CC BY
59
26. Бигаева Э.С. Становление военного образования на Северном Кавказе (вторая половина
XVIII в. - 1917 год) // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2009. № 1. С. 268-271.
27. Пылков О.С. О подготовке горцев-военных в Новороссийской азиатской школе в середине
XIX века (по материалам ГАК) // Вопросы южнорусской истории. Вып. 12. Под ред. В.Б. Виноградова. М., Армавир.: ИП Шурыгин В.Е., 2006. 186 с. С. 73.
28. Морякова О.В. Провинциальное чиновничество в России второй четверти XIX века: социальный портрет, быт и нравы // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1993. № 6. С. 11-23; Писарькова Л.Ф. Российский чиновник на службе в конце ХVIII -начале XIX века // Человек. 2003. № 3. С. 121-139; Она же. К истории взяток в России // Отечествен-
ная история. 2002. № 5. С. 33-49; Мухина Е.Н. Человек толпы (портрет губернского жандармского штаб-офицера) // Вестник МГУ Серия 8. История. 2000. № 4. С. 44-61; Фидарова К.К. Жизненный мир чиновничества Терской области: Дис. ... канд. ист. наук. Владикавказ, 2009. 192 с.
29. Сургучев И.Д. Губернатор // Знание. 1912. № 39. С. 15.
30. Бахутов К. Медико-топография и санитарное состояние города Ставрополя // Ставропольский текст: Описания, очерки, исследования. Хрестоматия / Под ред. доц. Э.П. Лаврик. Ставрополь.: Ставроп. кн. изд-во, 2005. 582 с.
7 февраля 2013 г.
УДК 947 (470.6)
ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ ПОДГОТОВКИ КАДРОВ ДЛЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
НА КАВКАЗЕ В XIX ВЕКЕ
Г.Н. Малахова, В.Н. Чегарнова
Изучение исторической практики решения проблемы подготовки кадров для государственной службы в центральных и местных органах власти представляет значительный познавательный и практический интерес. Ряд отечественных авторов рассматривает исторический опыт управления персоналом государевой службы досоветской России, механизмы формирования состава государственных служащих, регулирования их карьеры, подготовки кадров и профессионального развития персонала для гражданской службы [1]. Широко представлены в литературе вопросы государственной службы, где определяются понятие, статус и правовые механизмы ее регу-
Малахова Галина Николаевна - доктор исторических наук, профессор, директор Северо-Кавказского института-филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, г. Пятигорск, ул. Февральская, 54, e-mail: director@ ranhigsskfo.ru, т. 8(8793)989945;
Чегарнова Вера Николаевна - аспирант, помощник руководителя Северо-Кавказского института-филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, 357500, г. Пятигорск, ул. Февральская, 54, e-mail: [email protected], т. 8(8793)989945.
лирования, исследуются актуальные проблемы кадровой политики. Среди авторов отметим таких известных ученых как Г.В. Атаман-чук, Д.Н. Бахрах, В.Д. Граждан, А.А. Демин, В.Г. Игнатов, Б.В. Лытов, А.Ф. Ноздрачев, А.В. Понеделков, А.М. Старостин, В.А. Суле-мов, А.И. Турчинов, В.В. Черепанов [2]. В работах указанных авторов преимущественно представлены вопросы общероссийского характера; отдельных исследований по проблеме подготовки кадров для территорий Кавказа в XIX веке не предпринималось.
Отдельного осмысления требует изучение архивных материалов по проблеме подготовки государственных служащих для Кавказа в XIX в., в частности Актов Кавказской
Galina Malakhova - Doctor of History, professor, Director of the North Caucasian Institute Branch of the Russian Academy of National Economy and Public Service at the President of the Russian Federation, 54, Fevrals-kaya Street, Pyatigorsk, e-mail: [email protected], tel. +7(8793)989945;
Vera Chegarnova - postgraduate student, the assistant administrator of the North Caucasian Institute Branch of the Russian Academy of National Economy and Public Service at the President at the Russian Federation, 54, Fevralskaya Street, Pyatigorsk, 357500, e-mail: [email protected], tel. +7(8793)989945.
археографической комиссии, и сопоставление имеющихся в них данных с документами Полного собрания законов Российской империи, так как позволяет ввести в научный оборот новые данные.
Острая необходимость в подготовке образованных государственных служащих, не только для центральных, но и местных органов власти, возникла в начале XIX в. в связи с подготовкой к проведению административных реформ. Правительство развернуло активную деятельность по решению проблемы и уже в "Предварительных правилах народного просвещения" 24 января 1803 г. подготовка профессиональных государственных служащих была поставлена в качестве одной из целей реформирования образования. Результатом реализации данной цели должен был стать переход через 5 лет (т.е. к 1807 г. -Авт.) к замещению гражданских должностей только лицами, закончившими учебные заведения [3]. Причем, тезис "Предварительных правил" был подкреплен соответствующими законодательными актами, увязавшими получение классного чина с уровнем образовательного учреждения и категорией диплома [4].
Однако на Кавказе и за Кавказом в начале XIX в. проблема подготовки государственных служащих настолько серьезно еще не стояла, поскольку более острой необходимостью для местного населения, в том числе и чиновников, было изучение основ русского языка. Следует отметить, что изучение русского языка на протяжении XIX в. не всегда было успешно, "вследствие чего весьма малое число туземцев могут в настоящее время (1848 г. - Авт.) служить с пользой правительству". При этом цели подобного обучения изначально были определены как более чем перспективные, что и подтверждается в Отношении от 22 апреля 1848 г. наместника Кавказского князя М.С. Воронцова к военному министру князю А.И. Чернышеву: "всеобщее обучение русскому языку доставит нам хороших и способных чиновников из туземцев, вместо того, что в последние годы были употреблены значительные суммы для выписки из России чиновников, из которых, к сожалению, весьма малая часть оказала какую-либо пользу и, большей частью, поведение этих чиновников, принужденных оставить службу внутри России по весьма достаточным причинам, причиняет укоризну Русскому имени и часто вред в присутственных местах" [5].
Первой попыткой образования грузинского дворянства был проект Главноначаль-ствующего в Грузии князя П.Д. Цицианова от 27 июня 1803 г. В нем не только предполагалось "учреждение училища в Тифлисе Грузинского и Русского языков, двух классов", но и последующее отправление в Московский университетский пансион восьми воспитанников. Отметим, что П.Д. Цициановым были определены и суммы на обучение каждого отправленного - 250 рублей серебром (далее р.с.) за обучение, на дорогу от Моздока до Москвы - 453 р.с., на платье - 100 р.с., на книги, бумагу и прочие принадлежности -800 р.с., а, включая содержание сопровождающего, сумма составила 10 000 р.с. [6].
При этом местное население не готово было отправлять своих малолетних детей на обучение в столицу даже за счет казны, о чем и пишет в своем Донесении министру народного просвещения графу П.В. Заводо-вскому в 1805 г. П.Д. Цицианов: "родители питомцев училища ....просили меня не отлучать их от нежно любящих их матерей", в связи с чем, в том же Донесении следует просьба употребить указанные суммы на учителей и "здесь совершать уже все гимназическое учение" [7]. Однако решение по вопросу осуществления гимназического образования в Тифлисе в течение 1806 г. принято не было.
В 1811 г. в Ставрополе открылось уездное училище, а в 1813 г. Кавказское дворянское собрание, "рассуждая об образовании юношества и приготовление его на службу государю и отечеству" [8], предлагает завести аналогичные училища в Кизляре, Моздоке, а в Георгиевске - гимназию.
Изучение переписки по вопросу развития системы образования для подготовки государственных служащих в регионе, представленной в Актах Кавказской археографической комиссии, позволяет выделить основные проблемы, которые препятствовали эффективному решению поставленных задач:
1. Местное дворянство не стремилось дать детям полное образование и возможность окончить училище либо гимназию, а старалось только "дабы они немного познали Российский язык и выучились сколько-нибудь по-русски писать" и быстрее определялись на службу "единственно для того, дабы там скорее получить чины" [9], отмечает грузинский губернатор ген.-м. Ф.Ф. Симонович. Аналогичные факты приводит и про-
тоиерей Россинский (директор Екатерино-дарской гимназии, 1824 г. - Авт.) в рапорте в Училищный комитет Императорского Харьковского Университета: "сами родители твердят им (ученикам - Авт.) Какая польза от учения? Ваши сверстники, оставившие учение и определившиеся в службу или в канцелярские служители, уже получают жалование, а для вас еще книги покупать надобно" [10]. Решение указанной проблемы изложено в Предписании Главнокомандующего в Грузии генерала Н.Ф. Ртищева ген.-м. Ф.Ф. Симоновичу в 1814 г.: "не определять впредь из обучавшихся в училище в статскую службу, кои не представят свидетельства в окончании курса наук, коим обучались, каковое свидетельства не иначе, однако же было выдаваемо, как уже после строго испытания в познаниях их" [11].
2. Серьезную конкуренцию государственным образовательным учреждениям составляли частные школы и частные учителя: местное население предпочитало отдавать детей "какому-нибудь едва грамотному казаку или дьячку" что вело к "совершенному расстройству учебных заведений в Черно-мории" [12]. Следствием стало запрещение "содержания всех частных школ и обучение в домах лиц, не имеющими свидетельств от училищного начальства на право обучения" [13].
3. Еще одна проблема состояла в том, что при Тифлисском Благородном Училище не был создан пансион и ученики, "обучаясь в классах весьма трудному для них Русскому языку, возвращаются в дома свои не с тем, чтобы заняться повторением уроков, но чтобы говорить по-Грузински. От сего происходят дурные успехи в учении и дурная нравственность" [14]. При чем следствием становится отсутствие успехов в обучении у тех воспитанников, которые в дальнейшем отправлялись учиться в Москву и Санкт-Петербург, так как там преподавание велось на русском языке. Решение проблемы предложил директор Тифлисского Благородного училища к.с. Груббер в Проекте о преобразовании учебного заведения от 25 апреля 1829 г. В Проекте обоснована необходимость реорганизации учреждения, открытие при нем пансиона на 35-40 казеннокоштатных воспитанников [15]. Таким образом, спустя 25 лет, вернулись к идеи П.Д. Цицианова, в том числе и в части отправки в Москву
восьми выпускников за казенный счет. Необходимо отметить, что проект к.с. Груббера в 1830 г. был утвержден.
Однако и его реализация не решила проблемы качества обучения. Об этом в своем письме к министру народного просвещения С.С. Уварову в 1834 г. свидетельствует Главноуправляющий гражданской частью в Грузии барон Г.В. Розен: "605 воспитанников после двухгодичного учения, оставляя училище с крайне слабыми сведениями по Русскому языку и с нетвердым даже знанием 4-х первых действий арифметики, не могут быть столь полезны, сколь это желательно для поступления на службу". Не дало результата и закрытие частных школ, так, в публичных учебных заведениях по-прежнему обучались "почти одни дети Русских чиновников" [16].
В 1834 г. бароном Г. В. Розеном был предложен "Проект усовершенствования учебной части в Закавказском крае", в части III которого автор предлагает "ввести преподавание начал Российского правоведения и судопроизводства", что считает необходимым в данном регионе потому, что "никто из Грузинского дворянского юношества, обучающегося в гимназии, не отправляется ныне и, вероятно, по несостоятельности своей еще долгое время не будет отправляться для окончания образования в Русские университеты, где можно было бы приобрести знания по правоведению, столь необходимые для поступающих на гражданскую службу" [16]. При этом Г.В. Розен еще раз подчеркивает, что большая часть воспитанников не стремятся закончить образование даже в гимназии, предпочитая как можно раньше выйти на службу. В качестве меры предотвращения подобных явлений он предлагает "даровать воспитанникам здешней гимназии и пансиона при оной, окончивших полный курс учения, права на чин 14-го класса при поступлении на службу". Кроме того, барон Г.В. Розен считает необходимым увеличение вдвое мест для казеннокоштатных воспитанников (на данный момент было 40 мест, из которых 30 - грузинское дворянское юношество, 10 - дети русских чиновников).
Эти предложения были в целом поддержаны и нашли отражение в ряде государственных документов. В утвержденном 12 мая 1835 г. "Постановлении" число воспитанников Тифлисской гимназии на казенном счету увеличено до 60 человек (20 из них дети рус-
ских чиновников), а "Положением от 1 июля 1837 года" (пункт девятый) Ставропольское уездное училище преобразовано в гимназию с преподаванием в ней законоведения и судопроизводства, в пункте одиннадцатом подтверждается право "окончивших в Кавказской Гимназии полный курс учения, с одобрительными аттестатами на службу по гражданской части 14 классом" [17]. В дальнейшем квота воспитанников, обучающихся за казенный счет, была увеличена до 70 человек, из которых 30 - дети чиновников, служащих на Кавказе и за Кавказом, что изложено в Отношении директора канцелярии министерства народного просвещения князя П.А. Ширин-ского-Шихматова от 6 июня 1840 г. к Тифлисскому военному губернатору [18].
Начиная с 40-х гг. XIX в., проблема "чрезвычайного недостатка в способных и надежных чиновниках по всем без изъятия местам гражданского ведомства", уже тесно связана со стремлением Императора к "скорейшему водворению за Кавказом прочного гражданского устройства", при этом управляющий VI временным Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии статс-секретарь М.П. Позен в Отношении к Главноуправляющему Закавказским краем генералу А.И. Нейдгардту отмечает, что "недостаток сей может быть отвращен только тщательным приготовлением в нравственном и учебном отношении молодых людей из туземцев, исключительно для службы за Кавказом" [19]. Кроме данных ранее распоряжений о способах воспитания на Кавказе и за Кавказом, в 1843 г. были утверждены следующие дополнительные меры, среди которых: во-первых, "воспитывать за казенный счет в Императорском училище правоведения, в Московском Армянском Лазаревых Институте восточных языков и в отделении восточных языков С.-Петербургского университета, на первый раз, в каждом из означенных заведений по 5-ти юношей из Закавказский уроженцев", во-вторых "юношей сих выбирать из знатнейших и почетнейших княжеских и дворянских, а также ханских и бекских фамилий. Впрочем, дозволить в число их назначать сыновей и тех Русских чиновников, кои навсегда посвятили себя службе и жизни за Кавказом и отличаются усердием и добрым поведением" [19]. Причем, чтобы указанные меры достигли цели, было решено: установить возрастное ограничение (не старше 12 лет);
осуществлять на месте предварительную подготовку воспитанников; все расходы возложить на Государственной казначейство. Все указанные меры были доведены до сведения генерала А.И. Нейдгардта в 1844 г. в виде конкретных предписаний, в частности: "об устройстве Тифлисской гимназии таким образом, чтобы воспитанники могли получать в ней достаточное образование; чтобы избираемые воспитанники были предварительно подвергаемы испытанию на местах, и только те из них были отправляемы в Москву и С.Петербург, которые окажутся, согласно уставам и программам предназначаемых для них заведений, достаточно приготовленными" [20].
В качестве мер контроля были определены следующие: списки направляемых воспитанников необходимо было отправлять ежегодно во Временное отделение собственной Е.И.В. Канцелярии, отчеты о результатах обучения должны были предоставляться главноуправляющему Закавказским краем и во Временное отделение. На годовых экзаменах должен был присутствовать управляющий отделением.
Следует отметить, что уже к 1849 г. в результате выхода ряда постановлений в учебных заведениях Империи были выделено 58 мест, в том числе: в училище правоведения - 5; в Лазаревском Институте восточных языков - 5; в Институте путей сообщений - 3; в строительном училище - 6; в Константиновском Межевом Институте -15; в Медицинском отделении Московского университета - 10; в отделении восточных языков С.-Петербургского университета - 5; в С.-Петербургском коммерческом училище - 5; в С.-Петербургском Технологическом Институте - 2; в ремесленном заведении Московского Воспитательного дома - 2.
При этом, несмотря на все принятые меры, в 1849 г. наместник Кавказский князь Михаил Семенович Воронцов нашел, что "цели этой благотворительной меры не вполне достигается ... потому что между различными состоявшимися постановлениями не имеется надлежащей общей связи" [21, с. 733], и внес ряд предложений, среди которых для подготовки чиновничьих кадров значимы следующие:
1. Выделить места в С.-Петербургском университете не только на факультете восточных языков, так как "университетское
образование слишком велико для звания переводчиков... для других отраслей управления нет в виду чиновников, получивших высшее образование";
2. Определить в число казеннокоштат-ных воспитанников и представителей провинций, входящих в Кавказский край, так как эти провинции "нуждаются не менее Закавказья в чиновниках специально для них образованных; но для доставления им этих необходимых орудий управления еще ничего сделано не было, кроме посылки незначительного числа воспитанников Ставропольской гимназии в Харьковский университет".
Все предложения Наместника Кавказского князя М.С. Воронцова были изложены им в "Проекте положения о воспитании уроженцев Кавказского и Закавказского края в высших специальных заведениях империи", представлены 13 апреля 1849 г. в Кавказский комитет и 11 июля 1849 г. утверждены.
Утверждение "Положения о воспитании Кавказских и Закавказских уроженцев, за счет казны, в высших и специальных учебных заведениях империи" стало закономерным итогом развития системы подготовки образованных кадров для государственной службы на Кавказе и за Кавказом.
В параграфе первом Положения было определено: "иметь на счет казны, в разных высших и специальных учебных заведениях Империи особых воспитанников, как из коренных жителей Кавказского и Закавказского края, так из детей русских чиновников, беспорочно служащих или умерших на службе в том крае. Воспитанники сии именуются Кавказскими воспитанниками".
Обозначена и основная цель: "приготовление сыновей Кавказских и Закавказских жителей привилегированного сословия к занятию разных, даже высших должностей по всем родам государственной службы на Кавказе и за Кавказом" [22].
Далее был дан перечень учебных заведений Империи из 17 наименований, с указанием общего количества мест - 160; среди них отдельно обозначены места для туземцев - 118, для детей русских чиновников - 42 места.
В Положении также были определены следующие общие правила:
1. Кавказские воспитанники состоят под особым покровительством Председателя Кавказского комитета и подчиняются главно-
му наблюдению Управляющего делами сего комитета;
2. Для ближайшего надзора за кавказскими воспитанниками, обучающимися в Московских учебных заведениях, находится в Москве особый чиновник Канцелярии Кавказского комитета.
3. Все вообще расходы производятся из государственного казначейства.
В документе описан порядок зачисления, отправления и приема Кавказских воспитанников, что предполагало:
1. Право готовить списки Кавказских воспитанников предоставлено непосредственно Наместнику Кавказскому, причем списки кандидатов в начале каждого года сообщались Председателю Кавказского комитета.
2. Каждые три месяца готовится отчет о том, как учатся кандидаты в Кавказские воспитанники, устанавливается обязательный экзамен при полном собрании Советов гимназий в Тифлисе и Ставрополе, в присутствии Попечителя Кавказского учебного округа;
3. Результаты экзамена сверялись с текущей успеваемостью, и на основе этого выбирались достойнейшие из кандидатов.
4. На вступительных экзаменах в Университет также должен присутствовать представитель канцелярии Кавказского комитета, который и докладывает о последствиях вступительных испытаний Председателю комитета для всеподданнейшего доклада Его Императорскому Величеству.
Следующий раздел Положения регулировал вопросы содержания образования Кавказских воспитанников. Так, кроме основных дисциплин, воспитанники должны были учить грузинский, татарский, черкесский или армянский языки. Была определена и сумма на содержание каждого воспитанника - от 300 до 350 р.с. в год, в зависимости от учебного заведения.
Были определены и обязанности начальников учебных заведений:
- заботиться о том, чтобы умственное и нравственное образование этих воспитанников не отклонялось от общей цели, но вместе с тем как можно ближе согласовывалось с видами правительства насчет означенных воспитанников с будущим их назначением;
- наблюдать, чтобы изучение русского языка было для Кавказских воспитанников главным предметом;
- докладывать подробные сведения Управляющему делами кавказского комитета, причем был выделен особый чиновник VI класса для ведения переписки по Кавказским воспитанникам.
Позднее, в 1858 г., в Москве и Санкт-Петербурге был введен особый чиновник V класса, под непосредственным начальством статс-секретаря, управляющего делами Кавказского комитета для надзора за обучающимися в учебных заведениях Кавказскими воспитанниками [23].
Глава V Положения регулировала обязанности, права и преимущества кавказских воспитанников по выпуску из заведения. Среди них обязанность прослужить на Кавказе и за Кавказом не менее шести лет, либо более, если это определено уставом учебного заведения. Детализация обязанностей, прав и преимуществ Кавказских воспитанников встречается в Докладе от 12 августа 1855 г. начальника Гражданского управления Закавказского края князя В.О. Бебутова Наместнику Кавказскому Н.Н. Муравьеву. Так, воспитанники, получившие "девятый класс или ученую степень, этому классу соответствующую, должны быть определены в должности никак не ниже IX класса, десятый - в должности X класса и т.д.". При отправлении воспитанников необходимо выдавать каждому из казны: "во-первых, двойные прогоны, соответственно полученным при выпуске чину или классу ученой степени, во-вторых, единовременно в пособие годовое жалование" [21, с. 734]. Кроме этого Кавказские воспитанники в течение всей службы в Кавказском и Закавказском краях получали все преимущества, предоставленные служащим здесь русским чиновникам.
Итоги реализации Положения можно проследить в отчетах по Кавказскому учебному округу. Так, в отчете за 1854 г. указано, что из числа 10 воспитанников специальных классов Ставропольской гимназии для окончательного воспитания в числе Кавказских воспитанников отправлены в Императорский Московский университет и в Главный педагогический институт - 7 человек, а из воспитанников Тифлисской гимназии - 3 человека. Приводятся и сведения об общей численности Кавказских воспитанников на 1854 г.: в университетах С.-Петербурга, Москвы и Казани -36 человек, в других учебных заведениях -54 человека [24]. Среди окончивших Санкт-Петербургский университет в 1855 г. в числе
Кавказских воспитанников были определены на службу в регион Владимир Желиховский и Владимир Козловский. Первый назначен старшим учителем естественных наук Тифлисской гимназии, а второй - младшим помощником правителя канцелярии попечителя [25]. Судьбу Владимира Желиховского удалось проследить: к 1867 г. он - уже статский советник, директор гимназии и инспектор учебного округа в Тифлисе [26].
Всего в период с 1848 по 1855 г. было выпущено на службу 66 человек из Кавказских воспитанников, а именно: "по медицинской части 10, по межевой 7, по ведомству путей сообщения 7, по лесной части и сельскому хозяйству 5, по гражданскому ведомству 37" [21, с. 731]. Не трудоустроены в связи с отсутствием вакансий 6 человек. При этом 15 октября 1848 г. был издан Именной указ "О правилах определения Кавказских и Закавказских уроженцев, воспитывающихся в Университетах и других учебных заведениях империи, на службу в Кавказском и Закавказском крае в случае неимения там к замещению их вакантных мест", по которому Наместник Кавказский должен был определить выпускника на должность классом ниже, но с выплатой жалования, соответствующего классу ученой степени и правом этого воспитанника на определение к соответствующей его классу должности не позднее шести месяцев [27].
Необходимо отметить, что указанные меры способствовали решению кадрового вопроса, в частности в области количества подготовленных чиновников. Так, в 1852 г. Наместник М.С. Воронцов в Отношении к военному министру и Председателю Кавказского комитета князю А.И. Чернышеву отмечает, что "на основании Высочайшего положения молодые люди из туземцев, воспитанные за казенный счет в здешней гимназии, довершившие свое образование в высших учебных заведениях и обязанные прослужить известное число лет в здешнем крае, составляют уже достаточный вспомогательный запас для занятия должностей по всем частям управления, и мы скорее можем находиться в затруднении от излишка, чем от недостатка в чиновниках" [28].
Об избытке чиновников свидетельствует и Сенатский указ от 19 июля 1860 г., в котором те воспитанники, "в которых не будет предстоять надобности для службы в Кав-
казском и Закавказском краях, освобождаются от обязанности служить там в течение 6 лет и могут вступить на службу вне Кавказа" [29]. При этом Наместник получал право выбирать из числа выпускников только тех, которые реально были нужны в регионе, что в принципе должно было способствовать решению проблемы качества подготовки государственных служащих.
К 1868 г. было принято новое "Положение о Кавказских воспитанниках, обучающихся в высших и специальных заведениях Империи", в котором было снижено количество мест для казеннокоштатных воспитанников и ужесточены требования к кандидатам в число Кавказских воспитанников, отменена выдача денег из казны для доставления воспитанников в учебные заведения. Что касается обязательного срока службы, то он сохранялся лишь для тех выпускников, которые получали вызов на службу от Наместника, другие же были свободны в вопросе поступления на службу [30]. А в 1884 г. были внесены изменения в "Положение о Кавказских воспитанниках", определившие следующий принцип: "установление числа и размера Кавказских стипендий, в пределах назначенных для того сумм, а равно распределение этих стипендий по учебным заведениям, производится Главноначальствующим гражданской частью на Кавказе, по соображению с действительной потребностью и по соглашению с надлежащими министрами" [31]. В опубликованном в 1912 г. "Своде законов Российской империи", а именно в "Своде уставов о службе гражданской" эти правила были подтверждены [32]. К числу казеннокоштат-ных воспитанников в правах и обязанностях были приравнены студенты, обучающиеся за счет процентов "с капитала, пожертвованного Тифлисским гражданином Мнацакано-вым" сначала в Лазаревском институте, а потом в Московском университете. Они также должны были отслужить шесть лет в Закавказье по требованию Главноначальствующего гражданской частью.
К началу 80-х годов XIX в. Северный Кавказ был переведен на гражданское управление и тем самым интегрирован в российскую государственную систему управления, в том числе и в сфере образования, что, в свою очередь, обусловило отказ от системы целенаправленной подготовки управленческих кадров для службы на Кавказе.
Изучение архивных материалов Актов Кавказской археографической комиссии и документов Полного собрания законов Российской империи позволило проследить практику решения проблемы подготовки квалифицированных государственных служащих для службы на Кавказе в XIX веке, в частности, путем создания института "Кавказских воспитанников". Указанная проблема требует дальнейшего изучения, осмысления и систематизации. Владение историческим опытом подготовки государственных служащих для службы в регионах страны позволит внести вклад в разработку наиболее целесообразных кадровых технологий для решения социально-политических и других задач современности.
ЛИТЕРАТУРА
1. См., напр.: Мельников В.П. Государственная служба в России: исторический опыт. М.: РАГС,
2005. 506 с.; Мельников В.П. Исторический опыт управления персоналом гражданской службы России. М.: РАГС, 2009. 268 с.; Прохоров А.П. Русская модель управления. М.: ЗАО "Журнал Эксперт",
2002. 376 с.
2. Атаманчук Г.В. Сущность государственной службы. М.: Финансы и статистика, 2001. 256 с.; Бахрах Д.Н. Государственная служба: основные понятия, ее составляющие, содержание, принципы // Государство и право. 1996. № 12. С. 34-51; Граждан В.Д. Государственная служба в структуре власти и управления // Государственная служба России: Анализ становления, развития и кадрового обеспечения. М.: РАГС, 2002. 362 с.; Демин А.А. Государственная служба в странах основных правовых систем мира. М.: Книгодел, 2008. 463 с.; Сулемов В.А. Государственная кадровая политика в современной России.- М.: РАГС,
2006. 304 с.; Турчинов А.И., Магомедов К.О., Ко-ноненко Т.А. Актуальные проблемы кадровой политики и управления персоналом. М.: РАГС, 2009. 134 с.; Черепанов В.В. Основы государственной службы и кадровой политики. М., ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2007. 576 с.
3. Мельников В.П., Нечипоренко В.С. Государ -ственная служба в России: отечественный опыт организации и современность. М.: Изд-во РАГС,
2003. 506 с. С. 150.
4. Фиверская М. Подготовка российских государственных служащих в XIX - начале XX в. // Безопасность Евразии. 2006. № 3. С. 429-454.
5. Акты Кавказской Археографической комиссии (далее АКАК). Тифлис. Типография Главного управления Наместника Кавказского. Т. 10. № 103. С. 125.
6. АКАК. Т. 2. № 366. С. 196.
7. АКАК. Т. 2. № 378. С. 200.
8. АКАК. Т. 5. Ч. 2. № 329. С. 270.
9. АКАК. Т. 5. Ч. 2. № 339. С. 274.
10. АКАК. Т. 6. Ч. 1. № 189. С. 141.
11. АКАК. Т. 5. Ч. 2. № 341. С. 275.
12. АКАК. Т. 7. № 71. С. 62.
13. АКАК. Т. 7. № 72. С. 63.
14. АКАК. Т. 7. № 73. С. 64.
15. АКАК. Т. 7. № 74. С. 65.
16. АКАК. Т. 8. № 67. С. 97.
17. Полное собрание законов Российской империи. Собрание I, II, III. Типография II отделения Собственной ЕИВ Канцелярии. Санкт-Петербург (далее ПСЗ), Собрание II. Т. 11. № 10408.
18. АКАК. Т. 9. Ч. 1. № 52. С. 46.
19. АКАК. Т. 9. Ч. 2. № 535. С. 635.
20. АКАК. Т. 9. Ч. 2. № 538. С. 637.
21. АКАК. Т. 11. № 774.
22. ПСЗ. Собрание II. Т. 11. № 23307.
23. ПСЗ. Собрание II. Т. 33. № 33876.
24. АКАК. Т. 11. № 773. С. 722.
25. АКАК. Т. 11. № 779. С. 740.
26. Несмачная С.И. История Кавказа в лицах: Биографический словарь. Т. 6. Ставрополь: ЗАО "Пресса", 2008. 182 с. С. 131.
27. ПСЗ. Собрание II. Т. 23. № 22653.
28. АКАК. Т. 10. № 53. С. 55.
29. ПСЗ. Собрание II. Т. 35. № 36033.
30. ПСЗ. Собрание II. Т. 43. № 46434.
31. ПСЗ. Собрание III. Т. 4. № 2060.
32. Свод Законов Российской Империи. Т. 3. Свод уставов о службе гражданской. Кн. I. Русое книжное товарищество "Деятель", 1912 г. ст. 56, ст. 62, ст. 67.
7 февраля 2013 г.
