CC BY
74
ратовского государственного социально-экономического университета, стал центром исследования проблем строительства региональной системы безопасности, противодействия терроризму, обеспечения информационной безопасности. По этой проблематике защищено 15 кандидатских диссертаций, издана фундаментальная коллективная монография «Региональная безопасность: история и современность» объемом 540 страниц, на основе изучения этой проблемы сформировалась единственная в стране научная школа.
Таким образом, мы можем наблюдать динамичное развитие в новых условиях уникального феномена в виде историко-мемориального комплекса Управления ФСБ, который неразрывно связан с деятельностью ряда общественных формирований и научно-издательских центров. Все это позволяет решать задачи не только по патриотическому воспитанию граждан, но и расширить диапазон проблем, которые решаются на современном историческом этапе по созданию системы патриотического воспитания.
УДК 94(47)
ИСТОРИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ РЕАЛИЗАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЙ АГРАРНО-ПРОДОВОЛЬСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ В РОССИИ: ОПЫТ НЭПА
Исторические условия развития России складывались таким образом, что реализация идей прогрессивного преобразования аграрного сектора оборачивалась потрясениями для крестьянства. И отмена крепостного права, и аграрная реформа П.А. Столыпина являются тому подтверждением. В результате этих реформ деревня подвергалась в короткие строки значительной имущественной дифференциации. Снижались до минимума возможности улучшить свое социально-хозяйственное положение. Капитализация крестьянского двора сокращала экономическое пространство и настоятельно требовала устранения конкурентов. Вследствие это -го активизируются процессы скупки, аренды сельскохозяйственных зе -мель, прежде всего лучших по качеству и удобно расположенных; скупки урожая слабых и средних дворохозяйств по заниженным ценам. В итоге обостряется вопрос сельскохозяйственного малоземелья (аграрного перенаселения) и продовольственного обеспечения самого крестьянства.
Слабое влияние рыночных факторов при реформировании аграрного сектора препятствовало реализации основополагающей задачи - построению полноценных товарно-денежных отношений сельского хозяйства с промышленностью, банковскими и кредитными учреждениями. Но так остро проблема нехватки земли и продовольствия не стояла благода -ря преобладанию уравнительных принципов в крестьянской социальноэкономической жизни.
Успешное внедрение капиталистических форм хозяйствования гарантировало рост производства, внедрение передовых технологий в сельское хозяйство и, как результат, значительное повышение товарной продуктивности. Но сильное отставание в развитии отечественной промышленности делало малодоступной передовую сельскохозяйственную технику Только узкому кругу сельхозпроизводителей были доступны техника, получение кредитов, приобретение удобных земель. Рыночные формы экономики стимулировали дальнейшее развитие именно этой группы. Это порождало многочисленные социальные протесты в среде крестьянства. А увеличение товарности продовольственного производства резко дифференцировало его доступность, сильно снижая потребление слабыми и средними дворохозяйствами. Оба варианта для государства означают низкую стабильность продовольственной стратегии, сопровождавшуюся регулярными неурожаями и голодом в пореформенный период.
Увеличение товарности сельскохозяйственной продукции в результате аграрной реформы Столыпина было полностью нивелировано дисбалансом продовольственного обеспечения различных категорий населения России, неподготовленностью реформы и, как следствие, серьезными издержками. В годы Первой мировой войны незавершенность рефор-
А.А. Васильев,
кандидат исторических наук, доцент кафедры политической и экономической истории России, СГСЭУ
ВЕСТНИК. 2008. № 4(23)
мы в совокупности с ее недостатками обернулась полным расстройством продовольственного снабжения армии, промышленных районов, населения основными продуктами питания (хлебом).
Широкое распространение имело и имеет представление, что продовольственный вопрос является производной аграрной политики. Исторический опыт государственной политики в этой области говорит об ином. Государственная продовольственная политика, как правило, не соответствовала результатам развития аграрного сектора или же вступала в противоречия с ним. В аграрной политике, осуществлявшейся с ноября 1906 г., нацеленной на увеличение товарности сельскохозяйственного производства, были достигнуты определенные положительные результаты. Но отсутствие последовательной государственной продовольственной политики не позволило царскому правительству обеспечить контроль над продовольственными запасами и правильным их распределением в период нарастания экономического кризиса в годы войны.
Советская власть учла уроки предыдущего руководства страны и все силы бросила на установление контроля над имеющимися продовольственными запасами. Во второй половине 1920 - в начале 1921 гг. продовольственная политика большевиков достигла своего апогея, но в то же время крестьянское дворохозяйство пришло в крайнее разорение.
В годы нэпа была впервые предпринята попытка осуществить согласованную аграрную и продовольственную стратегию, сочетающую цели и задачи двух направлений. Но, как показал опыт реализации данной концепции, крайне сложно было сочетать аграрную и продовольственную составляющие в единой политике.
В марте 1921 г., когда аграрное разорение и нарастающий продовольственный дефицит вылились в глубокий политический кризис, первостепенной задачей было проявить внимание к нуждам деревни. Предпринятые меры отказа от продразверстки и перехода к пониженному в 2 раза продналогу, допущение элементов рыночных отношений (свободная торговля излишками от полученного урожая), первые попытки кредитования сельскохозяйственного населения возымели свое действие. Были быстро преодолены последствия страшного голода 1921 - первой половины 1922 гг. Но последующие попытки экономическими методами увеличить государственные поставки хлеба, товарооборот между городом и селом обернулись кризисом «ножниц» цен.
Видимой вершиной айсберга проблемы было стремление большинства политических руководителей страны вернуться к «военнокоммунистическим» методам продовольственной политики [1. С. 64 - 71]: изымать у крестьянина столько, сколько необходимо, а давать ему по мере возможности. Основной, «подводной» частью являлись нарастающие новые противоречия -наметившийся дисбаланс в восстановлении экономики. Производство сельского хозяйства в 1922/23 г. составило 78 % довоенного уровня [4. С. 25], а все промышленное производство, включая кустарное, - 50% [1. С. 180]. Неотложные задачи восстановления сельского хозяйства потребовали изменения налоговой политики в пользу сельхозпроизводителя. Такие меры
осуществлялись на протяжении всего восстановительного периода 1921 - 1925 гг.
В 1923 г. были разработаны «Основные положения налоговой политики в отношении крестьянского хозяйства. (Единый сельскохозяйственный налог)» [2. Л. 15], предусматривающие комплекс мер по упрощению и облегчению налогового бремени на сельское хозяйство. Общий размер налогообложения в 16 % от валовой продукции признавался предельным и не должен быть превышен. Прогрессивная шкала налогообложения становилась более умеренной, чем при натуральном налоге. Система взимания налогов изменялась таким образом, что 2/3 должно поступить деньгами и только 1/3 натурой.
Перечисленные меры определялись логикой стимулирования товарооборота, увеличения емкости рынка, успехами укрепления денежной системы и дальнейшими задачами финансовой политики. Но все эти благие намерения перечеркивало резкое отставание промышленного производства. Отсутствие предложения необходимых объемов товаров не позволяло воплотить в жизнь ни одной из поставленных задач. Более того, любые действия Советского правительства, стремящегося «разжать тиски» низкого товарооборота, неизменно оборачивались давлением на крестьянство.
С одной стороны, натуральные формы налогообложения требовали содержания громоздкого аппарата исчисления, контроля и взимания сельхозналога. Соответственно , большие затраты на содержание аппарата и, что особенно важно, масса издержек, злоупотреблений, бюрократическая неповоротливость. Бесспорно, это негативно отражалось на крестьянском хозяйстве. Кроме того, натуральное налогообложение сдерживало развитие товарных отношений и препят -ствовало расширению поставок сельхозпродукции на рынок, а это противоречило государственной политике увеличения товарооборота между городом и деревней. Но и переход на сугубо денежные отношения также таил в себе серьезные издержки для крестьянства. Наркомат земледелия в объяснительной записке к «Основным положениям» указывал, что не считает возможным полностью перейти к денежному обложению крестьянского хозяйства [2. Л.17]. Такая мера противоречила интересам крестьянства и государственного бюджета, по мнению специалистов наркомата. Энергичный налоговый денежный нажим при недостаточной емкости рынка «с несформировавшимся еще оптовым заготовительным аппаратом приводил к крайнему падению цены на хлеб в пять и более раз» [2. Л.17]. Причиной тому было одновременное предложение на рынке большого количества хлеба для уплаты налога в установленные сроки. Следует отметить, что простого «технического» решения этот вопрос не имел. Либерализация сроков уплаты налога могла носить весьма ограниченный характер, так как государству необходимы своевременные поступления хлеба для решения стратегических экономических задач и национальной безопасности. Крестьянину более либеральный график существенных преимуществ также не давал. Слабая производственная база (недостаток или отсутствие хороших зернохранилищ), проблема путей сообщения (плохое качество, протяженность), когда каждый выезд был сопряжен с большими трудностями и материальными
издержками, вынуждали крестьянина активно предлагать хлеб на рынке именно осенью.
Другим проявлением тех сложностей и противоречий, которые имели место в организации обеспечения государства продовольствием и сельскохозяйственным сырьем и стимулирующим их поставки товарооборотом между городом и селом, являлась двухсоставная проблема: а) хлебные цены и хлебный рынок; б) производительность промышленного труда и себестоимость изделий, расширение производства и сбыта. Цена на хлеб в советской экономике 1920-х гг. выступала в двух ипостасях: элемент издержек производства и ее антипод, элемент оборота на продовольственном рынке. Для экономики Советского государства это противоречие являлось неразрешимым. Правительство не могло маневрировать хлебными ценами, «играя» на по -нижение или повышение в зависимости от необходимости. Повышение цены на хлеб приводило к увеличению и без того высоких издержек промышленного производства, а понижение било по товарообороту между городом и деревней.
Показательны причины и последствия кризиса «ножниц» цен. Сначала волевое решение Советского правительства не допустить «разбазаривания» промышленной продукции. Образованные для этой цели тресты и синдикаты быстро взвинтили цены на промышленные товары, чем вызвали кризис сбыта. Правительство вынуждено было вмешаться в ситуацию и в приказном порядке добиться снижения цен. В результате кризис сбыта сменился кризисом товарного голода в
1924 г. В то же время происходит перелом в деле восстановления промышленности. В 1924/25 хозяйственном году рост промышленной продукции составил 61%, что говорило о переломе в восстановительном процессе. Однако состояние экономики было столь тяжелым, что достигаемые успехи оборачивались новыми проблемами. Нарастание восстановительных темпов остро обозначило проблему износа старого оборудования и его острый дефицит. В этом случае, как и в предыдущих, самоорганизующий рыночный механизм не способен был решить задачу восстановления и модернизации основного капитала промышленного производства. Советскому правительству необходимо было искать источники финансирования для обновления средств производства. Очевидно, что в стране, где 2/3 составляет сельскохозяйственное производство и нет колоний-доноров, именно крестьянство вынуждено финансировать перевооружение промышленности.
Крестьянство, в свою очередь, почувствовав в первые годы нэпа некоторое ослабление давления со стороны государства, ждало новых шагов от Советской власти и не спешило выполнять обязательные хлебозаготовки. Осенью 1924 г. наркомат внутренней торговли в докладе Совнаркому указывал несколько причин низких темпов заготовок: «1) выжидательное настроение крестьянства в связи с введением пониженных лимитов; 2) отсутствие сильного нажима налогового пресса; 3) отсутствие достаточного количества промтоваров в деревне - особенно текстиля» [3]. Цены на промышленные товары вновь подскочили. Советское правительство предпринимает новые шаги по облегчению налогового бремени. 7 мая 1925 г. ЦИК и СНК СССР утверждают новое положение, в котором объявлена
твердая ставка налога, сниженная на 100 млн руб. Но реакция оказалась противоположной той, которую ожидала власть. Хлебозаготовительная кампания 1925/26 хозяйственного года провалилась: из запланированных 545 млн пудов государство заготовило лишь 336 млн. И в этом случае государство столкнулось с «замкнутым кругом» проблем.
Осенью 1925 г. планировалось экспортировать значительную часть хлеба. Правительство предполагало тем самым достичь двух целей: до прибытия на европейский рынок американского хлеба удачно продать российский и не допустить падения цен на внутреннем рыке из-за наплыва хлеба, продаваемого середняками и бедняками. Но срыв поставок промышленных товаров в деревню, затяжные осенние дожди, бездорожье снизили поступление хлеба на рынок. Советское государство оказалось заложником заключенных договоров на поставку хлеба и простаивающих зафрахтованных судов. Пришлось форсировать подвоз хлеба, поднимая закупочные цены. Этим воспользовались крепкие дворохозяйства, обладающие большими возможностями по уборке и доставке урожая на рынок.
Экономические успехи крепких и зажиточных крестьян вызывали беспокойство у партийного и советского руководства страны. Опасения за политическое влияние в деревне мешали объективному восприятию социально-экономической действительности, что, в свою очередь, не позволяло правильно поставить задачи перед центральными и местными органами власти. Вместе с тем нельзя сказать, что опасения руководства страны были абсолютно необоснованными. Быстрое экономическое усиление небольшой группы дво-рохозяйств непосредственно влияло на выполнение задач аграрной политики - подавление конкурентных возможностей широкой группы менее крепких хозяйств означает уменьшение числа товаропроизводителей и сокращение товарооборота между городом и деревней. В социальном аспекте превышение пороговых показателей имущественной дифференциации вело к напряженности внутри сельского общества, скрытому и явному противостоянию и, как следствие, к разрушающим процессам. С этой точки зрения доля рационального присутствовала в политики государства. Но Советское правительство, чрезмерно увлеченное классовыми задачами укрепления союза пролетариата с трудовым крестьянством и борьбой с кулаком, столкнулось с низкой товарной эффективностью сельского хозяйства, слабой специализацией районов, незначительным производством высокорентабельных технических куль -тур, опережающим ростом потребления продовольствия деревней. Рентабельность, если за основу принять индекс 100, в 1913 г. составляла 113, а в нэповский период - всего 78 [6]. Товарность технических культур, достигшая в 1925 г. в среднем 65 - 70% довоенного уровня, в 1926 г. снизилась на 7,1% [5. С.118].
В следующем хозяйственном году правительство понизило заготовительные цены в среднем на 22,5% и резко повысило сельхозналог, обложив по высоким ставкам почти все виды хозяйственной деятельности. Но и эта мера дала обратный результат. Наиболее деятельные товаропроизводители попали под налоговый прессинг. Стали сокращаться огородничество, животноводство и другие виды сельскохозяйственной дея-
тельности. Сократился посев технических культур. Товарная часть зерновых, достигшая в 1926 г. 80% от уровня 1913 г., упала в 1928 г. до 48,4%. Результатом этого процесса явился острейший кризис хлебозаготовок в 1927/28 хозяйственном году.
Руководство коммунистической партии и правительство Советской России не стремились к глубоким долговременным рыночным преобразованиям. Безусловно, все мероприятия в экономической сфере в годы нэпа рассматривались с точки зрения создания необходимых условий для строительства социалистического государства. Но в экономическом положении России, как внутреннем, так и внешнем, в тенденциях развития мировой экономики осуществлялись процессы, объективно заставлявшие вмешиваться в товарно-денежные отношения. Попытки гармонично сочетать аграрную и продовольственную политику неизменно наталкивались на замкнутый круг проблем, ставивший правительство перед бескомпромиссным выбором: какому из направлений отдать приоритет.
Крестьянство, настрадавшееся за годы Гражданской войны, замученное продразверсткой и страшным голодом 1921 - 1922 гг., на любые инициативы правительства реагировало одинаково. Оно стремилось насытиться само, создать запасы продовольствия на будущее, восстановить силы. Поэтому все инициативы по либерализации налоговой политики, торговли не давали ощутимых результатов, так как крестьянство сосредотачивалось на своих внутренних проблемах. Стоило государству ужесточить политику, крестьянин, не забыв методы «военного коммунизма», стремился «сжаться» до состояния натурального хозяйства. В итоге ни один из вариантов не давал требуемых результатов государственных поставок продовольствия.
Товарооборот между городом и деревней на паритетных началах был невозможен из-за отсутствия необходимого объема промышленных товаров. Поэтому любые попытки государства его организовать, в том числе внеэкономическими методами, успеха не имели. Рынок по этой же причине был ограничен в возможностях. Здесь уместно использовать выражение «Демократия - удел богатых стран» видоизменив его: «Эффективный рынок - удел товарообеспеченных экономик с развитыми путями сообщения».
Опыт нэпа 1920-х гг. дает возможность глубоко разобраться в проблемах современной аграрно-продо -вольственной политики. Ставка в период нэпа на частную инициативу порождала тенденции внутрисельской конкуренции, подавления экономических возможностей более слабых хозяйств и рост разрыва в доходах, что требовало от государства увеличения помощи маломощным хозяйствам. Дотации и списание долгов порождали настроения иждивенчества. Попытки стимулировать развитие слабых и маломощных хозяйств через кредитование также оказались малоэффективными. Отсутствие капиталоемкой производственной базы у слабых хозяйств ничем не обеспечивало выдаваемые кредиты. Осенью 1924 г., когда в губерниях Нижнего и Среднего Поволжья случился сильный недород, местные органы власти обращались в центр с просьбами и предложениями перенести требования по выплатам кредитов на следующий год. Но и в следующем году слабые хозяйства оказались не в состоянии погасить свою задолжен-
ность, что вынудило центральные и местные власти пред -принимать меры по списанию долга или выделению безвозмездных суд на его погашение, что в сущности одно и то же. В 1925/26 гг. от налога было освобождено 5,5 млн дворов, или 23,5% крестьянских хозяйств.
Меры по облегчению бремени маломощных хозяйств, на первый взгляд, следует однозначно расценивать положительно. Но решение этого вопроса, как и других в аграрно-продовольственной политике, имело обратную сторону Предоставление дополнительных льгот и списание долгов порождали безответственность по кредитным и налоговым обязательствам.
Складывающаяся практика финансовых и кредитных отношений с крестьянством серьезно повлияла на дальнейшее развитие товарного производства. После поразительно быстрого восстановления сельского хозяйства темпы развития резко снизились. Одной из главных причин было отсутствие стимула развивать товарное производство.
Комплекс мер по поддержке маломощных хозяйств в 1920-е гг. всей тяжестью ложился опять же на крестьянство, только на его экономически более сильную часть. У государства не было других источников финансирования сельского хозяйства, кроме самого крестьянства. Ни промышленная, ни торговая, ни финансовокредитная сферы не обладали возможностями поддержать аграрный сектор экономики. Следовательно, товарная часть (и не только) произведенного средними и крепкими хозяйствами продукта разными способами изымалась государством. Попытки установить финансово-кредитную дисциплину через твердые правила кредитования, через заранее утвержденные налоговые ставки срывались из-за больших недопоставок хлеба, тут же следовавших за принятыми мерами. Например, после объявленных твердых налоговых ставок в мае
1925 г. последовал провал заготовительной кампании 1925/26 гг. Волнообразный характер хлебозаготовок очевиден на фоне экспорта зерновых. В 1923/24 гг. вывоз хлеба (в тыс. т) составил 2 985,2; в 1924/25 - 885,3; в 1925/26 - 634,9; в 1926/27 - 3 068,7; в 1 927/28 - 344,3 [7. С. 280].
Экспорт хлеба являлся одной из приоритетных задач государственной экономической политики. Поэтому очередное падение поступления в государственные закрома хлеба требовало принятия срочных мер по усилению заготовок.
Проблемы экономического развития России в 1920-е гг. создавали ситуацию, когда крестьянству и государству было очень трудно выйти из «замкнутого круга» взаимного недоверия. Крестьянство в очередной раз убеждалось, что некоторая либерализация налоговой политики в итоге неизменно обернется дополнительными мерами по выкачиванию хлеба. Советское правительство, в свою очередь, понимало, что тяжелое налоговое бремя негативно сказывается на сельскохозяйственном производстве. Но шаги по снижению налогового бремени приводили к кризису государственных хлебозаготовок. Крестьянство, ощущая некоторое ослабление давления со стороны исполнительных и налоговых органов, спешило немедленно этим воспользоваться, создавая запасы и вывозя хлеб на рынок.
Перед Советской властью стояли очень трудные задачи по реализации аграрно-продовольственной
политики. Повышение цен на хлеб влекло за собой рост и без того высокой себестоимости производства. Понижение разрушало товарооборот между городом и деревней. Чрезмерная политизация этого вопроса препятствовала выявлению сути проблемы и принятию верных решений. Зажиточное («кулаки») и большая часть среднего крестьянства активно противодействовали политике Советской власти не по политическим соображениям, а потому что на него основной тяжестью ложились требования государственных по -ставок хлеба. Следовательно и решение этого вопроса надо было искать в области экономической, а не политической.
Другая трудноразрешимая задача - это стабильные государственные хлебозаготовки с устойчивым ростом. Стимулирование товарного производства зерна, высоко котирующихся на рынке технических культур требовало ослабления и либерализации налогового бремени. Но подобная практика оборачивалась снижением и даже срывом государственных поставок. Усиление государственных требований вызывало снижение то -варного производства сельскохозяйственной продукции из-за отсутствия мотивации.
Третья противоречивая задача - рост производства сельскохозяйственной техники и техническое оснаще-
ние крестьянского хозяйства. Промышленность нуждалась в финансировании, которое могло обеспечить в России только сельское хозяйство, а крестьянству были необходимы передовые орудия труда и техника, чтобы быть способным обеспечить это финансирование.
Опыт нэпа показал, что аграрно-продовольственная политика государства требует очень точной и тонкой настройки. Перечисленные противоречия имеют место в той или иной степени и в современной политике государства. Это необходимо учитывать при принятии решений. Важно понимать, что задачи аграрно-продовольственной политики не имеют простых и односложных решений.
1. Валентинов Н. (Вольский Н.). Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. М., 1991.
2. ГАРФ. Ф. 130 . Оп. 7. Д. 171.
3. ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 5. Д. 79. Л. 4 - 5.
4. Двенадцатый съезд РКП(б): стенографический отчет. М., 1923.
5. Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. М., 1928.
6. Плановое хозяйство. 1927. № 12.
7. СССР за 15 лет: стат. материалы по народному хозяйству. М., 1932.
УДК 94(47):74
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ В РОССИИ: XIX - начало ХХ века
Литература по данной теме, как это ни странно для громадной страны, где 80% населения даже в начале ХХ в. занималось сельскохозяйственным производством, не отличается многообразием. В историографии исследуемой проблемы, на наш взгляд, можно выделить 4 основных этапа: 1) 30 - 70-е гг. XIX в.; 2) 80-е гг. XIX в. - 1917 г.; 3) 40 - 80-е гг. ХХ в.; 4) 90 -е гг. ХХ в. - настоящее время. В качестве критерия такой периодизации авто -ром использовалась хронология появления в печати работ, связанных с темой исследования.
С учреждения в 1837 г. Министерства государственных имуществ (МГИ) начинается первый этап историографии рассматриваемого вопроса. До этого времени практически отсутствовали специальные исследования по проблемам развития сельскохозяйственного образования разных слоев населения. Лишь в первой трети XIX в. в России возникает и начинает развиваться профессиональное сельскохозяйственное образование. В рамках МГИ был создан Департамент сельского хозяйства, который стал куратором всех имевшихся в России сельскохозяйственных учебных заведений.
В эти же годы появляются первые периодические издания по сельскому хозяйству Так, с 1834 г. начинает выходить «Земледельческая газета» для распространения «полезных сведений по части земледелия среди поселян». С 1841 г. стал издаваться «Журнал Министерства государственных имуществ» (с 1865 г. - под названием «Сельское хозяйство и лесоводство»), имевший целью пропагандировать лучшие агрономические методы и освещать состояние сельского хозяйства в стране [8. С. XЬIII]. Важным источником агрономических новаций были и «Губерн-
А.В. Волков,
старший преподаватель кафедры социологии и социальной работы, Пензенский государственный педагогический университет
ВЕСТНИК. 2008. № 4(23)
