CC BY
30
1 См.: Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. 2-е изд. М., 2008. С. 56.
2 См.: Фрэзер Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии / пер. М.К. Рыклина. Frezer J.G. The Golden Bough. London, 1923. М., 1980. URL: http://www.frezer.org/chapter02.html (дата обращения: 22.12.2014).
3 Цыпин В. История Русской Православной Церкви 1917-1990. Московская Патриархия. Издательский дом «Хроника», 1994. С. 19.
4 Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. 2-е изд. С. 59.
5 См.: Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных изменений от 21 июля 2014 г.) // Российская газета. 1993. 25 дек.; Собр. законодательства Рос. Федерации. 2014. № 31, ст. 4398.
6 См.: Добрускин М.Е. О социальных функциях церкви (на материалах Русской православной церкви) // Социологические исследования. 2002. № 4; Тощенко Ж.Т. Теократия: фантом или реальность? М., 2007.
7 См.: Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1997. № 39, ст. 4465.
8 Ильин И.А. Почему мы верим в Россию. М., 2006. С. 575.
9 См.: Федеральный закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 24, ст. 2253.
10 См.: Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1997. № 39, ст. 4465.
11 См.: Концептуальные основы государственно-церковных отношений в Российской Федерации. URL: htth://state-religion.ru (дата обращения: 03.02.2015).
С.Ю. Суменков
ИСКЛЮЧЕНИЯ В ПРАВЕ КАК ЮРИДИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА: ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
В статье анализируется инструментальный подход к исключениям из правил. Отстаивается авторская точка зрения, согласно которой исключения относятся к особым е
п
юридическим средствам, аккумулирующим в себе характерные качества исключений, что н
„ s
предопределяет их специфику и постановку целей. С
Ключевые слова: исключение, юридическое средство, механизм правового регулиро- р
а
вания, норма права. о
в О
S.Yu. Sumenkov О
п
д
EXCEPTIONS WITHIN LAW AS LEGAL MEANS: п
QUESTIONS OF THEORY AND PRACTICE H
о
sc
In the article, the instrumental approach to the exceptions within law is analyzed. The author s
insists on the fact that exceptions belong to the special legal means. Such means accumulate д
in themselves characteristic qualities of exceptions, which predetermines their specificity and е
target setting. О
Keywords: exception, legal means, mechanism of legal regulation, rule of law. а
к
д
Квинтэссенция существования исключений в праве заключается в том, что № они, при всей своей внешней противоречивости по отношению к правилам, не 1 противостоят последним, не подрывают их положения, а, напротив, вместе с ~ правилами направлены на полноценное урегулирование общественных отноше- 6 ний. Сама необходимость в исключениях обусловлена социальной модернизацией и, как следствие, усложнением общественных отношений, потребностью в сочетании коллективных и личных интересов, с чем объективно не справлялись
© Суменков Сергей Юрьевич, 2016
Кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры теории государства и права и политологии (Пензенский государственный университет)
единые для всех правила. Для регламентирования многочисленных и разнообразных связей между субъектами, удовлетворению их интересов социум нуждается не только в правилах, но и исключениях из них. Средства-исключения концентрируют в себе отличительные признаки исключений, что придает этому инструментарию специфический характер. В качестве иллюстрации последнего можно привести заседание Священного синода Русской православной церкви, на котором рассматривался вопрос о порядке выдвижения священнослужителями своих кандидатур на выборах и о недопустимости их участия в деятельности политических партий. По итогам обсуждения члены Синода первым пунктом постановили, что «иерархи и священнослужители не могут выдвигать свои кандидатуры на выборах в любые органы представительной власти любых стран и любых уровней (общегосударственные, региональные, местные)»1.
В то же время представляется весьма интересным и п. 4 этого документа, который гласит: «В исключительных случаях, по соображениям крайней церковной необходимости, когда нужно противостоять раскольническим или ино-конфессиональным силам, стремящимся использовать выборную власть для борьбы с Православной Церковью, Священный синод или синод самоуправляемой Церкви определяет лиц для участия в выборах в органы государственной власти и в индивидуальном порядке преподает на это благословение»2.
Цитируемый пункт является средством, которое может быть реализовано представителями РПЦ «по соображениям крайней церковной необходимости». В этом средстве настолько ярко отражаются черты категории «исключения», з что позволяет говорить об их синтезе и о наличии самостоятельного подвида л. средств социального регулирования: средстве-исключении. Л К признакам, характеризующим средство-исключение, на наш взгляд, мож-
% но отнести следующие: 1) употребление специальной терминологии (в частно-| сти — «исключительный случай»); 2) сочетание необходимой абстрактности | (исключительность случая) и предельно возможной конкретности (в частности, £ «противостояние раскольническим или иноконфессиональным силам»); 3) пре-I обладание диспозитивного начала: делегирование усмотрения нужности реа-| лизации средства соответствующему субъекту («соображения необходимости», ® а также указание на Священный Синод или Синод самоуправляемой Церкви, | который дает благословение на участие в выборах); 4) строго индивидуальный | подход при реализации (индивидуальный порядок преподания благословения); 5 5) обозначение целей (противостояние тем религиозным элементам, не входящим
0
£ в РПЦ и стремящимся использовать выборную власть для борьбы с Православ-
| ной Церковью); 6) закрепление в социальной норме и выражение в какой либо
| объективной форме (в решении Священного Синода РПЦ).
1 По нашему мнению, все эти качества присущи и юридическим средствам-
I
§ исключениям, ибо в них, что вполне естественно, органически отражаются свой-
со
ства, присущие всем исключениям, в т.ч. задействованным в правовой сфере. Иное дело то, что юридические средства-исключения находят свое закрепление в нормах права. Подобная фиксация порождает общеобязательность, распространенность на неопределенно широкий круг субъектов, рассчитанность на многократное применение и (что, пожалуй, самое главное) включение средств-24 исключений в механизм правового регулирования (далее — МПР).
Общепризнанный подход к МПР, основанный на том, что он представляет собой совокупность юридических норм3, априори обусловливает вопрос о наличии в этой совокупности не только исключений, но и правил (а точнее, наоборот).
Алгоритм здесь таков: а) МПР — это совокупность юридических средств; б) в число юридических средств входят средства-исключения; в) исключения могут быть только из правил, соответственно, если есть исключения, значит обязательно должны быть и правила, из которых, собственно, и делаются исключения; г) МПР включает в себя юридические средства, представляющие собой правила и исключения.
В правовой сфере и правила, и исключения находят свое выражение в юридических нормах.
В свою очередь К.В. Шундиков, характеризуя структуру МПР, называет в качестве его первого звена юридическую норму4. Однако нельзя согласиться с ученым, утверждающим, что понимание нормы права как юридического средства «позволяет законодателю охватить одним лаконичным правилом поведения десятки, сотни и тысячи схожих жизненных ситуаций и отношений, возникающих ежедневно в реальной жизни»5.
Подобное заявление, на наш взгляд, есть типичное проявление правового идеализма. Правило как стандарт, образец, модель регулирования общего характера не в состоянии охватить бесконечную палитру разнообразных фактических обстоятельств поразительно огромного числа разнородных казусов и участвующих в них субъектов. Сама эталонная природа права («рамы», как его фигурально называл С.С. Алексеев6) объективно не допускает учета и соответственно упорядочивания жизненных ситуаций, каждая из которых во многом уникальна. е
т
Для минимизации проблем, детерминированных неизбежной шаблонностью и правовой регламентации, и необходимы исключения из правил. а
По нашему мнению, если понимать МПР как совокупность юридических о
в
средств, то отправными, исходными средствами как раз и выступают прави- о ла и исключения из них. Как уже отмечалось, наряду с нормами-правилами з существуют (что вполне естественно) и нормы-исключения. При этом правила | и исключения служат особыми юридическими средствами. Они выступают в е
качестве первичных, базовых инструментов, о которых говорит К.В. Шундиков, о
й
характеризуя комплексность каждой отдельной юридической нормы7. р
Нами предлагается следующая конструкция: а) юридические средства фикси- 1
руются в норме права; б) нормы права выражаются в виде правил либо исключе- о
ний; в) все юридические средства (вне зависимости от названия, целеполагания к
и функциональной принадлежности) представляют собой либо правила, либо м
исключения. I
Следует особо отметить, что понимание исключений в качестве исходного эле- ¡§
мента юридического средства вовсе не умаляет их значения. Оценка исключений 1
в качестве «строительного материала», из которого складывается определенное ^
средство, не означает отсутствие самостоятельности данного феномена. На наш 6 взгляд, уникальность исключения как раз и заключается в том, что, с одной стороны, из исключений и формируются те или иные юридические средства; с другой — исключение объективируется как автономное средство, занимающее собственное место в МПР.
Редкость (пропорционально правилам) реализации исключений в МПР не
обозначает отнесения их к т.н. неосновным (вспомогательным) юридическим 25
средствам. Исключения не обслуживают правила, а выступают в качестве самостоятельного юридического средства, обладающего специфической природой, особенностями реализации, направленности на достижение тех целей, которые могут быть достигнуты только при использовании данного средства8.
Средства-исключения должны действительно оставаться исключением; их использование допустимо лишь тогда, когда исчерпан потенциал правил и единственно возможным способом достижения цели является примение такого средства, как исключение. Предельно четко об этом сказано в одном из Постановлений Пленума Верховного Суда РФ: «В исключительных случаях, как единственно возможное в конкретных условиях с учетом обстоятельств совершенного преступления и данных о личности, заключение под стражу может быть применено в отношении несовершеннолетнего, подозреваемого либо обвиняемого в совершении преступления средней тяжести»9.
Восприятие исключений как средств-инструментов, фиксированных в норме права и выражающихся в нормативном акте более чем обоснованно. В свою очередь возможность существования исключений в виде средств правореализации вызывает некоторые сомнения. Консолидируясь с мнением о том, что в триаде «средство — цель — результат» обязательно должен присутствовать акт право-реализации10, стоит лишний раз подчеркнуть: данный акт связан с использованием предоставленных в законодательстве инструментов. При проекции этого тезиса на исключения напрашивается вывод: средством-исключением выступает нормативный акт, в котором фиксируется норма, содержащая исключение. Например, постановлением Городищенского районного суда Пензенской области от 11 февраля 2013 г. б/н признано законным проведение следователем Городищенского МСО СУ СК РФ по Пензенской области К. обыска без судебного решения в жилище гр. М в ходе расследования уголовного дела, возбужденного по ч. 1 ст. 111 УК РФ11. В ходе судебного заседания суд согласился с доводами следствия, заключающимися в том, что обыск проводился как неотложное следственное действие по уголовному делу о расследовании особо тяжкого преступления; необходимость его производства возникла в выходной день, в сельском населенном пункте, значительно удаленном от места нахождения суда; существовала реальная возможность невосполнимой утраты предметов и вещей, имеющих значение для уголовного дела и возможность гр. М. скрыться от органов следствия. Тем самым суд посчитал действия следователя К. соответствующими ч. 5 ст. 165 УПК РФ.
Приведенный пример позволяет утверждать, что средством-исключением служит не правоприменительный акт (постановление следователя) и даже не акт судебной власти (выполняющий, скорее, функцию судебного контроля), а нормативный акт (ч. 5 ст. 165 УПК РФ), точнее, содержащаяся в нем норма, фиксирующая правомочие следователя в исключительных случаях проводить обыск без санкции суда.
Само по себе постановление следователя К.12 исключением не является. Это классический правоприменительный акт, издание которого допустимо только потому, что существует исключение, закрепленное в соответствующем нормативном акте. Это нормативно объективированное исключение и есть то средство инструментального характера, позволяющее, в частности, неотложно проводить обыск, обеспечивая цели расследования и добиваясь социально полезного результата в виде торжества законности и правопорядка.
«Получая наиболее полную информацию о ситуации, — пишет А.В. Маль-ко, — оценивая и контролируя правомерность выполнения предварительных условий (юридических фактов), правоприменитель находит для урегулирования конкретного общественного отношения соответствующие средства, воплощающиеся в индивидуальном решении»13.
Действительно, бессмысленно спорить о том, что не будь постановления следователя, не был бы проведен (по крайне мере законно) своевременный обыск и расследование уголовного дела было бы затруднено. Речь идет не об отрицании средств правореализации, а о расстановке приоритетов вообще и по отношению к тому, что может считаться средством-исключением в частности. Очевидно, что доминирующее значение имеют средства-инструменты, поскольку обладают нормативным характером. При этом исключениями могут быть только средства-инструменты, поскольку именно они устанавливают исключительные положения. Средства правореализации выступают не более чем средствами реализации (чаще всего применения) исключений.
По нашему мнению, признавая значение средств правореализации, не стоит все же гиперболизировать их роль. Правоприменительные средства не могут и не должны создавать ни правил, ни, тем более, исключений из них. Их миссия (и она представляется чрезвычайно важной) — практическое внедрение в жизнь нормативных установок. Не следует также преувеличивать конкретизирующий потенциал средств правореализации. Безусловно, они имеют индивидуально определенный характер, но, по крайней мере, в «привязке» к исключениям, их казуальность непосредственно обусловливается исключительными предписаниями. Так, проанализированное выше постановление следователя Городищенского е МСО СУ СК РФ по Пензенской области является предельно конкретным. Однако и эта конкретика генерирована более чем абстрактным понятием «исключитель- а ный случай». Фиксация данного термина не только квалифицирует норму как о
в
исключение, но и легальным образом предоставляет следователю возможность о
й
усмотреть в той или иной ситуации исключительность случая и применить а соответственно ч. 5 ст. 165 УПК РФ. Тем самым феноменальная способность Р исключения сочетать абстрактное и конкретное естественным образом отража- е
ется и на средствах их реализации. Аналогичным образом обнаруживается рас- 0
й
пространение еще одного свойства исключений: обусловленность их появления р
наличием правил. Ч
Как уже отмечалось, постановление о производстве обыска без санкции суда 0
есть обычный правоприменительный акт. Однако обычность здесь не обозначает К
обыденности. М
Очевидно, что в общем массиве постановлений должны преобладать те, ко- I
торые изданы на основе правил, а не исключений. В противном случае само ¡§
ш
правило о необходимости получения санкции суда теряет смысл, деградирует, i что, в свою очередь, приводит к дисбалансу как в законодательстве, так и право- ) применительной практике, к созданию условий для произвола и умаления роли 6 судебной власти.
Базовый характер исключений подтверждается не только тем, что они наряду с правилами являются первичными элементами, из которых, собственно, и состоят все юридические средства, но и своеобразием дихотомии «правило-исключение». Детерминированность исключения правилом не обозначает подчинения и поглощения последним исключения. Наоборот, исключения превосходят правила в 27
случае возникновения их конкуренции. Подобное объясняется точно подмеченной И.Н. Сенякиным закономерностью, согласно которой специальные нормы (в частности исключения) имеют преимущество перед общими14.
Подводя итог вышесказанному, хотелось бы отметить следующее.
Во-первых, исключения входят в инструментальный компонент социальной сферы.
Во-вторых, юридические средства-исключения фиксируются в нормах права, что позволяет включать их в МПР. Нормы права представляют собой правила либо исключения, что обусловливает дуалистическую роль последних в МПР: с одной стороны, исключения (наряду с правилами) являются первичным, базовым компонентом, из которых складываются все юридические средства; с другой — исключения выступают в качестве автономной группы юридических средств.
В-третьих, исключения существуют только как средства-инструменты, т.е. при закреплении их в нормативном акте. В этом и проявляется нормативный характер средств-исключений, обусловливающий невозможность их создания на уровне реализации или толкования права.
В-четвертых, средства-исключения предназначены для обеспечения тех процессов и разрешения таких целей, которые могут быть достигнуты только за счет исключений как уникального юридического средства.
Таким образом, исключение — основное юридическое средство инструментального характера, аккумулирующее в себе качества исключений и потому являющееся единственно возможным способом достижения определенных целей.
1 Журналы заседания Священного Синода от 4 октября 2012 года. Журнал № 93 // Официальный сайт Московского Патриархата. URL: http://www.patriarchia.ru (дата обращения: 07.09.2015).
2 Там же.
3 См., в частности: Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в социалистическом государстве. М., 1966. С. 30.
4 Шундиков К.В. Механизм правового регулирования: учебное пособие. Саратов, 2001. С. 57.
5 Там же.
6 См.: Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М., 1989. С. 247.
7 См.: Шундиков К.В. Указ. раб. С. 58.
8 Подробнее об этом см.: Суменков С.Ю. Целевое предназначение исключений в праве // Вестник Саратовской государственной академии права. 2009. № 5 (69). С. 30-33.
9 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» // Российская газета. 2009. 11 нояб.
10 См.: Малько А.В. Правовые средства как общетеоретическая проблема // Правоведение. 1999. № 2. С. 7.
11 См.: Архив Городищенского районного суда Пензенской области.
12 См.: Архив Городищенского МСО СУ СК РФ по Пензенской области. Уголовное дело № 12110180.
13 Малько А.В. Указ. раб. С. 7.
14 См.: Сенякин И.Н. Федерализм как принцип российского законодательства. Саратов, 2007. С. 57-60.
