CC BY
114
что поэзия Пушкина созвучна моей душе. При изучении китайской истории я познакомился с творчеством жившего в танскую эпоху великого поэта Ли Бо. Его одновременно мудрая и изящная лирика затрагивает мои сердечные струны. Короче говоря, вы затронули чувствительное место. В моем внутреннем мире в дружбе и согласии уживаются и физика, и лирика.
"Международная жизнь", М., 2002 г., № 12, с. 38-46.
Валентин Бушков (Россия), Тохин Каландаров (Таджикистан),
историки
ИСМАИЛИТЫ ТАДЖИКИСТАНА: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
В данной статье рассматриваются вопросы жизнедеятельности, а также религиозные верования малоизученных народов Западного Памира, которые населяют Горно-Бадахшанскую автономную область (ГБАО) Таджикистана. Речь пойдет о немногочисленных па-мирских народах, проживающих в труднодоступных высокогорных долинах правых притоков реки Пяндж. Это язгулемцы (самоназвание — згамик), рушанцы (рыхен) с их локальной группой хуфцами (хуфидж), шугнанцы (хугни) с локальной группой баджуйцами (бад-жувидж), бартангцы (бартангидж) с локальной группой орошор-цев/рошорвцы (рошорвидж), ишкашимцы (шикошуми), ваханцы (хик, вахи) и другие. Все они сохранили собственные древние и в ряде случаев взаимонепонимаемые языки. За исключением части язгулем-цев и ванчцев, все памирские народы исповедуют исмаилизм — одно из течений шиитского ислама, последователи которого проживают в более чем 20 странах мира. На Памир исмаилизм проник в Х—Х1 вв. Огромный вклад в его распространение здесь внес выдающийся пер-
сидско-таджикский поэт, философ и религиозный деятель Насир Хосров (1004—1088), которого именуют "апостолом исмаилизма" на Памире. Таким образом, более десяти столетий это религиозное течение в исламе играло и до сих пор продолжает играть огромную роль в жизни памирцев.
История исмаилизма и его религиозная доктрина детально освещены в капитальных трудах таджикских, русских и зарубежных ученых. Поэтому мы остановимся лишь на тех событиях, связанных с исмаилизмом, которые помогают понять этноконфессиональные особенности памирцев. Исмаилиты, как и мусульмане -шииты, утверждают, что после смерти пророка Мухаммеда его последователь, двоюродный брат и зять (муж дочери пророка Фатимы) Али стал первым имамом — духовным лидером мусульманского сообщества, и поэтому духовное руководство, известное как имамат, является наследственным через Али и его жену Фатиму. Наследование имамата, в соответствии с шиитской доктриной и традицией, происходит путем назначения и считается прерогативой имама. Именно он выбирает как время назначения, так и наследника из числа своих потомков. Нынешний имам исмаилитов Ага-Хан IV унаследовал имамат 11 июля 1957 г. от своего деда. Последователи исмаилитского учения с самого начала его зарождения рассматривались ортодоксальными мусульманами-суннитами (правителями, теологами и др.) как еретики и на протяжении многих веков подвергались гонениям и репрессиям. О том, что происходило с памирскими исмаилитами, европейцы не знали до середины XIX в., поскольку из-за малодоступности этого горного края он до того времени оставался неизвестным цивилизованному миру. Лишь после присоединения к России в 1895 г. началось его комплексное изучение.
В 1918 — 1919 гг. на Памире устанавливается советская власть. Как и по всей России, она начинает здесь борьбу против религии, пытаясь искоренить традиционные исмаилитские идеологию и практику. Многие духовные лидеры и простые верующие подверглись необоснованным репрессиям. Гонения продолжались и после того, как территория советского Памира вошла (1925) в состав тогдашней автономной, а позднее союзной социалистической республики Таджикистан. 1936 г. стал переломным в истории местных исмаилитов. Особую обеспокоенность центральных (московских) и республиканских партийно -государственных властей вызывало соседство Таджикистана с Китаем и Афганистаном. Именно поэтому в 1936 г. в Моск-
ве было принято решение закрыть советско-афганскую границу, что, скорее всего, было обусловлено желанием установить "железный занавес" в преддверии разворачивавшихся в СССР сталинских репрессий. Вместе с тем это решение привело к подрыву не только традиционных родственных, но и духовно -религиозных контактов между па-мирцами и мусульманами других стран.
В традиционной жизни памирцев особую роль всегда играл халифа — духовный лидер той общины, куда он назначался. Его компетенция — совершение обрядов, связанных с важнейшими циклами жизнедеятельности человека: рождением, бракосочетанием, похоронами и т.д. В 30-е годы власти запретили халифам присутствовать на похоронах и читать заупокойные молитвы по усопшим (исмаилиты верят в то, что без соответствующего религиозного обряда и заупокойной молитвы душа покойного не может найти себе пристанища на небесах). На церемониях, связанных с похоронами, довольно часто присутствовали секретные агенты органов государственной безопасности (КГБ) или просто доносчики, которые следили за тем, чтобы халифы не могли выполнять свои обязанности. Несмотря на угрозу ареста, халифы сознательно шли на нарушение указанного запрета. Об одном таком случае авторам этих строк рассказала жительница села Бидиз Рошткалинского района ГБАО Савлатмо Шонабиева. Отец Гулбека — нынешнего халифы из села Бидиз, по имени Шофо-зил, — тоже был халифой. Он никогда и никому не отказывал в духовной помощи. Однажды его попросили прийти в дом, где умер человек, и совершить соответствующий обряд. Халифа Шофозил хорошо понимал: если кто-то из сельчан-доносчиков увидит, что он идет в дом, где есть покойник, у него могут быть крупные неприятности. И тогда родственники умершего нашли выход из положения: они посадили халифу в большую корзину, в которой обычно за спиной переносили тяжести, и принесли в дом. Подобные рассказы можно и сегодня услышать в разных селениях Памира от людей, которые с благодарностью вспоминают о мужественных халифах.
В советское время, особенно в 30-е и 60-е годы, когда борьба с религией велась особенно активно, любая надпись на арабской графике, обнаруженная в доме исмаилита, могла послужить поводом для обвинения его в "антисоветской деятельности". Многие памирцы вынуждены были прятать имевшиеся у них религиозные книги и рукописи. Обычно они выбирали пустынное место на окраине села и, выкопав яму, складывали туда запрещенную литературу.
В наши дни иногда случайно удается обнаружить спрятанные таким образом книги. В 1998 г. на окраине селения Тавдем Роштка-линского района его жители собирали плиточные камни для погребения умершей старушки. Неожиданно кто-то увидел под камнями ящик, в котором оказались религиозные книги и рукописи. В годы советской власти не приветствовалось исполнение традиционных песнопений. В связи с этим можно привести один весьма показательный пример. По всему Памиру с давних времен существует обряд проводов души умершего человека в мир иной песнопениями под аккомпанемент национальных инструментов — рубаба, танбура (оба — струнные) и дафа — бубна. Обряд называется мадохони, что в переводе с ряда иранских языков означает "восхваление" и у исмаили-тов Памира считается обязательным в похоронно-погребальном церемониале. Местные власти не раз предпринимали попытки искоренить ритуал, однако это им не удавалось. Тогда они решили наполнить песенный репертуар новым содержанием — восхвалять роль коммунистической партии и советский строй. Эксперимент потерпел неудачу. И по этому поводу в народе сохранились курьезные истории. Однажды во время мадохони певец воспевал апостола памирских ис-маилитов Насира Хосрова. Неожиданно в дом вошли незнакомые мужчины. Певец не растерялся и заменил в песнопении имя Хосрова на имя Ленина. Процесс восхваления может продолжаться от двух до шести часов. Нередко играют и поют всю ночь до рассвета. Мадохони состоит из четырех этапов. Начальный именуется зил. Для него характерен медленный ритм пения в сопровождении рубаба. Один певец (мадохон) исполняет касыды — оды, посвященные почитаемым исмаилитами пророку Мухаммеду и четырем его родственникам, а также исмаилитским имамам и борцам за веру. Особенно распространены касыды, рассказывающие о сражениях имама Али с неверными в местечке Хейбар, о покорении им дева — демонического существа мужского рода и других врагов.
Второй этап носит название хайдари и отличается от первого как по содержанию, так и по манере исполнения. Пение идет в более ускоренном темпе, уже в сопровождении дафа и тамбура. К мадохону подключаются другие певцы, которые подхватывают припев. Иногда они чередуются: один поет первую строфу касыды, второй — другую и т.д. В цикле хайдари исполняются панегирические стихотворения (мадхия) известных восточных поэтов-классиков Шамси Табриза, Джалаледдина Руми, Хафиза или мадхия, написанные памирскими
поэтами — Шофитуром, Мубораком Вахони и др. Излюбленные панегирические стихи, воспевающие образы шиитских имамов, — "Нет шаха другого на всей планете, кроме Али", "Идем послушать (сказания) об Али", "И ночью в сладком сне я видел лик щедрого кравчего (виночерпия)", "С тех пор как мир сотворен, Али бытует" и др. Доведя пение до кульминационной точки, исполнители резко меняют ритм и переходят к третьему этапу — исполнению рубаи — четверостиший, посвященных исмаилитским святым. Затем певцы плавно идут к четвертому этапу, именуемому ситоиш (собственно "восхваление"). На четвертом этапе, как и на втором, поется мадхия, но на этот раз можно слышать иную мелодию. Ситоиш обычно состоит из 16—20 стихотворных строк.
После завершения всех этапов, составляющих один цикл, присутствующие или продолжают начатый до пения разговор на религиозные темы, или комментируют отдельные эпизоды обряда, или, если слушатели пожелают, мадохоне приступает ко второму циклу, изменив тему песнопений. Их содержание, манера исполнения и мелодия производят огромное впечатление на присутствующих. Когда религиозная пропаганда была под строгим запретом, художественно -музыкальный жанр мадохони в целом представлял собой единственную действенную школу пропаганды духовно-религиозных ценностей.
С началом перестройки и гласности отношение государства к религии изменилось, а после распада Советского Союза атеистическая борьба значительно ослабла, затем и вовсе прекратилась. На всем постсоветском пространстве началось религиозное возрождение — в разных регионах по-разному. Уже в начале 90-х годов этот процесс охватил и бывший советский Памир. Визит имама Ага-Хана в эти края (май 1995 г.) открыл новую страницу в религиозной жизни местного населения. Еще больше возрос его интерес к традиционной культуре и верованиям предков. Между тем после распада СССР жизненный уровень памирцев продолжал снижаться. Еще в конце 80-х годов в ГБАО существенно обострилась экономическая ситуация, усугубившаяся мощным потоком реэмигрантов. В начале XX в. сельское хозяйство памирцев было более эффективным, чем в конце того же столетия. По имеющимся фрагментарным данным, в 1902 г. на Западном Памире было собрано зерновых (вместе с зернобобовыми) по 150 кг на одного человека. При этом необходимо было платить налоги, сохранять семенное зерно, использовать часть урожая как фу-
раж, что позволяло еле-еле сводить концы с концами. Скота в том же 1902 г. имелось по 5,86 условных голов на человека. Не хватало пахотных земель — в среднем на человека их приходилось по 0,23 га. Однако в 1986 г. было собрано всего 22,6 кг зерновых на душу населения, сельское хозяйство области смогло обеспечить лишь 1,78 (крупный и мелкий рогатый скот) условных голов на человека. Картофеля приходилось 1,13 кг, овощей — 1,5 кг, плодов и ягод — 7,7 кг, винограда — 0,11 кг, бахчевых — 0,12 кг, мяса — 30,2 кг, молока — 30,7 кг на одного человека. С 1986 по 1997 г. численность скота в ГБАО снизилась: коров — с 74,3 тыс. голов до 70,9 тыс., баранов и коз — с 343,2 тыс. до 225,4 тыс. Правда, следует учитывать, что если в начале 90-х годов XIX в. население Западного Памира составляло 35 тыс. человек, то в 2000 г. — более 210 тыс.
В трудных экономических условиях помощь населению оказал Фонд Ага-Хана IV, отделение которого было открыто в Таджикистане в 1994 г. Содействие социальному развитию народов Памира началось в 1993 г. Тогда в тяжелых условиях гражданской войны в Хороге открылся офис Фонда Ага-Хана. Была разработана специальная программа, которая первоначально носила название "Программа помощи и развития Памира", а ныне — " Программа помощи и развития горных регионов". В первую очередь организовали доставку и распределение гуманитарной помощи. Донорами выступали США, Канада, Великобритания, Германия, Франция и другие страны. Однако без содействия со стороны Фонда Ага-Хана такая помощь была бы невозможной. В 1998 г. жители Памира получили 12 тыс. т муки, 1500 т масла, 2135 т сухого молока, 987 т чечевицы, 178 т зерна. Это далеко не полный перечень продуктов питания, доставленных Фондом в ГБАО только за один год. При этом следует подчеркнуть, что гуманитарную помощь получали не только исмаилиты, но и представители других религиозных конфессий, проживающие здесь, — мусульмане-сунниты, христиане и др. Эта помощь была весьма своевременной, поскольку с 1992 по 1994 г. из-за действий отрядов боевиков памирцы фактически оказались оторванными от центральных районов Таджикистана. В 1992 г. число безработных в ГБАО приближалось к 40 тыс., и это при том, что в то время его население составляло около 175 тыс. человек. За последнее десятилетие в республике принято более 20 правительственных постановлений по социально-экономическому развитию Памира, однако ни одно из них фактически не реализовано.
Имам Ага-Хан IV оказывает исмаилитам не только материальную поддержку. В 1995 г. в Хороге открылось его представительство по образованию. Программа оказания помощи памирцам-исмаи-литам в этой сфере носит название Комитета по исмаилитскому та-рику (пути) и религиозному образованию. Комитет занимается главным образом проблемами религиозного характера: сотрудничает с исмаилитскими духовными наставниками, собирает исмаилитские рукописи, оказывает религиозно-просветительское содействие общеобразовательным школам Горного Бадахшана. Причем сотрудничество этого комитета со школами в настоящее время продолжает крепнуть. Со второго класса памирские школьники учатся по специальной программе, носящей название "Таълим" ("Обучение"). Ее суть в том, чтобы дети овладели новым для них предметом "Ахлок ва маърифат" (буквально "Этика и образование"). С этой целью Институт исследования исмаилизма, основанный в Лондоне в 1977 г., выпускает серию учебников на таджикском языке для школ Горно-Бадах-шанской автономной области. К учебникам бесплатно прилагаются тетради и ручки. Уроки по этому предмету проводятся один-два раза в неделю. Комитет по исмаилитскому тарику проводит в каждом районе области специальные десятидневные курсы для учителей, на которых они осваивают соответствующую методику преподавания. Причем за реализацию программы "Этика и образование" в школах учителя не получают дополнительной платы. Для иллюстрации курса обучения можно привести краткое содержание учебника для второго класса. Он называется "Худои офаринанда" (буквально "Бог-Тво-рец") и состоит из трех глав. В первой — "Офаринанда" ("Творец") — рассказывается о том, что Бог является творцом Вселенной. В подтверждение того, что вся окружающая человека природа возносит хвалу Богу, приводится отрывок из 22-й суры Корана. Вторая глава называется "Худой бахшанда" ("Бог милостив"). В ней говорится о милосердии Бога к людям и также содержится соответствующее изречение из Корана. Третья глава — "Худои якто" ("Единый Бог") — снабжена отрывками из Корана, доказывающими единство и бесподобие Бога. Учебник написан доступным для детей младшего школьного возраста языком. Соответствующие темы проиллюстрированы рисунками, а сама книга имеет красивую глянцевую обложку. По нашему мнению, реализация этой программы свидетельствует, что среди новых поколений памирцев возрождается интерес к истокам и учению исмаилизма.
Кроме того, Фонд Ага-Хана оказывает поддержку и студенчеству. В настоящее время в вузах Москвы и Бишкека обучаются 52 стипендиата Фонда. На их образование в 2000/2001 уч. году выделено 233 тыс. 661 долл. США. Фонд предполагает открыть в Хороге Университет Ага-Хана, который будет не только заниматься образованием, но и организовывать научные исследования горных регионов и народов, живущих в Киргизстане, Таджикистане, Афганистане, Пакистане, Иране и др. ^ словам Ага-Хана IV, население этих районов находится в крайней степени обнищания и изоляции, его возможности и право выбора весьма ограничены, но вместе с тем население поддерживает высокий уровень лингвистического, культурного, этнического и религиозного плюрализма, демонстрируя удивительную стойкость перед лицом чрезвычайно суровых обстоятельств. Университет будет иметь ряд отличительных черт. Его устав, академические стандарты, учебный план, преподавательский состав, студенты, научное сотрудничество и связи станут международными. Таким образом, особый акцент будет сделан на так называемом дистанционном образовании, компьютерных технологиях и спутниковой связи в программах для всей Центральной Азии. Студентов на учебу, преподавателей и сотрудников на работу предусмотрено принимать на основе высокого уровня их компетентности. Первые программы непрерывного образования предназначены для повышения профессиональных навыков представителей близлежащих районов. Английский язык станет основным языком преподавания в программах для бакалавров и магистров. В последнюю будут включены вопросы, связанные с устойчивым развитием горного региона, — геология, гидрология, сейсмология, экология, менеджмент, защита природных ресурсов, добыча полезных ископаемых, сельское хозяйство, экономика. Междисциплинарная программа (степень бакалавра) охватит широкий спектр предметов. Среди них: лесоводство, инженерия окружающей среды, организация работ при стихийных бедствиях, агрономия, гражданская инженерия, горная промышленность, энергетика, программирование, экономика, бизнес, бухгалтерский учет, социология, языкознание регионов, антропология, история, философия, этика.
В настоящее время, несмотря на относительно спокойную жизнь на Памире и в целом в Таджикистане, жизненный уровень памирцев-исмаилитов остается очень низким. При этом за счет высокой рождаемости численность населения здесь увеличивается. Население ГБАО не в состоянии прокормить себя. К концу 90-х годов ста-
ло ясно, что продовольственную проблему не смогут решить и программы гуманитарной помощи. Это обусловлено спецификой природных условий Памира, крайней разбросанностью мелких участков пахотной земли, что практически не позволяет внедрить современные сельскохозяйственные технологии. Таким образом, для памирцев во весь рост встала проблема не только сезонной трудовой миграции, которая существовала и раньше, но и вопрос о переселении. Однако на Памире уже нет пустующих земель, удобных для проживания и ведения рентабельного хозяйства. Значительная часть местного населения трудится фактически на постоянной основе за пределами ГБАО, преимущественно в России и Казахстане. По подсчетам региональной общественной организации "Нур" при исмаилитской общине в г. Москве, на июль 2002 г. число исмаилитских мигрантов в столице России составило 5 тыс. человек. В основном они работают в качестве строительных рабочих. Несмотря на тяжелое положение трудовых мигрантов в городах России, их число не уменьшается. Ведь эта работа дает хоть какие-то средства к существованию. К тому же для большинства трудовых мигрантов она единственная возможность спасти семьи, живущие на родине в нищете.
Необходимо как можно скорее решить насущные социально-экономические и другие вопросы народов Памира. Возможно, под эгидой Ага-Хана IV следует организовать международную конференцию по этим насущным проблемам, пригласив на нее политиков, экономистов, ученых-памироведов и других специалистов. Затягивание решения этой проблемы не только усугубляет страдания уникальных и самобытных народов этого горного края, но и ставит на повестку дня вопрос об их сохранении.
"Центральная Азия и Кавказ ", Лулео (Швеция), 2002 г., № 6, с.130-135.
Людмила Чвырь, ведущий научный сотрудник ИВ РАН ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОЕ СОЗНАНИЕ У НАРОДОВ ТУРКЕСТАНА
В последние пять—десять лет в печатных и электронных средствах массовой информации все чаще мелькает предикат "этноконфессиональный". Употребляется он, когда речь идет об ас-
