CC BY
1231
А.А. Соколова
Соколова Алла Анатольевна — кандидат юридических наук, профессор-эмеритус
Европейский гуманитарный университет (г. Вильнюс, Литва)
Искусственный интеллект в юриспруденции: риски внедрения
Социальный мир в XXI веке претерпевает глобальные трансформации. Формирование информационного общества, развитие современных технологий, создание искусственного интеллекта поставили новые проблемы перед человечеством, в том числе и перед юридическим миром как весьма значимой частью его бытия. Для гуманитарного знания, юридического образования, профессии юриста и в целом юриспруденции развитие современных технологий и создание искусственного интеллекта - один из основных вызов современного общества. Может ли искусственный интеллект «победить» естественный и изменить или в перспективе заменить многие профессии, в том числе, как убеждены некоторые авторы, и юридические? Все ли виды правовой деятельности могут быть заменены роботами, каковы перспективы устойчивости юридической профессии на рынке труда? Не обладая специальными познаниями в области искусственного интеллекта, попытаюсь с позиции гуманитарного знания разобраться в этой сложной проблеме и представить свое видение модернизации правовой сферы в XXI веке.
Прежде всего, следует получить ответы на ключевые, на мой взгляд, вопросы: как следует относиться к новым технологиям и внедрению искусственного интеллекта в юриспруденцию?1 Приведет ли этот процесс к конкуренции на рынке труда и замене некоторых категорий юридической профессии юристами-роботами, как оценить возможные риски применения искусственного интеллекта в юридической сфере? Проблема активно обсуждается в юридическом сообществе: палитра мнений расходится от консервативного отношения к технологическим новациям до достаточно взвешенного восприятия и предвидения положительных эффектов в возможности использования искусственного интеллекта в юридической практике. Основатель Platforma, практикующий юрист Ирина Цветкова выразила уверенность в том, что в настоящее время происходит LegalTech-революция2. Обобщенно картину позиций можно представить, на мой взгляд, следующим образом;
- как угрозу развитию юриспруденции в целом;
- как одно из ноу-хау, определяющее новое качество отдельных элементов юриспруденции.
- как современную технологию (в широком смысле - LegalTech-революцию), задающую новый вектор модернизации юриспруденции.
Отметая консервативную позицию как бесперспективную, остановлюсь на двух других. «Замена» естественного интеллекта в сфере юриспруденции может осуществляться в двух направлениях: а) с помощью компьютерной автоматизации определенных видов технико-юридических операций и б) с использованием искусственного интеллекта, предполагающего постановку целей и задач, определяемых самой «машиной».
На рынке труда уже появляются профессии, обеспечивающие юридические услуги компьютерными инновациями. В Российской Федерации, например, новые технологии в юридической сфере развиваются по следующим направлениям: автоматизация типовых юридических услуг, рост юридических онлайн-сервисов для клиентов, переход системы правосудия в онлайн, создание решений на основе искусственного интеллекта3. Ирина Цветкова анализирует используемые в юридической сфере России современные технологии (боты-юристы и конструкторы), которые позволяют сделать юридические услуги доступнее и понятнее. В частности, оформить исковые заявления (опыт использования «Сбербанком» робота-юриста), составить договор, зарегистрировать бизнес, задекларировать доходы (российский он-лайн-конструктор документов FreshDoc)4.
Цифровая трансформация в юридической сфере успешно осуществляется в Украине: юристы-боты представлены в виде всплывающих окон (PopUp-окна) на сайтах, прямо или косвенно связанных с юридической практикой, и в виде специальных сервисов или разделов сервисов (например, юрист-бот в сервисе Telegram)5.
1 Под юриспруденцией в контексте представленной статьи будем понимать комплексное образование, в содержание которого включены взаимодействующие и дополняющие друг друга элементы: юридическая деятельность, юридическое образование и юридическая наука.
2 См.: Цветкова И. Искусственный интеллект в суде, боты-юристы и краудфандинг правовых споров - как начинается LegalTech-революция. 2017. URL: https://rb.ru/opinion/legaltech/ (дата обращения: 07.08.2018 г.).
3 См. там же.
4 См. там же.
5 См.: Конопля А. Бот - друг или враг юриста? URL:: http://legal-it.club/bot-drug-ili-vrag-yurista/ (дата обращения: 07.08.2018 г.).
Другими формами, получившими распространение и признание во многих государствах, являются юридическая онлайн-консультация и онлайн-правосудие. В России созданы юридические интернет-сервисы для клиентов, например, Pravoved.ru, которые объединяют широкую базу юристов, консультирующих по типовым вопросам1. Онлайн-правосудие упрощает взаимодействие граждан с судебными органами, например, предусматривает процедуру подачи искового заявления, других процессуальных документов в электронном виде. Электронное правосудие предоставляет возможность видеозаписи и интернет-трансляции судебных заседаний (к примеру, через официальный портал mos-gorsud.ru2).
Успешным по автоматизации работы юристов и правовых департаментов следует признать опыт российской компании «Право.ру»: в опции «Сервисы для юристов» в юридическую экосистему Legal Tech включены различные системы (Casebook, Caselook, Case.pro, Doc.one, File.one, Form.one). Сервисы позволяют решать множество прикладных задач юридической практики: мониторинг судебных дел и проверку контрагентов; поиск и анализ судебной практики; использовать юридический конструктор чат-ботов для опроса и консультирования клиентов; использовать конструктор документов на базе настраиваемых шаблонов; поиск корпоративного контента и процедуры eDiscovery3.
В Республике Казахстан в настоящее время в судебную систему внедрены современные информационные технологии, такие как система «Терелк», сервисы «Судебная повестка», «Ознакомление с судебными документами», «SMS-оповещение», система аудио-, видеофиксации, дистанционное отправление правосудия посредством видео конференц-Связи (ВКС). Функционирует сервис «Судебный кабинет», посредством которого предоставляется более 50 видов услуг в электронном виде по всем направлениям судопроизводства, в том числе направления в суд искового заявления, заявления о выписке исполнительного листа, апелляционной жалобы и других документов, оплаты государственной пошлины в онлайн режиме, просмотра судебного документа, статуса дела, а также возможностью воспользоваться целым набором других функций. Разработана программа «Е-уголовное дело», направленная на цифро-визацию уголовного процесса. Программа охватывает все стадии уголовного процесса: от регистрации преступления, его расследования и до исполнения приговора. Внедряется его пилотная апробация в ряде регионов4.
В Республике Беларусь ресурсы использования современных технологий, к сожалению, ограничены. Официальный сайт Верховного Суда Республики Беларусь содержит опцию E-COURT «Электронное судопроизводство по экономическим делам», предлагающую образцы документов для обращения в суд по уголовным и гражданским делам, делам об административных правонарушениях, по экономическим делам и возможность направить электронное обращение в суд5.
За последние десятилетия в западных странах накоплен богатый опыт автоматизации деятельности юристов, сопряженной с выполнением различного рода вспомогательных технических процедур, не требующих особой интеллектуальной подготовки. Для стран с англо-американской правовой системой (Common Law) - это аналитическая работа с прецедентами, обзор правовых документов, их оформление и представление в судебные органы. Компьютерные технологии уже сейчас позволяют осуществлять поиск прецедентов по конкретным делам о банкротстве, налогам, медицинскому страхованию, подготовку документов, прогнозирование результатов судебных процессов - эти задачи охватывают основную часть юридической практики. Для государств с романо-германской правовой системой (Civil Law) -поиск и систематизация правовой информации, ее оформление, подготовка однотипных исковых заявлений, завещаний, заключение стандартных контрактов и другие действия.
В качестве иллюстрации приведу пример несложного юридического действия робота, созданного студентом Стэнфордского университета Джошуа Браудером в 2015 году для использования владельцами автомобилей, не согласными с полученными штрафами за парковку. Программа генерирует вопросы для робота, как основу для текста апелляции. Первый успех у робота уже есть: сумма выигранных дел составляет три миллиона долларов. Тем не менее, усматривается уязвимость результата действия робота-юриста: он умеет задавать вопросы и отвечать на них, но не учитывает факторы, которые оценивает юрист-человек, в частности, кто сидел за рулем во время парковки и позволяли ли дорожные условия правильно припарковаться6.
Итак, внедрение новейших компьютерных технологий в сферу юридической деятельности, автоматизация работы юридических компаний подтверждены множеством фактов мировой практики, иллюстрирующих их эффективность как современных инструментов, существенно упрощающих решение
1 Цветкова И. Искусственный интеллект в суде, боты-юристы и краудфандинг правовых споров - как начинается LegalTech-революция. 2017. URL: https://rb.ru/opinion/legaltech/ (дата обращения: 07.08.2018 г.).
2 Официальный портал судов общей юрисдикции города Москвы. URL: https://www.mos-gorsud.ru/videos
3 URL: https://legal-it.pravo.ru/ (дата обращения: 07.08.2018 г.).
4 См.: Жаркынбеков М., судья Актюбинского областного суда. Искусственный интеллект в юриспруденции. 2018. URL: https://www.zakon.kz/4897293-iskusstvennyy-intellekt-v.htm (дата обращения: 07.08.2018 г.).
5 Интернет-портал судов общей юрисдикции Республики Беларусь. URL: http://court.gov.by/ (дата обращения: 07.08.2018 г.).
6 См.: Робот-юрист, который выигрывает судебные дела. 2016. URL: https://robo-hunter.com/news/sozdan-robot-kotorii-viigrivaet-sudebnie-dela (дата обращения: 07.08.2018 г.).
юридических вопросов, освобождающих юристов от рутинного мышления и технических операций, и в целом способных преобразить юридическую профессию. Возникает вопрос, насколько безупречен результат их внедрения, возможны ли ошибки (технические, юридические) и в целом существуют ли риски и как их предотвратить?
Стратегических системных ошибок при проведении автоматизации ряда типовых юридических действий (консультирование ботами-юристами, поиск и комплексный анализ правовой информации, составление типовых юридических документов и др.), как мне представляется, можно избежать, однако следует внимательно отнестись к ошибкам правового характера.
Рассмотрим ситуацию возможных рисков на примере консультирования юристами-ботами. «По сути, как справедливо оценивает ситуацию автор статьи «Бот - друг или враг юриста» Андрей Конопля, юрист-бот является чат-ботом - набором алгоритмов, обрабатывающим ваш запрос, а затем, путем поиска по внешним ресурсам, выдающим самый подходящий по критериям конкретного бота ответ»2. Алгоритм поиска ответа достаточно прост: сбор и анализ действующего законодательства, регулирующего предметную область задаваемого вопроса, и представление ответа (типичные вопросы - типичные ответы). Однако сложности в программировании алгоритмов могут вызвать вопросы правовой квалификации: выбор из многих актуального нормативного правового акта, особенно в государствах с неустойчивыми правовыми системами, разрешение коллизионных вопросов. Сможет ли юрист-бот решить эти несложные для юриста-человека вопросы, чтобы дать квалифицированный ответ? Другой риск, как утверждает Андрей Конопля, связан с вопросами информационной безопасности и конфиденциальности. Возможны злоумышленные действия со стороны разработчиков чат-бота-шпиона и издержки в репутации юридической компании, на сайте которой он возник. Предотвращение последствий этих рисков видится в правовой регламентации процедуры разработки алгоритма поиска правовой информации, аналогичных запросов в базе данных, опроса клиентов, подбора рекомендаций, определения механизма защищенности чат-сессий и т. д.
Другой аспект связан с LegalTech-революцией и касается использования в юриспруденции искусственного интеллекта, предполагающего постановку целей и задач, определяемых самим роботом. По прогнозам профессора Джона Макгинниса (John O. McGinnis), компьютерное обучение и другие цифровые технологии могут в ближайшее время изменить профессию юриста, а искусственный интеллект вытеснит адвокатов из сферы правовых исследований3. Возникают резонные вопросы: все ли виды правовой деятельности могут быть заменены искусственным интеллектом, возможно ли предвидеть риски его внедрения и как их минимизировать? В определенной степени ответы на эти вопросы будут иметь характер прогнозов, вероятностей, подчас «научных фантазий». Однако не лучше ли предвидеть появление новаций LegalTech-революции, оценить их перспективы и возможные риски, нивелировать их оптимальным правовым обеспечением?
Попытаюсь представить свои размышления, полемизируя с доктором юридических наук, профессором Глебовым Игорем Николаевичем4. Автор статьи «Искусственный юридический разум» полон оптимизма в отношении искусственного юридического разума. Приведя примеры успешного использования роботов в различных секторах мировой юридической практики, убедившись, что «Система искусственного интеллекта исключает возможность юридической ошибки», И.Н. Глебов определяет постановочную проблему как переход «от юриспруденции человеческих ошибок, слабостей и страстей к беспристрастной математически точной юриспруденции - неотвратимой, единообразной, повсеместной и безупречной законности»5. Да, трудно возразить тому, что общество между роботом-юристом и человеком-юристом с набором человеческих слабостей и страстей (законодателем, судьей, прокурором) выберет беспристрастного робота. И следует признать, что интервенция искусственного интеллекта в юридическое пространство - это реальность, с которой должны считаться и общество, и государство, однако давайте разберемся, насколько безупречна эта экосистема для юристов и зпщищена ли она от ошибок (технических, системных, содержательных). Иными словами, попытаемся спрогнозировать риски и негативные последствия внедрения искусственного интеллекта в юридическую деятельность. Игорь Никола-
1 В статье используется понимание риска по Ортвину Ренну, как возможности того, что человеческие действия или результаты его деятельности приведут к последствиям, которые воздействуют на человеческие ценности. (См.: Ренн О. Три десятилетия исследования риска: достижения и новые горизонты // Вопросы анализа риска. 1999. Т. I. № 1. С. 87. Подробно о рисках в праве См.: Крючков Р.А. Риск в праве: генезис, понятие и управление: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. 2011. URL: http://www.dissercat.com/content/risk-v-prave-genezis-ponyatie-i-upravlenie#ixzz5R4Ut8DJZ (дата обращения: 07.08.2018 г.).
2 См.: Робот-юрист, который выигрывает судебные дела. 2016. URL: https://robo-hunter.com/news/sozdan-robot-kotorii-viigrivaet-sudebnie-dela (дата обращения: 07.08.2018 г.).
3 John O. McGinnis. Machines v. Lawyers. As information technology advances, the legal profession faces a great disruption // City Journal. Spring, 2014 URL: https://www.city-journal.org/html/machines-v-lawyers-13639.html (дата обращения: 07.08.2018 г.).
4 См.: Глебов И.Н. Искусственный юридический разум //Сетевой научный юридический журнал «Гуманитарное право». 1 января 2018. URL: https://humanlaw.ru/9-article/26-artificial-intelligence.html (дата обращения: 07.08.2018 г.).
5 Там же.
евич Глебов полагает, «...что техника при умелом содержании не делает ошибок. Она безупречна». На первый взгляд, безапелляционное утверждение, но далее идет весьма важное дополнение: «Безупречна ровно настолько, насколько человек о ней позаботился, обезопасит и настроит ее» (курсив мой. -А.С.). В этом дополнении мне видится обозначение основного риска - риска доверия к человеку. Речь идет о человеческом факторе, естественном интеллекте, который производит искусственный: разрабатывает программу, задает роботу систему компетенций, функций, то есть «настраивает» его. Не таится ли на этом пути риск произвести продукт с изначальными дефектами, которые впоследствии скажутся на результате? Во всех ли случаях работа IT-специалистов безупречна?
Наиболее «уязвимыми» для внедрения искусственного интеллекта являются, на мой взгляд, две основные сферы юриспруденции: судебная практика и законопроектная деятельность. Сможет ли робот выступать в роли судьи, адвоката, законодателя? Могут ли компьютерные программы успешно выполнять эти функции? Будут ли общество удовлетворять принятые таким образом решения? Ответ не будет однозначным. Задача судьи, сохраняя беспристрастность и объективность, профессионально квалифицировать рассматриваемое деяние, решая вопрос: подпадает ли оно под действие той или иной нормы закона. И в этом аспекте процесс принятия судебного решения схож с задаваемой программой алгоритмом: конкретный казус с порой неповторимым затейливым жизненным рисунком должен быть совмещен с общей правовой нормой, настроенной на регулирование типичных ситуаций. Сдвиги, частичные несовпадения конфигурации казуса и нормы могут и должны быть устранены творческой ролью судьи. (В этом отношении институт судебного прецедента в странах, принадлежащих к англо-саксонской правовой семье, демонстрирует иную историю и практику разрешения конфликтов: от казуса к норме, а не наоборот). Может ли эта деликатная, филигранная часть профессии судьи (определим ее как судейское усмотрение), искусство - если представлять портрет идеального судьи (независимого, объективного, беспристрастного), быть заменена искусственным интеллектом, роботом-судьей?
Юридическая деятельность, в целом, характеризуется не только формальными признаками, но и особым юридическим мышлением, непременными атрибутами которого являются: уровень правосознания, правовой психологии (чувства, эмоции); умение применять принципы права; интерпретировать содержащие ценностной компонент правовые категории, такие как добросовестность, честность, сведения, порочащие честь, достоинство или деловую репутацию граждан, состояние аффекта; искусство риторики; личностный жизненный опыт и другие нюансы, неподвластные машинной технике, искусственному интеллекту. Поразителен, например, эффект речи адвоката в судебном заседании, затрагивающей деликатные нюансы и тонкий психологический рисунок конкретного дела, оказывающей решающее воздействие на присяжных (вспомним блестящие речи адвокатов Ф.Н. Плевако и А.Ф. Кони); благородны психологически тонкие процедуры медиации, позволяющие сторонам прийти к компромиссному решению. И в этом - особенность профессии юриста, только внешне ограненной формальными рамками, а содержательно основывающейся на солидном личностном опыте, профессионализме и творчестве (я имею в виду лучшие безупречные ее образцы, а не низко профессиональную деятельность, которую, вероятно, юрист-робот выполнит более квалифицированно).
Более доверительное отношение к судье-роботу демонстрирует в своей статье Игорь Николаевич Глебов. Он полагает, что вопросы судейского усмотрения «могут быть запрограммированы для использования во благо судящегося человека, если будут заданы четкие пределы усмотрения и коэффициенты, когда робот-судья вправе применить свое милосердие, снисхождение. В отличие от судьи-человека, робот-судья не примет ни одного решения, которое не будет юридически мотивировано с конкретным указанием на закон или мудрость общечеловеческого рассуждения, заложенную в его программу»1. Возможно ли «научить» робота человеческой мудрости? Ответ - за IT-специалистами.
Перспектива использования искусственного интеллекта в судебной практике мне видится в двух направлениях: то, что уже используется в мировой практике, и что может неуклонно развиваться - это освобождение судей от типичной, технико-правовой работы, которую вполне можно запрограммировать в функциях искусственного интеллекта. В судебной практике немало дел, сопряженных с применением административно-правовой ответственности, алгоритм разрешения которых вполне может быть запрограммирован, а робот-судья оказаться безупречным исполнителем. Юридические программы-роботы уже используются в делах по взысканию долга, оспариванию штрафа; инструменты искусственного интеллекта используются юридическими фирмами для анализа контрактов, финансовых документов, рассмотрению коммерческих документов по недвижимости. Восхищает ставший хрестоматийным пример по прогнозированию решений государственных судов. Основываясь на достижениях современных информационных технологий и предшествующей работе в области науки о судебном прогнозировании, американские исследователи создали модель, предназначенную для прогнозирования решений Верховного суда США. С помощью этой модели искусственный интеллект правильно предсказал исход 70,2% дел
1 См.: Глебов И.Н. Искусственный юридический разум //Сетевой научный юридический журнал «Гуманитарное право». 1 января 2018. URL: https://humanlaw.ru/9-article/26-artificial-intelligence.html. (дата обращения: 07.08.2018 г.).
из 28000, а решения отдельных судей машинная система верно предсказала в 71,9% случаев из 240000 голосов судей в течение почти двух столетий (1816-2015)1.
В киберпространстве искусственный интеллект может вполне осуществлять правосудие по делам, возникающим из гражданских правоотношений. Справедливо предположение И.Н. Глебова о том, что «искусственный интеллект вполне способен стать онлайн формой негосударственной юридической защиты гражданских прав людей и организаций. Он ни в чем не подменяет государственное правосудие, не конкурирует с ним, и ни в коей мере не умаляет права на официальную судебную защиту. Вместе с тем, он помогает разгрузить государственную судебную систему от тех споров, которые могут быть урегулированы по соглашению сторон в силу закона (ст. 11 ГК, ст. 3 ГПК, ст. 4 АПК), который поощряет решение споров миром, медиацией или третейским судом и арбитражем»2.
Эти иллюстрации, бесспорно, доказывают перспективность и неотвратимость использования искусственного интеллекта в юридической практике, в том числе и в судебной, но с определенными оговорками. Риск ошибки принятого в рамках закона, но формального, исключающего ценностные компоненты решения робота-судьи, в котором не учтены разнообразные нюансы в каждом случае уникальной по-своему жизненной ситуации, предотвратить в настоящее время, на мой взгляд, не удастся. Горизонт моего фантазийного разума пока не вмещает образ мэтра-робота-судьи.
Примечательна в этом отношении история победы кандидата юридических наук, партнера «Пепе-ляев Групп» Романа Бевзенко над судебным роботом LegalApe 2.8 от «МегаФона» в рамках «Юридического баттла» на VIII Петербургском международном юридическом форуме. Судьи присудили победу Роману Бевзенко (он набрал 243 балла, робот - 178). По мнению Романа Бевзенко, через пятьдесят лет роботы-юристы не только полностью вытеснят людей из 80 или 90 процентов позиций: составление сделок, подготовка консультаций, разработка судебных документов, но станут участниками подавляющего большинства споров. Единственное, что не смогут делать роботы «Это придумывать что-то новое, что не основано непосредственно на предшествующем знании. <...>. Этим все же будут заниматься люди-юристы (скорее всего, профессора права), которые будут этакими воспитателями юридических чат-ботов. Разумеется, до того момента, пока не появится первый робот-профессор»3.
Мой оппонент в этом вопросе Игорь Николаевич Глебов полагает, что возможно ввести в программу искусственного интеллекта робота-судьи «мудрость общечеловеческого рассуждения», а электронное правосудие может осуществляться «по простым и ясным процессуальным правилам, в режиме профессиональных диалогов с применением всей оцифрованной мудрости общепризнанных авторитетов юридической науки и практики»4.
Иная позиция представлена в выступлении президента и декана Бруклинской школы права Николаса Алларда на пленарном заседании VIII Петербургского международного юридического форума, участники которого описали свое видение того, как в перспективе будет меняться деятельность юристов. Н. Аллард допускает, что часть юридической работы вполне можно доверить машинам (редактура документов, проверка цитат и орфографии). Но необходимо, как он полагает, закрепить за человеком три столпа юридической профессии, к которым Николас относит анализ, консультирование и защиту прав граждан. Эту деятельность, по его мнению, машины никогда не смогут отобрать у юристов-профессионалов (Адвокатская газета. Орган Федеральной палаты адвокатов РФ. 17 мая 2018)5. Итак, оценивая эти позиции и саму возможность внедрения искусственного интеллекта в область судопроизводства, основной риск связываю с человеческим фактором (естественным интеллектом), от которого будет зависеть качество и технические параметры программирования искусственного интеллекта.
В законопроектной деятельности искусственный интеллект можно использовать, на мой взгляд, в двух направлениях: как инструмент, обслуживающий потребности законопроектной деятельности, в том числе юридической техники; в перспективе как робота-законодателя, участвующего в процессе разработки проекта правового решения.
Прежде всего, следует позаботиться об использовании преимуществ новых технологий в совершенствовании действующего законодательства, особенно в государствах, находящихся в затянувшемся переходном периоде с нестабильной правовой системой. Для этого потребуется подкорректировать стратегию законодательной политики и провести масштабную систематизацию (кодификацию и рекодификацию). Преимущества искусственного интеллекта очевидны: многозадачность, обработка огромных массивов
1 Katz D.M, Bommarito M.J, II, Blackman J. A general approach for predicting the behavior of the Supreme Court of the United States //PLOS ONE. April 12, 2017. URL: https://journals.plos.org/plosone/article/file?id=10.1371/ jour-nal.pone.0174698&type=printable
2 См.: Глебов И.Н. Искусственный юридический разум // Сетевой научный юридический журнал «Гуманитарное право». 1 января 2018. URL: https://humanlaw.ru/9-article/26-artificial-intelligence.html (дата обращения: 07.08.2018).
3 Бевзенко Р. Как я победил судебного робота-юриста, и почему это будет длиться недолго. Май 2018 URL: https://www.pgplaw.ru/news/article/roman-bevzenko-how-i-beat-trial-of-robot-lawyer-and-why-it-will-not-last-long (дата обращения: 07.08.2018).
4 Там же.
5 Адвокатская газета. Орган Федеральной палаты адвокатов РФ. 17 мая 2018. URL: https://www.advgazeta.ru/novosti/budushchee-yuridicheskoy-professii-obsudili-na-pmyuf/ (дата обращения: 07.08.2018).
данных, идеальная память, аналитические возможности и др. Эти качества позволят отсканировать массив нормативных правовых актов всех уровней юридической иерархии, обнаружить повторы, пробелы, противоречия; по заданным параметрам провести систематизацию отдельных отраслей законодательства.
Ресурс искусственного интеллекта целесообразно использовать для социологического обеспечения процесса разработки нормативных правовых актов. К примеру, при определении и анализе системы социальных факторов, подлежащих учету в процессе разработки концепции законопроекта; при выявлении заинтересованных адресатов будущего правового акта, их интересов и ожиданий, проведении процедуры согласования их интересов. Значимые для успешного правового моделирования интеллектуальные действия могут быть дополнены использованием современных алгоритмов, позволяющих обработать огромные объемы информации для выявления тенденций общественного развития, их характера и состояния, прогнозировать реальные последствия действия законов, использовать экспериментальные техники с целью проверки их эффективности.
Заманчива и амбициозна перспектива допустить робота к совместному процессу разработки законопроекта. Профессор И.Н. Глебов настроен более оптимистично к признанию позиции робота-законодателя, способного «без участия человеческих порочных факторов создавать безупречные законы и исправлять ошибочные»1. Не принимая полностью это утверждение, соглашусь с оценкой технического потенциала робота-законодателя в подготовительной части разработки законов: точность юридической техники при формулировании правовых положений, возможность «оценить исполнимость закона и его эффективность и надобность»2.
По сути, процесс формирования права - это информационная технология, алгоритм особых операций, которые может обеспечить искусственный интеллект. На мой взгляд, простые, с позиции юридической техники, не требующие сложной правовой аргументации и обоснования проекты норм права, могут готовить компьютеры и тем самым освобождать специалистов от технического труда. Другая сторона создания права - исследовательская, аналитическая, творческая, требующая социолого-правового сопровождения, интеллектуальных междисциплинарных усилий профессионалов, завершающаяся созданием научной концепции будущего нормативного правового акта, требует высокого мастерства и профессионализма юристов. Наблюдая усложнение компьютеризированных систем и их воздействие на социальные, можно предположить перспективность их активного взаимодействия. Определение стратегических направлений в законодательной политике, принятие креативных политических решений, разработка правовых теорий требуют интеллектуальных инвестиций и реального жизненного опыта. Основная роль в этих процессах будет принадлежать «интеллектуальным» юристам. Обработка социологических и статистических данных, количественный анализ, математические способы прогнозирования последствий этих решений, выстраивание цифровых аргументов и алгоритмов, позволяющих выявлять тенденции, «спрятанные» внутри огромных массивов информации, - сфера искусственного интеллекта.
Итак, следует различать виды правовой деятельности в силу своей технической вспомогательной природы, поддающиеся автоматизации и компьютеризации; и интеллектуально насыщенные, когнитивные, требующие интерпретации, аналитики, принятия решений и многие иные мыслительные навыки и компетенции в сфере правовой жизни, не подвластные искусственному интеллекту в ближайшем будущем, но допускающие его активное «соучастие» с интеллектом естественным.
В чем проявится это соучастие, сотрудничество, взаимодействие? Как реагируют другие компоненты юриспруденции на вызовы LegalTech-революции? Как с позиции высшей школы реагировать на происходящие и набирающие невиданный темп компьютерные инновации? Каков портрет юриста эпохи искусственного интеллекта? Каким представляется путь модернизации юридической профессии? Ответы на эти вопросы требуют пристального внимания и глубокого изучения.
Любая историческая эпоха испытывает вызовы своего времени. К созданию искусственного интеллекта следует, на мой взгляд, относиться креативно: освобождение человека от физического монотонного труда, от рутинного мышления - неплохая идея. В юридической профессии технические функции секретаря судебного заседания, помощника юриста, судьи, нотариуса вполне могут быть автоматизированы. Процесс развития цифровой технологии в западных странах затронул и высокооплачиваемые работы, которые обычно выполняли опытные юристы. В публикации «Три профессии, которые роботы осваивают все лучше» (речь идет о профессиях фармацевта, юриста и журналиста) есть ободряющий фрагмент «Как перестать бояться и принять роботов». В нем приведены интересные факты: 65% американцев сегодня работают в информационной сфере, которой 25 лет назад не существовало, а две третьих населения планеты в 1900 году работали на фермах или заводах. Сегодня эти показатели упали до всего лишь 2%3. Информационный век диктует свои правила: одни профессии исчезают, новые профессии появляются.
1 См.: Глебов И.Н. Искусственный юридический разум //Сетевой научный юридический журнал «Гуманитарное право». 1 января 2018. URL: https://humanlaw.ru/9-article/26-artificial-intelligence.html (дата обращения: 07.08.2018).
2 Там же.
3 Три профессии, которые роботы осваивают все лучше. 2015. URL: https://robo-hunter.com/news/3-professii-kotorie-roboti-osvaivayt-vsyo-luchshe (дата обращения: 07.08.2018).
Модернизация юридического образования, на мой взгляд, должна быть направлена на усиление способности юристов реализовывать свои профессиональные функции в глобально меняющемся мире. Внедрение искусственного интеллекта в область юриспруденции задает новую парадигму концепции профессиональных компетенций юриста. Следует признать, что юридическая профессия под воздействием компьютерных технологий уже активно трансформируется. На рынке труда, как было отмечено выше, уже появляются профессии, обеспечивающие юридические услуги компьютерными инновациями. Неадекватность модели профессионального обучения требованиям рынка может обострить риски трудоустройства молодых специалистов.
Настало время серьезно задуматься о траектории развития профессиональных компетенций в организации юридического образования. Внедрение Legal AI (artificial intelligence - искусственного интеллекта) создает конкуренцию на рынке труда, победителями в которой станут юристы, владеющие такими, например, инструментами, как ROSS или Beagle, использующие более автоматизированную практику, компьютерные технологии1. Мы должны готовиться к эпохе искусственного интеллекта. В этой связи набор традиционных для профессионального портрета юриста-интеллектуала компетенций и навыков таких, как критическое мышление (анализ, оценка законодательства), интерпретация правовых норм, использование института аналогии права при восполнении пробелов в законодательстве, техника медиации и др., должен быть, на мой взгляд, дополнен оригинальными навыками использования современных Legal AI технологий. IT-обучение должно стать компонентом образовательной программы (на основе изучения, к примеру, курса по юридическому сопровождению IT-бизнеса - Digital Law, ^mputer science). Для участия в программировании юридических задач важно иметь базовые знания в области методов статистики и понимать принципы создания и оптимизации алгоритмов искусственного интеллекта, а также основы их работы.
Смею предположить, что для идеального юриста XXI века перспективно совмещение юридического и IT-образования: создание юриста-робота может быть результатом творчества двух этих профессий. Роль естественного интеллекта в этом созидательном процессе будет, на мой взгляд, определяющей. Элитарные юристы-интеллектуалы, виртуозные мастера своей профессии - останутся вне конкуренции. Профессионально и гуманитарно подготовленный юрист сможет занять активную профессиональную позицию в творческом процессе правовой деятельности и в случае противостояния - искусственный интеллект против профессии юриста, выстоять и принять «роботов» в качестве технических партнеров: искусственный интеллект в помощь естественному.
Искусственный интеллект, учитывая огромные возможности электронных вычислительных машин, можно использовать для решения сложных задач научно-исследовательского характера. Смею предположить на уровне «фантазий юридического разума», что смысл и предназначение юридической науки в эпоху прогрессирующего развития искусственного интеллекта будет подвергаться коррекции: от создания теорий об обустройстве правового мира к решению задач прикладного характера. Проникновение в современную жизнь совершенно новых явлений (таких как права роботов, блокчейн, криптовалю-та, цифровая торговля, беспилотные автомобили) ставит перед юристами задачи адекватного правового регулирования, разработки новейшего законодательства, а значит, переосмысления традиционных правовых концепций, создания новых исследовательских и образовательных программ. Требование времени - формирование междисциплинарных научных направлений, находящихся в непривычной для нас среде: юридические науки и IT-технологии. Использование передовых технологий искусственного интеллекта не только расширит возможности решения вопросов глобального юридического характера, но и позволит переводить на «язык цифр» многие площадки правовой повседневности.
Итак, результирующий вопрос: как реагировать на «интервенцию» искусственного интеллекта в область юриспруденции? Думаю, что ее следует принять и признать роботов своими партнерами. В стратегии юридической образовательной политики акценты следует, на мой взгляд, во-первых, поставить на изучение современных информационно-коммуникационных технологий; во-вторых, на подготовку элитарной группы специалистов, обладающих знаниями и компетенциями юриста и IT-специалиста, способных совместными усилиями разрабатывать цифровые программы, алгоритмы, др. продукты, наиболее эффективно влияющие на результаты юридической деятельности. Развитие технико-гуманитарной подготовки юристов-интеллектуалов усилит их вклад в филигранную сферу юриспруденции и будет минимизировать риски, связанные с внедрением в экосистему искусственного интеллекта.
1 См.: Как искусственный интеллект изменит юриспруденцию. 2017. URL: http://legal-it.dub/kak-iskusstvennyj-intellekt-izmenit-yurisprudentsiyu/ (дата обращения: 07.08.2018).
