CC BY
41
Л. Л. Газиева
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЕСТЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКОГО НАБЛЮДЕНИЯ КАК СПОСОБА ОЗДОРОВЛЕНИЯ ДЕТСКОЙ ПСИХИКИ В ПЕРИОД БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА (1941-1944 ГОДОВ)
Работа представлена кафедрой истории России и зарубежных стран Института по переподготовке и повышению квалификации преподавателей социально-гуманитарных наук Республиканского гуманитарного института СПбГУ. Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор Г. Л. Соболев
В статье раскрыта одна из сторон феноменов времени: значение наблюдения за эволюционными процессами в природе как механизма компенсации неврозов у детей, взаимодействие мифо-утопических феноменов детского сознания и оздоровительной деятельности педагогов. Материал получен в результате кросскультурного анализа блокадного и постблокадного сознания петербуржцев.
The article is devoted to one of the sides of the time phenomena: the importance of observation on evolutionary processes in the nature as a mechanism of children's neuroses compensation, interaction of mythical phenomena of their mind and teachers' health-improving activity. The material is a result of a cross-cultural analysis of Petersburgers' conscience during the siege and after it.
Проблема функционирования времени в детской психике - одна из ключевых для психоисторических исследований. Сошлемся на книги Н. Брауна, анализировавшего историческое сознание, исходя из феномена отсутствия времени в бессознательном ребенка, и Р. Кеннеди, изучавшего феномен прерванного времени в бессознательном невротической психики, травмированной детскими переживаниями. Анализ функционирования исторического самосознания как основного средства самоидентификации личности данными авторами позволяет сделать вывод о формирова-нии особых форм самосознания, основанного на трансформациях «разорванного времени» как следствия глубоких психических травм1 .
Следует, однако, указать, что интуитивная педагогическая деятельность талантливых педагогов-женщин в условиях исторических катастроф (как в период блокады Ленинграда) бывает направлена на корре-
ляцию подобных нарушений. Эта деятельность совпадает с интуитивной коррелирующей деятельностью детского мифо-утопи-ческого сознания. Данная особенность была выявлена нами в процессе кросскультурного исследования исторического самосознания петербуржцев-ленинградцев, организованного в 2003-2007 гг. как совместное историческое творчество студентов, преподавателей, ветеранов2. Задача нашего исследования - показать возможность реконструкции исторического самосозна-ния уже в условиях психической травмы и сохранение функционирования истори-ко-временного самовосприятия у детей и женщин.
В качестве основного исследуемого феномена возьмем естественно-историческое время, понимаемое как универсум жизненного ритма, важный равно и для живой природы, и для общества. Методология кросскультурного исследования позволяет выявить свойства такого универсума,
36 1
опосредованные воображением и вербальной деятельностью. В качестве инструмента используется феноменологический анализ различных пластов исторического самосознания. Для анализа феноменального восприятия используем воспоминания ветерана педагогического труда, лауреата ВДНХ 1962-65 гг. за достижения в оздоровительной работе с детьми дошкольного возраста К. М. Лобановой (19132006), сделанные в течение 1969-2006 гг., и О. Н. Гречиной (1922), записанные в 1978-81 гг., а также их творческий анализ студентками педагогического колледжа № 5 Е. Петровой и 3. Косенковой в 2005 г. Все документы составляют часть фонда народного музея педагогического колледжа № 5 «Дети и дошкольные работники осажденного Ленинграда» 3.
Мне посчастливилось беседовать с Кирой Михайловной Лобановой летом 2006 г. Несмотря на ее преклонный возраст (93 года), ясные ум и память позволили восстановить многое из происходившего в те трагические дни. Детсад № 46 не эвакуировался и оставался в городе вплоть до 1945 г. Основным способом спасения детей педагоги считали необходимость выведения их из невротического состояния, которое не покидало детей даже в летние месяцы на сравнительно тихой даче в Юкках (Токсово).
Рассмотрим элементы игровой практики К. М. Лобановой в лагере в Юкках летом 1942-1943 гг. Воображение и логика педагога актуализировались материнством и занятиями с детьми оздоровительной физической культурой4. В своих воспоминаниях Кира Михайловна сообщает:
«(IV, 5) ...Выехав на дачу, я заметила, что словарный запас у детей очень бедный, и стала думать, чтобы сделать такое, чтобы развить любознательность у измученных наших детей. Я решила устроить уголок природы, у нас была банка с плавунцом, и дети видели, как он набирает воздух и делает себе воздушный колокол, в
банке мы держали лягушачью икру и время от времени приносили новую. Таким образом, дети могли видеть развитие головастиков. Во время прогулки, собирая грибы, мы устанавливали их в тарелках, красиво оформляя, и знакомили детей со съедобными, ядовитыми грибами. Поймав красивую бабочку, мы помещали в большую банку, чтобы дети смогли рассмотреть бабочку. Так мы познакомили детей с бабочкой адмиралом, павлиний глаз, боярышницей и с мелкими красивыми бабочками.
Мы нашли упавшего из гнезда сорочон-ка, который прижился у нас на участке, и мы видели, как он интересно играет с блестящим шариком. Это детям нравилось. Мы сделали коробку под стеклом, куда помещали разных жуков, вредных и полезных. Дети могли в этих коробках хорошо рассмотреть бронзовика и дровосека, и майского жука и т. д. Особенный интерес у детей вызывали гусеницы крапивниц. В огромную банку я нарвала много-много (6) крапивы и поместила туда штук 50-60 гусениц крапивницы. Гусеницы поедали крапиву, окукливались, а через 21 день стали появляться бабочки. Они появлялись постепенно, и дети могли видеть, как из куколки вылезает бабочка, у нее скручены крылья, она их выпрямляет. Они у нее высыхают, твердеют, и бабочка начинает летать. Я заметила, что дети разглядывают разные объекты. У них появилось больше разных слов, связанных с тем, что они видят. А когда нам принесли котеночка, которого дети не видели в течение всей войны, наконец, у детей появилась улыбка и даже радостные восклицания.
VIII. Дети тихо улыбались и проявляли какую-то радость, но до 43 г. они не очень-то разговаривали. Многие вещи дети забыли как называются (пища, например), спрашивали: "А это как?"»5.
Данная практика неоднократно подчеркивалась Кирой Михайловной как оздоровительная в частых наших беседах. Она многократно останавливалась на ней в сво-
Использование естественно-исторического наблюдения как способа оздоровления детской психики..,
ем анализе оздоровительного значения для детской психики игр на свежем воздухе и наблюдения за развитием живой природы6.
Наблюдение за развитием куколок-бабочек имеет значение не только для формирования живого воображения ребенка. Кира Михайловна справедливо установила взаимосвязь между многократным наблюдением за эволюцией природного организма и развитием речи, при травмировании восприятия ребенка бомбежками и видом смертей, в том числе собственных родных.
Эмоциональное выздоровление детей, на наш взгляд, было связано с актуализацией мифо-утопических пластов языковой деятельности в процессе игры - наблюдений за живой природой. Сравним с элементами игры, описанной в своих воспоминаниях Ольгой Николаевной Гречиной:
«Когда мы гуляли во дворе, как положено, дети начинали копаться в песке. 11 мая 1943 года в своем дневнике воспитателя, который чудом сохранился, я записала одну из детских игр во дворе. Привожу ее в том виде, как записала тогда: «Дети сегодня нашли во дворе какую-то ямку и стали ее раскапывать, приговаривая: "Давайте, давайте рыть скорее. Там ведь наши дитеньки. Их всех немцы убили". Лида: "Там, мой Вовочка", Руфа: "И моя Лилень-ка и бабушка".
Юра Столыпин подошел и ударил лопаткой по песку у ямки.
Руфа Дмитриева его остановила: "Юрка, как тебе не стыдно! Там же наши дитеньки спят! Давайте рыть дальше. Мы их достанем! Я шепну бабушке что-то на ушко, и она проснется!"<...>
Холодом блокадной зимы вдруг повеяло от майского дня. Я поняла, что почти все эти дети не забыли, как выглядит Смерть. Оторвать девочек от этой игры было очень трудно. Она их увлекла и повторялась очень часто.<...> Недаром и Лида Сорокина, попав впервые в дом к Наталье Ивановне, не давала новой мате-
ри уснуть, помня о том, как не проснулась та, родная» 7.
Анализ семантики понятий детиньки -куколки позволяет установить феноменологическую связь между мифо-утопическим значением детинек - куколок, использованным в древних похоронных ритуалах как символ постоянного возрождения, и элементом детской игры в мае 1943 г.8 При этом инициатива воспитателя (в то время молодой девушки, студентки, филолога) была направлена на прекращение игры, испугавшей ее. Наше внимание к данному эпизоду в воспоминаниях привлек анализ студентки, использовавшей этот фрагмент в своем сочинении в 2005 г.9
Феноменологические подробности, отмеченные при наблюдении данных явлений, позволяют заметить восприятие «детинек» - «куколок» - «личинок» как пограничного явления, функционирующего на границе жизни и смерти, начала и конца, феноменально воспринимаемого образа исторически непрерывного развития жизни из «Небытия» в «Бытие». При этом природа демонстрирует ребенку эволюционное значение условного «Небытия». Языковые феномены в данном случае исторически закреплены религиозными ритуалами, которые своеобразно проявляются в игровой практике, где детское сознание корреспондирует с материнским.
Оздоровительное значение такой феноменальной деятельности можно увидеть на фотографиях, сделанных педагогами в Юкках в 1942 г. и переданных народному музею. На снимках видны изменения психического состояния детей в течение летних месяцев 1942 г. от очевидного невроза, проявляющегося на коллективной фотографии как замкнутость, «из-гойничество», «избегание» отдельных детей в группах, до дружного коллектива, способного на эмоциональное взаимодей-ствие. Эти фотографии являются уникальным свидетельством возможности компенсаций в процессе игровой деятель-
ности разрушающего воздействия военных травм на психическую деятельность детей, в том числе связанных с самоиден-
тификацией, через естественно-историческое наблюдение за живой природой и самонаблюдение10.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Brown N. Life against death, L: Routledge and Kegan Paul, 1959. P. 93: « If we connect - as Freud did not - the repetition-compulsion with Freud s reiterated theorem that the instinctual processes in the id are timeless, then only repressed life is in time, and unrepressed life would be timeless or in eternity». («Если мы свяжем - поскольку Фрейд этого не делал - повторение-принуждение с Фрейдистской повторенной теоремой, что инстинктивные процессы в id вневременные, то только подавленная жизнь происходит во времени, и неподавленная жизнь была бы бесконечной или в вечности».); Kennedy R. Psychoanalysis, History, and Subjectivity: now of the past. Brunner-Routledge, Hove, 2002. P. 52: «...прошлое только требует исторического исследования настолько, насколько оно не может быть вспомнено. Акт исторического исследования создает память. Клиническая виньетка может проиллюстрировать этот взгляд».
2 О кросскультурной методологии: Коул М. Культурно-историческая психология. Наука будущего. М.: Когито-центр, 1997. Ср.: Газиева Л. Л. Инновации при организации учебно-воспитательной работы (историко-психологический подход): Современные педагогические технологии в обучении и воспитании учащихся. СПб.: ГОУ «ИПК СПО», 2004. С. 134-138.
3 Народный музей «Дети и дошкольные работники осажденного Ленинграда». Ф. БВ. Д. 12/3 (Лобановой К. М.). Машиноп. и рукописные списки; Ф. БВ, Д. 10 (Гречиной О. Н.). Документы опубликованы в: Эта память - наша совесть. // Сб. материалов научно-практической конференции / Сост. Л. Л. Газиева, Е. Н. Дмитриева. СПб., 2007.
4 Кира Михайловна работала с 19 марта 1942 г. по 26 августа 1968 г. преподавателем физического воспитания в детском саду № 46 г. Ленинграда (с перерывом с 10.03.1946 - 30.03 1954 г.). Она родила 17 декабря 1943 года сына Юрия, все время беременности и после родов продолжая работать, см.: Эта память - наша совесть. С. 239-240.
5 Эта память - наша совесть. C. 234. Римскими цифрами указан номер списка, арабскими -лист рукописи.
6 Лобанова К. М. Осенние прогулки // Дошкольное воспитание. 1969. № 10. С. 33; Она же. Весенние прогулки // Дошкольное воспитание. 1971. № 4. С. 11; Она же. Творческие игры детей блокадного Ленинграда // Дошкольное воспитание. 1988. № 6. С. 22 (публикация была перенесена издательством).
7 Народный музей «Дети и дошкольные работники осажденного Ленинграда», Ф. БВ. Д. 10. См.: Эта память - наша совесть. С. 209, 212-213.
8 Семантическое поле слов, связанных с необычным употреблением детьми понятия «дитень-ки»: Дид - курск. нечистый, некошный, бес (некошный или некощный - нечистый, дьявольский. Сравним «Кощей бессмертный» и образ не кошенной Временем травы). Дадъ, языч. дидъ, ладо. Дитва, употр. вм. датва - детки, куколки, гусеницы пчел. Дитва в Поволжье также употреблялась в смысле возжа, повод, снасть, оборотна в мор. деле, или уды (сравним с удами, которыми правит время повозкой жизни и судьбы). Датина, датинка - парень, малый, взрослый или почти взрослый человек. Датинуха - квочка, наседка - в пек. дитятко употр. как ум. - ласкат и ко взрослому, у зап. - рус. вместо дитятко употребляется - дитухно. (Далъ В. Толковый словарь живого великорусского языка. М.: Русский язык, 1978. Т. 1. С. 437-438). Ср. в польском детка - dziecinko.
9 Газиева Л. Л., Дмитриева Е. Н. Феномены времени и судьбы в блокадных дневниках. Истори-ко-психологическое исследование // Борьба за жизнь: Сб. материалов научно-практической конференции. СПб.: ГММОБ, 2006. С. 44-55.
10 Народный музей «Дети и дошкольные работники осажденного Ленинграда», Ф. БВ. Д. 12/3. № 4734/1; 4734/2.
