37ГОЛОВНИН П.А.
Исследователь Арктики - художник Александр Борисов
P. GOLOVNIN
Arctic explorer - an artist Alexander Borisov
Сведения об авторе:
Головнин Пётр Андреевич, директор Ассоциации «Русско-Японский центр по науке и культуре» (Санкт-Петербург) [email protected]
Author:
Petr Andreevich Golovnin, Director of the Association «Russian-Japanese Сenter of Science and Culture» (St. Petersburg) [email protected]
Аннотация
По документам Рукописного отдела Института русской литературы и словесности (РО ИРЛИ) и Российского государственного исторического архива (РГИА) представлены ранее не опубликованные материалы о деятельности художника А.А. Борисова: автобиографические данные, свидетельство о бракосочетании, подготовка к экспедициям на Новую Землю, переписка о подготовке к выставкам картин, условия содержания и финансовые обязанности, деятельность после революции, участие в разработке проекта Приполярной железной дороги и курорта Солониха.
Abstract
An article contains the documents of the Manuscript Department of the Institute of Russian Literature and Literature and the Russian State Historical Archive, these are previously unpublished materials about the activities of the artist A.A. Borisov. There are presented: autobiographical data, marriage certificate, preparation for expeditions to Novaya Zemlya, correspondence about the preparation for exhibitions of paintings, conditions of detention and financial responsibilities, activities after the Revolution, participation in the development of the project of the Circumpolar Railway and the Solonikha resort.
Ключевые слова:
А.А. Борисов, художник, Арктика, Новая Земля, картина. Keywords:
A.A. Borisov, painter, the Arctic, Novaya Zemlya, picture.
Тщетно, художник, ты мнишь, что своих ты творений создатель...
А.К. Толстой, октябрь 1856 г.
Александра Алексеевича Борисова называли «русским Нансеном» (рис. 1). Это связано с тем, что он был не только художником, но и путешественником. При этом он путешествовал много и побывал в тех местах, которые запечатлел на своих полотнах. Борисов (рис. 2) первым из русских живописцев отправился в арктическую художественную экспедицию и начал писать северные пейзажи, внёс значительный вклад в разработку вопросов транспортно-экономического освоения Севера. На Новой Земле он жил под 73-м градусом широты - дальше (и позже) него в Арктику из художников проникли только Николай Пинегин и Степан Писахов.
Рис. 1. А.А. Борисов. Фотография из открытых интернет-источников
Рис. 2. Карта маршрутов полярных экспедиций А.А. Борисова. Изображение из открытых интернет-источников
Александр Алексеевич родился 2 ноября 1866 г. в деревне Глубокий Ручей Вологодской губернии в крестьянской семье. Семнадцати лет бежал из дома в Соловецкий монастырь, где работал на рыболовной тоне в одном из скитов, но вскоре устроился учеником в иконописную мастерскую. Архимандрит монастыря, увидев его карандашные рисунки, увёз юношу в главную обитель, где Александр обучался рисованию и иконописи. На его работы обратили внимание посетившие монастырь президент Академии художеств великий князь Владимир Александрович и любитель живописи генерал А.А. Боголюбов. Они помогли Александру: ему была выделена стипендия, и 20 сентября 1886 г. он приехал в Санкт-Петербург.
За период обучения в Академии художеств (1888-1892) творческие достижения Борисова были отмечены двумя малыми и одной большой поощрительными серебряными медалями1. За «хорошие успехи в художественных классах» Совет Академии удовлетворил просьбу Борисова,
Жизнеописание А.А. Борисова, 1930 г.: Рукописный отдел Института русской литературы и словесности (далее - РО ИРЛИ). Ф. 676. Оп. 1. Д. 23. Л. 1.
и с июня 1892 г. ему назначили стипендию «как государственному крестьянину». В 1895 г. Борисов занимался в мастерской И.И. Шишкина, а через год после его ухода из Академии - у А.И. Куинджи.
С малых лет Александр мечтал о полярных странах и о полярных путешествиях; будучи ещё учеником Императорской Академии художеств, он неоднократно побывал на Белом море и Мурмане. Летом 1894 г., во время путешествия от Архангельска до Тронхейма (Норвегия), он был представлен председателем Мурманского пароходства М.И. Кази министру финансов С.Ю. Витте и сопровождал его на пароходе «Ломоносов» в поездке по Северу. В обязанности Борисова входили зарисовки гаваней и бухт Мурманского побережья1. В 1895 г. А.А. Борисов описал эти знаковые события своей юности в ответном послании на письмо П.П. Семёнова-Тян-Шанского, почётного члена Академии художеств и вице-президента Императорского Русского географического общества (ИРГО). Примечательно, что с письмом Борисов отправил и номер журнала «Рассвет», в котором высказал «мысль о северном отделе в музее Александра III» и просил её поддержать2.
В 1896 г. А.А. Борисов побывал на Новой Земле и из поездки привёз около 150 этюдов, часть которых экспонировалась в 1897 г. на академической выставке в Петербурге. Эти работы вызвали восхищение В.М. Васнецова и В.В. Стасова. П.М. Третьяков приобрёл для своей коллекции работы Борисова на 10 000 руб. (для Московской галереи).
Об этом путешествии А.А. Борисова сохранились любопытные свидетельства в его письмах к современникам. Например, начало поездки было омрачено аварией парохода. Этой новостью он поделился в письме к А.И. Куинджи 28 февраля 1896 г. (из Бергена): «Добрейший Архип Иванович! Слава Богу, одна опасность миновала. 24 февраля 1896 г. пароход Архангельско-Мурманского товарищества "Королева Ольга Константиновна" отправился из Ньюкасла в Колу, но по дороге потерпел аварию и должен был зайти в Берген для составления акта и для поправки парохода в доке. В 230 милях от Ньюкасла и от берега начался шторм»3. А.А. Боголюбову 13 июля 1896 г. он писал о прибытии на архипелаг: «Добрый Благодетель! Вот я и на Новой Земле, погода по прибытии парохода около 8 часов вечера 12 июля была очень хорошая, а сегодня, напротив,
О пособии художнику Александру Борисову, 1891 г.: Российский государственный исторический архив (далее - РГИА). Ф. 560. Оп. 26. Д. 91. Л. 114. Письмо А.А. Борисова к П.П. Семёнову-Тян-Шанскому, 1895 г.: РО ИРЛИ. Ф. 340. Оп. 3. Д. 7. Л. 1.
Письмо А.А. Борисова к А.И. Куинджи, 28 февраля 1896 г.: Там же. Ф. 676. Оп. 1. Д. 80. Л. 1.
очень скверная и дождливо-туманная. Если я напишу картину полного солнечного затмения, то это будет такая прелесть и вместе с тем такая ценность, что которой никто никогда не видывал»1.
По поводу солнечного затмения А.А. Борисов отчитывался перед профессором, руководителем экспедиции Казанского университета, астрономом Д.И. Дубяго: «Глубокоуважаемый Дмитрий Иванович, простите меня, что всё так вышло глупо с моей стороны. Я обещал вам написать для обсерватории за 200 рублей картину "Солнечное затмение на Новой Земле 28 июля 1896 года", но у меня положительно не было времени2. То писал я конкурсные вещи, то различные поездки на Север не позволили мне заняться этим. Я хотел написать без всякого вознаграждения, а просто в дар обсерватории, уважая Вас. Теперь я предпринимаю длинную экспедицию на дальний Север, для чего министр финансов дал мне с Высочайшего соизволения 26 000 рублей, да к этим деньгам прибавлю своих 4000 рублей. Предполагаю на Северном острове пробыть 2,5 года. Цель экспедиции главным образом художественная, но мой капитан будет делать определения астрономических пунктов, команда - производить метеорологические наблюдения, а два моих самоеда будут следить за промыслами, и, таким образом, практически можно определить промышленное значение этого края. Теперь я еду на остров Вайгач с целью тренировать себя для моей экспедиции. Зная, что воспроизведение картины будет отложено ещё на неопределённое далёкое время, я решился послать вам эскизы солнечного затмения и этюд с Новой Земли из Маточ-киного Шара. Место это Вам знакомо - Вы были там. Все другие этюды Новой Земли забрал Третьяков для своей картинной галереи в Москве. Через 2 недели я буду уже в городе Пинеге, через три - в Усть-Цильме. Честь имею быть вашим покорным слугою, художник А. Борисов»3.
Примечательно, что уже в это время он планировал следующую поездку и обращается к вице-председателю ИРГО П.П. Семёнову-Тян-Шанскому (21 ноября 1897 г.): «Милостивый Государь Пётр Петрович, представляю краткий план экспедиции на Север на судне 40 тонн, если ИРГО пожелает возложить на меня какие-либо задачи, я готов их исполнить; покорнейше прошу дать мне какие-либо специальные указания и не отказать в своём покровительстве и поддержке»4.
Интерес к работам А.А. Борисова со стороны П.М. Третьякова был так велик, что он даже просил художника уговорить нескольких покупателей,
Письмо А.А. Борисова к А.А. Боголюбову, 13 июля 1896 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 71. Л. 1.
Картина была написана позже - в 1904 г.
Письмо А.А. Борисова к Д.И. Дубяго, 1896 г.: Там же. Д. 78. Л. 1-2.
Письмо А.А. Борисова к П.П. Семёнову-Тян-Шанскому, 21 ноября 1897 г.: Там же.
Д. 81. Л. 1.
2
4
которые приобрели его этюды прежде коллекционера, уступить эти работы ему. Но и другие коллекционеры желали сохранить у себя свои приобретения. А.А. Борисов уведомил П.М. Третьякова в письме от 27 ноября 1896 г.: «Добрый Павел Михайлович, письмо ваше получил 24 ноября, а выставка наша закрылась только 26-го числа. Отвоевать из проданных ранее этюдов удалось только один, с оленем № 35, а два другие я не мог, т. к. владелец их ни за что не соглашался уступить; один тот, который купил этюд полярной ночи под № 25 и говорит, что он купил по поручению из Москвы и описал сюжет и что он уже об этом известил в Москву, а поэтому он не может согласиться на предложенные условия. Второй, некто Лампе, говорит, что ему этот сюжет очень понравился и что он на какой-либо другой, хотя бы и более лучший и более дорогой, меняться не будет. Что же касается этюдов Вами приобретённых, то вы не беспокойтесь, всё будет приведено в порядок»1.
7 июня 1897 г. А.А. Борисов, чтобы исполнить намеченные планы, составил проект своей северной экспедиции и представил его С.Ю. Витте, который, в свою очередь, подал его на рассмотрение Государя Императора. В рапорте С.Ю. Витте указано, что художник собирается на Печору и на Вайгач, а потом на Новую Землю. По его расчётам, это обойдётся, с постройкой дома на Новой Земле, в 14 000 рублей - он имеет своих 6000 рублей и просит ещё 7-8 тысяч рублей на поездку, которая предполагается в 1897-1901 гг.
Приведём фрагмент из прошения А.А. Борисова, в котором он описывает, что за работы он намечал на эти годы.
«По окончании конкурсных работ в Императорской Академии наук в ноябре 1897 г. я отправляюсь на Мурман, или в Печорский край, и там проведу всю зиму 1897-1898 гг.; весной же 1898 г., т. е. в марте или в апреле, думаю поехать на остров Вайгач на моржовые или другие промыслы. Здесь я думаю прожить всё лето, так как буду иметь весьма много материала для живописи из жизни самоедов, звериных промыслов и полярной природы. В конце лета 1898 г. я возвращаюсь в Архангельск и приступаю к постройке судна, с помощью которого мог бы переехать из становища Маточкин Шар на Карскую сторону. Судно это должно быть палубное, небольших размеров, должно везти нас 5 человек, собак, избу, провизию и топливо. Судно будет построено под наблюдением капитана С.В. Постникова и в июне 1899 г. отправится на Новую Землю. Сам поеду на пароходе Мурманского товарищества, а судно собираюсь поставить на палубу парохода, или оно может быть буксировано. Для управления судном думаю взять капитана с жалованием в 50 рублей в месяц и ещё одного матроса-гарпунёра, затем я сам и двое самоедов - все мы будем исполнять обязанности
1 Письмо А.А. Борисова к П.М. Третьякову, 27 ноября 1896 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1.
Д. 85. Л. 1.
матросов. Попав на Новую Землю, в становище Маточкин Шар, моей первой задачей будет спешить пробраться на Карскую сторону и поставить уже заранее срубленную избу при выходе из пролива Маточкин Шар в Карское море. Если пролив будет свободен ото льда, то пароход может меня провезти до Моржового мыса и только здесь выгрузить. Построенная изба остаётся во владении самоедов и других промышленников.
Самоеды мне неоднократно жаловались, что они охотно бы оставались на зиму на Карской стороне, так как там больше медведей и другого морского зверя и даже оленей; но там нет избы. На Карской стороне думаю перезимовать, в случае появления скорбута или какого-либо другого несчастья мы без особого труда можем достигнуть на собаках сначала становища Маточкин Шар, а потом и становища Малые Кармакулы. Корову и оленей я привезу из Архангельска на пароходе и оставлю в Малых Кармакулах под наблюдением отца Ионы. Если моё здоровье и выносливость, а также моих людей позволит, тот я останусь ещё на 1900-1901 гг.
Все расходы по снаряжению этой поездки будут стоить около 7-8 тысяч рублей. Целью моей поездки в эти 3-4 года собрать как можно больше материала, т. е. этюдов, эскизов и картин, и устроить в Санкт-Петербурге выставку, где дать полную картину нашего Севера. Если выставка будет удачна и будет иметь успех, то я думаю устроить также выставку в Париже». На этом проекте художника, направленном в Министерство финансов, есть помета: «Высочайшее соизволение последовало 13 июня 1897 года. Петергоф»1.
Министр финансов статс-секретарь С.Ю. Витте отмечал: «В 1895-1896 гг. Борисов был на Мурмане и на Новой Земле, где написал более 100 этюдов, большая часть которых приобретена Третьяковым для художественной галереи Москвы. Я знаю Борисова как талантливого художника, весьма достойного, предприимчивого человека и знатока нашего Севера и полагаю, что поездка его может быть весьма плодотворна в художественном отношении, а равно может облегчить путь нашим поморам, желающим промышлять у берегов Новой Земли. Предлагаю оказать Борисову поддержку выдачею просимого им пособия в 8000 рублей»2.
Скорректированный и доработанный общий план экспедиции на Север был доложен А.А. Борисовым министру финансов 8 декабря 1897 г. Приведём текст документа.
«Выезжая из Санкт-Петербурга через 2 недели и сделав распоряжения в Красноборске на Северной Двине по вырубке леса для постройки
Письмо А.А. Борисова к П.М. Третьякову, 27 ноября 1896 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 85. Л. 2.
О пособии художнику Александру Борисову: РГИА. Ф. 560. Оп. 26. Д. 91. Л. 2-6.
дома на Новой Земле, я направляюсь в Архангельск, откуда в конце декабря или в начале января поеду на Среднюю Печору в Усть-Цильму, с тем чтобы, продолжая путь вниз по реке, оставаться некоторое время в Пусто-зерске или Купе, там пробыть до промыслового времени и затем в марте или в апреле вместе с промышленниками перебраться в Хабарово (Югорский Шар), где и провести всю весну и лето. Зимою 1898 г. вернусь в Архангельск. После этих подготовительных работ, с открытием навигации 1899 г., я приступлю к главной задаче - поездке на Новую Землю на собственном парусном судне типа норвежской промысловой яхты, остановиться на берегу Маточкина Шара при выходе из него в Карское море и поставить там дом и далее отправиться вдоль восточного берега Новой Земли на север, пока это будет возможно, чтобы небольшими складами продовольствия подготовить путь для экспедиции 1900 г. Весной 1900 г. я тронусь на собаках по берегу или по льду, достигну мыса Желания, а к зиме 1900-1901 гг. снова возвращаюсь на место первой зимовки к Маточкину Шару. Весной 1901 г. окончательно вернусь в Архангельск.
Цель поездки: 1) в эти 3-4 года как можно больше собрать художественного материала; 2) определить практическое значение этой части Карского моря и Новой Земли, в каком количестве водится в реках голец и определить его возможность на экспорт; 3) определение астрономических пунктов и простейшие метеорологические наблюдения - это составит обязанности капитана и команды. Главное богатство этого берега -промыслы белых медведей, шкуры которых весьма дороги (70-75 рублей). Один из самоедов за зиму 1896-1897 гг., которую провёл на Новой Земле, убил 10 медведей и видел их в большом количестве».
Смета предполагаемой экспедиции была представлена следующим образом: «Для продовольствования 9 человек в продолжение 29 месяцев потребуется 7500 рублей; необходима одежда: 16 малиц по 20 рублей; 24 пимов оленьих по 7 рублей; 40 пимов тюленьих и оленьи чулки к ним; 16 спальных мешков по 8 рублей; 16 непромокаемых пальто; фотографический аппарат, пластинки и прочее 700 рублей; ружья: 3 дробовых по 100 рублей; 7 винтовок по 60 рублей; холст, краски и прочее 2000 рублей; судно - 4000 рублей; жалование капитану за 29 месяцев по 80 рублей - 2320 рублей; трём матросам по 30 рублей в месяц - 2610 рублей; жалование повару по 25 рублей - 725 рублей; жалование двум самоедам по 500 рублей в год, итого 11 655 рублей; дом со службами обойдётся в 1800 рублей, потребуется: оленей 10 штук по 200 рублей, 20 собак по 15 рублей, содержание для них 800 рублей; дробь, порох, патроны, рыболовные снасти, сети и прочее 3000 рублей, итого 32 671 рубль.
Я имею своих 6000 рублей, теперь даже 7000 рублей, кроме этих денег, я получил от Сергея Юльевича 8000 рублей, значит, теперь у меня всего
15 000 рублей, мне ещё недостаёт для приведения в исполнение экспедиции 17 671 рубль. На ходатайстве министра финансов подписано Высочайшее позволение от 13 декабря 1897 г. в Царском Селе на выдачу недостающих денег. Департамент Государственного Казначейства повелел отпустить по докладу от 13 декабря 1897 г. А.А. Борисову на поездку 17 671 рубль с отнесением расхода на 12-миллионный фонд на экстренные расходы»1.
А.А. Борисов начал готовиться к арктической экспедиции и предложил капитану Дмитрию Александровичу Воронину поехать с ним: «Если Вы согласны ехать за 50 рублей в месяц, то я вам пришлю рекомендательное письмо ко всем норвежским купцам от капитана Отто Свер-друпа, с которым я говорил в Санкт-Петербурге по этому поводу и который очень заинтересован нашей поездкой и чрезвычайно сочувствует. Вы выберете небольшое парусное судно и наймётесь в матросы на существующих условиях, имея рекомендательное письмо от Свердрупа, Вас с большим удовольствием примет любой судовладелец и будет вам содействовать всячески. Во всё время следите за определением астрономических пунктов по секстанту, присмотрите одного из норвежских матросов для нашей экспедиции с жалованием 25 рублей при всём готовом»2.
А.А. Борисов сообщал об экспедиции 23 ноября 1898 г.: «...в декабре 1897 г. я выехал из Санкт-Петербурга в Архангельск, потом по Северной Двине в Красноборск (моя родина), чтобы подговорить там рабочих для вырубки и вывозки леса для постройки дома на Новой Земле и собрать сведения на путь долины реки Печора. В феврале 1898 г. я выехал на Печору, потом по реке Пинеге и от Усть-Цильмы до Пустозерска по реке Печоре. Из Пустозерска выехал 6 апреля на оленях, держа путь к Югорскому Шару, куда добрался 15 мая, делая переходы по 20-30 вёрст в день, питался сырым оленьим мясом. От Хайпудырской губы до Югорского Шара прошёл пешком на лыжах 200 вёрст, достигнув селения Никольское из 4 дощатых летних лачуг русских торговцев, часовни, церкви Сибирякова с церковным домом и 2-3 убогих амбаров и одного хорошего постройки Сибирякова, я остановился на некоторое время, чтобы напечь хлеба и приготовить сухарей для путешествия по Вайгачу. 23 мая я выехал отсюда с русскими торговцами, чтобы переехать по льду чрез пролив Югорский Шар и следовать дальше до северного конца острова Вайгач. 30 мая я был на Вороновом Носу, а 1 июня добрался и до северного Бол-ванского Носа, 3 июня отправился обратно к Воронову Носу.
В 30-40 верстах от Долгой губы я посетил очень интересное священное место самоедов, которое до меня не было посещено ни одним
Письмо А.А. Борисова к Д.А. Воронину, 1898 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 77. Л. 2-4. Там же. Л. 1.
путешественником. Здесь я нашёл огромную груду диаметром в 5-6 сажень деревянных идолов с оленьими рогами и медвежьих черепов, огромные кучи якорей, цепей, взятых с судов, потерпевших крушение, обломки ружей, котелки и прочее. Это место я посетил 5 июня 1898 г. и захватил с собой целую коллекцию идолов и массу разных предметов из приношений самоедов святому месту - дому Хасею-бога. Отсюда я поехал к Югорскому Шару по припайному льду, в июне я снова приехал в село Никольское, где и провёл всё лето, в конце августа сел на пароход "Сергей Витте" и прибыл в Архангельск, привёз коллекцию птиц, их яиц и гнёзд для Зоологического музея Академии наук, привёз в дар Зоологическому саду живых белых полярных лисиц (песец) и живых белых полярных сов; привёз статистические данные относительно промыслов на реке Печора, написал масляными красками 70 этюдов, которые Сергей Юльевич пожелал видеть сам.
В настоящее время я хлопочу по снабжению экспедиции в 1899 г. на Новую Землю, лес для постройки дома вывезен, распилен на доски и брусья, с плотниками заключён контракт, по которому они обязаны срубить дом не позднее 1 мая 1899 г. Для судна разработаны чертежи специалистом-инженером и отданы для постройки по ним судна помору, капитану парохода "Ломоносов" С.В. Постникову»1.
3 февраля 1900 г. А.А. Борисов направил свой краткий отчёт о полярной художественной экспедиции 1899 г. министру финансов С.Ю. Витте: «Приехав в Архангельск с намерением отправиться оттуда к месту постройки моего судна, в село Колежму, я две недели просидел на месте в ожидании выхода парохода. Только в начале июня я попал в Ко-лежму, где и прожил 2 недели, наблюдая за постройкой судна, и отправил его под надзором капитана в Соловецкий сухой док, чтобы там, на суше, прикрепить чугунный и железный кили, сам же отправился на 3 дня в Красноборск для погрузки на баржу и отправки в Архангельск дома, предназначенного для Новой Земли. В Архангельске я погрузил его на мурманский пароход "Владимир" и, взяв с собой часть запаса дров и провизии для 8 человек, отправился на этом пароходе на Новую Землю.
По прибытии 21 июля в Поморскую губу Маточкина Шара на Новой Земле лес был выгружен моими рабочими - 12 человек, которые получали по 1 рубль 30 копеек в день. Я не построил дом в этом году, потому что не хотел рисковать, напрасно возить 6-7 плотников и печников с платою по 40 рублей в месяц, ибо год был ледяной, одному лишь Ко-строву пришлось уплатить 1200 рублей за перевозку дома и части провизии из Красноборска в Архангельск. Мурманское пароходство отказалось
Рис. 3. Яхта экспедиции «Мечта» была изображена А.А. Борисовым на картине. 27 августа 1899 г. Изображение из открытых интернет-источников
дозволить пароходу пройти сквозь Маточкин Шар, и я принуждён был выгрузить лес не на Карской стороне, как это предполагалось, а в западном устье Маточкина Шара.
22 августа пришло из Соловков моё судно "Мечта" (рис. 3), и я отправился на нём вглубь Маточкина Шара с целью проникнуть в Карское море, куда мы пробрались 12 сентября, через два дня, выгрузив часть провизии, соль, порожних бочек для следующего года, отправились обратно на западную сторону. 16 сентября отправились с Новой Земли на материк и после 23-дневного перехода 9 октября достигли Архангельска.
Судно по морским качествам великолепно, в продолжение нашего пути в Белом море и в Ледовитом океане погибло более 10 судов, но мы, кроме сильной качки, не испытывали никакой опасности и нередко обходили поморские суда. В продолжение лета мною написано более 50 этюдов и эскизов масляными красками и собраны коллекции по геологии и естественной истории, сделаны поправки на картах Маточкина Шара»1. Далее А.А. Борисов просил С.Ю. Витте: «Если Государь Император осчастливит меня, приняв мою картину, то не будете ли так добры, Ваше Высокопревосходительство, испросить у Государя Императора разрешения вывесить на раме картины, как это всегда делается, особый ярлык
с надписью Собственность Государя Императора. С величайшим чувством глубокой преданности честь имею быть покорнейшим слугою Вашего Высокопревосходительства. Художник А. Борисов. 15 марта 1900 г.»1.
А.А. Борисов продолжал докладывать о ходе своей экспедиции. Он писал: «В начале 1898 года я отправился на Печору и о. Вайгач, здесь написал много этюдов, собрал коллекцию идолов для этнографического отдела музея Императора Александра III. В 1899 г. я отправился на своём судне "Мечта" на Новую Землю, в 1900 г. снова отправился на Новую Землю, вместе со мной отправился зоолог Харьковского университета Т. Тимофеев, гидролог, окончивший Санкт-Петербургский университет, А. Филиппов и рабочие: печники, плотники и другие. Кроме моего судна, было зафрахтовано парусное судно для перевозки дров, каменного угля и сена для коров.
Во второй половине августа дом был закончен, и мы на "Мечте", 8 человек, пошли в Карское море с тем, чтобы при выходе из него следовать далее к северу и устроить склады продовольствия для предстоящего санного пути в 1901 г. Маточкин Шар был загромождён льдами, и 2 недели мы пробивались, судно было затёрто льдами, и мы покинули его, 27 сентября двинулись в путь. В ночь с 28 на 29 сентября мы потеряли всё: шлюпки, запасную одежду, обувь, этюды (50 штук), рисунки, коллекции и научные инструменты. У нас остался только один 8-футовый тузик, компас и 2 карты, 2 ружья и 180 патронов. Целую неделю мы питались только одним сырым тюленьим мясом и ворванью. В это время нас отнесло к югу более чем на 200 вёрст.
К величайшему счастью, мы попали на берег в том месте, где был чум самоедский, там мы жили 2 недели, починили одежду, отсюда нам предстояло сделать ещё 400 вёрст до нашего дома по необитаемой местности. 1 ноября мы, Слава Богу, попали в наш дом, зиму жили чудесно и много работали.
11 апреля мы с зоологом и двумя самоедами отправились на собаках в Карскую сторону и дальше к северу, приходилось идти пешком и помогать собакам, трудно было работать: краски мёрзли, палитру засыпало снегом, руки коченели до того, что пальцы не гнулись. Санный путь длился 106 дней, в это время я написал 200 рисунков и этюдов. Зоолог сделал съёмку неизвестных берегов и заливов и собирал коллекции по фауне и флоре, ловили рыбу и находили всюду множество гольца. В конце июля мы попали снова в наш дом.
30 августа сели на пароход "Пахтусов", так как начальник гидрологической экспедиции Северного Ледовитого океана А. Вилькицкий и командир А. Варнек любезно предложили нам довезти до Соловецкого острова,
куда пароход шёл для окраски в доке подводной части. Из Соловецкого монастыря мы, наконец, попали на монастырском пароходе в Архангельск 5 сентября 1901 г.
Теперь остаётся мне ещё поработать в мастерской 3-4 года, чтобы написать большие картины по собранным материалам (этюды, рисунки, эскизы, фотографии) и наконец осуществить свои давнейшие мечты -устроить свои собственные выставки. А. Борисов»1.
Приведём также ещё один любопытный документ, дополняющий наши сведения об этой экспедиции А.А. Борисова. 11 января 1902 г. Тимофей Ефимович Тимофеев (проживал по адресам: Харьков, Кузнечная ул., д. 4; Санкт-Петербург, Подольская ул., д. 3, кв. 20) подал прошение в Министерство финансов. В нём он писал: «Принимая участие в экспедиции Борисова на Новую Землю, я состоял заведующим ея научной части, которые выразились: 1) планы заливов и некоторых пунктов по берегам Карского моря; 2) метеорологические бюллетени станции на местах зимовки за год и наблюдения во время плавания на "Мечте" (рис. 4); 3) сведения о состоянии льдов у берегов Новой Земли; 4) геологические коллекции и наблюдения, касающиеся отчасти строения Новой Земли, и, главным образом, ея история в позднейшую геологическую эпоху; 5) коллекции и биологические наблюдения по фауне и флоре суши и моря; 6) гербарий, собранный на Новой Земле.
Обработку материалов я предполагаю произвести таким образом: часть коллекции по геологии, фауне и флоре передать для определения специалистам в Императорской Академии наук Якобсону и Ско-рикову; мхи - Алексеенко, цветковые растения - шведскому учёному Отто Экстам в Стокгольм. На обработку материала потребуется не менее 2 лет, и прошу выдать мне пособие на 2 года по 150 рублей в месяц и 600 рублей единовременно для приобретения утерянных мною во время путешествия научных инструментов». 25 января 1902 г. Тимофей Ефимович получил уведомление, что государь Император повелеть соизволил выдать ему пособие единовременно 600 рублей и в течение 1902 г. - по 100 рублей в месяц»2. 14 февраля 1903 г. А.А. Борисов получил сообщение от начальника канцелярии Министерства финансов А.И. Путилова, что Государь Император соизволил выразить желание, чтобы картина «Ледовитый океан в ночное время» была выставлена в Белом зале Зимнего дворца. Вместе с тем в том же зале должны быть выставлены эскизы, с которых предполагается написать картины для Его Императорского Величества. По докладу министра финансов
Письмо А.А. Борисова к Д.А. Воронину, 1898 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 77. Л. 102. Там же. Л. 106.
Рис. 4. Команда А.А. Борисова на яхте «Мечта». Фотография из открытых интернет-источников
предполагалось приобретение для Музея Александра III шести этюдов А.А. Борисова по цене 100 рублей за эскиз1.
В марте 1903 г. император с императрицей осмотрели картины и эскизы художника А.А. Борисова из жизни и природы Крайнего Севера, и было выражено желание, чтобы Борисов написал картину, изображающую разбитую лодку на Новой Земле. Этот заказ был им выполнен. Подробные сведения о желании самодержца приобрести работы художника содержатся в записке, датированной 31 мая 1904 г.: «После первой вашей экспедиции на Новую Землю, в 1900 г., Вы поднесли Государю Императору картину "Материковый лёд", затем, в 1902 г., последовало Высочайшее повеление об отпуске 30 000 рублей на расходы и с тем, чтобы Вы написали ещё 5 картин. В начале 1906 г. Государю Императору была представлена картина "Ледовитый океан в ночное время" и ещё одна картина, изображающая разбитую лодку на Новой Земле. Таким образом, Вы исполнили 2 картины, и остаётся исполнить ещё три, предполагается приобрести за 32 000 рублей 80 картин-этюдов в 1914 г.»2.
Письмо А.А. Борисова к Д.А. Воронину, 1898 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 77. Л. 109. Там же. Л. 131-200.
Одним из главных результатов экспедиций А.А. Борисова стали сотни эскизов и этюдов, которые легли в основу монументальных полотен, созданных художником по возвращении с Новой Земли. Работы живописца, экспонировавшиеся на весенних петербургских выставках 1900-1905 гг., привлекли внимание ценителей искусства не только в России, но и за рубежом. В 1902 г. по приглашению Венского общества художников А.А. Борисов провёл выставку своих работ в Вене. Её успех позволил ему экспонировать свои работы в Берлине, Гамбурге, Кёльне, Дюссельдорфе и Париже. Отечественная и зарубежная общественность очень интересовалась экспедициями, картинами и выставками, и Борисов из Парижа просил: «Спросить Боцановского, чтобы он написал Александру Михайловичу Филиппову, чтобы тот немедленно прислал мне свою карточку по адресу: Paris 39 avenue de l'Opera hotel Bellevue; очень просит её здесь один весьма распространённый журнал "Я всё знаю", который непременно желает поместить его портрет, как участника моей экспедиции»1. После выставки в Париже французское правительство наградило художника орденом Почётного легиона.
В 1907 г. в Лондоне выставку А.А. Борисова посетил знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен и вручил художнику от имени правительств Швеции и Норвегии орден Святого Олафа, а британское правительство наградило художника орденом Бани. В начале 1908 г. А.А. Борисов приехал в США. Выставка его картин в Вашингтоне была проведена в Белом доме, и Борисов стал первым русским художником, принятым Президентом США. Вернувшись в Россию, он поселился на родине, близ Красно-борска. В последующие годы художник создал произведения, посвящённые не только Арктике, но и Соловкам, Печоре, северодвинским землям.
Следует отметить, что в 1906 г. А.А. Борисов принял активное участие в создании «Северного кружка любителей изящных искусств», участвовал в разработке устава, а затем - в организации всех выставок кружка (вплоть до 1919 г.).
В эти же годы А.А. Борисов готовил свою большую выставку на родине. Читаем в письме от 16 ноября 1908 г. (художник писал сыну Л.Н. Толстого): «Дорогой граф Лев Львович! Получил ваше любезное письмо, где вы извещаете меня о вашем весьма важном свидании с князем Васильчиковым (предстоящем). Меня очень интересует, что он окончательно ответил вам и как ваше дело с экспедицией. Я недавно вернулся из Москвы и послезавтра уезжаю к себе на родину с тем, чтобы пробыть там две недели и затем уже ехать в Алупку для заключения контракта
Письмо А.А. Борисова к Е.К. Сувориной, 1907 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Ф. 439. Оп. 2. Д. 67. Л. 1.
по устройству выставки моих картин. Не будете ли добры и не достанете ли мне от вашего папы Льва Николаевича к его друзьям в Америке письма. Такое письмо, я думаю, имело бы для меня огромное значение. Также очень прошу передать вашему папе прилагаемую при сём мою книгу. Преданный вам А. Борисов. Низкий поклон княгине. Чтобы не утруждать вас с передачей книги, я уже просил Девриена (издателя этой книги) переслать её Льву Николаевичу»1.
В 1909 г. важное событие произошло в жизни А.А. Борисова - он наконец решил жениться. Церемония состоялась в Берлине. В свидетельстве, которое он получил, значилось: «В метрической книге Князь Владимирской Посольской в Берлине церкви за 1909 год во 2-й части о бракосочетаниях под № 4 записано: 1909 года января 30 дня художник Александр Алексеев Борисов, православного вероисповедания, 42 года, обвенчан первым браком со вдовою, по законам страны, профессора Королевского Берлинского Университета Матроною Дмитриевною За-блудовской, рождённой Дмитриевой, православного вероисповедания, 51 год, второбрачною. Таинство брака совершал священник Николай Сахаров с диаконом Петром Горючко и псаломщиками Мстиславом Ти-хонравовым и Ильёю Смирновым. Поручателями были: по жениху: коммерции советник Юлий Генрих Циммерман и доктор медицины Франц Кирхберг; по невесте: кандидат естественных наук Василий Константинович Канчев и канцелярский чиновник Магистрата Вильгельм фон Ли-льестрём. Берлин февраля 12/25 дня 1909 г.»2.
Среди документов РО ИРЛИ сохранились материалы, свидетельствующие о том, что А.А. Борисов в начале 1910-х гг. занимался не только организацией выставок, но и благотворительной деятельностью. Так, например, в одном из них читаем: «В ночь с 7 на 8 июня 1910 г. город Красноборск постигло страшное несчастье - пожар, уничтоживший в течение 6-7 часов 64 жилых дома и массу надворных построек. Многим из жителей, особенно бедным, ввиду отсутствия посторонней помощи, не было никакой возможности спасти своё имущество, и они остались не только без крова, но и без куска хлеба, ввиду чего Комитет обращается ко всем сочувствующим сему великому несчастию протянуть руку помощи неимущим, памятуя, что "рука дающего не оскудеет". Пожертвования просят направлять на имя Комитета в город Красноборск»3.
Уже из Красноборска А.А. Борисов писал М.А. Криличевско-му 10 ноября 1914 г., продолжая заниматься судьбой своих картин:
Письмо А.А. Борисова к Л.Л. Толстому, 1908 г.: РО ИРЛИ. Ф. 303. Д. 186. Л. 1-2. Свидетельство о браке А.А. Борисова: Там же. Ф. 676. Оп. 1. Д. 22. Л. 1-2. Борисов А.А. Воззвание Комитета по приёму и распределению пожертвований в пользу бедных погорельцев г. Красноборска, 25 сентября 1910 г.: Там же. Д. 37. Л. 1-2.
«Прошу поместить в "Речи" через Гессена моё прилагаемое письмо. В Совет Министров представлено было письмо Товарища Управляющего Музея Александра III графа Д.И. Толстого, в котором говорится, что коллекция северных картин А. Борисова не нужна для Музея Александра III, ни для художественного, ни для этнографического отдела. Между тем в 1905 г. граф Толстой покупал у меня всю эту коллекцию, и не в количестве 80 штук, а в количестве 100 штук, но мы тогда не сошлись в цене. Граф говорил, что нет денег, тогда он находил её очень интересной, а теперь - нет. Почему такая перемена? Что скажет на это граф Толстой? По его же желанию, я в 1905 г. в залог Музея выставлял всю мою коллекцию, её обозревал и Его Императорское Высочество Великий князь Георгий Михайлович, Августейший Управляющий Музеем, причём Великий князь выразил графу Толстому, что нужно приобрести для Музея всё это»1.
Активная переписка по поводу картин А.А. Борисова продолжалась и в последующее время. Приведём фрагмент ещё одного документа 1914 г., автором которого был художник. «В 1896 г. я поехал устраивать выставки в Вене и Лондоне. Приехал ко мне на выставку С.В. Р. и выразил сожаление, что коллекция моих этюдов погибает. Был Председатель Императорского Общества Архитекторов Китнер и ругает, зачем я продаю свою коллекцию, она должна быть достоянием государства. Были члены Государственной Думы и также выражали сожаление, что коллекция погибает, ей место в музее Александра III и в ИРГО, часть должна быть даже в Морском музее, дабы наши моряки могли знакомиться с льдами и с той мало доступной местностью, в которой они ещё не бывали. Они могут наглядно видеть, что такое льды торосовые, льды глетчерные, какая их форма, какой цвет, какие льды очень опасны для плавания судами и какие менее опасны, о какой лёд разбился "Титаник" и т. д. Какие признаки берегов Новой Земли и Вайгача или Большеземельской тундры. Всё это изучив и хорошо ознакомившись в огромном помещении Морского музея или Этнографического отдела, наши моряки отправятся в эту терра инкогнита уже не с такими завязанными глазами, как если бы они пошли туда в первый раз, не имея даже никакого представления, хотя бы по картинам.
Везде, в самом деле, как существует мир, ещё не было ни в одном государстве того, чтобы была снаряжена специально художественная экспедиция в полярные области; и не было ни в одном государстве такого художника, который бы так полно изобразил и представил в картинах полярный снег. Без сомнения, я думаю, что если бы в каком-нибудь
Письмо А.А. Борисова к М.А. Криличевскому, 10 ноября 1914 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 79. Л. 1.
другом государстве было бы нечто подобное, то, конечно, всё это было бы приобретено государством.
В Третьяковской галерее есть особая комната, где собраны все мои работы в количестве 70 вещей. Я умру, но картины мои останутся, и люди будут смотреть на них уже глазами объективными, беспристрастно, они, безусловно, будут высказывать с чувством удовлетворения своё удовольствие, что эти картины были тогда приобретены для музея и сохранялись для потомства, для Родины. Если купит Государство, хотя бы даже ИРГО, эти картины не погибнут бесследно для Отечества, пройдут года, и время укажет их поместить: или в Картинную галерею музея Александра III, или в провинциальные музеи нашего необъятного Отечества, или в этнографический отдел музея Александра III»1.
Картины А.А. Борисова имели большой успех, и сохранились письма, свидетельствующие об этом. Так, например, художник получил письмо: «Милейший мой Александр Алексеевич, генерал-лейтенант Татищев говорил мне о картине. Картину от Арефьева получил после долгих писаний, она висит у меня и украшает мою комнату. С 15 июля 1912 г. я в Париже уже 2 недели, а в Лозанне я был только 3, потому что с Жан я имел большой скандал, она была большая дура и злая, что прямо невозможно»2.
В феврале 1914 г. художник организовал и провёл большую выставку своих работ в Петербурге. Свои дневниковые записи А.А. Борисов использовал для подготовки книги путевых очерков. Его книга «У самоедов. От Пинеги до Карского моря» была роскошно издана А.Ф. Девриеном в 1907 г.3 В издание вошли 36 репродукций работ А.А. Борисова, блестяще исполненных в Лейпциге. На обложке - дружеский шарж на Борисова, выполненный одним европейским художником. О ходе основной экспедиции, предполагавшей зимовку на Новой Земле и исследования неизвестных территорий восточного побережья, А.А. Борисов рассказал в своей следующей книге «В стране холода и смерти»4. Художник также хотел перевести свои сочинения о полярной экспедиции на английский язык и обратился к известному переводчику В. Верблоцкому. Сохранился документ, в котором прописаны условия их соглашения.
0 приобретении картин А.А. Борисова Музеем Александра III, 1914 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 18. Л. 1.
Письма А.А. Борисову: Там же. Д. 121. Л. 1.
Борисов А.А. У самоедов: от Пинеги до Карского моря: пут. очерки с автобиогр. заметкой и с 36 снимками с картин автора, из которых 15 в красках. СПб., 1907. 104 с.,
1 л. портр., 35 ил.
Борисов А.А. В стране холода и смерти: Экспедиция худож. А.А. Борисова. СПб., 1909. 68 с., 10 ил.
4
«Прошу вас сделать перевод с моих рукописей о моём полярном путешествии на английский язык на следующих условиях: после того как я, Борисов, заключу контракт и подпишу его с издателем моей книги и после того как я, Борисов, получу с него, издателя, часть гонорара не менее 1/3 всей условленной суммы между мною и издателем за исключительное право печатать мою книгу с репродукциями моих картин на английском языке для Англии и Америки с их колониями я, Борисов, обязуюсь вступить с Вами, Верблоцким, в нижеследующее условие. Когда будет сделан вами весь перевод, необходимый для книги по заключённому контракту между мною и издателем, и когда этот перевод будет одобрен издателем, я, Борисов, буду должен уплатить Вам за перевод рукописи 1/ю часть того, что я, Борисов, получу с издателя, если перевод будет Вами закончен весь. Если перевод Вами не будет закончен до конца, я, Борисов, Вам ничего не плачу и Вы не имеете права ничего с меня требовать, Вы не имеете права давать разрешение на печатание перевода или оригинального текста описания моего путешествия, как равно не имеете права давать перепечатывать и виды с моих картин. Если я своё вышеупомянутое право продам за 6000 гиней, то Вам заплачу 600 гиней»1. К сожалению, документы умалчивают, был ли выполнен перевод. Но, как известно, на английском языке книга А.А. Борисова не публиковалась.
Затем А.А. Борисовым были написаны и другие книги, посвящённые природным богатствам Мурманского края и бедственному положению коренного населения2. В своих научных докладах и проектах он исследовал экономическую жизнь Севера, высказывался о необходимости строительства Северного железнодорожного пути и соединения северных и сибирских рек каналами. В 1915-1916 гг. А.А. Борисов разработал проект Обь-Мурманской железной дороги, строительство которой было поддержано императором, а также затем и советским правительством. Однако из-за Гражданской войны реализация проекта была отложена. А.А. Борисов продолжал заниматься проектом. Например, 5 июля 1918 г. он обратился к московскому инженеру путей сообщения Б.В. Беккеру: «Мною и норвежским подданным Эдвардом Ганневиг проектируется постройка ж. д. пути Обь - Котлас - Сорока, пароходство по рекам Обь, Иртыш, этот проект внесён на рассмотрение Правительства, просим Вас принять
Письмо А.А. Борисова к Владимиру Верблоцкому, 1909 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 76. Л. 1-3.
Борисов А.А. Великий Северо-Восточный путь. Великий речной путь из Сибири в Европу. СПб., 1910. 52 с.; Борисов А.А. Обь-Мурманская железная дорога. Пг., 1915. 24 с.
2
труд по подготовке необходимых нам сотрудников и уполномочиваем вас вести переговоры, с кем вы найдёте нужным»1.
В 1920-30-е гг. А.А. Борисов принимал активное участие в разработке проекта железной дороги Обь - Котлас - Сорока, а в 1922 г. по его инициативе на базе соляного источника недалеко от Красноборска был открыт курорт Солониха, первым управляющим которого стал сам художник.
Творческое наследие А.А. Борисова обратило на себя внимание новых властей в 1918 г. Было принято решение о национализации его работ. Сохранился мандат, выданный 12 октября 1918 г. учителю 1-й гимназии Николаю Георгиевичу Бекряшеву, в котором указывалось, что уездный отдел народного образования командирует его в Красноборск «для осмотра и приёма картин художника Борисова». 23 октября Н.Г. Бекряшева командировали в Алексеевскую волость Сольвычегодского уезда с целью перевозки картин в Великий Устюг «для помещения их в музей»2.
А.А. Борисов в отчаянии обратился 9 января 1919 г. к В.И. Ленину, председателю Совнаркома: «По своему происхождению я крестьянин деревни Глубокого Ручья Сольвычегодского уезда Северо-Двинской губернии, и на земле, доставшейся мне по разделу с братьями моими, мною был построен дом при деревне Городищенской, в 4 верстах от Крас-ноборска, составлявший моё ателье. Здесь я обычно работал ежегодно с весны до глубокой осени, и проживает здесь моя семья, жена Матрёна Дмитриевна с малолетней дочерью Евгенией, здесь же хранятся мои картины. Я случайно узнал, что мои картины национализированы и увезены в Великий Устюг, и на меня начислен чрезвычайный налог 7000 рублей, и неуплата этой суммы грозит мне продажей остального моего имущества. Ввиду срочности моих работ в Комиссии по разработке проекта по сооружению Великого Северного Пути, прошу: 1) предписать местным Советским властям обеспечить моей семье и няне неприкосновенность, а также обеспечить их срочный переезд в Москву; 2) принять меры по охране моего художественного достояния и возвращению моего имущества; 3) обеспечить моим уполномоченным Глу-боковскому и Семёнову надлежащие разрешения на срочный проезд их в деревню Городищенскую и обратно в Москву»3. Рассмотрев обращение А.А. Борисова, Совнарком направил его в Наркомат внутренних дел, где 30 января 1919 г. было издано постановление: «Ввиду жалобы
1 Материалы по ж. д. «Великий Северный Путь», 1915-1930 гг.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Д. 38. Л. 4.
2 Там же. Л. 3.
3 Материалы по поводу национализации картин А.А. Борисова, 1918 г.: Там же. Д. 28. Л. 5.
Борисова о конфискации местными властями его ателье с имуществом Наркомвнудел предлагает вам немедленно принять меры к охране всех художественных ценностей Борисова и оказать содействие его семье и уполномоченным»1.
Тем не менее в последующие годы положение художника оставалось сложным. Приведём фрагмент документа, составленного в Северном краевом исполнительном комитете Архангельского крайисполкома 6 мая 1930 г.: «Секретариат Президиума ВЦИК сообщает, что художник Борисов, проживающий в Красноборске, не только не получает надлежащей поддержки от местных органов советской власти, но подвергается всяческим утеснениям. Ему, его семье и прислуге в течение целого года не выдавались хлебные карточки, обсуждается вопрос об отобрании у него дома и мастерской с передачей дома под дом отдыха с/х коммуны. Секретариат сообщает, что изъятие имущества у художника не может иметь места без разрешения Президиума ВЦИК»2. Дом художник сохранил. Но 17 августа 1934 г. А.А. Борисов скончался и был похоронен в Красно-борске. Усадьба отошла государству, так как он не оставил завещания, его картины и документы, можно сказать, разбрелись по свету, так как о создании музея в то время не помышляли, а в доме разместили парашютную школу, затем - детский костно-туберкулёзный диспансер.
В настоящее время произведения Борисова хранятся в Третьяковской галерее, Русском музее, Музее Арктики и Антарктики, Архангельском областном музее, Вологодской картинной галерее, Ненецком краеведческом музее и других музеях России. В 1973 г. вышло Постановление Совета министров «О наименовании в честь полярного исследователя-художника А.А. Борисова безымянного полуострова, расположенного в восточной части Северного острова Новая Земля между заливами Чекина и Незнаемый». В 1974 г. в Красноборске был установлен бюст художника. Именем А.А. Борисова названы улицы в Архангельске, Красноборске и Великом Устюге. Теперь в Архангельске работает Музей художественного освоения Арктики им. А.А. Борисова, входящий в состав Государственного музейного объединения «Художественная культура Русского Севера», а в его доме разместился филиал музея «Дом-усадьба художника Борисова».
В память об А.А. Борисове Сергей Николаевич Беляев, врач курорта Солониха, написал балладу о художнике (1972):
1 Материалы по поводу национализации картин А.А. Борисова, 1918 г.: РО ИРЛИ. Ф. 676. Оп. 1. Д. 28. Л. 1-7.
2 О создании условий для работы А.А. Борисова, 1930 г.: Там же. Д. 29. Л. 1.
В том далёком, нами памятном году Ещё каркали вороны про беду. Солонихе имя вечное он дал, Он о будущем для Севера мечтал.
Солониха - это соль, проступившая от пота, Солониха - это солнце, всех согревшее заботой, Это воздух чище хрусталя, Солониха - ты и я!
Был он крепок и кряжист, как в землю врос, Не страшился ни в пургу и ни в мороз, Вспоминают только ели да старик Про борисовский бобровый воротник. Много лет давно прошло уже с тех пор, Полюбил весь Север наш сосновый бор, О Борисове он память бережёт, Жил и будет жить художник-патриот1.
