CC BY
9DOI: 10.24412/2076-1503-2023-10-535-540 НЕУПОКОЕВ Андрей Павлович,
NIION: 2018-0076-10/23-842 научный сотрудник сектора
MOSURED: 77/27-023-2023-10-842 уголовного права ИГП РАН,
e-mail: [email protected]
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ И ФОРМИРОВАНИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПО ЗАЩИТЕ ПРАВОСУДИЯ: ОТ ПЕРВЫХ ИСТОЧНИКОВ ДО СВОДА ЗАКОНОВ 1832 ГОДА
Аннотация. Все преступления имеют свою историю развития, поэтому преступления против правосудия не выступают исключением. В этой связи, в данной статье, обращаясь к исторической ретроспективе, рассматриваются основные этапы и законодательные механизмы осуществления защиты правосудия, начиная с Древнерусского государства и до 30-х гг. XIX в. Анализируя основные памятники законодательства, от Русской Правды до Свода законов Российской империи, приходим к выводу, что по мере эволюции общества и государства, происходило постепенное развитие системы защиты правосудия. Для того, чтобы укрепить и повысить авторитет судебной власти, необходима правовая защищенность органов правосудия. О чем свидетельствует активная законодательная политика государства, на всех этапах исторического развития нашей страны, вектор развития которой направлен на защиту интересов правосудия в двух направлениях: посягательства «изнутри»; посягательства «извне».
Ключевые слова: историческая ретроспектива, источники, законодательство, правосудие, история, Русская Правда, Свод законов, должностное лицо, ябедничество, Артикул воинский, Петр Великий.
NEUPOKOEV Andrey Pavlovich,
research fellow in the sector criminal law of the IGP RAS
HISTORICAL DEVELOPMENT AND FORMATION OF LEGISLATION ON THE PROTECTION OF JUSTICE: FROM THE FIRST SOURCES TO THE CODE OF LAWS OF 1832
Annotation. All crimes have their own history of development, so crimes against justice are no exception. In this regard, this article, referring to historical retrospect, examines the main stages and legislative mechanisms for the protection of justice, starting with the Old Russian state and bringing the problem to the 30s of the XIX century. Analyzing the main monuments of legislation, from the Russian Truth to the Code of Laws of the Russian Empire, we come to the conclusion that with the evolution of society and the state, there was a gradual development of the justice protection system. In order to strengthen and enhance the authority of the judiciary, the legal protection of the judicial authorities is necessary. This is evidenced by the active legislative policy of the state at all stages of the historical development of our country, the vector of development of which is aimed at protecting the interests of justice in two directions: encroachments "from within"; encroachments "from outside".
Key words: historical retrospective, sources, legislation, justice, history, Russkaya Pravda, Code of Laws, official, tattling, military article, Peter the Great.
На современном этапе развития России, права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность таких ветвей власти, как законодательной и исполнительной, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. Вышеупомянутое положение нашло правовое закрепление в ст. 18 высшего нормативного правового акта (далее - НПА) Рос-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2023
сийской Федерации [1]. Однако в процессе реализации столь многогранной функции, правосудие само может столкнуться с необходимостью его охраны и поддержки со стороны государства, в том числе, посредством законодательных механизмов.
Эффективность отправления правосудия представляет собой повышенный интерес перед органами государственной власти, не утрачивая
при этом актуальности. Однако, очевидно, что реальная польза от отправления правосудия прослеживается тогда, когда общественные отношения, возникающие при его отправлении, обеспечиваются средствами правовой защиты. Поэтому проблематика преступных деяний в сторону правосудия, неизменно привлекала внимание законодателя и правоведов на всем протяжении развития истории нашей страны.
Так, после образования в середине IX в. у наших предков - восточных славян, государства, в истории Древней Руси, с учреждением органов публичной власти, возникает и система правосудия с должностными лицами, занимавшими определенное место в судебной иерархии. Это повлекло за собой и выделение правонарушений против судей, признаваемых особой категорией граждан. Однако из-за социальной дифференциации населения в Древнерусском государстве, предусматривающей наличие феодалов-землевладельцев и феодально-зависимого населения, за одинаковый проступок наказания разнились.
В целом, понятие «суд» включало в себя как таковую судебную власть, закон и право осуждать, а также все стадии судебного процесса [2]. Одно из первых упоминаний об ответственности за правонарушения, направленные в отношении лиц, наделенных компетенцией отправления правосудия, встречаются уже во времена Древнерусского государства, в частности, в сборнике правовых норм «Русская Правда» [3]. К примеру, ст. 22 самой ранней редакции Русской Правды санкционировала привлечение к ответственности виновное лицо, чьи действия были направлены против жизни княжеского слуги (тиуна), занимавшего определенное место в судебной иерархии [4]. В свою очередь, в Русской Правде редакции XII века [5] также закреплена ответственность преступника за аналогичные преступления, направленные в адрес представителя судебной власти, а также иные противоправные деяния, к примеру, беспорядки во время отправления правосудия, а также за «ябедничество» (оговаривание кого-либо). Более ранний памятник законодательства, источник церковного права - Церковный устав Владимира, предусматривал санкцию за посягательство на церковь, за которой, как и за светской властью, была закреплена юрисдикция отправления правосудия.
В целом, правовая защита интересов правосудия может осуществляться в двух направлениях: посягательства «изнутри» и посягательства «извне» [6].
Следующая веха развития законодательной базы по защите правосудия, связана с принятием на вече в Х1У-ХУ веках, в двух феодальных республиках, Новгороде и Пскове, крупнейших памят-
ников феодального права, - Новгородской (далее - НСГ) и Псковской (далее - ПСГ) судных грамот [7], выступивших флагманом при закреплении санкции о привлечении к уголовной ответственности за посягательства «изнутри». Так, ст. 26 основного нормативного правового акта Новгородской феодальной республики времен территориально-политической раздробленности, закрепляла запрет на «тайный посул» судье и на «решение дел по дружбе» [8]. А, при анализе ст. 6 НСГ, прослеживаем наличие такого противоправного деяния, совершавшегося против правосудия, как наводка на судью или истца, полагая, что такие действия приведут к исходу дела, позитивного для ответчика.
В свою очередь, правовой акт Псковской феодальной республики, веденный в научный оборот Н.М. Карамзиным [9], в ст. 48 предусматривал наказание за ультиматум, выдвинутый должностным лицом в судебной иерархии, под угрозой совершения действий, которые могут причинить ущерб законным интересам гражданина, либо поставить его в такие условия, при которых он вынужден дать взятку с целью предотвращения вредных последствий для его правоохраняе-мых интересов, в случае, если потерпевшая сторона откажется от «тайного посула». А в ст. 58 ПСГ наказанию подлежало и насильственное вторжение в зал судебных заседаний, а также физическое воздействие на должностных лиц, наделенных правом обеспечения порядка во время отправления правосудия.
Полагаем верным согласиться с точкой зрения А.В. Верещагиной, которая отмечает, что именно в период территориально-политической раздробленности, которому историки и правоведы обязаны появлением столь ценных и более развитых памятников законодательства, как Новгородская и Псковская судные грамоты, в указанный период возникает современный подход в законодательстве, суть которого видится в том, что преступлениями большей тяжести направленных в адрес правосудия, считаются преступные деяния в отношении представителей власти, нежели частных лиц [10].
С преодолением экономической и политической децентрализации государства, образованием Русского централизованного государства (Московской Руси), а также сменой существовавшей ранее дворцово-вотчинной системы на приказную, произошедшей в период Х1У-ХУ1 веков, наступает следующий исторический этап в эволюции норм уголовного права, стоящих на защите интересов правосудия [11].
Так, в Судебнике великого князя Ивана Васильевича [7], датированного 1497 годом, правонарушения против правосудия не нашли четкой
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2023
категоризации, однако это не принижало того значения, которое уделялось им со стороны законодателя. Доказательством чему служит тот факт, что упомянутые противоправные деяния, были расположены авторами памятника русского права XV в., в начале текста Судебника. Так, ст. 1 запрещала должностным лицам, наделенным правом отправления правосудия, принимать подарок («нос»), кроме установленных пошлин, а также выносить решение, испытывая неприязнь к одной из сторон, участвующих в процессе. В противном случае, в ст. 19 предусматривалась отмена неправомерного решения, исходящего от лица, осуществляющего правосудие. Статья 2 Судебника также видела общественную опасность в случае отказа в судебном разбирательстве. Однако новацией свода законов Русского государства явилось то, что субъектом преступления против правосудия теперь могло быть не только должностное лицо, но и лицо, препятствующее осуществлению правосудия.
Полагаем верным акцентировать внимание на том обстоятельстве, что правовой акт, увенчавший собой образование Русского централизованного государства, не отражал разграничения между судебной ошибкой (судья, в данном случае, действовал без умысла) и должностного преступления (умышленные действия лица, наделенного правом отправления правосудия) [12].
С принятием Судебника Ивана IV (1550 г.), нашли закрепление новые виды преступлений против правосудия, однако, совершаемые не только гражданами Московского государства, но и самими должностными лицами. В частности, вынесение неправомерного решения в результате подкупа одной из процессуальных сторон, отказ в правосудии, ябедничество в адрес должностного лица, изготовление подложного протокола судебного заседания [13].
Уголовная ответственность за посягательства на интересы правосудия, в обозначенный период обладала рядом характерных черт. Во-первых, она имела черты, присущие феодализму, так как глава государства зачастую самостоятельно определял вид наказания для лиц, занимавших высшие государственные должности. Во-вторых, такой вид юридической ответственности, как уголовная ответственность, имела и свою дифференциацию. К примеру, дьяк, сознательно изменивший суть протокола судебного заседания, наказывался лишением свободы с возмещением вреда, а низший административный чин за аналогичное противоправное деяние, подвергался наказанию в виде лишения жизни.
Впервые в законодательстве было закреплено разграничение умышленных деяний от добросовестного заблуждения. Доказательством
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2023
чему выступает ст. 2 Судебника 1550 г. [7], которая закрепляла не привлечение к ответственности судьи, за случай «бесхитростного» вынесения неверного решения. Впоследствии законодатель дополнил Судебник 1550 г. в части расширения новых видов правонарушений, в частности, лжесвидетельство и злоупотребление должностным положением.
Таким образом, к XVI веку сформировалось несколько положений, защищавших судей от посягательств. Так, наказанию подлежали:
а) граждане, наябедничавшие на судей;
б) те граждане, которые направляли в адрес судьи оскорбления.
С утверждением в ходе Смутного времени на российском престоле новой династии - династии Романовых, заложенные основы справедливой по тем временам судебной системы продолжили активно развиваться. Позитивная тенденция защиты правосудия нашла дальнейшее отражение в своде законов Русского царства - Соборном уложении 1649 г. [7]. Это был первый в истории Российского государства НПА, в котором нашли свое закрепление посягательства непосредственно на судей. Так, в ст. 14 свода законов середины XVII в. предусматривалась санкция за ябедничество в адрес судьи в ходе рассмотрения дела. Наказанием за данное преступление являлось битье кнутом.
В свою очередь, глава 10 «О суде» уложения царя Алексея Михайловича, включала в себя новые виды преступных деяний, среди которых следует назвать: служебный подлог, отказ от правосудия, отказ от дачи показаний при опросе населения относительно жизни и поведения подозреваемого («повальный обыск»). Также рассматриваемый свод законов Российского государства середины XVII века впервые в истории нашей правовой системы, закрепил нормы, обеспечивающие порядок в зале отправления правосудия. Например, в ст. ст. 105-107 Соборного уложения 1649 г. описываются определенные нормы поведения на суде, взаимных отношений и отношений к судьям (к примеру, шумное поведение во время судебного заседания, взаимные пререкания, ругань, угрозы и избиения) рассматривалось не только как нарушение порядка отправления правосудия, но и как неуважение в адрес государственной власти, в лице судьи. Санкция за перечисленные правонарушения предполагала двойное наказание для виновной стороны.
Место совершения проступка или преступления служило не только обстоятельством, увеличивающим тяжесть вины и наказания, но и меняло само существо преступного действия, придавая ему антигосударственный характер.
Внесение уголовно-правовых норм в рассмотрение процессуальных вопросов не нарушало порядок изложения, так как обе эти стороны тесно взаимосвязаны. Законодатель таким образом стремился поднять значение суда и судей в глазах населения.
Полагаем, необходимо акцентировать внимание на том, что нормы права, устанавливающие ответственность за общественно опасные деяния в сфере правосудия, по-прежнему не имели четкой систематизации. Подтверждением чему служит разбросанность норм в отдельных главах и статьях свода законов Русского царства.
Полагаем, интерес представляет ст. 10 анализируемого памятника законодательства, устанавливающая ответственность, хотя и неопределенную, за вынесение ошибочного судебного решения: «А будет который боярин, или окольничий, или думной человек, или диак, или кто ни буди судия, просудится, и обвинит кто не по суду без хитрости, и сыщется про то допряма, что он то учинил без хитрости, и ему за то, что государь укажет».
Таким образом, делая промежуточный вывод, полагаем, что вплоть до свода законов, принятого Земским собором в 1649 году и действовавшего вплоть до 1832 года, до учреждения Свода законов Российской империи, классификация и категоризация преступлений в памятниках русского права отсутствовала, поэтому при выделении преступлений против правосудия необходимо учитывать место таких преступлений в структуре конкретного НПА, субъект преступления и его цель совершения противоправного деяния в адрес правосудия [14]. В целом, судебный процесс и правонарушения относительно правосудия, были должным образом представлены в Уложении главой X «О суде», содержащей 287 статей [15].
В конце XVII - начале XVIII веков в Российском государстве на смену эпохе сословно-пред-ставительной монархии утверждается абсолютизм, связанный, прежде всего, с именем Петра I. Именно будущий император в истории России значительное внимание, по сравнению с его предшественниками, уделял достаточное внимание защите интересов правосудия, прежде всего, через ужесточение законодательства, носящего уголовно-правовой характер.
Так, ст. 10 Указа от 21 (24) февраля 1697 г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных распросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» санкционировала наказание в виде лишения жизни для свидетелей, дающим заведомо ложные показания судебным органам [16].
Как нестранно, однако, нет достаточное, на наш взгляд, количество преступлений против правосудия предусматривалось в одном из основных НПА времен первой четверти XVIII в. - Артикуле воинском 1715 г. [17] Так, при анализе первого в истории нашего Отечества военно-уголовного и военно-процессуального кодекса, встречаем санкцию за дачу ложной присяги в оправдание своей невиновности и лжесвидетельство. При этом, обращает на себя внимание то обстоятельство, что только умышленное совершение анализируемого вида правонарушения, служило основанием для привлечения лица к уголовной ответственности за преступление, направленное против правосудия [18].
Попытка совершенствовать законодательство, содержащее нормы, направленные на защиту интересов правосудия, была предпринята во времена царствования Екатерины II. Что нашло отражение в проекте уголовного уложения 50-х-60-х гг. XVIII века. Преступления против правосудия предусматривались гл. 44 «О чинимых в судебных местах от судей, также и от челобитчиков и ответчиков бесчинных поступках, и ежели кто до кого словами или делом касаться будет». Так, в ст. 6 говорится о том, что если же кто-либо совершал физическое причинение вреда здоровью судьи, тому наказанием были кнут, тюремное заключение или каторжные работы [18].
Глава 53 «О лжесвидетельстве» предусматривала комплекс статей, посвященных присяге. Суть которых заключалась в том, что если кто-либо из участников процесса из корыстных побуждений примет клятву, то за такое предусматривалась смертная казнь. Наказание в виде лишения жизни грозило и иным соучастникам, в данном случае, подстрекателям. Глава 57 наказывала шельмованием, сопровождающимся ссылкой или каторжными работами, за ябедничество.
Следующей попыткой государственной защиты правосудия выступает Устав благочиния или полицейский, вышедший в свет 8 апреля 1782 г. Однако количество преступлений против правосудия в данном НПА, было невелико. Среди некоторых из них была статья 265, в которой предусматривалась ответственность за лжеприсягу.
Во второй четверти XIX века была завершена колоссальная работа по систематизации российского законодательства. В результате проделанной работы под руководством российского политического и общественного деятеля, законотворца и реформатора М.М. Сперанского, вышел в свет Свод законов Российской империи [7], книга 1 которого содержала статьи общего характера, нашедшие отражение, непосредственно, в параграфе VI гл. 3 разд. 5 «О престу-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2023
плениях чиновников по службе», который назывался «О неправосудии».
Полагаем, заслуживает внимания ст. 283 разд. 5 «О подделке документов и других подлогах в отправлении должности», предусматривающая уголовную ответственность за открытие судебных актов посторонним лицам. Примечательно, что наказание за рецидив предусматривало лишение всех прав состояния и ссылку на поселение.
В свою очередь, в разд. 11 устанавливались уже традиционные виды преступлений против судебной власти, такие как: лжеприсяга, лжесвидетельство, ябедничество, подлог при переносе дел на апелляцию, и другие.
Однако, новый этап в развитии законодательной базы по защите правосудия и устранении несовершенства сложившегося правового регулирования уголовной ответственности за правонарушения против правосудия, нашли дальнейшее отражение в памятнике законодательства второй четверти XIX века - Уложении о наказаниях уголовных и исправительных.
Подводя итоги настоящего исследования отметит, что правовая защищенность органов правосудия является одним из обязательных элементов укрепления судебной власти и повышения ее авторитета. Из истории видно, что уже во времена Древней Руси существовала судебная система, вследствие чего появились и те, кто ей был недоволен, в том числе недоволен и самими судьями. В связи с этим стали совершаться преступления, посягающие на деятельность судебных органов, что привело к необходимости разработки специальных правовых норм, направленных на защиту этой деятельности. Изначально в отечественном законодательстве преступлений против судей было немного, но по мере развития общества стали развиваться и они. Полагаем, что концептуальная и законодательная проработка вопроса ответственности за преступления против правосудия оказала существенное влияние на систематизацию актуальной российской правовой системы, но вопрос ретроспективного анализа до настоящего времени не исчерпан, что может стать предметом дальнейших исследований.
Список литературы:
[1] Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // http://pravo.gov.ru, 06.10.2022.
[2] Семенова А.А. Судебная система Древней Руси / А.А. Семенова // Фундаментальные и прикладные научные исследования: актуальные вопросы, достижения и инновации: сборник ста-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2023
тей XXXII Международной научно-практической конференции, Пенза, 15 марта 2020 года. - Пенза: «Наука и Просвещение» (ИП Гуляев Г.Ю.), 2020.
- С. 99.
[3] Бабенко В.Н. Особенности становления и развития системы правосудия в Древней Руси (IX-XII вв.) / В.Н. Бабенко, М.Б. Аверин // Вестник Российской правовой академии. - 2020. - № 2. -С. 5.
[4] Семенов И.А. Меры юридической защиты в Древней Руси: ретроспективный обзор / И.А. Семенов, М.Г. Назарова // Modern Science. - 2021.
- № 11-1. - С. 162.
[5] Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России / Ю.П. Титов. - М.: «Проспект», 1997. - 472 с.
[6] Летягина Е.А. Исторические этапы и предпосылки развития законодательства об уголовной ответственности за преступления против правосудия / Е.А. Летягина // Теория государства и права.
- 2019. - № 4(16). - С. 64.
[7] Титов Ю.П. Указ. соч.
[8] Бочкарев В.В. К вопросу о законности «посулов» в древнерусском праве XIV-XV вв. / В.В. Бочкарев // Вестник «Альянс-Архео». - 2014.
- № 3. - С. 6.
[9] Псковская Судная грамота // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. 2015. №7. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ps kovskaya-sudnaya-gramota (дата обращения: 04.10.2023).
[10] Верещагина А.В. Эволюция легализации преступлений против правосудия в российском уголовном законодательстве / А.В. Верещагина // Территория новых возможностей. Вестник Владивостокского госу-дарственного университета экономики и сервиса. - 2022. - Т. 14. - № 2. - С. 126.
[11] Летягина Е.А. Исторические этапы и предпосылки развития законодательства об уголовной ответственности за преступления против правосудия / Е.А. Летягина // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. - 2020. - № 1(49). - С. 59.
[12] Сквозников А.Н. Ответственность за преступления против правосудия и интересов государственной службы по Судебникам 1497 и 1550 гг. / А.Н. Сквозников // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. - 2012. -№ 1. - С. 81.
[13] Свиридов С.В. Генезис нормы о фальсификации доказательств в отечественном законодательстве / С.В. Свиридов // Вестник экономической безопасности. - 2016. - № 6. - С. 126.
[14] Дорская А.А. Эволюция преступлений против правосудия в России / А.А. Дорская // Вестник Московского государственного областного
университета. Серия: Юриспруденция. - 2022. -№ 3. - С. 16.
[15] Загидуллин М.Р Нормы о юридической ответственности в судебном процессе в Соборном Уложении 1649 года / М.Р. Загидуллин // Ex jure. - 2018. - № 3. - С. 8.
[16] Даровских С.М. Исторические этапы состязательности в российском уголовном процессе (до советского периода) / С.М. Даровских // Вестник ЮУрГУ. Серия: Право. - 2007. - № 28 (100). - С. 41.
[17] Бредихин А.Л. Артикулы воинские Петра I: общая характеристика и историческое значение / А.Л. Бредихин // Ученые записки Казанского юридического института МВД России. - 2022. - Т 7. -№1 (13). -С. 22.
[18] Георгиевский Э.В. Преступления против правосудия в уголовном законодательстве России эпохи абсолютной монархии / Э.В. Георгиевский, Р.В. Кравцов // Сибирский юридический вестник. -2021. - № 2 (93). - С. 64.
Spisok literatury:
[1] Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodnym golosovaniem 12.12.1993 s izmeneni-yami, odobrennymi v hode obshcherossijskogo golosovaniya 01.07.2020) // http://pravo.gov.ru, 06.10.2022.
[2] Semenova A.A. Sudebnaya sistema Drevnej Rusi / A.A. Semenova // Fundamental'nye i priklad-nye nauchnye issledovaniya: aktual'nye voprosy, dostizheniya i innovacii: sbornik statej XXXII Mezh-dunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii, Penza, 15 marta 2020 goda. - Penza: «Nauka i Prosveshchenie» (IP Gulyaev G.YU.), 2020. - S. 99.
[3] Babenko V.N. Osobennosti stanovleniya i razvitiya sistemy pravosudiya v Drevnej Rusi (IX-XII vv.) / V.N. Babenko, M.B. Averin // Vestnik Rossijskoj pravovoj akademii. - 2020. - № 2. - S. 5.
[4] Semenov I.A. Mery yuridicheskoj zashchity v Drevnej Rusi: retrospektivnyj obzor / I.A. Semenov, M.G. Nazarova // Modern Science. - 2021. - № 11-1. - S. 162.
[5] Titov YU.P. Hrestomatiya po istorii gosu-darstva i prava Rossii / YU.P. Titov. - M.: «Prospekt», 1997. - 472 s.
[6] Letyagina E.A. Istoricheskie etapy i predpo-sylki razvitiya zakonodatel'stva ob ugolovnoj otvetst-vennosti za prestupleniya protiv pravosudiya / E.A. Letyagina // Teoriya gosudarstva i prava. - 2019. - № 4(16). - S. 64.
[7] Titov YU.P. Ukaz. soch.
[8] Bochkarev V.V. K voprosu o zakonnosti «posulov» v drevnerusskom prave XIV-XV vv. / V.V. Bochkarev // Vestnik «Al'yans-Arheo». - 2014. - № 3. - S. 6.
[9] Pskovskaya Sudnaya gramota // Vestnik Universiteta imeni O. E. Kutafina. 2015. №7. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pskovskaya-sud-naya-gramota (data obrashcheniya: 04.10.2023).
[10] Vereshchagina A.V. Evolyuciya legalizacii prestuplenij protiv pravosudiya v rossijskom ugolovnom zakonodatel'stve / A.V. Vereshchagina // Territoriya novyh vozmozhnostej. Vestnik Vladiv-ostokskogo gosu-darstvennogo universiteta ekono-miki i servisa. - 2022. - T. 14. - № 2. - S. 126.
[11] Letyagina E.A. Istoricheskie etapy i predpo-sylki razvitiya zakonodatel'stva ob ugolovnoj otvetst-vennosti za prestupleniya protiv pravosudiya / E.A. Letyagina // YUridicheskaya nauka i praktika: Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii. - 2020. - № 1(49). - S. 59.
[12] Skvoznikov A.N. Otvetstvennost' za prestupleniya protiv pravosudiya i interesov gosudarstven-noj sluzhby po Sudebnikam 1497 i 1550 gg. / A.N. Skvoznikov // Vestnik Samarskoj gumanitarnoj akademii. Seriya: Pravo. - 2012. - № 1. - S. 81.
[13] Sviridov S.V. Genezis normy o fal'sifikacii dokazatel'stv v otechestvennom zakonodatel'stve / S.V. Sviridov // Vestnik ekonomicheskoj bezopas-nosti. - 2016. - № 6. - S. 126.
[14] Dorskaya A.A. Evolyuciya prestuplenij protiv pravosudiya v Rossii / A.A. Dorskaya // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta. Seriya: YUrisprudenciya. - 2022. - № 3. - S. 16.
[15] Zagidullin M.R. Normy o yuridicheskoj otvetstvennosti v sudebnom processe v Sobornom Ulozhenii 1649 goda / M.R. Zagidullin // Ex jure. -2018. - № 3. - S. 8.
[16] Darovskih S.M. Istoricheskie etapy sostya-zatel'nosti v rossijskom ugolovnom processe (do sovetskogo perioda) / S.M. Darovskih // Vestnik YUUrGU. Seriya: Pravo. - 2007. - № 28 (100). - S. 41.
[17] Bredihin A.L. Artikuly voinskie Petra I: obshchaya harakteristika i istoricheskoe znachenie / A.L. Bredihin // Uchenye zapiski Kazanskogo yuridi-cheskogo instituta MVD Rossii. - 2022. - T 7. - №1 (13). -S. 22.
[18] Georgievskij E.V. Prestupleniya protiv pravosudiya v ugolovnom zakonodatel'stve Rossii epohi absolyutnoj monarhii / E.V. Georgievskij, R.V. Krav-cov // Sibirskij yuridicheskij vestnik. - 2021. - № 2 (93). - S. 64.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 10 • 2023
