CC BY
14DOI 10.47643/1815-1337_2023_4_227 УДК 347.9
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В РОССИИ МОСКОВСКОГО ПЕРИОДА HISTORICAL DEVELOPMENT OF CIVIL PROCEEDINGS IN RUSSIA OF THE MOSCOW PERIOD
ГАЛУСТЯН Наталья Васильевна,
кандидат юридических наук, доцент кафедры правоведения, Севастопольский экономико-гуманитарный институт (филиал) ФГАОУ ВО «Крымский федеральный университет им. В.И. Вернадского», доцент кафедры «Гражданское право и процесс»,
Юридического института ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет». Россия, г. Севастополь, ул. Университетская, 33. E-mail: NataliGalustyan@gmail.com;
ПОШИВАЙЛОВА Анна Викторовна,
кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой «Трудовое право», Юридический институт ФГАОУ ВО «Севастопольский государственный университет». Россия, г. Севастополь, ул. Университетская, 33. E-mail: poshivaylovaav@mail.ru;
GALUSTYAN Natalia Vasilyevna,
Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Jurisprudence,
Sevastopol Economic and Humanitarian Institute (branch) V.I. Vernadsky Crimean Federal University, Associate Professor of the Department of Civil Law and Process,
The Law Institute of the Federal State Educational Institution "Sevastopol State University". 33 Universitetskaya str., Sevastopol, Russia. E-mail: NataliGalustyan@gmail.com;
POSHIVAILOVA Anna Viktorovna,
Candidate of Law, Associate Professor, Head of the Department of Labor Law, Law Institute FSAOU HE "Sevastopol State University". 33 Universitetskaya str., Sevastopol, Russia. E-mail: poshivaylovaav@mail.ru
Краткая аннотация: В статье рассматривается историческое развития гражданского судопроизводство России. Авторы, исследуя исторические памятники русского права, попытались проследить некоторые этапы и некоторые закономерности рядя процессуальных институтов.
Abstract: The article discusses the historical development of civil justice in Russia. The authors, exploring the historical monuments of Russian law, tried to trace some stages and some patterns of a number of procedural institutions.
Ключевые слова: гражданские судопроизводство; гражданский процесс; историческое развитие; доказательства, истец, ответчик, свидетели, мировое соглашение.
Keywords: civil litigation; civil process; historical development; evidence, plaintiff, defendant, witnesses, settlement agreement.
Для цитирования: Галустян Н.В., Пошивайлова А.В. Историческое развитие гражданского судопроизводства в России Московского периода // Право и государство: теория и практика. 2023. № 4(220). С. 227-230. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_4_227.
For citation: Galustyan N.V., Poshivailova A.V. Historical development of civil proceedings in Russia of the Moscow period // Law and state: theory and practice. 2023. No. 4(220). pp. 227-230. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_4_227.
Статья поступила в редакцию: 04.01.2023
Московский период развития гражданского процесса совпал с началом в 15 веке процессом объединения княжеств, под эгидой Московского, привел к необходимости систематизации и обобщению разобщенного законодательства и противоречивой судебной практики. В этих условиях был подготовлен Судебник 1497 года который, преследовал цель «отражения общих норм судоустройства и судопроизводства, подчинении местного суда центральному [5, с. 150]». Солидарен в своем восприятии целей создания данного акта и А. А. Зимин., особо подчеркивающий, что «основная проблема судебника была в организации судопроизводства на всей территории государства... и регламентации судебных пошлин [5, с. 157]».
Но не только процессом централизации государства обусловлены причины принятия нового законодательного акта. Одной из причин стала также все более явственно проявляющееся к анализируемому периоду несовершенство Русской Правды, особенно в вопросах регламентации гражданского процесса, доказательства чего были приведены выше. Восполнить существующие пробелы, с учетом накопленного в процессе правоприменительной деятельности опыта, а также обобщить достижения в правотворческой деятельности отдельных княжеств и прежде всего Новгородской и Псковской боярских республик был призван Судебник 1497 года, установивший единые правила судопроизводства для судебных инстанций всего, теперь уже объединенного русского государства.
Важным достижением Судебника стало закрепление нормы, позднее переродившийся в один из основополагающих принципов процесса, недопустимости произвольного отказа в рассмотрении иска. Ее особая значимость подчеркивается закреплением в статье 2. Допустимым основанием к отказу к принятию жалобы является только неподсудность дела судье, и в таком случае он обладает правом передать дело князю или «к тому его послати, которые люди приказны ведати», то самостоятельно, без вмешательства князя направить дело на рассмотрение полно-
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 4(220)
мочного суда. Однако лишенная санкции, данная норма изначально была обречена на приобретение статуса «мертвой», безбоязненно нарушаемой дьяками и подьячими, которые в своих корыстных интересах, стремясь получить дополнительные выгоды имущественного характера, создавали препятствия в подачи исков, подтверждение этому находим в дошедших до нас документах монастырских архивов, где фиксировались любые виды расходов, в том числе и на оплату взяток [6, с. 147].
Как и в предшествующий период развития гражданско-процессуального законодательства, производство в суде по гражданским делам начиналось исключительно по инициативе лица, ищущего защиту, путем подачи челобитной [9, с. 108]. Причем следует отметить, что Судебник не содержал указаний относительно ее формы, но с помощью лингвистического метода толкования статьи 2, содержащей формулировку «А какой жалобник придет» и «жалобника не отсылати», можно прийти к выводу, что челобитная была устной, так как сама жалоба (иск в соответствии с современной терминологией) неотделима от лица ее подавшего и более того судья принимает не саму жалобу, а человека - «жалобщика», кроме того, далее по тексту Судебника не встречается каких-либо уточнений относительно ее формы.
После поступления в полномочный на рассмотрение иска суд, судья принимал решение о назначении дела к судебному разбирательству. В самом Судебнике сроки назначения не оговорены и данный вопрос разрешался на основе выработанных практикой обычаев, так, например, крестьяне могли вызываться в суд только в период с 1 октября по 1 апреля, в так называемое «неделовое время», когда не проводились сельскохозяйственные работы [5, с. 150].
Затем особые должностные лица суда были обязаны уведомить ответчика. Уведомление оформлялось посредством приставной грамоты, подписываемой недельщиком, основным должностным лицом, уполномоченным, как писал С. Герберштейн «созывать людей на суд [3]», которая содержала в себе информацию о спорном правоотношении, противной стороне и цене иска [8]. С подготовленной грамотой пристав, в соответствии с ст. 45 был обязан ознакомить ответчика или, выражаясь терминологией Судебника: «накинуть на ответчика срочную», то есть получить от него обязательство явиться в суд, в назначенное время для участия в разрешении спора. Таким образом, основное отличие приставной грамоты от упоминающейся в Псковской судной грамоте позовницы, ее ближайшей предшественницы, в ее публичном характере. Если позвоница, как мы могли убедиться ранее, составлялась самим истцом, то приставная грамота подготавливалась и недельщиком, то есть должностным лицом, как следствие этого, формализуясь и приобретая официальный характер [1, с. 162]. Кроме того, Псковская судная грамота допускала вручение извещения о вызове в суд не только судейским чиновником, но также представителем вечевых властей и даже обычным жителем.
В назначенное время в суд должны были явиться обе стороны, причем неявка, надлежаще извещенного ответчика влекло признание требований истца, подлежащих удовлетворению и вынесению «бессудной грамоты» (статья 27). Подготовка бессудной грамоты всецело возлагалась на дьяка, который, во-первых, должен был собрать воедино срочные, выданные по данному делу, с учетом возможного переноса сроков, во-вторых, проанализировать срочные, что позволяло разрешить вопрос о возможности выдачи бессрочной. После выполнения данных процедур дьяк давал указания подьячему составить саму грамоту. Вместе с тем. допускалось откладывать рассмотрение дела по инициативе как обеих, так и одной из сторон (статья 26).
Явившись в суд, истец и ответчик должны были подать «ставочное челобитье», в котором объявляли о своей явке и готовности принять участие в судебном разбирательстве, которое подразделялось на собственно суд, именуемый также судоговорением, и вынесение приговора.
В рамках первого этапа, формировали предмет доказывания и представляли суду доказательства.
Первое слово судья давал истцу, который должен был изложить, в чем состоит его иск. Выслушав истца, судья обращался к ответчику и говорил ему «отвечай». Отсюда и выработалось самое слово ответчик, неизвестное предшествующим нормативным правовым актам. Выслушав обе стороны, судья снова обращался к истцу и спрашивал, чем он доказывает свой иск. Истец должен был перечислить все свои доказательства, затем судья обращался к ответчику и спрашивал, шлется ли он на те же доказательства, на тех же свидетелей, на те же грамоты и прочее, или у него есть свои, если названные сторонами доказательства не находились налицо, судья давал срок для их предъявления. Суд занимал, таким образом, несколько заседаний, разделенных иногда значительными промежутками времени.
В сравнении с предыдущим периодом развития процессуального законодательства, система доказательств, не претерпела существенных изменений, сохранив и не приобщив новых видов доказательств, за исключением «поля». Судебнику известны такие виды доказательств как свидетельские показания («речи послуха»), присяга, а также, новый вид «Божьего суд» - поле, а также вещественные доказательства, под которыми, как правило, понимались различные документы.
Так Судебник не делит свидетелей на «видоков» и «послухов», употребляя лишь последний термин, понимая под ним то лицо, которое может подтвердить факт, на который ссылается участник процесса.
Свидетельские показания, превалируют над всеми иными видами и как показывает анализ Судебника, рассматривались в качестве основных и бесспорных доказательств, которые возможно было применять по всем категориям дел, за исключением дел с участием иностранцев, которым разрешалось в обоснование своей позиции прибегать к присяге, что как отмечает авторы Российского законодательства, объясняется тем, что лицам чужеземцам, в условиях российской действительности было очень тяжело самостоятельно найти свидетелей [1, с. 251].
Особая значимость свидетельских показаний, подчеркивается не только численным превосходством случаев, когда возможно их использование, но также и качеством бесспорности. Этим и объясняется то обстоятельство, что ссылаться на свидетелей могла лишь одна сторона, а именно истец, за исключением дел, связанных с признанием добросовестности приобретателя вещи.
Свидетель должен был подтвердить сказанное истцом и в том, случае если показания истца и ответчика не совпадали, суд рассматривал это в качестве основания к отказу в удовлетворении требований: «А послух не говорит перед судиями в ысцевы речи, и истець тем и вано-ват». Аналогичное правовое последствие влекла и неуважительная неявка свидетеля в суд (статья 18).
Неразвитость правил оценки доказательств обусловила невозможность представления сторонами одного вида доказательств в обоснование своей позиции, как следствие этого, правом использования свидетельских показаний в подтверждение своей позиции по делу обладал лишь истец. В таких условиях единственным средством защиты ответчика, по всем делам, за исключением казусов, связанных с обоснованием добросовестности приобретения вещи на торгу, были собственные показания, письменные документы, а также «поле».
Неоднозначным на наш взгляд кажется вопрос о том, что являлось ли «поле» самостоятельным видом доказательств. Некоторые исследователи, в частности М. А. Фокина рассматривает данный институт в качестве самостоятельного вида доказательств. Применительно к Судебнику 1497 года данная позиция, безусловно, верна, но к периоду составления Судебника 1550 года поле уже начало деградировать, что проявились в утрате им статуса самостоятельного доказательства и наделения его функцией подтверждения истинности или ложности других доказательств (свидетельских показаний или показаний сторон) [9]. Данный вывод подтверждается тем, что поле упоминается всегда в неразрывной связи с показаниями ответчика, более того, как говорит бытописатель России 16 века С. Герберштейн началу поля предшествовала следующая словесная формула: «Требую назначить мне присягу, вручаю себя правосудию божию и требую поля и поединка», то есть судебный поединок был средством с помощью которого устанавливалась истина сказанного ответчиком [3, с. 101]. Несовершенство данного процессуального способа установления истины по делу, а также его осуждение церковью обусловило незначительное время существования поля. Начало процесса деградации поля прослеживается уже в Судебнике 1550 года, который допускал возможность выставления для участия в нем «наймита» (статьи 49, 50), в случае физической немощности или принадлежности к церковному сану. Возможность представительства, в таком действии как поле, корреспондирующем, прежде всего к божественной справедливости независимой от человеческой воли, где неправый не способен победить, говорит об утрате полем своей идеологической основы, лежащей в плоскости христианского вероучения и доверия к такому способу установления истинности, как со стороны самих участников процесса, так и власти. В итоге поле, уже к середине 17 века ушло из судебной практики.
По итогам рассмотрения дела, на сторону, проигравшую процесс, возлагалась обязанность заплатить судьям, рассматривавшим дело судебную пошлину, размер которой зависел от цены иска.
Пожалуй, одной из самых существенных недоработок Судебника является отсутствие регламентации сроков проведения судебного разбирательства, что, при отсутствии какой-либо ответственности судей, которым Судебник все же и запрещал «волокитить дело» (статья 32), создавало благоприятную обстановку для затягивания процесса и понуждения сторон к стимулирующим выплатам работникам суда. В добавление к этому, следует отметить, что в этой же статье закреплялась обязанность стороны, проигравшей дело возместить, убытки, причиненные злоупотреблениями судейскими чиновниками своими полномочиями, выразившимися в затягивании рассмотрения дела.
Об этом свидетельствуют многочисленные записи, монастырских приходно-расходных книг, о расходах связанных с уплатой поминок и посулов судьям, для обеспечения не только выигрыша дела, но зачастую и реализации самого права на судебную защиту и вершения правосудия в соответствии с законом [7], при этом следует отметить, что в, то время выплаты такого рода не рассматривались законодателем как противозаконные, а обществом, как аморальные, поэтому плата работникам суда, сверх установленных законодателем пошлин было явлением повсеместным, а оперативность правосудия зависела от размера подношения и покровительства высших служилых людей.
Судебник предусматривает несколько вариантов завершения процесса, во-первых, вынесением судебного решения («правой грамоты»), во-вторых, передачей дела на рассмотрение вышестоящего суда («доклад»), в-третьих, заключением мирового соглашения.
Судебное решение составлялось в письменном виде (статья 16), что говорит о все более возраставшей формализации процесса. По инициативе участника процесса могла выдаваться его копия, подготавливаемая подьячим и подписываемая дьяком.
В свою очередь, «доклад» представлял собой передачу по инициативе суда, без учета мнения сторон, дела на рассмотрение суда князя в случае, если в процессе рассмотрения дела у судьи возникали трудности в применении норм права или в анализе обстоятельств дела. При передаче дела составлялся «докладной список», представлявший собой протокол заседания суда, рассматривающего дело, на основании которого вышестоящий суд принимал решение, оформляя его на оборотной стороне «докладного списка». Как отмечают ученые, занимающиеся исследованием Судебника 1497 года, данный институт выполнял функцию обеспечения единообразия судебной практики, в условиях тенденций централизации аппарата государственной власти [5, с. 150], поскольку на докладе дело, как правило, не рассматривалось по существу, а только проверялось с формально- процессуальной точки зрения [1, с. 245]. Хотя некоторые исследователи, в частности, Ф. М. Дмитриев, склонны рассматривать доклад как прообраз институту апелляционного производства [1, с. 234]. Вместе с тем, представляется, что данную позицию признать верной не представляется возможным в силу следующих обстоятельств.
Прежде всего, если мы желаем в природе какого-либо ранее существовавшего правого явления выявить сходства с ныне существующим, необходимо выявить существенные признаки, как первого, так и второго и путем их дальнейшего сопоставления признать их тождественными или различными. Так сущность современного института апелляции заключается в пересмотре по инициативе сторон, уже вынесенного судом первой инстанции решения [4, с. 126]. В свою очередь инициирование передачи дела по докладу лежало вне плоскости правомочий сторон и более того в процессе доклада вышестоящий суд не проверял с позиции законности и обоснованности решение, принятое нижестоящим судом, поскольку на момент передачи дела по докладу такого акта еще не было.
ПРАВО И ГОСУДАРСТВО: теория и практика. 2023. № 4(220)+-
Таким образом, мы, вслед за М. Ф. Владимирским-Будановым [2, с. 346], можем с достоверностью заявлять, что доклад не являлся прообразом современного института апелляции.
Если же попытаться найти в Судебнике нормы, которые более детально совпадали с современным институтом апелляционного производства таковыми можно будет признать «пересуд», закрепленный в ст. 19. Подобно Новгородской Судной Грамоте, в порядке пересуда в суде князя могли пересматриваться решения любого нижестоящего суда, по инициативе стороны, полагающей, что вынесение решение является неправым. При этом, в рамках пересуда дело подлежало новому рассмотрению, «с головы», то есть с проведением всех предусмотренных законом процедур.
Особая значимость права на пересмотр решения выражается, прежде всего, в разрушении общественного стереотипа об абсолютной истинности принятого судьей, а в особенности судьей суда боярского, решения. С этого момента, государство, в высшем законодательном акте, исходящем от самого князя Московского, признает, возможность ошибки при рассмотрении дела, что вселяло в тяжущихся стремление к повышению активности в защите своих интересов.
И наконец, заключение мирового соглашения как способ завершения процесса, также, как и пересуд, мог быть реализован исключительно по инициативе сторон, причем на любой из стадий гражданского процесса, при этом в зависимости от того на какой стадии сторонами реализовывалось данное право зависел размер государственной пошлины. Так если стороны примирялись в самом начале процесса до самого судебного разбирательства, после извещения ответчика, уплате подлежало только «хоженое», то есть государственная пошлина за услуги по извещению о возбуждении производства по гражданскому делу (ст. 53). Если же примирение осуществлялось после назначения поля, без его фактического проведения, взысканию подлежала также и «полевая пошлина». Таким образом, на основании изложенного можно сделать вывод, что вид взыскиваемой пошлины и соответственно ее размер зависел от того, какой объем действий судом был выполнен.
Таким образом, второй период развития гражданского процесса также носил состязательный характер, и нововведения не изменили его сущности, хотя некоторые из них уже начали свидетельствовать о возрастании роли суда, так в его составе появились особые должностные лица, полномочные на выяснение обстоятельств дела и выявления доказательств в случае возникновения трудностей в процессе разрешения казуса ввиду неопределенности обстоятельств дела.
Библиогра фия:
1. Алексеев Ю. Г. Судебник Ивана III: традиции и реформы. - М. : Дмитрий Буланин, 2001. - С. 83.
2. Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. - Ростов-на-Дону: Феникс, - 1995. - С. 455.
3. Герберштейн Сигизмунд. Записки о Московии: в 2 т. / под ред. А. Л. Хорошкевич. - М. : Памятники исторической мысли, 2008. Также следует отметить, что в этой статье закреплялась обязанность стороны, проигравшей дело возместить, убытки, причиненные злоупотреблениями судейскими чиновниками своими полномочиями, выразившимися в затягивании рассмотрения дела.
4. Пошивайлова А. В. Актуальные проблемы современного апелляционного производства в гражданском процессе // Сборник научных статей по итогам Четвертого Севастопльского юридического форума, прошедшего 22-23 сентября 2021 на базе Юридического Института Севастопольского государственного университета / отв. ред. С. А. Васильев. - М. : Центркаталог, 2022. - 244 с. - С. 126-131.
5. Российское законодательство X - XX веков: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. В 9-ти томах. Т. 2 / отв. ред. Горский А. Д.; под общ. ред. Чистякова О. И. - М. : Юридическая литература, 1985. - Т. 2. - С. 150.
6. Седов П. В. Подношения в московских приказах XVII // Отечественная история. - 1996. - № 1. - С. 140.
7. Седов П. В. «На посуле как на стуле» // Звезда. - 1998. - № 4. - С. 211.
8. Сергеевич В. И. Лекции по истории русского права. Спб. : типография М. М. Стасюлевича, 1910. : [Электронный ресурс] // ГАРАНТ-Образование. — URL: http://edu.garant.ru/ (дата обращения: 21.12.2022). - Режим доступа: для зарегистрир. пользователей. справочно-правовой системы «ГАРАНТ». (Дата обращения: 21.12.2022).
9. Фокина М. А. Состязательный гражданский процесс России // Правоведение. - 1999. - № 1. - С. 109.
References:
1. Alekseev Yu. G. Ivan III's Sudebnik: Traditions and Reforms. - M. : Dmitry Bulanin, 2001. - P. 83.
2. Vladimirsky-Budanov M. F. Review of the history of Russian law. - Rostov-on-Don: Phoenix, - 1995. - p. 455.
3. Herberstein Sigismund. Notes on Muscovy: in 2 volumes / edited by A. L. Khoroshkevich. - M. : Monuments of Historical Thought, 2008. It should also be noted that this article fixed the obligation of the party who lost the case to compensate for the losses caused by the abuse of judicial officials of their powers, expressed in delaying the consideration of the case.
4. Poshivailova A.V. Actual problems of modern appeal proceedings in civil proceedings // Collection of scientific articles on the results of the Fourth Sevastopol Legal Forum, held on September 22-23, 2021 on the basis of the Law Institute of Sevastopol State University / ed. S. A. Vasiliev. - M. : Tsentrkatalog, 2022. - 244 p. - pp. 126-131.
5. Russian legislation of the X - XX centuries: Legislation of the period of formation and strengthening of the Russian centralized state. In 9 volumes. Vol. 2 / ed. Gorsky A.D.; under the general ed. Chistyakova O. I. - M. : Legal Literature, 1985. - Vol. 2. - p. 150.
6. Sedov P. V. Offerings in Moscow orders XVII // Domestic history. - 1996. - No. 1. - p. 140.
7. Sedov P. V. "On a promise as on a chair" // Zvezda. - 1998. - No. 4. - p. 211.
8. Sergeevich V. I. Lectures on the history of Russian law. St. Petersburg : printing house of M. M. Stasyulevich, 1910. : [Electronic resource] // GARANT-Education. — URL: http://edu.garant.ru / (accessed: 12/21/2022). - Access mode: for registration. users. reference and legal system "GARANT". (Date of appeal: 12/21/2022).
9. Fokina M. A. Adversarial civil process of Russia // Pravovedenie. - 1999. - No. 1. - p. 109.
