CC BY
33
слово в содержательном плане являет собой концентрированный сгусток смысла. Сложность, многосмысленность и возможность разнообразных интерпретаций окказионализмов Дж. Джойса не подлежат сомнению, а, следовательно, максимально затрудняют работу переводчиков в поиске «соответствий» на языке перевода. Порою можно говорить даже о значительном «несоответствии» единиц перевода словам оригинала, что было вызвано семантическим сдвигом или полной потерей некоторых компонентов в русском новообразовании. Очевидно, что в большинстве случаев соответствующему восприятию способствует контекст, который является необходимым для дальнейшей межъязыковой передачи окказиональных единиц.
Таким образом, при восприятии и передачи окказиональных единиц переводчик всегда находится перед определенным выбором, а сам перевод, по сути, является процессом принятия сложного решения, в основе которого помимо формальной структуры большую
роль играют ассоциации, возникающие у переводчика в процессе восприятия оригинального окказионализма.
Литература:
1. Андреева Е. А. Проблемы перевода окказионализмов русских поэтов ХХ века на немецкий язык. - Казань: ЗАО «Новое знание», 2002. - 166 с.
2. Беккет С. Никчемные тексты / перев. Е. В. Баевской. - СПб.: «Наука», 2003. - 339 с.
3. Беньямин В. Маски времени. Эссе о культуре и литературе. - СПб.: «Симпозиум», 2004. - 478 с.
4. Эйзенштейн С. М. Монтаж. - М.: «Музей кино», 2000. - 591 с.
5. Эко У. Сказать почти то же самое. Опыты о переводе / перев. с итал. А. Н. Коваля. - СПб.: «Симпозиум», 2006. - 574 с.
6. Senn F. Joyce's dislocations: essays on reading and translation. - Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1984. - 225 с.
УДК 81'23
И.Н. Рыбка
ИССЛЕДОВАНИЕ ЯВЛЕНИЙ РЕЧЕВОЙ КОРРЕКЦИИ В ПРОЦЕССЕ ПОРОЖДЕНИЯ УСТНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ
Устная научная речь, явления речевой коррекции, метаязыковые структуры обыденного сознания, рефлексивно-аксиологический субкомпонент механизма контроля.
Рассматривается проблема экспериментального описания языковой интуиции носителя языка. Анализируются результаты психолингвистического эксперимента, описывающие процесс порождения речи во время устной научной дискуссии. Делается вывод относительно существования рефлексивно-аксиологического субкомпонента, входящего в механизм контроля при речепроизводстве, который обеспечивает соблюдение правил порождения устной научной речи, которые могут быть абстрагированы и описаны лингвистами.
В настоящее время рассмотрение психолингвистических процессов, в ходе которых индивид действует согласно системе речевых правил, порождая высказывание, представляется одной из актуальных проблем психолингвистики. На смену
созданию моделей естественного языка приходит создание моделей речевой деятельности, осуществляется переход от гипотетического списка абстрактных характеристик поверхностной и глубинной структур языка к выявлению уни-
версальных составляющих языка и норм лингвистического поведения человека, учету вербального контекста и речевой ситуации общения, а также осознание того факта, что говорящий ориентируется на слушающего. В центре теории находится не текст, а динамический процесс текстообразования и тем самым сознание говорящего, что сближает лингвистику с психологией. Поскольку речевая деятельность представляет собой деятельность речемыслительную, создание теории речевой деятельности в целом достижимо лишь при условии совместных исследований лингвистов, психологов и психолингвистов, что предполагает смену точки зрения, исходного пункта лингвистических наблюдений. Новая модель речепоро-ждения представляет собой попытку встать на точку зрения говорящего и посмотреть, какими знаниями и умениями он должен обладать, какие стратегии порождения он должен выбрать, чтобы построить текст, данный нам в наблюдении.
Объектом нашего изучения является устный монологический текст научного содержания. Предметом исследования являются, с одной стороны, явления речевой коррекции и, с другой стороны, рефлексивные структуры обыденного сознания, участвующие в метаязыковой деятельности по описанию процессов порождения устного научного монологического текста, а также их корреляции с описаниями особенностей устной научной речи (УНР), созданными лингвистами и психолингвистами. В качестве материала для эксперимента используется текст научной дискуссии. Выбор экспериментального материала обусловливается тем, что, во-первых, автор разделяет точку зрения ученых, полагающих, что «исходным пунктом языковых исследований должна быть, все-таки, где это возможно, устная речь» [Дресслер, 1978: 115]. Во-вторых, в последнее время устная научная речь стала объектом внимания со стороны лингвистики [Земская, 1988; Лаптева, 1985-1999; 2003; Сиротинина, 1986; Бубнова, 2001; Кибрик, 2004]. Исследователи-лингвисты эксплицируют особенности
структуры УНР, что позволяет осуществить попытку сопоставления их с распространенными в лингвистике, психолингвистике и психологии концепциями и моделями речепорождения на имеющемся материале вскрыть в эксперименте критико-рефлексивные механизмы, существующие в обыденном сознании рядовых носителей языка, с целью их последующего соотнесения с рефлек-сивными структурами, существующими в рамках научной парадигмы лингвистики. Теоретической основой исследования является описание особенностей УНР, предлагаемое исследователями-лингвистами, с одной стороны, идеи московской психолингвистической школы и психолингвистическая концепция «живого знания», разрабатываемая А.А. Залевской, с другой стороны.
Гипотеза, лежащая в основе исследования, может быть сформулирована следующим образом. При порождении устного научного монологического текста говорящий следует определенным правилам, которые являются его индивидуальным знанием (достоянием) и сформировались (и формируются) в процессе его индивидуального речевого (и не речевого) опыта. Порождение речи происходит с использованием определенных выработанных индивидом стратегий и опор, на основе работы универсальных когнитивных механизмов и механизмов речепорождения. При этом говорящий пользуется ими бессознательно, на уровне навыка или умения. Проведение эксперимента с использованием интроспективных и рефлексивных процедур позволит эксплицировать рефлексивные структуры обыденного сознания применительно к процессам речепорождения и метаязыковой деятельности. Можно обратить внимание испытуемых - рядовых носителей языка - на используемые ими механизмы и стратегии порождения речи в экспериментальной ситуации, попросив их посредством интроспекции (то есть обращения к структурам своего сознания) и рефлексии восстановить процесс порождения текста «как он происходит в голове говорящего», опираясь на выделяемые
лингвистами-исследователями УНР явления речевой коррекции и другие характерные особенности устного монологического текста научного содержания. Мы допускаем, что рефлексивные структуры обыденного сознания применительно к метаязыковой деятельности свободны от оснований и предпосылок научного лингвистического мышления, опираются на очевидный опыт, здравый смысл и другие нормы. Полученные в результате анализа корреляции рефлексивных структур обыденного сознания с существующими лингвистическими и психолингвистическими гипотезами позволят выявить соответствия и несоответствия в интерпретации особенностей УНР, уточнить отдельные механизмы порождения речи, наметить дальнейшие пути расширения научной парадигмы лингвистики.
Отбор и подготовка экспериментального материала
Для экспериментального исследования в качестве материала был подобран фрагмент устного выступления на «круглом столе» в Секторе психолингвистики и теории коммуникации в Институте языкознания Академии наук (текст научной дискуссии) в записи на магнитную ленту. Была выполнена его фонетическая расшифровка и проведен анализ текста, в результате которого был составлен список особенностей УНР, представленных в нем. На основе имеющихся в тексте выступления особенностей УНР были разработаны вопросы, предлагаемые испытуемым в ходе эксперимента.
Характеристика испытуемых
В группу испытуемых (далее - ии.) входили филологи - аспиранты Института языкознания РАН (50 человек), редакторы - студенты старших курсов Московского института печати (50 человек) и нефилологи - аспиранты и студенты старших курсов Уфимского государственного авиационного технического университета (100 человек). Таким образом, общую группу ии. из 200 человек составили две подгруппы по 100 человек каждая. Поясним критерии отбора ии. Во-первых, предлагаемый в качестве экспериментального
материала текст выступления принадлежит молодому специалисту. Во-вторых, не будет ошибкой, на наш взгляд, предположение о том, что каждому аспиранту и студенту приходилось хотя бы раз выступать на конференциях или семинарах с докладом или сообщением, принимать участие в научной дискуссии. В-третьих, при интерпретации полученных данных мы можем отвлечься от некоторых социальных характеристик ии., принимая во внимание то, что данная группа ии. характеризуется одинаковым возрастом и образованием. В-четвертых, мы посчитали возможным ограничиться названным количеством (200 человек), поскольку обнаружили повторы ответов после обработки первых 50 отчетов испытуемых.
Описание этапов эксперимента
В ходе эксперимента, состоящего из двух этапов, ии. было предложено на каждом этапе прослушать фрагмент устного выступления на «круглом столе» в записи на магнитную ленту, а затем ответить на ряд вопросов. Вопросы предлагались в письменном виде до начала прослушивания. Испытуемым было предложено письменно дать ответы на следующие вопросы.
Вопросы к первому прослушиванию текста
1. Как Вы думаете, текст, прослушанный Вами, это - неподготовленная устная речь или заранее подготовленный и читаемый текст?
2. Что позволило Вам сделать такое заключение? Укажите (выпишите) все особенности, отличающие, на Ваш взгляд, данный тип речи.
Вопросы ко второму прослушиванию текста
1. Как Вы думаете, чем вызваны паузы и заминки в речи говорящего?
2. Почему, на Ваш взгляд, выступающий начинает предложения с союзов «и», «а», «но»?
3. Что заставляет оратора перебивать самого себя во время выступления?
4. Зачем докладчик два раза повторяет конец фразы?
5. Откуда, на Ваш взгляд, берется
неправильный падеж или число в речи оратора?
6. Зачем говорящий несколько раз повторяет одно и то же слово?
7. С какой целью, Вы полагаете, выступающий вставляет слова: «ну», «вот», «так сказать», «как говорится» и проч.?
8. Докладчик использует в своем выступлении вопрос, обращаясь к аудитории. Как Вы думаете, зачем он это делает?
Обсуждение итогов эксперимента
В результате эксперимента были получены две серии ответов ии. По ответам на первый вопрос в вопросах к первому прослушиванию текста ии. разделились на четыре группы. Самую большую группу (128 человек или 64% от общего количества ии.) составили ии., которые отнесли прослушанный текст к неподготовленной устной речи («импровизация»). Следующую группу ии. (47 человек или 23.5% от общего количества ии.) составили ии., посчитав-шие, что оратор, видимо, готовился заранее, имел тезисы или план выступления, но текст «произносится без бумажки». Следующая группа ии. (16 человек или 8% от общего количества ии.) полагает прослушанный текст образцом неподготовленной устной речи, но указывает на то, что тема выступающему была известна заранее. По представлениям данной группы ии., «грамотный специалист» может свободно говорить в рамках своей темы без предварительной подготовки текста выступления. Последняя группа ии. насчитывает 9 человек или 4.5% от общего количества ии., посчитавших, что речь заранее подготовлена и читается, причем возможно чтение чужого текста или чтение текста, написанного неразборчиво.
Итак, 191 человек из 200 ии. или 95.5% от общего количества ии. отнесли прослушанный текст к устной речи, из них 144 человека или 72% от общего количества ии. определили его как неподготовленный устный текст. Пятьдесят шесть человек или 28% от общего количества ии. оценили текст как подготовленный заранее и имеющийся у
выступающего в виде плана, тезисов, развернутого текста. Комментария, на наш взгляд, заслуживает последняя из упомянутых группа ии. (28%). Ответы, полученные в данной группе ии., косвенно подтверждают предположение о том, что устная форма презентации информации оказывает решающее воздействие на особенности речи. Наш вывод хорошо согласуется с исследованием О.А. Лаптевой [1982]. Независимо от того, имеется письменная опора у выступающего или нет, текст его звучит одинаково для слушающих. Иными словами, мы считаем правомерным включать в УНР не только подготовленное устное выступление, но и речь с опорой на письменный текст. Фактор устности занимает в иерархии верхнюю ступень, за которым следует фактор подготовленности/ неподготовленности. Ответы ии. свидетельствуют о том, что они разграничивают неподготовленную устную и подготовленную устную речь. Полученные в эксперименте результаты подтверждают точку зрения филологов, занимающихся изучением устной речи. По мнению О. А. Лаптевой, в устном монологическом сообщении может быть подготовлена тема, разработан план, отдельные положения, но не «речевые средства в их совокупности, которые, будучи устно произнесены, полностью сохраняют свою спонтанность <...>» [Лаптева, 1985: 39].
Рефлексивно-аксеологический субкомпонент механизма сознания
Суждения ии., полученные нами на втором этапе эксперимента, могут быть рассмотрены как данные, объективирующие скрытый процесс порождения высказывания, и могут быть отнесены к процедурному знанию. Полученные в эксперименте ответы ии. также могут быть интерпретированы в терминах этапов контроля и селекции. Оценивая предложенное выступление, ии., без сомнения, обращались к интроспекции и рефлексии по поводу различных «нарушений» в речи говорящего, опираясь на свой коммуникативный опыт.
Этапы контроля и селекции в процессе порождения высказывания, по Е. М. Верещагину, предполагают друг друга и, видимо, проходят параллельно. «Совместное прохождение двух этапов можно интерпретировать в терминах обратной афферентации или обратной связи» [Верещагин, 1968: 31]. Контроль был бы бесполезен, если бы говорящий не мог изменить речевую форму, селекция необходима потому, что есть этап контроля с возможным запрещением некоторых речевых форм, актуализировавшихся на неосознаваемом этапе латентного процесса. Если информанту приходится говорить в социально-значимой ситуации (то есть учитывать реакцию слушателя, ориентироваться на адресата), то есть основания полагать, что этапы контроля и селекции в речи не пропускаются. Иными словами, «этапы контроля и селекции обеспечивают порождение правильной (субъективно, то есть в самооценке) речи <...> в социально-значимой ситуации эти этапы не пропускаются» [Там же]. В случае, когда информант оценивает свою речь как неправильную, приходится признать, что этапы контроля и селекции по какой-то причине (а причиной, по мнению Е. М. Верещагина, может быть соматическое нездоровье, отвлечение внимания, утомленность говорящего, быстрый темп речи, спонтанная речь во время «гонки идей») пропускаются. В звучащую речь вводится тот материал, «который был в латентном процессе до этапов контроля и селекции, то есть, тот материал, который актуализируется в неосознаваемый период латентного процесса. Этап контроля и селекции не пропускается, однако, окончательно: говорящий сразу устанавливает неправильность фразы и немедленно дает модифицированную форму <...>. Итак, как можно думать, этапы контроля и селекции в случаях, подобных описанным, вынесены во внешнюю речь» [Там же]. Таким образом, мы можем допустить, что явления речевой коррекции в процессе порождения устного высказывания, отражающиеся в поверхностной структуре в виде морфологических, лексических,
лексико-синтаксических и синтактико-конструктивных замен одних элементов структуры другими, объективируют действие механизмов контроля. Мы согласны с И. Н. Гореловым, когда он высказывает предположение о том, что в реальной практике «порождение высказывания с различного рода нарушениями формы -обычное явление, систематически проявляющееся при любом более или менее продолжительном сообщении» [Горелов 1980: 58]. Компоненты селекции и контроля осуществляются либо в рамках установки, протекающей бессознательно, либо - бессознательно же - на основе генетически наследуемого механизма. Отметим, что, по мнению А.А. Залевской, все процессы протекают преимущественно на уровне неосознаваемой психической деятель-ности, выход в «окно сознания» получают продукты этих процессов и те звенья самих процессов, которые потребовали коррек-ции из-за рассогласования между планируемым и получаемым результатом того или иного промежуточного этапа деятельности или по причине непонимания со стороны слушателя [Залевская, 1988: 28]. Итак, «человек, слушая самого себя, контролирует, говорит ли он то, что задумал, и как получается и действует на партнера его высказывание» [Жинкин, 1982: 57].
Достойными обсуждения представляются следующие полученные в эксперименте результаты: '
1. Описания УНР, составленные испытуемыми-филологами и испытуемыми-нефилологами, различаются по набору признаков и их количеству. Однако различия в актуализации рефлексивных структур между испытуемыми-филологами и испытуемыми-нефилологами незначительны. Декларативные знания испытуемых-филологов более структурированы. Немногочисленные метаязыковые структуры, актуализирующиеся в подгруппе испытуемых-филологов, свидетельствуют о гетерогенности вербального мышления.
2. Полученное в ответах на второй вопрос первого этапа эксперимента описание УНР испытуемыми-рядовыми
носителями языка и выделенные ими особенности устного научного текста позволяют дополнить лингвистическую характеристику дискуссионного выступления.
3. Основания для классификации рефлексивных структур обыденного сознания применительно к процессам порождения УНР и метаязыковой деятельности (полученных на втором этапе эксперимента) могут быть представлены следующим образом:
1) личность говорящего / индивидуальная речевая манера;
2) ситуация / условия общения / адресат;
3) профессиональная подготовка говорящего/ наличие навыков выступления перед аудиторией/ использование ораторских приемов;
4) внутренние механизмы, работающие при порождении высказывания: работа мысли, памяти, внимания, механизмов речепорож-дения.
4. Элементы избыточности и явления речевой коррекции, присутствующие в устном монологическом тексте научного содержания (паузы хезитации, повторы, ложные начала и др.), объективируют работу механизмов контроля в процессе порождения высказывания.
Постулируемый рефлексивно-аксиологический субкомпонент речевой способности человека может быть представлен фреймовой структурой.
Поставив целью решить проблему, каким образом рядовой носитель языка представляет порождение устного научного текста, мы должны были решить несколько задач:
• опираясь на данные исследователей, занимающихся изучением УНР, необходимо было установить наиболее общие лингвистические особенности ее структуры и, в частности, применительно к тексту научной дискуссии;
• проанализировать модели порождения высказывания, существующие в лингвистике, психолингвистике и психологии; осуществить попытку сопоставления выделенных лингвистами лексико-синтаксических особенностей УНР с
работой механизмов речепорождения;
• описать рефлексивные механизмы и метаязыковые структуры, существующие в языковом сознании рядовых носителей языка. Эксперимент позволил также получить описание УНР, ее основных и фоновых признаков в парадигме здравого смысла, опоры на общепринятое, очевидного опыта и других норм обыденного сознания (61 признак, включая единичные реакции);
• осуществить попытку сопоставления научной рефлексии - лингвистических и психолингвистических гипотез - с рефлексией рядового носителя языка или, иными словами, осуществить рефлексию над рефлексией;
• рассмотреть и описать постулируемый нами рефлексивно-аксиологический субкомпонент речевой организации человека на полученном в эксперименте материале.
Таким образом, предлагается метод экспликации рефлексивных структур обыденного сознания применительно к процессам речепорождения и метаязыковой деятельности в эксперименте на материале УНР. Исследуются метаязыковые средства обыденного сознания и рефлексивно-аксиологический субкомпонент речевой организации человека. Предложенный метод отвечает принципу эксплицитности, являющемуся на данном этапе развития лингвистической теории одним из основных требований, предъявляемых к методам описания лингвистических закономерностей, поскольку лишь эксплицитное описание отвечает задачам программирования и воспроизведения. Лингвист обращается к языковому сознанию носителя языка, но делает это имплицитно. Предлагаемый метод позволяет, на наш взгляд, эксплицировать структуры мета-языкового сознания рядового носителя языка, чтобы затем осуществить попытку представить реальный процесс порождения высказывания «как он происходит в голове говорящего», не обращаясь к метаязыко-вому сознанию лингвиста (психолингвиста, психолога).
Полученные результаты открывают
возможность психолингвистического изучения более сложного объекта - деятельности когнитивных механизмов в процессе развертывания дискурса. Целесообразно исследовать структурирование устного научного монологического текста, а впоследствии и дискурса, в связи с работой когнитивных механизмов (внимания, памяти, мышления) и механизмов речепо-рождения на основе сопоставления особенностей УНР, изученных и описанных исследователями-лингвистами и психолингвистами, с рефлексивными структурами обыденного сознания.
Литература:
1. Бубнова Г.И. Устнопорождаемая речь в зеркале письменной / Г.И. Бубнова // Проблемы психолингвистики: теория и эксперимент. Сборник научных трудов. -М.: Институт языкознания РАН, 2001. -С. 105-117.
2. Верещагин Е.М. Порождение речи: латентный процесс. (Предварительное сообщение). - М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1968. - 91 с.
3. Горелов И.Н. Невербальные компоненты коммуникации. - М.: «Наука», 1980. - 104 с.
4. Дресслер В. Синтаксис текста / В. Дресслер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8 (Лингвистика текста). - М.: «Прогресс», 1978. - С. 111-137.
5. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. - М.: «Наука», 1982. - 160 с.
6. Залевская A.A. Специфика единиц и механизмов индивидуального лексикона // A.A. Залевская (Отв. ред.) Психолингвистические исследования значения слова и понимания текста. Межвузовский тематический сборник научных трудов. -Калинин: КГУ, 1988. - С. 5-15.
7. Земская E.A. Городская устная речь и задачи ее изучения // Разновидности городской устной речи. Сборник научных трудов. - М.: «Наука», 1988. - С. 5-44.
8. Кибрик A.A Проблема сегментации устного дискурса и когнитивная система говорящего / A.A. Кибрик, В.И. Подлес-ская, Ю.В. Дараган, З.В. Ефимова, H.A. Ко-ротаев, A.O. Литвиненко, В.Л. Цуканова // Первая российская конференция по когнитивной науке. Тезисы докладов. - Казань: КГУ, 2004. - С. 107-109.
9. Лаптева O.A. Дискретность в устном монологическом тексте / O.A. Лаптева // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. - М.: «Наука», 1982. - С. 77106.
10. Лаптева O.A. (отв. ред.). Современная устная русская научная речь. Т. 1. -Красноярск: Изд-во Красноярского университета, 1985. - 336 с.
11. Лаптева O.A. Теория современного русского литературного языка. Учебник. -М.: «Высшая школа», 2003. - 351 с.
12. Сиротинина O.E. O соотношении формы и стиля речи // Функциональная стилистика: теория стилей и их языковая реализация. - Пермь: ПГУ, 1986. - С. 49-57.
УДК 8Г27 8Г36
О.Б. Сизова
РОЛЬ СИНТАГМАТИЧЕСКИХ МЕХАНИЗМОВ В ОБЕСПЕЧЕНИИ ПРОЦЕССОВ ПАДЕЖНОГО МАРКИРОВАНИЯ1
Речевой онтогенез, падежное маркирование, синтагматические механизмы.
Синтагматические механизмы обеспечивают функционирование базовых механизмов падежного маркирования. Их функционирование основано на интерференции элементов высказывания. Грамматические механизмы, обусловленные синтагматическими
1 Работа осуществлялась в рамках программы «Развитие научного потенциала высшей школы» (проект №2.1.3/1957).
