CC BY
165
УДК 72.007 ББК щ 118
А.С. Шутова, г. Хабаровск Научный руководитель: А.П. Иванова
Исторические общественные пространства дальневосточных городов: бекграунд и перспективы
Аннотация
Общественные пространства: попытка классификации. Исторический обзор площадей гг. Хабаровска и Владивостока. Смена функций традиционных общественных пространств в постсоветский период. История, контекстуальность, функционал, семантика и стилистика данных пространств, их восприятие горожанами и роль в ребрендинге дальневосточных городов. Новая эстетика городской среды Владивостока, консервативный вектор Хабаровска.
Ключевые слова: общественные пространства, площади, дальневосточная архитектура, советская архитектура.
В статье рассматриваются трансформации исторических дальневосточных общественных пространств (ОП), под которыми авторы подразумевают пространства коммуникации, включающие площади, парки, набережные и пр. По отдельности все эти элементы градостроительной структуры неоднократно являлись объектами исследования, традиционные классификации площадей и парков хорошо известны. Предлагаемые классификации общественных пространств учитывают то, что в современной культуре и искусстве, как и в области их изучения, интерес сместился от анализа и построения денотаций — фактических сообщений к исследованию коннотаций — дополнительных символических значений. В основу предлагаемых классификаций положены: коммуникативный фактор — возможность в данном пространстве диалога как членов социума между собой, так и диалога социума и государства, градоформирующая роль ОП и функциональное наполнение.
Классификации общественных пространств
По градоформирующему признаку По социополитическому признаку
Урбанистические (публичные) «Зеленые» (приватные) Тоталитарные Демократические
площади пешеходные улицы парки, скверы, бульвары невозможность/ ограниченность коммуникаций возможность коммуникаций - общества и государства - членов социума между собой
промежуточные пространства город/природа — набережные, променады, пляжи потенциально трансформируются в радикальные потенциально трансформируются в креативные пространства и зоны комфорта
Классификации общественных пространств по функциональному наполнению
сакральные профанные
пространства власти ритуальные (соборные площади) мемориальные торговые транзитные (привокзальные площади)
Вначале мы остановимся на основных вехах становления общественных пространств в дальневосточных городах, затем подвергнем анализу специфические черты хабаровских и владивостокских ОП и в завершение выскажем свои соображения по этому поводу.
Тоталитарные пространства. Исторический обзор. В отличие от европейских соборных и торговых площадей, главные площади в русских городах, начиная с петровских времен, предназначались для парадов и муштры. Традиция пустынных плац-парадов, занимающих ключевое место в городском центре, сохранилась в советскую эпоху: общественные пространства носили, как правило, ритуально-мемориальный характер; ключевыми событиями, происходившими на главных городских площадях и прилегающих к ним магистралях, являлись демонстрации трудящихся и военной техники (1, 9 мая, 7 ноября). Десятилетиями поддерживалась традиция возложения венков, цветов, несения «вахты памяти» у Вечных огней и прочих мемориальных объектов, расположенных в зеленых зонах. Очевидно, что подобный режим функционирования ОП задавался форматом столичной Красной площади. По мнению Виталия Куренного, заведующего отделением культурологии НИУ ВШЭ: «Советские общественные пространства складывались под воздействием двух определяющих факторов: идеология, а также контроль и управление массами. Площадь — она не для рынка, она для проведения парадов перед трибуной и памятником Ленину. Дом культуры — он для организованного и контролируемого культурного досуга и творчества работников и членов их семей вот этого вот предприятия. Парк — для культурного и оздоравливающего времяпрепровождения больших масс населения. Советские общественные пространства не были рассчитаны на спонтанную коммуникацию сообществ. Городские пространства или выступали как место контролируемой организации «орнамента масс», или же были ничейными транзитными зонами» [1].
Однако дальневосточные города (Владивосток, Хабаровск, Благовещенск, Никольск-Уссурийский, Иман, Спасск-Дальний и пр.), основанные в относительно демократичные эпохи Александра II и Николая II, не имели в своей структуре ярко выраженных тоталитарных пространств. Плацы располагались на территориях гарнизонов, вокруг которых, собственно, и «достраивались» дальневосточные поселения. Типология общественных пространств приморских и приамурских городов включала: площади, парки и променады вдоль главных улиц. Функцию общественного пространства исполняли также здания городских домов и Офицерских собраний, бывшие главными точками притяжения формировавшегося городского сообщества. Соборные площади по воскресеньям превращались в торговые пространства (Никольск-Уссурийский, Благовещенск).
Трансформации урбанистических общественных пространств Владивостока и Хабаровска. Анализируя особенности использования ключевых ОП Хабаровска и Владивостока, можно заметить маятниковые колебания функционала от официоза к приватности и наоборот. Особенностью Владивостока является ярко выраженный рельеф, что затрудняло формирование площадей в привычном понимании. Главная городская площадь Владивостока (Борцов за власть Советов, далее БВС) изначально была территорией стихийной торговли, которая велась с китайских джонок. Позже, после искусственного поднятия рельефа, там был разбит сквер [2], уничтоженный в конце 1960-х гг., когда в процессе очередной реконструкции площадь сплошь заасфальтировали, а в створе Океанского проспекта установили трехчастную скульптурную группу Борцов за власть Советов, ставшую одним из символов города и снискавшую прочную симпатию горожан. В 1988 г. на северном фланге площади было возведено здание краевого правительства (Белый дом), на десятилетия ставшее вертикальной доминантой Владивостока (одновременно на пл. им. Ленина в Хабаровске был возведен свой Белый дом).
С начала перестройки площадь БВС стала использоваться как демократичное общественное пространство, территория фестивалей, концертов, народных гуляний, перформансов и пр. В этом Владивосток следует примеру Москвы. С каждым годом функционал Красной площади дрейфует в сторону энвайромента. Временные сцены летом и в межсезонье, огромный каток зимой, разноцветные павильоны — все это в считанные годы превратило сакральное место, отягченное непростыми героико-имперскими коннотациями, в зону непрерывного карнавала. Все чаще и громче идут разговоры о необходимости переноса захоронений в Кремлевской стене и мавзолее. Если это произойдет, главное общественное пространство страны окончательно перейдет в формат фиесты и праздника.
Возвращаясь к пощади Борцов за власть Советов во Владивостоке, отметим, что ее демократи-
ческий имидж, начиная с 2012 г., вытесняется наступлением государственной символики. Открытие в мае 2013 г. на южной оконечности площади БВС новой мемориальной зоны и начало строительства главного городского храма на территории сквера, примыкающего к площади, грозит переформатированием этого ОП в сторону сакрализации и официоза, превращением ее в «запретный город». Сложносоставной монумент в честь присвоения Владивостоку звания Города воинской славы, включающий столб из полированного гранита с двуглавым орлом и 4 тумбы с героическими барельефами, установленные по углам мемориала, значительно уступает в качестве и выразительности скульптурной группе Борцам за власть Советов. Неудачно расположенный в низком углу площади и плохо обозреваемый новый монумент генерирует к тому же противоречивый месседж: он возведен в честь присвоения городу статуса героя за участие в Великой Отечественной войне, то есть за подвиги в советскую эпоху, а увенчан двуглавым орлом. Маленькие голубые ели, высаженные по периметру мемориала, недвусмысленно отсылают к озеленению, традиционному для Красной площади. Метаморфозы, происходящие с площадью БВС, вызывают негодование в социальных сетях (особенно в топовом ЖЖ-сообществе Владивосток), где часто раздаются призывы вернуть площадь в состояние сквера (в качестве аргументации приводятся фотографии 1950-х гг.). Параллельно с намеченным процессом сакрализации площадь БВС возвращается к своему первоначальному торговому функционалу, превращаясь с пятницы по воскресенье в общегородской фермерский рынок.
В отличие от площади БСВ во Владивостоке, с одной стороны открытой на акваторию бухты Золотой рог, а с другой — ограниченной Светланской улицей, главная площадь Хабаровска (быв. Николаевская, быв. им. Сталина, ныне им. Ленина), спланированная на месте городского кладбища, имеет закрытый характер и застроена по периметру. Свой канонический облик хабаровская площадь приобрела в 1950-е гг., когда по проекту Е. Мамешина там был разбит партер с фонтанами. Огромная территория, лишенная солнце- и ветрозащитных элементов, где теряются немногочисленные малые формы, так и не стала полноценным общественным пространством, хотя в годы перестройки со стороны молодежных субкультур предпринимались попытки превратить ее в арену перформансов и флешмобов. Регулярные реконструкции площади носят косметический характер и сводятся к перемещению фонтана и смене мощения. Последний объект, появившийся на площади в 2010 г. — доска почта, декорированная ордерными элементами из полированного мрамора. Этот ностальгический, отсылающий к советской эпохе артефакт возвестил очередное наступление государственного периода. Новогодняя елка и праздничный городок, традиционно возводимые на пл. им. Ленина с начала XXI в., переместились в парк «Динамо». Таким образом, главная репрезентативная зона Хабаровска окончательно освободилась от демократического компонента.
Отдельный интерес представляет трансформация транзитных зон (привокзальных площадей) гг. Владивостока и Хабаровска, которые также являются общественными пространствами, наглядно манифестирующими особенности дальневосточной проточной культуры.
Особенности архитектурно-пространственного оформления привокзальной площади г. Владивостока. Включение транспортного узла в ансамбль городского центра — уникальный градостроительный феномен г. Владивостока; это объясняется тем, что Амурская железная дорога (финальная ветка Транссиба) достраивалась в 1914-17 гг., когда исторический центр города был уже сформирован. Железная дорога рассекает городскую ткань, поезда, прибывающие на конечную станцию Транссиба, буквально проходят под площадью Борцов за власть Советов, являющейся ключевым общественным пространством Владивостока. Окончание Транссиба зафиксировано стелой с гербом вместо стандартного километрового знака 9288/9289. Железнодорожный вокзал в неорусском стиле (арх. А.А. Гвоздиковский, 1911-12 гг.), возведенный на месте более ранней постройки (арх. Е. Базилевский, 1893 г.), является памятником архитектуры и одним из красивейших зданий города. Расположение на сложном рельефе со значительным перепадом высот, с одной стороны, придает объемно-пространственной композиции вокзала живописность, но с другой — расчленяет его внутреннее пространство и делает проблематичным выход на посадочные платформы и в город.
Морской вокзал, соединенный с железнодорожным вокзалом виадуком, изначально был построен в духе советского модернизма, но подвергся реконструкции в 1990-е гг. и сегодня представляет собой параллелепипед с навесными стенами темного стекла. Благодаря этому массивное здание практически растворяется в пространстве и не отвлекает внимания от красивейшей панорамы бухты Золотой
Рог, открывающейся с видовой площадки, которая обрамляет Морской вокзал с трех сторон. Ансамбль транспортного узла Владивостока строится на контрасте архаизированной неорусской архитектуры железнодорожного вокзала (символизирующей историческую связь времен, вектор обращен в прошлое) и модернизированной интернациональной архитектурой морвокзала (символический вектор устремлен в будущее). Интеграция вокзалов в исторический центр, с одной стороны, резко повышает репрезентативное значение этих объектов в формировании городского пейзажа, а с другой — осложняет транспортные связи. Вокзальной площади, в привычном понимании этого слова (обширная плаза, нагруженная мемориально-символическими знаками и предназначенная в основном для рассредоточения пассажирских потоков), во Владивостоке нет; ее функции делегированы разрозненным пространствам: репрезентативная роль отведена скверу им. Ленина, который поднимается вверх по крутому рельефу. Карман автобусной остановки перед Ж\Д вокзалом, небольшая плаза на противоположной стороне ул. Алеутской, фланкируемая колоссальным зданием Главпочтамта и многоуровневая система виадуков, сообщающаяся с главной городской площадью, являются разрозненными элементами схемы движения пассажиропотоков. Общий хаос усугубляется наличием перед входом в железнодорожный вокзал автобусных и трамвайных остановок большинства городских маршрутов, а также тем, что вся свободная от автотранспорта территория занята стихийной торговлей — авторынками, временными лотками и стационарными киосками. Торговая функция локализируется в здании супермаркета, врезанного в рельеф, и поднимается вверх по лестницам, ведущим на Посьетскую улицу, заполняет виадуки, затрудняя и без того сомнительные коммуникации.
К саммиту АТЭС-2012 г. была сделана попытка фрагментарной реконструкции привокзальных территорий. На видовой площадке у морвокзала установили элегантные сиденья и солнечные часы (гномон); на месте рынка, существовавшего с начала 1990-х гг., возвели здание касс аэроэкспресса. Модернизировали сквер им. Ленина между Алеутской и Посьетской улицами. Несмотря на небольшие размеры, сквер производит эффектное впечатление: террасированный с помощью подпорных стенок склон разделен по вертикали на площадки, обрамленные гранитными полукруглыми скамейками; дополнительными символическими границами между зонами отдыха и транзитными маршрутами служат гранитные шары. Контейнерное озеленение, мощение натуральным камнем, хорошо читаемая навигация в виде пиктограмм, прозрачные навесы в условном «хай-теке» выделяют сквер из окружающей архаизированной среды.
Перетекающие друг в друга набережные и скверы объединяют акваторию бухты Золотой Рог от площади Борцов за власть Советов до здания Военно-морского музея (Светланская, 56). Это пространство делится на разные уровни с различной семантической нагрузкой. Верхний ярус, идущий вдоль и чуть ниже Светланской и включающий несколько скверов, перенасыщен мемориальными знаками и объектами. Многочисленные памятники павшим героям, Вечный огонь, часовни, обелиски и скульптурные группы, генерирующие условно оборонительный месседж, выполнены в совершенно разной стилистике, что вносит в ритм мемориалов постмодернистский оттенок, вряд ли предполагаемый создателями. Нижний ярус - променад, по своей типологии подразумевает более легкомысленную, душевную, приватную стилистику, однако месседж, заданный многочисленными мемориалами верхнего яруса столь силен, что условная зона энвайромента также обретает героические коннотации, характерные для эстетики фронтира.
Привокзальная площадь г. Хабаровска была реконструирована в 2010-12 гг. и сегодня представляет собой обширное пешеходное пространство, открытое летом палящему солнцу, а зимой
— ледяным амурским ветрам, что делает проблематичным использование зоны отдыха, локализированного вокруг фонтанов. Композиционным центром площади и одновременно символом Хабаровска является бронзовый памятник Е.П. Хабарову (скульптор Я.П. Мильчин, 1958-59 гг.), установленный к столетнему юбилею города. Общая высота памятника с гранитным постаментом
— 11,5 м; это важнейшая вертикальная доминанта Амурского бульвара. До реконструкции вокзальная площадь представляла собой транспортное кольцо, пешеходные потоки были рассредоточены по ее периметру, что крайне затрудняло коммуникации. Со стороны Амурского бульвара к площади примыкал рынок, ныне ликвидированный. Стихийная торговля практически полностью убрана, торговая функция локализирована в новом здании супермаркета, фланкирующего южную сторону площади. Параллелепипед многоуровневой автостоянки, возведенной с северного края, довершил
ансамбль вокзальной площади г. Хабаровска. Что касается самого здания железнодорожного вокзала, изначально выстроенного в духе советского модернизма и декорированного в начале 2000-х гг. в псевдорусском стиле, оно служит эффектным завершением Амурского бульвара и пользуется любовью горожан. Более сомнительным кажется недавно построенный виадук, ведущий на посадочные платформы. В нем отсутствуют лифты, пандусы или подъемники, и пассажиры с тяжелым багажом вынуждены подниматься на пятиэтажную высоту, а потом спускаться на платформы.
Возможные варианты переформатирования привокзальной площади г. Хабаровска:
1. Раз уж был создан псевдоисторический симулякр, разрушивший ансамбль, сложившийся в стиле советского модернизма 1970-х гг., то можно продолжить формирование искусственной городской среды, насыщая пространство привокзальной площади.
2. Весь Амурский бульвар — единый ансамбль советского модернизма. Внезапное завершение бульвара массивным объемом, декорированным в псевдорусском стиле, выглядит по меньшей мере странно. Необходимо вернуть вокзалу первоначальный модернистский облик.
3. Переформатировать привокзальное пространство в эстетически-нейтральное, способное к трансформированию.
4. Декорировать привокзальное пространство подчеркнуто внеконтекстным дизайном, резко выделяющим данную территорию из привычной городской среды.
Столичный опыт трансформации общественных пространств транслируется в провинцию. Насаждение новой эстетики в дальневосточных городах имеет четкую государственную задачу: создание притягательной для молодежи среды и, как следствие, торможение процесса молодежной эмиграции с Дальнего Востока.
Суммируя результаты, полученные в ходе исследования городской среды гг. Хабаровска и Владивостока, можно сформулировать следующие (предварительные) выводы, требующие дальнейших обоснований:
1. Если в Москве общественные пространства изначально адресуются различным по возрасту, образованию и социальному статусу, мало пересекающимся между собой целевым аудиториям, то в дальневосточных городах, где атомизация общества не приняла радикальный характер, новые общественные объекты используются не деверсифицированно, не адресованы никому конкретно. Они непонятны горожанам и не имеют устойчивых фан-групп, включающих данные локусы в свой модус вивенди.
2. Особенности новых ОП в дальневосточных городах во многом объясняются широким использованием китайских строительных материалов и технологий.
3. В результате анализа объектов (парков, скверов, набережных и пр.), появившихся в Хабаровске и Владивостоке в 2012-13 гг., можно прийти к выводу о наличии противоположных векторов в формировании городской среды — одновременно существуют запросы на условный ретроро-мантизм и не менее условный «авангард», что свидетельствует об отсутствии в обществе единой эстетической парадигмы. Попытки джентрификации имеют декоративный характер: бывшие промышленные зоны перепрофилируются в пивбары и бани, а не в творческие кластеры.
Список использованных источников
1. Виталий Куренной. У нас брендинг территорий идет пока сверху и вызывает потом отторжение [Электронный ресурс]. — URL: http://bg.ru/city/vitalij_kurennoj_u_nas_brending_territorij_idet_ po-21514/
2. Ломова Т.Е. Модус восприятия города в любительских фотографиях Владивостока (на примере собраний фотографий М. Хаскелла и Э. Прей) // Вестник ДВО РАН. — 2013. — №4. — C. 58-69.
3. Иванова А.П., Шутова А.С. Общественные пространства как составляющая часть концептуальной модели современного города (на примере г. Хабаровска) / Новые идеи нового века -2014: материалы Четырнадцатой Междунар. науч. конф. The new Ideas of New Century - 2014: The Fourteenth International Scientific Conference Proceedings: в 3 т. / Тихоокеан. гос. ун-т. — Хабаровск: Изд-во Тихоокеан. гос. ун-та, 2014. — Т. 2. — С. 229-234.
