CC BY
36
Исключительное право патентообладателя: пределы осуществления и защиты Exclusive right of the patent owner: limits of implementation and protection
П.Г. Баёва
магистр, Россия, Киров Вятский Государственный Университет pb ayova@mail. ru
P.G. Bayova
master Russia, Kirov Vyatka state University pb ayova@mail. ru
Аннотация.
Важнейшей задачейюридической науки в части патентного права является разработка правовых средств, способных обеспечению согласования разнонаправленных интересов, реализации исключительных прав в соответствии с их назначением. В этой связи ключевое значение начинает приобретать институт пределов осуществления и защиты исключительного права, который нацелен на пресечение конкретных правореализационных практик, противоречащих ценностно-функциональным основам патентного права. В этих условиях актуальным становиться рассмотрение пределов осуществления и защиты исключительного права патентообладателя.
Annotation.
The most important task of legal science in terms of patent law is to develop legal tools that can ensure the coordination of divergent interests, the implementation of exclusive rights in accordance with their purpose. In this regard, the Institute of limits to the exercise and protection of exclusive rights is beginning to acquire key importance, which is aimed at suppressing specific legal practices that contradict the value and functional foundations of patent law. In these conditions, it becomes relevant to consider the limits of the exercise and protection of the exclusive right of the patent owner.
Ключевые слова: исключительные права, патент, защита, правообладатель, защита, проблемы.
Key words: exclusive rights, patent, protection, copyright holder, protection, problems.
Защита исключительных прав патентообладателей регламентирована 1252 статьей Гражданского кодекса РФ [1]. Исключительные права могут передаваться авторами изготовителю аудиовизуального произведения по разным основаниям, среди которых стоит выделить следующие:
- договор авторского заказа (статья 1288 ГК РФ),
- договор об отчуждении исключительного права (абзац 2 пункта 1 статьи 1240 ГК РФ),
- лицензионный договор (абзац 3 пункта 1 статьи 1240 ГК РФ),
- в порядке создания служебного произведения (ст. 1295 ГК РФ).
В ситуации когда лицо, разработавшее создание сложного объекта, получает право использования данного результата его интеллектуальной деятельности, специально образованного либо создаваемого для доработки этого сложного объекта, соответствующий договор считается договором об отчуждении исключительного права, в условии, если ничего другого не будет предусмотрено соглашением обеих сторон.
На основании пункта 3 статьи 1252 ГК РФ в ситуациях, определяемых Гражданским Кодексом для конкретных результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, в нарушении пределов исключительного права, правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя компенсации за нарушение своего права. Компенсация при этом будет взыскана только при получении доказательств самого факта правонарушения.
Статьей 1301 ГК РФ определено, что в нарушении исключительного права на какого-либо произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других способов защиты и мер ответственности, установленных ГК (статьи 1250, 1252 и 1253), вправе на основании пункта 3 ст. 1252 ГК РФ по собственному выбору потребовать от нарушителя возмещения компенсации вместо выплаты убытков, в сумме не менее десяти тысяч рублей и не более пяти миллионов рублей. Конкретный размер неустойки может быть определен судом, в соответствии с характером данного нарушения. Пункт 1 статьи 1515 ГК РФ товары, упаковка товаров, этикетка на которых размещен товарный знак или схожее е с ним до степени смешения обозначение является не законным и контрафактным. Подтверждая данный пункт стоит сослаться на совместное Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 26.03.2009 №5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации». Данными актами установлено, что суд может определить сумму компенсации в указанных законом пределах исходя из ситуации, однако не выше заявленного истцом требования.
В тоже время суд имеет право взыскать сумму компенсации в размере меньшем в сравнении с заявленным требованием, не ниже низшего предела, установленного абзацем вторым статьи 1301. Примером служит ситуация из судебной практики: на основании договора №НПМ/ПТ/05/12/15 от 05.12.2015 с момента подписания акта передачи-приемки работ, исключительные права на произведения изобразительного искусства Петровской Т.П. (исполнитель) были переданы обществу «Ноль Плюс Медиа» в полном объеме с возможностью пользоваться ими любым способом и в любой форме, включая, но не ограничиваясь статьей 1270 ГК РФ способами (данные указано в разделе 3 договора). Истцом с целью самозащиты своих прав была произведена видеосъемка, приобщенная судом к материалам дела, подтвердившая предложение к продаже, факт заключения договора купли-продажи данных прав. При этом ответчик не обеспечил суд доказательствами о предоставлении истцом ИП Луньковой М.А. прав на пользование произведениями изобразительного искусства при изображении логотипа «Сказочный патруль» [2].
Сравнивая изображения, размещенные на спорном товаре, с изображением произведений изобразительного искусства Петровской, права на которые принадлежали истцу (договор от 05.12.2015 №НПМ/ПТ/05/12/15), судом первой инстанции был сделан вывод, что размещенные на данном товаре изображения ассоциируются с представленными ранее произведениями изобразительного искусства.
В соответствии с установленными фактически обстоятельствами, учитывая при этом подлежащие применению нормы права, суд сделал вывод, что реализация спорного товара ответчиком с изображением картинки, которая является исключительным правом истца, будет считаться нарушением исключительных прав ООО «Ноль Плюс Медиа», что влечет наложение гражданской ответственности на ИП Лунькову М.А. в форе выплаты компенсации, размер которой предусмотрен статьей 1515 ГК РФ.
Устанавливая сумму компенсации, суд первой инстанции основывался на требованиях статьи 1252 ГК РФ, а также правовыми позициями Конституционного Суда РФ, приведёнными в Постановлении от 13.12.2016 № 28-П, Пленума ВС и Пленума ВАС, а также представленные в Постановлении от 26.03.2009 № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса РФ» [3].
Судом также были приняты во внимание возражения ответчика на предъявленный ей иск, где ИП Лунькова М.А. оспаривала права истца на спорное произведение искусства, указывая при этом на то, что стоимость покупки составляет 350 руб., а сумма иска - 10 000 руб., что несоразмерно нанесенному ущербу.
Из материалов дела следует, что ООО «Ноль Плюс Медиа» требует взыскать с ответчика компенсацию на основании п. 1 статьи 1301 и подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ в сумме 10 000 рублей за один факт использования произведения искусства незаконно. Истцом также заявлена компенсация в размере,
предусмотренном ст. 1252 ГК РФ. Стоит отметить, что суд уменьшил ее размер на 50% от суммы компенсации, что не соответствует предписанию абзаца 3 пункта 3 статьи 1252 ГК РФ [4]. Ответчиком не даны в суд первой инстанции доказательства, доказывающие несоразмерность минимальной суммы компенсации, заявленной истцом. Доводы ответчика о своем материальном положении не оказывают никакого влияния на выводы суда о размере суммы компенсации, учитывая представленные выше нормы материального права и позиции высших судебных инстанций. В тоже время, как видно из материалов дела, ответчиком одним действием было допущено нарушение лишь одного (логотип «Сказочный патруль»), а не нескольких результатов интеллектуальной деятельности, которые принадлежали истцу. В решении суд первой инстанции не стал указывать, какие именно несколько результатов интеллектуальной деятельности ответчик нарушил исключительные права истца. В данных обстоятельствах абзац 3 пункта 3 статьи 1252 ГК РФ, а также позиция Конституционного суда Российской Федерации, обозначенная в Постановлении от 13.12.2016 N° 28-П к спорной ситуации не подлежат применению. Однако суды в разрешении данного спора произвольно определили сумму компенсации, разделив вознаграждение по лицензионному договору на 12 месяцев, методом, не предусмотренным ни подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, ни подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, немотивированно уменьшив размер компенсации менее минимального предела, установленного законом[4].
Рассматривая пределы осуществления прав и обязательственных правоотношений в системе патентного права, следует вывод, что избрание субъектом ненадлежащей правореализационной модели ведёт к нарушению интересов, являющихся участниками конфликта определения интеллектуальных прав. В условиях, когда с материальными объектами видится очевидное совпадение частного и общественного интереса в закреплении их присвоения конкретному субъекту. Установление и гарантирование прав собственников позволяет защитить совокупность общественных интересов, выраженную стабильностью оборота, минимизацией конфликтов, переложению обязательств по содержанию имущества на определенный субъект.
Представленные особенности пределов осуществления и защиты исключительных прав в настоящее время привели к тому, что правообладателям при нарушениях их исключительных прав на, например, музыкальные произведения или фонограммы, аудиовизуальные произведения, в ряде случаев проще и выгоднее предъявляться взыскания именно специальной компенсации. Подобный вид компенсации востребован среди разных современных правообладателей, среди которых можно выделить ООО "Маша и Медведь" (в лице НП "Эдельвейс"), "Smeshariki" GmbH, 'Robert Bosch" GmbH (в лице ООО 'Медиа-НН'), и многими другими [5].
Указанный способ является наиболее удобным, поскольку практически гарантирует истцам получение законного и обоснованного решения при взыскании с нарушителей ущерба за любые правонарушения.
Так, например, при продаже контрафактного товара (компакт-диск с фонограммами), исключительные права на который принадлежат истцу, последний имеет право взыскать с нарушителя компенсацию в стоимости произведения числа таких фонограмм на 10 тыс. рублей. Соответственно, если данных фонограмм было распространено прядка 100, то условиях требования истца о взыскании компенсации за каждый случай продажи фонограммы из расчёта 10 000 рублей за каждую из них, суд не может взыскать сумму менее 1 000 000 руб. Приведенные факты подтверждают следующие примеры: АС Владимирской области удовлетворил требования истца в сумме 1 170 000 рублей; при сумме предъявленной компенсации - 1 310 000 руб [6].
В целях формирования баланса интересов между правообладателем и нарушителем - инноватором последнему, необходимо предоставить «набор» возможных правовых споров в доказательстве фактов о нарушении исключительного права, касаемых и характеристики патентоохраняемого объекта, и поведения правообладателя непосредственно. В этих условиях необходимо предоставить ответчику, обвиняемому в
нарушении исключительного права, возможность подавать встречный иск о недействительности патента; расширения применения к патентным спорам доктрины.
Еще одним спорным моментом, имеющим место в судебной практике пределов осуществления исключительных прав, является включение таковых в конкурсную массу должника в условиях его банкротства. Естественно, что целью при этом у арбитражного управляющего является дальнейшая реализация данного права, что влечет за собойутрату исключительного права у патентообладателя. Примером являются выводы, сделанные судом в деле №А56-70026/2010 (взыскание убытков с арбитражного управляющего) [9]. Так, из материалов дела следует, что у должника, находящегося в процессе банкротства имелось пять патентов N 64823, 65303, 65304, 66106, рыночная стоимость которых на момент суда составляла 557441 руб. На основании сведений, предоставленных ФГБУ ФИПС в части перечисленных патентов срок действия их уже истек и восстановлен быть не может, поскольку с даты их досрочного прекращения в виду неуплаты в определённый срок пошлины (что имело место назначения конкурсного управляющего должника).
В виду этого суд первой инстанции сделал вывод, что срок, в течение которого пошлина должна и могла быть уплачена за поддержание данных патентов в силе, истек в процессе исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника. И в виду подобного бездействия, принадлежащие права должнику утрачены и выбыли из конкурсной массы. Обстоятельство, что в момент открытия конкурсного производства действие патентов истекло, лицами, фигурирующими и в деле, не оспаривается. В разрез позиции ответчика, в вину конкурсного управляющего поставлен не факт утраты указанных патентов, а то, что он после утверждения конкурсным управляющим не заплатил пошлину и не восстановил данные патенты, что и стало причиной их утраты.
Споры возникают и вокруг использования товарного знака в конкурсном производстве. Предполагается, что предпринимательская деятельность связана с принятием определенных управленческих решений, которые строятся на риске, ввиду чего последствия указанных решений, позитивные и негативные, не могут быть рассмотрены как независимые, принимаемые вопреки воли общества. Руководитель, выступающий от имени компании, должен приставлять степень негативного влияния от принятых им решений.
Для досрочного прекращения правовой охраны товарного знака важно принимать во внимание аспект, когда действия руководителей юридических лиц отличались от самого юридического лица, а бене фициары при этом действовали с целью причинения вреда интересам всего общества и его кредиторам.
Такие обстоятельства могут устанавливаться на основании определённых сведений, которые представлены временным управляющим в отчете собранию кредиторов. Данный вывод коррелирует с позицией, приведенной в определении ВС РФ от 21.03.2018 №306-ЭС17-19720 по делу № А55-5711/2014 [10]: «управленческие ошибки, также как и иные другие факторы, входящие в сферу контроля правообладателя, ставшие причиной его банкротства, не могут создавать преференций в гражданском праве, в виду чего введение в отношении правообладателя конкурсного производства само по себе не представляется доказательством того, что товарный знак не был использован по независящим от последнего причинам, в виду чего указанное обстоятельство не может быть рассмотрено как уважительная причина неиспользования товарного знака в части к положений п. 3 ст. 1486 ГК».
Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что до введения конкурсного производства предприятие вправе продолжать предпринимательскую деятельность с использованием товарного знака и принятие управленческих решений на его основе. Открытие в отношении должника конкурсного производства в соответствии с целью из цели данной процедуры препятствует ведению должником предпринимательской деятельности, а значит товарный знак не может быть принят в конкурсную массу управляющего.
При этом, вышеизложенные основания в признании сделки недействительной должны учитывать, что при неравноценном предоставлении, важно изучать полную картину отношений, возникающих между должником и его контрагентом. Так в деле №А60-31046/2018 [11] суд сделал вывод, что лицензионный договор нельзя оспорить в виду неравноценности встречного предоставления, поскольку на лицензиата возложены обязанности по администрированию сайта за свой счет. Суд указал, что ежемесячные расходы ООО «МБТ» на техническое обслуживание и работоспособность сайта с целью его узнаваемости среди покупателей, в среднем 400000 руб., без затрат на оплату труда сотрудникам. Однако ООО «ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИН», осознавая финансовые сложности, отсутствие денежных средств на поддержание работоспособности сайта, составило лицензионный договор о предоставлении неисключительной лицензии на условиях, приведенных в договоре -оставаясь собственником нематериального актива - товарного знака (сайта).
Невозможность полного обеспечения работоспособности сайта, повлекла прекращение его функционирования на интернет-площадке (блокировка) и утрату узнаваемости, что, далее повлекло полное обесценивание стоимости товарного знака Интернет-магазина. Данные обстоятельства конкурсный управляющий не отрицал, а пояснил, что самостоятельно расходы на содержание товарного знака должник не в состоянии, а его конкурсной массе денежные средства отсутствуют.
Следовательно, и правообладатель, и контрагент по договору права на товарный знак должны учитывать риски возможного оспаривания в условиях банкротства контрагента по данному договору.
Из вышеизложенного следует, что в условиях современного законодательства компенсация за нарушения исключительных прав представляет собой мощный инструмент влияния на нарушителей патентного права [7].
В рамках изучения споров о привлечении к ответственности нарушителей при этом стоит установить:
- наличие у истца исключительных прав или права на пользование результатом интеллектуальной деятельности либо средства индивидуализации в соответствии с исключительной лицензией;
- факт применения ответчиком результата своей интеллектуальной деятельности либо средства индивидуализации;
- правомерность или неправомерность данного использования, при этом презюмируется неправомерность использования.
В тоже время законодатель поставил в крайне невыгодное положение нарушителей исключительных прав. В условиях нарушения исключительных права на большое число результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, и правообладатель предъявляет требование о взыскании компенсации за каждый отдельный случай неправомерного использования прав, то минимальная сумма компенсации будет равна произведению числа неправомерно использованных объектов.
Таким образом, система интеллектуальных прав не может причинять вред сформированным в обществе правам человека. Обозначенные объектные границы могут гарантировать автономное функционирование выстраиваемых на разных телеологически - аксиологических основах подсистем права. В тоже время, ввиду обширной амплитуды социальных значений, используемых патентоохраняемыми объектами, возможны ситуации причинения вреда базовым правам человека в условиях реализации исключительных прав на подобные объекты.
Список используемой литературы:
1. Гражданский кодекс РоссийскойФедерации (часть первая): федеральный закон от 21.10.1994 №51-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. 05.12.1994. №32. Ст. 3301.
2. Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.09.2019 N 12АП-9626/2019 по делу N А12-16633/2019 Требование: О взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на произведения изобразительного искусства.
3. Постановление от 26.03.2009 № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса РФ»
4. Гражданский кодекс РоссийскойФедерации (часть первая): федеральный закон от 21.10.1994 №51-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. 05.12.1994. №32. Ст. 1252.
5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая): федеральный закон от 21.10.1994 №51-ФЗ (с изм. и доп.) // СЗ РФ. 05.12.1994. №32. Ст. 1515.
6. Решение Арбитражного суда Пермского края от 24.01.2013 г.
7. Применение ст. 333 ГК РФ в судебной практике на примере решений различных арбитражных судов/^йрБ^^тока!--malov.ru/zakony-i-kodeksy/grazhdanskij-kodeks-rossijskoj-federacii-
8. Позиция ВС РФ в делах о нарушении исключительных прав: суды не должны снижать размер компенсации ниже минимального предела по своей инициативе// https://www.garant.ru/article/1192842/
9. Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.02.2017 №13АП-33807/2016, №13АП-33810/2016, №13АП-33801/2016 по делу №А56-70026/2010).
10. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 №10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»
11. Дело №А60-31046/2018
