновения и развития основных политических партий, которые к середине 90-х годов в основном приобрели те очертания, которые стали характерными для политической системы Румынии начала XXI в.
В 1997 г. вышел коллективный труд В.Пасти, М.Мирою и К.Кодицы «Румыния - фактическое состояние» (21), посвященный итогам реформирования общества, которое проводилось под руко-водством Илиеску. Книга вышла после победы на выборах праволиберальной оппозиции и президента Константинеску. Авторы делают алармистский вывод, что Румыния за семь лет реформ деградировала: сама структура экономики и социальные отношения развивались не в сторону модернизации, а были направлены на «субразвитие» и физическое выживание низших социальных слоев, которые в этот период составляли 80% населения. Авторы ратовали за структурные изменения в экономике и социальной структуре, возлагая надежды на новое руководство, которое, как стало ясно позже, еще более усугубило ситуацию, поставив румынскую экономику на грань тяжелейшего экономического кризиса.
Глубокий и детальный анализ изменений в общественном сознании переходного периода содержится в книге профессора Думитру Санду «Социология переходного периода. Социальные ценности и типы в Румынии» (1996). Впечатляющий по объему материал позволил впервые нарисовать всеобъемлющую картину румынского общества изнутри. Предметом исследования являются не партии, политические лидеры или государственная власть, а рядовой избиратель, его предпочтения и ценностные ориентации. Согласно исследованию, румынский электорат в первой половине 90-х годов группировался вокруг трех сил притяжения: власти, консервативно-либеральной оппозиции и национально-традиционалистских групп. При этом воздержавшиеся от ответа составляли около 40%. Выводы этого исследования имели огромное значение для текущей политики.
Целая серия политологических работ выходит в 90-е годы из-под пера Сильвиу Брукана (5,6,7,8). В прошлом высокопоставленный дипломат, затем критик политики Чаушеску в последние годы его правления, он принимал непосредственное участие в перевороте 1989-го вместе с Илиеску, а затем ушел в оппозицию. В 90-е годы Брукан занимается научно-публицистической деятельностью и выпускает работы «Словарь-справочник по политологии» (1993), «Столпы новой власти Румынии» (1996), «Ступени перехода к капитализму» (1999), «Румыния в потемках» (2000). Будучи весьма осведомленным как во внутренних политических интригах при дворе Чаушеску, так и в деталях личных судеб и взаимоотношений персонажей новой власти, Брукан видит политику реформ изнутри и не питает никаких иллюзий относительно возможностей политического и экономического потенциала своей страны. Имея свой личный взгляд на пути вхождения Румынии в Европу, Брукан считает, что только солидные зарубежные вливания могут сдвинуть его страну с мертвой точки стагнации и неопределенности, которые характеризовали 90-е годы XX в. Причины такой ситуации кроются, по его убеждению, в исторических факторах. Встав на путь социалистических преобразований, Румыния, как и другие страны региона, сильно отстала от западного капитализма, который, пережив кризисную полосу, сумел после Второй мировой войны приспособиться к условиям научно-технической революции и поставить себе на службу ее достижения. К тому же и до Второй мировой войны Румыния, в отличие от Польши, Чехии и Венгрии, была наименее развитой частью восточноевропейского региона. Даже при социализме в указанных странах был более высокий экономический потенциал, а заметную долю в их социальной структуре составлял слой,
который можно охарактеризовать как средний класс, чего нельзя сказать о Румынии. Таким образом, низкий уровень старта Румынии в начале посткоммунистического периода явился причиной серьезных трудно -стей реформирования.
Что касается симбиоза власти и капитала, то, по мнению С.Брукана, это явление неизбежно для переходного периода. В Румынии, как и в других восточноевропейских странах, новый класс богатых сформировался за счет средств, принадлежавших государству. Ни новый средний класс, ни крупные промышленники, коммерсанты или банкиры не смогли бы получить и привести в движение капиталы, а также утвердиться в социальном плане, если бы не было поддержки тех, кто находится у кормила власти. Властные структуры также не могут изолироваться от новой социальной среды, формирующейся вокруг них. Они используют свои возможности включиться более или менее прямо в доходные предприятия, которые фактически находятся в их распоряжении.
Этот процесс С.Брукан считает закономерным и в известной мере характерным и для развитых стран Запада. Однако там действует законодательный механизм разделения личной предпринимательской деятельности и государственно-политических функций. И в Румынии представители исполнительной и законодательной власти со временем найдут пути и средства для создания легитимных условий для этого «святого альянса», отмечает автор (7).
А пока коррупция в верхних эшелонах власти заставляла публицистов делать выводы, что «редкие периоды в истории нашей страны характеризовались такой выдающейся наглостью и дерзостью ведущих политиков» (14 , с.15).
Сильный резонанс из-за резкости и нелицеприятности оценок вызвал сборник политологических статей Х.-Р.Патапиевича «Политики» (первое издание - 1996 г., второе - 1997). Автор ставит цель быть безжалостно объективным как в осмыслении национальной истории, так и в понимании текущей социально-политической ситуации (22). Румынское общество, выйдя из периода террора и уничтожения 1948-1964 гг., пишет Патапиевич, стало представлять собой радикально деструктури-рованное в социальном, политическом и экономическом отношении население. «Психологически запуганное, оно было готово принять любую форму. Задачей нового этапа было придание этому населению, ищущему убежище, любую форму, угодную режиму. После 1971 г. были созданы условия для нового общественного договора, к которому румынское на-
селение присоединилось как будто целиком... Самым пагубным последствием этого было превращение всего населения страны в клиентов и паразитов всемогущего и всесильного Государства. В 80-е годы новое румынское общество - продукт во многом успешной социальной инженерии - представляло плачевный образ народа, страдающего как от материального, так и морального убожества, отлично выдрессированного в социальном плане, с несколькими идеологическими рефлексами, жестко обусловленными коллективной психологией» (22, с.100).
Национальное чувство, подчеркивает Х.Р.Патапиевич, прошло как бы две стадии в своем развитии в зависимости от этапов социалистического строительства. Национальное чувство тех немногих, которые активно сопротивлялись установлению коммунистического режима, было ориентировано либо на верность традиционным институтам классической Румынии (королевский дом, королевская армия, система демократических политических партий), либо на национализм в духе легионерской идеологии. У тех, кто пассивно сопротивлялся социализму, национальное чувство было обусловлено сознанием, что большевизация страны представляла собой внешнюю агрессию, национальное угнетение, равное иностранной оккупации.
После уничтожения гражданского общества и периода устрашения национальные приоритеты были интерпретированы идеологами так, что коммунизм представлялся самой благоприятной формой румынского существования. «Благодаря политической ловкости Чаушеску, его ложному антисоветизму, провозглашенному в 1968 г., новая интерпретация национального чувства стала составной частью общественного договора между коммунистическим режимом и новым румынским обществом. То, что мы сейчас называем национал-коммунизмом, и есть эта новая интерпретация национального чувства, в котором элементы идеологии равенства и классовой вражды объединились с элементами легионерского национализма. Правда, сегодня мы не хотим признать, что эта новая интерпретация была крайне популярной» (22, с.100-101).
Особенность румынского национализма, как в прошлом, так и в настоящем, совершенно справедливо заметил Патапиевич, состоит в том, что он обращается к прошлому и будущему. Настоящее выпадает из его системы ценностей (22, с.104-107). «Механизм, посредством которого сегодняшнее убожество замещается фетишизацией опереточного исторического пантеона прошлого и само собой разумеющегося величия будущего, является лишь банальной психологической компенсацией,
типичной для слабых, неврастенических душ, не способных смотреть правде в глаза» (22, с.104).
Х.-Р.Патапиевич пишет, что все крайние националистические проявления прошлого и настоящего наносят лишь ущерб нации своей традиционалистской демагогией. «Наша преувеличенная восприимчивость к самым пагубным националистическим лозунгам контрастирует с нашим равнодушием к конкретным аспектам патриотизма, предполагающего длительную напряженную политику» (22, с.106).
Присоединяясь к мнению В.Пасти и С.Брукана относительно истинных рычагов государственного управления, Патапиевич подчеркивает, что структура власти и реформы держится на легализации теневой экономики социализма, скрыто поддерживавшейся партийной номенклатурой в прошлом. Вышедшая из тени мафия продолжает свое развитие, опираясь на старые связи с новой властью, состоявшей до 1996 г., как правило, из бывших партаппаратчиков (22 с.151).
Упомянутые выше работы отражают в той или иной мере либерально-демократическую, европеистскую тенденцию в румынской общественной мысли и противостоят националистическому дискурсу. Последний проявляет себя не столько в аналитике сегодняшней социально-экономической и политической жизни, сколько в философско-культурологических и исторических построениях, которые имеют явно выраженную политическую окраску.
Националистический дискурс получил наибольшую популярность к концу 90-х годов, когда в 1999 г. в результате политики право-либеральной коалиции страна оказалась на грани экономического краха. Националистическая партия «Великая Румыния» в результате выборов 2000 г. заняла в парламенте второе место после Партии социальной демократии Румынии, ставшей правящей. Националистический кандидат К.В.Тудор вышел вместе с Илиеску во второй тур президентских выборов.
На протяжении почти двух веков в румынской общественной мысли складывались националистические представления, которые нашли отражение и развитие в научной литературе и публицистике времен Чаушеску. В националистических изданиях 90-х годов («Ромыниа маре», «Флакэра») сдержанность и аллюзии прошлого периода сменяются зачастую открытой проповедью национальной исключительности, ненавистью к другим народам, призывам к пересмотру послевоенных границ, ностальгией по «Великой Румынии» межвоенного периода.
Многие политики, публицисты и обществоведы, независимо от того, западники они или традиционалисты, считают Республику Молдову румынской землей. Националисты говорят и пишут об этом недвусмысленно и, кроме этого, обвиняют Венгрию в скрытом намерении аннексировать территорию Трансильвании. Они также подчеркивают, что Северная Буковина, хотя и является сегодня частью западной Украины, исторически принадлежит Румынии. Это «территориальная» часть националистических идей. «Историческим» аспектом является утверждение, что румынская нация сформировалась в средние века и на протяжении всей последующей истории являлась разменной картой в игре великих держав, препятствовавших ее скорейшему объединению. Отсюда следует исторически предопределенная жертвенность румынской нации, смирение как ее основополагающая черта. Мессианская роль Румынии определяется ее особым географическим положением на перекрестке западной и восточной цивилизаций. Национализм приписывает демонически злую природу своему восточному соседу - России, не только виновной в установлении в Румынии коммунистического тоталитарного режима, но и на протяжении веков препятствующей единству румынских земель. Впрочем, такая трактовка роли России свойственна и западникам.
Подробное описание мифологии румынской национальной идеи в историческом аспекте содержится в труде Л.Бойи «История и миф в румынском сознании» (1997). Беспристрастно, объективно, а порой с долей иронии автор анализирует метаморфозы национально ориентированных течений в румынской политической культуре (4).
Видное место в историко-политологических исследованиях с середины 90-х годов занимает «эпоха Чаушеску». Эмоциональность первых послереволюционных лет сменяет детальный, основанный на документах анализ отдельных сегментов общественной жизни. Идеологические постулаты режима Чаушеску и их теоретическая база анализируются в сборнике «Мифы румынского коммунизма» (1995, 1998).
Проблемам общественного сознания в «эпоху Чаушеску» посвящена книга Б.Фичака «Коммунистическая цензура и формирование "нового человека"» (1999). Считая цензуру одним из важных инструментов консолидации тоталитаризма, автор прослеживает историю ее установления и развития в послевоенной Румынии.
Важным в свете распространенных предубеждений и комплексов явилось намерение автора по иному ответить на вопрос, кто же виноват в том, что Румыния пережила в 50-80-е годы тоталитарный режим. После
1989 г., пишет автор, создаются и распространяются мифологические представления о коммунистическом прошлом Румынии. Один из мифов
- убеждение, что румынский коммунизм был исключительно продуктом, навязанным силой извне, т.е. «Румыния стала коммунистической в результате Второй мировой войны, точнее - советской оккупации» (10, с.7). Будучи по своей природе антикоммунистами, румыны якобы склонились под тяжестью этой исторической ноши, ненавидя в душе режим, но внешне демонстрируя покорность. Получается, что кроме Чаушеску и нескольких партийных боссов никто не несет ответственности за чистку и устранение традиционных элит, делает вывод автор. Объяснение этому феномену Б.Фичак видит в том, что большинство политиков 90-х годов (и левых, и правых, и центристов) когда-то были членами РКП, пусть даже рядовыми. Это касается также интеллектуальной и культурной элиты. Многие из них добились известности именно при коммунистическом режиме. Членами партии было 30% взрослого населения. Этот факт объясняет, почему общество с удовольствием приняло миф о навя-занности коммунизма извне и «проблема вины», как это было в послевоенной Германии или Италии, не стояла на повестке дня.
В развитие истории политических учений внес заметный вклад сборник «Политические доктрины» (составитель Алина Мунджиу-Пиппиди). Авторы пытаются ответить на важный для румынского обществоведения вопрос: «Какую форму приобретали традиционные для Запада политические доктрины на румынской почве?». Сборник имеет следующие разделы: либерализм, консерватизм, национализм, христиан-ско-демократические ценности, социал-демократия, популизм, легио-нерство, постматериалистические доктрины. Отдельный анализ марксизма в сборнике отсутствует. Только в разделе «Национализм» помещена статья А.Мунджиу-Пиппиди «Национализм, этническая политика и национал-коммунизм», где содержится упоминание о национал-коммунизме Чаушеску (9).
История Румынии на протяжении XX в. занимала важное место в утверждении национальной идеи. Работы румынских историков использовались экстремистскими политическими течениями прошлого для подкрепления своих почвеннических, традиционалистских идей. В свете возрождения и распространения таких течений в посткоммунистической Румынии, безусловно, важно создать беспристрастную картину национальной истории. История, пишет Л.Бойа, не является реальностью, она
- упрощенный, драматизированный, наделенный смыслом рассказ. История фильтрует прошлое, адаптирует его и деформирует, просеивая
через сито воображения и структурируя в зависимости от идеологий настоящего. Бойа показывает, как преломляется история в сознании потомков, как создается мифология прошлого, в том числе мифология национальной исключительности (2,3,4).
Отношение к Западу, осмысление места Румынии в европейском контексте - тема многих политологических, философских, исторических исследований. Место Европы в румынском общественном сознании пытается определить К.Преда в книге «Наш Запад» (25).
Знакомство с румынской литературой, посвященной внешней политике, позволяет сделать вывод, что преобладающее место в ней занимают западники. Главным направлением внешней политики Румынии после 1989 г. было сближение с НАТО и Европейским союзом. В политологических работах такая ориентация всесторонне обосновывалась угрозами, исходящими с Востока, анализировалась текущая политика, ее неудачи и успехи (23, 24, 27).
Придавая должное значение программе «Партнерство во имя мира», румынские политологи подчеркивали, что она не дает достаточно гарантий безопасности. Никакая система безопасности, полагали они, не может быть альтернативой оборонительному союзу (стан). Пока Румыния не входит в НАТО, она остается в «серой зоне» Европы, где сталкиваются интересы двух силовых центров: Запада и России (15,16).
Список литературы
1. Andreescu G. Nationalistii, antinationalistii. O polémica in publicistica romaneasca. - Iasi, 1996. - 250 p.
2. Boia L. Jocul cu trecutului. Istoria intre adevar si fictiune. - Buc.,1998. - 173 p.
3. Boia L. Pentru o istoria a imaginarului. — Buc., 2000. - 229 p.
4. Boia L. Istoria si mit in constiinta romaneasca. - Buc., 1997. - 303 p.
5. Brucan S. Indreptar-dictionar de politologie. - Buc.,1993. - 301 p.
6. Brucan S. Romania in deriva. - Buc., 2000 - 87 p.
7. Brucan S. Stalpii noii puteri in Romania. - Buc.,1996. - 153 p.
8. Brucan S. Treptele tranzitiei spre capitalism. - Buc., 1999. - 111 p.
9. Doctrine politice. Concepte universale si realitati romanesti. - Iasi, 1998. - 274 p.
10. Ficeac B. Cenzura comunista si formarea «omului nou». - Buc., 1999. - 120 p.
11. Frunza V. Istoria comunismului in Romania. — Buc., 1999. — 587 p.
12. Georgescu V. Politica si istoria. - Buc., 1993. - 125 p.
13. Georgescu V. Istoria romanilor. De la origini pana in zilile noastre. - Buc., 1995. - 381 p.
14. Iorgovan A. Golgota tranzitiei. - Buc.,1996. - 142 p.
15. Lazescu A. Costurile derapajului mediatic antioccidental // 22: Douazeci si doi. — Buc., 1999. - A.10, N16. - P.3.
16. Lazescu A. Romania intre Kosovo si Kremlin // Ibid. — N22. — P.3.
17. Miturile comunismului romanesc. — Buc., 1998.
18. Mungiu A. Romanii dupa '89. - Buc.,1995. - 326 p.
19. Nitescu M. Sub zodia proletcultismului. Dialectica puterii. - Buc., 1995. - 399 p.
20. Pasti V. Romania in tranzitie. - Buc., 1995. - 331p.
21. Pasti V., Miroiu M., Codita C. Romania - starea de fapt. - Buc., 1997. - Vol.1. - 218 p.
22. Patapievici H.-R. Politice. - Buc., 1997. - 358 p.
23. Pavel D. Riscuri de securitate, interese nationale si polemica politica // 22: Douazeci si doi. - Buc., 1999. - A.10, N 26. - P.5.
24. Pavel D. Rusia — amenintarea cea mai serioasa pentru Romania // Ibid. - 1998. — N 36. — P.16.
25. Preda C. Occidentul nostru. — Buc., 1999. — 193 p.
26. Sandu D. Sociologia tranzitiei. Valori si tipuri sociale in Romania. - Buc., 1996 - 350 p.
27. Stan V. Romania si esecul campaniei pentru Vest. — Buc., 1999. — 316 p.
28. Tismaneanu V. Fantasmele salvarii. - Buc., 1999. - 271 p.
