CC BY
15
Научная статья
УДК 343.13
исторический путь российского уголовного процесса. размышления после научно-практической конференции «20 лет действия УПК РФ: уроки и перспективы»
Давлетов Ахтям Ахатович
Уральский юридический институт МВД России, Екатеринбург, Россия, davletoff2020@rambler.ru
Аннотация. 26-28 мая 2022 года в Омской академии МВД России состоялась научно-практическая конференция «20 лет действия УПК РФ: уроки и перспективы». Автор анализирует доклады участников конференции и излагает свою позицию по заявленной теме. Отмечается, что главными уроками применения УПК РФ являются безуспешные попытки преобразовать наш уголовный процесс в состязательную (англосаксонскую) форму и сохранение традиционной континентальной (смешанной) его модели, в рамках которой все эти годы развивается уголовно-процессуальная деятельность, и на базе которой следует разработать новый УПК РФ.
Ключевые слова: состязательность, тип уголовного процесса, современный российский уголовный процесс, доктрина нового УПК РФ
Для цитирования: Давлетов А. А. Исторический путь российского уголовного процесса. Размышления после научно-практической конференции «20 лет действия УПК РФ: уроки и перспективы» // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2022. № 3. С. 15-18.
Original article
The historical path of the Russian criminal process. Reflections after the scientific and practical conference «20 years of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation:
lessons and prospects»
Davletov Akhtyam A.
Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia, Yekaterinburg, Russia, davletoff2020@rambler.ru
Abstract. On May 26-28, 2022, the Omsk Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia hosted a scientific and practical conference «20 years of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation: lessons and prospects». The author analyzes the reports of the conference participants and states his position on the stated topic. It is noted that the main lessons of the application of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation are unsuccessful attempts to transform our criminal process into an adversarial (Anglo-Saxon) form and the preservation of the traditional continental (mixed) model of it, within which criminal procedural activity has been developing all these years, and on the basis of which a new Criminal Procedure Code of the Russian Federation should be developed.
Keywords: adversarial nature, type of criminal process, modern Russian criminal process, the doctrine of the new Criminal Procedure Code of the Russian Federation
For citation: Davletov A. A. The historical path of the Russian criminal process. Reflections after the scientific and practical conference «20 years of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation: lessons and prospects» // Bulletin of the Ural Law Institute of the Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 3. Pр. 15-18.
© Давлетов А. А., 2022
Текущий 2022 год имеет особую значимость для уголовного процесса, поскольку 1 июля исполняется 20 лет со дня вступления в действие УПК РФ. Прошедшая 26-28 мая этого года в Омской академии МВД России научно-практическая конференция стала заметным событием в научной жизни юристов-процессуалистов. Множество представителей различных регионов России, а также исследователей из ряда других стран получили возможность высказать свои мнения в контексте заявленной темы. Эта юбилейная дата отмечалась во многих юридических сообществах и собраниях, однако конференция в Омске была, на мой взгляд, самой представительной и продуктивной.
Очевиден тот факт, что за годы действия УПК РФ все процессуалисты разделились на две группы: сторонников и противников состязательности.
Произошло это потому, что состязательность как форма осуществления юридического производства в советское время законодательного закрепления не имела и рассматривалась в науке как способ организации только судебной части уголовного производства (М. С. Строгович) либо как «вредная буржуазная конструкция» (М. А. Чельцов).
По окончании советского периода наиболее рьяные реформаторы бросились искать альтернативу действующей форме уголовного процесса, считая ее недемократичной и поэтому неправильной. Решение усмотрели в состязательности, что нашло свое отражение в Концепции судебной реформы (24 октября 1991 г.). После закрепления в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ требования состязательности судопроизводства реформаторы посчитали, что в основном законе страны их позиция получила необходимое подтверждение и предприняли попытку реализовать идею состязательности в УПК РФ в масштабе всей уголовно-процессуальной деятельности, т. е. не только на ее судебном этапе, где состязательное построение юридической процедуры является аксиомой, но и в досудебных стадиях, которым такая конструкция была неизвестна.
Первый урок 20-летнего опыта применения УПК РФ - это крах заложенной в нем идеи состязательности. Организация уголовного процесса в соответствии с триадой функций - обвинения, защиты и разрешения дела - оказалась нежизнеспособной в досудебном производстве; следователь не превратился в участника стороны обвинения; адвокат-защитник не стал равноправной стороной правового состязания; институт исключения доказательств проявил крайне низкую эффективность; установка на объективную истину, а также соблюдение требований всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела, несмотря на формальный отказ от них, фактически продолжает действовать и т. д. В результате принцип состязательности, закрепленный в масштабах всего уголовного производства (ст. 15 УПК РФ), не получил своей реализации на его досудебном этапе, а осуществляется лишь в судебных стадиях.
Таким образом, в своей основе современный российский уголовный процесс сохранил ту же структуру, которая была в советское время. Этот факт констатирует в своем выступлении на конференции один из ярых сторонников состязательности нижегородский профессор А. С. Александров [1, с. 7-8]: « А по сути устройство уголовно-процессуального механизма принципиально не изменилось по сравнению с советской уголовно-процессуальной моделью. И даже по сравнению с досоветской - русской моделью уголовного судопроизводства имперского периода».
Уважаемый коллега убежден, что такая модель неизбежно порождает обвинительный уклон и далее пишет: «Обвинительный уклон - реальность, которую трудно отрицать. Понимаю начальников, в силу своего положения обязанных оправдывать существующее положение вещей. Труднее понять коллег-ученых, представляющих большую часть научного сообщества, которые являются приверженцами следственной идеологии и не хотят перемен».
Трудно согласиться с данной логикой. С одной стороны, обвинительный уклон признается реальным положением вещей (отметим, на протяжении уже более двух столетий), а с другой - это расценивается как негатив, в существовании которого повинна «большая часть научного сообщества», не желающая перемен.
Я являюсь приверженцем исторически сложившейся традиционной идеологии отечественного уголовного процесса и, вероятно, отношусь к этой части научного сообщества, однако считаю, что УПК РФ и сложившаяся на его основе правоприменительная практика далеки от совершенства и нуждаются в переменах. Того же мнения доктор юридических наук А. А. Орлова [1, с. 39], полагающая, что действующие уголовно-процессуальные нормы «свидетельствуют, с одной стороны, о несовершенстве изначально сформулированной концепции уголовно-процессуального закона, а с другой стороны, - об отсутствии единых концептуальных подходов к практике реформирования уголовного судопроизводства на современном этапе оптимизации его правового регулирования».
Два десятилетия действия УПК РФ и накопившиеся за это время проблемы со всей очевидностью привели к выводу о необходимости разработки нового уголовно-процессуального кодекса. Как отмечает профессор А. В. Победкин [1, с. 45-46], «за 20 лет применения УПК РФ успел безнадежно себя дискредитировать, невзирая на непрерывные попытки реанимировать его поточными правками. Назрела потребность в принятии нового уголовно-процессуального закона, что признают и должностные лица, ответственные за законотворчество».
Отсюда следует, что, как и в 2001 году, перед нами встает ключевой вопрос: каким быть новому УПК РФ? И здесь абсолютно права профессор И. В. Смолько-ва [1, с. 65-66], которая остерегает от поспешности в этом важном деле и заявляет: «Прежде чем приступить к реформированию УПК РФ, необходимо вы-
работать стратегию, определяющую дальнейшую направленность развития уголовно-процессуального законодательства, его ценностное ориентирование, отражающее господствующее в обществе представление о справедливости и значимости. Необходимо определить программу действий на достаточно продолжительный период времени, определяющую долгосрочный вектор развития уголовно-процессуального законодательства». А далее автор называет главную стратегическую задачу «выбрать модель уголовного процесса, которой должна следовать Россия (континентальная, англосаксонская, смешанная)».
Уважаемая коллега И. В. Смолькова точно сформулировала суть и масштаб проблемы, которую надлежит решить законодателю в обозримом будущем. Именно ясно выраженная и аргументированная идея правовой организации уголовно-процессуальной деятельности, отвечающая потребностям и условиям современной России, должна быть представлена авторами-разработчиками нового уголовно-процессуального кодекса.
Все последние десятилетия сторонники состязательности преподносят такое построение уголовного производства как сугубо положительное явление, тогда как его антипод, обозначаемый неблагозвучными терминами «инквизиционный» или «розыскной» процесс, подают в негативном свете. Однако при этом не раскрывается суть рассматриваемой проблемы, не указываются глубинные причины той стабильности существующего положения вещей, которая констатируется самими «состязательщиками». Это фундаментальная основа может быть обнаружена лишь при обращении к историческому типу уголовного процесса - англосаксонскому и романо-германскому - и выявлении того из них, к которому принадлежит отечественное уголовное производство.
Принципиальное различие этих моделей заключается в том, что в англосаксонском процессе нет формально закрепленного досудебного производства (предварительного расследования), а вся процессуальная деятельность осуществляется сторонами обвинения и защиты перед судом. Поэтому вся эта работа имеет состязательную форму, что позволяет ставить знак равенства между англосаксонским уголовным процессом и состязательностью. Другими словами, полностью состязательное уголовное производство - это англосаксонское судопроизводство.
Уголовный процесс стран континентальной Европы (Франции, Германии и других) функционирует в двухэтапной структуре. Вначале (в досудебном производстве) раскрывается преступление, привлекается обвиняемый, после чего в судебном производстве уголовное дело разрешается по существу. В такой конструкции состязательная процедура присуща правосудию, тогда как в предварительном расследовании состязательности нет, т. к. в нем нет арбитра в противоборстве сторон, а следователь выступает полновластным «хозяином» дела.
В связи с этим уместен вопрос: почему в единой европейской семье сложились разные юридические производства?
Потому, что перед ними ставились разные познавательные цели. В странах континентальной Европы исторически сформировалась установка на выяснение действительных обстоятельств преступления; того, что было на самом деле, т. е. материальной (объективной) истины. Для этого потребовалось привлечь силы и возможности государства в лице специальных органов предварительного расследования. Поэтому задача постижения объективной истины повлекла обособление досудебного этапа с несостязательным порядком функционирования и судебного этапа, осуществляемого в состязательной процедуре.
В Англии же на первый план вышла задача формального разрешения правового спора двух равноправных субъектов: потерпевшего и преступника. При этом не потребовалось особого вмешательства государства и потому вся работа по обоснованию своих позиций возлагалась на стороны обвинения и защиты. В итоге это привело к созданию сугубо судебного уголовного процесса с состязательной формой его построения.
Изложенное позволяет сформулировать ряд принципиальных выводов. Первый - проблему состязательности следует рассматривать не саму по себе, а как качественную характеристику более общего понятия типа (формы, модели) уголовного процесса. Второй вывод в европейской цивилизации исторически сформировались две основные модели уголовного процесса: англосаксонский и континентальный, которым присуща состязательность, но в разных проявлениях (масштабах). Третий вывод заключается в том, что идея полной состязательности это идея «ан-глосаксонизации» уголовного производства, к чему вольно или невольно призывают апологеты состязательного реформирования российского уголовного процесса. Вывод четвертый двадцатилетний опыт применения УПК РФ со всей очевидностью показал, что современный российский уголовный процесс сохранил свою двухэтапную организацию с установкой на материальную истину. Досудебное производство как было, так и остается в розыскной (несостязательной) форме, и только в судебном производстве, когда складывается «треугольник» стороны и суд, функционирует состязательность как юридическая процедура взаимодействия этих субъектов.
Отсюда второй важный урок прошедших двадцати лет действия УПК РФ попытка сломать исторически сложившуюся и проверенную временем континентальную (романо-германскую, смешанную) модель отечественного уголовного процесса обречена на неудачу.
Теперь о другом вопросе, вынесенном на конференцию: каковы перспективы развития уголовно-процессуального законодательства?
Принципиальный ответ на вопрос уже получен: историческая форма российского уголовного про-
цесса в его исходных системообразующих элементах - установке на материальную истину и двухэтапной структуре производства - остается неизменной. Поэтому то новое, что объективно нуждается в правовом закреплении, должно базироваться на этой принципиальной основе.
Процесс выработки новой надстройки идет все эти 20 лет. В многочисленных дополнениях и изменениях, внесенных в УПК РФ за эти годы, явственно обнаруживается тенденция, ранее неизвестная отечественному законодательству и получившая название «баланс публичного и частного интересов».
Этот правовой феномен отражает новое соотношение интересов государства и личности, закрепленное в Конституции РФ. Если в советский период приоритет публичного начала перед частным был аксиомой, то в настоящее время задача соблюдения и защиты прав и свобод человека стала основополагающим требованием развития общества (ст. 2 Конституции РФ). Особенно ярко это проявляется в сфере уголовно-процессуальной деятельности, где правовое положение личности существенно укрепилось, что, в свою очередь, повлекло сокращение ограничительных возможностей государственно-властных органов.
На сегодня баланс публичного и частного интересов фактически стал главным вектором развития уголовно-процессуального законодательства и во многом правоприменительной практики, однако не получил своего признания в официальной доктрине совершенствования уголовного производства.
В связи с этим на первый план выходит задача разработки теоретической концепции, лежащей в основе исторически сформировавшейся модели отечественного уголовного процесса в ее новой, современной трактовке.
Такая концепция отражает революционный путь развития уголовно-процессуального законодательства, базирующегося на российском национальном менталитете и традициях нашего общества. Политические и социально-экономические условия существования России последние десятилетия однозначно указывают на объективную необходимость движения в данном направлении. Именно об этом заявил президент России В. В. Путин в октябре 2021 года на заседании дискуссионного клуба «Валдай»: «Мы полагаем, что должны опираться на свои духовные ценности, на историческую традицию, на культуру нашего многонационального народа», и отметил, что необходимые социальные преобразования следует производить на основе разумного консерватизма, придерживаясь принципа «не навреди» [2]. Прошедшая научно-практическая конференция со всей остротой обозначила в качестве неотложной проблемы представление на суд юридической общественности теоретической конструкции, на основе которой надлежит разработать современный и перспективный уголовно-процессуальный кодекс.
4 марта 2022 года в Омской Академии МВД России состоялась успешная защита докторской диссертации Н. В. Азарёнка на тему «Концепция совершенствования российского уголовного процесса в рамках его исторической формы». В ней глубоко исследована природа отечественного уголовного процесса как производства континентального типа, выдвинуты и обоснованы направления совершенствования законодательства и правоприменительной практики на современном этапе развития нашего общества. В своих принципиальных подходах и решениях данная концепция предложена в качестве теоретической доктрины нового УПК РФ. Заинтересованный читатель может найти в этой работе аргументированные и обстоятельные ответы на все вопросы, которые я только затронул в своих размышлениях.
Список источников
1. 20 лет действия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: уроки и перспективы: тезисы докладов и сообщений международной научно-практической конференции (26-28 июня 2022 года) / под ред. А. В. Павлова. Омск: Омская академия МВД России, 2022. С. 7-8.
2. ТАСС. Выступление Владимира Путина на заседании клуба «Валдай»: полный текст // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: https:// tass.ru/politika/12727931.
References
1. 20 let dejstviya ugolovno-processual'nogo kodeksa rossijskoj federacii: uroki i perspektivy: tezisy dokladov i soobshchenij mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii (26-28 iyunya 2022 goda) / Pod red. A. V. Pavlov. Omsk: Omskaya akademiya MVD Rossii, 2022. S. 7-8.
2. TASS. Vystuplenie Vladimira Putina na zasedanii kluba «Valdaj»: polnyj tekst // Oficial'nyj internetportal pravovoj informacii. URL: https://tass.ru/ politika/12727931.
Информация об авторе
Давлетов Ахтям Ахатович - доктор юридических наук, профессор
Information about the author
Davletov Akhtyam A. - Doctor of Law, Professor
Статья поступила в редакцию 21.06.2022; одобрена после рецензирования 28.06.2022; принята к публикации 16.09.2022.
The article was submitted 21.06.2022; approved after reviewing 28.06.2022; accepted for publication 16.09.2022.
