CC BY
49
ОБРАЗОВАНИЕ
ИСТОРИЧЕСКАЯ ДИНАМИКА РОССИИ: ФАКТОРЫ, МОДЕЛИ, ПРОГНОЗЫ МазуровВл.Д., Нефедов С.Н., Смирнов А.И.
Данная публикация отражает основные результаты, полученные коллективом исследователей в рамках работы в междисциплинарной программе фундаментальных исследований Уральского отделения Российской академии наук над проектом "Историческая динамика России: факторы, модели, прогнозы”.
Среди участников проекта - Институт истории и археологии УрО РАН, Институт математики и механики УрО РАН, Уральский институт экономики, управления и права.
HISTORICAL DYNAMICS OF RUSSIA: FACTORS, MODELS, FORECASTS Mazurov Vl.D., Nefyodov S.N., Smirnov A.I.
The given publication ascribes the principle results obtained by a body of researchers in the framework of interdisciplinary programme of fundamental research of the Urals Branch of Russian Academy of Sciences at the project «Historical dynamics of Russia: factors, models, forescasts”.
The project participants are: Institute of History and Archaeology of the Urals Branch of Russian Academy of Sciences, Institute of Mathematics and Mechanics of the Urals Branch of Russian Academy of Sciences, the Urals Institute of Economics, Management and Law.
Основной целью первого этапа исследования был анализ роли различных факторов в российском историческом процессе и создание вербальной модели, которая бы объясняла российскую историю (на первом этапе - до начала XVII века).
Главные причины, обусловливающие исторические события, называют движущими силами истории, или факторами исторического процесса. В настоящее время в мировой историографии реальный механизм действия прослежен лишь для демографического, технологического и географического факторов. Относительно недавние успехи исторической социологии позволяют достаточно детально указать на те конкретные следствия, которые должно вызвать действие перечисленных факторов.
В частности, действие демографического фактора описывается демографически-
структурной теорией, а действие технологического фактора - тремя дополняющими друг друга теориями: теорией диффузиониз-ма, теорией военной революции и теорией модернизации. Действие каждого фактора предсказывает определенную "элементарную последовательность" событий, и задача факторного анализа состоит в том, чтобы представить исторический процесс в виде суммы, суперпозиции "элементарных последовательностей", подобно тому, как в регрессионном анализе пытаются приблизить последовательность наблюдаемых экспериментальных данных суммой последовательностей-факторов.
Подводя итоги проделанной работы, можно сделать вывод, что судьба России в большой степени определялась влиянием географического фактора. Русская равнина представляла собой огромный лесной мас-
МазуровВл.Д., НефедовС.Н., Смирнов А.И.
сив, южнее которого располагались степи, а северо-западнее - почти непригодная в то время для земледелия Скандинавия. Причерноморская степь представляла собой западное ответвление занимавшей половину Евразии Великой степи; это было обиталище кочевых народов, резко отличавшихся своим жизненным укладом от земледельцев.
Роль военной техники со всей силой демонстрировала влияние технологического фактора: время от времени инновации в применении кавалерии давали кочевникам новые военные преимущества, и с востока, из Великой степи, в Причерноморье приходила очередная волна нашествия. Скифская волна была связана с появлением конных лучников, сарматская волна - с появлением катафрактов-копейщиков, гуннская волна -с созданием сложносоставного гуннского лука, аварская волна - с появлением стремени, тюрко-хазарская волна - с созданием тюркского седла, половецкая волна - с появлением сабли, монгольская волна - с созданием монгольского лука.
Другим очагом, извергавшим волны нашествий, была Скандинавия: высокое демографическое давление, скотоводческие занятия населения и постоянные войны делали менталитет скандинавов подобным агрессивному менталитету кочевников, и время от времени в руки скандинавов попадало новое оружие. Волна норманнских завоеваний была связана с изобретением дракара, а нашествие готов - с тактикой использования копейной фаланги.
Волны нашествий и демографические катастрофы разделили историю Русской равнины на несколько периодов. В целом насчитывается семь периодов, когда на Русской равнине существовали относительно стабильные государственные или племенные образования - это скифский, сарматский, готский, хазарский, киевский, монгольский и московский периоды. Если попытаться выделить общее в их исторической динамике, то надо отметить, что все эти
периоды начинались после демографических катастроф, далее следовал рост населения, который заканчивался новой катастрофой в конце периода - таким образом, мы имеем дело с демографическими циклами. В шести случаях, кроме последнего, московского, главной причиной катастрофы было нашествие новых народов, порожденное созданием нового оружия. Становление Московского царства и господство русской народности в последнем, московском периоде, также было связано с фундаментальной военной инновацией - с появлением огнестрельного оружия, вызвавшего волну русских завоеваний.
После окончания завоеваний, в соответствии с диффузионистской теорией, начинался период социального синтеза, в течение которого происходил активный культурный взаимообмен между победителями и побежденными. Результатом синтеза во всех случаях, кроме московского, было создание ксенократического государства, в котором завоеватели становились военным сословием; причем в состав нового военного сословия входили и подчинившиеся завоевателям представители прежнего военного сословия, господствовавшего в предыдущий период (в московском варианте в состав русского дворянства также были включены татарские огланы).
Специфика географического положения Русской равнины заключалась в близком соседстве с могущественными и культурными государствами Средиземноморья и Ближнего Востока. Поэтому вскоре после стабилизации нового государства оно начинало испытывать мощное политические и культурное влияние с юга. Затем происходил процесс частичной трансформации этого нового государства по образцу южных соседей. Скифский период характеризовался усвоением греческой культуры, готы усваивали римскую культуру, хазары - иудейскую и мусульманскую культуру Ближнего Востока, варяги-русы - византийскую культуру, монголы и татары - персидскую куль-
туру, а московиты - османские военные и политические порядки. В некоторых случаях перенималась не только культура, но и религия: в хазарском случае ближневосточное культурное влияние привело к принятию иудаизма, русы обратились в православие, а монголо-татары приняли ислам. Во всех трех случаях (и в четвертом - московском), трансформация по ближневосточному образцу привела к перениманию порядков этатистской монархии.
В хазарский, киевский и монгольский периоды развитие определялось в основном процессами диффузии и происходило по классической диффузионистской схеме: новое оружие вызывает волну завоеваний, распространяющуюся на Восточноевропейскую равнину, далее следует социальный синтез и создание ксенократического государства, потом - трансформация по ближневосточному образцу, период господства этатистской монархии, затем - традиционалистская реакция, распад и новое завоевание.
Демографический фактор в эти периоды не был определяющим. В киевский и монгольский периоды его действие прослеживается лишь в северо-западном регионе, где экологическая ниша была узкой и перенаселение происходило достаточно быстро. Как и предсказывает демографически-структур-ная теория, сжатие приводило здесь к развитию городов, ремесел, распространению крупного землевладения и аренды, к обнищанию крестьян и к социальным конфликтам в городах, а потом к голоду, эпидемиям и демографическим катастрофам. Однако в других областях Руси земли было достаточно, и причиной катастроф здесь были нашествия внешних врагов.
Несколько иное течение событий отмечается в московский период. Московское государство не было результатом завоевания, и его рождение было связано с восприятием не завоевательной, а диффузионной волны. Таким образом, в описанном выше цикле оказались пропущенными два пер-
вых этапа, и развитие началось непосредственно с трансформации по ближневосточному образцу. Перенимание новой военной технологии в ходе этой трансформации позволило Московскому царству стать центром силы на Восточноевропейской равнине; это породило волну русских завоеваний, которая и положила начало огромному российскому государству.
Другой особенностью московского периода было более отчетливое действие демографического фактора; перенаселение теперь наблюдалось не только на Северо-Западе. В середине XVI века оно распространилось и на центральные области Московской Руси, здесь тоже наблюдалось измельчание крестьянских наделов и крестьяне не имели достаточных запасов зерна. Резкое повышение налогов в таких условиях должно было привести к экосоциаль-ному кризису, который и разразился в 1570х годах. Хотя в этом кризисе (как и в предыдущих случаях) существенную роль сыграло вторжение внешних врагов, главной причиной катастрофы на этот раз было перенаселение и сжатие.
Таким образом, можно сделать вывод, что трехфакторная модель, учитывающая взаимодействие географического, технологического и демографического фактора, в целом достаточно хорошо описывает основные моменты развития государств, существовавших до начала XVII века в пределах Русской равнины.
Проделанная работа позволяет сделать вывод о том, что развитие России, так же, как и развитие других стран, допускает вполне логичную интерпретацию в рамках известных и апробированных социологических теорий.
Актуальность проделанной работы заключается в том, что она позволяет ответить на многие вопросы, важные для понимания российской истории и формирования нашего мировоззрения. Например, становится ясным, что удивительные победы монголо-татар объяснялись их фундаментальной
МазуровВл.Д., НефедовС.Н., Смирнов А.И.
военно-технической инновацией, созданием рефлексирующего лука, а опричнина Ивана Грозного была не прихотью безумного тирана, а вполне логичным перениманием порядков наиболее могущественной в то время державы - Османской империи.
Наиболее существенно при этом то обстоятельство, что исторические закономерности, действие которые мы исследуем в прошлом, действуют и в наше время. В последние десятилетия мы вновь наблюдаем процессы диффузионного перенимания Россией порядков наиболее могущественной военной державы, и, исследуя прошлое, мы можем показать, к каким последствиям приводит такое диффузионное перенимание.
Точно так же исторический анализ в рамках демографически-структурной теории позволяет предвидеть те проблемы и последствия, с которыми сталкивается общество, испытывающее недостаток ресурсов.
В плане работ по созданию имитационной модели экономики России конца XIX-начала ХХ вв. был проведен большой объем работы по сбору необходимой статистической информации в крупнейших библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга.
Сотрудники отдела математического программирования Института математики и механики УрО РАН (зав. отделом - доктор физ.-мат. наук М.Ю. Хачай) определили ведущие параметры задачи и разрабатывают алгоритм ее решения.
В предложенной постановке задачи экономическая динамика каждой из 50 губерний описывается примерно двумя сотнями параметров, причем некоторые из них имеют вид функций, описывающих, например, распределение численности дворов или распределение числа лошадей в хозяйстве в зависимости от величины надела. Для упрощения задачи многие зависимости находились из регрессионных уравнений (например, зависимость численности скота от урожаев зерновых, сбора сена, соломы, зависимость оплаты батраков от стоимости урожая и т.п.).
В целом оказалось, что поставленная задача сводится к известной в теории производственно-транспортной задаче нахождения цен на различные продукты и распределения этих продуктов по губерниям. Однако сложность алгоритма проявляется в том, что блоки программы обмениваются данными в режиме обратной связи, то есть алгоритм, отталкиваясь от некоторого начального приближения, совершает итерации до тех пор, пока не будет достигнуто положение равновесия. Нахождение подходящих начальных приближений и исследование сходимости алгоритма выливаются при этом в самостоятельную задачу.
Математическое моделирование экономического развития России в 1882-1914 гг. распадается на ряд взаимосвязанных задач (блоков программы), посвященных моделированию деятельности крестьянских хозяйств, крупных землевладельческих хозяйств ("экономий"), промысловой деятельности и работы по найму. Эти блоки объединяются основным блоком программы, который (для каждого года) решает многомерную производственно-транспортную задачу распределения различных продуктов по губерниям и определения размеров экспорта и импорта.
Следует отметить, что описанная задача не имеет аналогов среди до сих пор рассматривавшихся задач моделирования исторических процессов как по своим масштабам, так и по применяемым методам (сведение к производственно-транспортной задаче). Создание данной модели будет в значительной мере способствовать математизации исторической науки и превращению ее в дисциплину, основанную на прочной методологической базе.
Основной блок программы состоит в решении многомерной производственнотранспортной задачи. Разработчики алгоритма исходят из того, что Россия конца XIX
- начала ХХ века была включена в мировую экономику. Сельское хозяйство работало в значительной степени на экспорт и цены на
зерно на внутреннем рынке в 1-ой губернии (районе) в ] -том году р1. определялись ценами в ближайшем порту вывоза реХ] и стоимостью перевозки к1 (так называемая "цена к порту").
Всегда выполнялось соотношение
иначе бы весь хлеб ушел за границу.
В России были зернопроизводящие и потребляющие регионы. Пусть V1] - продукты растениеводства, отправленные на рынок всеми крестьянами 1-той губернии (района), V12] - покупки крестьян на рынке;
- продукты, отправляемые помещиками,
+V1j - V12]
- общий объем свободных товарных хлебов в этой губернии (он может быть и отрицательным, когда деревня сама нуждается в хлебе).
С другой стороны, имеются рабочие (в том числе и пришлые сельскохозяйственные рабо-чие), которым требуется у. разных хлебов, и имеется прочее население городов, потребляющее Щ хлебов. Если
то необходим ввоз из ближайшей губернии 11, где цена хлеба р1 1 и вместе с ценой транспортировки (к1 ) цена в 1-той губернии составит р11 + к1,, но если хлеба все
г . 11’
равно не хватит, то необходим ввоз из более отдаленной губернии 12, где цена хлеба р12] и вместе с ценой транспортировки (к\2) цена в 1-той губернии составит р12 + к\2.
Если в губернии 12 достаточно хлеба и часть его идет на экспорт, то цена в ней удовлетворяет соотношению
Р 3 Р 3 к ы
откуда получим
р) = р“ + &2 = рЯз - #*«+ &2
Соответственно, в гуоернии и, поставляющей весь хлеб в губернию 1, цена повысится по отношении к "цене к порту" и будет определяться из соотношения
Л +%1 =р'з
Конечно, реальный алгоритм решения этой задачи намного более сложен, в частности, потому, что в реальности объем то-
варного хлеба зависит от распределения крестьянских хозяйств по размеру надела Б] (х) (количество дворов, имеющих надел в х десятин).
Дворы, имеющие большие наделы, отправляют излишки хлеба на рынок и получают за это деньги Б1] (х), часть которых Б10] тратят на покупку промышленных товаров.
Дворы, имеющие малые наделы, не могут обеспечить себя хлебом и с целью приработки отправляют работников в "отход" в промышленные губернии. Эти работники из губернии 11 производят в промышленной губернии 12 продукцию на сумму С11 , получая в качестве заработной платы сумму Е11 , часть которой они отсылают на родину - на эти деньги их оставшиеся в деревне семьи покупают хлеб.
Другую часть рабочие-отходники тратят на собственное питание, таким образом, количество покупаемого в промышленной губернии хлеба у. зависит от общей заработной платы Е, а эта заработная плата - от стоимости проданных товаров С, и в конечном счете - от стоимости товаров Б0, которые покупают более богатые крестьяне разных губерний за счет продажи хлеба на рынок.
В свою очередь, и размеры продажи, и количество работников, уходящих на заработки, зависит от распределения крестьянских хозяйств по размеру надела Б] (х), а распределение Б1] (х) зависит от уровня прибыльности больших и малых хозяйств, т.е. от цен на зерно.
Задача предстанет намного более сложной, если мы учтем также потребление продуктов животноводства, наличие крупных помещичьих хозяйств, которые потребляли труд рабочих и поставляли продукцию на рынок, присутствие государства с его атрибутами, такими как налоги, существование промышленников и зависимость объема производства от наличия капиталов и т.д.
Положение отчасти облегчается тем, что имеется обширный статистический материал, позволяющий найти эмпирические связи между отдельными параметрами и ис-
Мазуров Вл.Д., Нефедов С.Н., Смирнов А.И.
ключить многие переменные из оптимизационной задачи. Так, например, мы можем для данной губернии найти регрессионные зависимости между арендной платой, ценами на хлеб и урожайностью, и исключить арендную плату, можем найти зависимость между численностью скота, сбором зерна, сена, соломы, ценами на хлеб, и исключить поголовье скота и т.д.
Однако для того, чтобы использовать эту методику, необходимо собрать огромное количество данных по всем губерниям. От наличия этих данных зависит, какие именно переменные мы сможем исключить, а также зависит и сам алгоритм решения основной задачи.
В настоящее время в результате кропотливой работы участников проекта в крупнейших библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга собрано около 4 Гб данных в виде фотокопий документов и произведен первичный анализ этой информации.
Определено, какие переменные можно найти из регрессионных уравнений, а для некоторых переменных найдены эти уравнения. Параллельно рассматривались и теоретические вопросы решения производственно-транспортных задач подобного типа.
Как известно, факторный метод для анализа истории Западной Европы был впервые использован У! Мак-Нилом в моногра-
фии "В погоне за мощью". Наше исследование является первой попыткой применения трехфакторной модели для анализа истории Восточной Европы.
Результаты исследования показывают, что этот метод позволяет получать новые конкретно-исторические результаты, например, объяснение опричнины, монголо-татарских завоеваний, объяснение социально-экологических кризисов 1220-1230-х и 1410-1420-х гг., объяснение происхождения поместной системы, объяснение введения крепостного права в 1590-х гг. и т.д. Все эти результаты являются новыми, хотя некоторые из них в виде предположений высказывались ранее известными историками, они не сопровождались достаточной аргументацией и не рассматривались в общетеоретическом контексте.
Об уровне полученных результатов говорит опубликование монографии С.А. Нефедова и П. Турчина "Secular cycles" издательством Princeton University Press. В рецензии на эту книгу известного ученого, основателя демографически-структурной теории Дж. Голдстоуна отмечается: "I am impressed and delighted by the breadth, rigor, creativity, originality, and power of this book. The graphs present the data in a fashion that will be clear to any audience, and the text is straightforward and persuasive. This book carries the study ofhistorical dynamics to a whole new level".
ЛИТЕРАТУРА
1. Нефедов С.А. История России. Факторный анализ. Т. I. Екатеринбург: УГГУ, 2009. 247 с.
2. Turchin P., Nefedov S. A. Secular cycles. Princeton: Princeton University Press, 2009. 349 p.
3. Нефедов С.А. О связи демографических показателей и потребления в России конца XIX-начала XX века // Российская история. 2009. №2. С. 155-162.
4. Алексеев В.В. Прогностические возможности исторического опыта // Проблемы математической истории. Историческая реконструкция, прогнозирование, методология / Отв. ред. Г.Г. Малинецкий. М.: URSS, 2009. С. 33-46.
5. Алексеев В.В. и др. Математическая история: ключевые проблемы и новые подходы. // Там же. С. 11-32.
6. Алексеев В.В. и др. Математическое моделирование исторических процессов // Про-
блемы математической истории. Основания, информационные ресурсы, анализ данных. / Отв. ред. Г.Г. Малинецкий. М.: иЯББ, 2009. С. 5-26.
7. Алексеев В.В. и др. Математическая история: ключевые проблемы и новые подходы // Проблемы математической истории. Математическое моделирование исторических процессов / Отв. ред. Г.Г. Малинецкий. М.: иВ-ББ, 2009.
8. Нефедов С.А. Демографические последствия российского социально-экономического кризиса 1914-1922 годов // Цивилизационное своеобразие российских модернизаций: региональное измерение / Отв. ред. И.В. Побережников. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2009. С. 147-159.
9. Нефедов С.А. О причинах русской революции // Проблемы математической истории. Основания, информационные ресурсы, анализ данных. / ИПМ РАН. Отв. ред. Г.Г. Малинецкий. М.: иЯББ, 2009. С. 159-179.
10. Нефедов С.А. Об уровне жизни крестьян в начале ХХ века и освещении этого вопроса в современной учебной литературе // Новейшая история России в образовательном пространстве школы и вуза: традиции и новации. Ч. II. Сб. науч ст. / Отв ред. Г.Е. Корнилов. Екатеринбург: ГОУ ВПО "Уральский государственно-педагогический ун-т", 2009. С. 189-194.
11. Нефедов С.А. Питирим Сорокин и неомальтузианское объяснение русской революции // Питирим Александрович Сорокин и современные проблемы социологии / Отв. редакторы: А.О. Бороноев, Н.Г. Скворцов: В 2-х т. Том 2. СПб., 2009. С. 264-266.
12. Нефедов С.А. О причинах русской революции // История и математика. / Отв. ред. Л.Е. Гринин, А.В.Коротаев, С.Ю.Малков. М.: УРСС, 2009. С. 25-60.
13. Нефедов С.А. О мальтузианском кризисе в России. Там же. С. 112-114.
14. Нефедов С.А. Россия в плену виртуальной реальности. Там же. С. 351-367.
15. Нефедов С.А. Проблема Великой смуты: кризис в период роста // Урал индустриальный: Бакунинские чтения. Материалы IX Всерос. науч. конф., посв. 85-летию проф. А.В. Бакунина / глав. ред. Д.В. Гаврилов: В 2-х т. Т. II. Екатеринбург: "Автограф", 2009. С. 220-226.
16. Мазуров Вл.Д., Хачай М.Ю., Шарф В.С. О равновесии и неравновесии. В сб. "Математические методы распознавания образов". Суздаль, 2009. С.70-78.
