CC BY
66
участия в выборах получали владельцы собственности не менее чем на 500 рублей серебром. Еще более высокий имущественный ценз — до 30—60 тыс. рублей серебром — устанавливался для кандидатов на высшие выборные должности. Муравьев решительно потребовал освобождения крестьян от крепостной зависимости, но в отличие от Пестеля — без обеспечения их землей. По его проекту Конституции, помещичье землевладение сохранялось неприкосновенным.
Проекты Конституции Пестеля и Муравьева содержали требование ликвидации крепостного права и самодержавия, хотя по ряду других существенных вопросов серьезно расходились и были недостаточно последовательными, а иногда и просто противоречивыми. Но оба проекта основывались на многих идеях и положениях Ка-дисской Конституции 1812 года. Однако сословная ограниченность первых русских революционеров не могла не сказаться на принятии верной стратегии и тактики в деле военной революции. Представители и Южного, и Северного обществ единодушно считали, что свержение феодаль-
ного строя в России должно быть осуществлено только с помощью войск и полностью отвергали участие в этом процессе народных масс. Члены обоих обществ приводили в качестве аргументов примеры из истории, связанные с Французской революцией 1789 года, которая «началась чернью, и потому произошли все ужасные безначалия», и ставили в пример современникам «бескровную» революцию в Испании. Один из активных членов Южного общества М.П. Бестужев-Рюмин говорил: «Наша революция будет подобна революции испанской: она не будет стоить ни одной капли крови, ибо произведется одною армиею, без участия народа» [2, с. 49].
Современные исследования историков юриспруденции показали, что испанская Конституция 1812 года произвела на Европу неизгладимое впечатление и стала не только началом политической эволюции в истории становления конституционного права в Испании — ее по праву можно назвать точкой отсчета истории либерального конституционализма XIX века как в Западной и Восточной Европе, Латинской Америке, так и в России.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алексеева, Т.А. Политическая конституция ис- 2. Мясников, А.Л. Путеводитель по русской ис-
панской монархии, 1812 год [Текст] / Т.А. Алексеева // тории [Текст]. Кн. 3-я. Золотой век Российской им-Правоведение. - 2002. - № 2 (241). - С. 175-186. перии / А.Л. Мясников. - М.: Вече, 2011.
УДК 008:947(075.8)К.90
Н.В. Рудская
ИСПАНЦЫ И РУССКИЕ В КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ КОНЦЕПЦИИ
ВАЛЬТЕРА ШУБАРТА
В перекрестный год Испании в России и России в Испании (2011) в мае - июне в Санкт-Петербургском государственном политехническом университете прошел целый ряд интереснейших мероприятий: конференции, семинары и т. д. Эти встречи выявили уверенную тенденцию к расширению межкультурных связей между нашим университетом и многими университетами Испании. Поэтому, прежде чем перейти непосредственно к культурологической концепции Вальтера Шубарта, считаем необхо-
димым объяснить, почему именно «испанская тема» в русской культуре видится сегодня столь интересной и значимой.
Как известно, диалог культур подразумевает непременно взаимообогащающий интерес и постоянное взаимодействие культурных миров, «каждый из которых свои смысловые глубины, свою уникальность и самотождественность обнаруживает и раскрывает в зоне коммуникации и взаимосоотнесения ценностей, норм, значений, мировоззрений, способов постижения
мира, идеалов и смысла человеческой жизни» [1, с. 11].
Трудно утверждать однозначно, насколько расширяется взаимный интерес и культурный диалог между Россией и Испанией именно в вышеозначенном смысле, но можно с уверенностью сказать, что испанское искусство, по крайней мере, на протяжении трех последних веков всегда являлось в России предметом повышенного интереса и большой любви.
Еще во второй половине XIX века испанская тема покорила сердца русского общества образом пламенно-страстной цыганки Кармен, подаренным миру в 1875 году великим французским композитором Жоржем Бизе. Но, возможно, не все сразу вспомнят, что ровно за 30 лет до Бизе «свою» Испанию нашел, полюбил и привез в Россию основоположник русской классической музыки, сумевший соединить «узами законного брака русскую песню и западноевропейскую фугу», величайший русский композитор Михаил Иванович Глинка. Наши русские классики в чреде корифеев европейского музыкального искусства оказались наиболее тонкими и прозорливыми ценителями испанской народной музыки. Так, М.И. Глинка, много путешествовавший по Европе, три года (1844—1847) провел во Франции и Испании. Итогом этой поездки стали две блистательные испанские увертюры — «Арагонская хота» (1845), блестящее каприччио на тему Арагонской хоты, и «Ночь в Мадриде» (Воспоминание о летней ночи в Мадриде; в первой редакции — Воспоминания о Кастилии) (1848).
Те, кому известны обе увертюры, могут с уверенностью сказать, что эта музыка является не просто шедевром композиторского мастерства (и по изумительной красоте мелодий, и по богатству инструментовки), она является своего рода феноменом. Поскольку именно в ней испанские народные темы, испанский колорит, преломившись сквозь призму творческого гения Глинки, явили собой величайший образец именно русской художественной культуры. По пути Глинки позднее пошли и другие выдающиеся русские композиторы — М. Балакирев, А. Рубинштейн, Н. Римский-Корсаков, А. Глазунов и т. д.
В самом начале XX века Россия узнала и оценила композиторский талант Исаака Альбе-ниса, Энрике Гранадоса, Мануэля де Фальи —
замечательного знатока народной музыки и признанного главы нового поколения испанских композиторов, чье творчество и сегодня является одной из вершин мировой музыкальной культуры. Во второй половине XX столетия русские разделили восторг всего мирового музыкального сообщества перед потрясающим мастерством Монтсеррат Кабалье, Xосе Каррераса и многих других выдающихся испанских исполнителей. Сегодня поистине всенародная любовь россиян отдана испанской стихии фламенко.
И все же не будем забывать, что первым открыл для России и дал возможность русским полюбить испанское искусство ярчайший представитель золотого века русской культуры Михаил Иванович Глинка.
Почему Глинка так любил именно Испанию? Почему после стольких лет странствий по Европе он не увековечил в своих шедеврах ни Италию, ни Францию, ни Германию? Глинка оставил нам в качестве ответа свою искрометную, потрясающую музыку и крохи воспоминаний, которые приводит на страницах своей книги Б. Вадецкий [2].
Вадецкий отмечает, что для Глинки в испанской народной музыке «торжествовала радость прямодушия и неподкупной товарищеской простоты». Сам же композитор писал, что с испанским товарищем его сближало «чувство мажора» [Там же. С. 397]. (Напомним, что мажор в отличие от минора означает лад, имеющий устойчивую светлую окраску).
Возможно, что именно в этой едва уловимой точке мы чуть прикоснулись к тайне, которую попытался раскрыть в своей концепции Вальтер Шубарт.
Итак — о загадочном родстве русской и испанской души сквозь призму концепции замечательного немецкого мыслителя Вальтера Шубарта.
Книга Шубарта «Европа и душа Востока» вышла в Швейцарии в 1938 году. В 1944 году В.Д. Поремский перевел ее на русский язык специально для узников концлагерей из России в надежде, что эта книга будет для них духовной поддержкой. И действительно, как заметил И.А. Ильин, на Западе и по сей день нет другого труда о России, сравнимого с книгой Шубар-та по искренней симпатии к русскому народу. В таком же ключе писал о Шубарте и Н.О. Лос-ский, считавший, что «этот прибалтийский
немец, знавший, вероятно, русский язык и русскую культуру так интимно, как сами русские, написал замечательную книгу „Europa und die Seele des Ostens"» [3, с. 17]. По мнению Лосско-го, эта книга свидетельствует о глубокой любви автора к русскому народу и русской культуре. Он писал, что именно поэтому любящему взору Шубарта открылись «идеальные глубины любимого существа», а вся его книга носит характер «прозрения в глубины и возможности, таящиеся в духе славян, и особенно русских» [Там же. С. 21].
В основе концепции Шубарта лежит противопоставление двух типов культур — прометеевской (западноевропейской), основанной на культе сильного человека, героя — Прометея, способного противопоставить себя Божественному замыслу, и иоанновской (восточной), мессианской, основанной на духе любви апостола Иоанна. Ко второму типу, по Шубарту, относится прежде всего русская душа, которая всегда чувствует близость Бога, доверяет во всем Божественной силе, владеющей миром.
Прометеевский, героический человек видит в мире хаос, который он должен оформить своей организующей силой; он полон жажды власти; он удаляется все дальше от Бога и все глубже уходит в мир вещей. К таковым относит Шубарт романские и германские народы современности.
Иоанновский, «мессианский человек», пишет Шубарт, чувствует себя призванным создать на земле высший божественный порядок, хочет восстановить вокруг себя ту гармонию, которую он чувствует в себе. Мессианского человека одухотворяет не жажда власти, но настроение примирения и любви. Им не движут чувства подозрения и ненависти, он полон глубокого доверия, видит в людях не врагов, а братьев.
Запад, по мнению Шубарта, подарил человечеству наиболее совершенные формы техники, но он лишил его души. И теперь задача России состоит в том, чтобы вернуть душу человеку, поскольку «именно Россия обладает теми силами, которые Европа утратила или разрушила в себе... только Россия способна вдохнуть душу в гибнущий от властолюбия, погрязший в предметной деловитости человеческий род, и это верно несмотря на то, что в настоящий момент сама она корчится в судорогах большевизма» [4, с. 43].
И хотя, по словам самого Шубарта, главной его целью было «писать не о России, а о Европе... увиденной с Востока», большая часть его книги посвящена России, характеру русского народа и специфике русской души. Отдельные главы книги Шубарт посвятил характеристикам итальянцев, французов, немцев, о которых он пишет порой довольно жестко и нелицеприятно как о представителях далеко не симпатичной ему прометеевской культуры.
И только глава, посвященная Испании, носит совсем другой характер. Она называется «Испанцы и русские. Миссия Испании».
С первых же строк Шубарт раскрывает найденные им глубинные черты, сближающие русских и испанцев; черты, которые позволяют говорить не только о схожести исторических и культурных факторов развития обоих народов, но и о неподвластном рационалистическому объяснению родстве русской и испанской души.
Прежде всего, по мнению Шубарта, Испания, как и Россия, «очень мало отражает прометеевскую культуру», поскольку «обе нации, соприкоснувшись с ней (прометеевской культурой), не растворились в ней» [Там же. С. 321]. Испанцы и русские почти в одно и то же время страдали под чужеземным игом, а остальная Европа имела возможность свободного развития. Оба народа в борьбе против нехристиан (в одном случае — мавров, в другом — татар) отстаивали и утверждали свою христианскую веру и почти одновременно покончили с рабством: в 1480 году Иоанн III отказался платить дань хану, в 1492-м Фердинанд завершил Реконкисту.
Испанский ландшафт, который, за исключением прибрежной полосы, представляет собой выжженную солнцем пустыню с немногими прекрасными оазисами, — это бесконечная равнина, как и русские степи, расширяющая своим простором взор и душу. Большая часть населения в Испании, как и в России, — это крестьяне, основополагающей чертой души которых является религиозность.
Сердце испанца, считает Шубарт, как и русское сердце, «чувствует истинность Бога и призрачность мира». Испанец, как и русский, осознанно или неосознанно живет перед лицом вечности.
Говоря о врожденном христианстве русских, Шубарт пишет о врожденном католицизме испанцев. Религиозный же человек не
приемлет рационализма, расчета. Его душу томит жажда бессмертия, тоска по горнему миру, которые и для испанца, и для русского лежат по ту сторону всяческих доводов и доказательств и которые являются для тех и других могучим источником жизни и культуры.
Только такие люди, пишет Шубарт, «живущие перед лицом Божиим, способны к чувству братства» (вот оно, глинкинское торжество неподкупной товарищеской простоты!) Поэтому в Испании, как и в России, существует истинное братство и слова «равны перед Богом» или «братья во Христе» воспринимаются как живая правда.
Если прометеевский человек стыдится своей нищеты, то в Испании, как и в России, нищий «предоставляет богатому шанс проявить себя христианином». Тютчевские слова: «Чем глубже скорбь, тем ближе Бог» — глубоко созвучны утверждению испанского мыслителя Унамуно о том, что «Храм Божий наиболее священен потому, что является местом всеобщего плача». Испанцы, как и русские, считает Шубарт, любят свободу «из-за вечности, а не из-за земных приобретений», и потому в искусстве оба народа охотнее выражают мир духовный, нежели подражают миру внешнему.
Согласно Шубарту, прометеевская культура — серединная, в которой человек ищет для себя удобств, рациональности.
(Вспомним, что, по замечанию Н.А. Нароч-ницкой, западная либеральная культура основана на том, что в мире нет таких ценностей, ради которых стоит жертвовать жизнью [5, с. 56]. Полной противоположностью этому «кредо либерала» является нравственное кредо выдающегося русского мыслителя И.А. Ильина, утверждавшего, что «жить стоит только ради того, ради чего стоит и не страшно умирать».)
Человек же иоанновской культуры конца, утратив Бога, утрачивает все. Об этом еще в 1926 году писал Ильин, утверждая, что издревле и изначально русская душа открылась Божественному и восприняла Его луч; и сохранила отзывчивость и чуткость ко всему значительному и совершенному на земле. «Что есть жизнь без этой живой глубины осиянности и согретости внутренним светом? Это — земное без Божественного; внешнее без внутреннего; видимость без сущности; оболочка, лишенная главного, бездыханный труп, суета, прах, пошлость...» [6, с. 421].
Испанская национальная идея, по Шубарту, родственна русской, поскольку ее смысл -в распространении христианской веры и сбережении ее единства. (Так писал о русской идее один из самых интересных и ярких представителей серебряного века русской культуры В.В. Розанов, на закате своей жизни пришедший к выводу о том, что «православие являлось не только корнями, но и вершиной русской культуры».)
В заключение Шубарт делает вывод: «Между русскими и испанцами существует ошеломляющее сходство и совпадение в душевном центре». И потому великая миссия обоих народов, по его мнению, заключается в том, чтобы свидетельствовать о сущности Божией в мире несущественного, чтобы «вернуть миру утраченную душу» [4, с. 337].
Сегодня концепция Вальтера Шубарта (как и весь его масштабный труд) имеет большое число как сторонников, так и противников. Многие авторы отмечали противоречивость, неточность его суждений. Подробнейший анализ всей книги дал И.А. Ильин в работе «О национальном призвании России. Ответ на книгу В. Шубарта», отметив, что, «многое толкуя неверно, Шубарт все-таки сумел уловить и выговорить кое-что существенное о России, но еще более справедливого и беспощадного он выговорил о западном европейце».
Интересно, что тот же Ильин призывал судить «о предметах духовного порядка» не рассудочной мыслью, но через сердечное созерцание, которое означает духовное видение, способное углублять и очищать чувственный взгляд человека, сосредоточенно и ответственно вживаться в образы мира и предметов; сердечное созерцание, которое являет собой некую реальность, способную преображать имманентные личностные свойства (смотрение, наблюдение, воображение, фантазию, непосредственное восприятие) силой духовного света, идущего от человеческого сердца [7, с. 538-540].
В этой связи интересным фактом являются рассуждения выдающегося отечественного физика академика Б.В. Раушенбаха о том, что в природе и в мире существуют только два пути познания - путь логического мышления и путь созерцания. Логический путь, по мнению ученого, имеет при всех его очевидных достоинствах существенный недостаток: мышление идет от одной частности к другой путем строгих
умозаключений, но при этом всегда остается в плену рассматриваемых частностей. Созерцание же имеет безусловное преимущество перед логическим мышлением, поскольку дает картину, обладающую свойством полноты, хотя и лишенную подробностей. В красоте же созерцаемых вещей «просвечивает высшая красота Творца, позволяющая видеть вещи не только такими, какими они являются в повседневности, но и метафорами высшего бытия» [8, с. 271].
Вальтер Шубарт прожил для философа слишком короткую жизнь (1897—1942), трагически оборвавшуюся в застенках ГУЛАГа. Возможно, ему было отпущено гораздо меньше времени, чем того требует путь постижения Истины. Путь, на котором ошибки неизбежны. Одно мы знаем точно — Вальтер Шубарт всей душой любил Россию и русских людей, поэтому можем согласиться с Иваном Ильиным, написавшим, что «лучше ошибка любящей души, чем холодное безразличие черствого обывателя».
Попытка Вальтера Шубарта объяснить таинственное родство душ русского и испанского народов, их готовность к взаимообогащающему и доверительному диалогу культур представляет сегодня несомненный интерес, поскольку можно с уверенностью сказать, что испанская культура в глазах россиян не только не потеряла своей притягательности, но, наоборот, приобрела еще большее число сторонников и почитателей. И этот факт является свидетельством того, что речь идет не о мимолетном увлечении новомодной продукцией масскультуры, а о чем-то значительно более серьезном и важном, нашедшем глубокий отклик в русской душе.
Можно предположить (и, может быть, это главный вывод настоящей статьи), что за этим родством душ угадывается более прочный фундамент для идеалов единства и мира всего че-
ловечества. Гораздо более прочный, чем все «заклинания» о либерально-демократических ценностях, толерантности и политкорректно-сти, звучащие в ООН, Евросоюзе и т. п. Об этом пишет в своей работе замечательный отечественный ученый и авторитетный специалист в области мировой истории и политики Н.А. На-рочницкая: «Вступая в III тысячелетие с идеалами мира и Европы, человечество, как и в момент Рождества Xристова, все так же нуждается в путеводной звезде, в этическом побудительном мотиве личной жизни, политики, экономики, отношений между народами. На каком фундаменте зиждется европейское единство? Где впервые дана идея универсальных целей и ценностей личного и всеобщего бытия? В американской конституции? Нет, в христианском Откровении. <...> „Отче наш", „Нагорная проповедь" — вот общий фундамент нашей культуры и истории. Эти общие представления о добре и зле, о цели и смысле человеческого бытия. Ибо материя без духа не способна творить историю» [9, с. 8].
Возможно, что концепция В. Шубарта является одним из «ключей» для «открытия» и понимания феномена общечеловеческого родства душ. Родства, которое он рассмотрел в своей концепции прометеевской и иоанновской культур на примере удивительного сходства духовного мира испанцев и русских.
Возможно также, что большинство из нас когда-нибудь захочет найти, понять и принять этот самый надежный «фундамент» для нашего общего дома и нашего совместного бытия. И тогда мы все сможем насладиться «плодами» того сада, семена которого были посеяны выдающимися деятелями культуры, среди которых был и замечательный мыслитель, «прибалтийский немец, страстно любивший Россию», — Вальтер Шубарт.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Марков, А.П. Отечественная культура как предмет культурологи [Текст] / А.П. Марков. — СПб., 1996.
2. Вадецкий, Б.А. Глинка [Текст] / Б.А. Вадец-кий. - М., 1983.
3. Лосский, Н.О. Xарактер русского народа [Текст] / Н.О. Лосский. - М., 2005.
4. Шубарт, В. Европа и душа Востока [Текст] / В. Шубарт. - М., 2003.
5. Нарочницкая, Н.А. Русский мир [Текст] / Н.А. Нарочницкая. - М., 2005.
6. Гулыга, А.В. Русская идея [Текст] / А.В. Гу-лыга. - М., 2004.
7. Ильин, И.А. Путь к очевидности [Текст] / И.А. Ильин. - М., 1993 (Собр. соч.: В 10 т. Т. 3).
8. Раушенбах, Б.В. Геометрия картины и зрительное восприятие [Текст] / Б.В. Раушенбах. -СПб., 2001.
9. Нарочницкая, Н.А. Россия и русские в мировой истории [Текст] / Н.А. Нарочницкая. - М., 2005.
