CC BY
202
ИРАНО-ПАКИСТАНСКИИ ФАКТОР
В ГЕОПОЛИТИКЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ЮЖНОЙ АЗИИ
Гули ЮЛДАШЕВА
доктор политических наук, научный сотрудник проекта «Центральная Евразия» (Ташкент, Узбекистан)
АННОТАЦИЯ
Отношения двух ведущих стран исламского мира — Ирана и Пакистана — рассматриваются в контексте текущих геополитических перемен в регионе Центральной и Южной Азии (ЦЮА). С этой целью изучена степень взаимодействия тесно переплетающихся интересов данных государств друг с другом и с интересами третьих стран, таких как США, Россия, Китай, Индия, Саудовская Аравия, Афганистан и республики Центральной Азии (ЦА).
Выявлены факторы, потенциально благоприятствующие постепенному преодолению различных вызовов, рисков и угроз, которые препятствуют налаживанию ирано-пакистанских отношений. Очевидно, что затянувшийся переговорный процесс Запада с Ираном, ныне осложненный украинским кризисом и предстоящим выводом сил НАТО из Афганистана, способствует дальнейшей дестабилизации в зоне «Афпак». Все это негативно отражается на раз-
витии ирано-пакистанских отношений, потенциале их воздействия на регион
ЦА и перспективах связанных с ним геопроектов.
(Г
V
КЛЮЧЕВЫЕ Иран, Пакистан, Центральная Азия, Южная Азия, СЛОВА: Афганистан, геополитика, США, Саудовская Аравия,
Индия, интерес, фактор, стратегия, безопасность.
Введение
На современном этапе безопасность стран ЦЮА, Ближнего и Среднего Востока, а также СНГ во многом зависит от уровня взаимоотношений Исламской Республики Пакистан и Исламской Республики Иран1 и от стратегии последней в так называемой зоне «Афпак». Вполне очевидно, что затянувшийся ядерный «торг» Ирана с группой «5+1» (в составе США, России, Китая, Великобритании, Франции и Германии) и предстоящий вывод международных сил из Афганистана способствуют дальнейшей дестабилизации внутриполитической обстановки в Пакистане.
Сложившаяся ситуация не может не отразиться на развитии ирано-пакистанских отношений и степени их воздействия на центральноазиатскую и глобальную геополитику в целом.
Интересы, вызовы и угрозы
Очевидно, что между Пакистаном, являющимся одним из ключевых союзников США в ЦА, и Ираном идет жесткая конкуренция за политико-экономическое влияние на страны региона, с которыми их связывает территориальная и культурно-историческая близость. Исламабад видит себя ведущей региональной державой и «воротами» центральноазиатских стран в Индийский океан и, следовательно, на мировые рынки. Кроме того, Пакистан преследует в ЦА долгосрочные геополитические цели, подразумевающие экономическую интеграцию со странами региона и включение их в свою политическую орбиту.
Наиболее удобным геоэкономическим выходом Пакистана к центральноазиатским республикам всегда считался Афганистан, и для достижения своих геополитических целей Пакистан пытается увеличить влияние на Кабул. Основные усилия Исламабада направлены на возвращение утраченных в последние годы позиций путем активного участия в экономическом и политическом восстановлении Афганистана. При этом не исключено, что представители пропакистанских сил войдут в новое афганское правительство.
В реализации этих целей важная роль отводится планам по строительству газопровода Туркменистан — Афганистан — Пакистан; особое место в них занимают разработка и осуществление транспортных проектов, предполагающих выход газопровода к пакистанским портам Карачи и Гвадар.
Однако реализации центральноазиатской стратегии Пакистана препятствуют перманентные материально-финансовые проблемы и внутренняя нестабильность, тесно связанная с афганским кризисом. Неустойчивость ситуации в зоне «Афпак» и сложности во взаимоотношениях с государствами ЦА и Афганистаном во многом порождены мощным влиянием, которым пользуются в Пакистане религиозные радикальные движения, подобные «Талибану». В не
1 Далее — Пакистан, Иран.
столь отдаленном прошлом эксперты даже отмечали участие представителей этих движений в правительственных и военных структурах и указывали на их возможные связи с консервативными элементами в Иране и других странах Ближнего Востока2. В любом случае фундаменталистские религиозно-идеологические взгляды «Талибана» абсолютно не вписываются в светский образ жизни мусульман ЦА. Данные противоречия приводят к определенному дистанцированию республик ЦА от Пакистана и существенно влияют на оформление их взаимоотношений.
С другой стороны, присутствие Пакистана в ЦА вызывает определенное сопротивление со стороны Ирана. Это обусловлено, помимо прочего, наличием шиитских диаспор в Пакистане (10—20%) и Афганистане (10—19%)3. Таким образом, Иран является как партнером, так и потенциальным конкурентом Пакистана по Афганистану.
В условиях нарастающей нестабильности и обострения геополитической борьбы вокруг ЦА, разгоревшейся в преддверии вывода сил НАТО из Афганистана, интересы безопасности Ирана и Пакистана требуют поддержания в регионе баланса сил, а для этого необходимо их сотрудничество в урегулировании афганского кризиса, борьбе с наркоторговлей, решении проблем беженцев, пресечении организованной преступности и т.д., тем более что обе стороны крайне заинтересованы в продвижении всестороннего регионального партнерства, будь то продвигаемый США проект нового Шелкового пути4 или паназиатский проект «Сердце Азии».
Успех в этом деле всецело зависит от реализации транспортно-транзитных маршрутов, которые соединят ЦА с Южной и Юго-Восточной Азией и далее с Европой, что помогло бы также выходу из кризиса и дальнейшему прогрессу экономик Ирана и Пакистана.
В этой связи следует отметить, что чрезмерное ослабление и маргинализация Пакистана вследствие утраты им былых позиций в Афганистане и политико-экономического кризиса затрагивают интересы Тегерана. Опасаясь возможного распространения нестабильности на территорию Ирана, власти страны пытаются проводить гибкую стратегию, направленную на двустороннее сотрудничество с Пакистаном в области безопасности и экономики. Стремясь сохранить доминирующее положение в ЦА, Иран активизировал дипломатическую деятельность, направленную на расширение транзитных перевозок из государств ЦА через свою территорию. Так, проведено 10 раундов переговоров с представителями железнодорожных ведомств стран ЦА5.
Исламабад занимает существенное место в планах реализации Тегераном транспортных и трубопроводных проектов, призванных связать страны ЦА с Европой и Азией. С этим может быть связано начало модернизации пакистанских железных дорог в пограничных с Ираном районах.
В свою очередь, консолидация ирано-пакистанского экономического партнерства может значительно снизить конфликтность как в самом регионе ЦА, так и вокруг него. Для этого государства ЦА должны получить возможность активно участвовать в совместных взаимовыгодных региональных проектах, что ускорит их экономическую интеграцию, позволяющую обеспечить устойчивый хозяйственный рост.
Однако к настоящему времени полноценному развитию сотрудничества между Ираном и Пакистаном препятствует ряд факторов: ирано-американский, американо-российский, саудовский, китайский, афганский, индо-пакистанский.
2 См., например: Stern J. Pakistan's Jihad Culture // Foreign Affairs, November/December 2000, Vol. 79, No. 6. P. 119,
123.
3 [http://en.wikipedia.org/wiki/Shia_Islam], 9 March 2014 (доступно 16 March 2014).
4 Об этом подробнее см.: Стратегия нового Шелкового пути: проблемы и перспективы. Интервью с проф. Ф. Старром [www.12.uz], 21 ноября 2011; [http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1321863540], 21 ноября 2011.
5 См.: Спрос на транзитные перевозки грузов через территорию Ирана продолжает расти [http://www.iran.ru/ news/economics/92881/Spros_na_tranzitnye_perevozki_gruzov_cherez_territoriyu_Irana_prodolzhaet_rasti], 14 марта 2014.
Роль ирано-американских и американо-российских противоречий
Со времен революции 1979 года Иран выступал категорически против любого вмешательства извне в дела региона, в связи с чем активно выражает недовольство планами пребыванием войск США в Афганистане после 2014 года. Пакистан же, напротив, в вопросах экономики и безопасности всегда был зависим от Вашингтона; более того, он является стратегическим партнером США и основным «врагом» иранского консервативного истеблишмента.
Попытки Вашингтона изолировать Иран и воспрепятствовать развитию его отношений с Пакистаном выражаются в следующем:
> Опора на пакистано-саудовский тандем. Еще в период после сентябрьских событий 2001 года США сочли более эффективной тактику поддержки Пакистана при одновременных контактах с другими мусульманскими странами6. Теоретически существует широкий круг проблем, при решении которых этих два направления действий могут дополнять друг друга (например, в деле стабилизации ситуации в Афганистане). На практике, однако, подобная тактика приводит к усилению шиито-суннитских разногласий и обострению регионального соперничества Ирана и Саудовской Аравии.
> Применение экономических рычагов воздействия на подбор бизнес-партнеров Пакистана. Пакистан, как главный получатель американской финансовой помощи, испытывает постоянное давление со стороны Вашингтона, выступающего против экономических проектов с участием Тегерана. Так, Вашингтон противодействует строительству ирано-пакистанского газопровода, соглашение по которому было подписано еще в 2002 году. С американской точки зрения, прибыль от реализации данного проекта может пойти на финансирование Тегераном международного терроризма и распространение ОМП. В этой связи министр нефтепромышленности Пакистана недавно признал, что строительство стратегически значимого газового трубопровода между Ираном и Пакистаном не может быть завершено вследствие санкций, наложенных на Иран из-за его ядерной программы. Предполагается, что трубопровод стоимостью 7,5 млрд долл. будет доставлять в испытывающий энергетический голод Пакистан 21,5 млн куб. м иранского газа в день. Однако в то время как Иран уже проложил свои 900 км трубопровода, прокладка 780 км его пакистанского участка остается незавершенной7.
> Возможное вмешательство спецслужб США и стран Персидского залива в деятельность террористических группировок в зонах прокладки ирано-пакистанских трубопроводов. В частности, по мнению отдельных экспертов, не исключается участие этих группировок в террористических актах, недавно совершенных в провинции Си-стан и Белуджистан8.
> Дальнейшее обострение индо-пакистанских отношений (см. ниже).
6 См.: Размышления о терроризме: влияние на Южную Азию и Ближний Восток: Материалы межд. семинара 3 апреля 2002 года. Вашингтон: Центр стратегических и международных исследований, 2002.
7 См.: Iran Says Pakistan Obliged to Finish Pipeline // RFE/RL, 27 February 2014 [http://www.payvand.com/news/14/ feb/1185.html], 17 March 2014.
8 См.: ЕвстратовА. Главный источник ирано-пакистанской напряженности, 25 февраля 2014 [http://www.iran. m/news/analytics/92691/Glavnyy_istochnik_irano_pakistanskoy_napryazhennosti], 27 февраля 2014.
Американо-российский фактор. Американо-российские противоречия во многом определяют всю геополитику в ЦЮА, а также на Ближнем и Среднем Востоке. Соперничество двух государств за влияние и доминирование в этой обширной зоне в той или иной мере предопределяет темпы и специфику развивающихся здесь процессов. Это обусловлено балансом сил, который формируется в связи с ориентацией государств, расположенных вдоль оси противостояния «США — Россия». С точки зрения построения выгодного для США или России миропорядка важную роль в реализации их интересов играет Иран. Однако в условиях ирано-американской конфронтации и Вашингтон, и Москва периодически ищут поддержки Пакистана проводимой ими в зоне «Афпак» политики. Несомненно, подобная тактика не может не влиять на ирано-пакистанские отношения.
В частности, в связи с установлением Индией стратегического партнерства с Вашингтоном, с одной стороны, и осознанием роли и значения пакистанских талибов в деле стабилизации Афганистана — с другой, Россия смещает свои политические предпочтения с Индии на Пакистан9. Это происходит на фоне охлаждения отношений США с Пакистаном (атаки американских беспилотников, транспортировка войск и т.п.). В этот период наблюдалось снижение напряженности и в ирано-пакистанских отношениях, о чем свидетельствует отсутствие более или менее значимых конфликтных ситуаций между сторонами.
Однако в преддверии вывода войск из Афганистана в США растет понимание ключевой роли Пакистана (как в негативном, так и позитивном плане) в вопросах урегулирования ситуации в этой стране. В свою очередь, Индию, рассчитывавшую на особое расположение США после 2014 года, настораживает стремление Вашингтона наладить конструктивную связь с Исламабадом.
Новое смещение акцентов в региональной геополитике было связано с последними событиями в Украине. После общекрымского референдума, проведенного 16 марта 2014 года при поддержке Москвы, западное сообщество во главе с США пообещало ввести ряд жестких санкций против России. В этой довольно динамичной ситуации, в которой задействовано множество переменных, трудно что-либо прогнозировать. Понятно лишь одно: над с трудом выстроенным американо-российским партнерством по Афганистану нависла угроза. Это может как-то повлиять на реализацию ирано-пакистанских проектов и деятельность российско-пакистанской рабочей группы по борьбе с терроризмом. Так, уже сегодня позиция Ирана, официально поддержавшего курс Москвы, входит в противоречие с молчаливым нейтралитетом правительства Пакистана — союзника США. В любом случае Тегеран вынужден будет подстраивать свое региональное поведение под экономические интересы Москвы. Не исключено и определенное сближение Дели и Москвы на почве нынешних индо-американских разногла-сий10, что в лучшем случае продлит индо-пакистанские разногласия.
Влияние других факторов
Саудовская Аравия. Попытки администрации Обамы урегулировать ирано-американские отношения ведут к росту политической агрессивности регионального соперника Ирана — Королевства Саудовская Аравия. Совершенно очевидно, что в случае успешного завершения переговоров группы «5+1» с Ираном Саудовская Аравия будет обречена на снижение своего
9 См., например: ДавыденкоА. В.И. Матвиенко: отношения России и Пакистана — на подъеме // Международная жизнь [http://interaffairs.ru/read.php?item=9205],28 февраля 2013; Отношения России и Пакистана начало 2013 // Svargaman, 31 май 2013 [http://voprosik.net/otnosheniya-rossii-i-pakistana-nachalo-2013], 19 марта 2014.
10 См.: Пакистан — Россия: новый формат отношений с исламским миром // Pakistan Today, 12 сентября 2013 [http://www.islamnews.ru/news-141723.html], 19 марта 2014.
геополитического и экономического влияния на Ближнем Востоке и в ЦА. Поэтому в качестве одного из своих союзников в противодействии потенциальному усилению регионального статуса Ирана Саудовское королевство видит Пакистан. С этой целью саудиты готовы использовать свои каналы для переговоров с движением «Техрик-и-Талибан»11.
Не менее важным является и то, что Эр-Рияд получает поддержку Исламабада в создании регулярной повстанческой армии в Сирии. По мнению американских экспертов,12 Пакистан окажет Саудовской Аравии помощь в виде поставок в Сирию небольших партий вооружений и обучения сирийских повстанцев, не нанося при этом ущерба своим отношениям с Вашингтоном и Тегераном. Между тем представляется весьма сомнительным, что появление массы радикально настроенных вооруженных людей может содействовать поддержанию межгосударственного баланса сил. Напротив, стихийные неконтролируемые действия повстанцев могут иметь далеко идущие последствия для Ближнего Востока и региона ЦЮА; в качестве наглядного примера достаточно вспомнить о событиях в Украине.
С другой стороны, эксперты не исключают противодействия Саудовской Аравии ирано-пакистанским энергопроектам13. В результате подобных действий и западных санкций Иран может аннулировать запланированный 500-миллионный заем Пакистану для строительства пакистанской части совместно сооружаемого газопровода.
Таким образом, налицо двойственность политики Саудовской Аравии и Пакистана. С одной стороны, они ведут с талибами миротворческие переговоры, явной целью которых является переформатирование афганского политического поля в собственных интересах. С другой стороны, они поддерживают повстанческое движение в Сирии и способствуют разжиганию суннито-шиитской розни и росту религиозного экстремизма в регионе ЦА, по всей вероятности направляемого и спонсируемого неофициальными радикальными группировками обеих стран.
Китай. Несмотря на то что в настоящее время Китай развивает дружественные отношения с обеими странами, со временем он может сконцентрироваться на более предсказуемом и стабильном Иране (после полного снятия с него санкций). Об этом частично свидетельствуют планы довести объем двусторонней ирано-китайской торговли до 38 млрд долл. в нынешнем году14, в то время как партнерство КНР с Пакистаном ограничивается больше военно-политической сферой.
В то же время вполне ясно, что пакистано-китайское военно-политическое партнерство, предполагающее поставки оружия, помощь в модернизации вооруженных сил и размещение Пекином военно-морской базы в Гвадаре, является сильнейшим раздражителем для претендующего на региональное лидерство Ирана. Следует также учесть возможность применения военной силы против шиитской диаспоры в Пакистане.
Дополнительным фактором беспокойства со стороны Тегерана является, очевидно, участие Китая в строительстве конкурирующих с иранскими проектами транспортных магистралей, связывающих страну с регионом ЦА.
Афганистан. Эта страна по-прежнему остается предметом пакистано-иранского соперничества. О масштабах влияния афганских проблем (в числе которых можно назвать экстремизм, нар-
11 См.: Saudi-Pak Deal: Pakistan Promises to Keep Its Borders Open for Afghans, 7 января 2014 [http://www.dispatch-newsdesk.com/saudi-pak-deal-pakistan-promises-keep-borders-open-afghans], 17 марта 2014.
12 См.: Saudi Arabia Overhauls Its Strategy for Syria, 26 February 2014 [http://www.stratfor.com/analysis/saudi-arabia-overhauls-its-strategy-syria], 5 March 2014.
13 См.: Iran: Loan for Pakistani Pipeline Canceled, Minister Says, 14 December 2013 [http://www.stratfor.com/situa-tion-report/iran-loan-pakistani-pipeline-canceled-minister-says], 5 March 2014.
14 См.: До конца года объем товарооборота между Ираном и Китаем достигнет 38 млрд долл., 11 декабря 2013 [http://www.iran.ru/news/economics/91734/Do_konca_goda_obem_tovarooborota_mezhdu_Iranom_i_Kitaem_ dostignet_38_mlrd_dollarov], 5 марта 2014.
которговлю и пр.) на обе страны можно судить по числу проживающих в них афганских беженцев. Так, 2,4 млн беженцев из Афганистана (1 млн зарегистрированных и 1,4 млн нелегальных) находятся в Иране15 и 2,6 млн (1,6 зарегистрированных и 1 млн нелегальных) — в Пакистане16.
Следует отметить, что Госдепартаментом США был создан специальный Офис по стратегическому партнерству с Афганистаном и Пакистаном.
Однако каждая из сторон по-разному видит перспективы развития ситуации, а также ту роль, которую ей предстоит сыграть в будущем Афганистана. Тегеран озабочен, в частности, предоставлением больших свобод шиитской общине Афганистана. В свою очередь, Исламабад, нацеленный на удовлетворение собственных политических стремлений, считает, что для стабилизации пакистано-афганских отношений необходимо соблюдение интересов талибов.
Различие идеологических установок и предпочтений Ирана и Пакистана обуславливает разность их подходов к деятельности «Талибана». Так, для Ирана мировоззрение талибов, преобладающее в Пакистане и на части территории Афганистана, является чуждым и неприемлемым. Ситуация осложняется еще и тем, что в Пакистане конкурируют две партии — Пакистанская мусульманская лига Наваза Шарифа и партия «Техрики-и-Инсаф» Имрана Хана; по мнению большинства экспертов, это соперничество может привести к усилению талибов.
Исламабад стремится создать баланс между проталибскими и анти-талибскими силами. Между тем, согласно утверждениям экспертов17, талибы стремятся свергнуть правительство и создать в Пакистане настоящее исламское государство. Вывод из Афганистана войск альянса, запланированный на конец 2014 года, может еще больше развязать руки пакистанским талибам, способным обеспечить приход к власти в этой стране своих сторонников.
С другой стороны, успех переговорного процесса с Ираном, вывод американских войск из Афганистана и подписание стратегического соглашения с его правительством может открыть перед Вашингтоном новые возможности. Речь идет в первую очередь о практическом сотрудничестве с Ираном, рассматриваемым Соединенными Штатами в качестве потенциального стратегического партнера в процессе мирной трансформации Афганистана, в чем Исламабад явно не заинтересован.
Очевидно, что Пакистан абсолютно не устраивает и налаживание Индией и Ираном партнерства с Афганистаном, способного помешать возврату власти талибов или других радикальных групп. К тому же Афганистан ориентирован на сближение со странами ЦА в рамках проекта «Сердце Азии», что серьезно ограничит региональную роль Пакистана.
Нынешние разногласия и конфликты способствуют сохранению угроз со стороны различных террористических групп («Аль-Каида», «Джундулла» и др.), действующих вблизи границ Ирана и на территории самого Пакистана. Об этом свидетельствуют, в частности, недавний взрыв рядом с иранским консульством в городе Пешаваре, похищение иранских пограничников террористами, пришедшими с территории Пакистана, и террористическое нападение в Кветте на автобус с шиитскими паломниками18.
Индия. Современные индо-пакистанские отношения следует рассматривать в рамках американской политики разворота к Азиатско-Тихоокеанскому региону. «Таким образом, в Азиатско-Тихоокеанской стратегии США Южная Азия предстает как ключевая ось с Индией в качестве опоры в двусторонних отношениях с Китаем»19. Согласно данной стратегии, Индия
15 [https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/ir.html], March 2014 (доступна 18 March 2014).
16 Ibidem.
17 См.: Afghanistan and Pakistan after the 2014 NATO Drawdown [http://www.stratfor.com/analysis/afghanistan-and-pakistan-after-2014-nato-drawdown], 15 April 2013.
18 См.: Dawn, 23 January 2014; Пакистанский депутат осудил взрыв около иранского консульства [http://www. iran.ru/news/politics/92745/Pakistanskiy_deputat_osudil_vzryv_okolo_iranskogo_konsulstva], 18 февраля 2014.
19 [http://oko-planet.su/politik/politikmir/227307-ssha-derzhat-indo-pakistanskie-otnosheniya-pod-kontrolem.html].
также должна будет играть «ключевую» роль в обеспечении безопасности в Афганистане, а также в развитии нового Шелкового пути и процессов в сердце Азии20.
Как отмечают некоторые эксперты, развитие данных процессов приведет к формированию «дуги сдерживания» с центром в Индии; в будущем она будет простираться с юго-востока до ЦА21.
Реализация упомянутой стратегии может привести к доминированию в регионе Индии, что серьезно ущемит интересы Пакистана. Из-за нарастающего соперничества Индии и Китая в регионе напряженность между Исламабадом и Дели сохраняется; их двусторонние отношения развиваются по формуле «шаг вперед, два шага назад».
В частности, даже в день празднования 65-летия Республики Индии пакистанские войска открыли огонь в Кашмире22. Одной из причин этого события стало «неугодное» Исламабаду индо-иранское партнерство.
Индия и Иран выступают за продвижение выгодного для всех участвующих сторон транспортного коридора «Север — Юг», способного объединить Россию, ЦА и ЮА. Ни одна из сторон не заинтересована в усилении суннитского блока Афганистана, Пакистана и Саудовской Аравии23.
Вместе с тем препятствия для претворения в жизнь афганских инициатив Дели, чинимые современными геополитическими реалиями, приближение сроков вывода международных сил и активизация на этом фоне пакистано-американских контактов стимулируют частичные перемены в региональной политике Индии. Чтобы обезопасить себя от влияния Пакистана и Китая, Дели стремится заключить договор с Саудовской Аравией. Одновременно подписывается ряд договоров в сфере экономики и безопасности с Японией.
Основа
для взаимовыгодного партнерства
Следует отметить, что вышеупомянутые противоречия и барьеры отнюдь не снимают с повестки дня общность интересов обеих сторон в регионе ЦА. В этом ракурсе можно выделить следующие позитивные тенденции.
1. Со времени ликвидации режима талибов в Афганистане в 2001 году Иран и Пакистан достигли определенного прогресса в деле размораживания двусторонних отношений. Так, 14—16 декабря 2005 года состоялся визит в Исламабад бывшего министра иностранных дел Ирана М. Моттаки24. Это событие отчетливо сигнализирует о том, что со временем Исламабаду может быть отведена роль главного союзника Ирана в регионе ЮА. Тегеран ожидает от Пакистана, как исламского государства и обладателя ядерного оружия, реального содействия, в том числе в рамках МАГАТЭ. Со
20 См.: Comments on India's Relations with Iran, Afghanistan, and the U.S. Remarks Wendy Sherman Under Secretary for Political Affairs. New Delhi, India [http://www.state.gov/p/us/rm/2013/202682.htm], 24 May 2013.
21 См.: США держат индо-пакистанские отношения под контролем // Asia Times Online, 18 января 2014 [http:// www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/87011/], 19 марта 2014.
22 См.: Foreign Policy Journal. A Special Project with the New America Foundation and Johns Hopkins SAIS // Times of India; The Hindu, 30 January 2014.
23 См.: ВhatnagarA. Indo-Iranian Cooperation in Afghanistan Faces Challenges // The Institute of Peace and Conflict Studies, 22 August 2012 [http://atlanticsentinel.com/2013/05/indo-iranian-cooperation-in-afghanistan-faces-challenges], 7 May 2013.
24 См.: Вартанян А.М. Иран и Пакистан: новое наведение мостов? // Институт Ближнего Востока, 21 декабря 2005 [http://www.iran.ru], 5 марта 2014.
своей стороны, Исламабад призывает США к дипломатическому урегулированию разногласий с Тегераном и выступает против военного вторжения в Иран25. Кроме того, Исламабад рассчитывает на посредническую роль Тегерана в урегулировании вопроса Кашмира26.
2. Доминирование антиамериканских настроений в пакистанском обществе (согласно оценкам агентства Pew Research Center, их испытывают 89% населения)27, наряду с определенной исламской солидарностью, предположительно, может облегчить диалог с Тегераном.
3. Иран вряд ли захочет портить свой международный имидж и обострять суннито-ши-итскую рознь (особенно в преддверии возможного полного снятия санкций), что подтверждается его сдержанной реакцией на вызовы с территории Пакистана.
4. В рамках стратегии нового Шелкового пути, последовательно продвигаемой США, реинтеграция ЮА и ЦА оценивается как наиболее благоприятный выход, обеспечивающий всем региональным игрокам возможность реализовать свои интересы. В этом плане американские эксперты28 рекомендуют рассматривать Пакистан не только и не столько в контексте американо-афганской политики, а главным образом в русле формирования новых взаимоотношений США с Азией. Так, планируется борьба с угрозами региональной безопасности, поддержка экономического роста Пакистана и нормализации его отношений со своими соседями. Серьезность американских планов подтверждается переговорами между советником премьер-министра Пакистана по вопросам национальной безопасности и внешней политики С. Азизом и госсекретарем США Дж. Керри, состоявшимися в Вашингтоне 27 января 2014 года. Главной их темой были вопросы двусторонних отношений и региональной безопасности.
5. Пакистан, Иран и Афганистан, заинтересованные во взаимовыгодной экономической реинтеграции с регионами ЦА, ЮА и зоной Персидского залива, выступают за расширение транзитной торговли, поощрение инвестиций в частный сектор, а также развитие инфраструктуры, транспорта и коммуникаций29. Более того, Пакистан позитивно оценивает проект ирано-пакистанского газопровода30 и ожидает развития множества других экономических проектов с участием Ирана (например, в области импорта электричества, экспорта зерна, транспорта и др.), включая ТАПИ. Пакистанские лидеры31 заверяют, что непременно выполнят свои обязательства по строительству намеченного газопровода. С этой целью продолжаются комплексные двусторонние переговоры по вопросам реализации проекта.
25 См.: Regional Press Split over US Iran Threat // BBC news, 25 January 2005.
26 См.: Farzinnia Z. Iran and Pakistan: Continuity and Change // Iranian Journal of International Relations, Tehran, Summer — Fall 2004, Vol. XVII, No. 2—3. P. 324—325.
27 См.: Капралов Ф. Пакистан: от тактических отношений с Западом — к стратегическим с Востоком // peacekeeper.™ [http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1391633220], 5 февраля 2014.
28 См.: Markey D.S. Reorienting U.S. Pakistan Strategy: From Af-Pak to Asia // Council on Foreign Relations Press, January 2014 [http://www.cfr.org/pakistan/reorienting-us-pakistan-strategy/p32198], 10 March 2014.
29 См.: Tahir Khan. Pakistan, Iran, Afghanistan to Step Up Business Ties // The Express Tribune, 10 January 2013 [http://tribune.com.pk/story/491834/pakistan-iran-afghanistan-to-step-up-business-ties/], 10 January 2013.
30 См.: Zardari for Early Convening of Pak-Iran-Afghanistan Summit [http://www.nation.com.pk/pakistan-news-news-paper-daily-english-online/national/22-Mar-2013/zardari-for-early-convening-of-pak-iran-afghanistan-summit], 22 March 2013.
31 См.: Пакистан решительно настроен на реализацию проекта по импорту иранского газа [http://www.iran.ru/ news/economics/92894/Pakistan_reshitelno_nastroen_na_realizaciyu_proekta_po_importu_iranskogo_gaza], 14 марта 2014.
6. Страны ЦА активно участвуют в формировании имеющей для них жизненное значение региональной транспортно-транзитной сети грузопоставок и трубопроводов, включая трансафганские и пакистанские маршруты. Наряду с другими маршрутами особое значение придается транспортным коридорам Термез — Мазари-Шариф — Герат — Бендер-Аббас и Чабахар. Здесь же следует упомянуть и о важном коридоре между Китаем и Персидским заливом, создать который позволит строительство железной дороги до порта Гвадар.
Заключение
В регионе ЦА и ЮА, помимо очагов нестабильности, существует и благоприятная почва для обеспечения постепенного и устойчивого развития и расширения экономического сотрудничества. Конфронтация между различными религиозно-политическими течениями, этноплеменные противоречия и нерешенность территориального спора между Пакистаном и Индией служат постоянным источником нестабильности в ЦА, способным спровоцировать локальные военные конфликты. При этом определенную нестабильность в ситуацию в регионе ЦА и вокруг него вносят как проамериканская политика Исламабада, проводимая им на фоне сохранения ирано-американской конфронтации, так и солидарность радикальных исламских организаций Пакистана и Ирана. Этот процесс усиливается тактикой вытеснения России из связанных с ЦА геополитических проектов, что противоречит заложенной в них логике регионализма. В итоге это может создать новые угрозы и вызовы безопасности региона ЦА и ЮА.
В данном контексте необходимо отметить, что обострение отношений России и Запада в связи с последними украинскими событиями создает в регионе взрывоопасную ситуацию, последствия которой трудно прогнозировать. Остается лишь надеяться, что общие экономические и политические интересы евро-атлантического сообщества и России подтолкнут их к организации переговорного процесса и постепенному урегулированию нынешнего кризиса в их отношениях. Представляется, однако, что роль Москвы в регионе в ближайшем будущем будет существенно ограничена.
Многое зависит также и от итогов урегулирования иранской ядерной проблемы, выборов нового президента в Афганистане и, несомненно, политической воли акторов, имеющих свои интересы в ЦА и ЮА, а также от их готовности пойти на уступки друг другу ради обеспечения национальной и региональной безопасности входящих в регион стран. Все это в совокупности будет иметь решающее значение для дальнейших перспектив ирано-пакистанских отношений.
