CC BY
51
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СОЦИАЛЬНО-ВОСПРОИЗВОДСТВЕННОГО ПОДХОДА К УПРАВЛЕНИЮ РЕГИОНОМ
В. А. ШАМЛИКАШВИЛИ, кандидат экономических наук, докторант кафедры экономики и управления социальной сферой Санкт-Петербургский государственный университет экономики и финансов
В статье рассматриваются проблемы использования воспроизводственного подхода применительно к развитию региона как целостной социально-экономической системы. Дана систематизация основных теоре-тико-методологическихподходов к выделению региона в качестве субъекта и объекта управления, сформулированы отличительные характеристики каждого подхода. В статье обосновывается приоритетное значение региона как территориальной системы, обеспечивающей полный цикл социально-демографического воспроизводства на основе использованиярегиональныхресурсов;обсуждается необходимость повышения инновационной восприимчивости регионов к социальным нововведениям как механизма снижения степени дифференциации регионального развития.
Ключевые слова: регион, развитие, воспроизводство, подход, инновационный, восприимчивость.
В условиях системных изменений в общественном развитии, затрагивающих экономические, социальные, политические, экологические аспекты функционирования социума, актуальным сюжетом для исследования как с научной, так и с практической точек зрения становится анализ региональных аспектов развития и управления. Специфика территории накладывает существенный отпечаток на принципы воспроизводства человека — производителя и потребителя материальных и духовных благ, поэтому важно рассмотреть регион как базовую экономико-управленческую структуру.
Понятие «регион» имеет длительную историю в научной и управленческой практике использования. Пристальное внимание к определению региона и его роли в воспроизводстве человеческого капитала нашло отражение в большом количестве работ российских и советских исследователей. В
ряду наиболее значимых следует привести работы таких авторов, как С. И. Барзилов, В. К. Бугаев, А. И. Гаврилов, А. Г. Гранберг, О. В. Иншаков, Н. Н. Некрасов, И. И. Сигов, А. Г. Столбов, С. В. Успенский, А. Г. Чернышов, О. И. Шкаратан и другие. Анализ теоретических принципов описания специфики региона как управленческой единицы позволяет нам выделить несколько подходов к определению региона, сформировавшихся на протяжении второй половины ХХ в.
Во-первых, следует назвать географический подход, в рамках которого акцентируется внимание на физико-географической структуре региона. Регион может существовать как географическое единство центра и формирующегося вокруг него каркаса. В таком аспекте анализ территорий исторически связан, прежде всего, с задачей освоения естественной среды (природных ресурсов), в частности мобилизацией усилий на повышение освоенности периферии.
Во-вторых, экономический подход рассматривает регион как физико-географическую единицу (территорию), обладающую некоторыми признаками:
• относительной однородностью природных и ресурсных условий;
• соответствующей направленностью развития производительных сил на основе сочетания комплекса природных ресурсов со сложившейся и перспективной материально-технической, производственной и социальной инфраструктурой;
• функционированием как «пространственно ограниченная часть единого народнохозяйственного комплекса», т. е. как структурный элемент хозяйственной системы;
• комплексностью структуры хозяйственной системы, направленной на осуществление в рамках региона всего процесса воспроизводства совокупного общественного продукта. Рыночные преобразования в нашей стране способствовали формированию ряда новых черт региона с точки зрения выполнения им экономических функций.
Прежде всего, следует отметить переход к рыночным отношениям и превращение региона в самостоятельный субъект собственности и экономической деятельности. В этом качестве регионы, с одной стороны, выступают элементами «пространственной экономической системы, где господствуют силы конкуренции» и становятся участниками конкурентной борьбы на рынках товаров, услуг, капитала и, с другой стороны, взаимодействуют с национальными и транснациональными корпорациями. При этом происходит обособление региона в рамках новых территориальных границ рынка.
В-третьих, политико-административный подход, в рамках которого регион воспринимается как самоуправляющийся механизм, дополненный инструментами внешнего регулирования. Регион есть сфера реализации государственной власти на местах и общественного самоуправления; население которого «... объединено органами власти и местного самоуправления». Статус региона определяется статусом полномочий, предоставляемых ему федеральным центром по выполнению определенных административных функций.
Политико-административное деление страны создает условия для реализации функций региона как социально-политической системы. Это осуществляется посредством воздействия населения на территориальную власть на основе процедур выборов, общественного участия в принятии управленческих решений, реализации этих решений и т. д.
Особенностью российской региональной политики является признание того, что именно статус административной единицы обеспечивают региону необходимые условия социально-экономического функционирования. «Территорией мы называем определенную часть социального (в первую очередь, населения), природного (в том числе природ-но-ресурсного и экологического), экономического, инфраструктурного, культурно-исторического и, наконец, собственно пространственного потенциала государства, которая находится в юрисдикции субфедеральных или местных (муниципальных) органов власти».
В-четвертых, социологический подход, который в определенном смысле дополняет экономический подход и описывает регион рядом дополнительных характеристик. В рамках этого подхода регион понимается как:
• социально-пространственная общность организации проживающего в его рамках населения, характеризующаяся спецификой социальной культуры и инфраструктуры, а также образа жизни населения;
• социально-культурная общность населения, проживающего в определенных территориальных границах. Как указывают Н. Гоффе и И. Цапенко: «регион — это люди, проживающие на его территории и образующие определенную историко-культурную общность с присущим только им складом характера, укладом жизни. Они имеют свои собственные представления о том, как должны решаться те или иные проблемы, они каждодневно решают их, с той или иной степенью консерватизма». Это замечание непосредственно отсылает нас к политико-административному и экономическому подходам, акцентируя внимание на специфике региона как территории, управление которой невозможно без участия в этом процессе проживающего населения:
• общность отношения населения к окружающим условиям жизни — природной и социальной среде, помимо связи экономическими отношениями;
• среда, в рамках которой происходит осуществление обмена всеми основными видами деятельности людей, обеспечивающими социальное воспроизводство населения. Вследствие этого они могут функционировать как относительно самостоятельные социальные образования.
Последний тезис представляется особенно важным для определения региона как особого объекта (единицы, таксона) социально-экономической системы общества. Более того, социологический подход к установлению сущностных характеристик региона как элемента социально-экономической системы общества состоит именно в последовательной реализации социально-воспроизводственного осмысления региона как субъекта и объекта управления.
Отметим, что воспроизводственный подход имеет давнюю традицию использования в исследованиях экономических систем. В 1970-х гг. прошлого столетия такой подход начал довольно
активно описываться в отечественной литературе для исследования социальной динамики общества. Однако вплоть до начала 2000-х гг. не был востребован практикой управления и оказался на периферии научных изысканий, в том числе в контексте регионального развития и управления.
В теоретическом смысле сущность социального воспроизводства может быть сформулирована как воспроизводство индивидов в качестве членов общества и отдельных общностей, происходящее в заданных условиях. Этот тезис базируется на подходе К. Маркса к общественному воспроизводству: «воспроизводство индивидов: как порознь, так и в их общественных расчленениях и связях, воспроизводство их в качестве живых носителей этих условий».
Здесь важно отметить, что воспроизводство индивида и общества осуществляется в едином процессе. Этот тезис ярко иллюстрирует замечание российского философа А. С. Ахиезера, который отмечал, что люди воспроизводят свою собственную жизнь, свои специфические цели, свой образ жизни, системы личных отношений, осуществляя производственную и внепроизводс-твенную деятельность. Но, с другой стороны, они неизменно стоят перед фактом, что их деятельность направлена на воспроизводство общества с его системой производства и потребления, с его социокультурными институтами. Следовательно, эта деятельность индивида объективно и субъективно фокусирована в двух направлениях: воспроизводство самого себя как личности и воспроизводство общественных отношений.
В эмпирическом смысле социальное воспроизводство индивида, как носителя общественных отношений и связей, неотделимо от физического пространства его жизнедеятельности, в том числе демографического воспроизводства. Поэтому реально социальное воспроизводство выступает как социально-демографическое воспроизводство населения, проживающего на определенной территории. Как существо «целостное» человек проявляет себя и воспроизводится как таковое по месту своей повседневной деятельности. Именно «место, территория» является «общим знаменателем», к которому можно привести осуществление всех жизненно важных функций человека. Этим определяется специфическая функция регионов: они интегрируют деятельность социальных институтов (семьи, образования, охраны здоровья, материального и духовного производства, досуга и отдыха, потребления, обеспечения безопасности
членов общества и многие другие), на этой основе обеспечивают удовлетворение основных потребностей индивидов и тем самым создают условия для расширенного воспроизводства.
В наиболее полном объеме социальное воспроизводство осуществляется на уровне общества, в масштабах страны, в целом. В то же время регион приобретает соответствующий статус социально-воспроизводственной системы, если в своих территориальных границах обеспечивает полный цикл социально-демографического воспроизводства на основе самодостаточности элементов территориальной среды.
Человек воспроизводится как социальная и экологическая единица, как личность, как член общества, социальной группы, как производитель и потребитель, реализуя жизненно важные функции в рамках определенной территории. Постоянный характер места жительства делает для индивида важным именно состояние условий его жизни и деятельности в пространственно локализованных пределах. Таким образом, регион выполняет функции, отчасти аналогичные функциям общества, но вместе с тем и специфичные. Каждый регион обладает особенностями, отличающими его от других регионов данного социума, взаимодействует со многими из них.
Полный цикл социально-демографического воспроизводства осуществляется на уровне территории, целостно обеспечивающей реализацию всех основных видов деятельности, удовлетворяющих сущностные потребности людей (как биологических организмов, как членов определенных социальных сообществ).
На практике в разное время управление регионом осуществляется на основе преобладающих социально-экономических концепций общественного развития. Так, в административно-плановой, строго централизованной, экономической системе СССР действовали два базовых постулата, формировавших отношение к регионам как элементам общественного развития и объектам управления: приоритет общегосударственных интересов над региональными и экономических задач — над социальными.
Главными принципами государственной региональной политики советского государства провозглашались комплексность социально-экономического развития с целью обеспечения самодостаточности регионов страны и выравнивание его уровня в различных регионах. Однако, на практике в управлении территориально-производственными
комплексами, получившими широкое развитие в нашей стране во второй половине ХХ в., главенствовал отраслевой подход.
Даже активно внедрявшийся программно-целевой подход к формированию и управлению территориально-производственными комплексами (ТПК) в условиях ведомственного монополизма постепенно деформировался, а программно-целевые ТПК превращались, по существу, в отраслевые комплексы, преследовавшие узковедомственные интересы. В результате подрывался принцип комплексного развития территории; сдерживалось развитие инфраструктурных отраслей и отраслей социальной сферы, в первую очередь ответственных за социальное воспроизводство населения. Уже в середине 1980-х гг. экономисты отмечали, что «в развитии большинства ТПК обнаруживаются узкие места и недостатки, которые непосредственно сказываются на состоянии экономики страны: нарушение пропорциональности в развитии комплексов, отставание их инфраструктурных звеньев., неполное использование природных ресурсов и т. д.».
Таким образом, в советский период: во-первых, регион рассматривался в первую очередь как часть народнохозяйственного комплекса (национальной экономики); во-вторых, абсолютизировалась экономическая функция региона, при этом социальная функция — обеспечение наиболее благоприятных условий жизнедеятельности проживающего на данной территории населения с целью расширенного социального воспроизводства — отодвигалась на второй план. Таким образом, на протяжении многих десятилетий регион не рассматривался как система, осуществляющая воспроизводственную функцию общественного развития, а воспроизводственная функция не являлась предметом целенаправленного управления социально-экономическим развитием территории.
Социально-экономические реформы, осуществляемые в России с начала 1990-х гг., привели к существенным изменениям в структуре управления, в частности, к перераспределению компетенции между различными уровнями власти. Следствием этого явилось ослабление вертикальных связей, перенесение на региональный и местный уровни решения проблем социальной сферы, превращение регионов из объекта региональной политики в его субъект. Одновременно это потребовало модернизации технологии территориального управления.
Однако эта задача не получила своего полномасштабного решения по ряду причин. Среди
них такие, как не до конца сформировавшийся новый организационно-правовой статус территорий различного ранга, крайняя ограниченность финансовых ресурсов регионов; существенная неравномерность регионального развития; обострение многих проблем в ходе либерализации социальной политики. В результате управление регионом свелось к мобилизации ограниченных ресурсов, находящихся в распоряжении властей, на «тушение» очагов социальной напряженности.
Отметим, что дореформенная региональная политика, нацеленная на выравнивание уровней социально-экономического развития территорий на основе концентрации ресурсов для производства, в этот период фактически сменилась политикой выравнивания тяжести последствий перехода на рыночную экономику, ориентированной в значительной степени на компенсацию снижения потребительского потенциала населения. С 2006 г. происходит нарастание ресурсных потоков из федерального центра в регионы в связи с реализацией национальных проектов, в значительной степени ориентированных на создание предпосылок для расширенного социального воспроизводства. При общей позитивной оценке предпринимаемых мер их осуществление, по сути, может служить признанием, с одной стороны, неспособности регионов выполнять внутренне присущие им функции, с другой стороны, отсутствия идеологии и инструментария повышения экономического и социально-воспроизводственного статуса региона.
В современной управленческой практике утверждается восприятие регионов преимущественно как административно-политических субъектов, выполняющих экономические и некоторые социальные функции при общем доминировании исполнения административных распоряжений по вертикали власти сверху вниз. Межрегиональная координация управленческих воздействий крайне ограничена и осуществляется преимущественно через верхние эшелоны власти. Все это препятствует гибкости российского общества, снижает его динамизм и устойчивость. Социально-экономические контрасты траекторий развития регионов формируют целый комплекс противоречий, которые в свою очередь ведут к системным угрозам развития страны в экономической, демографической, социальной и политической сферах.
В качестве стратегического подхода к преодолению социально-экономических региональных контрастов в настоящее время предлагается использовать модель развития, в основе которой
лежит принцип «поляризованного (или сфокусированного)» развития. Этот принцип выражается в концентрации инновационной активности в отдельных регионах, которые приобретают статус «точек роста» и функции «локомотива», втягивающего остальные регионы в процесс интенсификации экономической деятельности путем распространения инноваций от центров роста к периферии на основе генерирования инновационно-инвестиционного воздействия.
Такая управленческая стратегия регионального развития имеет обстоятельную методологическую базу, описанную в рамках теории размещения и пространственной организации экономической деятельности: теории полюсов роста Ф. Перру, развитой в работах Ж. Будвиля, П. Потье, Х. Р. Ла-суэна, а также теории территориальной диффузии экономических инноваций Т. Хегерстранда.
Кроме того, имеется достаточно обширный позитивный опыт использования идей поляризованного роста в разработке и реализации стратегий пространственного экономического развития, в том числе и в нашей стране в форме широкой практики создания в советский период территориально-производственных комплексов.
Опыт многих стран фиксирует устойчивую зависимость между достигнутым уровнем экономического развития и стратегией региональной политики. В странах, где достигнут высокий уровень благосостояния на основе действующих «локомотивов роста», приоритет получает политика выравнивания социально-экономического развития на базе создания перераспределительного механизма, компенсирующего межрегиональную разницу потенциалов экономического роста. Отстающие экономики, наоборот, заняты поиском «локомотивов» догоняющего развития, здесь приоритет получает идея поляризованного развития на основе концентрации ресурсов в «точках роста». Таким образом, формирующийся в России переход от политики выравнивания к политике управляемого поляризованного развития имеет теоретическое и эмпирическое обоснование и отражает объективные потребности и тенденции экономического развития.
Однако это создает условия для дискриминации большого числа регионов, не обладающих локомотивными характеристиками. Предоставление дополнительных ресурсов ограниченному кругу регионов для функционирования в качестве «точек роста» означает сокращение ресурсной поддержки остальных регионов, «обеспечение равных условий
конкуренции за счет нивелирования «провалов» рынка на мезоуровне, что обеспечивает формирование рыночных стимулов для осуществления нововведений в различных формах». Иначе говоря, формируются дискриминационные условия доступа к ресурсам развития. Это, помимо негативных социальных последствий, создает препятствия для обеспечения инновационной восприимчивости и воздвигает барьеры на пути социально-экономического развития региона как специфической хозяйственной системы.
Доминирование принципа поляризованного экономического развития в региональной политике, выражающееся в резкой дифференциации доступности регионов страны к ресурсам развития, чревато формированием механизма расширенного воспроизводства социально-экономической отсталости.
Снижение уровня поляризации развития отдельных регионов страны возможно через повышение инновационной восприимчивости субъектов региональной экономики не только в сфере технических, но и социальных нововведений. Эта задача хорошо согласуется с миссией региона по оптимизации режимов социального воспроизводства; по сути, создает формат развертывания социально-воспроизводственного подхода к управлению региональным развитием.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Барзилов С. И., Чернышов А. Г. Политическая структура современной российской провинции. — М.: Магистр, 1997; Гаврилов А. И. Региональная экономика и управление. М.: Юнити-Дана, 2002; Гранберг А. Г. Основы региональной экономики. М.: Изд-во ГУ-ВШЭ, 2001; Некрасов Н. Н. Региональная экономика. Теория, проблемы, методы. М.: Экономика, 1978; Сигов И. И. Региональная экономика. М., 2003; Социальная и экономическая география / Под. ред. В. К. Бугаева и С. В. Успенского. СПб.: Изд-во СПбУЭФ, 1997; Столбов А. Г. Совершенствование хозяйственного механизма программно-целевых территориальных комплексов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1988; Шкаратан О. И. Город. Методологические проблемы комплексного социального и экономического планирования. М., «Наука», 1975; Иншаков О.В. и др. Информационное развитие экономики региона. М.: Издательский дом «Финансы и кредит», 2008 и др.
2. Каганский В. Советское пространство: конструкция и деструкция // Регионология. 1998. № 5. С. 38-56.
3. Социология: Словарь-справочник. Т. 1. Социальная структура и социальные процессы. -М.: Наука. 1990.
4. Чумаченко Н. Г. Региональное управление и научно-технический прогресс. - Киев: Наукова думка, 1990. С. 6.
5. Федоренко Н. П. Оптимизация экономики. — М.: Наука, 1977.
6. Бутов В. И. Основы регионоведения. — Ростов-на-Дону, 1998. С. 29.
7. Маршалова А. С., Новоселов А. С. Основы теории регионального воспроизводства. — М., 1998.
8. Барзилов С., Чернышов А. Регион как политическое пространство // Свободная мысль. 1997. № 2. С. 6 — 7.
9. Лексин В. Н, Швецов А. Н. Государство и регионы: Теория и практика государственного регулирования территориального развития. — М.: УРСС, 1999. С. 24.
10. Социология: Словарь-справочник. Т. 1. Социальная структура и социальные процессы. — М.: Наука, 1990. С. 116.
11. Гоффе Н, Цапенко И. Россия в «шкуре леопарда»: социальные проблемы региональной политики // Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 2. С. 17—25.
12. Сигов В. И. Региональная экономика, управление, планирование. — Л.: Изд-во ЛФЭИ, 1982. С. 5.
13. Там же. С. 8.
14. Шкаратан О. И. Социальное планирование и город // Планирование социального развития городов. — М., 1973; БляхманЛ. С., Шкаратан О. И. НТР, рабочий класс, интеллигенция. — М., 1973; Борщевский М. В., Успенский C. В., Шкаратан О. И. Город. — М., 1975; Шкаратан О. И. Промышленное предприятие. Социологические очерки. — М., 1978; Васильева Э. К. Социально-экономическая структура населения
СССР. - М., 1978; Лукина В.И., Нехорошков С. Б. Динамика социальной структуры населения СССР. - M., 1982 и др.
15. Маркс К, Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25, ч. 2. С. 385.
16. АхиезерА. С. Личность рабочего и общественное воспроизводство // Философия и культура. — М., 1983. С. 117-118.
17. ЛапинН. И. Регион, его статус и функции в российском обществе: теоретико-методологические основы исследования // Социологические исследования 2006. № 8. С. 25-34.
18. Региональное воспроизводство. — М., 1977. С. 114-116.
19. Мильнер Б. З, Кочетков А. В., Левчук Д. Г. Управление территориально-производственными комплексами и программами их создания. М., 1985. С. 4.
20. Лапин Н. И. Статус регионов России: разбалан-сированность их социокультурных функций // Мир России. 2006. № 2. С. 6-41.
21. Стратегия социально-экономического развития регионов Российской Федерации. 2005. // http://www.archipelag.ru/agenda.
22. Перу Ф. Экономика 20 века. — М., 1961.
23. Челноков И. В., Герасимов Б. И., Быковский В. В. Региональная экономика: организационно-экономический механизм управления ресурсами развития региона. — Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2002. С. 7-15.
24. Hegerstrand T.(1966) Aspects of the Spatial Structure of Social Communication and the Diffusion of Information // Papers and Proceedings of the Regional Science Association. Vol. 16.
25. Попова Д. Уровень и факторы неравенства в странах с переходной экономикой: сравнительный анализ показателей по регионам России и по странам Восточной Европы // РЭЦЭП. М., 2002.
26. Макоев З. Т. Стратегические направления развития конкурентного потенциала ЮФО // Научное издание СОГУ. — Владикавказ, 2008. С. 38—51.
