CC BY
41
решение различных проблем Ближнего Востока. По версии Вашингтона, суннитские арабские страны, опасаясь хаоса в Ираке и усиления там влияния Ирана, объединят усилия, чтобы помочь восстановлению жизнеспособного иракского государства. Угроза доминирования шиитов в регионе убедит Саудовскую Аравию и Египет в необходимости активно содействовать ослаблению «Хезболлы». США полагают, что теперь Израиль и его давние противники арабы наконец обрели общий интерес. Обе стороны хотели бы свести влияние Тегерана к минимуму и остановить восхождение поддерживаемого им движения ХАМАС. На этой основе они якобы придут к соглашению по вопросу израильско-палестинского конфликта. Это, в свою очередь, приведет к тому, что центр внимания на Ближнем Востоке сместится (совершенно справедливо) с разрушительной палестинской проблемы на более острый вопрос -угрозу со стороны Ирана. Белый дом отнюдь не тревожит то, что Ближний Восток сейчас охвачен огнем. Похоже, хаос создает для США беспрецедентную возможность переустроить регион так, что в итоге все будут чувствовать себя вполне комфортно в условиях господства Соединенных Штатов и доблести Израиля.
«Россия в глобальной политике», М., 2008, январь-февраль, с. 110-112.
А. Лавров ИСЛАМ В АФГАНИСТАНЕ: СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
Прошло уже более шести лет с тех пор, как прекратил свое существование теократический режим талибов, которые создали на большей части территории Афганистана исламский эмират и подчинили все стороны жизни общества религиозным нормам, проводя политику «жесткой исламизации». Жизнь людей была детально регламентирована нормами ислама. Были запрещены музыка, телевидение, фото- и видеосъемка, многие виды изобразительного искусства и пользование Интернетом. Политика талибов в отношении женщин была жесткой и бескомпромиссной: афганкам запрещалось появляться в общественных местах без чадры и без сопровождения родственников-мужчин. Они были фактически лишены права работать вне дома и получать образование. С падением режима талибов в конце 2001 г. Афганистан получил шанс начать жизнь «с чистого листа», встав на путь демократического развития. Страна
была провозглашена Исламским Государством Афганистан (с января 2004 г. - Исламская Республика Афганистан, ИРА), руководимым главой Временного правительства, затем - Переходной администрацией, а с 2004 г. - президентом. Осенью 2005 г. прошли выборы в парламент. Закон о печати, изданный в феврале 2002 г., предоставил право на издание свободной, независимой прессы, была упразднена цензура, а Закон о политических партиях, утвержденный в ноябре 2003 г., наделил всех граждан Афганистана правом создавать политические и общественные организации. Казалось бы, в Афганистане окончательно и бесповоротно победили либерально-демократические силы, которые должны освободить жителей от религиозного диктата талибов. Действительно, новые афганские власти сразу отменили большинство введенных талибами запретов и ограничений, связанных с внешним видом мужчин и женщин, нормами поведения, женщины снова получили право учиться и работать. Стали открываться женские школы, возрождена система светского образования. Представители религиозных меньшинств - шииты и исмаилиты - снова обрели свободу вероисповедания и получили возможность беспрепятственно отправлять свои религиозные обряды. Возобновилась трансляция передач по телевидению, в страну стали проникать элементы современной западной культуры, такие как Интернет и современная музыка. Пока эти новые веяния распространились лишь в крупных городах страны, пользуясь популярностью среди наиболее восприимчивой к ним части афганского общества - молодежи и прозападной интеллигенции.
Однако десятилетнее правление моджахедов, а затем талибов оставило глубокий след в жизни афганцев. Роль религии в обществе в тот период значительно возросла, усилилось влияние исламского духовенства и его наиболее ортодоксальных кругов на политику, экономику и другие сферы общественной жизни. Новая власть не может не считаться с этим обстоятельством и вынуждена искать компромиссы с исламистами, стремясь если не привлечь их на свою сторону, то, по крайней мере, сделать лояльными по отношению к себе. Одним из таких компромиссов во многом является действующая Конституция Афганистана, принятая в начале 2004 г., в преамбуле которой определяется «построение гражданского общества, свободного от эксплуатации, насилия, дискриминации и основанного на верховенстве закона, социальной справедливости, защите прав человека, достоинства и гарантиях фундаментальных
прав и свобод народа». Но наряду с этими либеральными идеями в Конституции закреплены положения, определяющие роль ислама как регулятора духовной и политической жизни общества. Статья 1 провозглашает Афганистан исламской республикой. Ислам в соответствии с Конституцией является официальной религией Афганистана. В одной из статей сказано, что ни один закон не должен противоречить положениям ислама, как и положениям самой Конституции. Несмотря на светский характер нынешнего режима в Афганистане и развитие демократических институтов (разделение властей, выборность главы государства и депутатов парламента), религиозные деятели и исламисты имеют возможность оказывать существенное влияние на систему государственной власти. Это влияние в большей степени ощущается в законодательной и судебной сферах и в меньшей - в исполнительной. Прошедшие в сентябре 2005 г. выборы в Народное собрание (нижнюю палату афганского парламента) продемонстрировали прочность позиций партий моджахедов, многие из которых ранее входили в оппозиционный талибам Северный альянс. Лидеры моджахедов, их сторонники, а также ориентирующиеся на них полевые командиры смогли получить почти половину депутатских мандатов. Верхнюю палату парламента возглавил С. Моджаддеди - один из лидеров моджахедов, представитель высших слоев мусульманского духовенства, придерживающийся ортодоксальных взглядов, а спикером нижней палаты стал один из руководителей Северного альянса Ю. Кануни. Таким образом, члены и сторонники исламских политических партий получили возможность принимать участие в процессе законотворчества. Выступая с консервативных позиций, они нередко подвергают критике многие действия правительства, опирающегося на силы международной коалиции и НАТО, которые находятся на территории Афганистана. В стенах парламента исламисты ведут ожесточенную идеологическую борьбу против сторонников преобразований, используя при этом лозунги защиты ислама и традиционных ценностей. Они также оказывают активное противодействие либерально настроенным членам правительства и стремятся отстранить их от руководящих и ответственных должностей. Так, в апреле 2006 г. решением большинства депутатов парламента был отправлен в отставку министр культуры С. Рахин, неоднократно вступавший в жесткую полемику с консервативно настроенными членами парламентского комитета по делам культуры.
Сильное влияние религиозного фактора ощущается в сфере судопроизводства, в которой позиции исламского духовенства традиционно сильны. В 90-х годах, в период правления моджахедов, а затем талибов, в Афганистане были введены нормы исламского права - шариата, а действие гражданского законодательства прекращено. После падения режима талибов был осуществлен возврат к преимущественному использованию норм гражданского права, что нашло отражение в Основном законе страны. Но сразу заменить религиозные нормы гражданскими не удалось, так как в законодательной сфере, и особенно в высших судебных органах, сохранилось сильное влияние сторонников ортодоксального ислама. Так, Верховный суд Афганистана до середины 2006 г. возглавлял Ф.Х. Шинвари, представитель высших слоев духовенства, известный своими консервативными взглядами. Схожую с ним позицию занимают и другие бывшие члены высшей судебной инстанции, о чем наглядно говорят заявления и высказывания некоторых из них. Спустя всего два месяца после того, как Исламский эмират Афганистан (ИЭА) прекратил свое существование, А. Зариф, один из членов Верховного суда, заявил, что введенная талибами система наказаний остается в силе, хотя и будет несколько смягчена. Исламские фундаменталисты и традиционалисты, пользуясь своим влиянием в законодательной и судебной системе, а также поддержкой некоторых представителей исполнительной власти - руководителей провинций и других государственных деятелей, в прошлом входивших в ряды партий моджахедов и сохранивших связи с их лидерами, активно противодействуют проникновению в Афганистан элементов современной западной культуры, что, по их мнению, может ослабить позиции ислама, а следовательно, и их позиции в афганском обществе. Объектами запретительной деятельности исламских консерваторов стали мораль, образование и вопросы, связанные с правами и статусом женщин. Первой мишенью исламистов явились некоторые телепрограммы и фильмы, которые, по их мнению, были аморальными и противоречили религиозным нормам. В январе 2003 г. Верховный суд постановил наложить запрет на кабельное телевидение во всем Афганистане. Основной причиной этих акций стала демонстрация иностранных фильмов, которая была объявлена «противоречащей традициям».
Но все же исламские консерваторы заняли более прагматичную позицию по отношению к телевидению, чем талибы, и постарались использовать это популярное среди афганцев средство
массовой информации для пропаганды ислама и традиционных ценностей, а также для критики пока не запрещенных ими элементов западной культуры. Так, в 2005 г. исламские богословы приняли решение о создании религиозного телеканала, который должен «компенсировать вред, наносимый обществу аморальным светским телевидением». Помимо телевидения, клерикалы уделили значительное внимание проблеме сохранения морали и нравственности афганцев, которую они трактуют через призму религиозных норм. В 2002 г. была создана религиозная полиция, фактически выполняющая функции полиции нравов. Ее задачей является борьба против таких социальных пороков, как супружеские измены, употребление в пищу запрещенных Кораном продуктов, спиртных напитков и т.д. Одновременно при Верховном суде было создано специальное подразделение, занимающееся расследованием дел о нарушениях исламской морали и карающее провинившихся наложением денежных штрафов. Появление этих ведомств было воспринято многими афганцами, в особенности жителями больших городов, как воссоздание полиции нравов, существовавшей в исламском эмирате талибов и следившей за выполнением многочисленных требований и запретов в отношении внешнего вида, одежды и поведения людей. В то же время многие представители мусульманского духовенства, в прошлом выступавшие против талибов и осуждавшие их религиозный радикализм, с одобрением отнеслись к созданию религиозной полиции. Жесткие религиозные нормы по-прежнему препятствуют развитию системы образования, которая испытывает давление со стороны исламистов и при этом сталкивается с множеством других проблем. В Афганистане остро ощущается дефицит школ и квалифицированных учителей. В опубликованном в конце 2006 г. отчете Международной организации помощи детям приводятся следующие данные: около 7 млн. (т.е. больше половины) афганских детей лишены возможности посещать школы, и в среднем лишь 20% афганских девочек получают среднее образование. Обучение и преподавание в школах, особенно в сельских районах страны, в последние годы стало небезопасным занятием, так как учебные заведения часто подвергаются нападениям талибов и их союзников. Талибы угрожают школьным учителям, среди которых много женщин, жестокой расправой, если те будут и дальше заниматься преподаванием. Поэтому в тех провинциях, где активность талибов особенно высока, многие родители не
отправляют своих детей в школы, вполне обоснованно опасаясь за их безопасность.
Не внушает оптимизма и ситуация в вопросе о правах женщин в Афганистане. Хотя новые власти предприняли некоторые шаги для освобождения афганских женщин, полученные афганками права во многом остаются декларативными. Сейчас женщины могут учиться и работать, к ним уже не предъявляют жестких требований по поводу внешнего вида и поведения, они могут состоять в общественных и политических организациях, избирать и быть избранными. Но при этом значительное число афганок продолжает оставаться неграмотными. Даже зная иностранные языки и владея навыками работы на компьютере, женщины не могут устроиться на работу, так как афганские работодатели и даже представительства многочисленных международных гуманитарных организаций неохотно берут их на работу. В вопросе о правах женщин, наверное, наиболее сильно проявилась неравномерность социального и культурного развития разных областей Афганистана в постталибский период. Если в Кабуле афганки получают образование и могут надеяться устроиться на работу, то в ряде областей страны наблюдается совсем другая ситуация. Вот уже несколько лет вызывает большую тревогу положение женщин в западной провинции Герат, губернатором которой после падения режима талибов стал известный полевой командир моджахедов Исмаил-хан. Его администрация предоставила гератским женщинам возможность получать образование, но одновременно обязала их соблюдать правила в одежде и поведении, немногим отличающиеся от тех, которые в свое время установили талибы. Жительницы Герата по-прежнему обязаны носить чадру, скрывающую их лицо. Афганки бесправны не только в обществе, но и в семье. Многих из них до сих пор выдают замуж, не спрашивая их согласия. Не имея возможности защищать свои права и жаловаться в официальные инстанции, некоторые доведенные до отчаяния женщины решают покончить жизнь самоубийством. Безусловно, создавшаяся ситуация порождает у наиболее активных афганок протест, который они пытаются высказывать в стенах парламента и на страницах печатных изданий. Некоторые из них просто стремятся быть ближе к современным веяниям западной культуры, но исламисты - как моджахеды, так и талибы -редко прощают афганским женщинам такие смелые действия.
Итак, ислам продолжает оказывать значительное влияние на жизнь афганского общества, являясь сдерживающим фактором для
его развития. Он сейчас существует в жесткой форме, имеющей достаточно четкие параллели с религиозно-политической практикой талибов в период существования ИЭА. И вызвано это не проведением политики исламизации, как было при талибах, а действием других, менее очевидных, но все же заметных факторов. Это прежде всего политическая нестабильность, которая в течение уже нескольких десятилетий мешает наладить мирную жизнь в стране. Продолжение междоусобной борьбы между региональными лидерами, действия вооруженной оппозиции против правительства, отсутствие уверенности в завтрашнем дне усиливают религиозный элемент сознания простых афганцев, многие из которых являются неграмотными и до сих пор в определенной степени подвержены влиянию религиозных деятелей, которым доверяют больше, чем политикам. Важнейшим фактором усиления радикальных тенденций в исламе является присутствие военных контингентов США и их союзников по НАТО на территории Афганистана. Религия в этой ситуации становится объединяющим фактором перед лицом внешней силы - иностранных военных, которые воспринимаются многими афганцами как оккупанты. Иностранные войска ведут в Афганистане борьбу против талибов и их союзников, однако эта борьба приняла затяжной характер. При этом усиливается разочарование афганцев политикой западных стран, выступающих в качестве доноров в деле восстановления Афганистана. В развитие экономики и инфраструктуры вкладывается недостаточное количество средств, но наряду с этим процветает коррупция и нецелевое использование значительных сумм, выделяемых разными странами и международными организациями. У многих афганцев создается впечатление, что иностранные специалисты в Афганистане больше беспокоятся о собственной безопасности, чем о восстановлении и развитии этой страны. Все это вызывает реакцию протеста у жителей страны. До настоящего времени их раздражение действиями иностранных военных и в какой-то степени гражданских специалистов проявлялось в виде стихийных митингов и демонстраций, проходящих под исламскими лозунгами.
Радикальные тенденции в исламе поддерживаются деятельностью религиозно-политических организаций, как легальных, так и находящихся вне закона. Из тех, которые находятся на легальном положении, следует в первую очередь назвать партии моджахедов, большинство из которых организационно оформилось на рубеже 70-80-х годов. Это «Исламское общество Афганистана» (ИОА) во
главе с бывшим президентом страны Б. Раббани, «Национальный фронт спасения Афганистана» (НФСА) во главе с С. Моджаддеди и «Исламский союз освобождения Афганистана» А. Саяфа. В стране действуют также исламские политические организации, в которые входят в основном представители национальных и религиозных меньшинств - шиитская «Партия исламского единства Афганистана» (ПИЕА), а также «Национальное исламское движение Афганистана» (НИДА) во главе с лидером афганских узбеков А. Дустумом. Все эти организации в большей или меньшей степени лояльны сегодняшним афганским властям. Единственным исключением является «Исламская партия Афганистана» (ИПА), возглавляемая наиболее радикальным из лидеров моджахедов -Г. Хекматьяром. Она находится в оппозиции нынешнему режиму и ведет против него вооруженную борьбу, вступив в союз с талибами. Парламентские выборы 2005 г. показали, что партии моджахедов по-прежнему остаются популярными среди афганцев. Сейчас большинство из них уже не использует лозунги джихада, и их исламистская риторика не так заметна, как в 80-е годы, когда они были ядром вооруженной оппозиции просоветскому режиму. В настоящее время большинство исламских партий интегрировано в политическую систему Афганистана и использует мирные методы борьбы. Они призывают решать насущные проблемы современного Афганистана: обеспечение социальной справедливости, верховенство закона, развитие системы просвещения, ликвидация нищеты и безработицы. Но при этом их практические действия направлены на сохранение и даже усиление роли ислама в обществе, а следовательно, и своего влияния. Фактически эти партии представляют сейчас парламентскую оппозицию правящему режиму.
Сохранению элементов исламского радикализма в постта-либском Афганистане в немалой степени способствует непримиримая оппозиция, в качестве которой сегодня выступают талибы и их союзники, прежде всего ИПА во главе с Г. Хекматьяром. По некоторым данным, лидеру Исламской партии в 2003 г. удалось договориться с руководителями талибов об объединении с ними в рамках так называемой «Армии мучеников ислама». Сейчас ИПА уже не так сильна, как 20 лет назад, ряд полевых командиров вместе со своими отрядами покинули ее ряды и перешли на сторону правительства. В 2005 г. партия пережила политический раскол: от нее отделилась фракция, которая также взяла название ИПА и приняла участие в парламентских выборах, тем самым войдя в число
легальных политических организаций. В настоящее время Г. Хекматьяр не пользуется поддержкой со стороны государств Запада, как это было в 80-х годах. Хотя вооруженные отряды Исламской партии действуют в ряде провинций, прежде всего в центре и на востоке, она уже не может претендовать на роль политической силы в масштабах всего Афганистана и, тем более, помышлять о захвате власти в стране. Рядом с талибами ИПА фактически оказалась на вторых ролях. Это, конечно, не устраивает Г. Хекматьяра. В 2006 г. и в начале 2007 г. он неоднократно выступал с заявлениями, в которых критиковал талибов за то, что они действуют во вред исламскому движению в Афганистане и получают поддержку от спецслужб соседнего Пакистана. Несколько месяцев назад Г. Хекматьяр в интервью западным журналистам заявил о разрыве с талибами и при этом не исключил возможности проведения переговоров с официальным Кабулом. Однако эти заявления носят во многом пропагандистский характер и направлены на то, чтобы привлечь внимание к ИПА, придать ей вес в глазах официальных афганских властей и правительств других государств. В ближайшем будущем вряд ли можно ожидать того, что вооруженные формирования партии сложат оружие и перейдут на сторону Кабула. Также маловероятно, что Г. Хекматьяр окончательно порвет с талибами, ведь пока их объединяет общий враг - военные контингенты США и стран НАТО, с которыми они ведут вооруженную борьбу под лозунгами защиты ислама и независимости Афганистана.
Но наиболее последовательными и непримиримыми врагами новых властей Афганистана являются талибы, вернее, та их часть, которая сохраняет верность мулле М. Омару - главе бывшего ИЭА и руководителю движения «Талибан». Возглавляемые муллой М. Омаром ярые приверженцы старого режима избрали путь вооруженной борьбы с новой властью и до сих пор продолжают сопротивление официальному Кабулу и силам международной коалиции. Хотя казалось, что после проведения ряда военных операций военный потенциал талибов и отрядов «Аль-Каиды» был значительно подорван и их окончательное уничтожение - лишь дело времени. Однако американцы и их союзники явно недооценили возможности талибов, которые довольно быстро оправились от шока. Но теперь они уже действуют не одни, а в союзе с другими силами, которым невыгодно усиление нового режима в Кабуле. Помимо Исламской партии Г. Хекматьяра, о которой уже упоминалось выше, в этот союз вступили новые организации исламистско-
го толка, такие как «Секретная армия моджахедов» и «Талибы и преданные моджахеды». Кроме того, талибы нашли сторонников в лице ряда региональных лидеров и полевых командиров, не заинтересованных в распространении власти Кабула на подконтрольные им территории.
После начала войны США против режима С. Хусейна в Ираке активность талибов и их союзников в Афганистане резко возросла. Отказавшись от прямых военных столкновений с правительственными силами, американскими и натовскими войсками, талибы перешли к тактике нанесения точечных ударов. В прессе появляется все больше сообщений о террористических актах, организованных последователями и сторонниками муллы М. Омара.
Талибы ведут войну не только против иностранных военных. Их жертвами становятся сотрудники западных компаний и международных организаций, содействующих восстановлению Афганистана. Непримиримые исламисты угрожают расправой афганцам, сотрудничающим с правительством, а также тем, кто работает на иностранцев. Нередко такие угрозы приводятся в действие. Отмечено уже несколько случаев убийств религиозных деятелей, выступающих на стороне правительства. Талибы активно выступали на пропагандистском фронте. Они распространяют листовки с призывами к населению подняться на «священную войну» против американских войск и других иностранных военных, находящихся в Афганистане, умело используют ошибки новых властей и американцев, провоцируя недовольство населения как действиями администрации Х. Карзая, так и военным присутствием США и НАТО в стране. Сейчас талибы расширяют географию своих действий. Если два-три года назад их активность отмечалась лишь в южных и восточных провинциях страны, то в настоящее время их отряды все чаще действуют также на западе и в центре. Несмотря на значительные потери в живой силе, исламские экстремисты не снижают интенсивности своих действий и постоянно держат в напряжении своих противников, вынуждая их проводить крупномасштабные военные операции. Однако эти операции дают лишь временный эффект и после их завершения талибы довольно быстро восстанавливают, а кое-где еще больше укрепляют свои позиции, обращая недовольство местного населения военными действиями в свою пользу. В ряде районов Афганистана последователи муллы М. Омара чувствуют себя уже настолько уверенно, что вновь переходят к тактике открытых вооруженных столкновений, правда, не с
иностранными военными, а с подразделениями афганской полиции. Особенно это заметно на юге страны, где в ряде уездов и населенных пунктов они создали подконтрольную себе администрацию. Все это говорит о том, что талибы превратились в серьезную региональную силу, при этом претендующую на власть в масштабах всей страны.
Действия талибов не ограничиваются только территорией Афганистана. Достаточно сложная и неоднозначная ситуация сложилась в их отношениях с Пакистаном - бывшим союзником ИЭА. Правительство Пакистана во главе с президентом П. Мушаррафом последним разорвало дипломатические отношения с талибами. Пакистанские власти приветствовали создание нового афганского правительства. Однако Пакистан, порвав с талибами на дипломатическом уровне, не мог отказаться от них сразу и полностью. Разведка Пакистана, бывшая во времена нахождения талибов у власти их главным спонсором, сохранила с ними тесные отношения. По некоторым данным, эта организация по-прежнему оказывает им негласную помощь. Кроме того, талибы до сих пор пользуются поддержкой некоторых пуштунских племен «независимой полосы», граничащей с Афганистаном. Хотя Исламабад ввел в эту зону 85-тысячную армию для борьбы с талибами и боевиками «Аль-Каиды», пока ни одна из операций не завершилась задержанием муллы М. Омара или Усамы бен Ладена. Более того, после этих операций группировка талибов на территории Пакистана усилилась. Действия пакистанских военных в округах Северный и Южный Вазиристан столкнулись с ожесточенным сопротивлением местных талибов и их сторонников, и в результате официальный Исламабад в сентябре 2006 г. заключил с ними соглашение о прекращении вооруженных действий на этих территориях. Это соглашение фактически закрепило власть талибов в Северном и Южном Вазиристане и позволило создать им свою администрацию в ряде областей этого региона. В результате пакистанские талибы еще больше укрепили свои позиции в приграничных районах на северо-западе страны, фактически получив возможность создать там свое «государство в государстве». Действия талибов на территории Афганистана и в приграничных с ним районах Пакистана вызывают большую обеспокоенность администрации Х. Карзая, все более убеждающейся в бесперспективности применения против них силовых методов. Долгое время правительство Афганистана пыталось наладить контакт с так называемыми «умеренными талиба-
ми». Но оказалось, что к ним можно причислить лишь исполнявшего обязанности министра иностранных дел в правительстве ИЭА Вакиля Ахмада Муттавакиля, который пока не смог привлечь на сторону новой власти ни одного из видных руководителей непримиримых талибов.
Перспективы непримиримых талибов в Афганистане в настоящее время во многом зависят от того, как долго США и их союзники будут сохранять свое военное присутствие в Афганистане и придерживаться стратегии вооруженной борьбы против тех, кого они считают террористами и их пособниками. Учитывая слабость правительства в Кабуле, можно предполагать, что иностранные военные контингента в ближайшее время не будут выведены из Афганистана. Соответственно, группировка талибов также будет продолжать свое существование на территории страны, так как используемые ею лозунги защиты родины и ислама от «иноземных захватчиков» будут оставаться актуальными и популярными в глазах части населения Афганистана. По всей видимости, создавшаяся на сегодняшний день ситуация выгодна руководителям талибов, и они вряд ли пойдут на примирение с официальным Кабулом, а скорее, продолжат против него и его иностранных союзников идеологическую войну и боевые действия. Рассматривая перспективы ислама в Афганистане, можно предполагать, что его роль будет тесно увязана с развитием политических событий в стране. Судя по высказываниям политиков и военных США и других государств, чьи воинские контингенты находятся в Афганистане, в обозримом будущем международные силы останутся в этой стране. Действующие под исламскими лозунгами оппозиционные силы, как моджахеды, так и талибы, наверняка будут использовать сохранение иностранного военного присутствия в своих интересах и, возможно, в какой-то момент объединятся с целью совместной борьбы против действующих властей Афганистана.
«Азия и Африка сегодня», М., 2008 г., № 1, с. 46-51.
Б. Долгов,
историк
ДЕМОКРАТИЯ И ИСЛАМИЗМ В ЕГИПТЕ
Процесс демократизации в арабском мире, в том числе в такой влиятельной стране, как Египет, является важным элементом
