CC BY
137
УДК 94(470.23-25)«1941/1943»:355.441. 1
Л.Л. Газиева
Горисполком и руководство организацией спасения детей
в Ленинграде в 1941-1943 гг.: противоречия и проблемы
В статье на материалах Центрального государственного архива историко-политических документов Санкт-Петербурга и Центрального государственного архива Санкт-Петербурга раскрыты проблемы и противоречия руководства организацией спасения ленинградских детей в 1941-1943 гг. Ленинградским горисполкомом Совета депутатов трудящихся.
The article reveals the problems and contradictions of the organization of the rescue of Leningrad children in 1941-1943 directed by the Leningrad executive committee of the Soviet of workers deputies in the documents of the Central State Archive of historic-political documents of Saint-Petersburg and the Central State Archive of Saint-Petetrsburg.
Ключевые слова: блокада Ленинграда, дети, Ленгорисполком Совета депутатов трудящихся.
Key words: Siege of Leningrad, children, Leningrad executive committee of the Soviet of workers deputies.
Исполнительной властью, осуществлявшей руководство организацией борьбы за спасение детей в блокированном Ленинграде, являлся Исполком Ленгорсовета депутатов трудящихся (пред. П.С. Попков, зам. пред. Е.Т. Федорова). Непосредственно за эту организацию отвечали отдел народного образования исполкома Лен-горсовета депутатов трудящихся, далее - гороно (с июня 1941 г. -пред. Г.С. Левин, с 23 апреля 1943 г. - П.Е. Никитин [18. Л. 12]) и отдел здравоохранения Ленгорсовета, далее - Горздравотдел (пред. В.С. Никитский, с 17 апреля 1942 г. - Ф.И. Машанский). Кроме того, в соответствии с Постановлением СНК РСФСР № 637 от 14 июля 1943 г. за возвращение детей в школы и осуществление всеобуча отвечали также жилищные управления. В Ленинграде - Ленинградское жилищное управление Ленгорсовета, далее - ЛЖУ (в 1941 г. -пред. Ханутин, в 1943 г. пред. - Исаков).
Для решения конкретных вопросов создавались комиссии, что позволяло объединить усилия представителей разных органов власти, с привлечением ведущих специалистов, ученых. Так, решением Исполкома Ленгорсовета от 13 февраля 1942 г. № 61, п. 48 была создана Городская комиссия по устройству детей, оставшихся без родителей, в составе Федоровой, председатель (Ленгорисполком), Гольдина (Горком ВЛКСМ), Полякова (УНКВД), Степановой (ОК
© Газиева Л.Л., 2014
Союза дошкольных работников), Левина (Гороно), Волчек (Гор-здравотдел) [2, с. 8]. Решением Исполкома Ленгорсовета от 25 января 1943 г. № 83, п. 1-з была создана комиссия, отвечавшая за разработку предложений об улучшении школьного питания, в составе Федоровой, председатель (Ленгорисполком), Левина (гороно), Горицкого, Тихонова, Волчек (Горздравотдел), Дубровской, Николаева и Кореек [3, с. 2-3].
Хотя меры, принимаемые для спасения детей Ленисполкомом и, в частности, Ленгорздравотделом, нашли частичное отражение в ряде исследований [5; б], в том числе в новейшей работе крупного петербургского ученого Г.Л. Соболева [12], но деятельность гороно и Ленжилуправления (ЛЖУ) в этом направлении оказалась фактически терра инкогнито на длительное время [4]. Недостаточно проанализировано влияние на эффективность принимаемых решений идеологического кризиса Ленисполкома, в том числе Ленгороно в 1941-43 гг.
В данной статье остановимся кратко на указанных вопросах.
Структура руководства гороно в период с июня 1941 по 1943 гг. была следующей:
Зав. гороно - Г.С. Левин, с 23 апреля 1943 г. - П.Е. Никитин, зам. завед. гороно - А. Иванов, зам. зав. гороно и зав. школьным сектором - П.Е. Никитин (с 1943 г. - зав. гороно), зав. дошкольным сектором - Е.Ф. Лаврикова, в 1943 - и. о. Е.А. Гребенщикова, с 1944 -В.Г. Комарова, зам. зав. гороно и зав. военно-физическим сектором -В.С. Гармаков, нач. 1 отдела - П.А. Парфенов, зав. сектором детских домов - И.Г. Венков, пом. зав. гороно по кадрам - Е.А. Кейлих, зав. сектором школ взрослых - Гуляева, нач. конторы снабжения -Ратнер, главный бухгалтер А.В. Мореева1 [17. Л. 24].
Проблема структурной реорганизации, кадровой работы органов народного образования в начале войны выдвигалась на первый план Наркомпросом (см. приказ по Наркомпросу РСФСР № Н-605 от 22 июля 1941 «О направлении на работу молодых специалистов»; приказ по Наркомпросу РСФСР № Н-601 от 26 июля 1941 «О порядке назначения директоров средних школ и заведующих рай(гор)оно») [11. С. 14; 9. C. 48-49], вновь она актуализировалась в начале 1943-44 учеб. года (приказ Наркома просвещения РСФСР № 162 от 16 сентября 1943 г. «Об улучшении контроля за работой школ и учителей и постановки учета знаний учащихся»). На школы возлагалась обязанность как улучшения теоретического обучения, так и военной подготовки допризывников, в связи с чем вводилось раздельное обучение мальчиков и девочек. Для решения этих задач следовало привлечь преподавателей-мужчин, и с 1 августа 1943 г.
1
' Уточнения сделаны нами на основе последующих изменении.
зарплата учителей была повышена. В связи с разделением на женские и мужские увеличилось количество школ, что должно было привести к увеличению штатов. Так, в Ленинграде вместо работавших в 1942-43 учеб. году 82 школ, в которых было 1537 учителей, 70 пионервожатых, 818 административно-технического персонала: всего 2 425 чел.; в октябре 1943 г. имелось 117 школ и 2 252 учителя, 113 пионервожатых, 965 персонала: всего 3.330 чел. (данные без больничных школ и школ рабочей молодежи, общее число которых в 1943-44 учеб. году составило 61) [14; 15]. Увеличение штатов произошло на 37,3 %, учителей на 46,5 %, в то время как количество школ увеличилось на 43 %.
С июня 1941 по июль 1942 г. штаты аппарата Ленгороно сокращались несколько раз: со 100 до 45 чел., т. е. на 55 % [17. Л. 21], в том числе в связи с необходимостью экономии финансовых средств. В то же время фонды зарплаты гороно сократились за период IV кв. 1941 - III кв. 1942 г. на 25,75 %, а экономия зарплаты составила лишь 29 %, имел место даже перерасход в связи с выплатой компенсации за летний отпуск 1941 г. [17. Л. 36]. Этот факт стал одним из поводов острой критики руководства гороно в 1943 г. и отстранения заведующего Г.С. Левина как несоответствующего должности. Критика просочилась на страницы газеты Горкома ВКП (б), но статья была написана Эзоповым языком, прямых обвинений в адрес гороно не было [13]. Обращает на себя внимание тот факт, что проблема финансирования детских учреждений на собраниях партийной организации гороно практически не поднималась, в отличие от горздравотдела. В то же время проблема остаточного финансирования детских учреждений, эвакуированных интернатов стояла очень остро.
Многие назначения на штатные должности в гороно и горздрав-отделе были не вполне обоснованы. Так, при наличии в Ленинграде большого числа ученых-специалистов по дошкольному воспитанию, некоторые из которых в 1943 г. были привлечены к работе в Нар-компросе РСФСР (А.М. Леушина, А.И. Сорокина, А.П. Усова), в го-роно должность заведующей дошкольным сектором занимала Е.Ф. Лаврикова, которая не имела соответствующего образования, была переведена на эту должность из отдела кадров. В результате сектор дошкольного воспитания в самый ответственный период (1942-1943 гг.) оказался практически без руководства: в течение трех лет тянулись склоки, даже судебное расследование и тюремное заключение заведующей, которая в конце концов была оправдана, но от работы отстранена. Ее обязанности в течение 1943 г. временно исполняла Е.А. Гребенщикова, зав. горметодкабинетом [18. Л. 2-2 об, 3; 19. Л. 11], и только в 1944 г. на эту должность была назначена В.Г. Комарова. Г.С. Левин, который работал до войны в
бухгалтерии, также не являлся специалистом в области образования и здравоохранения, однако его отстранение от работы весной 1943 г. привело к перемещению на аналогичную должность (зам. заведующего) в горздравотдел [23. Л. 107].
Необходимо отметить структурную и функциональную взаимосвязь гороно и горздравотдела, работавших в одном здании, за содержание которого их вместе и критиковали [10].
Структура горздравотдела (ЛГЗО) также претерпела изменения: в течение 1941-1943 гг. были проведены сокращения штатов и реорганизация. Основные сокращения пришлись на ноябрь 1942 г. [21. Л. 101, 103, 104]. Причем затронули не столько штат горздравотдела, сколько сотрудников в целом по городу. В результате были сокращены - 7 039 штатных должностей, в основном вакантных. Целью сокращений была экономия финансовых средств. Их и сэкономили в сумме 1 млн 300 тыс. р. в связи с сокращением финансирования, но зарплаты увеличились, поэтому был урезан бюджет поликлиник. В то же время волна сокращений так увлекла, что даже по Управлению детства, где остро чувствовалась нехватка специалистов, зав. С.И. Волчек предлагал сокращения.
Наиболее остро нехватка кадров чувствовалась в Госсанинспекции (ГСИ). Начальник ГСИ М.Я. Никитин отчитывался: вместо 304 врачей и 216 помощников по штату на 1 июля 1942 г. имелось 99 врачей и 209 помощников [22. Л. 63]. Кадровый состав также оставлял желать лучшего. В своем отчете И.В. Назимов, начальник Внебольничного управления, указывал, что врачей со стажем до двух лет - 135 (40 %), от трех до пяти лет - 7,7 %. Опытные врачи (со стажем от 18 лет и выше) - инвалиды. При этом нагрузка на врача увеличилась: по квартирной помощи - 2,2 вызова, по амбулаторному приему - 6,5 больных в час [22. Л. 111].
На 1943 г. промфинплан в сравнении с финансированием на 1942 г. сократился еще на 40 млн р. При этом фонд зарплаты увеличился, в связи с ее повышением медработникам с 13 декабря 1942 г., на 46,7 млн р. Поэтому сократились ассигнования на существующую сеть против 1942 г. на 86,7 млн р., т. е. на 27,2 %. Сокращения предлагалось осуществлять за счет расходов на штаты и продукты, в основном в детских лечебных учреждениях. Нормирование кассовых расходов с 1942 г. по 1943 г. сократилось соответственно по роддомам: с 7 280 до 6 155 р., по туберкулезным больницам: с 6 700 до 5 690 р., по детским больницам: с 6 424 до 5 627 р., по консультациям: с 15 600 до 15 290 р., только по детским амбулаториям сохранилось 12 200 р. [23. Л. 56, 57, 58]. Всего сокращение норм составило около 9 %. В то же время число коек в детских лечебных учреждениях увеличилось. Имеющиеся врачи в
ноябре 1943 г. не могли закрыть все вакантные должности, которых оставалось полторы тысячи [24. Л. 134].
Сектор раннего детства (зав. А.И. Эрман) нашел выход из создавшейся ситуации объединением поликлиник и консультаций, таким образом, чтобы в семью попадал один педиатр - к младшему и старшему ребенку [23. Л. 61]. Этот опыт ленинградских медиков -единого педиатра широко пропагандировался в стране.
Структура руководства горздравотдела по протоколам собраний и заседаний бюро партийной организации ЛГЗО в 1942 г. выглядела так: зав. Горздравотдела - В.С. Никитский до 17 апреля 1942 г., затем проф. Ф.И. Машанский, зам. зав. горздравотдела по оборонной работе, зав. военным отделом - С.А. Кечек, зам. зав. горздравотдела, начальник Управления детства и родовспоможения, доц. С.И. Волчек, зав. сектором раннего детства - А.И. Эрман, зав. сектором ст. детства - Н.Д. Борисова (затем одновременно - нач. отдела кадров), нач. Больничного управления - Н.И. Соминский, с конца 1942 г. З.А. Савельева, нач. Внебольничного управления -Кирзнер, с 1942 г. - И.В. Назимов [21. Л. 86], нач. Противоэпидемического управления - И.М. Аншелес, нач. Планово-финансового управления - О.Г. Вульфсон (он же отвечал за статистику), управление материального снабжения - И.К. Крукле, затем П.З. Захариев, начальник Государственной санитарной инспекции - М.Я. Никитин, зав. 1-го сектора - по развертыванию эвакогоспиталей -В.П. Троицкий, зав. 2-го сектора - по организации медико-санитарной службы (МСС) МПВО - М.Л. Лившиц, зав. отделом кадров - Я.П. Кораблев, В.В. Егоров, затем - Н.Д. Борисова. Необходимо также указать среди ответственных лиц зам. зав. горздравотдела - М.Я. Ляховицкого и М.А. Мессель, которые отвечали за обеспечение медпомощью эвакотрассы в январе-июне 1942 г. [22. Л. 36]. Согласно отчетам парторганизации работал психиатрический сектор - зав. Хвилицкий [22. Л. 80; Ср. 5, с. 21].
Надо уточнить важную роль военного отдела, объединявшего 1 и 2 сектора. Они обеспечивали бомбоубежища, работу Медико-санитарной службы (МСС) и Местной противовоздушной обороны (МПВО) и др. В своей работе военный отдел связывался с оперативными управлениями (с больничным и детским) [19. Л. 11]. Кроме того, в летний период за городом организовывались оздоровительные сектора, включавшие больнички, стационары, душевые, которые обслуживали детские загородные оздоровительные учреждения.
Таким образом, следует указать на серьезные противоречия в структуре руководства гороно и горздравотдела, которые должны были мешать выполнению работы: не вполне квалифицированный состав высшего руководства гороно, не всегда оправданное сокра-
щение финансирования и штатных единиц, особенно в горздравот-деле.
Можно также отметить, что среди руководителей горздравотде-ла были лица, недовольные деятельностью контрольных партийных комиссий, имевшие несправедливые взыскания за предвоенный период. Такие взыскания были наложены на И.М. Аншелеса, нач. про-тивоэпидемиологического управления, и П.Д. Никифорова, зам. зав. Ленгорздравотделом. Вопрос о снятии данных взысканий в период войны рассматривался на заседаниях партийного бюро, собраниях и райкома ВКП(б), являясь препятствием для вступления этих лиц в партию. По рекомендации П.Д. Никифорова партийное собрание приняло решение о приеме И. М. Аншелес кандидатом в члены ВКП(б) [23. Л. 149, 150]. Ранее, в октябре 1942 г., с аналогичной просьбой о снятии с него двух выговоров (1936 г. - о разглашении секретных данных, и 1938 г. - в связи с раскрытой в I Медицинском институте организацией «врагов народа») к партийному собранию обратился и сам П.Д. Никифоров. Партийной организацией эта просьба была удовлетворена [21. Л. 88, 89].
Данные факты рассекречены, так как взыскания были сняты и признаны несправедливыми уже в период войны. В то же время они позволяют увидеть неоднородность ментальной структуры руководства горздравотдела. Такая неоднородность, внутренние противоречия расстановки кадров, усугублялись репрессивной системой идеологического контроля, которая осуществлялась партийными органами.
Высшей контрольной партийной инстанцией за осуществлением социалистической законности являлась Комиссия партийного контроля при ЦК ВКП(б). Однако основные контрольные функции возлагались на райком партии, в данном случае - Куйбышевский райком, к которому относились партийные организации гороно, горздравотдела и Ленжилуправления (ЛЖУ), и горком ВКП(б).
29 июня 1943 г. работа партийных организаций гороно, ЛЖУ и горздравотдела рассматривалась Куйбышевским райкомом партии по вопросу о невыполнении права коммунистов по сигнализации [18. Л. 21, 22 об.]. Такое право сигнализации, а также обязанности так называемых партинформаторов (которые регулярно сдавали отчеты о политических настроениях в райком партии) являлись одним из важных инструментов партийного контроля. Однако их функционирование не было целесообразным, а превращалось в инструмент манипулирования друг другом внутри производственного коллектива.
Типичным примером является назначение на должность пар-тинформатора в гороно зав. дошкольным сектором Е.Ф. Лавриковой, которая сама оказалась объектом «сигнализации» со стороны своих сослуживцев в этот период (с 15 мая по 15 сентября 1942 г.). В раз-
гар «травли» и судебных разбирательств на партийном собрании был заслушан ее отчет как партинформатора [16. Л. 25, 26]. Протокол собрания позволяет увидеть механизм самобичевания и своеобразной невротической «игры», в которую такой отчет, как и сама система взаимного доносительства, были превращены.
Характерно, что те люди, которые предъявляли критические замечания в адрес некомпетентности руководства, несмотря на признание справедливости замечаний, отстранялись от работы под предлогом необходимости сплочения коллектива, как, например, Сасим и Голощекина в секторе дошкольного воспитания [19. Л. 3]. Напротив, руководители, подвергшиеся критике, продолжали руководить, либо переводились на аналогичные посты в этой же системе, несмотря на наличие в городе значительного числа высококвалифицированных специалистов государственного, а не только регионального уровня (как это было с системой управления образованием).
Кризис партийного руководства в связи с организацией подобной невротической игры в «партинформации» выразил в своем критическом выступлении на одном из собраний парторганизации Ленгорисполкома начальник медсанчасти Смольного д-р Г.А. Эйбшиц: «Одновременно меня нацеливают снимать одного, снимать другого. Я подумал, материала нет, да как бы со мной не получилось, как с одним афганистанским ханом, которого пригласили в Европу и стали ему говорить: школы новые строй, мечети закрывай; и он в одном нижнем белье удрал обратно в Афганистан» [25. Л. 60].
Необходимо указать, что 14 апреля 1943 г., в соответствии с приговором Военного трибунала Ленокруга и охраны тыла Лен-фронта от 8-9 апреля 1943 г., был расстрелян как шпион немецкой разведки А.М. Круглов, работавший ст. ревизором-инспектором (по материальной части) в Ленгороно. В документах отмечалось, что первая встреча с немецким резидентом у него состоялась 15 декабря 1942 г. [1]. Своеобразный резонанс измена получила в печати: в статье «Предатель», опубликованной в декабре 1942 г. в Органе Ленинградского обкома и горкома ВКП (б) «Ленинградская правда», указывалось на поимку резидента германской разведки, выданного гр. К., отказавшимся от сотрудничества [7].
Сложность и неоднозначность развернувшейся в 1941-43 гг. политико-правовой борьбы отразилась в сфере общественных отношений, связанных с феноменальной оценкой будущего страны -детства.
В качестве примера здесь уместно сослаться на статью в журнале ЦК ВЛКСМ «Мурзилка» о прорыве блокады Ленинграда. В ста-
тье шла речь о маршале Советского Союза Г. К. Жукове, здесь же было помещено короткое стихотворение В. Донникова:
«-Враги позабыли,
Что Сталин в Кремле, -
Сказали свободные люди. -
Рабы не живут
На советской земле.
Их не было,
Нет и не будет!» [8].
Факт прорыва блокады должен был служить преодолению идеологического кризиса. В то же время существовали и другие факторы его преодоления, более значительные. Наряду с пропагандой ценностей советской государственности, это были правовые мероприятия по охране социалистической законности: конституционной устойчивости советской власти в период войны с гитлеризмом, защиты таких свобод, как право на жизнь, право на жилище, право на образование, право на труд и отдых и др.
Таким образом, анализируя руководство спасением детей в блокадном Ленинграде со стороны Ленисполкома, можно указать на нравственно-правовые противоречия сложившихся общественных взаимоотношений в этой области, которые влияли на эффективность предпринимаемых мер.
Список литературы
1. Бернев С. К. Проблемы и противоречия в исследовании блокады. Антигубернатор Петербурга // Эта память - наша совесть... / сост. Л. Л. Газиева, Е. Н. Дмитриева; редкол. В. В. Яробков и др. - СПб., 2007. - С. 35-50.
2. Бюллетень Ленинградского городского совета депутатов трудящихся. -
1942. - № 3-4 (511-512).
3. Бюллетень Ленинградского городского совета депутатов трудящихся.
1943. - № 3-4 (535-536). - С. 2-3.
4. Газиева Л. Л. Борьба за спасение детей в блокадном Ленинграде в 1941-1943 годах: дис. ... канд. ист. наук. - СПб., 2011.
5. Гладких П. Ф. Здравоохранение блокадного Ленинграда. - М., 1985.
6. Ежов М. В. Местное самоуправление Ленинграда в годы Великой Отечественной войны: Опыт, проблемы, уроки. - СПб., 1993.
7. Занин С., майор госбезопасности. Предатель // Ленингр. правда. -1942. - 19.12. - № 299 (8405).
8. Мурзилка / отв. ред. А. Бабушкина. - 1943. - № 2-3.
9. Начальная шк. - 1943. - № 7.
10. Никольский, Л. Просьба // Ленинградская правда. - 1942. - 18.09. -№ 222 (8328).
11. Сборник приказов и распоряжений по Наркомпросу РСФСР. - 1941. -№ 15-16.
12. Соболев Г.Л. Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 - май 1942. - СПб., 2013.
13. Ушицина Е., ст. инспектор Василеостровского Госбанка. Там, где не берегут народную копейку // Ленингр. правда. - 1943. - 16.03. - № 62 (8477).
14. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПБ). Ф. 5039. Оп. 3. Д. 601.
15. ЦГА СПб. Ф. 5039. Оп. 3. Д. 569.
16. Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦгАИПД СПб). Ф. 285. Оп. 2. Д. 6.
17. ЦГАИПД СПб. Ф. 285. Оп. 2. Д. 7.
18. ЦГАИПД СПб. Ф. 285. Оп. 2. Д. 9.
19. ЦГАИПД СПб. Ф. 285. Оп. 2. Д. 10.
20. ЦГАИПД СПб. Ф. 1538. Оп. 1. Д. 1-а.
21. ЦГАИПД СПб. Ф. 1538. Оп. 1. Д. 6.
22. ЦГАИПД СПб. Ф. 1538. Оп. 1. Д. 7.
23. ЦГАИПД СПб. Ф. 1538. Оп. 1. Д. 10.
24. ЦГАИПД СПб. Ф. 1538. Оп. 1. Д. 11.
25. ЦГАИПД СПб. Ф. 2238. Оп.1. Д. 23.
