CC BY
59
тельность и смирение княгини (3, с. 329). Все свое имение она разделила на бедных и храмы и, кроме Вознесенского монастыря, в котором перед смертью приняла монашеский постриг, основала Горицкий женский монастырь в Переяс-лавле. Великая княгиня Московская Евдокия, в монашестве — инокиня Евфросиния, скончалась в 1407 году; ее мощи находятся в Архангельском соборе Кремля.
Благодаря первым подвижницам, их нравственным подвигам в русском женском монашестве постепенно стало формироваться такое духовное явление, как старчество.
Сами благоверные княгини-инокини не находились под непосредственным руководством старцев, но в своем духов-
ном подвиге были возведены в степень высшего христианского совершенства и таким образом стали наставницами. Они первыми на Руси воплотили в себе черты женского старчества. По словам святителя Игнатия Брянчанинова, святые жены Руси довели до полноты те добрые дела, которые заповеданы Евангелием и удобны для совершения в миру (6, с. 473).
Идеал святости, созданный первыми инокинями Древней Руси, на все последующие времена определил характер дальнейшей эволюции русского женского монашества и, что наиболее ценно, сформировал христианский образ подлинной красоты русской женщины как самобытного феномена отечественной жизни и культуры.
Примечания
1. Евангельское жительство / сост. Игуменья Ольга с сестрами. — Свято-Успенский женский монастырь, 2002.
2. Жития русских святых: учебное пособие. — Коломна: Свято-Троицкий Ново-Голут-вин монастырь, 1993. — Кн. 4.
3. Жития святых Православной Церкви / сост. священник Иоанн Бухарев. — М.: Отчий дом, 2003.
4. Знаменский П. В. Руководство к русской церковной истории / П.В. Знаменский. — Минск: Издательство Белорусского Экзархата, 2006.
5. Малицкий П. И. Руководство по истории Русской Церкви / П.И. Малицкий. — М.: Крутицкое Патриаршее Подворье, 2000.
6. Творения иже во святых Отца нашего святителя Игнатия, епископа Ставропольского. Аскетические опыты. — М.: Сретенский монастырь, 1996. — Т. 1.
7. Трофимов А. Святые жены Руси / А. Трофимов. — М.: Энциклопедия российских деревень, 1994.
В. Х. Назарова
ИСТОЧНИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ ПЕСЕННОЙ КУЛЬТУРЫ СТАРООБРЯДЦЕВ ЗАБАЙКАЛЬЯ
Статья посвящена одной из сложных проблем современной исторической культурологии — проблеме определения и систематизации источников истории культуры, или источников культуры, в частности источников исследования песенной культуры старообрядцев Забайкалья, проанализирован значительный фактический материал, представляющий певческое искусство старообрядцев Забайкалья, выявлен ряд исследований, раскрывающих различные аспекты истории формирования, специфики стилевых особенностей и форм современного бытования певческих традиций семейских. Ключевые слова: теория культуры, источники культуры, старообрядцы, семейские, Забайкалье, песенный фольклор, этнография.
Одной из сложных проблем современной исторической культурологии является проблема определения и систематизации источников истории культуры, или источников культуры. Важнейшим принципом существования источниковедения культуры является принцип дополнительности, который позволяет рассматривать культуру в качестве основной сферы смыслопо-лагания человека и общества. Такие исследования строятся на анализе нео-трефлексированных представлений людей разных групп о мире и обществе и обобщении «чужого опыта», который «пронизывает наличное бытие» изучаемой культуры и отражается в текстах исторических источников. В этом контексте особым видом источников для изучения культуры старообрядцев Забайкалья могут стать экспедиционные записи песенного фольклора, а правильное отношение к музыкальным записям истории и современности поможет нам лучше и глубже познать различные языки культуры. Тем более что музыкальная культура это самодостаточное явление, воплощающее в себе весь макрокосм бытия, отражающее специфику культуры различных цивилизаций (4, с. 3).
Семейские — старообрядцы, проживающие в Забайкалье с середины XVIII века, сохранили традиции древнерусской культуры. Этому народу и его истории посвящены многочисленные исследования историков и этнографов, воспоминания и отчеты этнографических экспедиций (24).
В настоящее время старообрядцы Забайкалья насчитывают примерно 100 тысяч человек. Основная их часть компактно проживает в ряде сел Бичурско-го, Мухоршибирского, Тарбагатай-ского, в отдельных селах Заиграевско-го, Хоринского, Еравнинского и других районов Республики Бурятия и Красно-чикойском районе Читинской области (3, с. 7-10). Небольшая часть семейских уже из Забайкалья переселилась в Приамурье и Приморье (1).
Изучение песенной культуры старо-
обрядцев Забайкалья имеет большое научное значение. По мнению ряда исследователей истории русской культуры, современная культура старообрядческих общин Сибири является уникальной моделью русской традиционной культуры позднего Средневековья, значительно утраченной основными группами русского народа. В связи с этим исследователь этнической и региональной истории старообрядцев Дальнего Востока Ю. В. Аргудяева пишет: «Степень сохранности разноплановых памятников и древнерусских традиций сегодня можно выявить только в регионах, сохранивших культуру старообрядчества» (1, с. 8). Это положение применимо и к певческому искусству старообрядцев Забайкалья — семей-ских, внутри которого выделяется большое количество локальных и микролокальных традиций. Эти общности, наряду с разной исторической глубиной, обладают региональными чертами певческой культуры тех территорий, с которыми изначально были связаны локальные группы старообрядцев, вошедшие в состав семейских Забайкалья.
По сведениям разных источников, в формировании специфических черт певческой культуры старообрядцев Забайкалья можно выделить несколько исторических этапов. Первый, наиболее ранний, этап, характеризующий общность песенной культуры староверов Забайкалья с общерусской культурой, в большей степени восходит к культуре русского населения дореформенной России, относящегося к периоду до церковного раскола в 1653-1667 годах и уходит своими истоками в древнерусскую певческую культуру с отличительными региональными чертами.
Второй этап в истории певческой культуры семейских связан с усилившимися в конце XVII века после указа Софьи Алексеевны (1685) гонениями на старообрядцев — жечь в срубах, казнить смертью и ссылать в дальние города. Это привело к тому, что старообрядцы стали тайком селиться на Дону, Волге и даже в Сибири (8).
В конце XVII — начале XVIII века многие староверы бежали в Польшу, где они на свободных землях в пограничье с юго-востоком Белоруссии и северо-востоком Украины в конце XVII и первой трети XVIII века основали на территории Черниговской и Могилевской губерний несколько поселений, центром которых были, соответственно, Старо-дубье и Ветка. Здесь до начала насильственного переселения в Сибирь (первое состоялось в 1735 году, второе — 1764 году) проживали в соседстве выходцы из разных регионов России, со своей региональной культурой, в том числе и песенной.
Третий этап в истории певческой культуры староверов Забайкалья связан с историей их насильственного переселения в Сибирь, когда во второй половине XVIII века территории Черниговской и Могилевской губерний снова вошли в состав России. Таким образом, история переселения старообрядчества России обусловила формирование музыкальной культуры семейских Забайкалья в целом — как сложного конгломерата культурных черт разных регионов, и обусловила наличие в ней нескольких пластов разной исторической глубины.
Большинство работ дореволюционного периода и первой половины XX века в значительной степени могут рассматриваться не только с историографической, но и с источниковедческой точки зрения. Так, в ряде исследований этнографического направления конца XIX — начала XX века песни семейских были использованы в качестве дополнительного материала при описании жизни и быта этой этноконфессиональной группы.
В музыковедческих исследованиях, касающихся песенной культуры семей-ских Забайкалья этого периода, самой ранней и, пожалуй, единственной принято считать работу В. Мошкова «Песни польских старообрядцев». Работа была издана в нескольких номерах газеты «Варшавские губернские новости» за 1897 год (15).
Первым исследователем, который собрал и опубликовал песни семей-ских, является сибирский этнограф Н. П. Протасов (1865-1913). В 1901 году он отправился к семейским, где «досель-ная народная мелодия должна была сохраниться в наименее искаженном виде, так как старообрядцы, сосланные за Байкал в начале XVIII столетия и жившие отдельною общиною, были совершенно изолированы от всяких новшеств, надвинувшихся на Россию» (20). Протасов записал на фонограф от жителей старообрядческих сел Забайкалья 145 песен разных жанров и частично произвел их нотную расшифровку. Однако эта работа при его жизни не была издана и даже существует предположение, что Н. П. Протасов, отчаявшись издать ее, сжег рукописи. Музыковед В. Д. Осипова полагает, что Протасов уничтожил только черновики, а не менее 10 тетрадей с переписанными нотами народных песен в свое время отправленные в Петербург, Москву и Иркутск, вероятно, где-нибудь сохранились (19). Небольшая часть из богатого материала собирателя в 1902 году была издана в Санкт-Петербурге песенной комиссией РГО. Это сборник «20 народных песен Сибири для одного голоса с сопровождением фортепиано, из собранных в 1900 году в Иркутской губернии и Забайкальской области Н. П. Протасовым и переложенных Алексеем Петровым». Четыре песни опубликованы в книге А. М. Селищева «Забайкальские старообрядцы. Семей-ские» (23).
Некоторая часть его материалов вошла в сборник «Песни Забайкальских старообрядцев», изданный в 1926 году в Иркутске уже после его смерти. Это издание включило шестнадцать напевов семейских песен с нотацией, в числе которых имеются образцы духовного стиха и свадебных причитаний в одноголосном изложении. Между тем Н. П. Протасов не был профессиональным музыкантом и не имел музыкального образования, в связи с этим его «записи довольно схематичны» (5). Воп-
реки тому факту, что Н. П. Протасовым была проделана большая работа по собиранию и нотации народных песен семейских, в течение многих лет в литературе конца XIX — начала ХХ века существовало мнение, что у семейских песенное творчество чрезвычайно бедно, в их среде культивируются преимущественно духовные стихи.
В целом в этот период мелодии песен, специфические особенности певческой традиции семейских редко становились предметом исследования, что объясняется отсутствием технической возможности их фиксации и отсутствием специалистов с музыкальным образованием. Это положение, сохранявшееся до недавней исторической действительности, обусловило то, что предметом углубленного исследования становились только поэтические тексты песен, которые рассматривались в отрыве от их музыкальной характеристики и исполнительских традиций. К числу таких работ можно отнести исследования в области сибирской фольклористики крупных фольклористов советского периода М. К. Азадовского, Г. С. Виноградова, А. В. Гуревича, А. М. Астаховой, К. А. Дмитриева.
Фундаментальные исследования в области изучения устного народного творчества семейских, в том числе и песенного, были предприняты профессором Л. Е. Элиасовым и учениками его школы — И. З. Ярневским, Р. П. Потаниной и др. Труды данных исследователей, как и вышеуказанных, представляют для нас большую ценность, так как в них представлены не только записи текстов песен, но и произведены их научная классификация, глубокий текстологический анализ, что позволило авторам выявить их типологические особенности, разработать вопросы исторического развития семейской песни, местных особенностей фольклора семейских, истории бытования отдельных жанров. Так, в сборнике А. В. Гуре-вича и Л. Е. Элиасова «Старый фольклор Прибайкалья» есть краткое опровержение мнения об отсутствии песен у семей-
ских и сообщение о наличии в их репертуаре любовных и солдатских песен, подкреплённое публикацией части материалов К. А. Дмитриева, записанных в селах Большой куналей и Тарбагатай (9).
Более 400 песен и 200 частушек, а также песенные репертуары отдельных исполнителей, коллективов были записаны в 1960 году участниками комплексной экспедиции Института истории искусств и Института этнографии АН СССР в семейских селах Улан-Удэн-ского района — Большой Куналей и Десятниково, Урлук и Архангельское Красночикойского района Читинской области.
Анализ собранного текстового материала показал, что в репертуаре семей-ских преобладают лирическая необрядовая песня и частушка. Жители семей-ских сел обладают высокой песенной культурой, почти во всех сёлах, где работала экспедиция, имелись большие хоровые коллективы. Из них наиболее знаменитые — Большекуналейский семейский хор, организованный в 1934 году, и Урлукский хор. Интерес участников экспедиции вызвала работа с небольшими семейными и соседскими ансамблями (3-6 человек), обладавшими высокой культурой многоголосья (22).
В целом до второй половины ХХ века публикаций с квалифицированно выполненными нотными записями песен, которые точно отражают специфику певческого искусства старообрядцев Забайкалья, крайне мало, и они носят фрагментарный характер. Систематическая работа по собиранию звукозаписей семейских песен с последующей их нотной расшифровкой, передающей их стилистические и мелодические особенности, стали появляться только во второй половине ХХ века, начиная с 1960-1970-х годов. Но и в этот период нотная фиксация образцов песенной творчества семейских представлена относительно небольшим объемом. Так, десять семейских песен в нотной расшифровке Н. И. Дорофеева, дополненные расшифровкой других вариантов
распева, были изданы в приложении к вышеуказанному сборнику «Фольклор семейских».
В 1966 году Читинским областным Домом народного творчества был выпущен сборник: «Поет Урлукский хор», состоящий из 16 песен, представленных в обработке (составитель Н. Лисин). Оценивая данный сборник, Н. И. Дорофеев справедливо отмечает: «Ценность сборника снижается из-за того, что составитель не ставил своей целью сохранить фактическое голосоведение и особенности местного стиля исполнения, но, напротив, стремился "пригладить", обработать многоголосный напев по песенной своему усмотрению (10). Все указанные работы по своему содержанию в большей степени представляют собой источники для изучения песенной культуры семейских Забайкалья.
Итак, крупных историко-музыко-ведческих исследований певческого искусства старообрядцев Забайкалья в этот период не было. Сложившаяся ситуация объяснима тем, что, несмотря на большой интерес к семейской песне, количество опубликованного материала было слишком мало, чтобы получить целостное представление о певческом искусстве семейских Забайкалья. Более того, подбор песен зачастую носил случайный характер, для нотных расшифровок выбирались менее сложные в мелодическом отношении образцы и записывались они на невысоком профессиональном уровне. Как правило, то, что улавливалось на слух, не всегда совпадало с действительностью.
Положение в этой области начала меняться в лучшую сторону с середины 1970-х годов. В 1975 году вышла в свет книга «Быт и искусство русского населения Восточной Сибири» (часть II). В ней была опубликована статья «Народное песенное творчество забайкальских семейских» известного отечественного музыковеда Н. М. Владыкиной-Бачинской. Работа, написанная на полевых материалах экспедиции, проводившейся в 1959-1961 годах среди старообрядческого населения Читинской обла-
сти и Бурятии, значительно продвинула научное изучение музыкальной культуры этой этноконфессиональной группы русского народа.
В данной работе были впервые подняты такие важные проблемы, как история формирования певческих стилей семейских. На сравнительном изучении напевов песен в ряде сел Красночикой-ского района Читинской области (Урлук, Архангельское, Мало-Архангельское, Красный Чикой) и с. Большой куналей в Бурятии, автор выявила их генетическую связь с южнорусскими и северорусскими певческими стилями (5). Важность указанной работы неоценима не только фактической стороной своих выводов, но и с точки зрения предпринятых в ней методов анализа музыкального материала.
В поисках историко-региональных истоков певческих традиций семейских большое значение имеет работа профессора Московской консерватории В. И. Щурова. В небольшом разделе, предваряющем текстовое и нотное изложение восьми песен семейских, вошедших в сборник «Русские народные песни в многомикрофонной записи», автор высказывает мысль об их связи с южнорусскими — белгородскими традициями (27).
Не будет преувеличением сказать, что работы Н. М. Владыкиной-Бачинс-кой и В. Я. Щурова, признанных отечественных музыковедов, в последующем явились теоретико-методологической базой для Н. И. Дорофеева, предпринявшего в 1980-х годах ряд серьезных исследований семейской песни. Так, в этот период им были освещены некоторые проблемы традиции семейского многоголосного распева в статьях «Организация и работа фольклорного коллектива на примере забайкальского семейского народного хора» (11); «Современная народная песня семейских (русских) Забайкалья» (18), «Многоголосие се-мейских Забайкалья» (7).
Результатом многолетней работы Н. И. Дорофеева по собиранию, нотной расшифровке песен семейских и истори-
ко-культурного анализа их певческой традиции стал сборник «Русские народные песни Забайкалья. Семейский распев» (11). В это издание вошло около 100 напевов типичных образцов многоголосного распева старообрядцев Забайкалья. Большое значение в истори-ко-музыковедческом плане представляют выводы автора, касающиеся вопросов формирования певческих традиций семейских в их историческом развитии. Так, Н. И. Дорофеевым даны некоторые разъяснения, относящиеся к формированию особенностей изложения вокального текста песен в контексте связей говоров семейских с диалектами и фонетическими особенностями польского и белорусского языка. Кроме того, автором сборника определен ряд локальных особенностей певческих традиций семейских разных местностей Забайкалья и предпринята попытка выявления их историко-культурных истоков. Сборник снабжён паспортными данными на каждый из приведенных образцов. В записях песен семейских этот метод был применен впервые. Научную ценность эта работа представляет и тем, что автор одним из первых выявил и частично проанализировал связь семейского распева с профессиональным церковным певческим искусством в его историческом становлении и развитии.
Высоко оценивая труд Н. И. Дорофеева, профессор Л. Е. Элиасов отметил его как первый памятник музыкальной культуры семейских Забайкалья (28). Сборник семейских распевов Н. И. Дорофеева до настоящего времени не утратил своего значения, его в качестве источника используют многие фольклористы, музыковеды, издатели сборников русской народной песни, музыканты-практики, преподаватели, студенты вузов культуры и искусства и музыкальных училищ.
В последней четверти XX века некоторые вопросы, касающиеся анализа певческого искусства семейских получили освещение в небольших по объёму статьях преподавателей музыкальных учебных заведений Читы и Улан-Удэ.
Преподаватель Читинского училища культуры Т. И. Зенкова в своих статьях о песенных традициях старообрядческих сёл Читинской области особо отмечает в структуре песен ладовое смешение, как в запевах, так и от строфы к строфе. Многолетняя собирательская и исследовательская работа позволили ей написать и успешно защитить кандидатскую диссертацию на тему «Народная песенная культура семейских Восточного Забайкалья». В соавторстве с И. О. Кирюшиной ими опубликован сборник песен «Сторона, ты моя сторонушка. Песни семейских Восточного Забайкалья» (12).
Активно занимаясь фиксацией образцов песенной культуры семейских, значительный вклад в изучение этой проблемы в разные годы внесли преподаватели Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусства (до 1995 года — Восточно-Сибирский государственный институт культуры).
А. И. Аштаев в статье «Две особенности семейского ансамблевого исполнительства» на примере исполнительских традиций Забайкальского семейского хора констатирует, что ощущение партитуры каждым певцом формируется с детства, воспитывается опытом и необыкновенной природной музыкальностью семейских (2).
Анализ стилевых и ритмических особенностей семейской песни, предпринятый Т. Н. Коневой в статье «Из истории Забайкальского народного хора "Се-мейские янтари"», позволил ее автору сделать важный вывод о связях забайкальской семейской песни с певческими традициями, бытующими в Польше, Белоруссии и Поморье. Далее автор этой работы прослеживает, по мере исторического перемещения в глубь страны, за Урал, в Сибирь и Забайкалье, напластование на первоначальную основу местных специфических черт. Кроме того, Т. Н. Конева выявляет стремление семейских к синхронному ведению голосов, частое дублирование партий, простые гармонические построения (10).
Интерес представляет также статья В. С. Рещиковой «Импровизационное варьирование в народном многоголосии как музыкально-стилевая норма освоения и сохранения традиционного семей-ского распева». В. С. Рещикова пришла к выводу о живой поколенной передаче певческой традиции семейских, которая не имеет ничего общего с заучиванием готовой партитурной нотации. Автор статьи делает очень интересное замечание о том, что семейский распев требует от исполнителя многоголосного мышления и подобной сложной техникой варьирования певец овладевает интуитивно, при условии, если он включен в данную традицию с детства, имеет опыт совместного музицирования с народными исполнителями (17).
Во второй половине XX века в музыковедческих исследованиях появился ряд работ, раскрывающих с разных позиций связь певческого искусства семей-ских с профессиональным церковным пением. Вопрос о связи старообрядческого и профессионального древнерусского певческого искусства был освещен в статье Т. Ф. Владышевской (6).
Анализу традиций богослужебного пения ряда старообрядческих общин Сибири посвящена статья Т. Г. Федо-ренко и Б. А. Шиндина. Значение этой статьи для нас заключается в том, что ее авторы представили характерные особенности церковного певческого искусства внутри самой конфессии на материале нескольких семейских общин Бурятии (26).
В 2001 году вышла в свет наша работа «Песенная традиция семейских Забайкалья» (17). В качестве материала в нее вошли песни семейских ряда сел Тарбагатайского района Бурятии и Красночикойского района Читинской области. Анализ собранного нами материала позволил еще раз подтвердить выводы предыдущих исследователей о том, что по своему репертуару и музыкально-стилевой характеристике песенный фольклор двух групп старообрядцев Забайкалья, наряду с общностью, имеет много различий. Порой
отличительные особенности музыкальных диалектов выявляются не только в традициях разных районов и разных сел, но и даже образуют отдельные зоны внутри одного поселения.
В этом же году была опубликована наша работа, посвященная выявлению ладовых форм в семейском распеве (16). Сравнительный анализ ладового построения семейского распева с основными ладовыми формами русской народной песни позволил нам сделать вывод о том, что у семейских сохранились наиболее ранние способы ладо-образования с ориентацией на модальность, свойственные ранним образцам русской песни.
Большая заслуга в изучении песенной культуры семейских принадлежит известному ученому этнографу Ф. Ф. Болоневу. В 2002 году вышла его книга в соавторстве с О. И. Выхристюк «Певцы и песни Больщого Куналея». «Это единственный в своем роде труд, — пишет ученый фольклорист Р. П. Матвеева, — монографически рассматривающий локальную песенную традицию от ее истоков, рассказывающий о семейс-ких певческих традициях, об особенностях Куналейского распева, сохранившего русскую этномузыкальную культуру XVII-XVIII веков» (11).
Большую исследовательскую работу в деле изучения песенной культуры семейских Забайкалья провела О. Н. Су-дакова. Так, ею были рассмотрены жанровые и стилевые особенности лирических протяжных песен, записанных автором в старообрядческих селах Бурятии. Позднее эта тема была развита ею в кандидатской диссертации и ряде других трудов. Так, в монографии «Русские лирические протяжные песни Забайкалья: бытование традиции» семейским Забайкалья посвящен параграф, рассказывающий о песенной культуре, а также скрупулезному анализу лирической протяжной песни «Проходи, мое скушное время» (25).
К настоящему времени собран значительный фактический материал о певческом искусстве старообрядцев
Забайкалья. Имеется ряд исследований, раскрывающих различные аспекты истории формирования, специфики стилевых особенностей и форм современного бытования певческих традиций семейских. О песенном фольклоре се-мейских содержатся сведения в сборниках материалов международных, региональных научных и научно-практических конференций. Имеется ряд исследований, раскрывающих различные аспекты истории формирования, специфики стилевых особенностей и форм современного бытования певческих традиций семейских.
Применение источниковедческого метода к исследованию музыкальной культуры региона позволяет рассматривать эту культуру в рамках структурированной исторической среды, с которой она взаимодействует, соединяя в себе картины двух реальностей — объективной реальности природы и общества, и субъективной реальности,
складывающихся из совокупности социокультурных представлений народов проживающих на территории Забайкалья.
Идея же культурологии в системе современных гуманитарных исследований, раскрывается через две фундаментальные парадигмы — объясняющую и понимающую, что позволяет не только описать, освоить эмпирический материал, но и охватить явление в целом, понять его. Для региональных исследований истории и культуры необходимы не только реконструкция реальных событий и фактов прошлого, но и их осмысление и смыслополагание, а анализ и изучение существующих проблем в источниковедении культуры требует специальной разработки и самостоятельного исследования. Источниковедение культуры, в свою очередь, даст возможность создать универсальные процедуры познания особенностей региональной истории и культуры.
Примечания
1. Аргудяева Ю. В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России / Ю.В. Аргудяева. — М., 2000.
2. Аштаев А. И. Две особенности семейского ансамблевого исполнительства / А.И. Аш-таев // Традиционный фольклор в полиэтнических странах: [материалы II Международного симпозиума 28 июня — 5 июля 1998]. — Улан-Удэ, 1998.
3. Болонев Ф. Ф. Семейские. Историко-этнографические очерки / Ф.Ф. Болонев. — Улан-Удэ, 1992.
4. Васильченко Е. В. Музыкальные культуры мира / Е.В. Васильченко. — М., 2001.
5. Владыкина-Бачинская Н. М. Народное песенное творчество забайкальских семейских / Н.М. Владыкина-Бачинская // Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. — Новосибирск, 1975. — Ч. 2. Забайкалье. — С. 126-145.
6. Владышевская Т. Ф. К вопросу о связи народного и профессионального древнерусского певческого искусства / Т.Ф. Владышевская // Музыкальная фольклористика. — М., 1977. — Вып. 2. — С. 315-341.
7. Вопросы народного многоголосия / редактор-составитель И.М. Жордания. — Тбилиси, 1985.
8. Гирченко В. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев-семейских / В. Гирченко. — Верхнеудинск, 1922.
9. Гуревич А. В. Старый фольклор Прибайкалья / А.В. Гуревич, Л.Е. Элиасов. — Улан-Удэ, 1936. — Т. 1.
10. Дорофеев Н. И. Организация и работа фольклорного коллектива на примере Забайкальского семейского народного хора / Н.И. Дорофеев. — М., 1980.
11. Дорофеев Н. И. Русские народные песни Забайкалья. Семейский распев / Н.И. Дорофеев. — М., 1989.
12. Зенкова Т. Н. Сторона ты моя сторонушка. Песни семейских Восточного Забайкалья / Т.Н. Зенкова, И.О. Кирюшкина. — Чита, 2001.
13. Конева Т. Н. Из истории Забайкальского народного хора «Семейские янтари» / Т.Н. Конева // Традиционный фольклор в полиэтнических странах: [материалы II Международного симпозиума 28 июня — 5 июля 1998 г.]. — Улан-Удэ, 1998. — С. 238-242.
14. Матвеева Р. П. Фольклор семейских в трудах исследователей / Р.П. Матвеева // Фольклор семейских Забайкалья. — Улан- Удэ, 2005. — С. 6-15.
15. Мошков В. Песни польских старообрядцев / В. Мошков // Варшавские губернские ведомости. — 1897.
16. Назарова В. Х. Изучение песенной культуры семейских в профессиональной подготовке руководителя народного хора / В.Х. Назарова // Исследование и прогнозирование развития кадрового обеспечения учреждений социально-культурной сферы Восточной Сибири. — Улан-Удэ, 2001. — С. 243-249.
17. Назарова В. Х. Песенная традиция семейских Забайкалья / В.Х. Назарова. — Улан-Удэ, 2001.
18. Народная музыка СССР и современность / редактор-составитель И.И. Земцовский. — Л., 1982. — С. 128-136.
19. Осипова В. Д. Собиратели музыкального фольклора дореволюционного Забайкалья / В.Д. Осипова // Локальные особенности русского фольклора Сибири. — Новосибирск, 1985.
20. Протасов Н. П. Как я записывал народные песни / Н.П. Протасов // Известия Восточно-Сибирского отдела РГО. — 1903. — Т. XXXIV. — № 2.
21. Рещикова В. С. Импровизационное варьирование в народном многоголосии как музыкально-стилевая норма освоения и сохранения традиционного семейского распева / В.С. Рещикова // Традиционный фольклор в полиэтнических странах: [материалы II Международного симпозиума 28 июня — 5 июля 1998 г.]. — Улан-Удэ, 1998. — С. 88-90.
22. Савушкина Н. И. Устное народное творчество семейских / Н.И. Савушкина // Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. — Новосибирск, 1975. — Ч. 2.
23. Селищев А. М. Забайкальские старообрядцы: Семейские / А.М. Селищев. — Иркутск, 1920.
24. См.: Ровинский П. А. Этнографические исследования в Забайкальской области / П.А. Ровинский // Известия Сиб. Отд. РГО. — 1872. — Т. 3. — № 3; Талько-ГрынцевичЮ. Д. Семейские (старообрядцы) в Забайкалье / Ю.Д. Талько-Грынцевич // Протоколы общего собрания Троицко-кяхтинского отд. Приамурского отд. РГО. — Кяхта, 1894. — №2; Таль-ко-Грынцевич Ю. Д. К антропологии великороссов: Семейские (старообрядцы забайкальские) / Ю.Д. Талько-Грынцевич. — Томск, 1898; Глуховцев В. В. Семейские (из личных наблюдений бичурца) / В.В. Глуховцев // Восточное обозрение. — 1901. — № 17.; Щапов А. П. Русский раскол старообрядчества / А.П. Щапов // Сочинения: в 3 т. — СПб., 1906. — Т. 1; Селищев А. М. Забайкальские старообрядцы: Семейские / А.М. Селищев. — Иркутск, 1920; Гирченко В. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев-семейских / В. Гирчен-ко. — Верхнеудинск, 1922; Попова А. М. Семейские (Забайкальские старообрядцы) / А.М. Попова. — Верхнеудинск, 1928; Покровский Н. Н. К истории появления в Сибири забайкальских «семейских» и алтайских «поляков» / Н.Н. Покровский // Изв. Сиб. отд. АН СССР. Серия общ. наук. — 1975. — №6. — Вып. 2; Болонев Ф. Ф. Старообрядцы Забайкалья в XVII-XX веках / Ф.Ф. Болонев. — Новосибирск, 1994 и др.
25. Судакова О. Н. Русские лирические протяжные песни Забайкалья: бытование традиции (вторая половина XX века) / О.Н. Судакова. — Улан-Удэ, 2004.
26. Федоренко Т. Г. Певческая культура старообрядцев Сибири. Богослужебное пение / Т.Г. Федоренко, Б.А. Шиндин // Музыкальная культура Сибири. — Новосибирск, 1997. — Т. 1. — Традиционная музыкальная культура народов Сибири. Кн. 2. Традиционная культура сибирских переселенцев. — С. 92-128.
27. Щуров В. М. Песни семейских Забайкалья / В.М. Щуров // Русские народные песни в многомикрофонной записи. — М., 1979.
28. Элиасов Л. Е. О семейских и их песнях: [вступительная статья] / Л.Е. Элиасов // Дорофеев Н. И. Русские народные песни Забайкалья. Семейский распев. — М., 1989.
