Исторические предпосылки трудовой миграции из Китая в Россию Текст научной статьи по специальности «История и археология»

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» № 07/2017 ISSN 2410-700Х

ему об индийском солнце, в десять раз большем, чем в иных странах, о птицах-грифах, сторожащих неисчислимые кладези золота, о слонах, способных разрушить городские стены, и иные, столь же замечательно правдивые сведения.

Ко времени начала похода Александра Македонского на Индию в 327 г. до н.э. знаний у греков об этой стране не прибавилось. Потому и ожидали греков и македонян на землях к востоку от Инда сплошные «сюрпризы», причём много хуже всякого рода чудес, описанных Скилаком и Ктесием. Прежде всего, Индия оказалась много больше, чем эллины представляли. За густонаселёнными землями по Инду и к востоку от него действительно лежала пустыня. Не столь великая, как описал её Стилак, и вовсе не непроходимая. Но за ней, оказалось, лежала долина Ганга, куда более обширная и густонаселённая. И если на берегах Инда существовало несколько царств, с каковыми по отдельности Александр, пусть и не без труда, справился, то с берегов Ганга дошли сведения, что там доблестное греко-македонское войско ожидают 200 тысяч пехотинцев, 80 тысяч всадников, 8 тысяч боевых колесниц и 6 тысяч слонов. Армия же Александра, выступившая в индийский поход, насчитывала около 45 - 50 тысяч воинов. Потому такие вести должны были мрачно подействовать на соратников царя. Самого его, как известно, не могли смутить никакие рассказы о силе противника. Однако на сей раз Александр явно остался в одиночестве. Могучая индийская держава Нандов, собравшая в единое государство все земли долины Ганга, могла оказаться более грозным противником, нежели Персидское царство. Кроме того, Александр не имел никаких сведений о тропическом климате Индии. Для людей, к нему не привычных, он крайне тяжёл. Царь знать не знал и о таком явлении как муссоны. А они принесли обычные для тех мест тропические ливни. Александр крайне неудачно выбрал время похода. Войско его угодило под непрерывный дождь, длившийся 72 дня.

Изумляла эллинов и необычная буйная тропическая флора. Но много хуже оказалась фауна. И вовсе не грозные слоны, а изобилие ядовитых змей, наносивших армии каждодневные потери. Не забудем и про неведомые тропические болезни, избежать которых не было никакой возможности. Все эти природные ужасы не могли не заставить войско возмечтать о немедленном исходе из этой слишком уж богатой на чудеса страны. И здесь Александр, оставшись в одиночестве со своей мечтой о походе к Гангу, был вынужден уступить.

Судя по всему, возвращение стало своевременным. Великий немецкий историк Иоганн Дройзен предполагал, что, если бы Александр Македонский всё-таки достиг устья Ганга, то его возвращение оттуда стало бы возвращением Наполеона из Москвы.

Список использованной литературы:

1. Дройзен И. История эллинизма. Т - I, Ростов-на-Дону, 1993.

2. Шахермайер Ф. Александр Македонский. М., 1999.

3. Гафуров Б.Г., Цибукидис Д.И. Александр Македонский и Восток. М., 1980.

4. Radet G. Alexandre le Grand. Paris, 1931.

5. Tarn W.W. Alexander the Great. Cambridge, 1948.

© Князький И.О., 2017

УДК 433

А.А. Коротцова

магистрант АлтГПУ г. Барнаул, РФ E-mail: [email protected]

ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ТРУДОВОЙ МИГРАЦИИ ИЗ КИТАЯ В РОССИЮ

Аннотация

Изучение китайской миграции началось почти одновременно с распадом Советского Союза и

22

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» № 07/2017 ISSN 2410-700Х_

образованием на его территории новых суверенных государств. В настоящее время накопленный материал дает возможность обратиться к сопоставительному анализу миграционных потоков для того, чтобы составить общую картину китайской миграции на постсоветском пространстве.

Ключевые слова: Срединное государство, трудовая миграция, история

Миграционные процессы китайцев в Россию имеют свою долгую историю. Еще царское правительство проявляло заинтересованность в китайской рабочей силе для освоения Сибири и регулярно издавало правовые циркуляры по уплате повышенных сборов для получения «русских билетов», которые давали право на проживание, расселение и занятость китайцев на территории России. И здесь нельзя не вспомнить Айгунский договор 1858 года о переходе левого берега Амура под российскую юрисдикцию. С тех давних пор Российская империя стремилась навязать азиатскому соседу свои правила игры [1, с. 262].

Недавнее прошлое обоих государств (приход советской власти, культурная революция в Китае) создало миграционный вакуум между Китаем и Россией. В течение долгого времени государства, входящие в СССР, и КНР принадлежали к разным миграционным системам и не являлись странами активного миграционного обмена [2, с. 270]. Новая веха миграционного взаимодействия России и Китая появилась с распадом СССР и появлением челночной миграции. Изменился расклад на политической карте мира, и китайская миграция в Россию стала разнообразнее с точки зрения географии и гораздо динамичнее.

По состоянию на 2 июля 2015 года на территории РФ легально находятся 167,325 граждан Китая. Мигранты проживают в Хабаровском крае (3,898), Москве (3,222), Приморском крае (2,857), Красноярском крае (2,436), Новосибирской области (1,926), Свердловской области (1,772), Санкт-Петербурге (1,578), Иркутской области (1,118), Амурской области (672). Китайский бизнес проникает в различные сферы российской экономики. Тем не менее, до сих пор остается дискуссионным вопрос о численности китайской миграции, а также ее роли для российского государства.

Кульминация трудовой миграции из Китая в Россию пришлась на 2007-2009 годы - тогда граждане «Срединного государства» составляли 11-13% от общего числа трудящихся в рамках квот на территории России [3, с. 145-146]. В 2012 году доля китайских рабочих на российском рынке труда сократилась до 6% от общего числа иностранных рабочих. В 2015 году для трудовых мигрантов из Китая была установлена квота для доступа на национальный рынок труда России в 80,662 чел. Это самая большая квота для российского рынка труда, допускающая граждан иностранных государств, въезжающих на территорию РФ в визовом порядке.

Важно отметить, что трудовая миграция из Китая в Россию носит скрытый от статистического наблюдения характер и проходит под прикрытием бизнес-миграции, а также миграции в целях туризма. Но и анализ подобных данных не дает никаких оснований утверждать, что существует продуманная миграционная экспансия Китая на территорию России [3, с. 151-152]. Граждане Китая занимают третью строчку, после поляков и финнов, в общем списке иностранцев, въезжающих в Россию в визовом порядке. Еще большему преувеличению обычно подвергается количество граждан Китая, заинтересованных в получении российского гражданства. Если обратиться к переписи 2010 года, среди проживающих на территории России граждан лишь 28,943 считают себя китайцами.

История завершила свой круг. Современная Россия (равно как и ее предшественница - Российская империя) испытывает непостижимый страх перед «наплывом желтой расы» из-за недоверия к администрации на местах, которая рассматривает китайских «пришельцев» как дополнительный доход государственной казны и источник личного обогащения. Сюда же примешивается и страх «нового пересмотра истории» под давлением нарастающей экономической мощи «Срединного государства». Как-никак последнее переименование более 500 населенных пунктов с китайского на русский в Приамурье и на Дальнем Востоке было произведено лишь в 1972 году Указом Президиума Верховного Совета РСФСР [4, с. 42]. Тем не менее, все эти жизненные обстоятельства имеют мало общего с реальностью миграционных потоков из Китая в Россию.

Список использованной литературы: 1. Бовыкин В.И. О некоторых вопросах изучения иностранного капитала в России / В.И. Бовыкин // Об

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» № 07/2017 ISSN 2410-700Х_

особенностях империализма в России. - М.: Изд-во АН СССР, 1963. - С. 250 - 313.

2. Дмитриев А.В. Миграция. Конфликтное измерение. - М.: Альфа-М, 2008. - 416 с.

3. Дятлов В.И. Россия в предчувствии чайнатаунов / В.И. Дятлов // Дружба народов. - 2012. - №3 - С. 145155.

4. Ларин В.Л. Межрегиональное взаимодействие России и Китая в начале XXI века: опыт, проблемы, перспективы // Проблемы Дальнего Востока. - ИДВ РАН, 2008. - № 2. - С. 40 - 53.

© Коротцова А.А., 2017

УДК 94

Шкилёв Максим Владимирович

студент Института межкультурной коммуникации и международных отношений, Белгородский государственный национальный исследовательский университет,

г. Белгород, РФ E-mail: [email protected]

ВЕЙМАРСКАЯ РЕСПУБЛИКА И ЛОКАРНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

Аннотация

В статье рассматриваются последствия Рурского конфликта, показавшие необходимость создания единой системы безопасности в Европе; подготовка и ход Локарнской конференции; роль Веймарской республики в подписании соглашений и последствия для внешней политики Германии.

Ключевые слова

Версальский мирный договор, Лига Наций, Веймарская республика, Кёльнская зона, Локарнская

конференция, Рейнский гарантийный пакт

Летом 1924 года в Лондоне состоялась межсоюзная конференция, утвердившая новый план репарационных выплат, называемый «план Дауэса», и окончательно завершившая франко-германский конфликт в Рурской области, проходивший в течение 1923 года. Принятый план явился серьезным политическим поражением для Франции. Ее влияние в Западной Европе упало. Французское правительство лишилось своих преимуществ, при помощи которых она оказывала влияние на решение германского вопроса после войны. В то время как Германия встала на путь частичной стабилизации экономики впервые после Первой мировой войны.

Договоры, подписанные на Лондонской конференции, только усилили страх французского правительства перед потенциальной угрозой восстанавливаемой промышленной военной мощи Германии. Франция, которая занимала значительное положение в Лиги Наций, предлагала решить вопрос о гарантиях собственной безопасности в рамках организации. Так 2 октября 1924 г. Совет Лиги Наций принял протокол «О мирном уложении международных конфликтов», который более известен как «Женевский протокол». Он предусматривал сохранение территориального статус-кво, установленного в Версале в 1919 году, контроль Совета Лиги Наций над демилитаризованными зонами, а также Франция могла рассчитывать на помощь Англии в случае франко-германского конфликта [5, с. 265-271].

В это же время германское правительство направило меморандум правительствам держав-членов Совета Лиги, ставивший вопрос о вхождении Веймарской республики в Лигу Наций на особых условиях. Германия требовала: во-первых, постоянного места в Совете; во-вторых, непризнания ответственности за Первую мировую войну; и в-третьих, неприменения положений о взаимной помощи, содержавшихся в статье 16 Устава Лиги. 12 декабря 1924 г. германская нота, идентичная по содержанию меморандуму, была направлена генеральному секретарю Лиги Наций [1, с. 32].

5 января 1925 г. правительства Англии, Франции, Италии, Бельгии и Японии направили в Берлин