CC BY
234
Исторический, законодательный, практический и теоретический аспекты становления и развития залога как меры пресечения
А.М. Козина, преподаватель, ФГБОУ ВПО Оренбургский ГУ
В соответствии с конституционными положениями, принципом презумпции невиновности законодатель обеспечивает защиту прав и законных интересов гражданина, признаваемого подозреваемым или привлекаемого в качестве обвиняемого. Поэтому ограничение его прав и свобод должно носить минимальный характер и применяться только в той степени, в какой это необходимо для выполнения правоохранительными органами своих функций.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее по тексту — УПК РФ), регулируя взаимоотношения сторон, уделяет особое внимание правам, свободам и законным интересам личности, вовлечённой в орбиту уголовной юрисдикции. Необходимость соблюдения гарантий права на защиту остро ощущается на этапе применения мер уголовно-процессуального принуждения. Меры пресечения, как составная часть мер государственного принуждения, связаны с существенным ограничением личной свободы человека, а в свете исследуемой меры в виде залога — экономической составляющей такой свободы. Поэтому важность законодательной и научной разработки механизма применения любой меры пресечения, в том числе в виде залога, актуальная задача всего российского правосудия.
Стоит отметить, что поднятый вопрос является предметом обсуждения в среде российских юристов более сотни лет.
Например, В.Д. Кузьмин-Караваев уделял особое внимание имеющемуся дуализму в деятельности государственных органов и должностных лиц, в чьём производстве находится уголовное дело и решающих вопрос о применении той или иной меры пресечения. Эта двойственность задачи проявляется, по его мнению, в «несовместимости и противоположности требований, вытекающих из интересов личной свободы» [1]. Мы согласны с ним, так как следователь или суд и по сей день вынуждены одновременно раскрыть истину по уголовному делу и наложить кару на виновного.
П.И. Люблинский усматривал в тенденции к росту случаев применения всякой меры пресечения, даже при малейшем подозрении личности в
совершении ею того или иного преступления, пусть и незначительного, неуважительное отношение со стороны государства к правам и свободам личности. По его словам, государство обязано при высокой степени уважения к правам и свободам личности в уголовном судопроизводстве жертвовать «некоторым процентом побегов для того, чтобы больше оградить личность» [2]. Но, на наш взгляд, такая чрезмерная мягкость со стороны государства не предпочтительна, так как противоречит самому духу государственно-властных предписаний, их исполняемости членами общества, ведёт к перегибам уголовно-процессуальных предписаний не в пользу равенства. Ведь обвиняемый хоть и является центральной фигурой уголовного процесса, но в большинстве своём идеализировать законопослушность которого означает пренебречь, к примеру, правами и законными интересами потерпевшего, в том числе на его жизнь и здоровье.
Поэтому задачей законодателя в вопросе регламентации порядка, оснований применения меры пресечения является соблюдение баланса законных интересов как государства, так и личности, будь-то подозреваемый (обвиняемый, подсудимый) или потерпевший.
Для этого совершенно очевидна правильность определения основной цели применения меры пресечения — предупреждение наступления негативных последствий для уголовного судопроизводства не только в настоящий момент, но и в будущем. Безусловно, что те сведения, которые послужили на первоначальном этапе основаниями для опасения, что обвиняемый (подозреваемый) может скрыться, помешать установлению истины, продолжать преступные действия и так далее, могут в дальнейшем указывать достоверно на будущее поведение обвиняемого. В этом смысле эффективность всего уголовного процесса подчас зависит от правильного выбора меры пресечения из максимально широкого законодательно определённого перечня. Причём, как нам видится, такой выбор надлежит быть поэтапным — от менее жёсткой меры к более строгой, что наглядно демонстрировали Уставы уголовного судопроизводства 1864 г., когда было сужено применение личного задержания и разви-
та система других мер пресечения, оставляющих обвиняемого на свободе.
Так, ст. 428 Уставов уголовного судопроизводства закрепила меру пресечения в виде залога как вторичную меру пресечения и гласила: «До представления поручительства или залога обвиняемый подвергается домашнему аресту или содержанию под стражей». По этому поводу И.Я. Фойницкий писал, что «Уставы 20 ноября совершенно изменили систему Свода по вопросу о мере пресечения» [3].
Обращаясь к опыту советского периода развития уголовно-процессуального законодательства, следует отметить, что система мер пресечения, в том числе исследуемая (в виде залога), регламентировалась изначально в «Положении о военных следователях» от 30 сентября 1919 г., в первом советском Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР от 25 мая 1922 г. и в последующем от 15 февраля 1923 г. Так, ст. 153-155 УПК РСФСР от 15.02.1923 г. закрепляли, что залог состоит в деньгах или ином имуществе, вносимом в суд самим обвиняемым или другим лицом или организацией в обеспечение явки обвиняемого к следователю и суду; сумма залога определялась следователем в соответствии с тяжестью обвинения, с силой улик, имеющихся по делу против обвиняемого, имущественным положением поручителя или залогодателя и другими обстоятельствами дела, о чём составлялся протокол. Данный кодекс, просуществовав в течение 37 лет, по большому счёту, воспринял нормы Уставов уголовного судопроизводства в практически неизменном виде. В части применения залога изменился лишь порядок обращения денежных средств (в соответствии со ст. 156 УПК РСФСР 1923 г. - в доход республики).
Позднее, с принятием УПК РСФСР 27 октября 1960 г., среди всех ранее существовавших мер пресечения имущественного характера был сохранён залог в достаточно усечённом виде, и ему посвящалась лишь одна ст. 99. Такие изменения были связаны с объявленным в государстве политическим курсом, направленным в том числе на материальное равенство граждан. Тем не менее ст. 99 УПК РСФСР 1960 г. закрепляла, что «Залог состоит в деньгах или ценностях, вносимых в депозит суда обвиняемым, подозреваемым либо другим лицом или организацией в обеспечение явки обвиняемого, подозреваемого по вызовам лица, производящего дознание, следователя, прокурора, суда».
Надо отметить, что практикой отвергалось применение залога как меры пресечения, поэтому процессуалисты того времени в основном с осуждением относились к позиции законодателя о необходимости существования залога. Например, Ю.Д. Лившиц сравнивал данную меру пресечения с «возможностью за деньги купить себе свободу на время следствия» и склонялся в своих рассуждениях к приоритетности подписки о невыезде, личного или общественного поручительства, заключения обвиняемого под стражу [4].
Другую точку зрения по данному вопросу высказывали 3.3. Зиннатуллин и З.Д. Еникеев. Так, 3.3. Зиннатуллин отмечал, что отрицать существование залога как меры пресечения неправильно и применять её необходимо тогда, когда отсутствуют процессуальные основания для применения заключения под стражу, а подписка о невыезде неэффективна [5]. В унисон с ним мыслил З.Д. Еникеев, который предлагал применять залог по уголовным делам «о менее опасных преступлениях, причинивших имущественный вред и караемых штрафными санкциями» [6]. Подобные споры тем не менее никак не повлияли на законодательное усовершенствование рассматриваемой меры пресечения или практику её применения.
В условиях современного развития российской экономики и общественного сознания залог как мера пресечения не только имеет право на существование, но и обладает целым рядом преимуществ перед другими мерами пресечения: экономия средств налогоплательщиков за счёт отсутствия необходимости содержания лица под стражей; воспитательный эффект достигается путём угрозы материальных потерь залогодателем; устраняются проявления общественной дезадаптации личности подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), что также способствует появлению новых сведений о поведении, учитываемых судом при вынесении окончательного решения по делу.
Также следует отметить, что в последние годы возрастает интерес к залогу в научной уголовно -процессуальной литературе. Но большинство авторов внесли свой вклад по рассматриваемой проблеме либо до принятия УПК РФ, либо в период становления практики применения залога по ст. 106 УПК РФ.
С законотворческих позиций регламентация данной меры пресечения постоянно совершенствуется. В свете Федерального закона № 60-ФЗ от
07.04.2010 г. «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (с учётом последующих изменений и дополнений, внесённых Федеральным законом РФ от
06.12.2011 г. № 405-ФЗ) произошли существенные изменения, расширившие ст. 106 УПК РФ до десяти частей [7]. Федеральным законом № 141-ФЗ от 04.06.2014 г. были внесены в указанную выше норму изменения, позволяющие сделать вывод о стремлении законодателя сделать залог более доступной мерой пресечения для широких масс лиц, привлекаемых к уголовной ответственности [8]. В частности, был снижен порог размера залога со 100000 до 50000 руб. При таких очевидных преимуществах практика применения залога как меры пресечения в настоящее время оставляет желать лучшего.
По данным Судебного департамента при Верховном суде РФ количество рассмотренных ходатайств о применении меры пресечения в виде залога за
6 мес. 2014 г. составило в целом по России 143 (для сравнения за аналогичный период в 2013 г. — 103), из них удовлетворено — 126 (в 2013 г. за 6 мес. — 91), в порядке замены иной меры пресечения на залог — 297 (за аналогичный период в 2013 г. — 172) [9]. Аналогичные данные по Приволжскому федеральному округу и Оренбургской области следующие: количество рассмотренных ходатайств о применении меры пресечения в виде залога за 6 мес. 2014 г. составило 15; по Оренбургской области — 4 (для сравнения за аналогичный период в 2013 г. — 5) [10]. Если рассматривать эти данные в сравнении с количеством рассмотренных ходатайств о применении меры пресечения в виде содержания под стражей, то из тех же статистических сведений вытекает, что залог применяется в 0,2% случаев.
В связи с этим приведём несколько примеров, полученных нами при изучении уголовных дел, когда к обвиняемым в качестве меры пресечения применялся залог.
Констатируя отсутствие оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, судами Оренбургской области применялась мера пресечения в виде залога. Например, в отношении несовершеннолетнего Г., подозреваемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 2 ст. 158, п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ, следователь СО при ОВД по МО г. Бузулук и Бузулукский район обратилась в суд с ходатайством об избрании ему меры пресечения в виде заключения под стражу. В судебном заседании прокурор, выступая по данному ходатайству посчитал доводы следствия обоснованными. Суд, исследовав представленные материалы, пришёл к выводу о необходимости применения такой меры пресечения, как залог. Мотивировал своё решение тем, что Галимов Р.Ф. является несовершеннолетним, обвиняется в совершении преступлений, относящихся к категории средней тяжести, вину признал, имеет постоянное место жительства, проживает с родителями, обучается в техникуме.
В другом случае судом было отказано в удовлетворении ходатайства следователя по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел СУ СК при прокуратуре РФ по Оренбургской области о продлении срока содержания под стражей в отношении А., обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 135 и ч. 2 ст. 239 УК РФ. Суд пришёл к выводу о недостаточности представленных следователем оснований о невозможности изменения меры пресечения в отношении обвиняемой. Доводы следствия о намерениях А. в случае её нахождения на свободе активно противодействовать органам предварительного следствия, продолжать заниматься преступной деятельностью, несостоятельны и ничем не подтверждены. Напротив, обвиняемая была намерена сотрудничать с органами следствия и
активно способствовать раскрытию преступления, а органы следствия, не допрашивая А. по конкретным обстоятельствам дела с целью выяснения обстоятельств инкриминируемого ей преступления, отказывали ей в этом. Следственные действия, которые было необходимо провести по делу, могли быть проведены и без участия обвиняемой. Кроме того, обвиняемая положительно характеризовалась, имела постоянное место работы, жительства и двоих несовершеннолетних детей, которые нуждались в постоянной опеке матери, что подтверждалось справкой и консультацией психолога. Эти обстоятельства были признаны судом достаточными для изменения меры пресечения в отношении обвиняемой на денежный залог в сумме 1 млн руб. [11].
Таким образом, в настоящее время имеется достаточная основа для развития и совершенствования залога как меры пресечения. На пути повышения его эффективности имеются определённые трудности, связанные как с экономической несостоятельностью граждан, «советской» ментальностью, бесконтрольностью и формализмом следователей и судей, некачественной организацией расследования по уголовным делам в целом, так и сложной, малоизученной юридической природой залога, усложнённым процессуальным порядком применения данной меры пресечения и отсутствием понятной формулы исчисления размера залога в уголовном процессе.
Литература
1. Кузьмин-Караваев В.Д. Пресечение способов уклонения от следствия и суда / В.Д. Кузьмин-Караваев. СПб., 1902. С. 59 [Электронный ресурс]. URL: http://www.knigafund.ru/ books/26493/read (дата обращения 03.02.2015).
2. Люблинский П.И. Свобода личности в уголовном процессе. Меры, обеспечивающие неуклонение обвиняемого от правосудия. СПб., 1906. С. 20. [Электронный ресурс]. URL: http://www.bibliard.ru/vcd-678-1 -962/GoodsInfo.html (дата обращения 03.02.2015).
3. Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: лекции / общ. ред., послесл., прим.: А.В. Смирнов. СПб.: Альфа, 1996. Т. 2. С. 35.
4. Лившиц Ю.Д. Меры пресечения в советском уголовном процессе. М., 1964. С. 138.
5. Зиннатуллин З.З. Уголовно-процессуальное принуждение и его эффективность: вопросы теории и практики / науч. ред. В.П. Малков. Казань: Изд-во Казанского государственного университета, 1981. С. 136.
6. Еникеев З.Д. Применение мер пресечения по уголовным делам. Уфа: Изд-во Башкирского университета, 1988. С. 84.
7. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации. Федер. закон: [принят Гос. Думой 26 марта 2010 г. № 60-ФЗ: по состоянию на 06 декабря 2010 г.)] // Собрание законодательства РФ. 2010. № 15. Ст. 1756.
8. О внесении изменения в статью 106 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Федер. закон: [принят Гос. Думой 20 мая 2014 г. № 141-ФЗ: по состоянию на 28 мая 2014 г.)] // Собрание законодательства РФ. 2014. № 23. Ст. 2926.
9. Основные статистические показатели деятельности судов общей юрисдикции за 6 месяцев 2014 г. (оперативные данные по состоянию на 30.07.2014г.) [Электронный ресурс]. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79.
10. Сводный государственный статистический отчёт районных, городских судов Оренбургской области по форме №1 «Отчёт о работе судов по рассмотрению уголовных дел по первой инстанции» [Электронный ресурс]. URL: http://usd.orb. sudrf.ru/modules.php?name=sud_community&id= 106 (дата обращения 03.02.2015).
11. Обобщение судебной практики рассмотрения судами Оренбургской области ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей в первом квартале 2013 г. [Электронный ресурс]. URL: http://oblsud.orb.sudrf.ru/ modules.php?name=docum_sud&id=241 (дата обращения 03.02.2015).
