CC BY
106
Перспективы Науки и Образования
Международный электронный научный журнал ISSN 2307-2334 (Онлайн)
Адрес выпуска: https://pnojournal.wordpress.com/2022-2/22-01/ Дата публикации: 28.02.2022 УДК 376.1; 159.9.072.59
Л. В. ФдрхутдиновА, О. О. Суханова
Исследование функционального ресурса семей, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья
Введение. В настоящее время большое внимание уделяется роли семьи в системе психолого-медико-педагогического сопровождения детей с ограниченными возможностями здоровья. Необходимость изучения функционального ресурса семьи, имеющего ребенка с особыми образовательными потребностями с целью выявления ее проблемных зон и определения психотерапевтических мишеней обуславливает актуальность данного исследования.
Материалы и методы. В исследовании приняли участие 32 семьи, воспитывающие детей от 4 до 7 лет с ограниченными возможностями здоровья; группу сравнения составили 32 семьи, воспитывающие здоровых детей того же возраста. Стаж семейной жизни - 5-8 лет. Возраст родителей - от 27 до 38 лет. Методы и методики исследования: тест функционального ресурса семьи Н.М. Лавровой и В.В. Лаврова; статистическая обработка проведена с помощью критерия согласия Пирсона х2 и критерия углового преобразования Фишера.
Результаты. В группе семей, воспитывающих здоровых детей, у 9 семей показатели функционального ресурса соответствовали зоне «высокий положительный», у 22 семей определялся «средний положительный» ресурс, у одной семьи - низкий положительный ресурс. Среди семей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, у двух семей показатели были на границе «высокий положительный»/«средний положительный» ресурс, в большинстве случаев (18 семей) показатели указывали на «средний положительный» ресурс; у 12 семей показатели соответствовали «низкому положительному» и «слабо отрицательному» ресурсу.
При сравнении показателей в семьях, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, с показателями в семьях со здоровым ребенком с помощью критерия согласия Пирсона х2 выявлены значимые различия (значение х2 составляет 19,620, р<0,01). Это свидетельствует о том, что функциональный ресурс в семьях, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, достоверно ниже, чем в семьях, воспитывающих здорового ребенка. Изучение функционального ресурса семьи данным методом позволило выявить проблемные зоны и определить направление исследования паттернов реагирования с помощью фокусированной генограммы с целью определения терапевтических мишеней.
Выводы. Данные, полученные при исследовании функционального ресурса семьи с помощью теста Н.М. Лавровой и В.В. Лаврова позволили констатировать, что функциональный ресурс семей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, ниже, чем функциональный ресурс семей, воспитывающих здорового ребенка; анализ ответов супруга и супруги в одной семье позволяет выявить проблемные зоны семьи и исследовать их при помощи анализа фокусированной генограммы.
Ключевые слова: семьи, воспитывающие ребенка с ограниченными возможностями здоровья; внутрисемейные отношения; функциональный ресурс семьи; проблемные зоны семьи
Ссылка для цитирования:
Фархутдинова Л. В., Суханова О. О. Исследование функционального ресурса семей, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья // Перспективы науки и образования. 2022. № 1 (55). С. 393-409. сМ: 10.32744^е.2022.1.25
Perspectives of Science & Education
International Scientific Electronic Journal ISSN 2307-2334 (Online)
Available: https://pnojournal.wordpress.com/2022-2/22-01/ Accepted: 15 October 2021 Published: 28 February 2022
L. V. FARKHUTDINOVA, O. O. SUKHANOVA
Study of the functional resource of families raising children with disabilities
Introduction. Today much attention is paid to the role of a family in the system of psychological, medical and pedagogical support for children with disabilities. The need to study the functional resource of a family with a child with special educational needs in order to identify its problem areas and determine psychotherapeutic targets determines the relevance of this study.
Materials and methods. The study involved 32 families raising children with disabilities aged 4 to 7; the comparison group consisted of 32 families raising healthy children of the same age. The experience of family life is 5-8 years. The age of parents is from 27 to 38 years old. The following research methods and techniques were used: a test of the functional resource of the family by N.M. Lavrova and V.V. Lavrov; statistical processing was carried out using Pearson's chi-squared goodness-of-fit test and Fisher's angular transformation test.
Results. In the group of families raising healthy children, in 9 families the functional resource indicators corresponded to the "high positive" zone, in 22 families an "average positive" resource was determined, in one family - a low positive resource. Among families raising a child with disabilities, two families had indicators on the border of "high positive"/"average positive" resource, in most cases (18 families) the indicators showed an "average positive" resource; in 12 families, the indicators corresponded to a "low positive" and "weakly negative" resource.
When comparing indicators in families raising a child with disabilities with indicators in families with a healthy child, using Pearson's chi-squared goodness-of-fit test, significant differences were revealed (x2 value is 19.620, p<0.01). This indicates that the functional resource of families raising a child with disabilities is significantly lower than that of families raising a healthy child. The study of the functional resource of the family by this method made it possible to identify problem areas and determine the direction of the study of response patterns using a focused genogram in order to determine therapeutic targets.
Conclusions. The data obtained in the study of the functional resource of the family using the test by N.M. Lavrova and V.V. Lavrov made it possible to state that the functional resource of families raising a child with disabilities is lower than the functional resource of families raising a healthy child; the analysis of the responses of a husband and wife in the same family allows identifying problem areas of the family and studying them using the analysis of a focused genogram.
Keywords: families raising a child with disabilities; intra-family relations; functional resource of the family; problem areas of the family
For Reference:
Farkhutdinova, L. V., & Sukhanova, O. O. (2022). Study of the functional resource of families raising children with disabilities. Perspektivy nauki i obrazovania - Perspectives of Science and Education, 55 (1), 393-409. doi: 10.32744/pse.2022.1.25
_Введение
е настоящее время большое внимание уделяется вопросам развивающей и коррекционной работы с детьми с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) и их дальнейшей социализации [19]. В системе психолого-медико-педагогического сопровождения принимают участие врачи, учителя-логопеды, дефектологи, психологи, социальные педагоги, воспитатели, однако наибольшее значение для ребенка имеет участие родителей. Роль семьи рассматривается в работах многих авторов, разработан практический и исследовательский инструмент измерения интегрального качества родительско-детских отношений [3], исследуется вопрос родительской компетентности в сопровождении таких детей [2], а работы И.Ю. Левченко и В.В. Ткачевой, касающиеся психологической помощи семьям, воспитывающим ребенка с ОВЗ, внесли определенный вклад в развитие и теоретических положений специальной педагогики и психологии, и в практику технологии психолого-педагогического сопровождения детей [13; 18]. Вместе с тем, в работах, посвященных исследованию семей с детьми с ОВЗ, основное внимание уделяется коррекции отношений родитель-ребенок, однако такой подход не может охватывать всей полноты проблемы. Очевидно, что на эффективность работы с ребенком оказывают влияние и внутрисемейные отношения [21].
Рождение ребенка с ограниченными возможностями здоровья является сложным событием для семьи. Рождение такого ребенка является длительно воздействующим стрессовым фактором, приводящим к снижению адаптационных ресурсов родителей [6]. Семья, воспитывающая ребенка с ОВЗ, находится в условиях психотравмирующей ситуации: изменяется социально-психологический климат семьи [5], снижается социальная активность ее членов [16], проявляются сложности в контакте с ребенком, проблемы ухода за ним, воспитания, обучения, социализации, снижается возможность самореализации; такая семья может испытывать каждодневный стресс [15]. В семье с ребенком с ОВЗ не только формируются особые детско-родительские отношения, но и изменяются межличностные отношения супругов, что не может не отражаться на способности семьи выполнять свои основные функции и совместно воспитывать особого ребенка в не всегда благожелательном и поддерживающем социальном окружении. В совокупности нарушается гармоничность супругов в решении вопросов семейной жизни и ритм жизнедеятельности семьи [41].
В последние годы проблема изучения внутрисемейных отношений родителей, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья, и их внутриличностных конфликтов стала предметом пристального изучения, однако имеющиеся работы освещают проблемы родителей, воспитывающих детей с какой-либо определенной тяжелой патологией - умственно отсталых [8; 32], детей с аутизмом [42], с онкологическими заболеваниями [20]; предложен системно-факторный подход к выявлению проблемных зон и ресурсов семей, воспитывающих детей с тяжелыми множественными нарушениями в развитии [17]. Вместе с тем, обращается внимание на то, что семьи с детьми с ОВЗ обладают высоким потенциалом развития позитивного супружества [1; 25].
Согласно системной семейной теории, члены семьи — элементы одной системы, и если меняется один член, все остальные также претерпевают изменения, в свою
очередь влияя на первого, при этом источник преобразований лежит в самой системе [7, с. 107-126]. Семейные отношения определяются многими факторами, в том числе особенностями копинг-стратегий семьи, где совладающее поведение выступает как механизм действия в ситуациях угрозы нарушения ее целостности, ее доминантной стратегией [9]. Достижение устойчивости осуществляется с помощью регуляции поведения семьи и способа согласования стратегий/стилей совладающего поведения [10]. Диадические стратегии совладания, используемые в паре, влияют как на общий уровень родительского стресса в семейной паре, так и на степень согласия [24], в том числе в семьях с детьми с ограниченными возможностями [33]. Устойчивость совладания связана с ресурсами семьи, то есть, со степенью ее самообеспечения и самопомощи. Семейные ресурсы - это социальные, экономические, психологические, эмоциональные и физические качества, которые члены семьи могут использовать в преодолении трудной жизненной ситуации. Большинство таких ресурсов содержится в самой семейной системе [4].
По мнению G. Craparo с соавторами, преодоление критического события определяется такими факторами, как способность семьи распознавать и организовывать доступные ресурсы, способ, которым семья решала задачи развития, связанные с предыдущими фазами, и отношениями с внешней средой [22]. M. Pellerone указывает на необходимость поиска структурных изменений в семейной системе для решения проблемы [38]. A.S. Lewandowski с соавторами считают, что использование стратегий выживания связано с решением проблем и коммуникативными навыками, а также с общим функционированием семьи, которое определяет тактику и стратегию семейной адаптации родителей, осуществляющих уход за детьми и подростками с отклонениями в развитии [29]. Тактика и стратегии семейной адаптации родителей, осуществляющих уход за детьми и подростками с нарушениями развития, проанализированы в работе E.J. Matthews с соавторами [31]. Результаты исследования V. Nascati показали, что существует корреляция между величиной стресса, который ощущается в семье, воспитывающей ребенка с инвалидностью, и уровнем ее функционирования [36]. Вместе с тем, в отношении того, есть ли различия в том, как этот стресс проявляется у матерей и отцов, мнения исследователей расходятся [30; 39].
Функциональный ресурс семьи рассматривается в рамках системной семейной терапии, методологической основой которой является общая теория систем Людвига фон Берталанфи и взгляды Мюррея Боуэна [7, с. 81-106; 28]. C.M. Trivette с соавторами определяют семейные ресурсы как способности и различные компетентности членов семьи, которые используются в ответ на стрессы и кризисы и способны увеличивать и усиливать адаптивное функционирование семейной системы [43]. По мнению Н.М. Лавровой и В.В. Лаврова, функциональный ресурс семьи обеспечивает поддержание целостности системы при переходе от одной стадии к другой и восстановление равновесного состояния при выполнении задач жизнедеятельности [12]. Изучение функционального ресурса семьи служит для оценки способности семьи решать свои проблемы и преодолевать кризисные ситуации, и, что очень важно, для выявления психотерапевтической мишени благодаря определению проблемных зон семьи. Ресурсы семьи влияют на академическое, интеллектуальное и социально-эмоциональное развитие и воспитание детей с ограниченными возможностями здоровья и функциональными ограничениями [27]. Анализ функциональных показателей семейной системы рассмотрен в работах Н.И. Олифирович с соавторами,
однако авторы отмечают, что показатели параметров семейной системы могут меняться на различных этапах ее существования [16].
В настоящее время целенаправленные исследования такого рода в семьях, имеющих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, единичны, кроме того, различающиеся методы исследования не позволяют сделать однозначных выводов. Наиболее полное, на наш взгляд, исследование семей с детьми-инвалидами было проведено Calogero lacolinoa с соавторами, изучавшими «семейную функцию», в котором авторы отметили, что наличие ребенка с ограниченными возможностями изменяет нормальный жизненный цикл семьи, что приводит к уменьшению родительской сплоченности, меньшему удовлетворению браком и более проблемному функционированию семьи [28].
Вместе с тем, хотелось бы отметить некоторое противоречие в понятиях «внутрисемейные отношения», «копинг-стратегии семьи», «ресурсы семьи» и «функциональный ресурс семьи».
Н.М. Лавровой и В.В. Лавровым на основании клинико-психологического исследования расширено понимание принципов системной организации семьи и ее функционального ресурса. Наряду с решением исследовательских задач определения критериев оценки характера и выраженности кризиса, поиска рациональных способов мобилизации членов семьи в условиях кризиса, авторами разработана концепция формирования информационно-эмоциональной модели семейной системы, проанализирована корреляция функционального состояния организма (по данным электрофизиологических и психологических исследований) с выраженностью кризиса [11].
Для исследования семейных ресурсов в настоящее время используются различные методы - стандартизированная шкала субъективного благополучия (Perrudet-Badoux, Mendelssohn и Chiche в адаптации В.М. Соколовой [8], анкета-вопросник о семейных ресурсах (SCREEM-RES), основанная на методе анализа SCREEM, анкета Family APGAR [26], McMaster-структурированное интервью о функционировании семьи (McSIFF) [34], однако они не специфичны для исследования функционального ресурса семьи. Способ изучения семейной системы и ее ресурсов, который приводится в работе А.В. Махнач с соавторами, представляет собой полуструктурированное интервью без возможности количественного анализа [14]. В связи с этим, представляет интерес использование для исследования функционального ресурса в семьях, воспитывающих ребенка с ОВЗ, методики Н.М. Лавровой и В.В. Лаврова [12].
Н.М. Лавровой и В.В. Лавровым разработан тест функционального ресурса семьи, который предназначен для оценки способности семьи решать свои проблемы и преодолевать кризисные ситуации, для выявления психотерапевтической мишени благодаря определению проблемных зон семьи, а также для оценки степени удовлетворенности человека микросоциальным семейным климатом и для оценки качества его жизни, главным показателем которого служат именно семейные отношения [12].
_Материалы и методы
Исследование проводилось на базе инклюзивных и комбинированных детских садов Республики Башкортостан. В исследовании приняли участие 32 семейные пары
- 32 женщины и 32 мужчины, воспитывающие детей от 4 до 7 лет с ограниченными возможностями здоровья. Возраст родителей - от 27 до 38 лет. Стаж супружеской жизни - 5-8 лет. У 16 семейных пар были дети с нарушениями речи, у восьми пар - дети с задержкой психического развития, у шести пар - дети с нарушением слуха, в двух семьях воспитывались дети с нарушением зрения. Все дети посещают инклюзивные или коррекционные группы детского сада.
Группу сравнения составили 32 семьи (32 женщина и 32 мужчины) в возрасте от 27 до 36 лет, воспитывающие детей того же возраста без нарушения здоровья. Были отобраны нуклеарные семьи, состоящие только из родителей и ребенка (детей), так как мы не ставили целью изучать детали проблем в семьях, на которые оказывают влияние старшие ее члены.
Методы исследования: «Тест функционального ресурса семьи» Н.М. Лавровой, В.В. Лаврова [12]; статистическая обработка проведена с помощью критерия согласия Пирсона х2 и критерия углового преобразования Фишера.
Тест состоит из 11 вопросов. Для каждого вопроса предлагаются ответы, которые оцениваются с помощью «ключа». Максимальное и минимальное число баллов, которое набрали разные члены семьи, отражает их личное мнение о функциональном ресурсе семьи. В ответах на каждый вопрос выделяется максимальное и минимальное число баллов. На основании этих результатов подсчитываются баллы, набранные представителями данной семьи. Высокий положительный ресурс оценивается в пределах 88-72 баллов, средний положительный ресурс - в пределах 71-55 баллов, низкий положительный ресурс - 54-37 баллов, слабо отрицательный
- 36-19 баллов, высокий отрицательный - 18 баллов и ниже. Анализируются ответы на отдельные вопросы.
Каждому члену семьи предлагалось заполнить тест «Функционального ресурса семьи», не согласовывая свои ответы с супругой/супругом. Вопросы теста включали оценку респондентами стратегии членов своей семьи при решении семейных проблем, определение места семьи в системе жизненных ценностей, степени доверительности в семейных отношениях, субъективную оценку фактора, в наибольшей мере определяющего сплочение семьи, отношение к несемейным интересам, мнение о степени участия членов семьи в выполнении семейных функций, о соответствии членов семьи представлениям об их семейной роли, о способах выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций. Опрашиваемый член семьи также высказывал свое мнение о семейных перспективах. Представитель семьи, набравший максимальное количество баллов, считается самым функциональным членом семьи с точки зрения эмоциональных влияний и поддержания позитивных тенденций семейной динамики. Анализировались ответы, на которые супругами были даны разные ответы, выявлялись проблемные зоны семьи.
_Результаты исследования
Проанализированы показатели, полученные при тестировании супругов, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья и супругов, воспитывающих здорового ребенка. Значения показателей в обеих исследуемых группах соответствовали нормальному ожидаемому распределению. Показатели теста функционального ресурса семьи в исследуемых семьях представлены на рисунке 1.
6В,76?Й
К
28,13% 1,25? 1
1
6,75% 12 50%
■ здэк ■ ш
Высокий Средний Ниакий Слабо
положительный положительный положительный отрицательный
■ Семьи, во^питаывющие здоровых детей ■ Семьи, в отпиты Бающие детей сОВЗ
Рисунок 1 Показатели теста функционального ресурса в семьях, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья и в семьях со здоровым
ребенком
По полученным данным, в группе семей, воспитывающих здоровых детей, у 9 семей показатели функционального ресурса были от 78 до 84 баллов, что
V» V» » / л Л V» V»
соответствовало зоне «высокий положительный». У 22 семей определялся «средний положительный» функциональный ресурс - показатели от 55 до 71 балла, причем в основном значения показателей были сконцентрированы около верхней границы этой зоны; среднее значение составило - 69,72. У одной из опрошенных семей отмечался низкий положительный ресурс, что требовало дальнейшего изучения межличностных отношений в этой семье.
Среди опрошенных семей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, показатели были на границе «высокий положительный»/«средний положительный» ресурс». В большинстве случаев (18 семей), как и в группе семей, воспитывающих здоровых детей, показатели указывали на «средний положительный» ресурс, однако в основном значения показателей находились ближе к нижней границе этой зоны и составили от 56 до 64 баллов; среднее значение - 51,88. У 8 семей полученные показатели соответствовали «низкому положительному» ресурсу (значения от 44 до 52 баллов); у четырех семей - «слабо отрицательному» ресурсу (показатели 30-32 балла).
При сравнении показателей в семьях, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, с показателями в семьях со здоровым ребенком с помощью критерия согласия Пирсона х2 выявлены значимые различия (значение х2 составляет 19,620, р< 0,01). Это свидетельствует о том, что функциональный ресурс в семьях, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, достоверно ниже, чем в семьях, воспитывающих здорового ребенка. Выявленный в четырех семьях слабо отрицательный ресурс может свидетельствовать об угрозе их распада.
Приведенные данные демонстрируют различия в показателях функционального ресурса семей, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья, и семей, воспитывающих здорового ребенка.
На основании разницы баллов в ответах супруга и супруги в одной семье, выявлены вопросы, на которые давались различающиеся ответы, то есть, вопросы, которые могли свидетельствовать о проблемных зонах семьи. Данные представлены в таблице 1.
Таблица 1
Показатели различающихся ответов супруга/супруги на вопросы теста
Вопросы теста В семьях со здоровым ребенком (в %) В семьях с ребенком с ОВЗ (в %)
I. Какова стратегия членов семьи при решении семейных проблем? 0 9,38
II. Место семьи в системе жизненных ценностей. 12,5 18,75
III. Какая степень доверительности существует в семейных отношениях? 18,75 43,76*
IV. Фактор, в наибольшей мере определяющий сплочение семьи. 6,25 12,5
V. Каково отношение к несемейным интересам членов семьи? 3,13 6,25
VI. Сколько времени члены семьи стремятся проводить в семейной среде? 6,25 34,38*
VII. Степень участия членов семьи в выполнении семейных функций. 3,13 6,25
VIII. Оценка семейной перспективы. 3,13 9,38
IX. Соответствие членов семьи представлениям об их семейной роли. 3,13 37,50*
X. Способ выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций. 9,38 32,25*
XI. Всегда ли семейными делами руководит общепризнанный глава семьи? 12,5 12,5
Примечание: * значения показателей в группе родителей, воспитывающих ребенка с ОВЗ, достоверно отличающиеся от показателей в группе родителей со здоровым ребенком (р<0,01).
В семьях, воспитывающих здоровых детей, различия были в ответах на вопросы о месте семьи в системе жизненных ценностей (у 12,5% опрошенных семей), о степени доверительности в семейных отношениях (18,75%), о способах выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций (9,38%), о руководстве семейными делами (12,5%).
В семьях, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, со средним положительным, низким положительным и слабо отрицательным семейным ресурсом разногласия отмечались в ответах на вопросы о месте семьи в системе жизненных ценностей (18,75%), степени доверительности в семейных отношениях (34,38%), о факторе, в наибольшей мере определяющим сплочение семьи (43,76%), времени, которое члены семьи стремятся проводить в семейной среде (34,38%), соответствии членов семьи представлениям об их семейной роли (37,50%), способах выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций (32,25%), о руководстве семейными делами (12,50%).
Разногласий в ответах супругов на вопросы теста было больше в группе родителей, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья. Достоверно значимые различия отмечены в ответах на вопросы о стратегии членов семьи при решении семейных проблем (ф = 4,309, р<0,01), о степени доверительности
в семейных отношениях (фэмп = 3,918, р<0,01), о времени, которое члены семьи стремятся проводить в семейной среде (фэмп. = 5,304, р<0,01), об оценке семейной перспективы (фэмп = 1,847, р<0,05), о соответствии членов семьи представлениям об их семейной роли (фэмп = 6,785, р<0,01), о способах выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций (фэмп = 4,194, р<0,01). Такие показатели, во-первых, свидетельствуют о наличии больших разногласий в ответах супруга и супруги в семьях, воспитывающих ребенка с ОВЗ, во-вторых, о том, что именно эти вопросы могут указывать на проблемные зоны семьи. Наибольшие разногласия отмечены в ответах на вопрос о степени доверительности в отношениях.
Проведенный этап позволил выделить семьи с низким функциональным ресурсом и проанализировать их проблемы более детально; дальнейшая работа проводилась с семьями, имеющими ребенка с ограниченными возможностями здоровья.
Были выделены вопросы, на которые родители в одной семье давали разные ответы; особо отмечались вопросы, ответы на которые были оценены в 0 баллов - они отражали наиболее актуальные для данной семьи проблемы. Обращали внимание на соответствие ответов на первый, четвертый и десятый вопросы - «Какова стратегия членов семьи при решении семейных проблем?», «Фактор, в наибольшей мере определяющий сплочение семьи», «Способ выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций», так как, по мнению Н.М. Лавровой, именно эти вопросы отражают целостность системы [12]. После выявления проблемных зон семьи при желании испытуемых продолжали исследование с помощью анализа фокусированной генограммы, для чего соответственно выявленной проблеме определяли круг изучаемых вопросов.
Для иллюстрации приводим пример тестирования семьи №4, воспитывающей ребенка с ограниченными возможностями здоровья (см. табл. 2).
Таблица 2
Пример тестирования семьи 4
Вопросы Варианты ответов на вопросы теста Проблема в зоне вопроса min баллы за ответ
Отец 29 лет Мать 26 лет
I. Какова стратегия членов семьи при решении семейных проблем? 1. Общее мнение членов семьи учитывается только в делах, важных для семьи, но не в мелочах. 2. Во всех случаях члены семьи принимают решения, учитывая общие интересы семьи. 3. Каждый член семьи принимает решения, исходя из собственных интере-сов. 1 1 Нет 4-4
II. Место семьи в системе жизненных ценностей: 1. Достижение высокого общественного положения важнее, чем сохранение семьи. 2. Самая большая ценность - это дети и их благо-получие. 3. Главное в жизни - построить счастливую семью без разделения чувств к детям и к супругу. 3 2 Есть 8-0
III. Какая степень доверительности существует в семейных отношениях? 1. Максимально ограничиваются сведения, сообщаемые членами семьи друг другу о себе. 2. Каждый сообщает семье только о том, что затрагивает интересы кого-либо из членов семьи. 3. В семье не существует никаких личных секретов, кроме интимных. 3 2 Есть 8-0
IV. Фактор, в наибольшей мере определяющий сплочение семьи: 1. Чувство долга перед семьей. 2. Стремление к повышению материального благосостояния семьи. 3. Сочувствие, взаимопонимание и взаимопомощь членов семьи. 2 3 Есть 0
V. Каково отношение к несемейным интересам членов семьи? 1. Безразличное, не принято вмешиваться в дела членов семьи, если эти дела не касаются семьи. 2. Одобряются любые интересы членов семьи, при условии, что никому не наносится вред. 3. Осуждаются интересы членов семьи, если эти интересы бесполезны для семьи. 2 2 Нет 8
VI. Сколько времени члены семьи стремятся проводить в семейной среде? 1. Руководствуются стремлением как можно меньше надоедать друг другу. 2. Вполне достаточно находиться вместе только в свободное время. 3. Есть желание постоянно находиться вместе. 2 3 Есть 8-0
VII. Степень участия членов семьи в выполнении семейных функций: 1. Строгое соблюдение требований внутрисемейного контракта распределения обязанностей. 2. Участие в семейных делах только при условии свободного времени. 3. Готовность выполнить любые семейные обязанности, если это требуется по обстоятельствам. 3 3 Нет 8
VIII. Оценка семейной перспективы: 1. В перспективе сохранение целостности семьи, несмотря на возможные конфликты. 2. Нет причин для опасений будущего нарушения семейной целостности. 3. Существуют предпосылки для разрушения семейных отношений. 2 2 Нет 8
IX. Соответствие членов семьи представлениям об их семейной роли: 1. В основном соответствуют. 2. Соответствовали бы, если бы не мешали друзья и родственники. 3. Не соответствуют. 1 1 Есть 8-0
X. Способ выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций: 1. Конфликты завершаются после формального примирения без согласования разных мнений. 2. Конфликты разрешаются с учетом всех мнений, нередко с помощью юмора. 3. Возникающие ссоры и конфликты редко разрешаются, сохраняются обиды членов семьи. 2 1 Есть 8-4
XI. Всегда ли семейными делами руководит общепризнанный глава семьи? 1. Всеми делами управляет глава семьи, смена лидера не допускается. 2. Отсутствует единоличный лидер, все члены семьи имеют равные права в управлении делами. 3. Семья признает любого руководителя, если он наиболее компетентен в возникшей ситуации. 3 1 Нет 8
I 80 высокий + 64 средний + Актуальны проблемы II, III, IV, VI, X, XI 1тт=45 (низкий)
В ответах на вопросы I и X никто из членов семьи не получил 0 баллов, на вопрос IV был дан ответ, оцененный в 0 баллов, что означает, что семья не представляет собой целостную систему и у нее есть внутренний конфликт. Подсчет суммы минимальных оценок составил 45 баллов. Это означает, что хотя семья не вышла за пределы положительного ресурса и в настоящий момент не рассматривается вероятность ее разрушения, поскольку сохраняется позитивность семейной динамики, данный показатель позволяет оценивать ресурс как низкий положительный, поэтому требуется более детальное рассмотрение проблемы.
С помощью теста выявлены актуальные проблемы в зонах вопросов II, III, IV, VI, IX, X, XI. В системе жизненных ценностей супруг отмечает, что главное в жизни - построить счастливую семью без разделения чувств к детям и к супруге; жена же считает, что самая большая ценность - это дети и их благополучие. Такая трактовка понимания главной жизненной ценности вполне понятна и встречается у большинства семей, где есть больные дети, но, в данном случае, приоритет детей и, возможно, игнорирование интересов или потребностей супруга в определении ценности семьи, может явиться причиной недопонимания семейных ценностей, во всяком случае, разногласий в понимании, а следовательно, и поведения, что может являться источником семейных конфликтов и «слабым звеном» в системе ресурсов семьи.
Стремление к повышению материального благосостояния семьи и сочувствие, взаимопонимание и взаимопомощь членов семьи конкурируют в определении фактора, в наибольшей мере определяющего сплочение семьи (вопрос IV). Есть разногласия в оценке того, сколько времени члены семьи стремятся проводить в семейной среде («Вполне достаточно находиться вместе только в свободное время» и «Есть желание постоянно находиться вместе» (вопрос VI). Привлекает внимание то, что на вопрос «Всегда ли семейными делами руководит общепризнанный глава семьи, супруги ответили по-разному: «Всеми делами управляет глава семьи, смена лидера не допускается» и «Семья признает любого руководителя, если он наиболее компетентен в возникшей ситуации»; то есть, супруга считает, что всеми делами руководит супруг, но так ли это, или это ее субъективное ощущение в силу того, что она больше времени вынуждена заниматься ребенком и бытовыми проблемами, с ним связанными, требует прояснения. Разнятся способы выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций (вопрос Х), степень доверительности оценивается по-разному (вопрос III).
Несмотря на то, что в исследуемой семье супруги отметили одинаковое отношение к несемейным интересам членов семьи, соответствие членов семьи представлениям об их семейной роли, одинаковую готовность выполнить любые семейные обязанности, если это требуется по обстоятельствам, и в целом они не видят причин для опасений нарушения семейной целостности, отмеченные разногласия в факторах, определяющих сплочение семьи, в оценке того, сколько времени члены семьи стремятся проводить в семейной среде, в руководстве семейными делами, в способах выхода из внутрисемейных конфликтных ситуаций, может влиять на функциональный ресурс семьи и создавать угрозу семейным отношениям, отражаясь на психологическом комфорте ребенка и эффективности его воспитания и обучения.
Дальнейшее исследование проходило на основе анализа генограммы. Был применен метод фокусированной генограммы [44], которая представляет собой результат ряда структурированных вопросов, основанных на теории систем, задаваемых в определенной последовательности. Структурированная генограмма позволяет получить точную и полную информацию об одном локальном аспекте жизни клиентов
через рассмотрение многопоколенческих паттернов [23]. В нашем случае заданными темами были отношение к социальным ролям, этнические особенности, особенности эмоциональной сферы. Были выявлены особые семейные традиции в понимании проблемы инвалидности, традиции организации семейной иерархии и семейное мнение об отношении социума к лицам с ограниченными возможностями здоровья и семейные паттерны поведения при ситуациях, связанных с отношением к особенным детям, при том, что сами родители это не анализировали, а свой дискомфорт в отношениях связывали с внешними, социальными и материальными проблемами. Выявленные проблемы прояснялись в ходе беседы с супругами; определены терапевтические мишени.
_Обсуждение результатов
Полученные нами данные относительно функционального ресурса семьи со здоровыми детьми частично согласуются с данными, полученными С.А. Городиловой [5] при исследовании функционального ресурса 30 семей с помощью теста функционального ресурса, в части семей со средним положительным и низким положительным ресурсом. Вывод С.А. Городиловой о большем количестве семей с высоким положительным ресурсом может быть связан со стажем супружеской жизни; в нашем же исследовании принимали участие семьи с небольшим (5-8 лет) стажем совместной жизни. В нашем исследовании также не было выявлено семей со слабо отрицательным и высоко отрицательным ресурсом среди испытуемых.
Что касается изучения проблемных зон семей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, то приведенные в литературе данные получены с использованием других методик, не имеющих русскоязычных версий, однако наши выводы согласуются с выводами C.Iacolinoa с соавторами, изучавшими «семейную функцию», в том, что наличие ребенка с ограниченными возможностями приводит к уменьшению родительской сплоченности, более проблемному функционированию семьи [28]; с мнением G.Montes, J.S. Halterman о том, что появление такого ребенка изменяет нормальный жизненный цикл семьи, приводит меньшему удовлетворению браком [35].
Вместе с тем, полученные нами данные о том, что наиболее значимой из проблемных зон, которые могут обуславливать недостаточный функциональный ресурс семьи, является уровень доверительности в супружеских отношениях, подтверждает мнение J.M. Patterson, считающего, что чем больше индивидуум, пара или семья отдают предпочтение аспектам эмоциональной близости и гибкости, тем больше возможностей преодолеть событие или стрессовую ситуацию [37], а также выводы K.J. Rotenberg, считающего доверие центральной чертой межличностных отношений [40]. Такого же мнения придерживаются С. lacolinoa с соавторами, оценивая качество брака в семьях, воспитывающих детей с отклонениями в развитии [28].
Проблема помощи семьям, воспитывающим детей с ограниченными возможностями здоровья, становится в настоящее время тем значимее, чем активнее происходит процесс изменения некоторых социальных, в том числе и семейных установок. Выявление функционального ресурса семьи с помощью теста Н.М. Лавровой и В.В. Лаврова позволяет выявить семьи с недостаточным функциональным ресурсом, определить проблемные зоны семьи, которые могут
оказаться «слабым звеном» в семейном функционировании и определить тактику и подобрать методики психокоррекционной и психотерапевтической работы в системе комплексного психолого-педагогического сопровождения детей с ограниченными возможностями здоровья.
Заключение
Данные, полученные нами при исследовании функционального ресурса семьи с помощью теста Н.М. Лавровой, В.В. Лаврова, позволили сделать вывод о том, что в целом функциональный ресурс семей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, ниже, чем функциональный ресурс семей, воспитывающих здорового ребенка; среди семей, воспитывающих ребенка с ограниченными возможностями здоровья, есть семьи, в которых существует угроза их распада. Полученные результаты, подтвердившие различия в семьях двух исследованных категорий, позволяют считать, что использованный тест может быть применим для исследования функционального ресурса семей, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья.
Изучение функционального ресурса семьи данным методом позволяет выявить проблемные зоны семьи и определить направление исследования паттернов реагирования с помощью фокусированной генограммы с целью определения терапевтических мишеней.
_Финансирование
Работа выполнена при поддержке гранта на проведение фундаментальных и поисковых научных исследований отдельными научными группами по направлению «Психолого-педагогические исследования» БГПУ им. М.Акмуллы (Приказ ректора ФГБОУ ВО «БГПУ им. М. Акмуллы № 207/0 от 04.03.2020 г.).
_Благодарности
Автор выражает признательность Лавровой Нине Михайловне, заведующей кафедрой медиации и разрешения конфликтов Института практической психологии «Иматон», руководителю и автору модальности «Системная семейная психотерапия: восточная версия», за помощь в проведении исследования.
ЛИТЕРАТУРА_
1. Багдасарьян И.С., Дмитриев А.А., Упоров Д.В. Межличностные отношения в семье: диагностика и управление. СПб.: Изд-во «ИП Никифорова», 2010. 270 с.
2. Быкова Е.А., Истомина С.В., Самылова О.А. Особенности родительской компетентности современной российской семьи // Перспективы науки и образования. 2020. № 4 (46). С. 111-125. doi: 10.32744/pse.2020.4.7.
3. Галасюк И.Н., Митина О.В. Модификация Опросника родительского отношения (А.Я. Варги, В.В. Столина) для семьи, воспитывающей особого ребенка [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология. 2017. Том 6. №2. C.109-129. doi: 10.17759/psyclin.2017060209.
4. Горбунов К.Г., Гаврилова Н.В. Особенности стратегий преодоления семейных конфликтов супругами с разным уровнем удовлетворенности браком // Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2012. №1. С. 31- 35.
5. Городилова С.А. Связь функционального ресурса и социально-психологического климата семьи // Педагогика. Общество. Право. 2016. №1(17). С. 36-42.
6. Калинина Н.В., Хайрудинова Р. И. Психологические особенности родителей, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья, интегрируемых в инклюзивную образовательную среду // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2013. № 12. Т. 2. С. 156-160.
7. Керр М., Боуэн М. Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика / под ред. К. Бейкер, А. Варга. Москва: Когито-Центр, 2008. 496 с.
8. Кисляков П.А., Шмелева Е.А. Психологическое благополучие семьи, воспитывающей ребенка с интеллектуальной недостаточностью // Образование и наука. 2017. Т. 19. № 1. С. 142-159. DOI: 10.17853/19945639-2017-1-142-159.
9. Куфтяк Е.В. Семейная устойчивость как психологический феномен // Сибирский психологический журнал. 2010. С.38-44.
10. Куфтяк Е.В. Семейное совладание: концептуальные положения и исследование // Человек. Сообщество. Управление. 2012. №2. С.29.
11. Лаврова Н.М., Лавров В.В. Психотерапия кризисной семьи / Семья в XXI веке: Сборник материалов международного экспертного симпозиума (28 ноября - 2 декабря 2013 г.). Ассоциация супервизоров и консультантов. URL: https://supervis.ru/content/342870591-lavrova-nm-lavrov-vv-psihoterapiya-krizisnoy-semi (15.09.2021).
12. Лаврова Н.М., Лавров В.В. Функциональный ресурс семьи // Психотерапия. 2007. № 1. С. 14-20.
13. Левченко И.Ю., Ткачева В.В. Психологическая помощь семье, воспитывающей ребенка с отклонениями в развитии. М.: Просвещение, 2008. 239 с.
14. Махнач А.В., Прихожан А.М., Толстых Н.Н. Использование полуструктурированного интервью при отборе замещающих родителей // Психологическая диагностика. 2009. № 4. С. 95-115.
15. Михайлова Н.Ф. Стресс повседневной жизни семьи, имеющей больного ребенка или родителя: системный подход. В кн. Психология повседневного и травматического стресса: угрозы, последствия и совладание / Отв. ред. А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко, Н.В. Тарабрина, Н.Е. Харламенкова. М.: Изд-во Института психологии РАН (Труды Института психологии РАН). 2016. С.139-175.
16. Олифирович Н.И., Велента Т.Ф. Анализ функциональных показателей семейной системы // Журнал Практической Психологии и Психоанализа. 2011. №3. URL: https://psyjournal.ru/articles/analiz-funkcionalnyh-pokazateley-semeynoy-sistemy.
17. Отева Н.И., Малярчук Н.Н., Криницына Г.М., Пащенко Е.В. Проблемы и ресурсы семей, воспитывающих детей с тяжелыми множественными нарушениями в развитии // Вестник Мининского университета. 2019. Т. 7, №2. С. 8. DOI: 10.26795/2307-1281-2019-7-2-8.
18. Ткачева В.В., Болотова Н.П., Устинова Н.В. Психокоррекционная работа с семьями детей с ограниченными возможностями здоровья. Москва: Издательство ИНФРА-М., 2019. 203 с.
19. Чемерилова И.А., Иванова Е.К., Современная практика сопровождения семей, воспитывающих детей с ОВЗ // МИР НАУКИ, КУЛЬТУРЫ, ОБРАЗОВАНИЯ. 2020. № 4 (83). С.203-206.
20. Avegeille T Panganiban-Corales, Manuel Medina. Family Resources Study: Part 1: Family resources, family function and caregiver strain in childhood cancer // Asia Pacific family medicine, 10(1):14 October, 2011. D0I:10.1186/1447-056X-10-14.
21. Chalabiyev N.Z. Рsychological nature of personel relationships in a dysfunctional family // Евразийский Союз Ученых. Психологические науки. 2020. 07. 21. 75(3):69-74. DOI: 10.31618/ESU.2413-9335.2020.3.75.837.
22. Craparo G., Gori A., Mazzola E., Petruccelli I., Pellerone M. and Rotondo G. PTSD symptoms, dissociation, and alexithymia in an Italian sample of flood victims. Neuropsychiatric Diseases and Treatment. 201410. 2281-2284. DOI: 10.2147/NDT.S74317].
23. DeMaria, R., Weeks, G., & Twist, M.L.C. Focused genograms: Intergenerational assessment of individuals, couples, and families (2nd ed.). 2017. Routledge/Taylor & Francis Group. https://psycnet.apa.org/record/2017-45694-000.
24. Falconier M.K., Kuhn R. Dyadic Coping in Couples: A Conceptual Integration and a Review of the Empirical Literature. Front. Psychol. 2019. 10:571. DOI: 10.3389/fpsyg.2019.00571.
25. Favez N., Tissot H., Frascarolo F., Fivaz-Depeursinge E. Dépressivitématernelle au post-partum et symptomatologie du bébé à troismois: l'effetmodérateur de l'alliancefamiliale et de la satisfaction conjugale // Neuropsychiatrie de l'enfance et de l'adolescence. 2014. № 62. P. 203-211.
26. Grundy, S., Fabbri, S., Scorticini, S., Bolzani, R. Italian Validation of the Family Assessment System (FAD). Rivista di Psychiatry, March-April 2007, Vol. 42. No.2. P.114-122. DOI: 10.1708/275.3168
27. Hogan D.P., Msall M.E. Family Structure and Resources and the Parenting of Children With Disabilities and Functional Limitations: Influences on Academic, Intellectual, and Social-emotional Development October 2001 In book: Parenting and the Child's World (pp.311-328). DOI: 10.4324/9781410603616-17.
28. lacolinoa С., Pellerone М., Pace U, Ramaci Т. Family functioning and disability: a study on Italian parents with disabled children Conference: 4th Annual International Conference on Cognitive - Social, and Behavioural Sciences. May 2016. DOI: 10.15405/epsbs.2016.05.5).
29. Lewandowski A.S., Palermo T.M., Stinson J., Handley S., Chambers K. A systematic review of family functioning in families of children and adolescents with chronic pain. Pain Journal. 2010. 11(11), 1027-1038. DOI: 10.1016/j. jpain.2010.04.005.
30. Lidbeck M, Bernhardsson S, Tjus T. Division of parental leave and perceived parenting stress among mothers and fathers. J Reprod Infant Psychol. 2018. 36:4, 406-420. DOI: 10.1080/02646838.2018.1468557.
31. Matthews E.J., Puplampu V, Gelech J.M. Tactics and Strategies of Family Adaptation among Parents Caring for Children and Youth with Developmental Disabilities. 2021. DOI: 10.1177/23333936211028184.
32. McConnell D., Savage A. Stress and resilience among families raising mentally disabled children: expanding the research agenda. Curr Dev Disord. 2015. Rep 2., 100-109. DOI: 10.1007/s40474-015-0040-z.
33. Meier F, Milek A, Rauch-Anderegg V, Benz-Fragniere C, Nieuwenboom J.W, Schmid H, Halford WK, Bodenmann G. Fair enough? Decreased equity of dyadic coping across the transition to parenthood associated with depression of first-time parents. PLoS One. 2020 Feb 19;15(2): e0227342. DOI: 10.1371/journal.pone.0227342.
34. Miller I.W., Ryan C.E., Keitner G.I., Bishop D.S., Epstein N.B. The McMaster Approach to Families: theory, assessment, treatment and research/The Association for Family Therapy 2000. Published by Blackwell Publishers, 108 Cowley Road, Oxford, OX4 1JF, UK and 350 Main Street, Malden, MA 02148, USA. Journal of Family Therapy, 2000, vol. 22, pp. 168-189. Available at: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/pdf/10.1111/1467-6427.00145.
35. Nascati V. «How having a child with special needs affects family functioning in families of different types». Theses and Dissertations. 2017. 2401. URL: https://rdw.rowan.edu/etd/2401.
36. Understanding the resilience of the family. Journal of Clinical Patterson J.M. Psychology, 2002. 58 (3). 233-246.
37. Pellerone M. The influence of identity, coincidence of interests and coping strategies with the decision-making process. Procedural Social and Behavioral Sciences, 2015. 191, 1344-1348. DOI: 10.1016/j.sbspro.2015.04.465.
38. Rayce S.B., Pontoppidan M., Nielsen T. Correspondence between parental couples' perception of parental stress symptoms among parents aged 1-18 with physical or mental health problems. PLoS ONE. 2020. 15 (12): e0244212. DOI: 10.1371/journal.pone.0244212).
39. Rotenberg K.J. The Psychology of Interpersonal Trust: Theory and Research (1st ed.). Routledge. 2019. DOI: 10.4324/9781351035743
40. Seligman M. Family systems and beyond: Conceptual issues. In M. Seligman (Ed.). The family with a handicapped child. Boston, MA: Allyn & Bacon. 1991. P.27-53.
41. Silva L.M.T., Schalock M. Autism parenting stress index: Initial psychometric evidence. Journal of Autism and Developmental Disorders, 2012. 42, 566-574. URL: https://www.midss.org/content/autism-parenting-stress-index-apsi.
42. Trivette C.M, Dunst CJ, Deal AG, Hamer AW, Propst S. Assessing Family Strengths and Family Functioning Style. Topics in Early Childhood Special Education. 1990;10(1):16-35. DOI: 10.1177/027112149001000103.
43. Weeks G.R., Treat S.R. Couples in treatment: techniques and approaches for effective practice. Taylor and Francis, Philadelphia PA, 2001. DOI: 10.4324/9780203865699
REFERENCES
1. Bagdasaryan I.S., Dmitriev A.A., Uporov D.V. Interpersonal relations in the family: diagnostics and management. Saint-Petersburg, Publishing house IP Nikiforova, 2010. 270 p. (in Russ.)
2. Bykova E.A., Istomina S.V., Samylova O.A. Features of parental competence of modern Russian family. Perspectives of science and education, 2020, no. 4 (46), pp. 111-125. DOI: 10.32744/pse.2020.4.7. (in Russ.)
3. Galasyuk I.N., Mitina O.V. Modification of the Parental Attitude Questionnaire (Varga A.Y., Stolin V.V.) for families raising a special child. Clinical and Special Psychology, 2017, vol. 6, no. 2, pp. 109-129. DOI: 10.17759/ psyclin.2017060209. (in Russ.)
4. Gorbunov K.G., Gavrilova N.V. Features of strategies for overcoming family conflicts by spouses with different levels of marriage satisfaction. Vestnik of Omsk University. Psychology Series, 2012, no. 1, pp. 31- 35. (in Russ.)
5. Gorodilova S.A. Relationship of functional resource and socio-psychological climate of the family. Pedagogy. Society. Law, 2016, no. 1(17), pp. 36-42. (in Russ.)
6. Kalinina N. V., Khairudinova R. I. Psychological features of parents raising children with disabilities integrated in an inclusive educational environment. European Social Science Journal, 2013, vol. 2, no. 12, pp. 156-160. (in Russ.)
7. Kerr M., Bowen M. Murray Bowen Family Systems Theory. Basic concepts, methods and clinical practice, ed. by K. Baker, A. Varg. Moscow, Cogito-Center Publ., 2008. 496 p. (in Russ.)
8. Kislyakov P.A., Shmeleva E.A. Psychological well-being of a family raising a child with intellectual disability. Education and Science, 2017, vol. 19, no. 1, pp. 142-159. DOI: 10.17853/1994-5639-2017-1-142-159. (in Russ.)
9. Kuftyak E. V. Family stability as a psychological phenomenon. Siberian psychological journal, 2010, pp. 38-44.
10. Kuftyak E. V. Family coexistence: conceptual positions and research. Man. Community. Management, 2012, no. 2. p. 29. (in Russ.)
11. Lavrova N.M., Lavrov V.V. Psychotherapy of the crisis family. Family in the XXI century: Proceedings of the international expert symposium (November 28 - December 2, 2013). Association of Supervisors and Consultants. Available at: https://supervis.ru/content/342870591-lavrova-nm-lavrov-vv-psihoterapiya-krizisnoy-semi (accessed 15 September 2021). (in Russ.)
12. Lavrova N.M., Lavrov V.V. The functional resource of the family. Psychotherapy, 2007, no. 1, pp. 14-20.
13. Levchenko I.Y., Tkacheva V.V. Psychological aid to a family that is raising a child with developmental disabilities. Moscow, Prosveshcheniye Publ., 2008. 239 p. (in Russ.)
14. Makhnach A.V., Prikhozhan A.M., Tolstykh N.N. The use of a semi-structured interview in the selection of foster parents. Psychological Diagnostics, 2009, no. 4, pp. 95-115. (in Russ.)
15. Mikhaylova N. F. The stress of daily life of a family with a sick child or parent: A systematic approach. In psychology of everyday and traumatic stress: threats, consequences and coping, edited by A.L. Zhuravlev, E. A. Sergienko, N.V. Tarabrina, N.E. Kharlamenkova. Moscow: Institute of Psychology, Russian Academy of Sciences (Proceedings of the Institute of Psychology, Russian Academy of Sciences). 2016, pp. 139-175. (in Russ.)
16. Olifirovich N.I., Velenta T.F. Analysis of functional indicators of the family system. Journal of Practical Psychology and Psychoanalysis, 2011, no. 3. Available at: https://psyjournal.ru/articles/analiz-funkcionalnyh-pokazateley-semeynoy-sistemy. (in Russ.)
17. Oteva N.I., Malyarchuk N.N., Krinitsina G.M., Paschenko E.V. Problems and resources of families raising children with severe multiple developmental disabilities. Bulletin of Minin University, 2019, vol. 7, no. 2. p. 8. DOI: 10.26795/2307-1281-2019-7-2-8. (in Russ.)
18. Tkacheva V.V., Bolotova N.P., Ustinova N.V. Psychocorrective work with families of children with disabilities. Moscow, INFRA-M Publ., 2019. 203 p. (in Russ.)
19. Chemerilova I.A., Ivanova E.K., Modern practice of support for families raising children with disabilities. World of science, culture, education, 2020, vol. 83, no. 4, pp. 203-206. (in Russ.)
20. Avegeille T Panganiban-Corales, Manuel Medina. Family Resources Study: Part 1: Family resources, family function and caregiver strain in childhood cancer. Asia Pacific family medicine, 2011, vol. 10, no. 1, p. 14. DOI: 10.1186/1447-056X-10-14.
21. Chalabiyev N.Z. Psychological nature of personel relationships in a dysfunctional family. Eurasian Union of Scientists. Psychological Sciences, 2020, vol. 75, no. 3, pp. 69-74. DOI: 10.31618/ESU.2413-9335.2020.3.75.837.
22. Craparo G., Gori A., Mazzola E., Petruccelli I., Pellerone M. and Rotondo G. PTSD symptoms, dissociation, and alexithymia in an Italian sample of flood victims. Neuropsychiatric Diseases and Treatment. 201410. 2281-2284. DOI: 10.2147/NDT.S74317].
23. DeMaria, R., Weeks, G., & Twist, M.L.C. Focused genograms: Intergenerational assessment of individuals, couples, and families (2nd ed.). Routledge/Taylor & Francis Group, 2017. https://psycnet.apa.org/record/2017-45694-000.
24. Falconier M.K., Kuhn R. Dyadic Coping in Couples: A Conceptual Integration and a Review of the Empirical Literature. Front. Psychol., 2019, vol. 10, p. 571. DOI: 10.3389/fpsyg.2019.00571.
25. Favez N., Tissot H., Frascarolo F., Fivaz-Depeursinge E. Dépressivitématernelle au post-partum et symptomatologie du bébé à troismois: l'effetmodérateur de l'alliancefamiliale et de la satisfaction conjugale. Neuropsychiatrie de l'enfance et de l'adolescence, 2014, no. 62, pp. 203-211.
26. Grundy, S., Fabbri, S., Scorticini, S., Bolzani, R. Italian Validation of the Family Assessment System (FAD). Rivista di Psychiatry, March-April 2007, vol. 42, no. 2, pp. 114-122. DOI: 10.1708/275.3168
27. Hogan D.P., Msall M.E. Family Structure and Resources and the Parenting of Children With Disabilities and Functional Limitations: Influences on Academic, Intellectual, and Social-emotional Development October 2001 In book: Parenting and the Child's World (pp.311-328). DOI: 10.4324/9781410603616-17.
28. lacolinoa C., Pellerone M., Pace U, Ramaci T. Family functioning and disability: a study on Italian parents with disabled children. Conference: 4th Annual International Conference on Cognitive - Social, and Behavioural Sciences. May 2016. DOI: 10.15405/epsbs.2016.05.5).
29. Lewandowski A.S., Palermo T.M., Stinson J., Handley S., Chambers K. A systematic review of family functioning in families of children and adolescents with chronic pain. Pain Journal, 2010, vol. 11, no. 11, pp. 1027-1038. DOI: 10.1016/j.jpain.2010.04.005.
30. Lidbeck M, Bernhardsson S, Tjus T. Division of parental leave and perceived parenting stress among mothers and fathers. J Reprod Infant Psychol., 2018, vol. 36, no. 4, pp. 406-420. DOI: 10.1080/02646838.2018.1468557.
31. Matthews E.J., Puplampu V, Gelech J.M. Tactics and Strategies of Family Adaptation among Parents Caring for Children and Youth with Developmental Disabilities. Global Qualitative Nursing Research, 2021. DOI: 10.1177/23333936211028184.
32. McConnell D., Savage A. Stress and resilience among families raising mentally disabled children: expanding the research agenda. Curr Dev Disord., 2015. Rep 2., pp. 100-109. DOI: 10.1007/s40474-015-0040-z.
33. Meier F, Milek A, Rauch-Anderegg V, Benz-Fragnière C, Nieuwenboom J.W, Schmid H, Halford WK, Bodenmann G. Fair enough? Decreased equity of dyadic coping across the transition to parenthood associated with depression of first-time parents. PLoS One, 2020, vol. 15, no. 2. DOI: 10.1371/journal.pone.0227342.
34. Miller I.W., Ryan C.E., Keitner G.I., Bishop D.S., Epstein N.B. The McMaster Approach to Families: theory, assessment, treatment and research/The Association for Family Therapy 2000. Published by Blackwell Publishers, 108 Cowley Road, Oxford, OX4 1JF, UK and 350 Main Street, Malden, MA 02148, USA. Journal of Family Therapy, 2000, vol. 22, pp. 168-189. Available at: https://onlinelibrary.wiley.com/doi/pdf/10.1111/1467-6427.00145.
35. Nascati V. «How having a child with special needs affects family functioning in families of different types». Theses and Dissertations. 2017. 2401. Available at: https://rdw.rowan.edu/etd/2401.
36. Understanding the resilience of the family. Journal of Clinical Patterson J.M. Psychology, 2002, vol. 58, no. 3, pp. 233-246.
37. Pellerone M. The influence of identity, coincidence of interests and coping strategies with the decisionmaking process. Procedural Social and Behavioral Sciences, 2015, vol. 191, pp. 1344-1348. DOI: 10.1016/j. sbspro.2015.04.465.
38. Rayce S.B., Pontoppidan M., Nielsen T. Correspondence between parental couples' perception of parental stress symptoms among parents aged 1-18 with physical or mental health problems. PLoS ONE, 2020, vol. 15, no. 12. DOI: 10.1371/journal.pone.0244212).
39. Rotenberg K.J. The Psychology of Interpersonal Trust: Theory and Research (1st ed.). Routledge, 2019. DOI: 10.4324/9781351035743
40. Seligman M. Family systems and beyond: Conceptual issues. In M. Seligman (Ed.). The family with a handicapped child. Boston, MA: Allyn & Bacon. 1991, pp. 27-53.
41. Silva L.M.T., Schalock M. Autism parenting stress index: Initial psychometric evidence. Journal of Autism and Developmental Disorders, 2012, vol. 42, pp. 566-574. Available at: https://www.midss.org/content/autism-parenting-stress-index-apsi.
42. Trivette C.M, Dunst CJ, Deal AG, Hamer AW, Propst S. Assessing Family Strengths and Family Functioning Style. Topics in Early Childhood Special Education, 1990, vol. 10, no. 1, pp. :16-35. DOI: 10.1177/027112149001000103.
43. Weeks G.R., Treat S.R. Couples in treatment: techniques and approaches for effective practice. Taylor and Francis, Philadelphia PA, 2001. DOI: 10.4324/9780203865699
Информация об авторах Фархутдинова Луиза Валеевна
(Россия, Уфа) Доктор медицинских наук, профессор кафедры специальной педагогики и психологии Института педагогики
Башкирский государственный педагогический университет им. М.Акмуллы E-mail: [email protected] ORCID ID: 0000-0001-7924-3694
Information about the authors
Luiza V. Farkhutdinova
(Russia, Ufa) Doctor of Medical Sciences, Professor of the Department of Special Pedagogy and Psychology of the Institute of Pedagogy Bashkir State Pedagogical University named after M. Akmulla E-mail: [email protected] ORCID ID: 0000-0001-7924-3694
Суханова Оксана Олеговна
(Россия, Благовещенск) Магистр по направлению подготовки "Специальное
(дефектологическое) образование" МБДОУ №1 компенсирующего вида г.Благовещенска E-mail: [email protected]
Oksana O. Sukhanova
(Russia, Blagoveshchensk) Master in the direction of training "Special (defectological) education" Municipal budgetary preschool educational institution No. 1 of the compensating type (Blagoveshchensk) E-mail: [email protected]
